Куропаткин Алексей Николаевич Родился в 1848 г. в семье отставного офицера, мелкого помещика. Воспитывался в 1-м Кадетском корпусе, затем – в Павловском военном училище. С 1866 г. в Туркестане. Участвовал в походе на Бухару, в штурме Самарканда, Ходжента.В 1874 г. окончил

Г енерал от инфантерии Алексей Николаевич Куропаткин прожил большую и интересную жизнь, отдав ее русской армии. В его биографии были взлеты и падения. Но большинству он известен как нерешительный и неумелый командующий Маньчжурской армией в годы Русско-японской войны. Но его современники воспринимали его как прекрасного военного, участника трех войн и многих походов, автора ряда военно-теоретических работ, в том числе трехтомного труда «Задачи армии», члена Государственного совета, генерал-адъютанта.
Р одился Алексей Николаевич Куропаткин 17 марта 1848 года в семье отставного капитана. Военное образование он получил в лучших военно-учебных заведениях России - Первом кадетском корпусе и Павловском военном училище. Окончив училище в 1866 году, он был выпущен в чине поручика и направлен в Туркестан. Служил в 1-м Туркестанском стрелковом батальоне, и уже в юном возрасте познал все тяготы войны. Участвовал в боевых вылазках на границе с Бухарским эмиратом и Кокандским ханством, в Хивинском походе, в штурме Коканда и Кульджи. Это только закалило его дух и укрепило стремление посвятить себя армейской службе.
В 1871 году Алексей Николаевич поступает в Николаевскую академию Генерального штаба, и в 1874 году оканчивает ее первым по списку. Это давало ему право быть автоматически зачисленным на работу в Генштаб. Как лучший ученик, Куропаткин был направлен в научную командировку в Германию, Францию и Алжир. Там Куропаткин принял участие в экспедиции французских войск в Большую Сахару против повстанцев. За отличие в походе он был награжден крестом ордена Почетного легиона. Научным итогом его командировки стала книга «Алжирия», вышедшая в свет в 1877 году.
В ернувшись в Россию в 1875 году, Куропаткин по собственной инициативе отказался от работы в Генштабе и был направлен в Туркестан. Он принял участие в Кокандском походе против Путал-бека. При взятии Уч-Кургана он первым ворвался в крепость и был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В Средней Азии он попал под начало Михаила Дмитриевича Скобелева - «...безупречно щеголеватого, отчаянной отваги и невозмутимой решительности...» полковника Генерального штаба, командующего войсками Ферганской области.
В торично судьба свела их во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Подполковник Куропаткин возглавлял штаб 16-й пехотной дивизии, командовал которой генерал Скобелев. Вместе пришлось им участвовать в боях под Ловечей и Плевной, переходе через Балканы. «У Михаила Дмитриевича я многому научился, во многом ему подражал, - писал благодарный Куропаткин. - Учился прежде всего решительности, дерзости в замыслах, вере в силу русского солдата». Во время сражения под Плевной Алексей Николаевич шел вместе с наступающими войсками на штурм неприятельских редутов. Рядом с ним взорвался зарядный ящик, и Куропаткин получил тяжелое ранение, но остался жив. Во время войны за проявленное мужество и героизм Алексей Николаевич был произведен в чин полковника и награжден орденами Св. Станислава и Св. Анны 2-й степени, Св. Владимира 3-й степени и золотой саблей с надписью «За храбрость».
П осле лечение Куропаткин получает назначение в Генеральный штаб на должность заведующего азиатской частью. Но уже в следующем 1879 году Алексей Николаевич командовал 1-й Туркестанской стрелковой бригадой. Он выполнял ряд военно-дипломатических миссий в Иране, Франции и Китае. В 1880 - 1881 года он принимал участие в Ахал-Текинском походе Скобелева. Затем с 1883 по 1890 годы работал в Главном штабе, занимая ответственные должности.
В марте 1890 годы он был произведен в чин генерал-лейтенанта. С 1890 по 1897 год был командующим войсками Закаспийской области, где проводил политику русификации и проявил себя способным администратором. За время его управления в области стала развиваться торговля, промышленность, земледелие, появились города и селения. Из России туда стали выезжать переселенцы, для детей которых в Закаспии создавались русские школы.
А дминистративные успехи Куропаткина привели к тому, что в январе 1898 года он был назначен военным министром России, и спустя год получил звание генерала от инфантерии. В 1902 году он становится генерал-адъютантом.
