Слова с отвлеченным значением. Неличные имена существительные. Несклоняемые имена существительные

10. Действительная жизнь вытесняет крайности и отвлеченные понятия Таким образом, война освобождается от сурового закона крайнего напряжения сил. Раз перестают бояться и добиваться крайности, то рассудок получает возможность устанавливать пределы потребного

9. Выбрать из текста имена существительные

9. Выбрать из текста имена существительные В 1920-е годы представители движения сюрреалистов придумали целый ряд подходов, позволявших превращать искусство, будь то живопись или литература, в настоящую игру. Цель этого состояла в том, чтобы разрушить модель мышления,

Среди нарицательных существительных по своим лексичес­ким значениям и грамматическим свойствам выделяются конк­ретные и отвлеченные слова.

Конкретные существительные обозначают предметы, кото­рые существуют в виде отдельных экземпляров или особей. Они могут подвергаться счету: дом (один, два, три... дома), корова (одна, две, три... коровы), повар (один, два, три... повара), удар (один, два, три... удара). Сочетаемость с количественными чис­лительными и изменяемость по числам (дом - дома, корова - коровы, повар - повара, удар - удары ) являются основными признаками конкретных существительных.

В составе конкретных существительных особую группу обра­зуют единичные существительные (сингулятивы). Они обо­значают один экземпляр чего-либо, выделенный из однородных предметов. Ср.: крестьянин - крестьянство, студент - сту­денчество, тряпка - тряпье, лист - листва . Здесь единич­ность выражена в противопоставлении сингулятивов собирательным существительным. Единичность выражается также при помощи специальных суффиксов -ин(а), -инк(а): солома - соломина, жемчуг -жемчужина; роса - росинка, пух - пушинка, снег-снежинка и др.

Отвлеченные (абстрактные) существительные обозна­чают абстрактные понятия - свойства, качества, а также дей­ствия и состояния: храбрость, новизна, желтизна, почет, борь6а, чтение, радость и т. п. Семантика отвлеченных существи­тельных не допускает представления о счете. Они употребляются только в единственном числе. Формы множественного числа образуются только в тех случаях, когда они обозначают кон­кретные проявления отвлеченных качеств и действий. Ср.: чувство радости и маленькие радости, радости жизни (события, вызывающие радость); красота девушки и красо­ты природы (красивые места); чтение книги и педагогичес­кие чтения, Виноградовские чтения. В конкретных значе­ниях абстрактные существительные сочетаются с количествен­ными числительными, например: Теперь у нас были три заботы: первая -- найти воду, вторая - найти топливо и третья - найти защиту от ветра (Арсеньев). Знаю я слад­ких четыре отрады (Брюсов).

В основных своих значениях отвлеченные существительные, как правило, не сочетаются с количественными определителями. Однако некоторые из них могут определяться при помощи нео­пределенно-количественных слов (мало радости, капельку тер­пения, много внимания, много бед натворил, немало глупостей сказал и др.).

Отвлеченные существительные образуются при помощи суф­фиксов -ость(-есть), -к(а), -от(а), изн(а), -ев(а), -ии(а), -ни], /ни;-, -отн(я), -ств(о), -изм, -аци(я) и др., например: выносливость, заточка, темнота, новизна, синева, низина, разоружение, развитие, толкотня, упорство, формализм, ориентация.

Особый стилистический интерес представляет использование писателями отвлеченных существительных для усиления действенности речи.

Психология творчества различает два типа мышления: наглядное и теоретическое. Первый характеризуется возникновением в сознании человека представлений, отражающих действительность в единичных понятиях, получающих выражение в конкретных наименованиях предметов реальной действительности; второй состоит в создании абстрактных понятий, закрепленных в существительных отвлеченного значения, не получающих отражения в конкретных образах. Отвлеченное мышление свойственно прежде всего ученым, оно проявляется в абстрактизации различных языковых средств в научном изложении, в частности в предпочтении отвлеченных существительных конкретным, а также в том, что конкретные слова в научных текстах обычно употребляются в отвлеченном значении . Однако в научном стиле вокруг существительных не возникает экспрессивного ореола, так как они выполняют лишь информативную функцию.

