Афроамериканцы на Первой мировой войне — «Воины Преисподней из Гарлема. Негры в армии США в XIX – первой половине ХХ в.в

Отвергнутые Вооружёнными силами, 2000 афроамериканских солдат сражались под французскими знамёнами во время Первой мировой («Великой») войны. 15-й пехотный полк, доказывая своё мужество, казалось, опроверг логику сегрегации. Получившие награды от Франции, эти нью-йоркцы долгое время оставались в Америке неизвестными солдатами.

Первое января 1918 года. В Бресте, несмотря на шквалистый ветер суровой зимы, собралась любопытная и недоверчивая толпа, желающая услышать первый джазовый концерт на европейском континенте. И вот, наконец, чёрные солдаты «Дяди Сэма» высаживаются на берег! Капитан Джеймс Риз Европа, известный музыкант и композитор, который заставил танцевать весь Нью-Йорк под сумасшедшие мелодии регтайма и собрал полный зал Карнеги-холл на памятном концерте в 1912 году, сходит на берег во главе своего оркестра бывшего 15-го полка Национальной гвардии Нью-Йорка.

Вернёмся к тому, что предшествовало этой истории. До сих пор с трудом можно представить себе жестокость эксплуатации, засилье расизма и нищету, царящие в молодом демократическом государстве. В своей автобиографии (изд-во Maspero, 1977) Мамаша Джонс, известная американская социалистическая активистка, так описывает труд детей на хлопкопрядильной фабрике в 1906 году: «Маленькие босоногие мальчики и девочки ходят между бесконечными рядами веретён. (...) 6-летние малыши с лицами 60-летних стариков отрабатывали свои 8 часов в день за десять центов. Когда они начинали засыпать, им плескали в лицо холодной водой и голос директора гремел, перекрывая непрерывный грохот машин». Она замечает по этому поводу: «Кроме полного свержения капиталистической системы, я не вижу никакого иного решения. По моему мнению, отец, голосующий за сохранение этой системы, является убийцей в той же степени, как если бы он взял пистолет для того, чтобы убить своих собственных детей».

Для чернокожих солдат война начинается на американской земле

Прежде чем попасть на европейские поля сражений, большая часть солдат направлялась в учебные лагеря, расположенные на территории всей страны. Некоторые из них размещались в южных штатах, где свирепствовали расизм и сегрегация, и где белые супрематисты не переносили вида негров, одетых в униформу Армии США. Увеличивались случаи агрессивных выходок в отношении афроамериканцев. В Логане (штат Техас) в августе 1917 года после многочисленных оскорблений арестовали одного молодого афроамериканца, а 156 солдат взялись за оружие. Немедленно осуждённые военным трибуналом за мятеж, 19 чернокожих солдат были признаны виновными и повешены. В Спартанбурге (штат Южная Каролина), где был сформирован 15-й полк Национальной гвардии Нью-Йорка, состоявший из афроамериканских новобранцев, расистские выступления ускорили отъезд «цветных» войск во Францию.

Вступление США в войну в апреле 1917 года, чему предшествовало прибытие во Францию многочисленных добровольцев, вызывало противоречивую реакцию. По мнению социалистов, участие в конфликте, который опустошал старую Европу, оправдываемое подводной войной и немецкими угрозами, являлось ширмой для политических и экономических амбиций, ставивших целью выход из кризиса и утверждение на мировой арене. Именно поэтому в своих мемуарах анархистка Эмма Гольдман, которая позже поедет в Москву поддерживать молодую большевистскую революцию, напишет: «Именно тогда Вильсон решил, что США должны принять участие в европейской бойне, чтобы спасти демократию». Наряду с социалистическим течением сосуществовало изоляционистское мнение, благосклонное к германским странам, иммигранты из которых проживали в США в большом количестве.

Под предлогом «благожелательного нейтралитета» Америка производила в много военного снаряжения для воюющих сторон, что позволило США в 1915 году, за два года до вступления в войну, начать постепенно выходить из периода рецессии и стимулировать рост экономики и прибылей. В апреле 1917 года Соединённые Штаты продали союзникам товаров на сумму более 2 миллиардов долларов. Историк Ричард Хофстадтер констатирует: «Отныне Америка была связана с союзниками фатальной комбинацией войны и процветания». Следствием этого стало снижение числа безработных с 7,9 % в 1914 году до 1,4 % в 1918 году. Для чернокожего населения, подвергавшегося расизму и сегрегации, упоминание в несколько лицемерной речи президента Вильсона, представившего общественному мнению войну как борьбу демократии против варварства, давало надежду на переход к равенству прав и к уменьшению сегрегации в армии. Такие же надежды когда-то породило участие афроамериканцев в войне Севера и Юга, а затем - в испано-американской войне на Кубе в 1898 году. Это особенно коснулось негров Нью-Йорка - общины, которая отныне включала в себя и просвещённую буржуазию.

Джон Дж. Першинг, будущий командующий экспедиционным корпусом во Франции, вспоминал в своих «Мемуарах» о хорошем впечатлении, которое сохранилось у него от участия чернокожих отрядов в войне на Кубе: «Они показали себя храбрыми и достойными доверия, и старый 10 кавалерийской полк (состоящий из афроамериканцев), с которым я служил на Кубе, отличился там в положительном смысле. При условии нахождения под началом способных белых офицеров и достаточной обученности, чернокожие солдаты всегда хорошо себя вели». Оценим силу предрассудков. Генштаб и правительство демонстрировали свои глубоко расистские убеждения. А в той Америке, где сегрегация имела тотальное распространение по всей стране, где убийства и линчевание являлись обыденными явлениями для южных штатов, война ничего не изменила. Напротив, применявшиеся инструкции запрещали командование любыми армейскими подразделениями чернокожим офицерам и предписывали использование афроамериканских войск исключительно на работах, связанных с материально-техническим обеспечением, и тотальную сегрегацию в подразделениях и в местах расположения войск. Вудро Вильсон, президент-расист, поддерживаемый политиками Юга, должен был разрешить противоречие между испытываемой потребностью в чернокожих солдатах и соблюдением «законов Джима Кроу», управлявших сегрегацией. Поставить чёрного офицера командовать белым солдатом - это было немыслимо! Таким образом, армия была сегрегирована в полном объёме.

