Умер князь Петр Андреевич Вяземский – поэт, литературный критик, участник Бородинского сражения, государственный деятель. Вяземский, Петр Андреевич – краткая биография
Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) Вересаев Викентий Викентьевич
Князь Петр Андреевич Вяземский (1792–1878)
Князь Петр Андреевич Вяземский
Крупный помещик. Острый критик, суховатый, скрипучий поэт, с полным преобладанием ума над эмоцией. Это по поводу него и к нему писал Пушкин: «Поэзия, прости Господи, должна быть глуповата». Ценен и до настоящего времени как мемуарист, как автор «Записной книжки», полной остроумия и блестящих, художественных характеристик тогдашнего быта и людей.
Сын князя Андрея Ивановича Вяземского, при Екатерине – наместника нижегородского и пензенского, при Павле – действительного тайного советника и сенатора. Родился в родовом подмосковном имении Вяземских Астафьеве, воспитывался в иезуитском пансионе в Петербурге, потом слушал у себя на дому лекции московских профессоров. В 1812 г. поступил в московское ополчение, в Бородинском сражении под ним были убиты две лошади. В 1818 г. определился на службу в Варшаву к Н. Н. Новосильцеву, принимал деятельное участие в выработке проекта русской конституции, составление которой было поручено Александром I Новосильцеву. Письмо Вяземского, содержавшее резкие отзывы о российских порядках, было перлюстрировано, он уволен от службы без прошения и отдан под негласный надзор полиции. Сам Вяземский по поводу увольнения своего говорит: «Я ни душою, ни телом не виноватый, а разве одною гимнастикою языка, прослыл за революционера и карбонара». Революционером и карбонарием Вяземский действительно не был. Он был умеренным конституционалистом, признававшим лишь лояльные способы борьбы, поклонником феодально-аристократической английской конституции, типичным либералом английского склада; стоял за уничтожение крепостного права из чувства чисто классового самосохранения. «Рабство, – писал он, – одна революционная стихия, которую имеем в России. Уничтожив его, уничтожим всякие предбудущие замыслы. Кому же, как не нам, приступить к этому делу? Корысть наличная, обеспечение настоящего, польза будущего – все от этой меры зависит». Однако при всем этом Вяземский неистово ненавидел самодержавие, всепроникающим ядом отравлявшее строй русской жизни. Его стихотворения «Негодование», «Русский Бог» и др. по своему пафосу нисколько не уступают самым революционным стихам Рылеева и Пушкина и пользовались в свое время огромной популярностью. Оригинально, что Вяземский нисколько не сдерживался в письмах, прекрасно зная, что они тщательнейшим образом перлюстрируются. «Я, – рассказывает Вяземский, – писал часто в надежде, что правительство наше, лишенное независимых органов общественного мнения, узнает через перехваченные письма, что есть однако же мнение в России, что посреди глубокого молчания, господствующего на равнине нашего общежития, есть голос бескорыстный, укорительный представитель мнения общего». К планам и стремлениям декабристов Вяземский никакого касательства не имел, хотя и был в дружеских отношениях со многими из декабристов. Имени его нет в официальном «Алфавите декабристов», куда занесены были даже лица оправданные. Однако император Николай был глубоко убежден в прикосновенности его к декабризму, ненавидел его всеми силами души и говорил Блудову: «Отсутствие имени его в этом деле доказывает только, что он был умнее и осторожнее других». Вяземский находился под усиленным наблюдением тайной полиции, он считался главой либерализма в Москве, доносы на него сыпались непрерывно. В 1828 г. было сообщено в Петербург, будто Вяземский собирается издавать под чужим именем газету; Николай через московского генерал-губернатора велел передать ему, что запрещает ему издавать оную газету, потому что ему известна развратная жизнь Вяземского, недостойная образованного человека.
В 1825 г. возник в Москве журнал Н. А. Полевого «Московский телеграф», явившийся органом боевого русского радикализма. В его основании ближайшее участие принимал Вяземский, он усердно сотрудничал в журнале, исправлял и дополнял статьи молодого редактора, привлек к сотрудничеству Пушкина и других своих литературных друзей. Однако к концу двадцатых годов Вяземский стал отходить от журнала и наконец окончательно порвал с ним, признав Полевого «низвергателем законных литературных властей». Воевал с ним в «Литературной газете» Дельвига в защиту «литературной аристократии». Опальное положение, в котором находился Вяземский, начинало все больше тяготить его. Он послал царю обширную «Исповедь», в которой с достоинством, ни в чем не каясь, излагал свои лояльные политические взгляды. Письмо понравилось царю, и он предложил Вяземскому поступить на государственную службу, куда ему будет указано, – и указал на министерство финансов. Вяземский согласился. «Приходило так, – писал он А. И. Тургеневу, – что непременно должно было мне или в службу, или вон из России». Московский почт-директор А. Я. Булгаков сообщал брату: «…поэт наш сделался спокойнее и осторожнее… Очень радуюсь его назначению. У него прекрасная душа и способности, и когда отстанет от шайки либеральной да примется за службу, то будет полезен и себе, и семейству своему». Вскоре Вяземский был пожалован в камергеры, через два года службы назначен вице-директором департамента внешней торговли и редактором «Коммерческой газеты». Он правел все больше. Когда административная расправа постигла журнал бывшего его соратника Полевого, Вяземский писал: «Признаюсь, существование «Телеграфа» в том виде, как он был, может быть сочтено за неприличность не только литературную, но и политическую». При Александре II Вяземский был несколько лет товарищем министра народного просвещения. К этому времени он превратился в типичного сановного старца, брюзжащего на все новое в литературе и жизни. Умер в Баден-Бадене в глубокой старости, восьмидесяти шести лет.
Вяземский был высокого роста, держался очень прямо; небольшие и небыстрые голубые глаза смотрели сквозь золотые очки проницательно; на тонких губах насмешливая улыбка. Вид невозмутимый, неподвижный и холодный. Голос немного хриплый. Вигель сообщает: «…с женщинами был он жив и любезен, как француз прежнего времени; с мужчинами холоден, как англичанин; в кругу друзей был он русский гуляка». Разговаривал остроумно и увлекательно. Пушкин про него рассказывает в «Евгении Онегине»:
У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.
И близ него ее заметя,
Об ней, поправив свой парик,
Осведомляется старик.
Вяземский был большой похабник, очень любил острить и каламбурить в этом направлении. Пушкин в переписке с приятелями и в стихотворных посланиях к ним умел изумительно подделываться под стиль каждого; под пером Пушкина стиль этот получал высшее художественное воплощение и был для данного лица даже более характерен, чем собственные его писания. Подобную квинтэссенцию интимного стиля Вяземского находим в письме к нему Пушкина из Михайловского осенью 1825 г.:
В глуши, измучась жизнью постной,
Изнемогая животом,
Я не парю – сижу орлом
И болен праздностью поносной,
Бумаги берегу запас,
Натугу вдохновенья чуждый,
Хожу я редко на Парнас,
И только за большою нуждой.
Но твой затейливый навоз
Приятно мне щекотит нос…
И дух мой снова позывает
Ко испражненью прежних дней.
«Благодарствую, душа моя, – и цалую тебя в твою поэтическую (.....) – с тех пор, как я в Михайловском, я только два раза хохотал; при разборе новой пиитики басен и при посвящении г (.....) г (.....) твоего». И так дальше – сплошная похабщина.
Вяземский очень высоко ценил Пушкина, не раз выступал в печати с обширными статьями о его поэзии; уже с ранних лет знакомства в письмах его к Пушкину заметен тон внимательного подмастерья к чтимому мастеру. Это, однако, не мешало Вяземскому резко высказываться о политических и общественных промахах Пушкина, и тут влияние его на Пушкина должно было быть очень плодотворным. Так, по поводу эпилога к «Кавказскому пленнику» Вяземский писал А. Тургеневу: «Мне жаль, что Пушкин окровавил последние стихи своей повести. Что за герой Котляревский, Ермолов? Что тут хорошего, что он, «как черная зараза, губил, ничтожил племена?» От такой славы кровь стынет в жилах и волосы дыбом становятся. Если мы просвещали бы племена, то было бы что воспеть. Поэзия не союзница палачей; политике они могут быть нужны, и тогда суду истории решить, можно ли ее оправдывать или нет; но гимны поэта не должны быть никогда славословием резни. Мне досадно на Пушкина». Когда, приехав в 1827 г. в Петербург, небрезгливый Пушкин свел личное знакомство с Булгариным и обедал у него, Вяземский с негодованием писал: «Не стыдно ли тебе, пакостник, обедать у Булгарина?» Резкое осуждение Вяземского вызвали и патриотические стихи Пушкина на взятие Варшавы. «Пушкин в стихах своих «Клеветникам России» кажет им шиш из кармана, – записывает он. – Он знает, что они не прочтут стихов его, следовательно, и отвечать не будут на вопросы, на которые отвечать было бы очень легко, даже самому Пушкину. За что возрождающейся Европе любить нас?.. Мне также уже надоели эти географические фанфаронады наши: «От Перми до Тавриды» и проч. Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим врастяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст?.. «Вы грозны на словах, попробуйте на деле…» Неужели Пушкин не убедился, что нам с Европою воевать была бы смерть? Зачем же говорить нелепости и еще против совести и более всего без пользы?.. После этих стихов не понимаю, почему Пушкину не воспевать Орлова за победы его Старорусские (укрощение холерного бунта военных поселян), Нессельроде за подписание мира. Когда решишься быть поэтом событий, а не соображений, то нечего робеть и жеманиться… Пой, да и только. Смешно, когда Пушкин хвастается, что «мы не сожжем Варшавы их». И вестимо, потому что после нам пришлось же бы застроить ее». Когда у Пушкина все больше стало проявляться тяготение к царскому двору, Вяземский писал ему: «Провидение зажгло в тебе огонь дарования в честь народу, а не на потеху двора. Как ни будь поверхностно и малозначительно обхождение супруга с девками, но брачный союз все от того терпит, и, рано или поздно, распутство дома отзовется. Брачный союз наш – с народом. Царская ласка – курва соблазнительная, которая вводит в грех и от обязанности законной отвлекает. Говорю тебе искренно и от души».
Пушкин со своей стороны любил и ценил Вяземского. В 1820 г. он написал к его портрету:
Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом
И простодушие с язвительной улыбкой.
