Святые благоверные князья-страстотерпцы борис и глеб. Борис и Глеб — первые русские святые
Фото kudago.com/ иконописец Виктор Морозов
Русская Православная Церковь 6 августа отмечает день памяти святых благоверных князей-страстотерпцев Бориса и Глеба.
Кто такие Борис и Глеб?
Князья Борис и Глеб (в крещении Роман и Давид) — это первые святые, канонизированные Русской Церковью. Они были младшими сыновьями киевского великого князя Владимира Святославича (равноапостольного князя Владимира). Братья родились незадолго до Крещения Руси и были воспитаны в христианской вере.
Почему день святых Бориса и Глеба отмечают несколько раз?
Действительно, в году несколько дней, посвященных памяти святых Бориса и Глеба. Так, 15 мая — перенесение их мощей в новую церковь-усыпальницу в 1115 году, которую построил князь Изяслав Ярославич в Вышгороде, 18 сентября — память святого князя Глеба, а 6 августа — совместное празднование святых.
Какой подвиг совершили святые?
Жизнь святых была принесена в жертву ради любви. Борис и Глеб не захотели поднять руку на брата и поддержать междоусобную войну. Братья выбрали смерть в знак беспредельной любви к Христу, в подражание его крестной муке. Подвиг Бориса, равно как и его брата Глеба, заключается в том, что они добровольно отказались от мирской, политической борьбы во имя братской любви.
Как погибли Борис и Глеб?
Владимир незадолго до своей смерти призвал Бориса в Киев. Он дал сыну войско и направил в поход против печенегов. Вскоре князь ушел из жизни. Его старший сын Святополк самовольно объявил себя великим князем Киевским. Святополк воспользовался тем, что Борис был в походе. Однако святой и не собирался противиться этому решению. Он распустил своё войско со словами: "Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!".
Вот только Святополк все равно боялся, что Борис захочет отнять у него престол. Он приказал убить брата. Борис знал об этом, но не стал скрываться. На него напали с копьями прямо во время молитвы. Случилось это 24 июля 1015 года (6 августа по новому стилю) на берегу реки Альты. Своим убийцам он сказал: "Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам". Тело Бориса привезли в Вышгород и в тайне ото всех положили в храме во имя святого Василия Великого.
Вскоре Святополк убил второго брата. Глеб в то время жил в Муроме. Глеб тоже знал, что его хотят убить, но междоусобная война для него была страшнее смерти. Убийцы настигли князя в устье реки Смядыни, рядом со Смоленском.
Почему Бориса и Глеба канонизировали?
Бориса и Глеба канонизировали как страстотерпцев. "Страстотерпец" — это один из чинов святости. Святой, который принял мученическую смерть за исполнение Божьих Заповедей. Важная часть подвига страстотерпца — то, что мученик не держит зла на убийц и не сопротивляется.
При написании текста были использованы материалы сайта
6 августа
Церковь чтит память святых мучеников Бориса и Глеба
. Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб были младшими сыновьями святого равноапостольного . Они родились незадолго до Крещения Русской Земли и были воспитаны в духе христианской веры. Старший из братьев - Борис получил хорошее образование. Глеб разделял стремление своего брата посвятить свою жизнь исключительно служению Богу. Братья отличались милосердием и добротой, подражая примеру своего отца - князя Владимира, который был милосердным и отзывчивым.
Житие князей Бориса и Глеба
Борис и Глеб были сыновьями великого князя Владимира Киевского (ок. 960 - 28.07.1015 г.) от его жены византийской царевны Анны (963 - 1011/1012 гг.) из Армянской династии, единственной сестры правящего императора Византии Василия II (976-1025 гг.). При святом крещении Борис получил имя Роман, а Глеб - имя Давыд. С раннего детства братья воспитывались в христианском благочестии. Любили читать Священное Писание, творения святых отцов. Горячо желали подражать подвигу Божиих угодников. Борис и Глеб отличались милосердием, добротой, отзывчивостью и скромностью.
Еще при жизни князя Владимира Борис получил в удел Ростов, а Глеб - Муром. Управляя своими княжествами, они проявили мудрость и кротость, заботясь прежде всего о насаждении Православной веры и утверждении благочестивого образа жизни среди людей. Молодые князья были искусными и храбрыми воинами. Незадолго до своего преставления, их отец великий князь Владимир призвал к себе старшего брата - Бориса и отправил его с многочисленным войском против безбожных печенегов. Однако печенеги, испугавшись силы князя Бориса и мощи его войска, бежали в степи.
После кончины в 1015 году Владимира Великого его старший сын от гречанки, вдовы киевского князя Ярополка Святославича (?-11.06.978 г.), Святополк (ок. 979 - 1019 гг.) объявил себя великим Киевским князем. Узнав о смерти отца, князь Борис сильно огорчился. Дружина уговаривала его пойти в Киев и занять великокняжеский престол, но смиренный Борис распустил войско, не желая междоусобной распри:
Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!