В ажным этапом военной биографии генерала Куропаткина стала Русско-японская война 1904-1905 годов. «Когда 27 января 1904 года мы все, офицеры Петербургского гарнизона, собрались в залах Зимнего дворца к Высочайшему выходу на молебствие о даровании нам победы в столь нежданно вспыхнувшей войне с Японией, имя Куропаткина было у всех на устах, - вспоминал военный корреспондент капитан Берг. - В большой государевой свите он привлекал особое внимание. Он шел своей обычной тяжелой походкой, пасмурный, с опущенной вниз головой. В толпе говорили, что сегодня утром, когда стали известны в Петербурге события роковой порт-артурской ночи, он представил Государю список лиц, которым могло быть вверено главное начальствование нашими военными силами в войне с Японией. Говорили, что в этом списке свое имя он поставил последним. И когда стало известно, что главнокомандующим назначен адмирал Алексеев, заметно было разочарование...».
А лексей Николаевич тяготился административной работой. Многое, что было им задумано по реорганизации русской армии в период пребывания на посту министра, не было осуществлено не по его вине. Большинство подчиненных отмечали его прекрасные деловые качества, скромность и простоту в общении с людьми. Куропаткин никогда не был «своим человеком» при дворе, и к 1903 году вопрос о его отставке был практически решен. Начавшаяся война с Японией, позволила придать этой отставке более почетную форму.
8 февраля 1904 года последовало назначение А.Н. Куропаткина командующим Маньчжурской армией, а 4 октября - главнокомандующим вооруженными силами Дальнего Востока. Еще в феврале, получив новое назначение, Алексей Николаевич послал государю телеграмму: «Только бедность в людях заставила Ваше Величество остановить свой выбор на мне». Уже тогда он проявил неуверенность, как в себе, так и в боеспособности русской армии, недостатки которой он хорошо знал.
О сенью 1904 года японские войска овладели стратегической инициативой. Проиграно было сражение у реки Ялу, при Цзиньчжоу, Ляоюане. Обе стороны, понеся тяжелые потери во встречном сражении у Шахэ, вынуждены были перейти к обороне. Впервые в мировой военной практике образовался сплошной фронт обороны протяженностью свыше 60 км. Борьба приняла позиционный характер. Обстановка для русских осложнилась сдачей генералами А.М. Стесселем и А.В. Фоком Порт-Артура. Попытка генерала Куропаткина выиграть сражение под Сандепу до подхода 3-й японской армии не увенчалась успехом из-за просчетов в применении сил и средств. Отступила русская армия и после поражения под Мукденом. Как полководцу Куропаткину недоставало решительности, умения быстро понять обстановку, твердости в поставленных целях. Все это и плюс стремление выполнить все указания, поступающие из Петербурга, породили негодную тактику ведения боевых действий и стало одной из причин позорно проигранной войны.
В се грехи, похоже, списали на генерала Куропаткина. Он был снят с поста главнокомандующего. Алексей Николаевич, тяжело переживая случившееся, и 3 марта 1905 года обратился к императору Николаю II с единственной просьбой: «Согласно повеления Вашего императорского величества, сдал сегодня должность главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке генералу Линевичу и выехал в Санкт-Петербург... В воздаяние всей моей прежней службы и участия во многих походах, прошу, как милости Вашего императорского величества, разрешить мне остаться на театре военных действий до той минуты, пока не грянет последний выстрел в войне с Японией... Полагаю, что с успехом смог бы принять командование одним из корпусов... Буду ждать решения Вашего величества в поезде по пути в Россию». В итоге генералу Куропаткину с полдороги пришлось возвращаться в 1-ю Маньчжурскую армию на должность командующего.
В ойна закончилась позорным для России Портсмутским мирным договором. Выйдя вскоре в отставку, Алексей Николаевич, как и многие другие в то время, пытался разобраться в причинах неудач. Некоторые из них он видел и осознавал, еще находясь в действующей армии. Он уединился в своем имении в Псковской губернии и там занялся анализом прошедшей войны. Вскоре им был написан четырехтомный труд «Отчет генерал-адъютанта Куропаткина».
Р усско-японская война дала существенный толчок формированию новых взглядов на способы ведения войны, принципы военного искусства, вопросы управления войсками, их подготовки, организации всех родов войск, мобилизации и стратегического развертывания, обучения командных кадров. Требовалась четкая программа строительства вооруженных сил в условиях назревавшей еще более масштабной войны. Необходимы были крупные государственные ассигнования на нужды армии и флота. Все эти, а также многие другие вопросы входили в сферу деятельности Государственного совета, членом которого оставался бывший военный министр. Правда, решались они весьма робко и крайне медленно. Это тревожило генерала Куропаткина. Он старался по мере своих сил ускорить осуществление военных реформ, активно сотрудничая в различных комиссиях и комитетах.