Бартенев со слов П. В. Нащокина записал: «Пушкин не любил Вяземского, хотя не выражал того явно; он видел в нем человека безнравственного, ему досадно было, что тот волочился за его женою, впрочем, волочился просто из привычки светского человека отдавать долг красавице». На полях записи Соболевский написал: «Это натяжка!» По-видимому, это действительно натяжка. Есть данные, что Вяземский действительно ухаживал за Натальей Николаевной, и Пушкину это не могло быть приятным. Но личная «безнравственность» Вяземского навряд ли могла особенно коробить Пушкина: цинизм выражений, легкое отношение к женщинам, ухаживание за чужими женами – всем этим в достаточной мере грешил и сам Пушкин.
Из книги Падение царского режима. Том 7 автора Щеголев Павел ЕлисеевичВяземский, Д. Л. ВЯЗЕМСКИЙ, Дмитр. Леон., кн., колл. асесс., в звании камер-юнкера, нач. 17 перед. отр. Кр. Креста. VI,
Из книги Хронологическая канва жизни и деятельности Г. И. Успенского автора Успенский Глеб Иванович1878 8 января. В «Пчеле» публикуется заметка Успенского «Кому жить на Руси хорошо», написанная в связи со смертью Н. А. Некрасова.27 января. В тифлисской газете «Обзор» напечатана статья Успенского «Опять о Некрасове!»Март. Уезжает с семьей в с. Сколково Самарской губернии,
Из книги 100 великих футбольных тренеров автора Малов Владимир Игоревич Из книги Шотландия. Автобиография автора Грэм КеннетСумасшедший дом, 1878 год Кристиан Уотт Кристиан Уотт родилась в 1833 году в семье рыбаков в Бьюкене и оставила запоминающиеся мемуары о своей богатой событиями и непростой жизни, о том времени, когда была пациенткой психиатрической клиники. Она вышла замуж за моряка, который
Из книги Новые мученики российские автора Польский протопресвитер Михаил Из книги Русская Швейцария автора Шишкин МихаилПетр Вяземский Горы под снегом Блестят серебряные горы, И отчеканились на них Разнообразные узоры Из арабесков снеговых. Здесь серебра живого груды; Здесь, неподдельной красоты, На пиршестве земном сосуды - Огромно-чудной высоты. Своею выставкой богата Неистощимая
Из книги Во главе «Дикой дивизии» [Записки Великого князя Михаила Романова] автора Хрусталев Владимир Михайлович Из книги Футбол, Днепропетровск, и не только… автора Рыбаков ВладиславКраткая история украинского футбола / 1878–1963 годы / Мы уже рассказали Вам кратко об истории возникновения, и совершенствования игры в мире, России и бывшем Советском Союзе.Теперь вернемся к нам, на Украину, и, в наш родной Днепропетровск.В этой части нашей книги мы кратко
Из книги Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) автора Вересаев Викентий ВикентьевичПетр Андреевич Габбе (1786–?) Был офицером лейб-гвардии Литовского полка, стоявшего в Польше. За ум, образованность и редкое благородство пользовался огромным уважением среди офицерства. Держался с большим достоинством и независимостью по отношению к начальствующим лицам
Из книги Забайкальское казачество автора Смирнов Николай НиколаевичКнязь Петр Иванович Шаликов (1768–1852) Грузин по происхождению. Бездарный поэт, служивший всеобщим посмешищем, до конца жизни писавший слащаво-сентиментальные стишки в карамзинском стиле; издатель «Дамского журнала»; в течение двадцати пяти лет был также редактором
Из книги автораКнязь Петр Иванович Мещерский (1802–1876) Муж предыдущей (с 1828 г.). Подполковник гвардии в отставке, помещик. Человек добродушный, но совершенно заурядный, по уму и силе характера значительно уступал жене. В доме главенствовала Екатерина Николаевна. Пушкин бывал у
Из книги автораКнязь Петр Андреевич Вяземский (1792–1878) Крупный помещик. Острый критик, суховатый, скрипучий поэт, с полным преобладанием ума над эмоцией. Это по поводу него и к нему писал Пушкин: «Поэзия, прости Господи, должна быть глуповата». Ценен и до настоящего времени как мемуарист,
Из книги автораКнязь Павел Петрович Вяземский (1820–1888) Сын предыдущих. Ему было шесть лет, когда Пушкин после деревенской ссылки приехал в Москву. «Приезд его, – вспоминает Павел Вяземский, – произвел сильное впечатление, не изгладившееся из моей памяти до сих пор. – «Пушкин, Пушкин
Из книги автораПетр Александрович Плетнев (1792–1862) Сын бедного сельского священника, рано остался сиротой, учился в тверской духовной семинарии, затем в петербургском Педагогическом институте. Кончил курс в 1817 г. Преподавал словесность в женских институтах и кадетских корпусах. Писал
Из книги автораКнязь Петр Владимирович Долгоруков (1816–1868) Автор анонимных пасквилей, полученных Пушкиным в ноябре 1836 г. Учился в Пажеском корпусе, был произведен в камер-пажи, но вскоре, за леность и дурное поведение, разжалован в пажи. По окончании корпуса получил аттестат, в котором
Из книги автора6. Организационная структура Забайкальского казачьего войска в 1878 году Новое положение о службе в Забайкальском казачьем войске было введено 1 июля 1878 года. Разделение, согласно ему, на отделы осталось, но управления военных отделов были перемещены: первого - в
Поэт, публицист, друг А.С.Пушкина
Он плакал на ступенях Конюшенной церкви, не скрывая своего отчаяния! Плакал человек, который казалось, привык к беспощадным ударам судьбы. Она, словно смеясь над ним, отбирала у него одного за другим, друзей, детей, силы, веру, желание жить, какие бы то ни было надежды! А он все стоял, как несгибаемый дуб. Иронизировал, подтрунивал над собой, его язвительные остроты друзья записывали в альбомы, запоминали наизусть... Говаривали, что в его чувстве юмора есть что-то необычное, немного холодное, как бы ускользающее от понимания.
Не зря же в его жилах текла по материнской линии англо-ирландская кровь. Никто не видел его слез. Разве что скептицизм взглядов и язвительность шуток становилась как бы сильнее от глубины огорчения, которое он испытывал. Слез почти не было и у могилы дочери Полины, там, в цветущем и равнодушном Риме. Княгиня плакала навзрыд, почти теряя от слез сознание, но он словно окаменел тогда... Вернулись в Петербург (май 1835), -запирался в кабинете, заполнял заметками записные книжки, перелистывал страницы книг и журналов, глядя на них пустыми потухшими глазами. Отчаяние давило, а слезам дать воли не мог. Вечерами приезжали немногие гости, вели негромкие разговоры с княгиней Верой, пили чай... Частенько заглядывал и Пушкин. Его приезду он бывал особенно рад, уводил в кабинет, где сидели, вспоминая, или молчали, думая каждый о своем... Встречались на светских раутах - Пушкин казался задумчивым и желчным одновременно. По гостиным в то время уже вовсю ползли слухи о предстоящем скандале, недопустимом поведении Д"Антеса... Но он был так поглощен своим собственным горем и печальными размышлениями, что не придал должного значения этой, как ему показалось, затянувшейся светской сплетне. Как он казнил себя за то, что вернулся домой слишком поздно в вечер перед этой злосчастной дуэлью! Его не дождались и время было упущено. На следующий день свершилось непоправимое... И теперь он горестно рыдал на ступенях церкви, касаясь коленями холодных плит. Февральские снежинки падали на воротник его шубы, но он не замечал ничего. Гроб с телом Пушкина стоял в церковном подвале. Пушкина не было. А он был жив. И это мучительно удивляло его. Кажется, в тот миг он осознал горечь всех своих потерь так остро, как никогда.
Князь Петр Андреевич Вяземский справедливо мог гордиться своим негласным титулом "рюрикович". Родословная его отца, князя Андрея Ивановича Вяземского, уходила корнями довольно далеко. Впрочем, князь Андрей Иванович, кажется, обращал внимание на древность своего имени только изредка. Человек свободомыслящий, высокообразованный, лично знакомый с французкими писателями-энциклопедистами, он много времени проводил в заграничных путешествиях. Во время одного из них и познакомился с будущей матерью князя Петра Андреевича - англичанкой, замужней дамой, миссис О"Рейли. Влюбившись страстно, Андрей Иванович увез ее от мужа в Россию, добился для нее развода и в 1786 году обвенчался с нею, превратив в княгиню Екатерину Ивановну Вяземскую. Княгиня Екатерина Ивановна умерла рано, когда Петр Андреевич был еще ребенком, а родственников с ее стороны он никогда не знал, хотя и пытался их отыскать во время заграничных путешествий.
В 1795 году отец князя Петра купил под Москвою имение Остафьево, где построил большой, в сорок комнат, особняк в классическом стиле, ставший на много лет излюбленным пристанищем его сына - поэта. В Остафьево собиралась духовная элита того времени - Жуковский, Дмитриев, Батюшков.
Жил долгие годы (12 лет!) в Остафьеве и Карамзин - зять князя Андрея Ивановича, женатый на старшей его дочери, Екатерине Андреевне, сводной сестре Петра Андреевича. Николай Михайлович Карамзин работал в имении над своим главным трудом "Историей Государства Российского." Заботам Карамзина и поручил князь Вяземский-старший, умерший рано, в 1807 своего единственного сына. С этого времени, как вспоминал позже сам Вяземский, "русское литературное влияние соединилось в Остафьеве с привычным французским и даже стало преодолевать его." (Вяземский. "Записные книжки")
Воздействие Карамзина на молодого Вяземского оказалось решающим: он был воспитан в духе патриотизма и привык к мысли о том, что каждый человек должен в меру сил своих заботиться о благе и процветании общества. Если Карамзин-историк образовал публициста и критика Вяземского, научив его спорить и вникать в глубины исторических событий, то Карамзин-писатель, автор "Писем русского путешественника", "Бедной Лизы", замечательных элегий и романсов, вырастил Вяземского - поэта. Преклонение перед Карамзиным было своего рода исключением для остроумного князя Петра. Вообще-то он не признавал никаких авторитетов - не склонен был к тому его скептический, язвительный ум. Только еще один раз в жизни сделает для себя исключение Вяземский - признать духовное первенство Пушкина и преклониться уже пред ним.
Петр Андреевич рассказывал о своих юных годах: "С водворением Карамзина в наше семейство письменные наклонности мои долго не пользовались поощрением его. Я был между двух огней: отец хотел видеть во мне математика, Карамзин боялся увидеть во мне плохого стихотворца. Он часто пугал меня этой участью. Берегись, говаривал он: нет ничего жальче и смешнее худого писачки и рифмоплета. Первые опыты мои таил я от него, как и другие проказы грешной юности моей. Уже позднее, а именно в 1816 году, примирился он с метроманией моей (метромания - старинное название стихотворства. Везде сохранены стиль и орфография подлинных документов - автор) Александр Тургенев давал в Петербурге вечер в честь его... Хозяин вызвал меня прочесть кое-что из моих стихотворений. Выслушав их, Карамзин сказал мне: "Теперь уж не буду отклонять Вас от стихотворства. Пишите с Богом!" И - пошла писать, то есть пиши пропало! - скажет один из моих строгих критиков. "Острота мысли и острота ее выражения, каламбур, едкая шутка, игра словом - наиболее характерные черты Вяземского - поэта и публициста сказывались в каждой его строке, даже в самой ранней: стихотворении, посвященном адмиралу Нельсону. Оно написано им в 13 лет!
