Тихон Чурилин. Поэзия. Тихон Чурилин - лебедь и Лебядкин

Поэт, драматург, литературный критик и публицист Т.В. Чурилин родился 29 мая 1885 года в г. Лебедяни. Он был усыновлен купцом В.И. Чурилиным, а о своем настоящем отце, аптекаре Александре Тицнере, узнал только в отрочестве и впоследствии иногда использовал его фамилию в качестве псевдонима. В 1894 году он поступил в Лебедянскую мужскую прогимназию, но из-за болезни («развивающаяся нервозность») гимназии не окончил. Стремился к самообразованию, был членом Лебедянского музыкального драматического общества. В 1904 году он уехал в Саратов, затем перебрался в Москву, учился на медицинском и филологическом факультетах университета, потом на экономическом факультете Московского коммерческого института. Принимал участие в революционном движении, разделяя радикально-анархические воззрения. Его первая заметка была напечатана в газете «Тамбовские губернские ведомости» еще в 1897 году. В 1908 году в журнале «Нива» было опубликовано стихотворение «Мотивы», в 1915 году вышла первая книга стихов «Весна после смерти». Книга имела успех, её отнесли к символико-экспрессионистскому направлению. Стихи оценили Н. Гумилев, А. Блок, В. Хлебников, В. Маяковский. М. Цветаева считала его одним из своих учителей, посвятила ему несколько стихотворений, а в очерке «Наталья Гончарова» (1929) назвала его гениальным. В 1920 году Т.В. Чурилин пережил поэтический кризис и отказался от художественного творчества. Писал критические статьи, занимался общественной работой: руководил политкружками, литературными секциями, в 1922 году вступил в Ассоциацию революционных деятелей искусства (АРДИС). В 1926 году по заказу Театра Революции написал политическую пьесу «Здорово, Цезари!». В начале 1930-х годов приступил к работе над этнографическим романом «Тяпкатань», в котором в стиле мемуарного гротеска были изображены события его лебедянской жизни, воспроизводился местный диалект. К лебедянским воспоминаниям Т.В. Чурилин обращался и в других произведениях: стихах, автобиографических очерках, поэме в прозе «Из детства далечайшего», неоконченной повести «Тайна». В 1936 году он вступил в Союз писателей СССР.

Смерть жены, художницы Б.И. Корвин-Каменской, в 1945 году стала для него катастрофой. После попытки самоубийства в состоянии тяжелой депрессии он был госпитализирован в психиатрическую больницу в Москве, где умер 28 февраля 1946 года.

Произведения автора

• Весна после смерти: стихи / автолитогр. Н. Гончаровой. – М.: Альциона, 1915. – 92 с.
• Из детства далечайшего: поэма в прозе // Гюлистан: альманах. – М., 1916. – Вып. 2. – С. 91-96.
• Вторая книга стихов. – М. [Харьков] : Лирень, 1918. – 16 с.
• Конец Кикапу: повесть. – М. : Лирень, 1918.
• Музейная Россия // Рабочий журнал. – М., 1924. – № 3-4. – С. 213-215.
• Жар-жизнь. – М. : Сов. лит., 1932.
• Стихи Тихона Чурилина / обл. Б. Корвин-Каменской. – М. : Сов. писатель, 1940. – 56 с.
• Смерть часового: [стихи] // Огонек. – 1987. – № 28. – С. 24.
• Кикапу; Песнь о Велимире: [повесть, стихи] // Лещенко-Сухомлина Т. И. Долгое будущее: дневник-воспоминания / Т. И. Лещенко-Сухомлина. – М. : Сов. писатель, 1991. – С. 69, 452.
• Стихи // Русская поэзия серебряного века. – М., 1993. – С. 594 – 596.
• Стихи // Строфы века: антол. рус. поэзии / сост. Е. Евтушенко. – Минск: М. : Полифакт, 1995. – С. 128-129.
• Стихи // Поэзия русского футуризма / сост. В. Н. Альфонсов, С. Р. Красицкий. – СПб. : Академ. проект, 1999. – С. 601-613. – (Новая библиотека поэта).
• Встречи на моей дороге: [лит. мемуары] / авт. вступ. ст., публ. и коммент. Н. Яковлева // Лица: биогр. альманах. - СПб., 2004. – Вып. 10. – С. 408-494.
• Стихотворения и поэмы / сост., подгот. текста и коммент. Д. Безносова, А. Мирзаева: в 2 т. – М. : Гилея, 2012. – («REAL HYLAEA»).
• Т. 1. – 248 с.
• Т. 2: Неизданное при жизни. – 370 с.

Литература о жизни и творчестве

• Хмельницкая Т. Проза Чурилина / Т. Хмельницкая. – Л., 1935.
• Курков А. Поэт из нашего города // Путь Октября [Лебедянский район]. – 1989. – 6 июля.
• Курков А. Лебедянец Чурилин: к 100-летию со дня рождения поэта // Русь святая. – 1995. – Май-июнь (№ 10). – С. 11.
• Дорожкина В. «Сплав вдохновений и сухожилий…»: (Марина Цветаева и Тихон Чурилин) // Культура русской провинции. – Тамбов, 1993. – Вып. 2. – С. 79 – 87.
• Дорожкина В. Неисчерпаемый серебряный век: поэты серебряного века, связанные с Тамбовским краем / В. Дорожкина. – Тамбов, 1997. – С. 32 – 51.
• Крамарь О. К. Тихон Чурилин. Портрет и автопортрет // Литературное краеведение в Липецкой области: учеб пособие. – 3-е изд., доработ. и доп. – Елец, 1999. – С. 288-297.
• Иноземцева С. Между лебедой и лебедями, в полной степи // На вырост. – 1999. – Март (№ 3). – С. 15.
• Сорокин И. Еще и еще песни слагайте о моем кресте: [о взаимоотношениях Т. Чурилина и М. И. Цветаевой] // Русь святая. – 2000. – Май (№ 5). – С. 7.
• Иноземцева С. Испепеленный, испепеляющий // Липецкая газета. – 2000. – 21 июля.
• Саакянц А. А. О Чурилине Т. // Жизнь Цветаевой. Бессмертная птица-феникс / А. А. Саакянц. – М. : Центрполиграф, 2000. – С. 89-91. – (Бессмертные имена).
• Федотова Т. В. Штрихи к литературному портрету Тихона Чурилина // Русская классика: проблемы интерпретации. – Липецк: ЛГПУ, 2001. – С. 80-81.
• Назаров К. Пропагандист, подпольщик, литератор // Лебедянские вести [Лебедянский район]. – 2002. – 5 янв.
• Из плена забвенья: [в ЛОУНБ прошел вечер, посвящ. творчеству поэта-футуриста Т. Чурилина] // Липецкая газета. – 2005. – 9 июня.
• Зубарев С. Пропущенный гений // Литературный Кисловодск: лит.-худож. альманах. – Кисловодск, 2006. – № 21 (янв.). – С. 32-33.
• Громова Н. Из дневников Т. Чурилина [о его взаимоотношениях с Д. Петровским] // Узел. Поэты: дружбы и разрывы: из лит. быта конца 20-30-х годов / Н. Громова. – М. : Эллис Лак, 2006. – С. 122-123.
• Поэт полузабытый, странный // Лебедянские вести [Лебедянский район]. – 2006. – 23 мая.
• Чурилин Тихон Васильевич // Добрый вечер. – 2008. – 14-20 мая (№ 20). – С. 10.
• Поэт полузабытый, странный // Лебедянь.com: информационно-краеведческий портал г. Лебедянь. – Режим доступа: http://lebedyan.com/php_personalii/personalii_31.php .

Справочные материалы

• Краткая литературная энциклопедия. – М., 1975. – Т. 8. – С. 563.
• Липецкая энциклопедия. – Липецк, 2001. – Т. 3. – С. 498-499.
• Тамбовская энциклопедия. – Тамбов, 2004. – С. 669.
• Замятинская энциклопедия. Лебедянский контекст: материалы, исслед., док., справки: межвуз. регион. проект. – Тамбов, 2004. – С. 423-430.
• Писатели современной эпохи: биобиблиогр. слов. рус. писателей ХХ века.– 2-е изд. – М. : ДЭМ, 1991. – Т. 1. – С. 266-267.
• Славные имена земли Липецкой: биогр. справ. об извест. писателях, ученых, просветителях, деятелях искусства. – Липецк, 2007. – С. – С. 98-100.