Понадобилось всё упорство со стороны французов (ввиду нехватки «пушечного мяса») для того, чтобы добиться, с огромными трудностями, вхождения четырёх полков чернокожих бойцов в французские дивизии, где они продемонстрируют своё мужество и свою значимость в бою. «Гарлемские бойцы дьявола» («Harlem Hellfighters») являлись в этом отношении самыми показательными. Прозвище, данное им противником по причине их боевого пыла, было подхвачено и их союзниками. «Гарлемские бойцы дьявола» - это солдаты 15-го полка Национальной гвардии Нью-Йорка, состоявшие в основном из выходцев из известного чёрного квартала Гарлема. Это подразделение в марте 1918 года станет 369-м пехотным полком США.

Кампания «I want you for US Army» («Ты нужен мне для американской армии»), призванная в десять раз увеличить небольшую профессиональную армию, провалилась. На призыв откликнулись всего лишь 32 000 добровольцев. Тогда 18 мая 1917 года Конгресс принял Закон о выборочном призыве, то есть фактически объявил мобилизацию мужчин от 21 до 31 года. Голосование за воинскую повинность позволило перейти от цифры 200 000 человек к 4 миллионам, из которых 380 000 были афроамериканцами, в подавляющем большинстве своём использовавшимися в тылу. Нельзя не отметить важность и такого явления, как уклонение от воинской повинности: по оценкам, число уклонистов составило около 3 миллионов человек.

Гарлемский полк под командованием известного белого либерала полковника Уильяма Хейворда столкнулся с первыми трудностями в тренировочном лагере Спартанбурга в Южной Каролине, где темнокожие военнослужащие стали мишенью для расистских провокаций. Солдаты воздерживались от ответа на эти провокации, поскольку для них участие в войне было делом чести. Напряжённость становилась настолько сильной, что «Чёрные гремучие змеи» («Black Rattlers» - прозвище, данное солдатам из 369-го пехотного полка в напоминание о знаке различия, который они носили) получили из Военного министерства США распоряжение об отправке их во Францию практически в самом начале обучения. Их транспортировка через Северную Атлантику осуществлялась в зимних условиях на бывшем немецком судне, находившемся в плохом состоянии и плававшем под новым именем «Покахонтас».

Заснеженная Франция предстала перед бойцами страной, в которой нищета населения, состоявшего из женщин, стариков и детей, была вопиющей. Мужчины воевали. Население деревень оплакивало 700 000 погибших крестьянских солдат. Около 3,7 миллионов человек находились на фронте, и ещё 500 000 человек были мобилизованы для работы на заводах. Оставшихся 3,2 миллионов женщин, которые жили на опустевших фермах, явно не хватало для того, чтобы заменить отсутствующих. Население городов, если не считать «окопавшихся в тылу уклонистов» и «спекулянтов, наживавшихся на войне», было доведено до голода и нищеты головокружительным ростом цен на продукты. Десятки тысяч женщин работали на заводах по производству оружия, выраставших во Франции повсюду: в парижском регионе, в департаменте Луара (110 000 рабочих, мужчин и женщин), в Бурж, в Тулузе... Волны забастовок заканчивались обычно мощным взрывом, как, например, в Ренне в апреле 1917 года, где выступление женщин, занятых на производстве артиллерийских снарядов, было чрезвычайно успешным, и вслед за которыми весной 1918 года последовали и другие выступления. В тылу и на фронте, после поражения в кровопролитных сражениях 1917 года на Дороге Дам и на Сомме, наблюдался полный упадок духа. И всё это перекликалось с эхом русской революции и увеличивало стремление людей к установлению мира. Власти были очень обеспокоены.

Абель Ферри, министр, затем депутат-солдат, рассказывал: «В армии разрушительные моральные последствия неудачного наступления были очень значительными. Произошли стихийные восстания в полках и в дивизиях... В Париже также начались волнения. Во многих крупных городах началось революционное движение. В поездах демобилизованные из армии пели «Интернационал». Это стихийно возникшая анархия».

Выход России из войны высвободил десятки австрийско-немецких дивизий, что, в свою очередь, повлекло за собой срочную необходимость прихода американских войск для восполнения потерь и восстановления численного баланса.

15 ноября 1917 года Жорж Клемансо вновь занял пост председателя Совета министров. С трибуны Палаты депутатов он провозгласил: «Россия нас предаёт? Я воюю! Румыния капитулирует? Я воюю!»

Оркестр «Адских бойцов» («Hellfighters Band») предпринял необычное пропагандистское турне по городам Франции, чтобы познакомить население с новыми ритмами джазовой музыки, за которыми цензура не разглядела подрывной характер многочисленных партитур, пропагандирующих требования расового равенства. В то же самое время солдаты полка, размещённые в малоподходящих условиях, использовались для строительства военных лагерей, которые впоследствии приняли сотни тысяч «Сэмми». Французские генералы, хотя и подверженные идее превосходства белой расы над колониальными туземными войсками, тем не менее использовали их в боях, зачастую на самых опасных участках. Марроканская «Ударная Дивизия» будет взаимодействовать с «Адскими бойцами» на фронте. Французские офицеры оказали давление на Першинга, чтобы не ограничивать использование афроамериканских солдат только логистическими задачами. В конце концов, тот дал устное обещание Петену, что «чёрные» подразделения будут быстро интегрированы во французскую армию. Решение это удовлетворяло и французов, и американцев, которые вывели «чёрные» боевые подразделения из состава экспедиционного корпуса. После ряда проволочек 369-й полк армии США, в американской униформе цвета хаки и в французских касках Адриана голубого цвета, присоединился к 16-й французской пехотной дивизии и, полностью вооружённый и экипированный, прибыл в Аргонн 13 марта 1918 года, где приступил к интенсивной подготовке перед отправкой на фронт.