Святополк был изрядно коварным и властолюбивым человеком, не верил искренности слов своего брата Бориса и видел в нем лишь соперника, на стороне которого был народ. Тут же Святополк решился на страшное преступление, подослав к Борису убийц. Борис был извещен об этом, но не стал скрываться. Вспоминая подвиги первых христианских мучеников, он с готовностью встретил смерть. Подосланные Святополком убийцы настигли Бориса за утреней в воскресный день 24 июля (с.ст.) 1015 года в своем шатре на берегу реки Альты. После богослужения преступники ворвались в княжеский шатер и пронзили копьями Бориса.
Слуга святого князя Бориса Георгий Угрин бросился на защиту своего господина, но тут же был убит. Однако Борис был еще жив. Выйдя из шатра, он стал молиться, а потом обратился к убийцам:
Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам.
Тогда один из убийц подошел и пронзил его копьем. Слуги Святополка повезли тело Бориса в Киев, по дороге им встретились два варяга, посланных Святополком, чтобы ускорить дело. Варяги заметили, что князь еще жив, хотя и едва дышал. Тогда один из них мечом пронзил его сердце. Тело страстотерпца князя Бориса тайно привезли в Вышгород и положили в храме во имя святого Василия Великого.
После этого Святополк решился убить младшего брата - Глеба. Святополк вызвал Глеба из Мурома и отправил ему навстречу дружинников, чтобы они умертвили его на пути. В это время князь Глеб узнал о кончине отца и братоубийственном преступлении Святополка. Скорбя об этом, Глеб, как и ранее Борис, предпочел мученическую кончину братской войне. Убийцы встретили Глеба в устье реки Смядыни, недалеко от Смоленска. Убийство князя Глеба произошло 5 сентября 1015 года. Тело Глеба убийцы погребли в гробу, состоящем из двух выдолбленных бревен.
Мученический подвиг князей Бориса и Глеба
Жизнь страстотерпцев князей русских Бориса и Глеба была принесена в жертву основному христианскому доброделанию - любви. Братья своей волей показали, что за зло нужно воздавать добром. Это было еще ново и непонятно для Руси, привыкшей к кровной мести.
Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10, 28).
Борис и Глеб отдали жизнь ради соблюдения послушания, на котором зиждется духовная жизнь человека. «Видите ли, братия , - говорит преподобный Нестор Летописец, - как высока покорность старшему брату? Если бы они противились, то едва ли бы сподобились такого дара от Бога. Много ныне юных князей, которые не покоряются старшим и за сопротивление им бывают убиваемы. Но они не уподобляются благодати, какой удостоились сии святые ».
Русские князья-страстотерпцы не захотели поднять руку на брата, но властолюбивый Святополк оказался наказан за братоубийство. В 1019 году Киевский князь Ярослав Мудрый (ок. 978 - 20.02.1054 гг.) - единокровный брат Бориса и Глеба, один из сыновей князя Владимира, собрал войско и разбил дружину Святополка.
По промыслу Божию, решающая битва произошла на поле у реки Альты, где был убит князь Борис. Святополк, названный русским народом Окаянным, бежал в Польшу и, подобно библейскому братоубийце Каину, нигде не находил себе покоя и пристанища. Летописцы свидетельствуют, что даже от могилы его исходил смрад.
«С того времени
, - пишет летописец, - затихла на Руси крамола
». Кровь, пролитая братьями Борисом и Глебом ради предотвращения междоусобных распрей, оказалась тем благодатным семенем, которое укрепляло единство Руси.
Почитание святых Бориса и Глеба
Благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб не только прославлены от Бога даром исцелений, но они - особые покровители, защитники Русской земли. Известны многие случаи их явления в трудное для нашего Отечества время, например, святому князю Александру Невскому накануне Ледового побоища (1242 год), великому князю Димитрию Донскому в день Куликовской битвы (1380 год). Рассказывают и о других случаях заступничества святых во время войн и вооруженных конфликтов в позднейшие времена.
Почитание святых Бориса и Глеба началось очень рано, вскоре после их кончины. Служба святым была составлена митрополитом Киевским Иоанном I (1008-1035 гг.).
Великий князь Киевский Ярослав Мудрый позаботился о том, чтобы разыскать останки князя Глеба, бывшие непогребенными 4 года, и совершил их погребение в Вышгороде, в храме во имя святого Василия Великого, рядом с мощами святого князя Бориса. Через некоторое время храм этот сгорел, мощи же остались невредимы, и от них совершалось много чудотворений.
Один варяг неблагоговейно стал на могилу святых братьев, и внезапно исшедшее пламя опалило ему ноги. От мощей святых князей получил исцеление хромой отрок, сын жителя Вышгорода: князья-страстотерпцы Борис и Глеб явились отроку во сне и осенили крестом больную ногу. Мальчик пробудился от сна и встал совершенно здоровым.
Благоверный князь Ярослав Мудрый построил на месте сгоревшей церкви каменный пятиглавый храм, который был освящен 24 июля 1026 года митрополитом Киевским Иоанном с собором духовенства.
Годом канонизации святых страстотерпцев принято считать 1072. Они стали первыми русскими святыми. Однако известно, что греческие архиереи, которые в то время возглавляли Русскую Церковь, без особого энтузиазма отнеслись к прославлению русских святых. Но большое количество чудес, исходивших от мощей святых страстотерпцев, и народное почитание сделали свое дело. Грекам, наконец, пришлось признать святость русских князей. В народном предании святые князья, прежде всего, фигурируют как заступники земли Русской. В честь святых было сочинено немало молитвословий, включая уникальные, знаменитые житийные Паремии, которые сохранялись в русской Богослужении вплоть до начала XVII века.