Князь Петр продолжил начатое дома серьезное образование в Иезуитском пансионе Чижа в Петербурге, (в этот же пансион хотели первоначально поместить и Пушкина), затем в Благородном пансионе при Педагогическом институте, но возвратился домой, где по настоянию Карамзина, с ним занимались профессора Московского Университета. Образование получилось отменным, не было только привычки к систематической работе, кабинетной аккуратности. Часто Вяземский терял свои рукописи и обращался к Пушкину с просьбой восстановить по памяти его стихи.
Вяземский рано стал взрослым человеком. Не достигнув и двадцати лет он женился на княжне Вере Гагариной - девушке чрезвычайно образованной, милой и необыкновенно, до странности, доброй. Это было взаимное пылкое увлечение двух схожих натур: Вера Гагарина была остроумна, находчива в разговоре, снисходительна к слабостям других и читала книги, подчас весьма серьезные, не для молодых барышень. Князь Петр Андреевич прожил "с княгиней доброй и прелестной" (выражение Пушкина) без малого 67 лет, похоронил семерых детей - последнюю, Марию, совсем уж взрослой, 30 с небольшим. Княгиня всегда была рядом: когда - незаметною тенью, когда - необходимою опорой. Прощала ему все мелкие слабости, неверные шаги, глупости, увлечение другими дамами (среди которых была и блистательная графиня Фикельмон)... Она только лукаво щурилась, грозила мужу веером, качала головой и удивлялась про себя: что они находят в этом непривлекательном лице с крупными чертами? Впрочем, тут же находила ответ: в ее муже дам привлекала непринужденность и острота мысли, та увлеченность, с которой он мог говорить на любую тему и его необыкновенная уверенность в себе, уверенность красавца-мужчины, который может покорить самое неприступное женское сердце. Об отменно светских манерах князя ходили легенды. Графиня Фикельмон во впечатлении о первой встрече с Вяземским сразу отметила: "чрезвычайно любезен". Это было главное, что бросилось в глаза чрезвычайно наблюдательной посольше, воспринимающей этикет как естественную часть жизни, привыкшей к нему.
Но в жизни Вяземского были не только паркеты бальных зал. Было и Бородинское сражение 1812. Он записался в Московское ополчение, пулям не кланялся - под ним было убито две лошади. За участие в боях и личную храбрость князь высочайше награжден орденом Станислава 4 -ой степени. После пожара Москвы уволен из армии и в чине коллежского асессора направлен служить в Варшаву.
Его свободолюбивые идеи тогда окончательно оформились. Он сблизился в Варшаве со многими из тех, кто потом принимал участие в декабристском мятеже, польском народно-освободительном движении 1830-х. Князь составлял записку об освобождении крестьян, проект которой должен был быть подан на рассмотрение императору Александру Первому. Но декабрьская вьюга сменила императоров на престоле, либеральным мыслям пришел конец и "декабриста без декабря" - так называли Вяземского многие советские исследователи "дворянской революции" - хоть и не засадили в Шлиссельбург или Петропавловскую крепость, однако имя взяли на заметку и, насторожившись, уволили от службы "без прошения". Вяземский с горечью писал В.А. Жуковскому: "В наши дни союз с царями разорван, они сами потоптали его. Я не вызываю бунтовать против них, но не знаться с ними... Благородное негодование - вот современное вдохновенье!" Этим же благородным негодованием были полны и поэтические строки Вяземского, которые не могли пройти сквозь цензуру, но расходились в рукописях и становились известны все более широкому кругу молодежи и деятелям декабристского мятежа. За князем была установлена негласная слежка.
Агент Третьего отделения доносил генералу Бенкедорфу: "Образ мыслей Вяземского может быть по достоинству оценен по его пьесе (т.е. - стихам) "Негодование", ставшей катехизисом заговорщиков." И далее приводились строки:
Свобода! О, младая дева!
Посланница благих богов!
Ты победишь упорство гнева
Твоих неистовых врагов.
Вяземский получил письмо от Рылеева (через редакцию журнала "Полярная звезда", в котором успешно сотрудничал). В письме говорилось: "Будьте здоровы, благополучны и грозны по-прежнему для врагов вкуса, языка и здравого смысла. Вам не должно забывать, что однажды выступив на такое прекрасное поприще, какое Вы себе избрали, дремать не должно!"
Так что не без основания Николай Первый сказал: "Князь Вяземский избежал участи арестанта только потому, что оказался умнее и осторожнее других".
Разгром движения декабристов был для князя прежде всего огромной личной драмой. Он терял друзей, единомышленников, просто знакомых. Атмосфера в обществе становилась все более тяжелой. ...Многие не могут понять логики того шага, который совершил князь, написав императору письмо-исповедь. Но вот строки из его письма Александру Ивановичу Тургеневу от 27 марта 1820 года: "Я за Гишпанию (Испанию) рад, но, с другой стороны, боюсь, чтобы соблазнительный пример Гишпанской армии не ввел бы в грех кого-нибудь из наших. У нас, что ни затей без содействия самой власти - все будет Пугачевщина." (Письмо цитируется по книге Н. Раевского" Портреты заговорили" Т 1.) Слова пророческие, учитывая дальнейший ход истории России. Но зная к чему приводят революционные бунты, князь понимает и как губительно для России отсутствие в обществе всяческого движения вперед, отсутствие способности мыслить и понимать. Опальное положение Вяземского длилось долгих девять лет!
В 1828 году оно осложнилось клеветническим доносом на якобы непристойное поведение. От имени императора московскому генерал-губернатору Д.В. Голицыну было приказано: "внушить князю Вяземскому, что правительство оставляет собственно поведение его дотоле, доколе предосудительность оного не послужит к соблазну других молодых людей и не вовлечет их в пороки. В сем же последнем случае приняты будут необходимые меры строгости к укрощению его безнравственной жизни". Это "высочайшее" оскорбление было тем более обидно, что непосредственным поводом к нему послужил опять-таки донос о том, что князь намерен издавать под чужим именем некую "Утреннюю газету". Он же не имел об этой газете никакого понятия!
В ответном письме губернатору Голицыну Вяземский писал: "Если я не добьюсь почетного оправдания, мне остается покинуть родину с риском скомпрометировать этим поступком будущее моих друзей". Вероятно, князь имел ввиду прежде всего декабристов и Пушкина, положение которого в тот момент тоже было довольно сложным.
Однако от мысли эмигрировать пришлось отказаться из-за того, что семья росла и денег было не очень много. Дети часто болели, средства уходили на их лечение. Кроме того, убежденный враг реакции, он, как дворянин, был все же монархистом, принадлежал, как тонко выражались тогда, "к оппозиции Его Величества". Князь выбрал свою дорогу, решив, что ради чести древнего имени и будущего детей, он должен примириться с правительством. В декабре 1828 - январе 1829 года Вяземский пишет свою "Исповедь" - обширный документ, в котором с достоинством излагает свои взгляды и идеи, принося извинения императору за резкость с которой он высказывал их. Исповедь князя была в феврале 1829 года отослана Жуковскому в Петербург, а через него передана графу А.Х. Бенкендорфу, затем императору Николаю Первому. Тот потребовал от князя Петра Андреевича личных извинений перед собою и братом своим, Великим Князем Константином, наместником Варшавы. Неизвестно, была ли это аудиенция или конфиденциальное послание - советские литературоведы не слишком занимались исследованием частного вопроса, заклеймив храбрейшего и мужественного человека эпитетом "трусливый монархист-реакционер". (Большая часть архива князя неопубликована и неисследована. "Старые записные книжки" - главный труд последних лет жизни, где много ценных наблюдений из жизни русского общества всех слоев, воспоминаний о встречах с Пушкиным и Жуковским, Тургеневым и другими - знаменитыми и не очень - писателями и поэтами, деятелями культуры и истории, - в полном объеме не издавались никогда! Это - к слову, не более.)
Но раскаявшийся "республиканец-монархист" получает уже в феврале 1830 года первое государственное назначение - чиновник по особым поручениям при министре финансов графе Канкрине. Должность - более чем почетная.
Через год, 5 августа 1831 года, князь Вяземский становится камергером Двора Его Величества, а 21 октября 1832 князь уже назначен вице-директором департамента внешней торговли. Столь стремительное восхождение по служебной лестнице можно объяснить не только капризами "высочайшей воли," но и личными заслугами и достоинствами князя Вяземского, воспитанника истинного гражданина Отечества - Карамзина! Позднее Вяземский служил в министерстве народного просвещения тоже на немалой должности - товарищ (заместитель по-нынешнему!) министра просвещения и в плодах тогдашних реформ и расцвета Российской Академии Наук есть и его заслуга... Но не забывал князь и о музах, живых и поэтических.
Пушкин беззлобно подшучивал над ним в письмах того времени: "Настоящая служба твоя - при графине Фикельмон. Она удержит тебя в Петербурге..." (дословная фраза из письма1831 года) - намекая на его бурные успехи в светских салонах, на установившиеся теплые личные отношения "с посланницей богов, посланницей австрийской" (выражение самого Вяземского)/ Отношения эти больше были похожи на "влюбленную дружбу" и разговор о них - тема для отдельной статьи. Гостиные и серьезные литературные салоны вновь слышали остроумные каламбуры князя, а порой и глубокие споры на разные темы то с Пушкиным, то с Жуковским, то с Александром Тургеневым.
Сохранилось немало свидетельств современников об этих спорах и разговорах. Всех тогда занимал польский вопрос. Вяземский поддерживал позицию правительства и здесь бывали у него разногласия с Пушкиным. Они спорили порой "до упаду, до охриплости" о драматурге Озерове, о поэтах Дмитриеве и Батюшкове. Вероятно, в дальнейшем спорили бы и о даровании Лермонтова, останься Пушкин жив.
Сохранилось огромное количество писем Пушкина к князю - семьдесят четыре. Чуть больше было только к жене.
Пушкин с признательностью и благодарностью отвечал на все замечания Вяземского, а особенно - на его критические статьи по поводу его ранних поэм: "Цыганы", "Полтава", "Кавказcкий пленник".