Сражавшийся в Шампани и в Эльзасе, этот полк покрыл себя славой, находясь под огнём противника в течение 191 дня (больше, чем все остальные американские солдаты). 1500 военнослужащих 369-го полка погибли в боях, 171 были отмечены французскими наградами за проявленное мужество. Полк получил от французского правительства коллективную награду – «Военный крест с серебряной звездой», но из-за давления американских властей, ему не было разрешено принять участие в Параде Победы в Париже. После возвращения на родину, их приветствовала огромная толпа во время исторического парада в Нью-Йорке на Пятой авеню 17 февраля 1919 года, где оркестр под руководством Джеймса Риза Европы открывал шествие. По возвращению в Гарлем (и это находится за гранью всяческого понимания) солдаты-афроамериканцы не получили никакого признания от своего правительства.

На момент заключения мира на французской земле находилось около 2 миллионов американцев в составе 42 дивизий. Половина из них уже участвовала в сражениях на фронте, в основном в составе 1-й Американской Армии.

Список литературы

« Les Harlem Hellfighters », de Max Brooks et Caanan White, editions Pierre de Taillac, 2017.

« Les Poilus de Harlem. L"epopee des Hellfighters dans la Grande Guerre », de Thomas Saintourens, Tallandier, 2017.

Николя Девер-Дрейфюс

Прозвище, данное французами американским солдатам; произошло от словосочетания «Дядя Сэм» - прим. ред.

2 апреля 1917 года президент Вудро Вильсон объявил, что США находятся в состоянии войны с Германией, что 4 апреля было подтверждено Сенатом и 6 апреля - Конгрессом. Этот шаг и намеченная вслед за ним отправка миллионного экспедиционного корпуса в Европу в то время, когда страны Антанты были обессилены бойней, перемоловшей за несколько лет сотни тысяч солдат, обеспечивали США входной билет в клуб вершителей судеб послевоенного мира.

Но на пути этих грандиозных планов неожиданно встало слабое желание американцев участвовать в европейской бойне. Если в XIX веке с началом войны - с Великобританией ли, с Мексикой или Испанией - десятки тысяч добровольцев вступали в армию, то теперь этого не произошло. «Через десять дней после объявления о вступлении США в войну генеральный штаб рассчитывал иметь 700 тысяч добровольцев, а их насчитывалось всего 4355», - отмечает историк Андре Каспим. Между тем армия США насчитывала в мае 1916 года всего 108.399 солдат и офицеров, что было явно недостаточно для участия в мировой войне. В связи с этим 18 мая 1917 года Конгресс принял закон о всеобщем призыве, хотя оговорив его «селективное» (выборочное) применение - призвать первоначально планировалось до конца войны миллион человек из всех потенциальных призывников (позже это число, разумеется, было заметно превышено).

Это была первая мобилизация в США со времен Гражданской войны 1861 - 1865 годов. Проводился этот «селективный» призыв несколько своеобразно - ввиду нежелания многих белых американцев идти в армию для войны за океаном (многие из них даже брались за оружие) образовался определенный «перекос» в сторону увеличения призыва чернокожих. Составляя 10% населения США, при этом в призыве 1917-1918 годов они составили 13%.

Правда, негры, подвергавшиеся жесткой расовой сегрегации и бессудным расправам, называемых «судом Линча» (в 1916 году в США было зафиксировано 66 таких случаев), меньше всего хотели воевать за ущемлявшую их в правах страну. Позиция негритянского движения в военном вопросе хорошо иллюстрируется редакторской статьей одного из его лидеров Уильяма Дюбуа, вышедшей в августе 1918 года в его журнале «Кризис». Дюбуа прямо заявлял, что когда это будет «наша страна», вот тогда это и будет «наша война».

Поэтому лидеры США во время войны озвучивали самые радикальные заявления о том прекрасном будущем, которое ждет чернокожее население страны после победы в войне, в которой их звали принять участие. «В этой войне мы утверждаем новый дух всеобщего равенства и братства, - заявлял, например, военно-морской министр США Джозефус Дениэлс. - Слишком долго Америка была порабощена, слишком долго у власти стояла каста».

«С тысячами ваших сынов, находящихся в [военных] лагерях и во Франции, - обращался к чернокожим президент Вудро Вильсон, - по завершении войны вы должны ожидать не меньшего чем получения полных гражданских прав, - таких же, какими пользуются все прочие граждане [США]».

В итоге, даже тот же Дюбуа в июле 1918 года выступил в «Кризисе» с редакторской статьей «Сомкнуть ряды», призывая в ней своих братьев напрячь силы в войне с Германией.

«Для нас, цветной расы, исход [этой войны] является немаловажным, - писал Дюбуа. - Представим победу Германии - это означало бы конец устремлениям негров и других темных рас к равенству, свободе и демократии. Не сомневайтесь! После этой войны будут излечены ваши обиды, так что сомкнем наши ряды плечом к плечу с нашими белыми гражданами и единой нацией устремимся в бой за демократию».

