Современный городской фольклор читать. Городской фольклор. Отрывок, характеризующий Городской фольклор

Несколько особняком в цикле повестей о Куликовской битве стоит произведение, кратко называемое «Задонщиной», имеющее по спискам различные заглавия. Время создания текста остается спорным. Наиболее обоснована точка зрения, согласно которой "Задонщина" была написана в 80-е гг. XIV в., поскольку в 1392 г. два города, упомянутые в ней — Тырново и Орнач, — были захвачены и разорены: один — турками, другой — татарами. Автор произведения также неизвестен, гипотеза об авторстве Софония Рязанца, активно обсуждавшаяся в научной печати, не находит основательного подтверждения. Большинство исследователей приходит к мысли о том, что он был автором какого-то литературного произведения о Куликовской битве, не дошедшего до нас и предшествующего "Задонщине".

Композиция

Наибольшее внимание к произведению с момента его открытия привлекало то обстоятельство, что автор взял за образец повествования "Слово о полку Игореве". Но "Задонщина" не стала подражанием, во всем следующим за текстом образца, это самостоятельное художественное произведение, которое испытало несомненное влияние еще двух традиций — фольклорной и традиции летописных воинских повестей. В построении текста автор переплетает черты воинской повести и «Слова...». Вступление ориентировано главным образом на поэтический памятник XII в., здесь упоминается Боян, известный до этого лишь по тексту "Слова...". Но в конце фрагмента устанавливается время события («А от Калатьские рати до Момаева побоища 160 лет») аналогии чему нет в "Слове...". Дальнейший текст "Задонщины" в целом повторяет структурную трехчастную схему воинской повести. Однако внутри каждой из частей повествование строится на основе отдельных эпизодов-картин, которые чередуются с авторскими отступлениями, причем и те, и другие часто прямо ориентированы на текст более раннего памятника. В то же время они не во всем подобны «Слову...». Прежде всего "Задонщине" свойственны документальные элементы, отсутствующие в произведении XII в. и выражающиеся в широком использовании цифровых данных, например в речи литовских князей: "А храбрые литвы с нами 70 ООО окованые рати"; указывается число новгородских воинов: "А с ними 7000 войска" и др. Встречаются перечневые перечисления: имен воевод, возглавляющих части войска; бояр, погибших в первой половине битвы; потерь воинов из разных земель в конце сражения. Эти элементы связаны с традицией воинских повестей. К тому же кругу документализмов относятся три случая упоминания дат по церковному календарю, например: "А билися из утра до полудни в суботу на Рожество святой Богородицы". Именно так часто обозначались даты событий в летописных повестях.

В основном в «Задонщине» сохраняется хронологический принцип повествования, свойственный воинской повести, в то время как в "Слове..." одной из важнейших черт композиции могут считаться исторические отступления, соотнесенные с судьбами главных героев и авторской идеей. Незначительные отступления от хронологического порядка в «Задонщине» могут объясняться разными причинами. Отрывок, предсказывающий победу русских князей в начале битвы («Шибла слава к Желчным Вратам...»), хотя и использует образы «Слова...», но следует воинской летописной традиции, которая допускала предсказания исхода битвы до ее начала, преимущественно в виде упоминания Божественного покровительства одной из сторон.

Другой случай перемещения по времени фрагментов не может быть объяснен однозначно. Это перенесение речи Пересвета, обращенной к Дмитрию, и пророчества Осляби, адресованного Пересвету, после рассказа о гибели бояр в бою, в то время как обе реплики могли быть произнесены только до битвы, поскольку Пересвет погиб в самом ее начале. Наиболее вероятная причина такой перестановки — относительная композиционная свобода текста, построенного на основе цепи эпизодов-картин, рисующих основные моменты событий. Возможно также, что она возникла в процессе переписывания текста, тем более что все известные списки памятника содержат дефекты. Эти незначительные хронологические нарушения текста не меняют самого принципа повествования, близкого к воинской повести.