Число икон, медного литья и других изображений святых Бориса и Глеба - огромно. Практически в любом историческом музее, посвященном древнерусской иконописи, сегодня можно найти иконы святых самых разных размеров и уровней иконописного мастерства.
Известны также и собственно старообрядческие иконы Бориса и Глеба. Так, после церковного раскола большое распространение получили литые иконы святых, коих существует около 10 разных вариантов.
Также в честь святых названо несколько городов и населенных пунктов.
Установлены следующие дни почитания святых Бориса и Глеба:
- 15 мая - перенесение мощей святых мучеников князей русских Бориса и Глеба, во святом крещении нареченных Роман и Давыд (1072 и 1115 гг.);
- 2 июня - первое перенесение мощей святых мучеников Бориса и Глеба (1072 г.);
- 6 августа - совместное празднование святым Борису и Глебу;
- 24 августа - перенесение ветхих рак святых страстотерпец князей Бориса и Глеба от Вышгорода в Смоленск (1191 г.);
- 18 сентября - успение святого и благоверного князя Глеба, по плоти брата святого Бориса (1015 г.).
————————
Библиотека Русской веры
→
Тропарь, глас 2
Правдивая страстотерпца, и истинная Евангелию Христову послушателя, целомудреный Романе, с незлобивым Давыдом, не сопротив стаста врагу сущу брату, убивающему телеса ваю, душама же коснутися немогущу. Да плачется убо злый властолюбец, вы же радующася с лики ангельскими, предстоита Святей Троице. Молитася о державе сродник ваших богоугодне быти, и сыновом русским спастися.
Кондак, глас 3
Восия днесь преславная память ваю благородная страстотерпца Христова, Романе и Давыде, созывающее нас к похвалению Христа Бога нашего. Тем притекающее к рацее мощей ваю, исцеления дар приемлем, молитвами ваю святая, вы бо божественная врача еста.
Храмы в честь святых Бориса и Глеба
Интересно, что почитание святых Борис и Глеба в древней Руси было куда более распространено, чем даже почитание святых равноапостольного князя Владимира и княгини Ольги. Особенно заметно это по числу храмов, построенных во имя этих святых. Их число достигает нескольких десятков.
Строительство церквей в честь святых князей русских Бориса и Глеба было обширно на протяжении всей истории русской Церкви. В домонгольский период это, прежде всего, церковь в Вышгороде, куда постоянно совершались паломничества.
В честь святых Бориса и Глеба были созданы монастыри: Новоторжский, в Турове, Нагорный в Переславле-Залесском. К началу 70-х гг. XI в. на местах гибели обоих князей были сооружены деревянные церкви, которые со временем были заменены каменными. Одним из центров почитания князей Бориса и Глеба являлся монастырь на Смядыни. В XII в. был воздвигнут существующий поныне Борисоглебский собор в Чернигове.
Аналогичные каменные постройки появились в Рязани, Ростово-Суздальской земле, Полоцке, Новгороде, Городне и других.
Посвящение храмов и монастырей Борису и Глебу не прекращалось и в последующее время. Борисоглебские храмы были построены: в Ростове, Муроме, Рязани, в с.Любодицы (ныне Бежецкий район Тверской области). Несколько церквей были посвящены Борису и Глебу в Новгороде: на воротах кремля, «в Плотниках».
Значительное число Борисоглебских храмов существовало в Москве и предместьях города: у Арбатских ворот, на Поварской улице, верхний храм церкви в Зюзине, а также в Подмосковье.
В XIV - начале XX вв. существовали монастыри во имя Бориса и Глеба: Ушенский на берегу реки Ушны близ Мурома, в Новгороде «с Загзенья», в Полоцке, на реке Сухоне в Тотемском уезде Вологодской губернии, в Сольвычегодске, в Можайске, в Переславле-Залесском «на песках», в Суздале, в Чернигове.
В 1660 г. иноки Межигорского Преображенского монастыря получили грамоту от царя Алексея Михайловича на построение обители «на крови» Бориса, однако монастырь по неизвестным причинам не был создан. В 1664 г. протопоп переяславского Успенского собора Григорий Бутович поставил здесь каменный крест. В конце XVII в. упоминается храм во имя Бориса и Глеба неподалеку от места гибели Бориса.
В настоящее время действующими являются первый на Руси Новоторжский Борисоглебский монастырь в г. Торжок Тверской области, Борисоглебский на Устье мужской монастырь в поселке Борисоглебском Ярославской области, Борисоглебский монастырь в Дмитрове, Аносин во имя Бориса и Глеба, Борисоглебский женский монастырь в Истринском районе Московской области, Борисоглебский женский монастырь в селе Водяное Харьковской области, Украина.
В Русской Православной Старообрядческой Церкви, Русской Древлеправославной Церкви и других старообрядческих согласиях нет ни одного храма, посвященного святым князьям - страстотерпцам Борису и Глебу. Что, надо признать, свидетельствует об упадке почитания русских святых в старообрядчестве. Вместе с тем надо отметить, что страстотерпцы по-прежнему почитаются в южнославянских странах, а в Московской Патриархии периодически открываются новые храмы и монастыри во имя этих святых.