Чурилин Тихон Васильевич (1885-1946)

Сборник стихотворений -1

СОДЕРЖАНИЕ 486. Песня (Из повести: Последнее посещение) ("О нежном лице...") 487. Ночь ("Нет масла в лампе - тушить огонь...") 488. Покой ("Да и шум, да и пляски печальные там...") 489. Пьяное утро ("Слабый свет - и колокола гул...") 490. Один ("В форточку, в форточку...") 491. Полночь на святках ("Пламя лампы ласковой потухает: полночь...") 492-493. В фотоцинкографии 1. Съемка с портрета ("Светлый свет...") 2. Проявление ("Маленькая мёртвая каморка...") 494. Последний путь ("Степь, снег, свет...") 495. Вальс у костра ("Возле древней реки...") 496. Во мнения ("Урод, о урод!..") 497. Конец Кикапу ("Побрили Кикапу - в последний раз...") 498-499. В больнице 1. Случай ("В палатах, в халатах, больные безумные...") 2. На ночь защита ("В подушку теплушку кладу игрушку - из мыла грушку...") 500. В провинции ("В чужом красном доме...") 501. Смерть часового ("У гауптвахты...") 502. Вторая весна ("Прощай, Ра!..") 503. Пьяный ("Среди ночи, во тьме, я плачу...") 504. Первый грех ("Первый грех против марта - мертвею...") 505. Пустыня ("Монах да мох да холм да хомут...") 506. Вывозка воза ("Золотое голодное волокло...") 507. Орган - хору ("Оксан пьяный! трезвые вей сейчас...") Дополнения В день радости. (Весна после смерти. 1915) Мой траур. (Там же) Музыка на пасху. (Льву - барс 1918) Новый год. (Весна после смерти) Послушница. (Там же) Руина. (Там же) Старинная мелодия. (Там же) "Гениальным поэтом" назвала Тихона Васильевича Чурилина М. Цветаева {1}. Прямые контакты Чурилина с футуристическим движением очевидны: первую книгу его стихов иллюстрировала Н. Гончарова; вторая поэтическая книга и повесть "Конец Кикапу" (М, 1918) вышли в футуристическом издании "Лирень"; он печатался вместе с футуристами в альманахах "Московские мастера" (М., 1916) и "Весенний салон поэтов" (М., 1918); в конце концов, очевидны футуристические свойства поэзии Чурилина (особенно во второй книге), объясняющиеся, помимо прочего, влиянием В. Хлебникова. Однако, в отличие от участников определенных футуристических групп, Чурилин никак не склонен был "стоять на глыбе слова "мы"" {2}; его место в футуризме отдельное и особое. Чурилин дебютировал в литературе в 1908 году, но первую книгу - "Весна после смерти" - смог выпустить лишь в 1915-ом, после двух лет, проведенных в психиатрической лечебнице. В предисловии к книге автор писал: "Храня целость своей книги - не собрания стихов, а книги - я должен был снять посвящения живым: - моим друзьям, моим учителям в поэзии и знакомым моим. Да и кого может иметь из таковых очнувшийся - воскресший! - весной после смерти, возвратившийся вновь нежданно, негаданно, (нежеланно)?" {3} Книга была замечена критикой. Н. Гумилев писал о Чурилине: "Литературно он связан с Андреем Белым и - отдаленнее с кубо-футуристами. Ему часто удается повернуть стихи так, что обыкновенные, даже истертые слова приобретают характер какой-то первоначальной дикости и новизны. Тема его - это человек, вплотную подошедший к сумасшествию, иногда даже сумасшедший. Но в то время, как настоящие сумасшедшие бессвязно описывают птичек и цветочки, в его стихах есть строгая логика безумия и подлинно бредовые образы" {4}. Мнение другого критика: "Кликушество, затаенный и явный страх - от страха бьющиеся друг о друга слова, а меж них, мертвый, пугающий, лик поэта. Т. Чурилин в "Весне после смерти" заразил свои слова каким-то безумием, в котором он заставляет их биться, даже и в период расцветшей, и расцветающей "Весны"" {5}. "Вторая книга стихов" (М., 1918) более экспериментальна и футуристична по техническим приемам и отношению к языку. Вышедшая много лет спустя третья книга - "Стихи Тихона Чурилина" (М., 1940) - далека от футуризма. 1. Цветаева М. Наталья Гончарова // Цветаева М. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 44. 2. Пощечина общественному вкусу (см. Приложение). 3. Чурилин Т. Весна после смерти. М., 1915. С. 5. 4. Гумилев Н. Письма о русской поэзии. М, 1990. С. 193. 5. Челионатти [Вермель С] Лирики // Московские мастера: Журнал искусств. М., 1916. С. 82. 486. ПЕСНЯ (Из повести: Последнее посещение) О нежном лице Ея, О камне в кольце Ея, О низком крыльце Ея, Песня моя. О пепле волос твоих, Об инее роз твоих, О капельках слез твоих Мой стих. Желто лицо Мое. Без камня кольцо Мое. Пустынно крыльцо Мое. Но вдвоем, Ты и я, Товий и Лейя. Наша песня печальна, как родина наша. Наша чаша полна и отравлена чаша. Прикоснемся устами, И сожжем в ней уста мы, Ты и я, Товий - Лейя. Но печальна не песня, а радость в глазах. Но светлеет не радость - то снег в волосах. Но пестреет не луг наш - могила в цветах Лицо ея. Кольцо ея. Крыльцо ея. Счастливя. 1912 487. НОЧЬ Нет масла в лампе - тушить огонь. Сейчас подхватит нас черный конь... Мрачнее пламя - и чадный дух... Дыханьем душным тушу я вдруг. Ах, конь нас черный куда-то мчит... Копытом в сердце стучит, стучит! 1912 488. ПОКОЙ Да и шум, да и пляски печальные там. Но покой по теням там, по хвои цветам, Какой! И на лицах и черных старух и девиц молодых, Седых, Тени, тени покоя, Положила зеленая хвоя. Смерть? Да, да, да - долго, в долг, Бог дает жизни муки. Только вдруг - и холодные руки, Только вдруг - и колеблются силы, И, милый, Покой, о какой! 1913 489. ПЬЯНОЕ УТРО Слабый свет - и колокола гул. Грустный звон - и вновь громадный гул. - Воскресенье. Неудавшееся бденье, Неудавшийся разгул, - Крови злой и шумный гул. Я - как страшный царь Саул, - Привиденье... Сухарева башня - как пряник... И я, как погибший Титаник, Иду на дно. Пора, давно...- и легко. Кикапу! Рококо... 1913 490. ОДИН В форточку, в форточку, Покажи свою мордочку. Нет - надень прежде кофточку... Или, нет, брось в форточку марочку... Нет, карточку - Где в кофточке, ты у форточки, как на жердочке. Карточку! Нету марочки? Сел на корточки. Нету мордочки. Пусто в форточке. Только попугайчик на жердочке Прыг, прыг. Сиг, сиг. Ах, эта рубашка тяжелее вериг Прежних моих! 1913 491. ПОЛНОЧЬ НА СВЯТКАХ Пламя лампы ласковой потухает: полночь. В каске, в маске, с плясками подступает полночь. Тихо-тихо-тихонько шла бы полночь, полночь. Прямо пряно-пьяною приступаешь, полночь. Вьюгой - ффьюю ты! - вьюгою попеваешь, полночь. Среброструнной домрою донимаешь, полночь. Балалайкой, лайкою, лаешь, лаешь полночь. - И ушла на кладбище - с пляской, в каске, полночь. Утро. Струны добрые домры - где ты полночь? Солнце светит, вечное, - где ты, где ты, полночь? Мёты взмёт, метельные, - засыпают полночь. О, могила милая, - где ты? где ты, полночь. 1913 492-493. В ФОТОЦИНКОГРАФИИ 1 СЪЕМКА С ПОРТРЕТА Светлый свет Ярко брызнул на бледный Мой портрет. Вот теперь я, поэт, - Победный! Краски гордо горят. Маски мертво парят Вокруг, в темном пар_у_. Я, как царь на пиру - Желтый, синий, красный - как солнце! Стук-стук в оконце: Пора - угорите в пар_у_. Хлоп - захлопнули ларь. - Потух царь. 1913 2 ПРОЯВЛЕНИЕ Маленькая мёртвая каморка Темная, как ад. Смотрим оба зорко: В кюветке - яд, туда наш взгляд. Вот... На черном радостном фоне - белый урод. Это я... - Жалит змея меня. Это ты. - Кряхтят в норе кроты. Как странно... как странно ново. - Слово: Ну, всё, - готово. Ах - угорели? Во тьме - нездорово. 494. ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ Мой дядя самых честных правил... Пушкин Степь, снег, свет Дневной. Весь в коре ледяной, Едет в кибитке поэт Больной, Путь последний свершает. Бледный, бледный, Безумец наследный. Кибитку качает... Свищет, ищет песню свою - Фффьюю... Степь, свет, снег белеет. В небе облак злой зреет - Буран. - Кучер пьян, Боже! Тоже свищет, свищет песню свою: Фффью, ффью. - Мой отец богатый выкрест. Страшный я сынок - антихрист! - Поэт поет - пьян? Веет, воет, бьет буран. На конях, в буран, безумец, едешь ты к отцу, К своему концу. 1913 Ефремов 495. ВАЛЬС У КОСТРА Возле древней реки Догорает ночной костер. Вкруг поют, поют, поют мужики. И растет странный хор: - Подошел музыкант бродячий с мандолой. Подошел горький пьяница голый. Подошел мещанинишка кволый. Из кафе - vis-a-vis {*} - перешел стройный сноб с виолой. Запела виола. Затрещала сладко мандола. Хор разлился вослед грустным вальсом: хей - холла... Завертелись вокруг мещанинишка с пьяницей голым. - Темп помчался, помчался, помчался. Закачался Пьяный пламень во древней реке. Закачался Огонечек со спичкой в дрожащей руке. В вальсе, в вальсе огонь закачался. Во реке, при руке - здесь и там, в фонарях вдалеке, - Вдалеке. 1913 М {* Напротив (франц.). - Сост.} 496. ВО МНЕНИЯ Урод, о урод! Сказал - прошептал, прокричал мне народ. Любила вчера. - Краснея призналась Ра. Ты нас убил! - Прорыдали - кого я любил. Идиот! Изрек диагноз готтентот. Ну так я - - Я! Я счастье народа. Я горе народа. Я - гений убитого рода, Убитый, убитый! Всмотрись ты - В лице Урода Мерцает, мерцает, Тот, вечный лик. Мой клик. - Кикапу! На свою, на свою я повел бы тропу. Не бойтесь, не бойтесь - любуйтесь мной - Моя смерть за спиной. 