Другие видные лидеры негритянского движения - такие, например, как журнала «Посланник» Чэндлер Оуэн и Филипп Рэндольф, агитировавшие негров против поддержки войны, - в 1918 году были заключены в тюрьму Нью-Йорка по принятому 15 июля 1917 году закону о шпионаже. По этому закону подвергались преследованиям и выступавших с пацифистских позиций социалисты - один из лидеров Социалистической партии Америки и Индустриальных рабочих мира Юджин Дебс в июне 1918 года был осужден за антивоенное выступление на 10 лет тюрьмы.

На 10 лет был отправлен в Ливенуортскую тюрьму в том же году другой видный лидер Индустриальных рабочих мира негр Бен Флетчер. Всего во время войны в США по закону о шпионаже - который трактовался весьма широко - по данным Андреа Каспи, было арестовано 2168 человек, из которых 1055 были осуждены на различные сроки.

Что касается непосредственно военной службы негров на фронтах Первой мировой, то к августу 1918 года, когда Американский экспедиционный корпус вступил в полноценные боевые действия во Франции, из миллиона его солдат около 200 тыс. составляли негры. Их использование во многом было похоже на то, что было во времена Гражданской войны. Ряд черных полков блестяще проявил себя в бою - бойцы 369-го, 370-го, 371-го и 372-го пехотных полков получили сотни французских «Военных крестов» (Croix de Guerre) и американских «Крестов за выдающиеся заслуги» (Distinguished Service Cross). При этом из 200 тысяч негритянских солдат во Франции только «42 тысячи …несли строевую службу, а остальные строили и ремонтировали дороги, разгружали суда, рыли окопы, готовили пищу и сжигали тела убитых. Все это негры выполняли под наблюдением специально назначенных белых офицеров, о которых было известно, что они «умеют обращаться» с черными». «Лишь один из пяти черных солдат, прибывших во Францию, участвовал в бою, в то время как в целом в Американском экспедиционном корпусе двое из трех солдат приняли участие в бою», - пишет американский историк Дэвид Кеннеди.

Выразительна и статистика потерь негритянских военнослужащих американской армии на европейских фронтах Первой мировой: «К черным солдатам из 92-й и 93-й дивизий [а только эти негритянские части и участвовали в боевых действиях] относятся 773 из 52.947 погибших в бою военнослужащих Американских экспедиционных сил, менее чем 2% [точнее, даже чуть менее 1,5%] от всех потерь… 4408 из 202.628 американских раненых составили негры [около 2%]». И это при том, что негры составляли, как уже говорилось выше, до 20% состава Американского экспедиционного корпуса во Франции.

В целом о том, как военное командование США видело возможность задействовать чернокожих призывников, говорят документы, исходившие из Управления оперативного планирования Генерального штаба США. Глава управления полковник Андерсон 16 мая 1918 года издал «Распоряжении о черных призывниках», прямо заявив в нем, что «черные призывники не могут быть использованы против войск противника». Он отмечал, что «в основном негры призваны из южных штатов», и, как правило, не имеют ни образования, ни специальности, занимаясь там неквалифицированным трудом - «каждый южный штат имеет негров в синих комбинезонах, работающих киркой и лопатой». В связи с этим он рекомендовал «устроить черных призывников в [военных] лагерях вблизи их домов, организовать в трудовые батальоны и использовать для работы… таким образом, черные призывники, облеченные в синие комбинезоны, продолжат работать киркой и лопатой так же, как делали это до этого». Аналогичным было отношение в американской армии во Франции к находившимся там черным солдатам. Как пишет Дэвид Кеннеди, «почти все белые офицеры старших званий презирали находившихся под их командованием… черных солдат часто отвлекали во Франции летом 1918 года от обучения в лагерях и отправляли работать грузчиками или чернорабочими».

В то же, что черных солдат можно использовать в бою, в Генеральном штабе США верили мало. И дело тут было не только в популярных в то время расовых предрассудках. Полковник Андерсон достаточно развернуто изложил свои доводы в письме генеральному инспектору войск США бригадному генералу Литлу Брауну, занимавшему пост главы отдела дивизионного планирования в Управлении военного планирования Генерального штаба США:

«Огромный процент чернокожих является невежественным и неграмотным, занятым на поденной работе. Эти люди не имеют, в огромном числе случаев, моральной стойкости противостоять трудностям и воздействию среды полевой службы, особенно во Франции с ее влажными холодными зимами. Представители низших социальных слоев негритянского населения из лесной глубинки не имеют моральной стойкости и крепости выстоять на линии фронта против немецких войск, которые укомплектованы людьми с высоким уровнем образования и отлично подготовленными [для войны]. Враг постоянно ищет слабое место в линии [фронта] и он может найти его в той части линии [фронта], которую удерживают войска, собранные из отбросов из числа представителей цветной расы, и он может сконцентрировать все [силы], которые имеет, против них» для прорыва фронта».

Действительно, если немецкая армия в очень значительной степени состояла из промышленных рабочих, по работе привычных к организованному труду и современной технике, приобретших огромный опыт за время войны, то только что прибывшие и получившие некоторую общую военную подготовку в лагерях негры из южной глубинки этим похвастать не могли и представляли собой «слабое звено» американской армии.

Исключение составлял ряд негритянских частей, сформированных до войны в составе Национальной гвардии и приобретших там определенную выучку. Среди них наиболее известен 369-й пехотный полк (369th Infantry Regiment), известный также как «Гарлемские адские бойцы» (Harlem Hellfighters), созданный в 1913 году в Нью-Йорке как 15-й полк национальной гвардии. Аналогичную предысторию имели и упомянутые выше 370-й, 371-й и 372-й пехотные полки, отличившиеся в ходе военных действий во Франции. Многие из них также носили выразительные прозвища - так, солдат 370-й именовали «Черными дьяволами» (Black Devil). Эти армейские части имели и чернокожих офицеров вплоть до высшего звена. «Необходимо отметить, что 370-м полком, изначально 8-м Иллинойсским полком Национальной гвардии, командовал полковник Франклин А. Дэнисон, негр, и все имевшиеся в полку офицеры были неграми… и в 369-м полку практически все офицеры были неграми», исключая командира полка, полковника Хейвуда.