Принципиальное отличие стилистического использования отвлеченных существительных в художественной речи состоит в активизации их выразительных возможностей. Под пером художников слова отвлеченные существительные могут стать сильным источником речевой экспрессии, хотя их эстетическая функция порой недооценивается, что искажает представление о стилистических ресурсах морфологических средств.

Русские писатели всегда придавали важное значение освоению отвлеченной лексики в художественной речи. Отвлеченные существительные вовлекались в систему экспрессивных средств поэтами - для отражения духовного мира лирического героя, обозначения возвышенных нравственных и эстетических категорий. Например, у А. С. Пушкина: Но я не создан для блаженства ...; И сердце бьется в упоенье, и для него воскресли вновь и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы , и любовь.

Поэты второй половины XIX в. расширили репертуар отвлеченных существительных, придающих стилю взволнованно-патетическое звучание. Так, у Н. А. Некрасова часто употребляются слова: свобода , вера , святыня , скорбь , нищета, отчаянье , борьба, насилие. Чтобы усилить экспрессию отвлеченных существительных, получающих в контексте политическую окраску, поэт использовал особый графический прием - писал их с прописной буквы: Чрез бездны темные Насилия и Зла , Труда и Голода она меня вела ... [о музе].

У классиков русской прозы отвлеченные существительные были средством изображения богатой духовной жизни героев. Много слов этого лексико-грамматического разряда ввел в художественную речь М. Ю. Лермонтов, который искусно уточнял их значение выразительными эпитетами: Холодная злость овладела мною; безмерное отчаянье, неистовая храбрость, глубокое презрение, сладкие заблуждения, необъяснимое наслаждение.

В наследии каждого большого русского писателя можно указать характерные для его стиля, имеющие глубокое философское и эстетическое значение отвлеченные существительные, нередко введенные в употребление этим же художником: у Гончарова - обломовщина, у Тургенева - нигилизм, у Чернышевского - эмансипация, патриотизм.

В наше время отвлеченные существительные воспринимаются в большинстве своем как стилистически нейтральные, однако нередко они все же сохраняют экспрессивные оттенки, с которыми связано представление о литературности, возвышенном способе выражения, и поэтому сфера их стилистического использования - размышления, философские искания героев. Составляя значительную часть «интеллигентского словаря», отвлеченные существительные привлекаются для речевой характеристики героев-интеллектуалов:

Он [Сергей] искал нити, соединявшие прошлое с еще более далеким прошлым и с будущим... Человек, говорил он, никогда не примирится со смертью, потому что в нем заложено ощущение бесконечности нити, часть которой он сам. Не бог награждает человека бессмертием, и не религия внушает ему идею, а вот это закодированное, передающееся с генами ощущение причастности к бесконечному ряду...

(Ю. Трифонов.)

Важно подчеркнуть и такую особенность функционирования отвлеченных существительных в художественном тексте: в речи они часто получают конкретное значение: «Первые радости» (Фед.); «Долгое прощание » (Триф.); Смерть как будто заигрывала с казаком ; ...Расплескал злобу в драке с Петром (Шол.); ...Жизнь бушевала в нем. Она шумела в крови, как майская гроза в кустах весеннего сада ; Здоровье вытекало по каплям, как сок из подрубленной березы (Лавр.). При этом абстрактная семантика отвлеченных существительных преобразуется в результате метафорического переосмысления, расширения границ лексической сочетаемости, обновления их значения. В этом проявляется важнейшая черта художественной речи - предметно-образная конкретизация описываемого.

В экспрессивной функции отвлеченные существительные выступают и в публицистическом стиле современного русского языка, пополняя состав общественно-политической лексики, обладающей оценочными значениями: активность, атмосфера, борьба, дружба, кампания, клевета, мир, общественность, оплот, политика, потенциал, сотрудничество, старт, тактика, эскалация и др. Такие отвлеченные существительные играют ведущую роль в составе строевой лексики газеты: отличаясь особой широтой семантики, они характеризуют разнообразные обстоятельства, события, явления, сопровождая их резкой оценкой .