С началом Первой мировой войны Алексей Николаевич решил вернуться в действующую армию. Он написал прошение на имя императора: «Не теряю надежды... получить любое назначение в начавшейся войне...». Но Верховный командующий великий князь Николай Николаевич отказал ему в этой просьбе.
В ести с театра военных действий приходили весьма обнадеживающие. Успешно развернулось наступление войск Юго-Западного фронта. 27 августа в церквях Петрограда был отслужен благодарственный молебен по поводу победы русских войск под Львовом. Устраивались разного рода сборы в пользу армии. Внес свою лепту и Алексей Николаевич. Государственный совет на взносы своих членов организовал для тяжелораненых офицеров, прибывавших все в большем количестве, образцовый лазарет с отличным персоналом. В нем, кстати, работала младшая дочь Алексея Николаевича - Елена.
1915 год начался неутешительными событиями на Северо-Западном фронте. Немцы предприняли наступление с целью охвата и окружения 10-й армии. Чуть позже на юге успешным для противника стал Горлицкии прорыв. Армии Юго-Западного фронта вынуждены были начать отход из Галиции. Летом немцы, перегруппировав войска, нанесли удар между Бугом и Вислой по главным силам русских, оборонявших Польшу. Обстановка здесь становилась критической.
В озникла ситуация, требующая принятия срочных и весьма конструктивных мер. Одной из них стала смена военного руководства.
П о предложению начальника штаба верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева формируются три отдельных резервных корпуса, в том числе - гренадерский. Его командиром назначается генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин.
К лету 1915 года в русской армии осталось два гвардейских и восемь пехотных гренадерских полков. Они и должны были стать базой для формирования отдельного резервного корпуса. Его штатом, утвержденным Ставкой, предусматривалось развернуть управление, три пехотные и кавалерийскую дивизии, артиллерийскую бригаду, артиллерийский дивизион и саперный батальон. Предписывалось также иметь учебный полк по подготовке унтер-офицерского состава.
В первых числах сентября Алексей Николаевич выехал в Ярославль, где располагайся штаб корпуса. Формирование частей проходило в сложных условиях. Алексей Николаевич в сопровождении небольшой группы помощников проводил в поездках дни и ночи. Он требовал, увещевал, взывал к патриотическим чувствам, обращался к общественности через дворянские и земские собрания, грозился доложить в Ставку и отдать под суд за неповиновение воинским законам и указам военного времени, за проявляемый бюрократизм и волокиту, выступал на военных предприятиях Нижнего Новгорода и Костромы. Благодаря его усилиям и многотрудной деятельности формирование корпуса удалось завершить к концу декабря. В почти полностью укомплектованном корпусе прошли занятия по военной подготовке и строевые смотры батальонов и полков. Все это давало основание генералу Куропаткину доложить в январе 1916 года в Ставку о готовности корпуса к отправке на фронт.
С пустя неделю он получил телеграмму из Могилева о назначении командующим 5-й армией. Кроме нее Северный фронт, занимавший боевую линию по Западной Двине, включал еще две армии - 12-ю и 6-ю. Северному фронту оперативно подчинялись Балтийский флот и Петроградский военный округ. Фронтом командовал генерал от инфантерии Н.В. Рузский. Он и ознакомил Алексея Николаевича с состоянием дел на фронте. Поле беседы в тот же день генерал Куропаткин выехал в Двинск, где размещался штаб 5-й армии.
6 февраля уже ближе к вечеру Куропаткин получает экстренное сообщение о своем назначении командующим войсками Северного фронта ввиду серьезного заболевания Рузского. Ему было приказано прибыть в Ставку к 10 часам утра 24 февраля на совещание руководящего состава Северного и Западного фронтов. На совещании начальник штаба верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев объявил о решении Ставки провести одну частную наступательную операцию по просьбе союзников. Ее целью было отвлечь силы немцев и исключить переброску германских частей на запад. Операцию было решено провести силами двух фронтов - Северного и Западного. Предполагалось, что не позднее 5 марта оборона противника будет прорвана ударами 3-й армии Северного фронта на Поневеж и 2-й армии Западного фронта на Свенцяны и Вилькомир. Предусматривалось также нанесение ряда вспомогательных ударов.