Существенным отличием композиции "Задонщины" от композиции "Слова о полку Игореве" является меньшее количество лирических фрагментов. Они представлены авторскими отступлениями, чаще всего навеянными текстом более раннего памятника, и плачами русских жен, которые созданы в подражание плачу Ярославны, но занимают иное композиционное место. Плач Ярославны помещен ближе к концу произведения, когда уже завершен рассказ о походе Игоря и высказан призыв князей к единению, непосредственно перед повествованием о побеге Игоря из плена, который символически и вызывается плачем. Плачи жен в "Задонщине" разрывают рассказ о Куликовской битве, завершая повествование о первой ее половине, крайне тяжелой для русского войска, в которой погибло много воинов. Они вносят дополнительный эмоциональный оттенок в рассказ о битве, но не несут никакого символического значения. К тому же каждый из четырех плачей во много раз короче плача Ярославны, использует один какой-либо образ его, часто добавляя к нему стилистические обороты из других отрывков «Слова...».

Из других лирических жанров, неизвестных тексту "Слова о полку Игореве", в "Задонщине" использованы молитвы, одна из которых лишь упомянута, а другая приведена в тексте. Обе произнесены Дмитрием Ивановичем перед битвой. В воинских повестях уже в XII в. начали появляться аналогичные фрагменты, а в эпоху Куликовской битвы они стали широко распространенными. Появление этого жанра в "Задонщине" связано с тем, что в тексте проводится мотив Божьего покровительства русскому войску, звучащий в авторских репликах и в рефрене, взятом из «Слова о полку Игореве», но видоизмененном. Сам этот мотив был широко распространен в воинских повестях, где воплощался в формулах Божьего гнева или покровительства одной из сторон. В "Слове..." же он звучит лишь в одном фрагменте.

Таким образом, лирические фрагменты в "Задонщине" немногочисленны и связаны как с традицией «Слова о полку Игореве», так и с традицией воинских повестей.

Герои "Задонщины"

Главный герой «Задонщины», князь Дмитрий Иванович, представлен, как в летописных повестях и в «Сказании о Мамаевом побоище», идеальным героем. Прежде всего, он объединитель сил русских князей, и в этом плане, бесспорно, продолжает традицию образа Святослава Всеволодовича Киевского в «Слове о полку Игореве». Но в то же время на него переносятся черты отважного воина и полководца, свойственные Игорю; автор прямо заимствует характеристику этого героя, давая ее Дмитрию и Владимиру. Рисуют образ князя-защитника Руси его речи и действия в ходе подготовки похода и в его процессе. В целом образ главного героя сходен с летописными произведениями той эпохи, и лишь отдельные стилистические средства связывают его со «Словом...». Вместе с тем нужно признать, что «Пространная летописная повесть» и "Сказание о Мамаевом побоище" рисуют образ главного героя более многосторонне и детализированно, обращая пристальное внимание на его личность и внутренний мир.

Другие князья изображены в "Задонщине" в рамках летописной воинской традиции одним-двумя штрихами: в них подчеркивается стремление к объединению всех сил Руси, воинская доблесть. Только в образах Дмитрия и Андрея Ольгердовичей заметно влияние изображения Игоря и Всеволода в «Слове о полку Игореве».

Более схематично, чем в других памятниках Куликовского цикла, нарисованы враги Руси. Мамай и его воины появляются только в момент бегства с поля боя, причем автор передает страх и разочарование врагов через их жесты и прямую речь. Изображение врагов в «Задонщине», как и в «Слове...», и в традиции воинской повести, схематично и односторонне; как новую черту можно отметить применение средств русского фольклора в речи татар.