1914 497. КОНЕЦ КИКАПУ Побрили Кикапу - в последний раз. Помыли Кикапу - в последний раз. С кровавою водою таз И волосы, его. Куда-с? Ведь Вы сестра? Побудьте с ним хоть до утра. А где же Ра? Побудьте с ним хоть до утра Вы, обе, Пока он не в гробе. Но их уж нет и стерли след прохожие у двери. Да, да, да, да, - их нет, поэт, - Елены, Ра, и Мери. Скривился Кикапу: в последний раз Смеется Кикапу - в последний раз. Возьмите же кровавый таз - Ведь настежь обе двери. 1914 498-499. В БОЛЬНИЦЕ 1 СЛУЧАЙ В палатах, в халатах, больные безумные. Думают лбы - - Гробы. Душные души, бесструнные, Бурумные. Вот ночь. Вскачь, вскочь, пошли прочь К койкам-кроватям своим. Мир им, Братьям моим. Спят. Тихо струится яд, В жилах их - кровь течет вспять, От смерти, опять. Снятся им черти, ад. Ааааа!!.. - Ды беги, кликни, что ежали... - Жарежали, жарежали, жарежали!! Игумнова!.. Полоумнова!.. Пошел, посмотрел, побледнел, Лоб ороснел: - Весь пол покраснел. 2 НА НОЧЬ ЗАЩИТА В подушку-теплушку кладу игрушку - из мыла грушку. Образ Нины святой... Мамы портрет, дорогой... Другой... Ой - Артюхин лежит - глаза все видят. Ночью меня обидят. Подойдет. Тихо. Ножик в живот воткнет. Спи, Тихон. Не хочу! Не хочу - кричу палачу - Искариот! Ах - мама другая, рыгая, ругая, в белом халате, несет подушку. Ногой мне в живот - Вот! 1914 500. В ПРОВИНЦИИ В чужом красном доме, В пустом, Лежу на кровати в поту и в истоме, Вдвоем. Привез извозчик девушку, легла со мной на одр. Бодрила и шутила ты, а я совсем не бодр. Пили вино - Портвейн. - Все холодн_о_. Катятся реки: Дон, Висла, Рейн. Портвейн разлился, тягучий и сладкий, Липкий. - Кошмар, кошмар гадкий. Съесть бы рыбки, Кваску... Пьяна ты, пьяна и своими словами нагнала тоску. Уснула - и платье свалилось со стула. О - смерть мне на ухо шепнула, Кивнула, И свечку задула. 1914 Из Вязьмы М 501. СМЕРТЬ ЧАСОВОГО У гауптвахты, Гау, гау, гау - уввв... - ах ты... - Собака воет глухо, как из шахты. - Враг ты! Часовой молодой слушает вой. Молодой - Скоро ему домой. К жене. А по стене... а по стене... а по стене Ползет, ползет, как тень ползет во сне, - Враг. Б - бабах - Выстрел - веселый вылетел пламень. Бах - Ответ, Глухой. Ой - Светы... Гаснет, гаснет светлый мой пламень. Сердце твердо, как камень. Пламень мой... пламень... Потух, темно. Снег скрипит... коня провели - к мертвым Ноо! но... 1914 502. ВТОРАЯ ВЕСНА Прощай, Ра! - Солнцу. Прощай, Ра! - Рахили. Потемнело крошка-оконце - Щель в могиле. Стемнело.. А солнце... о, солнце!.. а жизнь оживела - В весеннем пуху. Весна наверху. Весна... Я чую: немеет, немеет десная. Прощайте, Надежда - Надежде, (как прежде) Урод умирающий, нежный невежда, У которого сгнила вся одежда. 1914 503. ПЬЯНЫЙ Бывшим друзьям Средь ночи, во тьме, я плачу. Руки в крови... Волосы, платье - в ёлочных блёстках. Я болен, я болен - я плачу. Как много любви! Как жёстко, холодно, в ёлочных блестках Шее, телу... Окно побледнело. Свет, скажи им - ведь руки в крови - - Я убил от любви. Ах - гудок в мозг, в слух мне врезался. Я пошутил - я обрезался. 504. ПЕРВЫЙ ГРЕХ Первый грех против марта - мертвею. О, маца мертвородная, страшно.... Светлый свет позабывчиво вею Снова, снова, - на новые брашна. Миртом март, помертвев, покрываю. Милый мирт мой - ты лавр жестколистный. Знает сердце: (скрывает) - срываю Я последний аканф нелучистый. 505. ПУСТЫНЯ Монах да мох да холм да хомут. Тому да в омут ут_о_мой, Утонуть, - а то ну ото смут - Уд _о_ морь! Тому тонуть в песке вблизке. И с кем говорить? с рыбой? Вино иное йнеить в виске - А гол с голубой глыбой? Обол лобовой, Бог с тобой, - Волной вольну голубой! 1918 506. ВЫВОЗКА ВОЗА Золотое голодное волокло - Холодость, младость: благовест, воск. И вот, тово, - морок: волоком Около выполз воз. Заворачивай, старче черт!.. Короче, короче, коростовой: гроба!! Черен Воз, как кости там черные города. А дор_о_ги, рад_о_гой родимец: гряяязны. Алюдищщи! рогаты, грооозны. А мы сами, кормилец, - тлим же за ны. И заныло, заскрипело, запело: хорохоррррыы И воз - и возец - и кости-город_а_: - до горы - да гори!!! Апрель 1918 507. ОРГАН - ХОРУ Океан пьяный! трезвые вей сейчас. Перезвон на тризные скирды, на кики, кикиморы мора. _О_ра, народ, органный лад - гармоник гой исчах. Вой и вой и ваи конца - _о_ра, ора, ора!!! Сахар!! - хор. Хлеб!! - хор. Свет!! - вой, вой, И от дров гром гробный свой. Саваны шейте, шеи готовь, Топоты в тину вдавите. - Это новь Дети, вдовицы. А птичьи тики да токи часов, А сов по ночам лопот... Готовьте, готовьте святой засов Чтоб друга и другу не слопать. Апрель 1918 ПРИМЕЧАНИЯ Настоящее издание впервые представляет под одной обложкой произведения практически всех поэтов, входивших в футуристические группы, а также некоторых поэтов, работавших в русле футуризма. Большинство текстов, опубликованных в малотиражных и труднодоступных изданиях, впервые вводится в научный обиход. Естественно, при составлении и подготовке текстов возник ряд сложных проблем, обусловленных характером материала. Русский литературный футуризм - явление чрезвычайно разнородное в идейно-эстетическом плане. Кроме наличия в футуризме нескольких групп, весьма существенно отличавшихся друг от друга, внутри самих этих групп в большинстве случаев не наблюдалось единства, а совместная деятельность поэтов часто носила случайный характер. В книгу включены произведения, опубликованные в 1910-1922 годах, - именно этими датами можно определить период существования русского литературного футуризма (в 1910 году вышли первые футуристические альманахи "Студия импрессионистов" и "Садок судей", 1922-й - год смерти В. Хлебникова, прекращения существования последней футуристической группы "Центрифуга" и рождения Лефа). Исключением являются некоторые стихотворения И. Северяниным, поэта, первым из футуристов вошедшего в большую литературу, первым употребившего в русской литературной практике термин "футуризм" и чье раннее творчество уже обладает ярко выраженными чертами футуризма северянинского типа, а также несколько произведений В. Хлебникова и И. Зданевича, датированных 1922 годом, но опубликованных в 1923 году. Главный вопрос, который пришлось решать при подготовке текстов к публикации, - вопрос текстологический. Составители сборника руководствовались стремлением представить русскую футуристическую поэзию в первозданном виде, такой, какой ее знали читатели-современники. Произведения даются по первой публикации, без позднейшей правки (для большинства произведений, ввиду отсутствия переизданий, первая публикация и является каноническим текстом). Однако, учитывая специфику многих футуристических изданий, приходится признать, что в полной мере задача воспроизвести "живой" футуризм невыполнима и ряд существенных потерь неизбежен. Так, литографические книги, где тексты давались в рукописном виде и поэзия сочеталась с живописью, адекватному переводу на типографский шрифт, естественно, не поддаются. Поэтому пришлось отказаться от включения в настоящий том некоторых произведений или в некоторых, исключительных, случаях, давать вторые публикации (большинство стихотворений Божидара, отдельные произведения Н. Асеева). Орфография текстов приближена к современным нормам (учтены реформы алфавита и грамматики), но разрешить проблему орфографии в полной мере не предоставляется возможным. Кубофутуристы и поэты группы "41Ј" декларировали нарушение грамматических норм как один из творческих принципов. Случалось, что они приветствовали и типографские опечатки. В произведениях "крайних" (А. Крученых, И. Терентьев) отказ от правил имеет такой очевидный и демонстративный характер, что любая редакторская правка оборачивается нарушением авторского текста. Но и во многих других случаях (В. Хлебников, Д. Бурлюк и др.) практически невозможно дифференцировать намеренные и случайные ошибки, уверенно исправить опечатки. Поэтому за исключением правки, обусловленной реформами последующего времени, орфография в произведениях кубофутуристов и поэтов группы "41Ј" сохраняется в авторском (издательском) варианте. Очевидные орфографические ошибки и опечатки исправляются, за отдельными исключениями, в текстах поэтов других групп, не выдвигавших принципа "разрушения грамматики". Что касается пунктуации, то она во всех случаях сохраняется без правок, соответствует принятым в настоящем издании принципам воспроизведения текстов. "Ночь в Галиции" В. Хлебникова, "Владимир Маяковский" В. Маяковского, "Пропевень о проросля мировой" П. Филонова и произведения Н. Чернявского ввиду особой важности изобразительной стороны их издания или практической невозможности привести их в соответствие с современными грамматическими нормами воспроизведения даются в настоящем томе репринтным способом. Настоящее издание состоит из следующих разделов: вступительная статья, "Кубофутуристы", "Эгофутуристы", "Мезонин поэзии", ""Центрифуга" и "Лирень"", "Творчество", "41Ј", "Вне групп", "Приложение", "Примечания". Порядок расположения шести разделов, представляющих творчество футуристических групп, обусловлен хронологической последовательностью образования групп и их выступления в печати. При расположении авторов внутри этих разделов неизбежна некоторая субъективность: учитывались место, занимаемое поэтом в группе, его вклад