Однако в ходе войны пропорция в 92-й пехотной дивизии, в которую входили 369-й, 370-й, 371-й и 372-е полки, изменилась: «В 92-й дивизии в начале войны 82% офицеров составляли чернокожие, к концу войны их было 58%». В значительной степени это происходило из-за политики замещения чернокожих офицеров белыми со стороны военного начальства. В частности, 12 июля 1918 года со своего пост был смещен командир 370-го полка полковник Дэнисон, затем еще целый ряд черных офицеров этого же полка был замененбелыми.

В годы войны офицеров для армии массово готовили специальные офицерские школы, ряд из которых специализировался на подготовке чернокожих командиров. Открытие и деятельность этих школ была обязана полковнику Чарльзу Янгу, первому чернокожему в этом звании в армии США, начинавшему в 1890-е годы службу в кавалерийских «частях буффало».

Первая из таких школ начал работать весной 1917 года в Форт Хуачука в Аризоне, с июня 1917 года действовала школа в Форт Де-Мойн в Айове, выпустившая 15 октября 1917 года 639 чернокожих лейтенантов и капитанов (из 1250 поступивших в нее кандидатов). Это был единственный выпуск школы в Де-Мойне, впрочем, еще около 700 чернокожих офицеров было подготовлены за время Первой мировой войны в других аналогичных центрах. Учитывая, что общее число офицеров в армии США к моменту окончания войны 11 ноября 1918 года составляло 203.786 человек, так что негров среди них, как выходцев из Национальной гвардии и «частей буффало», так и произведенных в ходе войны, было чуть более половины процента.

Боевому применению 92-й негритянской дивизии способствовало то, что в апреле 1918 года она перешла под командование французской армии, задействовавшей ее на фронте с туземными частями из французских колоний. Французы, несмотря на свою жесткость в захвате и управлении заокеанскими колониями и изрядный европейский снобизм, тем не менее, видели в своих цветных подданных людей (чем и объясняется то, что в годы Второй мировой едва ли не большую часть формирований «Свободной Франции» первоначально составили колониальные части, боровшиеся за освобождение своей метрополии).

Такого рода отношение французов к чернокожим солдатам, а особенно к офицерам оказалось для белых американцев необычным. Генерал Джон Першинг, командующий Американским экспедиционным корпусом во Франции, 7 августа 1918 года издал специальное секретное руководство для французов о том, как, по мнению американского командования, нужно правильно вести себя с чернокожими, в том числе и имевшимися в этих полках, как уже говорилось выше, чернокожими офицерами. Этот документ, опубликованный в мае 1919 года в негритянском американском журнале «Кризис», стоит ввиду обстоятельности в нем разъяснений привести полностью:

«Французской военной миссии, находящейся в американской армии.

Секретная информация, касающаяся негритянских американских частей.

Эта [директива] важна для французских офицеров, назначенных командовать черными американскими войсками, или живущими в тесном контакте с ними, дабы иметь точное представление о месте, которое занимают негры в Соединенных Штатах. Изложенная в данной директиве информация должна быть доведена до сведения этих офицеров, и в их интересах, чтобы эта информация была изучена и распространена [ими] далее. Она будет передана также французским военным через гражданские власти, дабы информировать по этому вопросу французов, живущих в военных городках, занимаемых американскими чернокожими войсками.

1. Американское отношение к негритянскому вопросу может быть дискуссионным для многих французов. Но мы, французы, полезем со своим уставом в чужой монастырь, если начнем обсуждать то, что кто-то именует «предрассудками». Американское общественное мнение единодушно в негритянском вопросе и не допускает какого-либо [его] обсуждения.

Возрастающее число негров в США (около 15 миллионов) создало бы для белой расы в республике угрозу вырождения, если бы не непроходимая пропасть между ними.

Так как эта опасность отсутствует для французского народа, французская публика привыкла к с дружественному и снисходительному обращению с неграми.

Эти снисходительность и дружественное отношение являются вопросами, которые огорчают американцев. Они считают это оскорблением их национальной политики. Они боятся, что контакт с французами пробудит в черных американцах чаяния, которые для них [белых] являются неприемлемыми. Крайне важно, чтобы действия [французов] не входили в глубокое противоречие с американским общественным мнением.

Несмотря на то, что чернокожий является гражданином Соединенных Штатов, он рассматривается как существо, уступающему белому человеку, с которым возможны лишь отношения по работе. Черные постоянно порицаемы за недостаток у них интеллекта и их хитрость, и за их склонность к неуместному сближению отношений [с белыми].

Пороки негров являются постоянной угрозой для [белых] американцев, которые должны строго их подавлять. Так, нахождение черных американских войск во Франции породило уже столько же жалоб на попытки изнасилования, как и на все остальные армии. И это несмотря на то, что черные солдаты, направленные нами [во Францию], были отборными по физическим и нравственным параметрам, а в целом число отбракованных [черных] при мобилизации было непропорционально большим.

Заключение:

1. Мы должны предотвращать увеличение любой близости между французскими офицерами и чернокожими [американскими] офицерами. Мы можем быть вежливыми и любезными с последними, но мы не должны общаться с ними так же, как с белыми американскими офицерами, так как это глубоко ранит последних. Мы не должны есть вместе с ними [с чернокожими], не должны пожимать им руки, стремиться говорить с ними или встречаться вне обязанностей по военной службе.

2. Мы не должны оценивать чернокожих солдат слишком хорошо, особенно в присутствии белых американцев. Является верным признавать их хорошие качества и исполнение ими своих обязанностей, но только в умеренных выражения и строго в соответствии с истиной.