• См.: Кожина М. Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики. - Пермь, 1966. - С. 162. По данным этого исследования,отвлеченные существительные в научном стиле составляют 65,6 % против 34,4 % конкретных, а в художественной речи картина прямо противоположная: отвлеченных существительных 35,9 %, конкретных 64,1 %.
• См.: Солганик Г. Я. Лексика газеты: Функциональный аспект. - М., 1981. - С. 64 и сл.

Обозначают живые предметы {кошка, тигр) и неживые {мел, рис, золото).

Грамматические характеристики этого ЛГР различны. Личные имена существительные, поскольку называют человека, имеют только 2 рода (м.р. и ж.р.): столяр, отличница, испанка. Исключение: дитя, лицо, чадо (ср.р.) В неличных именах существительных выделяется 3 рода: конь, мел (м.р.), река, любовь (ж.р.), окно, движение (ср.р.).

Личные и неличные существительные не составляют замкнутых рядов. Есть небольшая группа слов, которые в зависимости от контекста могут относится к личным или неличным существительным: мешок, пень, тип, тюфяк и др. (Вместо берёзы торчал пень (неличн.). Ну ты и пень (личн.).).

Конкретные имена существительные.

Называют конкретные предметы, факты, живые существа. Составляют основу имен существительных. Отличительные : свободно сочетаются с количественными числительными, т. е. подвергаются счету: 1 доска, 5 девочек; имеют числовую корреляцию (студент – студенты, весна – весны). Все эти признаки для абстрактных, собирательных и вещественных существительных не характерны. Словообразовательных примет конкретные существительные не имеют.

Абстрактные (отвлеченные) имена существительные.

Называют абстрактные понятия (качество, свойство, действие, состояние): белизна, легкость, героизм, достижение, боль; а также называют различные течения и направления, научные дисциплины: акмеизм, марксизм, языкознание, литературоведение, реализм.

Отличительные черты: не подвергаются счету (нельзя сказать: 3 легкости, 2 литературоведения), употребляются в единственном числе.

Образуются при помощи суффиксов - ость/ - есть (гордость, свежесть), - к (а) (ковка, уборка), - ев(а) (синева), - ин(а) (глубина, вышина), - от(а) (краснота, доброта), - изн(а) (новизна, белизна),

Ø(высь, ширь), -ств(о) (упорство, бегство), - ениj (разоружение), -ниj (старание), - иj (усердие), - ациj (агитация) , - изм (структурализм) , - б(а) (косьба, стрельба ).

Абстрактные существительные могут быть и немотивированными: гул, горе, тоска, быт, лень, уют и др.

Иногда абстрактные имена существительные могут употребляться в форме множественного числа: беды, муки, красоты, страсти. При этом у них изменяется семантика: стирается идея отвлеченности, происходит конкретизация проявления качеств, свойств, действий, состояний. Абстрактные имена существительные переходят в разряд конкретных имен существительных.

Собирательные имена существительные.

Обозначают совокупность однородных предметов как неделимое целое: листва, обувь.

Отличительные черты: не сочетаются с количественными числительными; имеют только формы единственного числа; могут сочетаться с неопределенно-количественными словами (много, мало), дробными числительными, а также со словами, обозначающими соотношение части и целого: много бедноты, мало хвои, ½ ботвы, уйма мелочи, вся родня.

Словообразовательные приметы: образуются с помощью особых суффиксов – ур(а) (профессура) , - ств(о) / - еств(о) (купечество, студенчество), - Ø (дичь ), - j – (тряпьё, офицерьё), - н(я) (родня), - от(а) (беднота), - ник (ельник), - няк (ивняк).

Все собирательные существительные делятся на 2 группы: непроизводные (посуда, хлам, мебель ), в которых значение собирательности выражено лексически, и производные (детвора, орешник), в которых значение собирательности выражено с помощью суффиксов.

От собирательных существительных следует отличать слова, которые, хоть и обозначают совокупность предметов, но не обладают грамматическими характеристиками собирательных существительных; они сочетаются с количественными числительными и имеют числовую корреляцию: народ, труппа, полк и др.