Память святых братьев Бориса и Глеба совершается в Русской Православной Церкви несколько раз в году. Их поминают 15 мая по новому стилю, в день перенесения мощей, а также 6 августа и 18 сентября по новому стилю.
Жизнеописание святых Бориса и Глеба
В Русской Православной Церкви за всю ее многовековую историю просияло множество святых, которые своей праведной жизнью или мученической кончиной прославили Бога и засвидетельствовали истинность христианской веры. Первыми в ряду этих угодников Божиих стоят святые благоверные братья Борис и Глеб, прославленные в лике святых как страстотерпцы. Так называют мучеников, которые пострадали не за христианскую веру, а в результате злобы и коварства близких к ним людей. В этом случае подчеркивается христианская кротость и беззлобие этих святых, бывших послушными заповедям Христовым, несмотря на грозящую им смерть.
Борис и Глеб были сыновьями святого князя Владимира, крестителя Руси. Они родились вскоре после принятия Великим князем Крещения, и потому воспитывались как христиане, глубоко и искренне восприняв веру и стараясь в своей жизни неукоснительно следовать заповедям Божиим. Хотя братья носили обычные в то время языческие имена, однако в Крещении их нарекли Романом и Давидом.
Как известно, князь Владимир до своего принятия христианской веры был неоднократно женат и имел множество детей. Старшим сыном был Святополк, который в народе именовался «Окаянным» за свою жестокость и жизнь, далекую от христианского идеала. После смерти отца он занял Киевский престол, тогда как Борису достался в управление Ростов Великий, а Глебу - Муром. Святослав, ослепленный корыстолюбием и ненавистью к братьям, пожелал захватить их уделы. Для этого он хитростью выманил своих братьев из их княжеств и убил сначала Бориса, а потом Глеба. Житийная литература и народные сказания подробно повествуют об этом злодеянии, свидетельствуя о том, что, хотя святые братья и знали о готовящемся на них покушении, но отправились в Киев с молитвой о старшем брате, положившись полностью на волю Божию.
После мученической кончины тело Бориса было погребено в Вышгороде, а Глеба похоронили на берегу Днепра. Когда князь Ярослав Мудрый занял Киев, сместив Святослава, то по его повелению тело Глеба было найдено, перенесено в Вышгород и погребено вместе с мощами Бориса.
Почитание братьев-страстотерпцев
Поклонение святым братьем началось сразу же после их мученической кончины. Хотя точная дата канонизации страстотерпцев неизвестна, однако уже в древности на территории Руси было возведено множество храмов и монастырей, посвященных этим угодникам Божиим. Существовали также селения и даже города, названные в честь святых Бориса и Глеба, как, например, Романов-Борисоглебск неподалеку от Ярославля (современный Тутаев) или Борисполь на Украине.
Интересно, что святые братья почитаются также у католиков, где они известны под своими христианскими именами Роман и Давид. Кроме того, они почитаются во многих славянских странах и даже в Армении.
Братьев издавна почитали как чудотворцев и целителей, что особенно подчеркивается в древних богослужебных текстах, посвященных этим святым.
Иконописные изображения
Первые иконописные изображения братьев-страстотерпцев появились уже во второй половине XI века. Особенно часто их иконы помещали на крестах-мощевиках. Хотя святые Борис и Глеб были убиты по повелению старшего брата в разное время, однако на иконописных изображениях их пишут всегда вместе, как разделивших один подвиг. В летописях не сохранилось описания внешнего вида братьев, однако из народных сказаний мы знаем, что святой Борис был старшим, и поэтому его традиционно изображают в виде молодого мужчины с бородой, в то время как святой Глеб пишется юношей. Начиная с XIV века, появляются житийные иконы, прославляющие подвиг святых братьев. Позже под влиянием икон святых воинов, таких как Георгий Победоносец и Дмитрий Солунский, святых Бориса и Глеба начинают изображать верхом на конях.
Тропарь, глас 2:
Правдивая страстотерпца, и истинная Евангелия Христова послушателя, целомудренный Романе с незлобивым Давидом, не сопротив стаста врагу сущу брату, убивающему телеса ваша, душам же коснутся не могущу. Да плачется убо злый властолюбец, вы же радующеся с лики ангельскими, предстояще Святей Троице, молитеся о державе сродников ваших, богоугодней быти, и сыновом Российским спастися.
Кондак, глас 3:
Возсия днесь преславная память ваша, благороднии страстотерпцы Христовы, Романе и Давиде, созывающи нас к похвалению Христа Бога нашего. Тем, притекающе к раце мощей ваших, исцеления дар приемлем молитвами вашими, святии: вы бо Божественнии врачеве есте.
Величание:
Величаем вас, страстотерпцы святии Борисе и Глебе, и чтим честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.