У же 25 февраля началась подготовка к наступлению. Генерал Куропаткин, собрав командиров соединений, доложил общую обстановку, довел замысел Ставки и принятое накануне решение о переходе в наступление. Алексей Николаевич дал задание командующему ударной 5-й армией генерал-лейтенанту А.М. Драгомирову в течение двух суток провести рекогносцировку и уточнить участок прорыва. В полосу прорыва перебрасывались три артиллерийских дивизиона большой мощности и артиллерийская бригада. Внимание командующих 6-й и 12-й армиями обращалось на демонстративные действия в полосе своих объединений с целью введения противника в заблуждение. Вся подготовка должна была проводиться скрытно от противника, на что обращалось особенное внимание.
3 марта была получена директива Ставки о переходе в наступление. А с рассветом 5 марта после артиллерийской подготовки войска Западного фронта атаковали противника. Уже к вечеру по докладам офицеров штаба генералу Куропаткину было ясно, что на Западном фронте прорыв не удался.
У тром следующего дня на Северном фронте по решению генерала Куропаткина был изменен порядок артиллерийской подготовки. Она была проведена, причем одинаковой продолжительности, всеми тремя армиями с целью дезориентировать противника о направлении сосредоточения основных усилий. Однако атака соединений 5-й армии не принесла существенных результатов по ряду причин. Во-первых, из-за ограниченности боеприпасов огневое воздействие на противника было слабым, плотность огня невысокой. Во-вторых, плохое инженерное оборудование исходного положения не позволило правильно организовать атаку. В последующие дни противник яростно сопротивлялся, используя резервы и проводя контратаки. Понеся большие потери (почти 70 тысяч убитыми и ранеными), войска Западного и Северного фронтов отошли в исходное положение. 17 марта операция была прекращена.
1 апреля в Могилеве (в Ставке) состоялось совещание командующих фронтами по обсуждению плана кампании. Узнав о том, что Ставка собирается предпринять новое наступление, Куропаткин заявил, что это наступление, кроме гибели солдат ничего не принесет. К мнению командующего Северным фронтом присоединился генерал Эверт. Лишь генерал Брусилов, к удивлению многих, выразил готовность к наступлению и уверенность в успехе. Ему не возражали, но дали понять, чтобы на подкрепления не рассчитывал. Несмотря на столь различные соображения, пришли к общему согласию о наступлении в полосе всех трех фронтов.
Ч тобы наиболее эффективно распорядиться имеющимися силами и средствами, генерал Куропаткин предложил главный удар наносить смежными флангами 6-й и 5-й армий. Только тогда достигалась максимально возможная плотность артиллерии - 30 орудий на километр участка прорыва. Управлять ее огнем предполагалось через специальную артиллерийскую группу, находящуюся на командном пункте 5-й армии. Для наращивания усилий в глубине прорыва предусматривались вторые эшелоны армий и фронтовой резерв - кавалерийский корпус в составе двух дивизий.
Г енерал Куропаткин потребовал самым тщательным образом подготовить так называемые инженерные плацдармы, где оборудовались укрытия для личного состава. Траншеи и «лисьи норы» - место перехода между траншеями - обеспечивали, с одной стороны, близкий подход к позициям противника и одновременность атаки, а с другой - высокую степень защищенности личного состава, выходящего в исходное положение для наступления.
Н емало было сделано для организации надежной связи. Особое внимание было уделено материальному обеспечению войск. Большая часть снарядов находилась на армейских складах, и начавшаяся весенняя распутица усложнила их подвоз. Войска испытывали проблемы с продовольствием и фуражом. Лазареты были переполнены ранеными. Их необходимо было эвакуировать в тыловые районы.
К ак бы то ни было, но на этот раз судьба не предоставила Алексею Николаевичу возможности проявить свой полководческий талант. Успешные действия Брусилова заставили перебросить на его фронт один из армейских корпусов Северного фронта, а вслед за этим последовало распоряжение генерала Алексеева о передаче Западному фронту кавалерийской дивизии. Куропаткину же были предписаны действия - «...частными атаками улучшить занимаемые позиции, не допуская каких-либо перегруппировок противника».
Во исполнение полученного приказа генералом Куропаткиным было проведено несколько боевых акций. В ряде случаев удалось захватить высоты, узлы дорог, населенные пункты. В тылу противника хорошо действовали группы так называемых охотников. Они осуществляли диверсии, проводили налеты на небольшие вражеские гарнизоны.