Художественные средства в «Задонщине»

Изобразительно-выразительные средства «Задонщины» также связаны с соединением трех указанных традиций, хотя ведущее влияние в этой области, несомненно, принадлежит "Слову о полку Игореве" (вплоть до прямых заимствований). Фольклорное влияние наиболее заметно в использовании отрицательных сравнений (в отличие от "Слова...", где в их функции обычно выступали метафоры-символы, которые, напротив, почти не применялись автором «Задонщины»).

Итак, "Задонщина" — памятник, созданный на скрещении трех художественных традиций (фольклорной, традиции воинской повести, в идейном и отчасти стилистическом плане — "Слова о полку Игореве"). Исходя из структуры текста, способов изображения героев, преобладания эпического повествовательного, а не эмоционально-лирического начала, ведущей следует признать традицию воинской повести, соответственно относя произведение к жанру воинской повести.

Автором «Задонщины» был Софоний, брянский боярин, ставший позднее священником в Рязани. Для создания этого произведения Софоний использует следующие источники: летописную повесть, устные народные предания о Куликовской битве и «Слово о полку Игореве», особенно сильно повлиявшее на художественный строй «Задонщины». «Задонщина» проникнута радостным чувством освобождения, любви к Родине, пафосом победы. Второе название этого произведения «Слово Божие Рязанца о великом князе Дмитрии Ивановиче и брате его Владимире Андреевиче» (10 страниц).

Автор не ставит перед собой задачу описать все события Куликовской битвы, «Задонщина» – лирический отклик на Кул. битву. Датируется она 80-90 годами XIV века. Автор берет образом для своего произведения «Слово о полку Игореве». От «Слова…» зависят ряд поэтических образов «Задонщины». Хотя те, кто сомневается в подлинности «Слова о полку Игореве», склонны усматривать влияние «Задонщины» на «Слово». Однако, в целом зависимость «Задонщины» от «Слова» – очевидна. Также идет сопоставление и противопоставление политических обстановок Руси «времени Слова» и «времени Куликовской битвы».

Произведение написано в старинном стиле, в форме былины или сказания. Сам текст не содержит рифмы, но, тем не менее, построен в лирическом стиле. «Задонщина» не содержит много информации о Куликовской битве, но проникнута радостным чувством освобождения, любви к Родине, пафосом победы. В произведении присутствует нечто похожее на плач Ярославны, но в редуцированном виде, разделенный на несколько коротких плачей жен воевод. Заметно, что писал христианский писатель, так как говорится о Боге, о том, что Он помиловал землю Русскую, даровав победу.

Поэтический план состоит из двух частей – жалости и похвалы. В первой части описано выступление русских войск в поход, начало сражения и поражение русских воевод, гибель которых оплакивают их жены. Во второй части – торжество победы, одержанной благодаря действиям засадного полка Боброк-Волынца и похвала победителю. Божественная сила помогает русским. Показывается большое значение христианской веры.

12. Сочинения Андрея Курбского, переписка с Иваном Грозным.

Перу Андрея Курбского принадлежит знаменитая «История о великом князе Московском» – труд, который называют первым русским «Архипелагом ГУЛАГом». Эта книга повествует о событиях правления царя Ивана, причем автор делает упор на его преступлениях.

Князь Андрей Курбский был в ближайшем окружении молодого царя, в «избранной раде». (Митр. Макарий, Сильвестр, Алексей Адашев). В 1563 г. после удаления от двора Сильвестра и Адашева и смерти Макария, князь Андрей Курбский, один из лучших полководцев, опасаясь царской «опалы», бежал в Литву и поступил на службу к великому князю Литовскому. Из ливонского города Вольмара он отправил Ивану Грозному письмо, в котором упрекал царя за немилостивое обращение с подданными, говорил о том, что Московский царь нарушает Божественные заповеди, и грозил справедливым наказанием на Страшном суде. Упреки Курбского не остались без внимания. Летом этого же года царь ответил. Письмо большое по объему и сильное по аргументации, с большим количеством используемых литературных источников. Царь осуществил детальнейший разбор всего послания кн. Андрея: каждый довод противника получил подробное опровержение.