Молитва:
О, двоице священная, братия прекрасная, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе, от юности Христу верою, чистотою и любовию послуживший, и кровьми своими, яко багряницею, украсившиися, и ныне со Христом царствующий! Не забудите и нас, сущих на земли, но яко теплии заступницы, вашим сильным ходатайством пред Христом Богом сохраните юных во святей вере и чистоте неврежденными от всякаго прилога неверия и нечистоты, оградите всех нас от всякия скорби, озлоблений и напрасныя смерти, укротите всякую вражду и злобу, действом диавола воздвизаемую от ближних и чуждих. Молим вас, христолюбивии страстотерпцы, испросите у Великодаровитаго Владыки всем нам оставление прегрешений наших, единомыслие и здравие, избавление от нашествия иноплеменных, междоусобныя брани, язвы и глада. Снабдевайте своим заступлением (град сей и) всех, чтущих святую память вашу, во веки веков. Аминь.
Веками убийство святых Бориса и Глеба приписывалось князю Святополку Окаянному. По просьбе Arzamas историк Савва Михеев рассказывает, как изучение шведских легенд и исландских саг позволило распутать детективную историю XI века и предположить, что в смерти Бориса виновен не Святополк, а Ярослав Мудрый
Борис и Глеб с житием. Вторая половина XIV века. Государственная Третьяковская галерея Heritage Images / Hulton Archive / Getty Images
В летописи князь Святополк, правивший Киевом, играет откровенно негативную роль: он вел долгую кровавую вражду с Ярославом Мудрым и заработал прозвище Окаянный — вероятно, за то, что, как считается, подослал убийц к своим братьям Борису, Глебу и Святославу. Однако, по всей видимости, этот образ был создан пристрастным летописцем,
а в реальности дело обстояло не столь однозначно.
Святополк наследовал титул правителя Киева от своего отца — или, точнее, отчима — Владимира Святославича, крестителя Руси, умершего 15 июля 1015 года. Владимир был очень женолюбив, и до крещения у него родилось множество детей от разных жен и наложниц. Святополк был единственным русским князем, у которого оказался отчим Рюрикович, так как после гибели Ярополка Святославича в 978 году его победитель и единокровный брат Владимир взял в жены вдову своего брата, вероятно, уже беременную Святополком. Таким образом, по словам летописца, Святополк «был от двух отцов». Новый киевский князь был женат на дочери польского короля Болеслава Храброго и имел налаженные связи с печенегами.
Примерным ровесником Святополка был Ярослав Владимирович (позднее прозванный Мудрым), который княжил в тот момент в Новгороде. Согласно русской летописи, написанной через пару десятилетий после этих событий, Ярослав собирался воевать с Владимиром, так как не хотел платить дань Киеву. После смерти отца Ярослав решил побороться за власть со Святополком. При этом в борьбе за власть Ярослав опирался на новгородцев и варягов-наемников, а вскоре взял в жены дочь могущественного шведского конунга Олава Ингигерд.
Между братьями (или двоюродными братьями) состоялось несколько сражений, победу одерживал то один, то другой. То Святополк бежал в Польшу и приходил на Киев с могучей польско-немецкой подмогой во главе со своим тестем Болеславом, польским королем, то Ярослав бежал в Новгород и нанимал варягов из-за моря, то Святополк отправлялся за помощью к печенегам. Около 1019 года окончательная победа досталась Ярославу, который правил Киевом до своей смерти в 1054 году, с небольшим перерывом на усобицу с братом Мстиславом, а Святополк полностью исчез со страниц летописей, получив впоследствии прозвище Окаянный.
Среди множества жертв усобицы Ярослава и Святополка были и несколько их братьев: летопись донесла до нас имена князей Бориса, Глеба и Святослава Владимировичей, павших от рук убийц. К середине XI века у мест захоронения Бориса и Глеба в Вышгороде уже происходило поклонение и для их мощей была построена церковь. Новая редакция летописи, составлявшаяся, по‑видимому, в 1070-е годы, вскоре после торжественного перенесения мощей Бориса и Глеба в новую церковь в 1072 году, не могла не упомянуть об обстоятельствах гибели святых братьев. Согласно летописи, вскоре после смерти Владимира Святополк подослал к братьям убийц. На Бориса напали, когда он возвращался в Киев из похода на печенегов и молился перед сном в своем шатре. Князя ранили, а его слуге отрубили голову, чтобы снять золотую гривну (обруч), которая была у него на шее. Пока Бориса везли в Киев, Святополк узнал о том, что брат еще жив, и отправил двух варягов прикончить его, что и было исполнено. Глеба убили под Смоленском, когда он ехал в Киев, а Святослава убили по дороге в Венгрию, куда он пытался бежать.
