Тема сочинения и ее раскрытие. План раскрытия темы, вопроса

Раскрытие темы – это один из важнейших компонентов устного выступления. Тема раскрывается в основной части речи, а значит, именно раскрытие темы позволяет слушателям понять Ваше мнение, увидеть предмет исследования Вашими глазами.

Существует несколько способов раскрытия темы устного выступления, мы же остановимся на двух способах – раскрытие темы по принципу контраста и раскрытие темы через показ какой-либо одной стороны изучаемого явления. Каждый из этих способов имеет по несколько вариантов, которые полезно запомнить, а затем усиленно тренироваться.

Прием контраста состоит в том, чтобы показать в сопоставлении две стороны чего-либо, то есть две картины мира. Эти картины мира могут быть как равноправными, так и неравноправными: одна картина доминирует, а другая – служит для нее фоном. Через весь контраст не нужно забывать «прокладывать» свое личное мнение, оценочную характеристику рассматриваемого явления.

Прием контраста может применяться в двух проекциях – вертикальной и горизонтальной .

Вертикальная проекция рассматривает обе картины мира как условно единое целое пространство, но, скажем, разное время. Этот метод часто использовался Вами при написании сочинений и подготовке устных высказываний: Вы сравнивали прошлое и настоящее , идеальную мечту и реальность и др.

Например, этот способ можно было бы использовать при рассмотрении внутреннего конфликта Екатерины Кабановой (Н. Островский «Гроза»): действительность героини – это «холодный» по отношению к ней муж, деспотичная свекровь, изнурительная работа, отсутствие идейно-близкого человека; мечта героини – это трогательные отношения с Борисом, взаимопонимание, единение с природой и др. Анализируя жизнь героини с этих противоположных позиций, мы понимаем, что является причиной ее духовного конфликта, внутреннего противоречия.

Можно использовать данный метод при характеристике образа Павла Кирсанова (И. Тургенев «Отцы и дети»): посмотрите, каким был герой в прошлом , где он был подающим надежды офицером, влюбленным в княгиню Р., посмотрите, какой он предстает перед нами в реальности произведения (1859 год) – уставший, озлобленный, циничный. Пройдя этот «путь», мы видим, что Павел Кирсанов – страдающая личность, живущая воспоминаниями о прошлой жизни.

Горизонтальная проекция позволяет рассмотреть две картины мира как условно единое время, но разное пространство. Например, мы можем рассматривать план «отцы и дети » (в тургеневском романе не все «молодые» герои представляют детей), план «отечество и заграница » (романы Н. Лескова – «Некуда», «На ножах»), большинство и андеграунд и др.

Прием показа одной стороны явления – только реального или только желаемого, только прошлого или только будущего и др. – представлен несколькими методами.

Первый метод – это взгляд автора на предмет речи . Взгляд автора заключается в том, что он сначала детально анализирует предмет речи, а после высказывает лишь свое мнение о нем. Этот взгляд не претендует на стопроцентную достоверность, поскольку это точка зрения отдельно взятого человека. Высказывать свое мнение, тем более – отличное от других, зачастую – риск, но Вас никто не сможет уличить во лжи: Вы провели исследование и сделали собственные выводы.

Второй метод – это обзор явления . В результате обзора мы тоже получаем свое уникальное суждение об исследуемом приеме, но иным способом. Если в первом случае мы исследовали первоисточник и формулировали свои выводы, то в данном случае – мы фокусируемся на нескольких мнениях, концепциях и теориях, затем «взвешиваем» и аргументируем каждую из них, а после либо принимаем одну из уже существующих точек зрения, либо формируем собственное мнение.

Работа с авторитетными источниками полезна тем, что Вы, во-первых, расширяете свой кругозор , а во-вторых, в случае несогласия с Вашим мнением, сможете апеллировать к известному исследователю, критику и др. Это вовсе не значит, что у Вас нет своего мнения: оно ведь может совпасть с идеями других ученых!