в футуристическое движение, организаторская деятельность. В случае, если поэт участвовал в деятельности нескольких групп (А. Крученых, Н. Асеев, С. Третьяков, К. Большаков и др.), его произведения включены в раздел группы, где состоялся его футуристический дебют. Исключение сделано для С. Боброва, В. Шершеневича и Р. Ивнева, опубликовавших свои произведения в эгофутуристическом издательстве "Петербургский Глашатай", но сыгравших определяющую роль в "Центрифуге" (Бобров) и "Мезонине поэзии" (Шершеневич). Произведения каждого автора расположены в хронологическом порядке по авторскому указанию даты. При отсутствии авторской датировки дата указывается по первой публикации - в этом случае она дается в угловых скобках, обозначающих, что произведение написано не позже указанного срока. Подборке произведений каждого автора предпослана справка-портрет, целью которой является не столько изложение биографических сведений, сколько освещение участия данного поэта в футуристическом движении. Тем более не входит в задачи издания изложение жизненного пути авторов, чье поэтическое творчество либо имело эпизодический характер (В. Шкловский, Р. Якобсон и др.), либо в главных своих чертах определилось вне футуризма (Б. Пастернак, Г. Шенгели и др.). В раздел "Вне групп" включены произведения авторов, не примыкавших к конкретным футуристическим группам, но считавших себя футуристами, либо поэтов, чье творчество близко поэтике футуризма. Раздел не исчерпывает списка авторов, которых можно в него включить. В раздел "Приложение" вошли основные манифесты и декларации футуристических групп. Порядок расположения текстов соответствует поэтическому разделу. Примечаниям к текстам предшествует список условных сокращений названий индивидуальных и коллективных футуристических сборников и других изданий, в которых принимали участие футуристы, а также критических работ и мемуарных книг, выдержки из которых приводятся в примечаниях. Примечание к отдельному произведению начинается со сведений о его первой публикации; затем, после тире, указаны последующие издания, отразившие эволюцию текста; указание лишь одного источника означает, что в дальнейшем текст не публиковался или не подвергался изменениям. В случае, если текст печатается не по первой публикации, указание на источник публикации предваряется пометой: "Печ. по". В историко-литературном комментарии даются сведения о творческой истории произведения, приводятся отзывы критиков и мемуаристов. Завершает примечание реальный комментарий, раскрывающий значение отдельных понятий и слов, а также имен собственных, встречающихся в тексте. В примечаниях учтены и частично использованы комментарии к разным изданиям поэтов-футуристов, выполненные Р. Вальбе, В. Григорьевым, Т. Грицем, Р. Дугановым, Е. Ковтуном, В. Марковым, М. Марцадури, П. Нерлером, Т. Никольской, А. Парнисом, Е. Пастернаком, К. Поливановым, С. Сигеем, Н. Степановым, А. Урбаном, Н. Харджиевым, Б. Янгфельдтом. Список условных сокращений, принятых в примечаниях ВКС - Чурилин Т. Вторая книга стихов. М.: Лирень, 1918 ВнС - Чурилин Т. Весна после смерти: Стихи. М.: Альциона, 1915 ММ - Московские мастера: Журнал искусств. М.: Московские мастера, 1916 Тихон Чурилин 486. ВнС. 487. ВнС. 488. ВнС. 489. ВнС. Я - как страшный царь Саул, / - Приведенье... Саул - первый царь израильско-иудейского государства (конец X! в. до н. э.). Возможно, аллюзия на эпизод из Ветхого Завета, описывающий встречу царя Саула с усопшим пророком Самуилом (Царств 1; 28). Сухарева башня - башня, сооруженная в Москве по инициативе Петра I (архитектор М Чоглоков). Титаник - крупнейшее пассажирское судно начала XX в., затонувшее в 1912 г. в результате столкновения с айсбергом. Кикапу - представитель одноименного племени североамериканских индейцев; у Чурилина - имя персонажа (по-видимому, автобиографического) нескольких ст-ний, а также повести "Конец Кикапу" (М., 1918). Рококо - см. примеч. 283. 490. ВнС. 491. ВнС. Святки - период между Рождеством и Крещеньем. 492-493. ВпС. Кюветка (франц. cuvette) - плоская прямоугольная ванночка, применяемая в фотографии для проявления и обработки негативов и диапозитивов. 494. ВнС. Эпиграф - начальная строка первой главы романа А. С. Пушкина "Евгений Онегин". Выкрест - обращенный в православную веру иноверец. 495. ВнС. 496. ВнС. Ра (егип. миф.) - бог солнца; одновременно Ра - женский персонаж в поэзии Чурилина автобиографического или библейского содержания (см. NoNo 497, 502). Готтентот - см. примеч. 334. Кикапу - см. примеч. 489. 497. ВнС. В своих воспоминаниях Т. Лещенко-Сухомлина называла прототипов ст-ния: "Елена - это Бронислава Иосифовна Корвин-Круковская - жена Тихона Чурилина. Ра - бог Ра - это сам Тихон. Мэри - это Марина Ивановна Цветаева, которая в ту пору совместной ранней их молодости очень была влюблена в Тихона. "Версты" посвящены ему-он в стихах о разбойнике" (ЛещенкоСухомлина Т. Долгое будущее. М., 1991. С. 69). Кикапу - см. примеч. 489. Ра - см. примеч. 496. 498-499. ВнС. 2. Нина - святая, просветительница Грузии. 500. ВнС. 501. ВнС. 502. ВнС. Ра - см. примеч. 496. Рахиль - в ветхозаветной Книге Бытия вторая жена патриарха Иакова, мать Иосифа (Быт.; 29). 503. ВнС. 504. ММ. Маца (др.-евр.) -тонкие сухие лепешки из пресного теста, которые иудаизм предписывает есть верующим в дни Пасхи. Брашно - пища. Мирт (греч. mirtos), лавр (лат. laurus), аканф (греч. akantha) - растения, имеющие культовое значение. 505. ВКС. Утома - усталость. Уд (устар.) -удочка или часть тела (рука, нога, половой член). Ииеить -покрываться инеем. Обол (греч. obolos) - монета в Древней Греции; по представлениям древних греков, обол служил платой за переправу через реку в загробном царстве. 506. ВКС. 507. ВКС. Кикимора (вост.-слав. миф.) - злой дух дома. ДОПОЛНЕНИЯ СТАРИННАЯ МЕЛОДИЯ. В горнице столь милой печечкою белой, В сумерках чуть виден кто-то за клавиром. От углов, уж черных, и от печи белой Веет отошедшим, да, прошедшим миром. Старый мир струится тихо под перстами. Старый мир являет виове прелесть звука. Кто-то за клавиром оживил перстами Дорогие думы Кавалера Глука. 1909. Крюково. ПОСЛУШНИЦА. Вся в черном - легкая на световом, на белом. Идет и черным не пугает белизны. Идет, послушная, за тихим малым делом. Идет, не смотрит: явно видит сны. И тишина с ней, тихой, неотлучно Идет и бережно отсчитывает миг. А, рядом, тянется и тянется, докучно, Железок звяк ключей или вериг. 1908. РУИНА. Красный дом - красный дом - красный дом. Это флюгер скрипит ржаво-рыжий. И в ответ, да, в ответ - о, с трудом - Вторит арфа Эола на крыше: Красный дом... красный дом, красный дом. Ведь весна! Да, весна, здесь весна - Ручейки разлилися как речки, И трава разноцветно роена. Блеют - где? - по утрам две овечки: Да, весна... да, весна, да, весна... Красный дом. Красный дом. Красный дом. Это дятел долбит по деревьям. Флюгер с арфою вторят, с трудом. И несется к весенним кочевьям: Красный дом, красный дом, красный дом! 1912. МОЙ ТРАУР. Иду - цветной веселый сквер Уж издали благоухает, И вот - гусарский офицер Седой, нарядный, - отдыхает. На лавочке сижу в тени У плещущего вниз фонтана, Шумит вода и чуть звенит... Да, песенки про Калибана. Вот возле звонко смех вскипел. Бурлит, бежит ко мне задорно. Веселье... Если б я умел, Я веселился б так же, вздорно. Но странный средь цветных фигур, В руках держу я точно гробик, Обернутый мной в креп Гонкур Изящный и печальный томик. 1913. КОНЕЦ КЛЕРКА. Перо мое пиши, пиши. Скрипи, скрипи, в глухой тиши. Ты, ветер осени, суши Соль слез моих - дыши, дыши. Перо мое скрипи, скрипи. Ты, сердце, силы все скрепи. Скрепись, скрепись. Скрипи, скрипи, Перо мое - мне вещь купи. Веселый час и мой придет - Уйду на верх, кромешный крот, И золотой, о злой я мот, Отдам - и продавец возьмет. Возьму и я ту вещь, возьму, Прижму я к сердцу своему. Тихонько, тихо, спуск сожму, И обрету покой и тьму. 1913. НОВЫЙ ГОД. Елочный огарок горит В моей комнате. Любезно лар говорит: Укромно те? Лар, лар - сиди, молчи. О чем говорить в ночи Даже с тобой? Да. Да. - Бой Часов пропел два Раза. Открылись оба глаза - И лар Вновь немой самовар, А от огарка в комнате - яркий пожар. В ДЕНЬ РАДОСТИ. Я смотрю в витрину антиквария - Там турецкий старый странный пистолет. Рядом шелк, дощечки для гербария, И чайничек, которому сто лет. Да - я думаю - в день радости Прекраснейшей, - Хорошо взять в руки этот старый пистолет. И во тьме, на дне, на дне ужаснейшем, Радостно смертельно побледнеть. Зазвонят звонками телефонными, Прибегут, поднимут прежде странный пистолет Запечатают печатями коронными. И останется один поэт. 1914. МУЗЫКА НА ПАСХУ. Лад пева храмового, Лик великого леса-лепа, Хор громовой нехромого Хорового солепа. А пело беспрерывь рокотань-рокотунь, А тело белое беспрерывь гремело - О липе, о тополе, о туе - Гремль белый! Лилось, лилось, лилось Солепым солнцем целуясь днесь. И лев и лань и лось Веселясь, селились в целом бубне Будни - Буде. Праздник Возгрянул, грянь, грянь, красник! 22 апреля 1918. Утро. Чурилин Тихон Васильевич. - 5.5.1885-1946. "Стихи Тихона Чурилина". М., 1940.