По значению и грамматическим признакам выделяют конкретные, абстрактные, вещественные и собирательные существительные. Такое деление является не совсем точным, так как и вещественные, и собирательные вместе с конкретными противопоставлены абстрактным прежде всего по способности отображать материально представленные предметы, их совокупность, вещества – отвлеченным понятиям, свойствам, состояниям. Поэтому на первой ступени разбиения логично противопоставить конкретные и абстрактные существительные, на второй – в составе конкретных выделить собственно конкретные, вещественные и собирательные. Рассмотрим каждый из разрядов.

Собственно конкретные существительные . К собственно конкретным следует отнести имена существительные, называющие материально представленные предметы, ограниченные в пространстве (иногда во времени). Ядро этой группы составляют исчисляемые существительные. Их грамматическими характеристиками являются следующие: числовая парадигма у большинства слов (тетрадь – тетради, собственник – собственники ), сочетаемость с количественными числительными (две лампочки, десять студентов, девяносто девять страниц ). Единственное число в них, как правило, обозначает один предмет, множественное – два и более предмета. Исключение составляют случаи использования таких существительных в обобщающих значениях (Собака – друг человека ). На периферию этой группы помещают имена существительные, называющие единицы пространства, времени и т. д. (минута, час, сутки, метр, километр, ампер, киловатт и т. п.).

Вещественные существительные . Вещественные существительные обозначают однородные по своему составу вещества, поддающиеся измерению, но не счёту. Их можно делить на части, каждая из которых обладает свойствами целого. Это названия пищевых и химических продуктов, полезных ископаемых, растений, тканей, отходов, лекарств и т. п. (суп, нефть, золото, шёлк, цемент, пшено, масло, очистки, чай, сливки и т.д.).

В отличие от собственно конкретных существительных вещественные, как правило, употребляются в одном числе, чаще – только единственном (молоко, водка, медь и т. д.), реже – только во множественном (обрезки, белила и т. д.). Они не сочетаются с целыми количественными числительными, но так как могут быть измерены, сочетаются с существительными, называющими единицы меры, и дробными числительными: стакан чая, литр молока, тонна бензина, грамм платины и т. д. При этом вещественные существительные употребляются в форме род. п. мн. ч.; ср.: килограмм малины, но: килограмм персиков; много смородины, но: много огурцов .

Вещественные существительные в некоторых случаях могут иметь полную числовую парадигму; форма мн. ч. используются в тех случаях, когда они обозначают 1) виды, сорта, марки: эфирные масла, болгарские табаки, крымские вина, минеральные воды, легированные стали, шерстяные ткани ; 2) большие пространства, массы чего-либо: воды Днепра, снега Кавказа, льды Арктики, пески пустыни и т. д.

Собирательные существительные . Собирательные существительные обозначают совокупность лиц, живых существ или предметов в виде некоего целого, например:крестьянство, студенчество, старостат, детвора, листва.

С точки зрения морфемной структуры собирательные существительные чаще всего представлены словами с суффиксами -ств- (дворянство, начальство, учительство ), -еств- (купечество, человечество ), -от- (беднота ), -в- (листва ), -еж- (молодежь ), -ур- (аппаратура, агентура ), -ник- (ельник ), -j- (воронье, тряпьё, офицерьё ), -н- (солдатня, ребятня ), -вор- (детвора ).

А.А. Реформатский и другие лингвисты в качестве собирательных выделяют только те существительные, которые имеют тройственный соотносительный ряд однокоренных слов, состоящий из ед. ч. и мн. ч. собственно конкретных существительных и образованного от них собирательного существительного [Реформатский А.А. Число и грамматика // Вопросы грамматики. – М., 1960. – С. 393–394].

При этом чаще всего поддерживается семантическая корреляция, а в значение собирательного существительного дополнительно включается лишь сема совокупности, объединения лиц, живых существ, предметов, например: крестьянин – крестьяне – крестьянство . Но в некоторых случаях происходит семантическое приращение, например: деканат – это не совокупность деканов, а декан и работники деканата (заместители, секретари и т. п.).