Он писал Вяземскому: "Пусть утешит тебя Бог за то, что ты меня утешил! Приятно выслушать мнение о себе умного человека!" А Вяземский позднее признавался: "В стихах моих я нередко умствую и умничаю. Между тем..., что если есть и должна быть поэзия звуков и красок, то эта была поэзия его, Пушкина". Он как-то упрекал меня в том, - продолжал Вяземский, - как у меня хватило духа говорить о том, что язык наш рифмами беден! Оскорбление русскому языку он принимал за оскорбление лично ему нанесенное. Он был прав, как высший представитель этого языка."
Вспоминая о Пушкине Вяземский говорил: "Он судил о труде моем с живым сочувствием приятеля и авторитетом писателя и опытного критика, меткого, строгого и светлого. Вообще, хвалил он более, нежели критиковал... День, проведенный с Пушкиным был для меня праздничным днем. Скромный работник, получил я от мастера-хозяина одобрение, то есть лучшую награду за свой труд." Речь идет о биографии Д. Фонвизина, написанной Вяземским и показанной Пушкину в Остафьеве в летние месяцы 1831 года, "в затишье холеры". (П. Вяземский. "Из автобиографического введения" 1876.)
Просматривая огромное количество критических заметок, статей и воспоминаний, посвященных Вяземским Пушкину, не можешь порою отделаться от мысли, что Вяземский сознательно и бессознательно как бы пытается загладить невольную свою вину перед поэтом. Был самым близким другом, а не сумел спасти, помочь, уберечь! Вяземский не защищался от этих обвинений - косвенных и прямых. Он так и пронес тяжесть их до самого конца.
Его письмо о последних днях и минутах жизни Пушкина, написанное по просьбе В.А. Жуковского, исполнено горячей любовью к Пушкину. Там есть строки: "Разумеется, с большим благоразумием и меньшим жаром в крови и без страстей Пушкин повел бы это дело иначе. Но тогда могли бы мы видеть в нем, может быть, великого проповедника, великого администратора, великого математика, но на беду, провидение дало нам в нем великого Поэта". Вяземский одним из первых назовет Пушкина тем именем, к которому так привыкло ухо русского человека за два с лишним столетия.
О себе же сенатор, камергер Императорского Двора, член Государственного Совета, князь Петр Андреевич Вяземский с горечью напишет:
Лампадою ночной погасла жизнь моя,
Себя, как мертвого оплакиваю я.
На мне болезни и печали
Глубоко врезан тяжкий след;
Того, которого вы знали,
Того уж Вяземского нет...
Он назовет это стихотворение весьма красноречиво: "Эпитафия себе заживо"...
Было ли это метафорическим преувеличением или горькой истиной - трудно сказать. Но перелистывая страницы книг "сиятельного поэта" (как в шутку говаривал Пушкин), его дневников, писем, мемуаров, мы слышим дыхание того времени и ясно представляем себе того Вяземского, друга Поэта, который не стыдясь рыданий оплакивал его на ступенях Конюшенной церкви в Петербурге, 10 февраля 1837 года...
В подготовке статьи использованы материалы двухтомника "Друзья Пушкина" М. Изд-во "Правда" 1986 год. т.1, автор и составитель - В.В. Кунин.
Князь Петр Андреевич Вяземский - государственный деятель, поэт, публицист, историк, переводчик и литературный критик. В 1839 году он стал членом Российской Академии, в 1841- Санкт-Петербургской Императорской академии наук, а в 1866 - председателем Русского исторического общества. Был близким другом Пушкина, их переписка, по словам Д. С. Мирского, была сокровищницей остроумия, тонкой критики и настоящего русского языка. А теперь обо все по порядку.
Детство
Петр Вяземский, краткая биография которого будет сегодня рассмотрена, произошел из древнего княжеского рода. Его отец, князь Андрей Иванович - был тайным советником нижегородского и пензенского наместника. Мать Петра звали Дженни О’Рейли. Позже она стала известна как Евгения Ивановка Вяземская. Родители познакомились во Франции, во время гран-тура Андрея Ивановича по Европе. На тот момент Дженни была замужем, и ей пришлось попросить у своего супруга - французского офицера - развод. Родители Андрея Вяземского были против такого брака, но он оказался непреклонен.
9 августа 1972 года у новоиспеченной пары родился сын Петр. В честь него отец за 26 тысяч рублей приобрел в московской области село Остафьево. Именно здесь в период с 1800 по 1807 год возвели двухэтажную усадьбу, в которой ныне находится музей «Русский Парнас». Усадьба Вяземских была в начале XIX века местом сосредоточения культурной российской свиты.
Молодость
Петр Вяземский был единственным наследником родительского богатства и занял в кругах столичного дворянства блестящее положение. Его сводная сестра, внебрачная дочь Андрея Ивановича, в 1804 году стала второй женой Н. М. Карамзина. Благодаря этому Петр Вяземский с ранних лет попал в среду московских литераторов. После смерти отца опекуном Петра был назначен Карамзин. В одном из своих стихов юный князь даже назвал Карамзина «вторым отцом».
Начало творческой деятельности
Вяземский Петр Андреевич получил замечательное домашнее образование. А в 1805 году он поступил в Петербургский иезуитский пансион при Педагогическом институте. В этом же году Петр Вяземский, биография которого весьма интересна, начал служить в Межевой канцелярии юнкером. Довольно рано он начал писать стихи. Первым известным произведением молодого поэта стала трагедия «Эльмира и Фанор», написанная в 1802 году на французском языке. А в 1808 году в «Вестнике Европы» можно было увидеть первую публикацию Вяземского - стихотворение «Послание к Жуковскому в деревню».
С 1809 года князь Петр Вяземский начал регулярно публиковаться. В 1818 году он приобрел широкую известность. В раннем творчестве поэта можно было заметить сильное влияние ведущих российских поэтов того времени: Г. Р. Державина, И. И. Дмитриева и В. А. Жуковского, а также представителей "легкой" французской поэзии. Тем не менее Вяземскому удалось довольно быстро выработать личную манеру, которая, с одной стороны, как говорил А.Ф. Воейков, удивляла современников вольтеровой остротой, а с другой - вызывала ассоциации с живой и остроумной девчонкой, как говорил К. Н. Батюшкин.
Женитьба и война
В 1811 года Петр Вяземский взял в жены Веру Федоровну Гагарину, брак с которой оказался очень прочным и счастливым. У пары родилось восемь детей.
В молодости князю довелось поучаствовать в войне с Наполеоном. Он добровольно вступил в ряды народного ополчения и в чине поручика поучаствовал в Бородинском сражении. За проявленную отвагу на поле боя и, в частности, спасение раненого генерала Бахметова князь был удостоен ордена Святого Владимира четвертой степени. Многие исследователи считают, что рассказы Вяземского о бородинском сражении были использованы Львом Толстым при написании «Войны и мира».
В период с 1813 по 1817 год Петр Вяземский, стихи которого получали все большее распространение, закрепился в статусе одного из наиболее перспективных молодых российских поэтов. Он активно выступал в различных жанрах, начиная от дружеского послания и эпиграммы, заканчивая сатирическими куплетам и баснями. В это время он вступил в сообщество литераторов «Арзамас» и завел множество дружеских контактов с выдающимися поэтами.
Варшава
В 1817 году с помощью друзей Петр Андреевич Вяземский, биография которого является темой нашей статьи, переехал в Варшаву на должность переводчика при императорском комиссаре. Там князь принял участие в открытии первого сейма, перевел знаменитую речь Александра Первого, прославившуюся своими либеральными обещаниями, и поучаствовал в составлении «Государственной уставной грамоты Российской империи». Кроме того, он переводил на русский язык, редактировал и дорабатывал франкоязычный проект конституции Пешар-Дешана. Деятельность Вяземского высоко ценилась в Варшаве. 28 марта 1819 года он стал надворным советником, 19 октября того же года - коллежским советником. И это при том, что срок чинопроизводства обычно составлял шесть лет. Петр Вяземский был вхож в двор Александра Первого. С императором он обсуждал вопросы будущей конституции.
В те времена в Варшаве царила либеральная атмосфера, которую легко увлекающийся князь воспринял очень горячо. В 1818 году он вступил в варшавскую масонскую ложу Северного Щита.
Тогдашние переживания Вяземского были близки к настроениям декабристов. В 1820 году он стал членом Общества добрых помещиков и подписал записку об освобождении крестьян, поданую императору графом Воронцовым. Александр Первый отказался от масштабных перемен, чем сильно расстроил такого амбициозного реформатора, как Вяземский Петр Андреевич. Стихи поэта «Петербург», «К кораблю» и «Негодование» отразили его мысли на этот счет. Острая поэзия привела к тому, что князя отстранили от службы. Когда в июне 1821 года он приехал в Россию в отпуск, ему запретили возвращаться обратно в Польшу. Тогда Петр Андреевич решил уйти в отставку и отказался от придворного звания, несмотря на недовольство императора.
Опала
В период 1821 по 1828 год князь находился в опале и жил под тайным надзором в Москве, периодически выезжая в Остафьево. В период с конца 1827 по осень 1829 года, Вяземский с перерывами находился под Саратовом в имении тестя, периодически посещая Пензу и поддерживая связь с Пушкиным и Давыдовым.
Тем не менее работа Вяземского в министерстве финансов была довольно плодотворной. За время своей служебной деятельности он публиковал несколько экономических статей, поучаствовал в организации русско-английского договора 1843 года, основал библиотеку в департаменте внешней торговли и неоднократно заменял директора департамента при его отсутствии. В 1831 году Вяземский Петр Андреевич организовал Вторую всероссийскую промышленно-художественную выставку. Фактически 13 лет российская внешняя политика держалась на Вяземском. Директором департамента он не стал по чисто формальной причине: так как не был военным.
Полоса трагедий
В 1830-х в жизни у Вяземского началась темная полоса, состоящая из смертей детей и многих друзей, отдельное место среди которых занимал Пушкин. Из-за пережитых трагедий в творчестве поэта все чаще начала просматриваться меланхоличность, граничащая с мрачностью. А к 40-м годам в нем даже появились религиозные мотивы. Именно тогда пришло официальное признание творческих заслуг поэта - он стал членом Российской академии и Санкт-Петербургской Императорской академии наук.
Постепенно Вяземский стал отходить от активной литературной деятельности. До 1836 года поэт еще планировал издательство собственных альманахов и журналов, но со смертью Пушкина его активность как журналиста и критика едва ли не сошла на нет.