Через пять лет Курбский ответил не касаясь существа обвинений, но высмеял литературный стиль: пространность, многочисленные цитирования.

В 1577 г. Иван Грозный, захватив ливонский Вольмар, отправил письмо кн. Андрею. Андрей написал третье письмо в 1579 г., но его Иван Грозный не получил.

Всего было два послания царя и три Курбского. Они были по-средневековому хорошо образованы: знали и Библию, и Богословскую литературу, и историю Рима, Византии и Руси, и античных авторов.

По своим взглядам Иван и Курбский были не только антогонистами, но во многом и единомышленниками: оба они выступали за централизацию государства и сильную царскую власть, а политическим идеалом Курбского была деятельность Избранной рады, которая значительно укрепила централизацию. Спор шел о другом. Истинной монархией царь Иван считал только монархию деспотическую. Он полагал, что не царь действует для блага своих подданных, а священным долгом подданных является верная служба государю: ведь сам Бог их поручил в «работу» (т.е. в рабство) своим государям. Все жители страны – от последнего холопа до князя – государевы холопы. «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнить вольны же», – так лаконично, четко и даже талантливо сформулировал царь основной принцип деспотизма. Курбский представлял себе царскую власть иначе. Царь отвечает не только перед Богом, но и перед людьми, он не может нарушить права своих подданных, должен уметь находить себе мудрых советников, причем не только из высшей аристократии, но и «всенародных человек». Увы, сам Курбский не следовал этим высоким идеям: в своих имениях в Речи Посполитой он обращался с подвластными так жестоко, что против него было возбуждено судебное дело. Представители князя на суде словно цитировали царя Ивана, что князь Курбский сам знает как обращаться со своими подданными.

Курбский обладал незаурядным литературным талантом, он великолепно освоил средневековую риторику, любил острые каламбуры. Например, опричников Курбский называет «кромешниками»: ведь «опричь» и «кроме» – синонимы, поскольку ад – «тьма кромешная», то опричники – адово воинство. Грозный был талантливее как литератор. Он не хуже Курбского владел классическим стилем «плетения словес», но при этом любил резко выйти за его рамки, смело вводил в свои послания наряду с обширными цитатами из Библии и отцов Церкви просторечие и даже перебранку. Тем самым он взорвал дворцовый этикет средневековья. Писаниям царя всегда присуща ирония – то острая, то грубая и мрачная.

Позднетрадиционный фольклор - это совокупность произ­ведений разных жанров и различной направленности, создавав­шихся в крестьянской, городской, солдатской, рабочей и другой среде со времени начала развития промышленности, роста го­родов, распада феодальной деревни.

Для позднетрадиционного фольклора характерно меньшее количество произведений и в целом менее высокий художествен­ный уровень по сравнению с фольклором классическим - куль­турой богатой, развитой, многовековой, порожденной феодаль­ным бытом и патриархальным мировоззрением.

Позднетрадиционный фольклор отличает сложное переплетение нового со старым . В деревенском репертуаре происходила трансформация классических жанров, которые начинали испытывать влияние литературной поэтики.

С конца XVIII в. в России появились первые государственные заводы и крепостные мануфактуры, на которых трудились вольнонаемные рабочие из обнищавших крестьян, каторжан, беспаспортных бродяг и т. п. В этой пестрой среде возникли произведения, положившие начало новому явлению - фольклору рабочих . По мере развития капитализма и роста пролетариата расширялась тематика, увеличивалось количество произведений устного творчества рабочих, для которого было характерно влияние книжной поэзии.