Ряд лингвистов отмечает, что собирательные существительные через свои формальные (словообразовательные) признаки, «разграничивают» классы людей, животных, растений и вещей, что имеет исторические корни (В.И. Дегтярев, Д.И. Руденко и др.).

Суффиксы -j(о)-, -ня- в словах, офицерьё, вороньё, тряпьё, солдатня, передавая отрицательные характеристики, как бы уничтожают целостность единиц, уподобляя их сплошной массе.

Собирательные существительные могут передавать только оценку ‘много’: листва, вишенье.

Оценку ‘важно’ выражают собирательные существительные с суффиксами -ство- : студенчество, офицерство.

«Имена типа детвора могут, не ощущаясь как нейтральные, с почти одинаковым успехом употребляться и в «положительных», и в «отрицательных» (впрочем, умеренно отрицательных) контекстах (Я люблю детвору. Во дворе толпилась надоедливая детвора ) [Руденко Д.И. Имя в парадигмах философии языка. – Харьков: Основа, 1990. – С. 177–178].

Собирательные существительные, употребляясь в форме одного числа, не подвергаются счёту, поэтому не могут иметь при себе количественных определителей, выраженных целыми числами.

Представленная выше точка зрения дает узкое понимание термина «собирательные существительные». В широком понимании этого термина к ним, кроме перечисленных, относят имена существительные, в которых собирательность представлена как значение, не получившее соответствующего грамматического оформления. Такие существительные не входят в тройственный ряд; они могут иметь числовую парадигму и могут определяться числительными. Сюда относятся:

1) имена существительные ед. ч. (преимущественно жен. р., реже – муж. р. и ср. р.), выражающие собирательность непосредственно лексическим значением (толпа, стая, дичь, дробь, ветошь, зелень, нечисть, посуда, мелочь, рухлядь, войско, отряд, полк, мусор и т. п.). Слов того же корня, называющих отдельных представителей этой группы, нет;

2) имена существительные со значением собирательности, имеющие форму только мн. ч.: финансы, хлопья и т. п.;

3) некоторые существительные с приставкой со- : созвездие (как совокупность звезд), собрание (в значении ‘коллекция’), соцветие и т. п.

Некоторые лингвисты не выделяют собирательные существительные в качестве лек­сико-грамматического разряда в одном ряду с вещественными, абстрактными существи­тельными: «…собирательность в русском языке относится к грамматическим явлениям, не стоящим в одном ряду с лексико-морфологическими группировками слов» [Граммати­ческие категории имён существительных современного русского языка: Методические указания для студентов II курса филологических факультетов / Составитель А.А. Колес­ников. – Одесса, 1982. – С. 24]. Поэтому собирательность рассматривается А.А. Колесни­ковым не как лексико-морфологический разряд, а как значение числа.

Соглашаясь с характеристикой семантической специфики данных существительных по отношению к категории числа, мы в то же время видим однобокость этой точки зрения прежде всего в неполном охвате и учёте всех признаков, составляющих содержание лексико-семантического разряда, в гипертрофированном внимании к одной стороне данного явления – способу выражения числа. Более того, и в этом наблюдаем противоречия.

Характерным отличием форм собирательности от лексико-морфологических разрядов существительных считается, по этой точке зрения, отсутствие возможности у собирательных существительных употребляться в форме мн. ч. В то же время в числе собирательных автор называет существительное агентура , входящее в «тернарную оппозицию парадигм грамматической категории числа»: агент – агенты – агентура [С. 22–23]. Мы добавим к ним существительные деканат, ректорат, ельник и под. Специфика этой группы собирательных существительных состоит в возможности образования у них форм мн. ч. (агентуры двух стран, деканаты филологического и романо-германского факультетов ).

Таким образом, аргументация в пользу невыделения собирательных существительных в лексико-семантический разряд существительных выглядит, на наш взгляд, неубедительной.

Абстрактные (отвлечённые) существительные . Собственно конкретные, вещественные и собирательные существительные входят в одну большую группу конкретных. В онтологическом плане все они обычно обозначают объекты, представленные материально, «физически», обладающие протяжённостью, то есть ограниченные в пространстве. Им противопоставлены абстрактные существительные.