Разработка собственной концепции не позволит Вам найти полноценную опору в мэтрах данной сферы знания, но зато Ваше мнение будет действительно уникальным. А вдруг через много лет Ваша точка зрения станет авторитетной? Иными словами, не бойтесь проявлять себя: несмотря на обилие умных мыслей, не все они еще высказаны.

Остались вопросы? Не знаете, с чего начать рассуждение над той или иной темой?
Чтобы получить помощь репетитора – .
Первый урок – бесплатно!

blog.сайт, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Очень мне нравится слово «бредогенератор». Производитель бреда. Читаешь иное сочинение и думаешь: «Это вообще о чем? Бред!», ну а автор, соответственно – бредогенератор.

Как же избежать сей участи на ?

Это просто: надо ПРАВИЛЬНО задать вопросы (то есть выделить проблемы) и развернуто на них ответить. Тогда тема будет раскрыта.

Самая распространенная причина неудовлетворительной оценки за сочинение – нераскрытая тема. Порой ученик совсем не понимает, что это значит, а все просто: надо дать полный аргументированный ответ на поставленный вопрос.

В чем разница между пересказом и интерпретацией?

Раскрыть тему не значит пересказать текст. Это самая распространенная ошибка.

В чем разница?

Для среднестатистического выпускника разница в мотивации: за пересказ вы получите 0 баллов, за интерпретацию – максимум 2. Ну что, заинтересовались?

Тогда делаем над собой усилие и пытаемся понять суть вопроса.

Итак, детский стишок «Наша Таня громко плачет…». Пересказ: на берегу плачет маленькая девочка Таня. Ее мячик оказался в воде. Кто-то из взрослых утешил девочку и достал ее мяч.

Интерпретация: в произведении рассказана печальная история. Маленькая девочка очень расстроена, и она громко плачет, потеряв свою игрушку. Автор глубоко сочувствует девочке, называя ее «Танечка», словами другого, по-видимому, взрослого героя, утешая ребенка, помогая ему понять, что в жизни все можно исправить.

Почувствовали разницу? Да, во втором случае не просто изложены события, а выделена и проговорена позиция автора. Позиция автора проявляется во всем произведении: в оценке героев и их поступков, в композиции, в подборе слов, выборе средств изображения. Вот об этом и надо говорить, давая ответ на поставленный вами же вопрос.

Работаем над раскрытием темы

Возьмем тему пробного экзамена по . Например: «Любовь столь всесильна, что перерождает нас самих…» Ф.М.Достоевский».

Определяем проблему.

Начинайте с самых общих вопросов. Что такое любовь? Почему она способна изменить человека? Почему она всесильна?

Второй блок: кого из героев изменила любовь? Сделала лучше? Помогла в жизни? Это уже подбор материала.

Третий блок: как проходил этот процесс? Что сделали, или думали, или чувствовали при этом герои?

Неплохо бы задать и еще один вопрос: как изображает это автор? Что при этом подчеркивает? На чем останавливает свой взгляд?

И последнее: какова главная мысль, которую автор пытается донести до читателя? Что ему особенно важно?

На каких произведениях можно раскрыть тему?

«Война и мир» — истории князя Андрея и Наташи, позже – Пьера и Наташи.

«Отцы и дети» — Базаров и Одинцова.

«Евгений Онегин» — Онегин и Татьяна.

«Обломов» — Обломов и Ольга.

Я выберу произведение, где эта проблема раскрывается неоднозначно. Это «Преступление и наказание».

Почему? Просто хочется показать вам, что решение проблемы может быть не на поверхности, или все же не подтверждать высказывания автора, что, в свою очередь, говорит не о любви как о преображающей силе, а становится обвинением человеку, не вынесшему испытания чувством (Онегин, Обломов).