3. Считайте обязательным для себя предотвратить местное население от «порчи» негров. [Белые] американцы приходят в ярость от любого публичного выражения близости между белой женщиной и черной мужчиной. Недавно у них вызвал публичные протесты шедший в кинотеатре Vie Parisienne фильм «Дети пустыни», в котором показана [белая] женщина в «приватном кабинете» с негром. Дружеские отношения белых женщин с темнокожими мужчинами также являются причиной глубоких переживаний для наших [французских] опытных колониальных служащих, которые видят в этом грядущую угрозу престижу белой расы во [французских колониях].

Военная власть не может прямо вмешиваться в этот вопрос, но она может через органы гражданской осуществлять определенное влияние на население».

Стоит отметить, что Джон Першинг в 1890-е годы служил в 10-м кавалерийском полку, одной из немногочисленных кадровых негритянских частей американской армии, в числе так называемых «частей буффало», отличившихся во время военных действий против индейцев и испанцев, приобретя за это в Вест-Пойнте прозвище «Черный Джек». Так что опыт командования чернокожими солдатами он имел и в какой-то степени опирался на него во время Первой мировой, когда даже присвоил одной из двух негритянских дивизий во Франции ту же символику черного буйвола, что и у «солдат буффало» на индейском пограничье. (Собственно «части буффало» в Первой мировой войне не участвовали - они несли службу на территории США.)

Да, нельзя не отметить, что негры не только служили в отдельных полках, но и то, что эти полки во Франции были объединены в отдельные негритянские дивизии (92-ю и 93-ю пехотные), явно для того, чтобы минимизировать контакты с белыми солдатами. В ходе Гражданской войны негритянские полки, кстати, также сводились в отдельные дивизии - например, в 1864 году при осаде Петерсберга в Виргинии.

Американское командование, вероятно, задумывалось и о последствиях скорого окончания войны, когда сотни тысяч негритянских солдат вернутся обратно в Штаты. У многих в памяти были радикальные заявления президента Вильсона о том, что после окончания войны негры получат те же права, что и белые. Кроме того, убивая на фронтах в Европе белых же солдат, чернокожие американцы могли утерять ощущение покорности господству белых и веру в его незыблемость. Кстати, после возвращения черных солдат в Штаты там действительно начали возникать военизированная негритянская самооборона - например, в июле 1919 года такие отряды отбили нападения белых солдат и матросов на черные кварталы в Вашингтоне и даже взяли под контроль федеральную столицу!

1919 год заслужил в истории Штатов название «кровавого». C июня по декабрь по 25 городам прокатились расовые беспорядки, жертвами которых стали 120 чернокожих. При этом примечательно, что крупнейшие из них происходили не на Юге, где еще была сконцентрирована основная масса негров, а на Западе и Севере. Отчасти это объяснялось переселением сюда в годы войны полумиллиона чернокожих из южных штатов, занявших места ушедших на войну белых рабочих. Крупнейшими из расовых беспорядков 1919 года был чикагские, продолжавшиеся с 27 июля по 3 августа, в которых погибло 25 негров (около 20% от всех их жертв от погромов в том году) и 10 белых. Этот промышленный центр США пережил перед этим наибольший наплыв негров с Юга - в 1910 - 1920 годах белое население города выросло лишь на 21%, а черное - в 2,5 раза.

Реакцией на необходимость «указать неграм их место» в двадцатые годы стал резкий рост численности Ку-Клукс-Клана, возрожденного в 1915 году. В 1923 - 1924 годы новый Клан объединил в своих рядах около 2 млн. американцев. 8 августа 1925 года в центре Вашингтона, прямо перед Капитолием, прошел самый грандиозный парад «клансменов» в их пугающей униформе, собравший, по разным оценкам, от 50 до 200 тыс. человек. При этом, что немаловажно, если первый Клан действовал в 1860-1870-е в южных штатах, то второй базировался на Среднем Западе и был популярен и на Севере, в него вступали преимущественно жители крупных городов. Так, в одном только Чикаго в 1920-е годы в Клане состояло 50 тысяч человек - столько же, сколько во всем штате Луизиана, одной из цитаделей Глубокого Юга. В Нью-Йорке тогда имелось 16 тысяч «клансменов», 36 тысяч - в Филадельфии, тогда как в одной из столиц Юга, Атланте, - 20 тысяч.

К ужесточению сегрегационной политики перешли и власти - не только на Юге, но и на Западе. «Когда черные начали массово переселяться в города Индианы в 1920-е годы, белое население отреагировало политикой ограничений [т.е. сегрегации]… К 1929 году школы [столицы штата] Индианаполиса были полностью сегрегированы. Не все северные города проводили политику, аналогичную индианаполисской. Некоторые города, подобно Чикаго, официально избегали сегрегации, но… школы были де-факто сегрегированы». На Юге сегрегация усиливалась благодаря принятию «расовых законов», таких, например, как принятый 10 марта 1924 года Генеральной ассамблеей Виргинии «Закон о расовой целостности» (Virginia’s Racial Integrity Act of 1924), вводившей во все документы штата обязательную запись о расовом происхождении человека. Также закон устанавливал, что «все смешанные браки белых и цветных относятся к запрещенным этим законом», причем «по этому закону, термин «белый человек» применяется только к человеку, не имеющему ни капли какой-либо крови, кроме европеоидной; белыми людьми должны считаться и люди, имеющие 1/16 или менее крови американских индейцев и не имеющие примеси другой, неевропеоидной крови».

Можно сказать, что в какой-то степени США вернулись в расовой политике к уровню середины XIX века.

Каспи А. Повседневная жизнь Соединенных Штатов в эпоху процветания и «сухого закона». 1919-1929. М., 2008, с. 19.