1840-1850 годы
Планомерно поэт отказывался от либерализма в пользу консервативности и религиозности. Параллельно с этим его перестали воспринимать как модного и актуального литератора. Новое поколение читателей считало творчество князя Вяземского устаревшим, а критики не брезговали пренебрежительными острыми фразами в своих отзывах о нем. В критических работах «Языков-Гоголь» и «Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина» Вяземский резко осудил новое поколение русских литераторов. Из близких ему писателей того времени можно отметить Жуковского, Гоголя, Тютчева и Плетнева. Во время путешествий за границу поэт познакомился и начал хорошо общаться со многими европейскими писателям - Стендалем, Мицкевичем и де Сент-Бевом. С 1840-х Петр Андреевич занялся активной пропагандой русской литературы за рубежом, в чем добился серьезных успехов.
В 1848 году Вяземский обратился к Николаю Первому с «Запиской о цензуре», в которой он предлагал реформировать русскую цензуру. В 1850 году, когда умер седьмой ребенок Петра Андреевича, он совершил паломничество ко Гробу Господню в Иерусалим, а в начале 50-х лечился в Европе от приступа нервной болезни. На события Крымской войны поэт отреагировал циклом патриотических стихотворений, который широко разошлись по России и некоторым европейским странам.
Смена императора
Когда в России стал главенствовать Александр Второй, с которым у Вяземского всегда складывались хорошие отношения, князь стал товарищем министра народного просвещения, и возглавил Главное управление цензуры. В конце 1850 годов он был уважаемым человеком при дворе, и одним из любимых приближенных для императрицы Марии Александровны. Вяземский посвятил ей немало стихотворений, как и другим представителям правящего дома. Он вновь активно стал подниматься по карьерной лестнице и в 1866 году стал обер-шенком Императорского Двора. В 1861 году в городе Петербурге торжественно отпраздновали 50-летний юбилей писательской деятельности Петра Андреевича.
В 1858 году Вяземский покончил с активной служебной деятельностью, заявив, что предпочитает бороться с цензурой как писатель. При этом его авторитет при дворе остался неизменным. Еще в конце 1810-х князь начал страдать от нервного заболевания, которое со временем усугублялось. Оно сопровождалось мучительной бессонницей и тяжелыми приступами депрессии.
Странствия
В конце 1850-х поэт основное количество времени пребывал в Европе. Многим европейским городам он посвящал свои стихотворения. Приезжая в Россию, он останавливался в Москве или Петербурге. В 1866 году князь основал Русское историческое сообщество. Летом 1867 он в составе свиты императрицы отправился в путешествие по Крыму и Молдавии, после которого на свет появился поэтический сборник «Крымские фотографии 1867 года».
О российской литературе 1850-1870 годов Вяземский отзывался в основном отрицательно. Произведения Островского и Некрасова его сильно возмущали. С некоторыми оговорками поэт принимал творчество Тургенева, Писемского, Гончарова, Толстова и Майкова. Сам же Петр Вяземский, биография которого, к сожалению, подходит к концу, тем временем активно писал стихи, не ограничивая себя рамками какого-либо определенного жанра. В октябре 1862 года вышел его сборник «В дороге и дома», в состав которого вошло 289 стихотворений. Это издание стало первым, и последним прижизненным сборником поэта. До 1870-х поэт активно публиковался в прессе.
Поздняя лирика
В последних стихах Вяземский Петр Андреевич, краткая биография которого стала предметом нашего сегодняшнего разговора, развивал ранние темы и мотивы своей поэзии. Он стремился к модернизации эстетики классической русской поэзии девятнадцатого века. С 50-х годов в его творчестве просматривалось влияние молодого соратника - Федора Тютчева. Современники не оценили поздние работы Вяземского. Над его стихами насмехались, их пародировали и воспринимали как безнадежно архаичные.
Постепенно физическое и психологическое состояние князя ухудшалось. 10 ноября 1878 года он умер от «старческой слабости» в отеле города Баден-Бадена. Тело князя было перевезено в Россию. Петр Вяземский, фото которого сохранились в небольшом количестве, был похоронен на Тихвинском кладбище.
Петр Андреевич Вяземский
Петр Андреевич Вяземский.
Художник К. Рейхель. 1817 г.
ВЯЗЕМСКИЙ Петр Андреевич (1792-1878) - князь, российский государственный и культурный деятель, тайный советник и сенатор (1855), поэт, литературный критик, мемуарист, действительный член Российской академии (1839), ординарный академик Петербургской АН (1841), член Государственного совета (1866).
Литературную деятельность начал в 1808 г. в журнале «Вестник Европы». В 1812 г. вступил в Московское ополчение, участвовал в Бородинском сражении. Оставил службу по болезни. В 1815 г. заочно избран членом литературного общества «Арзамас». В 1817 г. перевел на русский язык «Конституцию» Царства Польского 1815 г. и речь императора Александра I на открытии польского сейма в 1818 г., содержавшую обещание ввести в России конституцию. В 1818-1820 гг. участвовал в подготовке проекта Государственной уставной грамоты Российской империи. В 1821 - 1829 гг. сотрудничал с различными периодическими изданиями, выступая в защиту романтизма и против эпигонов классицизма. Дружил со многими декабристами, но в Северное общество не вступил. За независимое поведение и оппозиционные взгляды уволен от службы (с установлением полицейского надзора).
Его общественные взгляды сформировались под влиянием идей французских и русских просветителей: выступал против крепостничества, за превращение России в конституционную монархию, осуждал произвол чиновничества. Надежды на преобразование России связывал с распространением просвещения и реформами. Активно участвовал в общественной полемике, критически оценивал политику Николая I, в 1840-х гг. сотрудничал с журналом «Москвитянин», выступал против идей В. Г. Белинского, во многом расходился и с идеями славянофильства, и западничества.
В 1830 г. вернулся на государственную службу по ведомству Министерства финансов. С 1855 г. - товарищ министра народного просвещения. В 1856- 1858 гг. руководил деятельностью Главного управления цензуры, способствовал смягчению цензурного гнета.
Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 108.
Вяземский Петр Андреевич (1792 - 1878), поэт, прозаик. Родился 12 июля (23 н.с.) в Москве в богатой дворянской семье. Род князей Вяземских вел свое начало от потомков Мономаха.
Получил прекрасное домашнее образование, с 1805 учился в Петербургском иезуитском пансионе. В 1806 вернулся в Москву и брал частные уроки у профессоров Московского университета.
С 1807, оставшись сиротой, находился на попечении своего родственника, писателя и историка Н.Карамзина (женатого на старшей сестре Вяземского), дом которого был центром культурной жизни, где собирались историки, философы, писатели, в том числе и будущие декабристы.
Зачисленный в Межевую канцелярию, Вяземский больше времени отдавал литературным увлечениям и светской жизни. Он предпочитает малые стихотворные жанры - пишет элегии, послания, стихотворения в альбом. Вместе с тем пишет и эпиграммы, басни.
Во время войны 1812 вступил в дворянское ополчение и участвовал в Бородинском сражении . После окончания войны служил в Варшаве. Надеясь на перемены государственного устройства России, принял участие в составлении записки царю об освобождении крестьян (1820). Участвовал в подготовке проекта конституции, общался с вольнолюбиво настроенными кругами польского дворянства и будущими декабристами.
В 1821 - 1829, отстраненный от службы за оппозиционные настроения, жил в Москве и в родовом подмосковном имении Остафьево. Посвящает себя литературной и журнальной деятельности, сближается с Пушкиным, декабристами. Лирика Вяземского меняется, выступают общественные интересы, личная и гражданская темы сливаются: элегии "Негодование", "Уныние", "Первый снег". Он становится пропагандистом романтизма.
Разделяя воззрения декабристов, он не разделял их революционных методов, поэтому не стал участником восстания. Хотел воздействовать на правительство словом, убеждением. Это не помешало Вяземскому решительно осудить репрессии против декабристов. В 1830 стал сотрудником "Литературной газеты" Дельвига и Пушкина, а затем и пушкинского "Современника".
В этом же году был зачислен на службу чиновником особых поручений по Министерству финансов (до 1855). В 1856 - 58 - товарищ министра народного просвещения; возглавлял цензуру. Был близок к царскому двору.
После французской революции 1848 взгляды Вяземского изменились, он все больше расходился с современностью, смеясь над революционной молодежью. Это было связано с падением дворянской революционности и выходом на общественную арену разночинцев-демократов, с которыми он уже не мог найти общего языка.
В эти годы публикует книгу о Д.Фонвизине, исторические очерки о Москве, воспоминания, стихотворение "Святая Русь", проникнутое враждой к революции и преданностью монархии.
Его поздние лирические стихотворения отражали грустные настроения поэта, ощутившего свой разрыв с современностью.
Последние двадцать лет жизни Вяземский жил за границей, в полной мере ощутив социальное и духовное одиночество.
Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
Петр Андреевич Вяземский.
Вяземский Петр Андреевич (12.07.1792-10.11. 1878), князь, поэт, критик. Потомок старинного княжеского рода. Получил домашнее образование. С 1807, оставшись сиротой, находился на попечении Н. М. Карамзина (женатого на старшей сестре Вяземского). В 1812 вступил в ряды ополчения, участвовал в Бородинском сражении. В эти годы у Вяземского возникают дружеские отношения с И. И. Дмитриевым, В. А. Жуковским, К. Н. Батюшковым, а с сер. 1810-х с А. С. Пушкиным. В 1815 Вяземский - один из инициаторов создания «Арзамаса».
Последовательный патриот и монархист, порицавший радикальные взгляды масонов-декабристов, Вяземский вместе с тем позволял себе некорректные выпады против некоторых лиц из царского окружения и даже иногда высказывал либеральные суждения о «просвещенной монархии» с «конституционными» и «законосвободными» учреждениями. Весной 1821 Вяземский попал в опалу и под тайный полицейский надзор. В 1828 появляется его сатира «Русский бог», с радостью принятая врагами России и опубликованная за рубежом.
Во многих своих либеральных заблуждениях Вяземский впоследствии раскаялся, был прощен царем и получил право поступить на государственную службу.
В 1830-55 Вяземский служил в Министерстве финансов. В 1856-58 - товарищ министра народного просвещения; возглавлял цензуру. Был близок к царскому двору. С 1863 почти постоянно жил за границей, где и умер.
Первые стихи Вяземский напечатал в 1808. Обратившись в 1810 к гражданской лирике, он создал стихи «Петербург» (1818), «Сибирякову» (1819), «Негодование» (1820).
С сер. 20-х в стихах Вяземского все явственнее ощущается влияние поэзии Пушкина; в стихотворениях «Станция» (1825), «Коляска» (1826), в «Дорожной думе» (1830) слышится «однозвучной жизни шум» из пушкинского стихотворения «Дар напрасный, дар случайный». С 30-х в поэзии Вяземского преобладает пейзажная и интимная лирика.