Итак, «Преступление…». Главный герой Раскольников совершил преступления во имя собственной теории и испытывает страшные муки совести. Он отдаляется от людей, впадает в полубезумное состояние. Только один человек не просто понимает героя, а сочувствует ему – это Соня Мармеладова. Именно она своей любовью к человеку Раскольникову и человеку вообще заставляет героя признаться, понять чудовищность своего поступка и своей теории, переродиться.

Это тезис . Теперь его надо доказать.

Вспомните сцены с участием Сони и Раскольникова, особенно «Чтение Евангелия». Соня говорит с героем, испытывая не презрение, а жалость, которая рождает милосердие, сочувствие, и под воздействием этого чувства Раскольников, во-первых, признает чудовищность преступления, во-вторых, понимает его бессмысленность (он никому не помог), в-третьих, решает признаться. Автор подчеркивает мысль о том, что только любовь и милосердие могут изменить героя, а не интеллектуальные игры Свидригайлова и психологические ловушки Порфирия. А это вывод, главная мысль.

Переродился герой? Конечно.

Под воздействием любви Сони к человеку вообще? Да.

При этом о традиционном понимании чувства речи не идет. Речь о любви вообще как одной из самых благотворных сил в жизни человека.

Вернитесь к вопросам-проблемам. Мы ответили на них? Да, почти на все.

Вам на заметку: уже просто тезис и краткое доказательство – 150 слов. А если вы еще и развернете эти абзацы, то натужно вымучивать несчастные 200 уже будет неактуально!

Материал подготовила Карелина Лариса Владиславовна, учитель русского языка высшей категории, почетный работник общего образования РФ

Московская область, Новоивановский с.о., район р.п. Заречье

авторский коллектив:

Руководитель авторского коллектива: Плоткин Владимир Ионович
Архитекторы: Гусарев Сергей Александрович, Травкин Андрей, Кузнецова Елена, Васильченко Александра, Бутусов Андрей, Денисова Юлия, Диашева Татьяна, Ильевская Мария, Ковшель Елена, Степанова Анна

Жилой комплекс « Сколково-парк » построен по заказу девелоперской компании Millhouse недалеко от МКАД (до трассы 160 м по прямой), южнее Сколковского шоссе, рядом с , на улице Весенняя посёлка Заречье. Класс - премиум, квартиры большие, от 60 до 130 м 2 , а для жильцов первых этажей предусмотрены собственные небольшие палисадники. Парковка просторная, благоустройство выше всяких похвал, до бизнес-школы пять минут пешком, до иннограда пятнадцать. С точки зрения жизненных благ, комфорта и качества всё прекрасно.

Millhouse принадлежат в этих краях около 600 га земли, включая взятый в долгосрочную аренду и затем благоустроенный парк Мещерский , он же Баковский. К северу от шоссе, в пазухе территории иннограда, Millhouse также обустроил самый большой в Европе гольф-клуб. В будущем заказчик планирует построить на участке между новым жилым комплексом и МКАДом несколько корпусов бизнес-парка. Кроме того, очищена и благоустроена река Сетунь, которая протекает по северной границе территории ЖК: укреплены берега, появилась набережная из лиственницы - она высоко приподнята над водой на сваях, предупреждая половодье. В этих местах, которые теперь у москвичей ассоциируются не столько с заборами элитных особняков, сколько с «тематикой инноваций», - тесновато, но красиво, а «Сколково-парк» так и вовсе выглядит как райский уголок, в немалой степени за счет архитектуры Владимира Плоткина.

Мы рассказывали , в 2010 году. Строительство здания тогда только завершалось по соседству, инноград же существовал , а о ещё и . Тогда мне показалось, что важная особенность проекта Владимира Плоткина - внезапный переход от любимых архитектором прямых линий к кривым, смена пластической парадигмы от линейки к циркулю.

Дугообразная форма очень важна для зданий «Сколково-парка», но она стала, по словам Владимира Плоткина, следствием множества ограничений сложного участка. Коротко говоря, дому пришлось изогнуться таким образом, чтобы получить для своих квартир максимум солнечного света.