Борис и Глеб. Псковская икона. Середина XIV века. Русский музей
Heritage Images / Hulton Fine Art Collection / Getty Images
Однако память об усобице Владимировичей сохранилась не только на Руси, но и в Скандинавии, куда вернулись после службы Ярославу наемные варяги. В исландской пряди (маленькой саге), известной по единственной рукописи конца XIV века, рассказывается о русских приключениях мелкого норвежского конунга Эймунда. В тексте есть следы более ранней редакции, в которой Эймунд, судя по всему, был представлен шведом, а не норвежцем. Эймунд и его побратим Рагнар с большим войском норманнов прибывают к Ярислейву (Ярославу) в Хольмгард (Новгород) вскоре после смерти его отца, ожидая столкновения Ярислейва с его братьями Буриславом, которому достался Кенугард (Киев), и Вартилавом, княжащим в Пальтескье (Полоцке). Побратимы нанимаются на службу к Ярислейву и активно помогают ему в борьбе с Буриславом. После первого столкновения с Буриславом Ярислейву достаются владения брата, затем он успешно защищается от нападения Бурислава, а накануне следующего нападения Эймунд убивает Бурислава при помощи хитрости: он отправляется навстречу приближающемуся войску Бурислава, угадывает место, где конунг установит шатер, пригибает веревкой дуб, стоящий над этим местом, дожидается прихода Бурислава, пробирается в его стан переодетым и привязывает веревку к золотому шару на флюгере шатра конунга, воспользовавшись опьянением его людей. Когда все засыпают, он дает знак перерубить веревку, дуб выпрямляется и срывает шатер, Эймунд нападает на спящих людей и убивает Бурислава, отрубая ему голову. Далее в пряди следует рассказ о службе Эймунда Вартилаву, не имеющий прямых связей с событиями, известными по русским источникам.
Пытаясь сопоставить версии летописи и Эймундовой пряди, исследователи перебрали все возможные и невозможные варианты. Высказывались предположения, что под именем Бурислава скрывается Болеслав, Борис, Святополк вместе с Болеславом. Одни историки видели в описании убийства Бурислава рассказ об убийстве Бориса по поручению Ярослава, а другие, напротив, думали, что в пряди повествуется о гибели Святополка. Никакого достоверного вывода сопоставление не дало.
Как оказалось, ключ к разгадке крылся в одной древней шведской легенде, которую, несомненно, знали и Ярослав, и Ингигерд, и Эймунд. Легенда гласит, что шведский конунг Агни, реальный прототип которого должен был жить за несколько веков до усобицы сыновей Владимира, погиб в результате повешения на золотой гривне: в строфе из поэмы «Перечень Инглингов» конца IX — начала X века норвежского скальда (поэта) Тьодольва из Хвинира образно говорится о том, что женщина по имени Скьяльв подвесила Агни на веревку за золотую гривну, а согласно анонимной латинской «Истории Норвегии», написанной во второй половине XII века, Агни «убила собственными руками его жена, повесив на дереве на золотой цепи». Исландец Снорри Стурлусон, живший в начале XIII века, пересказал историю Агни несколько подробнее в «Саге об Инглингах», первой части своей книги «Круг земной». По словам Снорри, Агни возвращался из удачного похода в Страну финнов, где захватил Скьяльв, дочь убитого им конунга, на которой он хотел жениться. На берегу пролива Стокксунд, на месте современного Стокгольма, Агни разбил шатры под высоким деревом на опушке леса, справил там тризну по убитому им отцу Скьяльв и пьяный лег спать, накрепко навязав на шею свою золотую гривну. По приказу Скьяльв спящего конунга подвесили на дерево при помощи веревки, привязав ее к золотой гривне. Эта гривна досталась Агни от его предка Висбура, род которого был навечно проклят из-за отказа вернуть эту гривну законным владельцам. Колдунья Хульд, наложившая проклятье, предрекла, что «убийство родича будет постоянно совершаться в роду Инглингов».
Как можно видеть, легенда об Агни сочетает в себе уникальные мотивы летописного рассказа об убийстве Бориса и скандинавского сказания о гибели Бурислава: кажущиеся здесь неуместными подробностями золотая гривна слуги Бориса и привязывание веревки к золотому шару на верхушке шатра Бурислава обретают смысл в легенде об Агни. Можно уверенно утверждать, что рассказ об убийстве Бурислава в Эймундовой пряди и описание гибели Бориса в русской летописи восходят к повествованию, обыгрывавшему своим сюжетом древнюю легенду о гибели Агни. Это повествование, несомненно, было посвящено реальному событию — заказному убийству одного из сыновей Владимира. При этом не подлежит сомнению, что в убийстве принимали участие скандинавы, коль скоро об этом говорится в обеих версиях рассказа. Мог ли убитый, названный в скандинавской пряди Буриславом, а в русской летописи Борисом, быть не Борисом, а Святополком? Мог, но это крайне маловероятно. Мог ли убийцей быть Святополк, как говорит летопись? Мог, но это тоже маловероятно, ведь никакими данными о связях Святополка со Скандинавией мы не располагаем. Проще всего совокупность известных нам данных объясняется при помощи следующего предположения: заказ на убийство Бориса поступил от его брата Ярослава Владимировича, прозванного в XIX веке Мудрым. Вопрос же о том, кто приказал убить Глеба и Святослава, остается открытым.