Н о командовать фронтом Алексею Николаевичу Куропаткину пришлось не долго. В июле 1916 года он получил новое назначение.
7 июля вышел именной высочайший указ Николая II Правительствующему Сенату, в котором говорилось: «Повелеваем объявить на военном положении Туркестанский военный округ с подчинением всего гражданского управления в этом округе командующему войсками. Числящегося по Генеральному штабу командующим Северным фронтом генерал-адъютанта генерала от инфантерии Куропаткина назначить туркестанским генерал-губернатором, командующим Туркестанским военным округом».
Сдав дела прибывшему после лечения Рузскому, Алексей Николаевич отбыл в Могилев на аудиенцию к императору «...для получения необходимых инструкций во исполнение обязанностей по новому месту службы».
В том же месяце он прибыл к новому месту службы. Но спокойной жизни в тылу не получилось. В 1916 году на территории края вспыхнуло национально-освободительное восстание под руководством А.Иманова. Восстание охватило значительную территорию. Куропаткину достаточно быстро удалось сначала локализовать, а потом и окончательно ликвидировать это выступление. На должности генерал-губернатора Туркестана Куропаткин оставался вплоть до Февральской революции.
В апреле 1917 года по требованию Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов Алексей Николаевич был арестован и направлен в Петроград, но вскоре освобожден Временным правительством.
В ыйдя в отставку, Куропаткин поселился в родовом имении Шешурино Холмского уезда Псковской губернии. Он занялся активной общественной деятельностью и работой над воспоминаниями.
В отличие от многих царских генералов Алексей Николаевич Куропаткин не участвовал в Белом движении в годы гражданской войны, хотя представители Антанты и белого офицерства пытались склонить его свою сторону. Он также отказался эмигрировать на Запад, хотя имел такую возможность. Так, французский посол предложил ему выехать во Францию, мотивируя это тем, что, будучи еще молодым офицером, Алексей Николаевич принимал участие в экспедиции французских войск в Сахару и получил крест ордена Почетного легиона. Генерал ответил отказом, заявив, что ни при каких обстоятельствах не покинет Россию,
Н е стал Куропаткин вмешиваться и в антисоветские крестьянские выступления в ряде волостей Холмского уезда во время наступления белых на Псков. Явившемуся к нему незадачливому гонцу посоветовал прекратить бесперспективную войну против своего народа.
В 1918 году Алексей Николаевич принял деятельное участие в организации в Холме народного музея и стал его научным консультантом. Годом позже на уездном съезде учителей и заведующих волостными отделами народного образования он сделал доклад о работе музея, который потом был издан отдельной брошюрой.
В 1919 году при открытии в селе Лебедеве средней школы, Алексей Николаевич был избран членом школьного совета.
В 1921 году была восстановлена сельскохозяйственная школа, открытая Куропаткиным на собственные деньги сразу после окончания русско-японской войны. В этой школе Алексей Николаевич учительствовал, читая лекции по экономической географии, и был членом педагогического совета школы. Его активная деятельность на поприще просвещения снискала ему уважение местных жителей. Советское правительство сохранило за ним пожизненно дом и богатую библиотеку.
П оследние годы своей жизни бывший генерал от инфантерии занимался приведением в порядок своих многочисленных записей и дневников. Он автор книг и брошюр по военно-стратегическим вопросам.
С кончался Алексей Николаевич Куропаткин в ночь на 16 января 1925 года в возрасте семидесяти шести лет и был похоронен у себя на родине.
П осле него осталась добрая память о человеке, посвятившем пятьдесят лет честному служению Отчизне. В 1964 году на могиле А.Н.Куропаткина на собранные местными жителями средства было поставлено мраморное надгробие с надписью: «Куропаткин Алексей Николаевич. Основатель сельскохозяйственной Наговской школы».