Дело в том, что в южную сторону, самую выгодную с точки зрения инсоляции, согласно правилам окружающих территорий, не должно было смотреть ни одно окно жилого комплекса. С востока - шумный МКАД, а самая приятная часть ландшафта - река, расположена с северной стороны. Относительно свободна от ограничений, но тоже не слишком хороша в смысле освещения закатная западная сторона. Поэтому - как архитектор рассказал в своем интервью журналу «Проект Россия» (№77, 2015, с. 41-56), - дуги плана были нарисованы вначале как шутка: сумма размышлений о ракурсах, наиболее выгодных для инсоляции.

Так что «ноги» здания смотрят на юг глухими торцами, каменной круглящейся стеной, и строем каменных «штор», похожих на ребра-контрфорсы, популярные в архитектуре театров и обкомов восьмидесятых. Изгиб защищает, не дает окнам повернуться куда не надо, но в то же время позволяет части «прикрытых» проемов поймать лучи юго-западного солнца. Главные «ловушки для света» - треугольные эркеры, которыми покрыта большая часть фасадов: они отворачиваются, поворачиваются, меняют направление. Дуги плана и эркеры фасадов следует, таким образом, понимать как приемы в большей степени прагматические, позволившие выжать максимум комфорта для жильцов дома премиум-класса - а не самоценные пластические изыски. Вот так.

Так, да не так. Умелый архитектор управляет художественным для пользы практического и наоборот.

Главное, на мой взгляд, достоинство этого дома-комплекса - легкость. Тонкость черт, близкая к эфемерности, хотя и не переступающая грань реального - благородная, даже больше, почти нереальная, модильяниевская какая-то. Ничего инертного, никакой затеснённости и давления массы. Дом тонок, что в общем-то свойственно лучшим модернистским «пластинам», но ещё и изогнут - кружение делает его подвижным за счет постоянного изменения ракурса - если разглядывать корпуса в реальности, бродя вокруг.

Эффект прозрачного кружения на грани эфемерности был одним из моих главных впечатлений от проектных рендеров, которое перекликалось со студийной графикой Владимира Плоткина, где всё прозрачно и летит, а нередко кружится, вращается, как планеты - астрономический, бумажный эффект, крайне сложный для воплощения. Здесь в реализованном здании отчасти удалось удержать эту легкость формы и, как следствие, бытия.

Удивительно, но фотографии, даже самые замечательные, главного достоинства не передают. На них можно разглядеть детали, качество и тонкость исполнения - а корпуса, благодаря заказчику, построены точно так, как было задумано, и отделаны качественно. Для того, чтобы оценить энергетику здания, необходимо увидеть его вживую, так как всё дело - в движении, в постоянно меняющихся отражениях неба и ракурсах, отчего дом становится - как вода, и на него можно смотреть подолгу.

Архитектурная композиция ощутимо театрализована - здание ведёт зрителя, используя приемы барочной сценографии: охватывает авансцену циркумференцией вогнутого фасада, играет лучами «визуальных прострелов», разрезающих изгиб северо-восточной части на отдельные корпуса, открывая между ними, как между кулисами, виды в сторону реки. Стена то отступает, то выходит на первый план, приглашает внутрь, то ведет за собой по дуге, формируя закрытое пространство двора, то открывает взгляду дальнюю перспективу.

Но дело ещё и в том, какова эта стена. Если мы вспомним дома-кольца и дома-змеи шестидесятых, то они как правило сохраняли плотность массы с равномерными клетками окон, что придавало изгибу пластическую основательность, скульптурную материальность, не говоря уже о возможности легко сосчитать этажи.

Здесь с первого взгляда сложно понять, как устроены фасады - перед нами скорее вихрь энергетического поля, но не клетки окон. Дело в эркерах, которые, как уже говорилось, нужны для того, чтобы улавливать больше света. Главные, в основном западные, фасады состоят из них почти целиком, эркеры объединяют где-то два, а где-то три этажа, реже довольствуются одним, сбивая наше восприятие ярусов и масштаба. В местах встречи разнонаправленных пятен эркеры слегка «зацепляются» друг за друга, что делает дом немного похожим на транспортер или велосипедную цепь.