В 10-20-е Вяземский вместе с А. С. Пушкиным принимал активное участие в полемике «Арзамаса» против «Беседы любителей русского слова», выступая сторонником карамзинистов. В «Послании к М. Т. Каченовскому» (1820) Вяземский защищал Карамзина от критики его литературных оппонентов. В 1825-28 Вяземский участвовал в издании журнала «Московский телеграф», где выступал как критик в защиту романтизма, против классицизма и литературных староверов. В статьях «Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова» (помещена в виде предисловия к изданию «Бахчисарайского фонтана») и в «Письмах из Парижа» (1826-27) Вяземский рассматривал романтизм как утверждение исторического и национального начала в поэзии, как утверждение независимости личности. Позднее активно сотрудничал вместе с Пушкиным в «Литературной газете» и «Современнике», выступал против Ф. И. Булгарина и Н. И. Греча. В 1848 Вяземский опубликовал написанную еще в 1830 книгу о Д. И. Фонвизине, явившуюся первым опытом обстоятельного исследования жизни и творчества писателя. В 40-е литературно-критические статьи Вяземского, носившие православно-монархический характер, были направлены против либерально-масонских идей В. Г. Белинского («Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина», 1847; «Языков и Гоголь», 1847, и др.). Революция в Европе вызвала стихотворение Вяземского «Святая Русь» (1848), проникнутое ненавистью к революции и преданностью монархии. Политические стихи Вяземского 50-70-х носили православно-монархический характер и нередко подвергались травле со стороны либерально-масонских органов печати. Некоторые его поздние лирические стихи отражали грустные настроения поэта, ощутившего свой разрыв с современностью. По мнению Вяземского, пушкинская эпоха - золотой век русской культуры - ушла в прошлое, а настоящее не сулит Отечеству ничего хорошего. Все и всё измельчало. Величие прежней эпохи не вернуть. В 1855 в Лозанне были изданы «Письма русского ветерана 1812 года». В течение многих лет Вяземский печатал эпизодически отрывки из «Старой записной книжки» (в 20-30-е - в «Московском телеграфе», «Северных цветах», в 70-е - в «Русском архиве»). Сводная их публикация, в т. ч. неизданных (32 книжки из 37, хранящихся в Остафьевском архиве), помещена в Полное собрание сочинений Вяземского (т. 8-10, 1883-86). В них Вяземский включил свои анекдоты, афоризмы, стихи, меткие зарисовки политического и литературного быта своего времени и портреты современников.
Вяземский - поэт высокой художественной культуры, владевший различными жанрами. В его лирике встречаются интонации торжественной оды, продолжающей державинские традиции; они сменяются тонкими зарисовками природы («Первый снег», 1819); негодующая публицистическая речь чередуется с изящной записью в великосветском альбоме или наброском народной песни («Тройка мчится, тройка скачет…»). Для поэтического языка Вяземского характерны свободные переходы от романтического пейзажа к куплетной форме («Зимние карикатуры», 1828), от высокого пафоса к языку «газетного стихотворения» фельетонного типа и к обиходной разговорной речи. «Поэту должно искать иногда вдохновения в газетах. Прежде поэты терялись в метафизике; теперь чудесное, сей великий помощник поэзии, на земле», - писал Вяземский в 1821 («Остафьевский архив кн. Вяземских». Т. 2. СПб., 1899). Певучей музыкальности поэтической речи Вяземский предпочитал прозаическую резкость стиха, отражающего точность острой мысли. Ради создания «поэзии мысли» Вяземский порой нарушал грамматические нормы языка, жертвовал легкостью и правильностью стиха. Его мастерство сатирика, автора острых эпиграмм и салонных каламбуров дало повод для пушкинской характеристики Вяземского: «Язвительный поэт, остряк замысловатый, и блеском колких слов, и шутками богатый…»
А. Б., Д. К.
Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru
Вяземский Петр Андреевич (1792-1878), поэт, журналист, литературный критик, мемуарист, государственный деятель. Потомок старинного княжеского рода, единственный сын князя Андрея Ивановича Вяземского (1762-1807) и княгини Евгении Ивановны, урожденной Дженни О"Рейлли (1762-1802), в первом браке Квин, ирландки по происхождению, привезенной в Россию русским князем, путешествовавшим в 1780-х по Западной Европе. В 1812 вступил в Московское ополчение, участник Бородинского сражения. В 1818-1821 -в Варшаве, чиновник для иностранной переписки при Н.Н. Новосильцеве. До 1829 - в отставке; с 1832 по 1846 - вице-директор Департамента внешней торговли; в 1856-1858 - товарищ министра народного просвещения и глава Цензурного комитета. Сенатор, член Государственного совета. В 1816, живя в Москве, заочно принят в петербургское литературное общество "Арзамас", получив от поэта В.А. Жуковского "символическое и пророческое" имя "Асмодей". В 1810-1840-х постоянно сотрудничал с "Московским телеграфом" Н.А. Полевого, "Литературной газетой" А.А. Дельвига, "Современником" А.С. Пушкина. Автор монографий "Фон-Визин" и "Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий" (обе - 1848), а также многих статей и мемуаров о своих литературных современниках: И.И. Дмитриеве, Н.М. Карамзине, А.С. Пушкине, Н.В. Гоголе, Н.М. Языкове, Е.А. Баратынском, П.А. Плетневе. В 1850-х выпустил несколько маленьких сборничков своих стихотворений, а в 1862 вышел сборник "В дороге и дома", подготовленный М.Н. Лонгиновым без участия самого поэта. В журнале "Русский архив" публиковались отрывки его мемуаров, а также материалы огромного и ценного семейного, т.н. Остафьевского, архива. Английскую литературу знал по французским и русским переводам. Особенно высоко ценил Байрона; перевел несколько его стихотворений и отрывок из IV песни "Чайльд Гарольда". Через своего друга А.И. Тургенева был заочно знаком с Томасом Муром, который, в свою очередь, знал Вяземского как переводчика. Перевел одно стихотворение из "Ирландских мелодий" Т. Мура, читал во французском переводе мадам Беллок, хорошо знавшей Т. Мура, его сочинение "Письма и дневники лорда Байрона с замечаниями о его жизни" (Париж, 1830). В Англии Вяземский был только однажды, в сентябре - ноябре 1838, принимая лечебные морские купания в Брайтоне. Встречался с известными людьми, в т.ч. с писательницей леди Морган (ирландкой по происхождению; все ирландское, в память матери, вызывало особый интерес поэта), ее племянницей, певицей Жозефиной Кларк, с "сочинительницею романов" мисс Портер, путешественником Кокреном, проехавшим русскую Сибирь и Чукотку.
Сын Петра Андреевича - Павел Петрович Вяземский.
Фотография 80-х годов
XIX века.
Друг Пушкина
Вяземский Петр Андреевич, князь (1792-1878) - поэт, критик, журналист, один из активных деятелей литературного общества «Арзамас». Друг Пушкина на протяжении всей его жизни и неизменный его соратник и единомышленник в литературных битвах. Пушкин любил острый и резкий ум Вяземского, смелость и независимость его суждений, но более всего ценил в друге литературного критика-полемиста.
Использованы материалы кн.: Пушкин А.С. Сочинения в 5 т. М., ИД Синергия, 1999.
+ + +
Вяземский Петр Андреевич (1792-1878).
Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив
ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом
И простодушие с
язвительной улыбкой.
Переписка Пушкина с Вяземским дает яркое представление об их дружбе: это нескончаемый диалог очень умных людей, в котором обсуждаются все новости литературы и политики, все важнейшие вопросы времени. «Часто не соглашаешься с его мыслями, но они заставляют мыслить»,- писал о Вяземском Пушкин. «Со мною любил он спорить: и спорили мы до упаду, до охриплости об Озерове, Дмитриеве, Батюшкове и о многом прочем»,- вспоминал позднее Вяземский.
Так писал Пушкин о Вяземском в 1820 году. Они познакомились в 1816 году в Царском Селе и сразу подружились. Сближало их насмешливо-независимое отношение к авторитетам, стремление создать новую литературу, сходство вкусов. Поэтому оба становятся активнейшими участниками литературного общества «Арзамас» и с этих пор на протяжении почти двух десятилетий выступают плечом к плечу во всех издательских начинаниях и полемических столкновениях с самыми различными противниками - от А. С. Шишкова до Ф. В. Булгарина.
Пушкин особенно ценил литератур-но-критические статьи своего друга, его работы по истории литературы (например, книгу о Фонвизине). Нравились ему также некоторые стихотворения Вяземского: «Первый снег», «Уныние». Другие он критиковал за рассудочность: «Твои стихи к мнимой красавице (ах, извини: счастливице) слишком умны. А поэзия, прости Господи, должна быть глуповата» (письмо 1826 года).
Вяземский одним из первых оценил творчество Пушкина и энергично пропагандировал его поэзию в своих статьях.
С 1830 года, когда Вяземский поселился в Петербурге, они с Пушкиным видятся едва ли не каждый день, дружат семьями, тесно сотрудничают в «Литературной газете», а затем в «Современнике», встречаются в гостиной Карамзиных, на «субботах» у Жуковского...
Вместе с Жуковским Петр Андреевич неотлучно дежурил в квартире умирающего друга. Он горько оплакивал кончину Пушкина.
Дальнейшая судьба его грустна: литературное одиночество, резкое поправение, грубая полемика с Белинским. Но в памяти потомков Вяземский навсегда остался поэтом пушкинской поры и другом великого поэта. Пушкин увековечил его имя, взяв эпиграфом к первой главе «Онегина» строку из стихотворения Вяземского «Первый снег»: «И жить торопится, и чувствовать спешит». (1799-1837), поэт.
Сочинения:
Полн. собр. соч. Т. 1-12. СПб., 1878-96;
Избр. стихотворения. М.; Л., 1935;
Переписка Александра Ивановича Тургенева с кн. Петром Андреевичем Вяземским. Т. 1. 1814-33. П., 1921 (Архив братьев Тургеневых. Вып. 6);
Старая записная книжка. Л., 1929.
Государственный деятель. Сооснователь и первый председатель Русского исторического общества (1866), действительный член Академии Российской (1839) , ординарный член Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1841). Отец историка литературы и археографа Павла Вяземского . Близкий друг и постоянный корреспондент А. С. Пушкина ; «их переписка - сокровищница остроумия, тонкой критики и хорошего русского языка» (Д. С. Мирский).