Я счастье народа.
Я горе народа.

Т. Чурилин

Материнское мое благословение
Над тобой, мой жалобный
Вороненок…

М. Цветаева

Родился 30 мая 1885 г. в Лебедяни Тамбовской губ. в семье купца. Настоящим отцом Чурилина был провизор Александр Тицнер. Когда Тихону было четыре года, мать научила его читать. В девять лет поступил в Лебедянскую мужскую прагимназию, но из-за болезни ее не закончил. В 1904 г., поссорившись с отчимом, уехал в Саратов. В 1905 г. перебрался в Москву. В 1907 г. поступил вольнослушателем на экономическое отделение Московского коммерческого института, но проучился лишь год.
Еще в Саратове стал «анархистом-коммунистом». Чурилин впоследствии утверждал, что в Москве работал в подполье, из-за чего в 1908 г. был вынужден бежать за границу. Вернулся он в Россию в 1909 г., был допрошен охранкой и помещен в психиатрическую лечебницу с диагнозом «мания преследования». В лечебнице пробыл с 1910 по 1912 г., объявив голодовку. Затем был выписан из больницы и дело в его отношении было прекращено.
Первая публикация стихов Чурилина состоялась в приложении к журналу «Нива» в 1908 г. После выхода из больницы в 1912-1913 сблизился с кругом М. Ларионова и Н. Гончаровой , В. Хлебниковым .
В 1915 г. вышла книга стихов «Весна после смерти» (М., «Альциона»), оформленная Н. Гончаровой. В 1918 г. в издательстве «Лирень» вышли «Вторая книга стихов» и повесть «Конец Кикапу». Чурилин принимал также участие в различных футуристических альманахах и сборниках - «Московские мастера» (1916), «Весенний салон поэтов» (1918). Несмотря на то, что Чурилин называл своими учителями Хлебникова и Маяковского, сам он ни в какие футуристические объединения и группировки не входил.
Осенью 1917 г. после окончания договора с Московским камерным театром, где поэт работал, Чурилин уехал в Крым. В марте 1918 г. он поехал на гастроли в Харьков. В Харькове Хлебников принял Чурилина в «Общество Председателей Земного Шара».
Летом 1920 года Т.Чурилин, его жена Б. Корвин-Каменская и Л. Аренс организовали в Крыму содружество молодых будетлян «Молодые окраинные мозгопашцы». По собственному признанию Чурилина, с 1920 г. в течение 12 лет он не писал стихов.
В 1922 г. он вернулся в Москву и активно включился в окололитературную жизнь. Но его борьба за «новое искусство» власть интересовала мало. Разочарования и нищета привели к тому, что в 1927 г. Чурилин вновь на четыре года попадает в психиатрическую больницу.
Новый виток поэтического творчества Чурилина начинается после выписки из клиники. В 1932 г. был готов сборник стихов «Жар-Жизнь», но до печати он не дошел из-за запрета Главлита.
В 1940 г. была напечатана последняя, далекая от футуризма, книга поэта - «Стихи Тихона Чурилина». Однако в продажу она не поступила и основной ее тираж был уничтожен. Творчество Тихона Чурилина окончательно заклеймили как «отравленное тлетворным дыханием декадентства».
Последние годы жизни провёл в нужде. После смерти жены в октябре 1945 г. поэт долго не хотел верить в ее смерть и никого не подпускал к ее телу в течение 17 дней. Осознав реальность ее кончины, Чурилин перерезал себе вены и был вновь помещен в психиатрическую больницу им. Ганнушкина, где скончался от истощения 28 февраля 1946 г.

СТИХИ

Слабый свет - и колокола гул.
Грустный звон - и вновь громадный гул.
- Воскресенье.
Неудавшееся бденье,
Неудавшийся разгул, -
Крови злой и шумный гул.
Я - как страшный царь Саул,
- Привиденье…
Сухарева башня - как пряник…
И я, как погибший Титаник,
Иду на дно.
Пора, давно… - и легко.
Кикапу! Рококо…
1913

Степь, снег, свет
Дневной.
Весь в коре ледяной,
Едет в кибитке поэт
Больной,
Путь последний свершает.
Бледный, бледный,
Безумец наследный.
Кибитку качает…
Свищет, ищет песню свою -
Фффьюю…
Степь, свет, снег белеет.
В небе облак злой зреет
- Буран.
- Кучер пьян, Боже!
Тоже свищет, свищет песню свою:
Фффью, ффью.
- Мой отец богатый выкрест.
Страшный я сынок - антихрист!
- Поэт поёт - пьян?
Веет, воет, бьёт буран.
На конях, в буран, безумец, едешь ты к отцу,
К своему концу.
1913, Ефремов

Побрили Кикапу - в последний раз.
Помыли Кикапу - в последний раз.
С кровавою водою таз
И волосы, его.
Куда-с?
Ведь Вы сестра?
Побудьте с ним хоть до утра.
А где же Ра?
Побудьте с ним хоть до утра
Вы, обе,
Пока он не в гробе.
Но их уж нет и стёрли след прохожие у двери.
Да, да, да, да, - их нет, поэт, - Елены, Ра, и Мери.
Скривился Кикапу: в последний раз
Смеётся Кикапу - в последний раз.
Возьмите же кровавый таз
- Ведь настежь обе двери.
1914

У гауптвахты,
Гау, гау, гау - уввв… - ах ты…-
Собака воет глухо, как из шахты.
- Враг ты!
Часовой молодой слушает вой.
Молодой -
Скоро ему домой.
К жене.
А по стене… а по стене… а по стене
Ползёт, ползёт, как тень ползёт во сне,
- Враг.
Б-бабах
- Выстрел - весёлый вылетел пламень.
Бах -
Ответ,
Глухой.
Ой -
Светы…
Гаснет, гаснет светлый мой пламень.
Сердце твёрдо, как камень.
Пламень мой… пламень…
Потух, темно.
Снег скрипит… коня провели - к мёртвым.
Ноо! но…
<1916>

Первый грех против марта - мертвею.
О, маца мертвородная, страшно…
Светлый свет позабывчиво вею
Снова, снова, - на новые брашна.