Грани и рёбра разбивают дугообразную поверхность, делают ее составной и лишают присущей дуге скульптурности. Надо ли говорить, что это - одно из любимых авторских решений Владимира Плоткина для круглящихся объемов. Масса в руках архитектора не гнется, как пластилин, а предпочитает «ломаться» на множество составляющих. Кажется, впервые прием ребристого цилиндра был найден в одном из проектов 2008 года для . Более сдержанный вариант гармошки стеклянно-каменных эркеров был опробован в . Совсем недавно тот же ребристый фасад и то же сочетание светлого и темного камня появились в . Ребристость успешно дематериализует фасад, превращая его то в шестеренку, то в складную ширму, - словом, заменяя пластику поворота остротой граней. Она же добавляет неожиданную музыкальность - на выступы хочется нажать, как на клавиши, а их группы, то ровные, то чередующиеся, кажутся окаменевшими аккордами.

С другой стороны, дом не ершится повсеместно, логика материи соблюдена: если вогнутые фасады собраны «складками» эркеров, то выгнутые, особенно - внешний, обращенный ко МКАДу восточный фасад «натягивается» и круглится гладко. Здесь у дома «спина», тыльный фасад, и следуя логике режиссуры ансамбля, его будут рассматривать в последнюю очередь.

Другая особенность - соотношение стекла и камня. Их примерно поровну, а камень к тому же - двух видов, светлый известняк и темный, серовато-коричневый, первый играет главную скрипку, второй подчеркивает тени и даже рисует их собой, компенсируя недостаток контрастного солнца в нашей полосе посредством своеобразной архитектурной гризайли (это тоже любимый авторский прием - на доме в Чертаново, архитектурно совершенно ином, можно увидеть элементы похожей «гризайли»).

Важно то, что гризайль - в сущности графический, а не объемный прием; это прием имитации объема средствами плоскости. Камень и дальше ведет себя скорее графично, не подчеркивая собственной массы. Плашки камня плывут в холодноватой плоскости стекла, как листья по воде, образуя общий паттерн со стеклом - триплексом с легким зеркальным эффектом, защищающим жителей от соседских взглядов. И хотя на первом фасаде больше стекла, а во дворе больше камня, это не слишком изменяет ситуацию - в формировании треугольных выступов два материала участвуют, в конечном счете, наравне. Получается, что разница между стеклом и камнем - в нюансах прозрачности, то есть не слишком существенна, и такой подход совершенно, я бы даже сказала декларативно аклассичен.

Впрочем привычное тектоническое амплуа камня не то чтобы совершенно проигнорировано. На главном фасаде западного корпуса камень образует мега-раму из карниза и нескольких вертикальных тяг, похожих на опоры гигантского ордера, но расставленных редко, тонких и обращенных наружу не выпуклостью фуста, а легким уступом, похожим на раскрытую книгу, всем своим видом подчеркивая условность «колоннады». Между тем так или иначе, а отзвук колоннады - есть, что превращает дугу в циркумференцию и вызывает ворох ассоциаций, от античных до усадебных.

Подхватывает тему другая колоннада - поменьше, в два ряда и прозрачная, помещенная на кровле стеклянного общественного центра. Функционально, по-видимому, она будет террасой ресторана. Образно же это - анти-башня, акцентирующая вход во двор, с одной стороны, и с другой стороны - беседка-милавида, родственная колонным ротондам в парках на возвышении, и подобная, к примеру, «колоннаде Аполлона» в Павловске.