Votaw John F. The American Expeditionary Forces in World War I. Oxford, 2005, p. 7.

Аптекер Г. История афроамериканцев. Современная эпоха. М., 1975, с. 138.

Аптекер Г. Указ. соч, с. 133.

Цит. по: Wolters Raymond. Du Bois and His Rivals. Columbia, 2002, p. 123.

Цит. по: Aptheker Herbert. Negroes in Wartime // “The New Masses”. 22.04.1941, p. 14. В русском переводе этой работы Аптекера (Аптекер Г. Указ. соч., с. 133) переводчик сильно исказил слова Вильсона, при этом несколько далее (Аптекер Г. Указ. соч., с. 138) уже в отрывке они приведены более верно.

Текст: Heinze Andrew R. The Columbia Documentary History of Race and Ethnicity in America // The Columbia Documentary History of Race and Ethnicity in America. New York, 2004, p. 505.

Каспи А. Указ. соч, с. 23. По другим данным, «более 2 тыс. радикалов получили в общей сложности 25 тыс. лет тюрьмы» (История США: В 4 т. Т. 1. М., 1984, с. 373).

Аптекер Г. История афро-американцев: современная эпоха. М., 1975, с. 139.

Аптекер Г. Указ. соч, с. 139.

Kennedy David M. Over Here: The First World War and American Society. 25th ed. Oxford, 2004, p. 162.

Keene Jennifer D. World War I. Greenwood (Connecticut), 2006, p. 101.

Цит. по: Keene Jennifer D. Doughboys, the Great War, and the Remaking of America. Baltimore, 2001, p. 40.

Цит. по: Richardson Riché. Black Masculinity and the U.S. South: From Uncle Tom to Gangsta. Athens (Georgia), 2007, p. 86.

Kennedy David M. Op. cit, p. 199.

Цит. по: Nelson Peter N. A More Unbending Battle: The Harlem Hellfighter"s Struggle for Freedom in WWI and Equality at Home. New York, 2009, p. 57.

Motley Mary. The Invisible Soldier: The Experience of the Black Soldier, World War II. Detroit, 1975, p. 14.

Keene Jennifer D. World War I. Greenwood (Connecticut), 2006, p. 97.

Motley Mary. The Invisible Soldier: The Experience of the Black Soldier, World War II. Detroit, 1975, p. 12.

Stock Janice. Imazing Iowa. Nashville, 2003, p. 72; African Americans at War: An Encyclopedia: In 2 vol. Vol. I. Santa Barbara (California), 2004, p. 88

African Americans at War: An Encyclopedia: In 2 vol. Vol. I. Santa Barbara (California), 2004, p. 551.

Полный текст. В отрывках документ цитируется во многих американских исторических изданиях. Например, раздел «Заключения» почти целиком процитирован в кн.: Motley Mary. The Invisible Soldier: The Experience of the Black Soldier, World War II. Detroit, 1975, p. 13.

Brown Nikki L. M., Stentiford Barry M. The Jim Crow Encyclopedia. Greenwood (Connecticut), 2008, p. 128.

Есть и гораздо более высокие оценки - до 5 - 6 и даже до 9 млн. «клансменов».

Parkerson By Donald H., Parkerson Jo Ann. Transitions in American Education: A Social History of Teaching. New York, 2001, p. 48.

Полный текстhttp://www2.vcdh.virginia.edu/encounter/projects/monacans/Contemporary_Monacans/racial.

Над ними смеялись и обзывали их «неполноценными», но они сумели победить войска немецкого кайзера: в 1917 году США впервые отправили на фронт темнокожих солдат. В Америке такое пренебрежение нормами расовой сегрегации вызвало бурю возмущения, но в конечном итоге даже военные противники выразили свое уважение «воинам Преисподней из Гарлема».

Война длилась уже четыре года, когда сержант Уильям Батлер стал национальным героем. В эту летнюю ночь группа немецких солдат прорвала американский фронт в Шампани, захватила шесть американских солдат и направлялась обратно за линию фронта, как раз мимо сержанта Батлера. Вместо того чтобы спрятаться от вооруженных врагов, Батлер совершил просто сумасшедший поступок: он схватил винтовку и в течение кратчайшего времени убил десятерых немцев. Позднее он сказал: «У меня в тот момент, видимо, помутился рассудок». Американские пленники остались живы и вернулись вместе со своим спасителем обратно на боевую позицию.

На следующий день, 13 августа 1918 года, Батлер стал знаменит на всю Америку: газеты восхваляли его подвиг, а вскоре он был награжден за «особое мужество» орденом «За выдающиеся заслуги». После возвращения с войны в родном городе Батлера, по сообщению газеты «New York Tribune», встречала восторженная толпа из 5000 человек. Но больше всего многих американцев удивил не героизм Батлера, а его цвет кожи.

Батлер был одним из примерно 370 тысяч темнокожих солдат, которых США отправили на первую мировую войну. При этом он был членом, пожалуй, самого знаменитого войскового подразделения, состоявшего из афроамериканцев — 369-го пехотного полка из Нью-Йорка, который благодаря исключительно успешному выполнению боевых задач получил прозвище «Harlem Hellfighters» — «воины Преисподней из Гарлема».

При этом основатель полка, полковник Уильям Хэйуорд, был белым. 29 июня 1916 года он собрал около 200 афроамериканцев из нью-йоркского района Гарлем с целью создания 15 полка Национальной гвардии Нью-Йорка. Всего через четыре месяца это подразделение солдат-добровольцев объединяло десять рот по 65 человек. В апреле Хэйуорд собрал полноценное соединение, готовое к участию в боевых действиях.

Поскольку в американской армии в те времена строго соблюдались правила расовой сегрегации, полк состоял почти исключительно из темнокожих солдат — лишь старшие офицеры были белыми. «На свете нет лучшего солдатского материала», сказал однажды Хэйуорд о своем негритянском подразделении. «Эти ребята не уступят ни одному другому солдату в мире». И он был прав.