Миртом март, помертвев, покрываю.
Милый мирт мой - ты лавр жестколистный.
Знает сердце: (скрывает) - срываю
Я последний аканф нелучистый.
<1916>

ТИХОН ВАСИЛЬЕВИЧ ЧУРИЛИН

(1885-1946)

Родился 30 мая 1885 г. в Лебедяни Тамбовской губ. в семье купца. Настоящим отцом Чурилина был провизор Александр Тицнер. Когда Тихону было четыре года, мать научила его читать. В девять лет поступил в Лебедянскую мужскую прагимназию, но из-за болезни ее не закончил. В 1904 г., поссорившись с отчимом, уехал в Саратов. В 1905 г. перебрался в Москву. В 1907 г. поступил вольнослушателем на экономическое отделение Московского коммерческого института, но проучился лишь год.
Еще в Саратове стал «анархистом-коммунистом». Чурилин впоследствии утверждал, что в Москве работал в подполье, из-за чего в 1908 г. был вынужден бежать за границу. Вернулся он в Россию в 1909 г., был допрошен охранкой и помещен в психиатрическую лечебницу с диагнозом «мания преследования». В лечебнице пробыл с 1910 по 1912 г., объявив голодовку. Затем был выписан из больницы и дело в его отношении было прекращено.
Первая публикация стихов Чурилина состоялась в приложении к журналу «Нива» в 1908 г. После выхода из больницы в 1912-1913 сблизился с кругом М. Ларионова и Н. Гончаровой, В. Хлебниковым.
В 1915 г. вышла книга стихов «Весна после смерти» (М., «Альциона»), оформленная Н. Гончаровой. В 1918 г. в издательстве «Лирень» вышли «Вторая книга стихов» и повесть «Конец Кикапу». Чурилин принимал также участие в различных футуристических альманахах и сборниках - «Московские мастера» (1916), «Весенний салон поэтов» (1918). Несмотря на то, что Чурилин называл своими учителями Хлебникова и Маяковского, сам он ни в какие футуристические объединения и группировки не входил.
Осенью 1917 г. после окончания договора с Московским камерным театром, где поэт работал, Чурилин уехал в Крым. В марте 1918 г. он поехал на гастроли в Харьков. В Харькове Хлебников принял Чурилина в «Общество Председателей Земного Шара».
Летом 1920 года Т.Чурилин, его жена Б. Корвин-Каменская и Л. Аренс организовали в Крыму содружество молодых будетлян «Молодые окраинные мозгопашцы». По собственному признанию Чурилина, с 1920 г. в течение 12 лет он не писал стихов.
В 1922 г. он вернулся в Москву и активно включился в окололитературную жизнь. Но его борьба за «новое искусство» власть интересовала мало. Разочарования и нищета привели к тому, что в 1927 г. Чурилин вновь на четыре года попадает в психиатрическую больницу.
Новый виток поэтического творчества Чурилина начинается после выписки из клиники. В 1932 г. был готов сборник стихов «Жар-Жизнь», но до печати он не дошел из-за запрета Главлита.
В 1940 г. была напечатана последняя, далекая от футуризма, книга поэта - «Стихи Тихона Чурилина». Однако в продажу она не поступила и основной ее тираж был уничтожен. Творчество Тихона Чурилина окончательно заклеймили как «отравленное тлетворным дыханием декадентства».
Последние годы жизни провёл в нужде. После смерти жены в октябре 1945 г. поэт долго не хотел верить в ее смерть и никого не подпускал к ее телу в течение 17 дней. Осознав реальность ее кончины, Чурилин перерезал себе вены и был вновь помещен в психиатрическую больницу им. Ганнушкина, где скончался от истощения 28 февраля 1946 г.

Цит. по
http://www.silverage.ru/poets/churilin_bio.html

"Гениальным поэтом" назвала Тихона Васильевича Чурилина М. Цветаева {1}.
Прямые контакты Чурилина с футуристическим движением очевидны: первую книгу его стихов иллюстрировала Н. Гончарова; вторая поэтическая книга и повесть "Конец Кикапу" (М, 1918) вышли в футуристическом издании "Лирень"; он печатался вместе с футуристами в альманахах "Московские мастера" (М., 1916) и "Весенний салон поэтов" (М., 1918); в конце концов, очевидны
футуристические свойства поэзии Чурилина (особенно во второй книге), объясняющиеся, помимо прочего, влиянием В. Хлебникова. Однако, в отличие от участников определенных футуристических групп, Чурилин никак не склонен был "стоять на глыбе слова "мы"" {2}; его место в футуризме отдельное и особое.
Чурилин дебютировал в литературе в 1908 году, но первую книгу - "Весна после смерти" - смог выпустить лишь в 1915-ом, после двух лет, проведенных в психиатрической лечебнице. В предисловии к книге автор писал: "Храня целость своей книги - не собрания стихов, а книги - я должен был снять посвящения живым: - моим друзьям, моим учителям в поэзии и знакомым моим. Да и кого может иметь из таковых очнувшийся - воскресший! - весной после смерти, возвратившийся вновь нежданно, негаданно, (нежеланно)?" {3} Книга была
замечена критикой. Н. Гумилев писал о Чурилине: "Литературно он связан с Андреем Белым и - отдаленнее с кубо-футуристами. Ему часто удается повернуть стихи так, что обыкновенные, даже истертые слова приобретают характер какой-то первоначальной дикости и новизны. Тема его - это человек, вплотную подошедший к сумасшествию, иногда даже сумасшедший. Но в то время, как
настоящие сумасшедшие бессвязно описывают птичек и цветочки, в его стихах есть строгая логика безумия и подлинно бредовые образы" {4}. Мнение другого критика: "Кликушество, затаенный и явный страх - от страха бьющиеся друг о друга слова, а меж них, мертвый, пугающий, лик поэта. Т. Чурилин в "Весне после смерти" заразил свои слова каким-то безумием, в котором он заставляет их биться, даже и в период расцветшей, и расцветающей "Весны"" {5}.
"Вторая книга стихов" (М., 1918) более экспериментальна и футуристична по техническим приемам и отношению к языку.
Вышедшая много лет спустя третья книга - "Стихи Тихона Чурилина" (М., 1940) - далека от футуризма.

486. ПЕСНЯ
(Из повести: Последнее посещение)

О нежном лице
Ея,
О камне в кольце
Ея,
О низком крыльце
Ея,
Песня моя.

О пепле волос твоих,
Об инее роз твоих,
О капельках слез твоих
Мой стих.

Желто лицо
Мое.
Без камня кольцо
Мое.
Пустынно крыльцо
Мое.
Но вдвоем,
Ты и я,
Товий и Лейя.

Наша песня печальна, как родина наша.
Наша чаша полна и отравлена чаша.
Прикоснемся устами,
И сожжем в ней уста мы,
Ты и я,
Товий - Лейя.

Но печальна не песня, а радость в глазах.
Но светлеет не радость - то снег в волосах.
Но пестреет не луг наш - могила в цветах
Лицо ея.
Кольцо ея.
Крыльцо ея.

Счастливя.

487. НОЧЬ

Нет масла в лампе - тушить огонь.

Сейчас подхватит нас черный конь...

Мрачнее пламя - и чадный дух...

Дыханьем душным тушу я вдруг.

Ах, конь нас черный куда-то мчит...

Копытом в сердце стучит, стучит!

488. ПОКОЙ

Да и шум, да и пляски печальные там.
Но покой по теням там, по хвои цветам,
Какой!
И на лицах и черных старух и девиц молодых,
Седых,
Тени, тени покоя,
Положила зеленая хвоя.
Смерть? Да, да, да - долго, в долг,
Бог дает жизни муки.
Только вдруг - и холодные руки,
Только вдруг - и колеблются силы,
И, милый,
Покой, о какой!

489. ПЬЯНОЕ УТРО

Слабый свет - и колокола гул.
Грустный звон - и вновь громадный гул.
- Воскресенье.
Неудавшееся бденье,
Неудавшийся разгул, -
Крови злой и шумный гул.
Я - как страшный царь Саул,
- Привиденье...
Сухарева башня - как пряник...
И я, как погибший Титаник,
Иду на дно.
Пора, давно...- и легко.
Кикапу! Рококо...