Как будто на наших глазах происходит трансформация усадебного дворца с парком в современный дом - закружилось, поехало, одно выросло, другое - утоньшилось и уменьшилось, и вот уже ностальгические фрагменты вплавлены в новую структуру. Так находишь античные рельефы в стенах римских дворов. Интересно, что все эти классические ноты, с одной стороны, вовсе не противоречат целому, так как еще послевоенный модернизм хорошо знал, как интегрировать в себя колонны, не подчиняясь классике. А с другой стороны, они присущи только первому корпусу, что придает ему ещё больше кулисной театральности. Он - в некотором роде занавес, встречающий зрителей, а дальше уже - шестрёнки жизни.

Тонкую, прозрачную осеннюю ностальгию по утраченному покою золотого века, будь то подмосковная усадьба или фантастическая Аркадия, поддерживает благоустройство территории. Надо сказать, что название «Сколково-парк» обосновано не только близостью Мещерского парка, территория жилого комплекса - достаточно большая, и застроена не плотно, а достаточно деликатно по нашим временам, оставляя жителям много «воздуха». Первый проект благоустройства был сделан ТПО «Резерв». Затем заказчик провел конкурс, который выиграло английское бюро Hyland Edgar Driver. Владимир Плоткин высоко оценил тот вариант благоустройства, который предложила и реализовала британская компания - и действительно, это очень тщательно спланированный, красивый и тоже - лёгкий для восприятия, комфортный и не перенасыщенный ландшафт. Парк засажен растениями, которые цветут по очереди и меняют окраску листьев, регулярно освежая картину ландшатфа; газоны снабжены мягкой геопластикой; всё освещено мягким отраженным светом, который не слепит глаза.

Но для меня самые интересные, ключевые элементы сада-парка на территории жилого комплекса - два амфитеатра, которые английские архитекторы расположили в тех местах, где в ландшафтном проекте «Резерва» были задуманы искусственные пруды. Это места, предопределённые архитектурой здания. Первый пруд был расположен в месте установки циркуля, нарисовавшего дугу главного фасада. Англичане превратили его в зелёный амфитеатр, крайне обаятельный: поросшие травой ступени совершенно определенно напоминают о театрах античных городов, но не гламурных отреставрированных, а подлинных, разрушенных чередой землетрясений, где каменные скамьи сместились или вовсе утрачены, а ступени остались. Что входит в резонанс с контурной колоннадой фасада, подталкивает мысли гуляющего, делая прогулку непраздной.

Второй амфитеатр отмечает место встречи двух главных лучей зрения, рассекающих корпуса и обращенных в сторону Сетуни - это точка с лучшим видом. Травянистые ступени ограждены бордюрами и Millhouse подумывают настелить здесь скамьи. Ещё одна ландшафтная находка: небольшой холм с восточной стороны успешно гасит шум трассы МКАДа, во всяком случае, для первых этажей.

Если же мы оторвемся от созерцания парковых красот и вновь оглянемся вокруг, посмотрим шире, то нельзя не заметить, что окрестности Сколковского шоссе сейчас находятся в острой стадии периода трансформации. Раньше здесь, как вдоль Рублевского шоссе, были в основном заборы - да и сейчас, стоит чуть свернуть в сторону, оказываешься в их ущельях. Это известное подмосковное впечатление, эмоционально тяжеловатое, что сказать. Забор есть и у «Сколково-парка», но другой - прозрачный, созвучный идеологии проекта - легкой, непринужденной. Дом, и за ним и его «сад» не скрываются в раковине замка, а разворачиваясь на просторе, вдыхают полной грудью, как бы произнося поутру: ах, как хорошо! А что ещё нужно человеку.

Основная часть интервью

Основная часть интервью начинается с того момента, когда респондент дал свое согласие на интервью. Иначе говоря – с момента установления контакта. В основной части все функции разговора с респондентом интервьюер подчиняет одной – информативной. В итоге интервью он должен получить полную и глубокую информацию по проблеме исследования. Все поведение интервьюера определяется этой целью.

Работа интервьюера требует постоянной концентрации внимания и быстрой реакции. Интервьюер должен

· правильно понимать респондента,

· следить непрерывно за ходом его мысли,

· фокусировать беседу на проблеме исследования.