Сведения о Борисе и Глебе, а также о становлении их почитания помимо летописей (Повести временных лет, Новгородской первой летописи младшего извода) сохранились в посвященных святым ранних житийных произведениях - анонимном «Сказании, и страсти, и похвале святую мученику Бориса и Глеба» (нач.: «Род правых благословиться, рече пророк») (далее СС), в тесно связанном с ним «Сказании чудес святою страстотерпцу Христову Романа и Давида» (нач.: «Не възможеть человек глаголати и не насытиться око зьрети») (далее СЧ) и в «Чтении о житии и погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба», принадлежащем перу агиографа в. прп. Нестора Печерского (нач.: «Владыко Господи, Вседержителю, створивый небо и землю») (далее ЧН), а также в ранних богослужебных памятниках - проложном житии (нач.: «Мученик Борис бяше из млады въздрасти») и 3 паремийных чтениях (нач.: «Братия, в бедах пособиви бывайте»; «Слышав Ярослав, яко отьць ему умре», «Стенам твоим, Вышегороде»). Некоторые детали отразились и в древнейших церковных песнопениях Бориса и Глеба. Время возникновения перечисленных сочинений, их источники и сложные текстологические взаимоотношения являются предметом продолжающихся научных дискуссий.
Наиболее аргументированным на настоящий момент можно считать взгляд, что СС возникло не позднее г. (в нем не упоминается о происшедшем в том году торжественном перенесении мощей Бориса и Глеба), но вряд ли при Ярославе Мудром (ум. ), вероятнее всего в киевское княжение Изяслава Ярославича , при подготовке торжеств г. Изяслав был наречен в крещении в честь вмч. Димитрия Солунского - в СС Борис и Глеб, как заступники Русской земли, сравниваются со святым Димитрием Солунским, а Вышгород , где покоились мощи святых страстотерпцев,- со «вторым Селунем» . Это помогает датировать и летописную повесть. Во-первых, бесспорно, что из 2 редакций, в которых она сохранилась - в ПВЛ и в НПЛ младшего извода, к СС ближе последняя, т. е. редакция, содержавшаяся в предшествовавшем ПВЛ т. н. Начальном своде 90-х гг. в. Во-вторых, несмотря на то что в науке не раз высказывалось мнение о зависимости летописной повести о событиях 1015–1019 гг. от значительно более пространного СС (митр. Макарий (Булгаков), Е. Е. Голубинский, Н. Н. Ильин, О. Кралик, А. Поппе), более обоснованным выглядит обратный тезис - что СС явилось расширенной житийной переработкой летописного рассказа (А. И. Соболевский, А. А. Шахматов, Н. И. Серебрянский, С. А. Бугославский, Л. Мюллер и др.). В летописи, в частности, более исправно переданы заимствования из славянского перевода греческой хроники Георгия Амартола (вернее, «Хронографа по великому изложению»). Тем самым первоначальную летописную повесть о Борисе и Глебе нужно отнести к киево-печерскому летописанию 60-х - начала 70-х гг. в. По-видимому, в повести отразились достаточно ранние устные предания, иначе трудно было бы объяснить мн. сообщаемые ею детали, напр. имена убийц Бориса (Путьша, Талец, Елович, Ляшко) и Глеба (Горясер, повар Торчин). В то же время едва ли подлежит сомнению, что в Вышгороде с началом чудотворений от мощей святых страстотерпцев уже при Ярославе Мудром стали вестись записи, которые отразились прежде всего в СЧ и ЧН. Высказывалась также гипотеза о существовании созданного будто бы уже в 30-х гг. в. житийного сочинения о Борисе и Глебе, может быть на греческом языке (Д. В. Айналов, Мюллер).
СЧ в рукописях (в т. ч. в древнейшем списке в составе Успенского сборника конца XII - нач. XIII в.) обычно составляет единый комплекс со СС, хотя встречается и отдельно от последнего. По распространенности СЧ сильно уступает СС (по данным Дж. Ревелли, 43 списка против 207), так что в большинстве случаев СС переписывалось отдельно от СЧ. Поэтому вопреки т. зр. Соболевского, Шахматова, Серебрянского, Н. Н. Воронина, Мюллера речь скорее всего идет о 2 самостоятельных произведениях, со временем объединенных в некоторой части рукописной традиции. СЧ в его окончательном виде сложилось в киевское княжение Владимира Всеволодовича Мономаха (1113–1125), не ранее г., ибо содержит рассказ о состоявшемся в том году перенесении мощей Бориса и Глеба, а также многочисленные похвалы в адрес Владимира. При всем том СЧ, как иногда считают, сложносоставно; его более раннюю часть Поппе датирует началом киевского княжения Святослава Ярославича (1073–1076), а С. А. Бугославский - ближе к кон. в. (после ). Т. зр. С. А. Бугославского, который выделяет в СЧ еще один, промежуточный хронологический слой, относящийся ко времени около г., представляется излишне усложненной. По мнению Поппе, первоначальная часть СЧ заканчивалась чудом 6-м («О слепьци»), но основательнее выглядит т. зр., согласно которой сочинение времени Святослава было короче и завершалось сообщением о перенесении мощей в г., а чудеса с 4-го («О хроме и неме») по 6-е были добавлены в ходе создания окончательной редакции при Владимире Мономахе, когда, как полагают, был использован текст ЧН (Мюллер, А. Н. Ужанков). Однако возможно и даже более вероятно, что и СЧ, и ЧН имели общий источник - упомянутые вышгородские записи о чудесах при мощах Бориса и Глеба. ЧН почти все исследователи вслед за Шахматовым относят к 80-м гг. в., видимо ближе к началу десятилетия. Датировка С. А. Бугославского, считавшего ЧН произведением нач. XII в., поддержки не нашла.