В феврале 1904-го Куропаткин, теперь уже генерал-адъютант, ознакомил Николая II со своим планом ведения кампании. Он считал, что на первой стадии войны нужно придерживаться оборонительной стратегии, отступая на север и благодаря свежим подкреплениям постепенно набирая силы, и начать решительное наступление лишь тогда, когда русские войска будут располагать для этого всеми необходимыми ресурсами.

Куропаткин был назначен командующим Маньчжурской армией и отправлен на Дальний Восток.

«Публика любила Куропаткина. На всех попутных железнодорожных станциях его встречали цветы и аплодисменты», – пишет историк А. И. Уткин. Но генерал знал, как быстро восторг может смениться хулой, когда выяснится, что он не настроен на «маленькую победоносную войну», которой жаждало общество.

В быстрой победе была уверена и практически вся военная верхушка, кроме самого Куропаткина. Не сомневался в близком триумфе и главнокомандующий русскими силами в Порт-Артуре и Маньчжурии и наместник на Дальнем Востоке адмирал Е. И. Алексеев.

Между тем хотя общей численностью русские армия и флот намного превосходили Вооруженные силы Японии, на момент начала войны контингент российских боевых сил на Дальнем Востоке составлял не более 150 тысяч человек. Японская же армия после мобилизации насчитывала около 850 00 бойцов, к тому же была куда лучше оснащена.

Переброска подкреплений к русским войскам могла происходить лишь очень медленно: Транссибирская магистраль пропускала всего несколько поездов в сутки, и чтобы доставить один армейский корпус, требовалось не меньше месяца.