Абстрактные существительные обозначают опредмеченные качества, свойства, действия, например: радость, творчество, дешевизна, прозябание, усердие и т. п. Большинство таких существительных мотивировано прилагательными и глаголами, реже – существительными. Грамматические признаки абстрактных существительных: они употребляются в форме только одного числа (преимущественно – единственного); не определяются числительными (не сочетаются с ними).

Исключение составляются случаи конкретизации отвлеченных существительных и возникновения формы мн. ч. в окказиональном употреблении слова; ср.: красота – кра­соты Крыма, радость – маленькие радости .

Кроме перечисленных выше лексико-грамматических разрядов некоторые лингвисты выделяют разряд единичных существительных, или сингулятивы (от лат. singularis – от­дельный). К ним относят: а) собственные имена, называющие предметы, существующие в одном экземпляре или в нескольких, присвоенных индивидууму на правах его именова­ния, например: Симферополь, Ялта, Днепр, Волга, Андрей, Наталья и др.; б) нарицатель­ные существительные, называющие отдельные предметы, которые выделены из совокуп­ности и все вместе составляют её. Они имеют собственные суффиксы единичности -ин-, -инк- : изюминка, льдинка, соломинка, жемчужинка, соринка, виноградинка, пылинка. Как правило, они образованы от вещественных существительных, реже – от со­бирательных (по значению), обладают лексическими и грамматическими признаками собственно конкретных существительных (ограничены в пространстве; называют кон­кретные предметы, подвергаемые счёту; имеют числовую парадигму; могут определяться именами числительными) и лишь в пределах разряда собственно конкретных существи­тельных могут быть выделены с учётом специфики лексического значения в особую под­группу.

Отдельные лингвисты называют еще один разряд – качественные существительные. М.Ф. Лукин относит к ним следующие: активист, беспутник, болельщик, бунтарь, вельможа, задира, книголюб, кокетка, моралист, насмешник, парадокс, пародия, сибарит, циник, эксплуататор, ябеда, англичанин, немец, француз, русский, раскрасавица, преумница и др. Их лексической особенностью признается «преобладание в них каких-либо качественных признаков». Полное выражение качественных признаков может быть представлено формой «наиболее (наименее) + существительное»: наиболее моралист, наименее эгоист [Лукин М.Ф. Морфология современного русского языка. – М.: Просвещение, 1973. – С. 27].

По нашему мнению, так называемые «качественные существительные» обладают всеми признаками собственно конкретных и на этом основании должны быть включены именно в этот разряд, и лишь в их составе с учётом специфики лексического значения они могут быть рассмотрены как особый подразряд собственно конкретных.

Таким образом, имена существительные по характеру отображения объективной действительности и наличию определённых грамматических признаков могут быть разделены на две большие группы – конкретные и абстрактные; в составе конкретных в качестве самостоятельных лексико-грамматических разрядов выделяются собственно конкретные, вещественные и собирательные.

В языке, как и в реальной жизни, наряду с чётко противопоставленными явлениями существуют промежуточные, объединяющие в себе свойства двух смежных. Это положение очень важно и для понимания лексико-грамматических разрядов существительных.

Можно выделить слова, совмещающие некоторые признаки двух разрядов:

а) абстрактных и собственно конкретных (идея, мысль, поход, путешествие и под. обозначают отвлеченные понятия, но при этом имеют числовую парадигму, могут определяться количественными числительными и порядковыми прилагательными). Сюда же можно отнести и имена существительные с окказиональным (деривационно-коррелирующим) значением мн. ч. (типа красоты Крыма, радости жизни, доходы фермера, запахи духов );

б) вещественные и собирательные (в лексических значениях слов тряпьё, хворост и под. объединяются вещественность и собирательность). Имена существительные типа тряпьё квалифицируем как собирательные с элементами вещественности (они входят в собственные тройственные ряды: тряпка – тряпки – тряпьё ), а существительные типа хворост – как вещественные с добавочным значением собирательности. В современном русском языке имеется немало существительных, объединяющих признаки собирательности и вещественности; тройственный ряд у них состоит из а) конкретного существительного со значением единичности; б) конкретного субстантива в форме мн. ч.; в) имени существительного в форме ед. ч. со значением собирательности и вещественности. Последние, как правило, безаффиксны, например:

бисеринка – бисеринки – бисер ,

виноградина – виноградины – виноград ,

горошина – горошины – горох ,

жемчужина – жемчужины – жемчуг ,

икринка – икринки – икра ,

картофелина – картофелины – картофель ,

крупинка – крупинки – крупа ,

мармеладинка – мармеладинки – мармелад ,

песчинка – песчинки – песок ,

пушинка – пушинки – пух ,

пылинка – пылинки – пыль ,

снежинка – снежинки – с нег ,

соломинка – соломинки – солома ,

смородинка – смородинки – смородина .

Они обозначают вещество как объединённое множество, состоящее из единичных предметов;

в) собственно конкретные и собирательные (в лексическом значении слов толпа, стая, народ, полк, взвод и т. д. наличествует значение собирательности, но они имеют грамматические характеристики собственно конкретных существительных). По-видимому, к этому же промежуточному разряду следует отнести и слова типа мебель, посуда, которые обозначают совокупность предметов, представленных разными названиями; например, мебель включает в себя столы, стулья, шкафы и т. д., посуда – тарелки, супницы, вилки, ложки и т. д.

Л.Л. Буланин и Л.Д. Чеснокова говорят о наличии семантики собирательности в существительных кудри, финансы, хлопья, заросли, развалины, руины и под. [Буланин Л.Л. Трудные вопросы морфологии. – М.: Просвещение, 1976. – 208 с.; Чеснокова Л.Д. Русский язык. Трудные случаи морфологического разбора. – М.: Высшая школа, 1991. – С. 30].

Возможны и другие случаи совмещения в одном слове признаков двух лексико-семантических разрядов имён существительных одновременно. Поэтому при практическом рассмотрении подобных примеров следует учитывать наличие этих признаков и не пытаться субъективно относить имя существительное к какому-либо одному «чистому», негибридному разряду.

Одушевлённые и неодушевлённые имена существительные . Деление имен существительных в современном русском языке на одушевлённые и неодушевлённые не полностью совпадает с существующим научным представлением о живой и неживой природе.

Семантически к одушевлённым существительным относятся имена существительные, называющие людей и животных, живые существа; неодушевлённость характеризует названия всех остальных предметов и явлений объективной действительности. Но необходимо отметить отсутствие полного параллелизма между биологическим понятием живого (органического) и неживого (неорганического) – с одной стороны, и лингвистическим понятием одушевлённости / неодушевлённости – с другой. Так, названия цветов, кустарников, деревьев и даже совокупностей лиц, животных (толпа, народ, полк, рота, группа, взвод, стая и под.) не обладают грамматической категорией одушевлённости и наоборот – имена существительные типа кукла, русалка, ферзь, валет, король, туз являются грамматически одушевлёнными.

Грамматически категория одушевлённости / неодушевлённости выражается в совпадении или несовпадении форм им., род. и вин. падежей ед. и мн. числа. В мужском роде у одушевлённых имен существительных совпадают вин. и род. падежи ед. и мн. числа, у неодушевлённых – вин. и им. падежи ед. и мн. числа. Например:

Для других родов следует определять одушевлённость / неодушевлённость только по мн. числу. У имен существительных неодушевлённых всех трёх родов совпадают им. и вин. падежи, у одушевлённых – вин. и род. падежи мн. числа.

У некоторых имён существительных наблюдаются колебания в отнесении их к разряду одушевлённых или неодушевлённых. Это касается названий простейших организмов: микробы, бактерии и др. Вин. п. у них в некоторых случаях может совпадать с им., в других случаях – с род. падежом.

В названиях микроорганизмов можно употреблять формы: изучать бактерий , вирусов , микробов , но более предпочтительными являются сочетания изучать бактерии, вирусы, микробы .