490. ОДИН

В форточку, в форточку,
Покажи свою мордочку.
Нет - надень прежде кофточку...
Или, нет, брось в форточку марочку...
Нет, карточку -
Где в кофточке, ты у форточки, как на жердочке.
Карточку!
Нету марочки?
Сел на корточки.
Нету мордочки. Пусто в форточке.
Только попугайчик на жердочке
Прыг, прыг. Сиг, сиг.

Ах, эта рубашка тяжелее вериг
Прежних моих!

491. ПОЛНОЧЬ НА СВЯТКАХ

Пламя лампы ласковой потухает: полночь.
В каске, в маске, с плясками подступает полночь.
Тихо-тихо-тихонько шла бы полночь, полночь.
Прямо пряно-пьяною приступаешь, полночь.

Вьюгой - ффьюю ты! - вьюгою попеваешь, полночь.
Среброструнной домрою донимаешь, полночь.
Балалайкой, лайкою, лаешь, лаешь полночь.
- И ушла на кладбище - с пляской, в каске, полночь.

Утро. Струны добрые домры - где ты полночь?
Солнце светит, вечное, - где ты, где ты, полночь?
Мёты взмёт, метельные, - засыпают полночь.
О, могила милая, - где ты? где ты, полночь.

492-493. В ФОТОЦИНКОГРАФИИ

1
СЪЕМКА С ПОРТРЕТА

Светлый свет
Ярко брызнул на бледный
Мой портрет.
Вот теперь я, поэт,
- Победный!
Краски гордо горят.
Маски мертво парят
Вокруг, в темном пар_у_.
Я, как царь на пиру -
Желтый, синий, красный - как солнце!
Стук-стук в оконце:
Пора - угорите в пар_у_.
Хлоп - захлопнули ларь.
- Потух царь.

ПРОЯВЛЕНИЕ

Маленькая мёртвая каморка
Темная, как ад.
Смотрим оба зорко:
В кюветке - яд, туда наш взгляд.
Вот...
На черном радостном фоне - белый урод.
Это я...
- Жалит змея меня.
Это ты.
- Кряхтят в норе кроты.
Как странно... как странно ново.
- Слово:
Ну, всё, - готово.
Ах - угорели? Во тьме - нездорово.

494. ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ

Мой дядя самых честных правил...
Пушкин

Степь, снег, свет
Дневной.
Весь в коре ледяной,
Едет в кибитке поэт
Больной,
Путь последний свершает.
Бледный, бледный,
Безумец наследный.
Кибитку качает...
Свищет, ищет песню свою -
Фффьюю...
Степь, свет, снег белеет.
В небе облак злой зреет
- Буран.
- Кучер пьян, Боже!
Тоже свищет, свищет песню свою:
Фффью, ффью.
- Мой отец богатый выкрест.
Страшный я сынок - антихрист!
- Поэт поет - пьян?
Веет, воет, бьет буран.
На конях, в буран, безумец, едешь ты к отцу,
К своему концу.

1913
Ефремов

495. ВАЛЬС У КОСТРА

Возле древней реки
Догорает ночной костер.
Вкруг поют, поют, поют мужики.
И растет странный хор:
- Подошел музыкант бродячий с мандолой.
Подошел горький пьяница голый.
Подошел мещанинишка кволый.
Из кафе - vis-a-vis {*} - перешел стройный сноб с
виолой.
Запела виола. Затрещала сладко мандола.
Хор разлился вослед грустным вальсом: хей - холла...
Завертелись вокруг мещанинишка с пьяницей голым.
- Темп помчался, помчался, помчался.
Закачался
Пьяный пламень во древней реке.
Закачался
Огонечек со спичкой в дрожащей руке.
В вальсе, в вальсе огонь закачался.
Во реке, при руке - здесь и там, в фонарях вдалеке,
- Вдалеке.

1913
М<осква>

{* Напротив (франц.). - Сост.}

496. ВО МНЕНИЯ

Урод, о урод!
Сказал - прошептал, прокричал мне народ.
Любила вчера.
- Краснея призналась Ра.
Ты нас убил!
- Прорыдали - кого я любил.
Идиот!
Изрек диагноз готтентот.
Ну так я -
- Я!
Я счастье народа.
Я горе народа.
Я - гений убитого рода,
Убитый, убитый!
Всмотрись ты -
В лице Урода
Мерцает, мерцает, Тот, вечный лик.
Мой клик.
- Кикапу!
На свою, на свою я повел бы тропу.
Не бойтесь, не бойтесь - любуйтесь мной
- Моя смерть за спиной.

497. КОНЕЦ КИКАПУ

Побрили Кикапу - в последний раз.
Помыли Кикапу - в последний раз.
С кровавою водою таз
И волосы, его.
Куда-с?
Ведь Вы сестра?
Побудьте с ним хоть до утра.
А где же Ра?
Побудьте с ним хоть до утра
Вы, обе,
Пока он не в гробе.
Но их уж нет и стерли след прохожие у двери.
Да, да, да, да, - их нет, поэт, - Елены, Ра,
и Мери.
Скривился Кикапу: в последний раз
Смеется Кикапу - в последний раз.
Возьмите же кровавый таз
- Ведь настежь обе двери.

498-499. В БОЛЬНИЦЕ

1
СЛУЧАЙ

В палатах, в халатах, больные безумные.
Думают лбы -
- Гробы.
Душные души, бесструнные,
Бурумные.
Вот ночь.
Вскачь, вскочь, пошли прочь
К койкам-кроватям своим.
Мир им,
Братьям моим.
Спят.
Тихо струится яд,
В жилах их - кровь течет вспять,
От смерти, опять.
Снятся им черти, ад.
Ааааа!!..
- Ды беги, кликни, что ежали...
- Жарежали, жарежали, жарежали!!
Игумнова!..
Полоумнова!..
Пошел, посмотрел, побледнел,
Лоб ороснел:
- Весь пол покраснел.

2
НА НОЧЬ ЗАЩИТА

В подушку-теплушку кладу игрушку - из мыла
грушку.
Образ Нины святой...
Мамы портрет, дорогой...
Другой...
Ой -
Артюхин лежит - глаза все видят.
Ночью меня обидят.
Подойдет.
Тихо.
Ножик в живот воткнет.
Спи, Тихон.
Не хочу!
Не хочу - кричу палачу
- Искариот!
Ах - мама другая, рыгая, ругая, в белом халате,
несет подушку.
Ногой мне в живот
- Вот!

500. В ПРОВИНЦИИ

В чужом красном доме,
В пустом,
Лежу на кровати в поту и в истоме,
Вдвоем.
Привез извозчик девушку, легла со мной на одр.
Бодрила и шутила ты, а я совсем не бодр.
Пили вино
- Портвейн.
- Все холодн_о_.
Катятся реки: Дон, Висла, Рейн.
Портвейн разлился, тягучий и сладкий,
Липкий.
- Кошмар, кошмар гадкий.
Съесть бы рыбки,
Кваску...
Пьяна ты, пьяна и своими словами нагнала
тоску.
Уснула - и платье свалилось со стула.
О - смерть мне на ухо шепнула,
Кивнула,
И свечку задула.

1914
Из Вязьмы
М<осква>

501. СМЕРТЬ ЧАСОВОГО

У гауптвахты,
Гау, гау, гау - уввв... - ах ты... -
Собака воет глухо, как из шахты.
- Враг ты!
Часовой молодой слушает вой.
Молодой -
Скоро ему домой.
К жене.
А по стене... а по стене... а по стене
Ползет, ползет, как тень ползет во сне,
- Враг.
Б - бабах
- Выстрел - веселый вылетел пламень.
Бах -
Ответ,
Глухой.
Ой -
Светы...
Гаснет, гаснет светлый мой пламень.
Сердце твердо, как камень.
Пламень мой... пламень...
Потух, темно.
Снег скрипит... коня провели - к мертвым
Ноо! но...

502. ВТОРАЯ ВЕСНА

Прощай, Ра!
- Солнцу.
Прощай, Ра!
- Рахили.
Потемнело крошка-оконце
- Щель в могиле.
Стемнело..
А солнце... о, солнце!.. а жизнь оживела
- В весеннем пуху.
Весна наверху.
Весна...
Я чую: немеет, немеет десная.
Прощайте, Надежда -
Надежде,
(как прежде)
Урод умирающий, нежный невежда,
У которого сгнила вся одежда.

503. ПЬЯНЫЙ

Бывшим друзьям

Средь ночи, во тьме, я плачу.
Руки в крови...
Волосы, платье - в ёлочных блёстках.
Я болен, я болен - я плачу.
Как много любви!
Как жёстко, холодно, в ёлочных блестках
Шее, телу...
Окно побледнело.
Свет, скажи им - ведь руки в крови -
- Я убил от любви.
Ах - гудок в мозг, в слух мне врезался.
Я пошутил - я обрезался.

504. ПЕРВЫЙ ГРЕХ

Первый грех против марта - мертвею.
О, маца мертвородная, страшно....
Светлый свет позабывчиво вею
Снова, снова, - на новые брашна.

Миртом март, помертвев, покрываю.
Милый мирт мой - ты лавр жестколистный.
Знает сердце: (скрывает) - срываю
Я последний аканф нелучистый.