Эти обстоятельства сами по себе послужили одной из причин поражения России в Русско-японской войне. Другой причиной стало отсутствие единой точки зрения и согласованности среди командования. Не раз случалось так, что когда Куропаткин решал отступить, Алексеев, смещенный с поста главнокомандующего в октябре 1904-го, но остававшийся наместником до лета 1905-го, или кто-нибудь из ретивых подчиненных приказывал атаковать. Это приводило к замешательству, которым не мог не воспользоваться противник.

Скорее всего, Куропаткин оценивал ситуацию более здраво, чем его нетерпеливые коллеги. Но, попав в условия, отличные от тех, в которых ему приходилось сражаться прежде, он часто не мог сориентироваться и проявить должную гибкость – иными словами, оказался плохим тактиком. Поэтому осуществить свой тщательно продуманный стратегический план ему не удалось.

Так, лично командуя четырьмя важнейшими для всей кампании битвами – при Ляояне, на реке Шахэ, возле Сандепу и под Мукденом – в первых трех случаях он отдал своим частям приказ к отступлению, когда, как считают историки, объективно исход боя еще не был решен.

Операция под Мукденом провалилась из-за разобщения русских сил: пока одни части отступали, чтобы перегруппировать силы, другие были загнаны японцами в узкий огневой коридор.

После Мукдена Куропаткин был, в свою очередь, смещен с поста, но русским войскам это не принесло удачи.

Капитуляция России была вызвана в числе прочего и внутренней неспокойной обстановкой в стране: в 1905 году в империи росли народные недовольства. В этой ситуации плохой мир казался предпочтительнее хорошей войны, а Куропаткин идеально подходил на роль козла отпущения.

В советское время его только ругали. Даже в школьных учебниках генерала Куропаткина называли не иначе как бездарным, считая чуть ли не главным виновником военных поражений России в начале XX века. Больше всего генералу досталось за неудачи в русско-японской войне. Ведь он был главнокомандующим дальневосточной армией. Именно с его именем связывали поражение в битве при Мугдене, из-за которого Куропаткина отстранили от командования. Случилось так, что поражение в войне, объяснявшееся, прежде всего, неподготовленностью к ней России и слабостью военной машины, свалили практически на одного человека. Так что история с Куропаткиным подтвердила печальное обыкновение искать козла отпущения, закрывая глаза на происходившие в стране политические процессы и сложившуюся экономическую ситуацию. В плену стереотипа оказались и мы. Мало что зная о жизни генерала, по-дилетантски не были высокого мнения об этом человеке, пока не оказались в Торопце - небольшом районном центре, что на окраине Тверской области.

Городок расположился на берегу голубого озера, в котором в ясную погоду отражаются изящные купола древних храмов. В одном из них разместился городской музей. Знакомясь с его хоть и не столь богатой, но зато со вкусом оформленной экспозицией, мы обратили внимание на стенд, который, к нашему удивлению, был посвящен генералу Куропаткину. На репродукции старой литографии он, в бытность военным министром, преклоняет колени перед мощами преподобного Сергия Радонежского. На другой, уже будучи главнокомандующим, посещает солдат, раненных в боях с японцами. Обратили также внимание на семейный альбом с видами окрестностей деревни Шешурино, где находилось имение Куропаткина. Удивительно, но чудесные пейзажи, в чем мы убедились позднее, мало изменились с тех пор. Необычайно красивый альбом в переплете из тисненой кожи с орнаментом можно назвать произведением искусства. Его сделал известный архитектор И. Шарлемань, по проекту которого возведен величественный пятиглавый Богоявленский собор в Ниловой пустыни на озере Селигер. Кстати, озеро расположено не так уж далеко от Шешурино.

Судя по экспозиции музея, память о генерале Куропаткине бережно сохраняется в здешних краях. Его имя глубоко чтится местными жителями. В этом мы убедились, когда, покинув Торопец, часа через два оказались в селе Наговье, а затем в деревне Шешурино, от которой, по правде говоря, мало что осталось. Но прежде чем описать наше короткое путешествие в тверскую глубинку, хотелось бы немного рассказать о генерале Куропаткине, о необычной судьбе этого незаурядного человека.