В современном русском языке наблюдаются колебания и в употреблении форм вин. падежа у имен существительных лицо, личность, персонаж и некоторых других.

Имена существительные, называющие одушевлённые предметы, при использовании их для обозначения неживых предметов могут сохранять морфологические признаки одушевленности: запустить бумажного змея , сбить разведчика, бомбардировщика , станцевать гопака . И наоборот: некоторые из полисемичных слов, употребляемых обычно как неодушевлённые, в одном из значений могут использоваться как одушевлённые; ср.: В углу сарая лежал тюфяк , набитый сеном. Вы не встречали в своей жизни подобного увальня, тюфяка ?

В качестве грамматически одушевленных выступают в одном из значений при отнесении к определённому лицу слова идол, кумир, болван, дух, тип, истукан, чурбан и под.

Одушевлёнными бывают преимущественно существительные муж. и жен. рода. Одушевлённые существительные среднего рода представлены словами дитя, существо, лицо, чудовище, чудище, страшилище, животное, насекомое, млекопитающее и под. Названия небесных тел (Марс, Юпитер, Сатурн ) изменяются как неодушевлённые существительные.

Некоторые имена существительные могут быть отнесены к одушевлённым на основе формальных признаков, например, наличия суффикса лица -тель- . На это обратил внимание еще А.А. Шахматов: «Категория одушевлённости связывается и с суффиксом -тель ; это зависит от того, что суффикс этот фактически образует названия действующих лиц мужского рода» [Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. – Л., 1941. – С. 446].

По вопросу о разграничении одушевлённых и неодушевлённых имён существительных в лингвистической литературе имеется и другая точка зрения, согласно которой к одушевлённым, кроме перечисленных выше, относят и существительные, у которых не совпадают вин. и род. падежи в ед. и мн. числе, хотя эти слова и обозначают лица, живые существа, например: полк, народ, стая, студенчество и др. Учитывая, что грамматика изучает лексико-грамматическую, а не лексическую категорию одушевлённости, то есть категорию, имеющую материальное выражение в определённых грамматических формах, следует принять первую точку зрения.

Большинство современных лингвистов считает, что все существительные делятся на одушевлённые и неодушевлённые. Однако есть и другая, уточняющая точка зрения (А.Н. Гвоздев, Е.М. Галкина-Федорук): на одушевлённые и неодушевлённые можно делить только собственно конкретные существительные; абстрактные всегда относятся к неодушевлённым.

Значение одушевлённости / неодушевлённости номинативное, так как опирается на оценку фактов объективного мира, учитывает живой и неживой мир природы. Однако полного соответствия здесь нет.

Значение одушевлённости / неодушевлённости – классификационное, постоянное, присутствующее в слове в любой его форме; одушевлённость / неодушевлённость регулярно выражается синтаксически (совпадением вин. падежа с род. или им.; соответствующими формами согласуемых прилагательных, причастий, местоимений, числительных).

У несклоняемых существительных синтаксическое выражение одушевлённости / неодушевлённости является единственным. Существительные pluralia tantum относятся к неодушевлённым: сливки, сутки, ворота, брюки, каникулы.

Многие явления, связанные с грамматической категорией одушевлённости / неодушевлённости, объясняются тем, что эта категория оформилась в русском языке в XVI в., сначала – в ед. ч., затем – во мн. ч., а до этого, в древнерусском языке, нормой было совпадение вин. падежа с им.. Категория одушевлённости вначале охватила личные и собственные имена, потом распространилась на существительные, называющие животных. Реликтом, связывающим с тем периодом, когда категория одушевлённости была еще грамматически не оформлена, являются конструкции типа выйти в люди, произвести в офицеры, избрать в депутаты [Кретова Ц.Н., Собинникова В.И. Историческое комментирование фонетики и грамматики русского языка. – Воронеж, 1987. – С. 52–53].

Наши наблюдения над результатами, представленными информантами, в роли которых выступали преподаватели и студенты филологического и естественного факультетов Таврического национального университета и преподаватели-русисты школ Крыма, подтверждают мысль о расширении лексической и грамматической категории одушевлённости в современном русском языке.