505. ПУСТЫНЯ

Монах да мох да холм да хомут.
Тому да в омут ут_о_мой,
Утонуть, - а то ну ото смут -
Уд _о_ морь!
Тому тонуть в песке вблизке.
И с кем говорить? с рыбой?
Вино иное йнеить в виске -
А гол с голубой глыбой?
Обол лобовой, Бог с тобой,
- Волной вольну голубой!

506. ВЫВОЗКА ВОЗА

Золотое голодное волокло -
Холодость, младость: благовест, воск.
И вот, тово, - морок: волоком
Около выполз воз.
Заворачивай, старче черт!..
Короче, короче, коростовой: гроба!!
Черен
Воз, как кости там черные города.

А дор_о_ги, рад_о_гой родимец: гряяязны.
Алюдищщи! рогаты, грооозны.
А мы сами, кормилец, - тлим же за ны.

И заныло, заскрипело, запело: хорохоррррыы
И воз - и возец - и кости-город_а_: -
до горы - да гори!!!

Апрель 1918

507. ОРГАН - ХОРУ

Океан пьяный! трезвые вей сейчас.
Перезвон на тризные скирды, на кики, кикиморы
мора.
_О_ра, народ, органный лад - гармоник гой исчах.
Вой и вой и ваи конца - _о_ра, ора, ора!!!

Сахар!! - хор.
Хлеб!! - хор.
Свет!! - вой, вой,

И от дров гром гробный свой.

Саваны шейте, шеи готовь,
Топоты в тину вдавите.
- Это новь
Дети, вдовицы.

А птичьи тики да токи часов,
А сов по ночам лопот...
Готовьте, готовьте святой засов
Чтоб друга и другу не слопать.

Апрель 1918

СТАРИННАЯ МЕЛОДИЯ.

В горнице столь милой печечкою белой,
В сумерках чуть виден кто-то за клавиром.
От углов, уж черных, и от печи белой
Веет отошедшим, да, прошедшим миром.

Старый мир струится тихо под перстами.
Старый мир являет виове прелесть звука.
Кто-то за клавиром оживил перстами
Дорогие думы Кавалера Глука.

1909. Крюково.

ПОСЛУШНИЦА.

Вся в черном - легкая на световом, на белом.
Идет и черным не пугает белизны.
Идет, послушная, за тихим малым делом.
Идет, не смотрит: явно видит сны.

И тишина с ней, тихой, неотлучно
Идет и бережно отсчитывает миг.
А, рядом, тянется и тянется, докучно,
Железок звяк ключей или вериг.

РУИНА.

Красный дом - красный дом - красный дом.
Это флюгер скрипит ржаво-рыжий.
И в ответ, да, в ответ - о, с трудом -
Вторит арфа Эола на крыше:
Красный дом... красный дом, красный дом.

Ведь весна! Да, весна, здесь весна -
Ручейки разлилися как речки,
И трава разноцветно роена.
Блеют - где? - по утрам две овечки:
Да, весна... да, весна, да, весна...

Красный дом. Красный дом. Красный дом.
Это дятел долбит по деревьям.
Флюгер с арфою вторят, с трудом.
И несется к весенним кочевьям:
Красный дом, красный дом, красный дом!

МОЙ ТРАУР.

Иду - цветной веселый сквер
Уж издали благоухает,
И вот - гусарский офицер
Седой, нарядный, - отдыхает.

На лавочке сижу в тени
У плещущего вниз фонтана,
Шумит вода и чуть звенит...
Да, песенки про Калибана.

Вот возле звонко смех вскипел.
Бурлит, бежит ко мне задорно.
Веселье... Если б я умел,
Я веселился б так же, вздорно.

Но странный средь цветных фигур,
В руках держу я точно гробик,
Обернутый мной в креп Гонкур
Изящный и печальный томик.

КОНЕЦ КЛЕРКА.

Перо мое пиши, пиши.
Скрипи, скрипи, в глухой тиши.
Ты, ветер осени, суши
Соль слез моих - дыши, дыши.

Перо мое скрипи, скрипи.
Ты, сердце, силы все скрепи.
Скрепись, скрепись. Скрипи, скрипи,
Перо мое - мне вещь купи.

Веселый час и мой придет -
Уйду на верх, кромешный крот,
И золотой, о злой я мот,
Отдам - и продавец возьмет.

Возьму и я ту вещь, возьму,
Прижму я к сердцу своему.
Тихонько, тихо, спуск сожму,
И обрету покой и тьму.

НОВЫЙ ГОД.

Елочный огарок горит
В моей комнате.
Любезно лар говорит:
Укромно те?
Лар, лар - сиди, молчи.
О чем говорить в ночи
Даже с тобой?
Да. Да. - Бой
Часов пропел два
Раза.
Открылись оба глаза -
И лар
Вновь немой самовар,
А от огарка в комнате - яркий пожар.

В ДЕНЬ РАДОСТИ.

Я смотрю в витрину антиквария
- Там турецкий старый странный пистолет.
Рядом шелк, дощечки для гербария,
И чайничек, которому сто лет.

Да - я думаю - в день радости Прекраснейшей,
- Хорошо взять в руки этот старый пистолет.
И во тьме, на дне, на дне ужаснейшем,
Радостно смертельно побледнеть.

Зазвонят звонками телефонными,
Прибегут, поднимут прежде странный пистолет
Запечатают печатями коронными.
И останется один поэт.

МУЗЫКА НА ПАСХУ.

Лад пева храмового,
Лик великого леса-лепа,
Хор громовой нехромого
Хорового солепа.

А пело беспрерывь рокотань-рокотунь,
А тело белое беспрерывь гремело
- О липе, о тополе, о туе
- Гремль белый!

Лилось, лилось, лилось
Солепым солнцем целуясь днесь.
И лев и лань и лось
Веселясь, селились в целом бубне

Будни
- Буде.
Праздник

Возгрянул, грянь, грянь, красник!

Чурилин Тихон Васильевич. - 5.5.1885-1946.
"Стихи Тихона Чурилина". М., 1940.

Тихон Васильевич Чурилин (1885—1946) — русский поэт.

Родился в семье купца второй гильдии, виноторговца и содержателя трактира Василия Ивановича Чурилина (послужил прототипом трактирщика Чурилова в повести «Уездное» Е. И. Замятина, также уроженца Лебедяни) и Александры Васильевны Ломакиной (1857—1894), также из купеческой семьи из Ефремова Тульской губернии. Его настоящим отцом был еврей-провизор Александр Яковлевич Тицнер, впоследствии провизор вольной аптеки в Орске.

Нет масла в лампе - тушить огонь.
Сейчас подхватит нас чёрный конь…
Мрачнее пламя - и чадный дух…
Дыханьем душным тушу я вдруг.
Ах, конь нас чёрный куда-то мчит…
Копытом в сердце стучит, стучит!

Чурилин Тихон Васильевич

В 1894 году поступил в Лебедянскую мужскую гимназию. Принимал активное участие в литературных вечерах, вступил в Лебедянское Музыкальное Драматическое общество, играл в любительских спектаклях. Переписывался с В. Э. Мейерхольдом. В 1897 году впервые выступил в печати (две заметки в «Тамбовских губернских ведомостях»).

В 1904 году порвал с отчимом и уехал в Саратов, где связался с революционными объединениями. В 1905 году переехал в Москву, где начал писать стихи (первая публикация — в 1908 году в литературных приложениях к журналу «Нива») и женился (о первом его браке достоверных сведений нет).

В 1907 году был вольнослушателем экономического отделения Московского коммерческого института. В 1908 году выехал за границу, вернулся в 1909 году. Был вызван в охранку; после оскорбления жандармского офицера помещён в психиатрическую лечебницу с диагнозом «мания преследования». В 1910 году объявил голодовку, до конца своего пребывания в лечебнице (1912) подвергался насильственному питанию через зонд.

После выхода из лечебницы сблизился с М. Ларионовым, Н. Гончаровой, В. Хлебниковым, А. Кручёных. В 1915 году выпустил первую книгу стихов «Весна после смерти» с литографиями Н. Гончаровой. В стихах книги отразились впечатления от пребывания в лечебнице и близких отношений с М. Цветаевой, считавшей Чурилина гением.

В феврале 1916 года заключил договор с Московским Камерным театром о принятии его в труппу. В мае уехал в Крым, где познакомился с будущей женой — художницей Брониславой Иосифовной Корвин-Каменской, ученицей К. Коровина. Осенью 1917 года приехал в Евпаторию, где принял участие в «Вечере новой поэзии и прозы».

В 1918 году приехал в Харьков, где познакомился с Г. Петниковым и присоединился к группе «Лирень», под маркой которой выпустил «Вторую книгу стихов» и повесть «Конец Кикапу». В 1920 году вместе с женой и Л. Аренсом организовал в Крыму содружество будетлян МОМ (Молодые Окраинные Мозгопашцы). В том же году, испытав разочарование в поэтике, существовавшей «до В. Маяковского», в том числе и в собственной, прекратил писать стихи и беллетристику.