Новым явлением стал городской фольклор - устные произ­ведения "низового" населения городов (оно росло вместе с ростом самих городов, постоянно притекая из обнищавшей дерев­ни). Культурные контакты города и деревни имели в России многовековую историю - достаточно вспомнить роль Киева, Новгорода и других городов в сюжетах русских былин. Однако только во второй половине XIX в. сложились культурные тради­ции собственно городского, оторванного от земли населения. Наряду со старыми формами и жанрами, такими, как площад­ной, ярмарочный фольклор, выкрики разносчиков (мелких тор­говцев), в городе появилась своя песенная культура (романсы), своя несказочная проза, свои обряды; получила новое развитие давняя традиция рукописных сборников (песенники, альбомы со стихами). Все это в тех или иных формах продолжает жить и в наше время.

В XX в. процесс угасания традиционных обрядов и отмирания старых жанров фольклора ускорился . Отчасти этому способствовало то, что в пооктябрьское время официальное отношение ко многим явлениям фольклора было негативным: их объявляли "отжившими" и "реакционными". Это распространялось на аграрные праздники, обрядовые песни, заговоры, духовные стихи, некоторые исторические песни и проч. Вместе с тем возникли новые произведения разных жанров, которые отразили новые проблемы и жизненные реалии. Можно выделить следующие этапы развития русского фольклора после 1917 г.:

· гражданская война;

· межвоенный период;

· Великая Отечественная война 1941-1945 гг.;

· послевоенный период;

· современный период.

Старый национальный фольклор выполнял важные функции в поздних исторических и социально-экономических условиях. Известна его консолидирующая роль во время братоубийственной гражданской войны, когда все участники трагических событий исполняли традиционные произведения, осуждавшие зло и насилие. В годы Великой Отечественной войны былины и старые солдатские песни, к которым обратились агитаторы и артисты, активизировали патриотическое чувство народа.

В фольклоре, созданном в XX в., исследователи отмечаютмозаичность : разную возрастную, социальную ориентацию и разную идейную направленность. В нем отразилась историческая противоречивость мировоззрения и устремлений населения страны, сельских и городских жителей. Ряд произведений поддерживал начинания и достижения советской власти: ликвидацию неграмотности, коллективизацию, индустриализацию, разгром немецко-фашистских захватчиков, восстановление разрушенного в годы войны народного хозяйства, комсомольские стройки, освоение космоса и проч. Наряду с ними были созданы произведения, в которых осуждалось раскулачивание и другие репрессии. В лагерях среди заключенных возник фольклор ГУЛАГа.

Песни литературного происхождения . Такое название дано песням, написанным конкретными авторами - поэтами и композиторами - и широко исполняются наряду с народными. Итак, к фольклору они вошли благодаря популярности и устном распространению среди людей.
Если бытования и исполнения этих песен удостоверяющих их близость к народному творчеству, то некоторые другие черты позволяют выделить их в отдельную группу песен литературного происхождения. Это более индивидуализирована мелодия, преимущественно лирическая, и наличие инструментального сопровождения, хотя в народе они поются и без аккомпанемента. Авторами песен были известные поэты, композиторы и вообще образованные и интеллигентные люди.

Может возникнуть вопрос: что нужно для того, чтобы авторская песня стала народной? Видимо, авторская песня должна быть профессиональной, ярко образной, красивой и глубокой по содержанию и, конечно, близкой к фольклору. Возьмем для примера отрывки из поэмы Т. Шевченко «Причинная» - «Ревет и стонет Днепр широкий» и «Такова ее судьба».
Если первой песне присуща широта распева, эпичность музыкально-поэтического образа, то для второй характерен мягкий лиризм. Музыку песни «Ревет и стонет Днепр широкий» написал Дмитрий Крыжановский, а «Такова ее судьба» - Владислав Заремба. Обе песни появились во второй половине прошлого века.

На стихи Т. Шевченко написано много музыкальных произведений, в том числе и песен. К названным добавим «Думы мои, думы», «Плавай, плавай, лебедонько», «Лета орел, летит сизый», «Летит галка через балку», «Вишневый садик возле хаты» и многие другие. И эти, и многие другие музыкальных произведений на слова Шевченко стали народными.