Биография
Детство и юность
Происходил из древнего княжеского рода Вяземских ; сын действительного тайного советника, нижегородского и пензенского наместника, князя Андрея Ивановича Вяземского ( -) и княгини Евгении Ивановны Вяземской, в 1-м браке Кин, урождённой ирландки О’Рейли (1762-1802). Его родители познакомились, когда князь Андрей совершал гран-тур по Европе. Отец и мать А. И. Вяземского были категорически против брака, но он оказался непреклонен и женился на избраннице. В честь рождения Петра А. И. Вяземский 9 августа 1792 г. приобрел за 26 тысяч рублей подмосковное село Остафьево , где в 1800-1807 гг. был выстроен двухэтажный усадебный дом (ныне музей «Русский Парнас»). Имение Вяземских стало одним из средоточий культурной жизни России начала XIX в.
В ранней молодости Пётр Вяземский остался единственным наследником большого состояния и занял блестящее положение в высших кругах столичного дворянства . Его сводная сестра, побочная дочь А. И. Вяземского Екатерина (носившая фамилию Колыванова) в 1804 г. стала второй женой Н. М. Карамзина , благодаря чему Пётр с ранних лет вошёл в среду московских литераторов карамзинского круга. После смерти А. И. Вяземского Карамзин был назначен опекуном юного князя, который в одном из своих стихотворений назвал его «вторым отцом».
Вяземский получил прекрасное домашнее образование, в 1805-06 гг. учился в Петербургском иезуитском пансионе и пансионе при Педагогическом институте. В 1805 г. поступил на службу в Межевую канцелярию юнкером. Рано начал пробовать перо. Первое известное произведение будущего поэта - франкоязычная трагедия «Эльмира и Фанор» (1802), первое опубликованное стихотворение (под криптонимом К. П. В..ий) - «Послание к … в деревню» («Вестник Европы », 1808). Регулярно публиковаться начал с 1809 г., впервые опубликовался под своим именем в 1814 г., широкую известность в России как поэт приобрел в 1818-19 гг. В раннем творчестве испытал мощное влияние со стороны ведущих русских поэтов конца XVIII-начала XIX вв. - Гавриила Романовича Державина , Ивана Ивановича Дмитриева , Василия Андреевича Жуковского , а также французской "легкой поэзии". Тем не менее достаточно быстро выработал собственную манеру, которая поражала современников "Вольтеровой остротой и силой" (А.Ф.Воейков) и одновременно вызывала ассоциации с "живой и остроумной девчонкой" (К.Н.Батюшков).
Варшавский период
В 1817 г. друзья выхлопотали Вяземскому служебный перевод в Варшаву в качестве переводчика при императорском комиссаре в Царстве Польском . Там князь присутствовал при открытии первого сейма, переводил речь Александра I , известную своими либеральными обещаниями, и участвовал в составлении Н. Н. Новосильцевым «Государственной уставной грамоты Российской империи ». Осуществлял перевод на русский язык франкоязычного проекта конституции П. И. Пешар-Дешана, его редактуру и общую доработку. На первых порах его деятельность ценилась высоко: 28 марта 1819 г. Вяземский получил чин надворного советника , а уже 19 октября того же года - равный полковнику чин коллежского советника , между тем как обычный срок чинопроизводства составлял шесть лет. Неоднократно лично встречался с императором Александром I и обсуждал с ним вопросы, связанные с будущей конституцией.
Либеральная атмосфера Варшавы того времени была воспринята легко увлекающимся Вяземским особенно горячо, тем более, что сам он, как представитель когда-то влиятельного древнего рода, тяготился деспотизмом самодержавия , возвышением новоиспечённой аристократии и изолированным положением, в котором находилось старинное родовитое дворянство. В 1818 г. в Варшаве вступил в масонскую ложу Северного Щита, но активного участия в ее деятельности не принимал.
Его переживания этого периода близко совпали с назревшим настроением декабристов . В г. вступил в Общество добрых помещиков и подписал записку об освобождении крестьян, поданную императору графом М.С.Воронцовым . Однако отказ Алесксандра I от идеи проведения масштабных реформ разочаровал Вяземского. Свои убеждения он демонстративно высказывал в получивших широкую известность стихах («Петербург», «Негодование», «К Кораблю»), частных письмах и беседах. В результате Вяземский был отстранён от службы: 10 апреля 1821 г., когда он находился в отпуске в России, ему запретили возвращаться в Польшу. Оскорбленный князь подал в отставку, отказавшись в том числе и от придворного звания камер-юнкера . Александр I высказал ему неудовольствие, но отставка была принята.
1820-е годы
В 1821-1828 гг. Вяземский находился в опале, под тайным надзором, и жил преимущественно в Москве («терем казарменного типа» в Вознесенском переулке , принадлежавший ему в 1821-1844 гг.) и подмосковном имении Остафьево. С конца 1827 года и до осени 1829 года, с перерывами, Вяземский находился в имении родителей жены, селе Мещерском Сердобского уезда Саратовской губернии, ныне Сердобского района Пензенской области . Неоднократно бывал в Пензе , где получал письма от А. С. Пушкина, Д. В. Давыдова. Не будучи сторонником декабристов , воспринял разгром восстания 14 декабря 1825 г. как личную трагедию и резко осудил казнь пятерых участников восстания, трех из которых знал лично. В 1831 г. также осудил Жуковского и Пушкина , опубликовавших оды на разгром Польского восстания 1830-1831 гг. Однако в дальнейшем пересмотрел многие свои оценки: в старости отзывался о декабристах без всякого сочувствия, в 1863 г. в связи с Польским восстанием 1863-64 гг. опубликовал резкую антипольскую брошюру.
В творчестве Вяземского 1820-х поэзия заметно отошла на второй план - он увлекся журналистикой, основал популярнейший русский журнал «Московский Телеграф», выступал с острыми критическими статьями и рецензиями, перевел на русский язык роман Бенжамена Констана «Адольф» и «Крымские сонеты» своего близкого друга Адама Мицкевича , планировал написать роман. Именно тогда имя Вяземского входило в первую пятерку популярнейших поэтов России, его неоднократно называли «остроумнейшим русским писателем», его стихотворения становятся народными песнями («Тройка мчится, тройка скачет…»), цитаты - пословицами («И жить торопится, и чувствовать спешит», "квасной патриотизм", «Дедушка Крылов»).
К 1820-м гг. относится близкая дружба Вяземского с Александром Сергеевичем Пушкиным . Они познакомились в Царском Селе в 1816 г. и поддерживали близкие отношения до самой смерти Пушкина (хотя в последние годы несколько отдалились и виделись реже, чем прежде). Пушкин высоко ценил творчество Вяземского, особенно его журнальную прозу , одобрял и поддерживал все его начинания, посвятил ему несколько стихотворений и третье издание поэмы "Бахчисарайский фонтан", неоднократно ставил эпиграфами к своим произведениям цитаты из Вяземского ("Евгений Онегин", "Станционный смотритель"; только из-за ссоры с Федором Толстым Пушкин снял эпиграф из Вяземского к "Кавказскому пленнику"), неоднократно цитировал Вяземского в своем творчестве, ввел его как действующее лицо в «Евгения Онегина». По свидетельству Е. Ф.Розена , Пушкин ввел негласный запрет на критику Вяземского в своем присутствии.
В свою очередь Вяземский с восхищением отзывался о творчестве Пушкина, посвятил ему свой перевод романа "Адольф" (1831), выступил издателем поэмы "Бахчисарайский фонтан", испытал сильное и благотворное влияние пушкинской стилистики (некоторые стихи Вяземского - например, "Водопад" (1825) и "Казалось мне: теперь служить могу..." (1828) - были выправлены Пушкиным лично). Однако значение фигуры Пушкина для русской культуры Вяземским вряд ли осознавалось. Так, рассуждая в старости на тему русских гениев, Вяземский пришел к выводу, что таковых было всего трое - Петр I , Ломоносов и Суворов , Пушкин же - "высокое, оригинальное дарование", не более.
Журналистская деятельность князя и его независимая позиция вызывала неудовольствие правительства. В 1827 г. против Вяземского была развернута настоящая кампания травли - его обвиняли в «развратном поведении» и дурном влиянии на молодежь. На протяжении 1828-29 гг. князь пытался защитить свое честное имя, обратился к Николаю I с «Запиской о князе Вяземском, им самим составленной», в котором откровенно объяснял свою позицию, и одно время даже собирался эмигрировать. Но в итоге Вяземский все-таки вынужден был оставить «Московский Телеграф», просить прощения у императора и после этого был принят на службу чиновником особых поручений при министре финансов. В связи с поступлением на службу в апреле 1830 г. переехал из Москвы в Петербург, а в апреле 1832 г. перевез в столицу семью.
1830-е годы
Дальнейшая служба Вяземского также была связана с Министерством финансов: вице-директор департамента внешней торговли (1833-1846), управляющий Главного Заёмного банка (1846-1853), член совета при министре финансов (1853-1855). Князь постепенно рос в чинах: статский советник (1833), действительный статский советник (1839), получал награды - орден Святой Анны 2-й степени с короной (1837), орден Святого Станислава 1-й степени (1848), неоднократно награждался денежными выплатами и арендой. Впрочем, сам он относился к своей службе с иронией, граничащей с отвращением, и считал себя совершенно неспособным к финансовой деятельности. Временами продолжал вести себя вызывающе: так, c 1831 г. имея придворное звание камергера , в 1838-1849 гг. князь демонстративно не появлялся на придворных церемониях в Зимнем дворце.
Тем не менее служебная деятельность Вяземского в Министерстве финансов была весьма плодотворной: он написал несколько статей экономического характера, участвовал в разработке русско-английского договора 1843 г., основал библиотеку департамента внешней торговли и многократно управлял департаментом в отсутствие директора, был организатором Второй Всероссийской промышленно-художественной выставки (Москва, 1831). Фактически на протяжении 13 лет внешняя торговая политика России находилась в ведении Вяземского и не возглавил департамент он по чисто формальной причине: так как в структуру ведомства входил Корпус пограничной стражи, директором департамента мог быть только военный.
В 1830-х годах для Вяземского начинается полоса личных трагедий: смерти детей, многочисленных друзей, среди которых особое положение занимал Пушкин . Под влиянием этих трагедий творчество поэта становится все более меланхоличным на грани мрачности, в нем преобладают стихи-воспоминания, в начале 1840-х начинают встречаться религиозные мотивы. Тогда же приходит официальное признание его литературных заслуг - членство в Российской Академии (2 декабря 1839 г.) и Санкт-Петебургской Императорской Академии наук (19 октября 1841 г.)
От активной литературной деятельности Вяземский постепенно отходит. В 1831, 1833 и 1836 гг. он еще планировал издавать собственные журналы и альманахи, активно участвовал в пушкинском журнале "Современник " (еще в 1827 г. Вяземский придумал название журнала и разработал его концепцию, которую сообщил Пушкину), но со смертью Пушкина активность князя в качестве критика и журналиста практически сошла на нет.