Протесты против темнокожих солдат

Тренировались будущие бойцы в помещении театра Лафайет в самом сердце Гарлема, на углу 132-й стрит и седьмой авеню. Поскольку в театре не хватало места для всех, некоторым отрядам приходилось тренироваться по ночам на улицах Нью-Йорка. В октябре 1917 года 15-й полк, наконец, был передислоцирован в Кэмп Уодсуорт под Спартанбургом (штат Южная Каролина).

В южных штатах США расистские настроения были распространены гораздо шире, чем на севере страны. Одна лишь идея, что темнокожие солдаты будут тренироваться в Южной Каролине, вызвала бурю протестов. Торговая палата Спартанбурга засыпала правительство штата, располагавшееся в Нью-Йорке, жалобами. Жители штата угрожали солдатам «крайне печальными последствиями», «если эти нью-йоркские черные со своими идеями с севера вмешаются в общественную жизнь Спартанбурга», как писал об этом журналист и советник правительства Эмметт Джей Скотт.

Когда полк все же был переведен в Южную Каролину, продавцы в магазинах демонстративно отказывались обслуживать темнокожих солдат. Белые жители постоянно оскорбляли их и провоцировали на драки. Вскоре кто-то высказал предложение, чтобы афроамериканцы участвовали в боевых действиях под французским флагом. Но и от этого американцы отговорили своих союзников-французов: «Черные неполноценны по сравнению с белыми», писал в 1917 году американский генерал Джон Першинг французскому командованию. «Им просто не хватает гражданской сознательности и профессионализма».

Черные на войне? Если только как французы!

Еще более удручающим был отъезд темнокожих солдат из Нью-Йорка: их просто не допустили до участия в официальном параде их подразделения, так называемой «радужной дивизии». Объяснение было очень простым: «Черный не является цветом радуги».

И все же вскоре 15-й полк Национальной гвардии Нью-Йорка отправился на войну в Европу.

Когда темнокожие американцы 27 декабря 1917 года прибыли во французский Брест, они находились лишь в нескольких сотнях километров от линии фронта. Но вместо того, чтобы отправиться прямиком на войну, они сначала отправились в живописную местность в устье Луары. Там они в портовом городе Сен-Назер строили дороги, укладывали железнодорожные рельсы и разгружали корабли с военной техникой. Так распорядилось командование, потому что темнокожие люди были «необразованными, глупыми и физически недостаточно выносливыми».

«Воины Преисподней» не проиграли ни одного сражения

Лишь спустя несколько недель их перевезли в деревню Живри-ан-Аргон в Шампани, где в марте 1918 года 15-й полк Национальной гвардии Нью-Йорка был преобразован в Régiment d’Infanterie Etats Unis — американский пехотный полк № 369, американское подразделение, подчиненное на время войны французскому командованию. Его солдаты получили французские каски и ружья, но по-прежнему носили американскую униформу.

Причина такого необычного «одалживания» солдат была проста: французам срочно требовалась живая сила. А поскольку у французского командования был опыт общения с африканцами из многочисленных колоний, темнокожие американцы попали именно в его распоряжение.

Боевое крещение 369-го пехотного полка состоялось уже в мае 1918 года: в Шампани американцы отвечали за собственный сектор, где новичкам военных действий в июле пришлось защищать участок фронта, на котором велись ожесточенные бои. Подразделение, состоявшее уже из нескольких тысяч солдат, отражало атаки немецких войск, совершало вылазки на территорию противника и добивалось при этом успеха — притом, что положение французов, которым подчинялись американцы, было плачевным. Германия как раз незадолго до этого заключила мир с Россией и перебрасывала все свои силы на французский фронт. В том, что немецкие войска потерпели там неудачу, была немалая заслуга темнокожих солдат из Гарлема: 369-й полк ни разу не отступил, не потерпел поражения ни в одном бою и участвовал в Первой мировой войне дольше, чем любое другое подразделение американской армии.

«Эти мужики — просто дьяволы!»

За смелость и решительность в боях афроамериканцы получали одну награду за другой: в конце сентября 1918 года подразделение было отмечено Военным крестом, одной из наиболее высоких военных наград Франции времен Первой мировой войны. 171 солдат был дополнительно награжден за «особое мужество». Даже немцы признавали заслуги солдат из Гарлема. После того как «воины Преисподней» 18 ноября 1918 года первыми из всех союзников достигли берегов Рейна, один прусский офицер якобы сказал: «Мы не можем остановить этих мужиков. Это просто дьяволы какие-то! Они улыбаются, убивая других, а их самих взять живьем просто невозможно!» Этот опыт, который пришлось приобрести немецким войскам, наверняка сыграл свою роль, когда пехотинцы из Нью-Йорка получили прозвище «воины Преисподней из Гарлема».

Командир полка Хэйуорд весьма своеобразно охарактеризовал своих солдат. «Это, однозначно, самые стоические и загадочные ребята, с которыми мне когда-либо доводилось иметь дело», писал он в 1918 году на родину. Когда подразделение в феврале 1919 года вернулось в Нью-Йорк, он отправился по инстанциям хлопотать за своих бойцов — и преуспел в этом. Его солдатам, которым до того было запрещено участвовать в победных парадах в Париже и Нью-Йорке, получили, по крайней мере, разрешение пройти собственным строем. 17 февраля 1919 года они бравые бойцы прошли по пятой авеню в Нью-Йорке, приветствуемые многими тысячами горожан. В бурной радости осталось, однако, незамеченным, что полутора тысячам отважных «воинов Преисподней» не суждено было вернуться домой.

(оригинал публикации: "Der Spiegel")