Все это требует мастерства, навыков и соблюдения методических принципов интервьюирования.

Целью интервью является не получение от респондентов односложных ответов типа “да” или “нет”, а подробное раскрытие предусмотренных вопросником тем.

Позицией интервьюера должно стать так называемое активное слушание, направленное на поддержание беседы как таковой и одновременно фокусирующее ее на предмете исследования.

Необходимость полноценного раскрытия тем требует от интервьюера умелого применения инструментария, необходимого для развертывания интервью. В англоязычной литературе этот инструментарий обозначается словом “ргоbling”, которое дословно переводится на русский язык как “зондирование”.

Набор приемов, входящих в состав тактики рrobling, в порядке возрастания силы их воздействия, от более слабых к наиболее сильным.

1. Пауза или молчание. Это один из наиболее эффективных приемов поддержания спонтанности речевого потока. Прием заключается в том, что, если респондент умолкает, интервьюер не спешит заполнить возникшую паузу каким-либо вопросом, задерживая свою реакцию.

2. Подбадривание или номинальная поддержка. Этот прием включает в себя вербальные и невербальные реакции интервьюера, которые выражают одобрение респонденту за то, что он говорит, поощряя его продолжить высказывания.

3. Отражение или “эхо”. Суть этого приема заключается в повторении с вопросительной интонацией последней фразы респондента.

4. Вопросы-синонимы. Интервьюер может задавать одному и тому же респонденту фактически один и тот же вопрос, слегка меняя его формулировку:

· В чем это выражено?

· Как это проявляется?

· Покажите конкретно, как это представлено? и т.п.

· “Что случилось потом?”,

· “Что Вы имеете в виду?”,

· “Расскажите об этом подробнее...”,

· “Не хотите ли Вы что-нибудь добавить?”,

· “Не могли бы Вы развить вашу мысль?”.

6. Парафраза. Вопрос этого типа похож на отражение (“эхо”), но с той разницей, что в нем не используются слова, сказанные интервьюируемым. Парафраза представляет собой упрощенное и переформулированное на язык интервьюера высказывание респондента.

Цель парафразы состоит не в том, чтобы заставить респондента расширить ответ, а в том, чтобы прояснить его или убедиться в правильном понимании.

7. Суммирующий вопрос. Это как бы расширенный тип парафразы.

Если парафраза представляет собой переформулировку отдельного высказывания, то суммирующий вопрос заключает в себе на языке интервьюера главную мысль какой-либо темы или совокупности высказываний.

Суммирующий вопрос начинается со вступительной фразы типа: “Давайте посмотрим, правильно ли я Вас понял”. Как и в случае с парафразой, ответ может быть утвердительным или отрицательным. В последнем случае респондента следует попросить дать разъяснения. При утвердительном ответе у респондента стоит поинтересоваться: не хочет ли он что-либо дополнить.

8. Прямая просьба разъяснить ответ. Если в высказываниях респондента имеются неясности или противоречия, уместно напрямик попросить респондента дать разъяснения. В этом случае задаются вопросы:

· “Можете ли Вы объяснить точнее?”,

· “Я не уверен, что понял Вас правильно...”,

· “Для меня не совсем ясно...”,

· “Вы говорили то-то и то-то. Нет ли в этом противоречия?” и т.д.

9. Конкретизирующие вопросы. Это, по существу, разновидность расширяющих или разъясняющих вопросов. Они содержат в себе ссылки на конкретные высказывания респондентов, сопровождаемые просьбой об их пояснении.

10. “Мутация” или изменение темы. Это постановка вопроса, служащего введением к новой теме, которая не является развитием или уточнением предыдущих ответов.

Используя этот прием, интервьюер сам вводит новую тему, а не ждет, когда опрашиваемый перейдет к ней по собственной инициативе. По сравнению со всеми предыдущими приемами, “мутация” представляет собой наиболее сильное вмешательство в естественный ход высказываний респондента.