1840-е и первая половина 1850-х годов
Параллельно с внутренней эволюцией от либерализма и свободомыслия к консерватизму и глубокой религиозности Вяземский постепенно переставал восприниматься как модный и актуальный писатель, новому поколению читателей его творчество кажется уже устаревшим, критики, в их числе Виссарион Белинский , отзываются о нем с пренебрежением, а порой и с откровенной издевкой. Из критических работ Вяземского этой поры большой резонанс имели «Языков.-Гоголь» и «Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина» (обе - 1847), в которых он подверг новое поколение русской литературы резкому осуждению. Из писателей в это время ему наиболее близки Василий Андреевич Жуковский , Николай Васильевич Гоголь , Федор Иванович Тютчев , Петр Александрович Плетнев . Во время зарубежных путешествий 1835 и 1838-1839 гг. Вяземский свел приятельство также с многим европейскими писателями; наиболее близкие отношения у него возникли со Стендалем , творчество которого князь высоко ценил, также дружил с Адамом Мицкевичем , Шарлем де Сент-Бёвом , неоднократно общался с Шатобрианом , Ламартином , Гюго , Альфредом де Мюссе , Алессандро Мандзони . Начиная с 1840-х гг. Вяземский активно пропагандировал за рубежом русскую литературу и добился в этом заметных успехов.
В 1848 г. свет увидела написанная Вяземским еще в 1827-1830 гг. биография русского драматурга Дениса Ивановича Фонвизина - первая русская биография писателя. Она еще в рукописи получила восторженную оценку Пушкина («книга едва ли не самая замечательная с тех пор, как пишут у нас книги»). Однако, пролежав в рукописи 18 лет, биография опоздала к читателю, к тому же была издана крохотным тиражом 600 экземпляров.
В марте 1848 г. Вяземский попытался обратить на себя внимание Николая I запиской о цензуре, где предлагал коренным образом реформировать русскую цензуру и доверить руководство ей честному и образованному человеку. По следам этой записки в России был создан так называемый Бутурлинский комитет , однако на служебном положении самого князя это никак не отразилось. В 1850 г., после смерти седьмого ребенка - 36-летней дочери Марии, он предпринял паломничество в Иерусалим ко Гробу Господню, а с начала 1850-х лечился от тяжелого приступа нервной болезни в Европе. На Крымскую войну отреагировал циклом ярких патриотических стихотворений, которые широко публиковались в России и были переведены на несколько европейских языков, и написанной по-французски книгой политической публицистики «Письма русского ветерана 1812 года о Восточном вопросе, опубликованные князем Остафьевским» (1854-55), которая была издана в Бельгии , Швейцарии и Пруссии (русский перевод сделан в 1883 г. Петром Ивановичем Бартеневым).
Вторая половина 1850-х - 1870-е годы
На протяжении 1850-1870-х гг. Вяземский продолжал писать многочисленные стихи в разных жанрах: от политического памфлета и эпиграммы до стихов-посвящений умершим друзьям и придворных од. В начале октября 1862 г. в Москве тиражом 1186 экземпляров вышел первый и единственный прижизненный сборник Вяземского "В дороге и дома", включавший 289 стихотворений и имевший очень скромный успех: за два года было продано около 500 книг. В 1850-1860-х годах активно публиковался в российской прессе, начиная с 1870-х годов практически перестал печататься. В поздней лирике развивал ранние темы и мотивы собственной поэзии, пытался модернизировать эстетику классической русской поэзии XIX в., приспособить ее к требованиям нового времени. Начиная с 1850-х гг. испытывал влияние со стороны одного из своих ближайших младших друзей - Федора Ивановича Тютчева ; поэты посвятили друг другу ряд стихотворений.
Тем не менее современники не оценили позднее творчество Вяземского - его стихи стали предметом многочисленных пародий (в их числе Василия Курочкина и Дмитрия Минаева), насмешек и воспринимались многими как безнадежно архаичные. Последняя большая публикация Вяземского в России (20 стихотворений) состоялась в апреле 1874 г.
С 1873 г. преимущественно жил на водах в Хомбурге , где работал над подготовкой 12-томного Полного собрания сочинений и "постскриптумами" к старым статьям. Физическое и психическое состояние старого князя постепенно ухудшалось. 10 ноября 1878 г. он скончался на 87-м году жизни «от старческой слабости» в отеле «Beausejour» одного из своих любимых европейских курортов - Баден-Баден , которому князь посвятил множество стихотворений, в том числе «Уж если умереть мне на чужбине, так лучше здесь, в виду родных могил…» (в этом же городе скончались 2 его близких друга, дочь, внук, а впоследствии и жена). Тело покойного перевезли в Россию. 13 ноября 1878 г., после панихиды в Казанском соборе , состоялись похороны на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга. На погребении присутствовали немногочисленные представители столичной интеллигенции - Тертий Иванович Филиппов , Григорий Петрович Данилевский , Яков Карлович Грот , Михаил Иванович Сухомлинов . Смерть поэта прошла на родине практически незамеченной.
Стиль его многочисленных посланий, стихов «на случай», эпиграмм , мадригалов , куплетов для пения и т. п. свидетельствует об их близкой связи с теми же жанрами в французской «лёгкой поэзии» конца XVIII века. Отличаясь умом, находчивостью и остроумием, Вяземский сосредоточивал всё своё внимание, как в поэзии, так и в прозе, на заострённой мысли, на блестящей игре словами. Д. С. Мирский считает его поздние стихи более значительными, чем ранние.
В поэтической деятельности Вяземского можно различать несколько периодов. Первый успех Вяземскому принесли эпиграммы, осмеивающие литературных ретроградов. Наряду с сатирическими произведениями, баснями , эпиграммами, осмеивавшие как отдельных лиц, так и общие пороки и свойства людей (например «Да как бы не так», , цикл эпиграмм на Шаликова , Шаховского и другие) в первый период в его творчестве значительное место занимает эпикурейская поэзия. Поэтому можно утверждать, что Вяземский вступил в литературу певцом наслаждения жизнью, счастливой любви, беспечного бытия в кругу близких, понимающих друзей (например, его «Послание к халату», ). В печати же он дебютировал стихотворным «Посланием Жуковскому в деревню» и критическими статьями ().
Стихотворения второй половины жизни Вяземского, в поэтическом отношении очень продуктивной, отличаются значительно большим вниманием к художественной форме - результат влияния поэзии Пушкина. По настроению они полны грустного лиризма, а иногда свидетельствуют о тяжёлой меланхолии и пессимизме автора. Пережив всех близких ему людей, дотянув до эпохи разложения дворянства, наблюдая быстрый рост буржуазии и выступление на общественную сцену ненавистной ему демократической интеллигенции , Вяземский чувствовал себя одиноким и чужим всему, что окружало его в последние десятилетия жизни. В стихах он иногда издевался над враждебной ему современностью, но чаще уходил в далёкие воспоминания о прошлом или с тоской изображал своё безотрадное существование.
Критика
Особенно развернул он своё полемическое дарование на страницах «Московского телеграфа» Полевого . Однако, разойдясь с идеологическим направлением этого журнала, он перешёл в 1830 году в «Литературную газету» Дельвига и позднее в «Современник » Пушкина. Вместе со своими друзьями - редакторами этих органов - он выступил на защиту «литературной аристократии» против нападок Булгарина , Греча и того же Полевого . В журнальных спорах 1820-х гг. Вяземский отстаивал допустимость использования галлицизмов .
Не удовлетворяясь журнальной деятельностью, Вяземский попробовал свои силы в серьёзной историко-литературной работе, результатом чего явилась до сих пор не потерявшая значения книга о Фонвизине (написана - 1830, напечатана - ). В этой книге, как и в предшествовавших ей работах об Озерове и Дмитриеве , Вяземский противопоставил формально-эстетическому разбору творчества писателя его историко-культурное и биографическое изучение. Это было первое применение в России методов, выработанных европейской критикой (мадам де Сталь , Шлегель и др.).
После смерти Пушкина Вяземский почти прекратил журнальную деятельность, относясь с глубоким презрением к новым демократическим течениям в художественной литературе и критике. Особенно вызывали его негодование Белинский и его школа. В старости Вяземский пытался иногда выступать с ярыми патриотическими статьями («Письма русского ветерана», ), но чаще уходил от неприятной современности к «образам прошлого». В своей «Старой записной книжке» он собрал интересные клочки воспоминаний, относящихся к лицам и событиям высшего светского круга конца XVIII и начала XIX веков , а также оставил ряд небольших статей-монографий, посвящённых наиболее дорогим для него умершим людям.
«Старая записная книжка» Вяземского - объёмная хроника русской и зарубежной жизни - была после его смерти опубликована в 3-х томах и вновь переиздана в России в 2003 году .
Библиография
- Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского в 12 тт. СПб. 1878- ; его переписка, «Остафьевский архив», т. I-V.
- Грот Я. , Сухомлинов М. , Пономарёв С., в Сборнике II отделения Академии наук, т. XX, .
- Трубачёв С. С. Вяземский как писатель 20-х гг., «Исторический вестник», Ї 8, .
- Спасович В. Вяземский и его польские отношения и знакомства. Сочинения Спасовича, т. VIII, .
- Венгеров С. А. Источники словаря русских писателей, т. I, СПб. .
- Языков Д. П. Вяземский. - М. .
- Кульман H. Вяземский как критик // Известия Академии наук. Кн. 1. 1904.
- Гинзбург Л. Я. Вяземский литератор // Сб. «Русская проза», под ред. Б. Эйхенбаума и Ю. Тынянова , Л., .
- Гиллельсон М. И. П.А.Вяземский. Жизнь и творчество. Л., 1969
- Перельмутер В. Г. «Звезда разрозненной плеяды!…» М. Кн. сад. .
- Ивинский Д. П. Князь П. А. Вяземский и Пушкин. Очерк истории личных и творческих отношений. М., 1994.
- Акульшин П. В. П. А. Вяземский: власть и общество в дореформенной России. М., 2001
- Бондаренко В. В. Вяземский. М. Молодая гвардия (серия «Жизнь замечательных людей») .
- Рожанковская И. И. История одного семейства. Карамзины. Вяземские. СПб., 2008
- Юферев Л. А. «И дни мои чернее ночи...» Князь П. А. Вяземский: человек и его болезнь. Киров, 2008
Education in Great Britain - Образование в Великобритании (5), устная тема по английскому языку с переводом
Иван петрович павлов, открытия
Мария значение имени - характер и судьба