Жизнь и гибель Бориса и Глеба
Согласно СС и летописи, при жизни отца Борис занимал княжеский стол в Ростове , а Глеб - в Муроме . Иначе изложено дело в ЧН. Здесь местом княжения Бориса назван, по-видимому, Владимир-Волынский , где Борис обосновался после женитьбы, а Глеб представлен находившимся по малолетству при отце в Киеве . Сделать решительный выбор в пользу той или иной версии работавших примерно одновременно (в 70–80-х гг. в.) авторов затруднительно. «Владимер» во фразе прп. Нестора «Таче посла и потом отець на область Владимер» вполне можно понять и как название города, и как уточнение к «отець». Однако 2-я трактовка плохо вписывается в логику рассуждений прп. Нестора , который именно в посажении Владимиром Бориса на стол усматривает первопричину гнева княжившего в Турове Святополка на своего младшего брата. Бориса, сидевший в далеком Ростове, не представлял бы никакой угрозы для туровского князя, тогда как вокняжение Бориса на Волыни могло повести к уменьшению удела Святополка (Волынь и Туров нередко представляли собой единый владельческий комплекс) и во всяком случае ставило под угрозу связи Святополка с польским князем Болеславом I, на дочери которого был женат Святополк. Так или иначе, прп. Нестору, писавшему в Киево-Печерском монастыре , не мог не быть знаком первоначальный вид созданной там же летописной повести (менее вероятно его знакомство со СС), и, следовательно, он имел особые причины на то, чтобы уклониться от изложенного в ней хода событий. ЧН и СС различаются и в других деталях: по рассказу ЧН, Глеб спасается от Святополка бегством, тогда как в СС и летописи он, подобно Борису, добровольно идет навстречу мученической кончине. Очевидно, в сер.- 2-й пол. в. существовали различные предания об обстоятельствах жизни и гибели Бориса и Глеба, хотя попытки обнаружить следы контаминации разноречивых элементов в самой «ростово-муромской» версии (Шахматов) нельзя признать вполне убедительными.
Заслуживает внимания сообщение ЧН об опасениях Святополка, что Владимир Святославич будто бы собирался оставить Киев не старшему из сыновей (к тому времени таковым был Святополк), а Борису, именно поэтому Владимир под конец жизни вывел Бориса из его княжения и держал при себе (последнее подтверждается также СС и летописью). Похоже, Владимир шел на коренную ломку традиционного порядка столонаследия, действительно видя в Борисе своего преемника в обход старших сыновей, возможно вследст. царского происхождения святых братьев, чем объясняется и характерная «царская» топика применительно к Борису в древнейшей службе («цесарьскыим веньцем от уности украшен, пребогатый Романе» и др.) и в ст. «О Борисе, как бе възъ-ръм», включенной в состав СС (Борис «млад... бе еще, светяся цесарьскы») . Однако это намерение киевского князя натолкнулось в – гг. на активное противодействие его старших сыновей - Святополка Туровского и Ярослава , сидевшего в Новгороде , что дает основание относить обнародование планов Владимира относительно Бориса примерно к 1012/13 г.
Эта датировка находит себе подтверждение в княжеском именослове. Самые ранние из многочисленных наречений княжичей именами новых святых в семействах как Ярославичей (Глеб, Давид, Роман Святославичи, Давид Игоревич, Борис Вячеславич), так и полоцкого кн. Всеслава Брячиславича (Глеб, Давид, Борис, Роман) определенно относятся еще ко времени жизни Ярослава Мудрого (Глеб Святославич родился не позднее 1050/51, Глеб и Давид, коль скоро именно они были старшими сыновьями Всеслава Полоцкого, не позднее 1053/54), тогда как родившиеся в 1036 г. и неск. ранее двое младших сыновей самого Ярослава были наречены Вячеславом и Игорем, что плохо согласуется с предположением о канонизации Бориса и Глеба при митр. Иоанне, если последний был предшественником Феопемпта. В то же время следует учесть, что сохранившиеся печати Давида Игоревича, родившегося в 50-х гг. XI в., несут на себе изображение не Глеба - Давида, а прор. Давида . Это наводит на мысль, что названные наречения состоялись еще до внесения имен Бориса-Романа и Глеба-Давида в святцы, хотя и были следствием почитания князей-мучеников в рамках княжеского рода. В таком случае установление праздника 24 июля при Ярославе следовало бы расценивать как местную канонизацию внутри Киевской епархии (в которую входил Вышгород), а общерус. прославление отнести к г. Датировка общерусской канонизации г. выглядит неоправданно поздней и основывается на весьма спорной предпосылке, будто ЧН стало первым житийным произведением о Борисе и Глебе, тогда как СС таковым быть якобы не могло (так думал и С. А. Бугославский); против говорит и упоминание Бориса и Глеба в перечне святых в берестяной грамоте № 906, которая стратиграфически приходится на 3-ю четв. XI в. Янин В. Л., Зализняк А. А. Берестяные грамоты из раскопок 1999 г. // ВЯ. 2000. № 2. С. 6
В оксфорде доказали существование параллельных миров
Тире в сложном предложении
Нападение на нацгвардию в Чечне: “китайский расстрел” или атака ИГ?