Алексей Николаевич Куропаткин родился в 1848 году в Шешурино, в семье отставного капитана. Как и отец, посвятил себя военной службе, окончив кадетский корпус и Павловское военное училище в Петербурге. Молодой офицер принимал участие во многих военных кампаниях и даже входил в состав экспедиции французских войск в Сахару, за что удостоился ордена Почетного легиона.

Он храбро сражался во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Под Плевной получил контузию, чуть не лишившую его жизни. О нем с похвалой отзывался легендарный генерал Скобелев, назвавший Куропаткина «чрезвычайно храбрым офицером». Затем начинается служба в Генеральном штабе, открывшая путь к успешной военной карьере. С 1898 по 1904 год он занимал пост военного министра. Ну а затем в течение достаточно короткого периода с октября 1904 по март 1905 года А. Н. Куропаткин являлся Главнокомандующим вооруженными силами на Дальнем Востоке. Военные действия складывались не в пользу России, и генерал вышел в отставку, которая продолжалась до 1915 года. Но его боевой опыт очень пригодился, когда началась Первая мировая война. После неоднократных настойчивых требований он сначала принимает командование Гренадерским корпусом, потом Пятой армией, после чего назначается Главнокомандующим Северным фронтом. Последним местом службы становится Туркестан, где он когда-то воевал. В 1916 году Куропаткин прибывает в Ташкент в качестве генерал-губернатора. Но наступает Февральская революция, и Куропаткина вновь, уже навсегда, отстраняют от всех должностей. Боевой генерал возвращается на свою родину в Шешурино, где начинается последний и весьма примечательный период жизни этого уже пожилого шестидесятидевятилетнего военачальника.

Проследить последние годы жизни А. Н. Куропаткина мы решили, оказавшись в спрятавшемся среди бескрайних лесов селе Наговье. Так же называется и озеро, на берегу которого оно расположено. Когда-то здесь существовал брод, через него гнали коров, отсюда, как считают специалисты по топонимике, и произошли названия озера и села. Во всяком случае, именно такой версии придерживается директор местной сельской школы Елена Николаевна Лебедева. Обратиться к ней нам посоветовали что-то строившие на приусадебном участке местные жители. «Она все знает и обо всем расскажет», - с уверенностью сказали они. Мы подошли к школе - вытянутой деревянной постройке, но директора там не оказалось. «Она живет напротив», - сказала школьная уборщица.

Домик директора соседствовал с огромной поленницей дров, чуть ли не вплотную подступавшей к крыльцу. Постучали в дверь, и вскоре на крыльце показалась женщина лет тридцати. От Елены Николаевны мы узнали, что в селе живет около двухсот человек. В девяти классах школы учится двадцать детей. Директор родилась в Наговье, закончила Тверской педагогический университет и сразу же вернулась в родное село. Живет с мужем и сыном в избе без городских удобств. Вместо центрального - печное отопление, хорошо хоть электричество есть. Директор вспомнила, как после печально знаменитого ледяного дождя больше месяца жили при свечах.

О Куропаткине Елена Николаевна рассказывала со знанием дела, не как деревенский дилетант, а как опытный знающий специалист с отлично поставленной речью. Очень скоро мы поняли, что разговариваем не с человеком, в силу привычки решившим жить в медвежьем углу, а с энтузиастом, любящим родной край и его людей. От Елены Николаевны мы узнали, что, навсегда обосновавшись в Шешурино, Алексей Николаевич Куропаткин полностью отошел от политической деятельности. Однако в покое его не оставили. Существует предположение, что в 1918 году Шешурино посетили эмиссары генерала Алексеева, начальника штаба Добровольческой армии. Но Куропаткин отказался примкнуть к белому движению. Не захотел он присоединиться и к действовавшим на севере России британским войскам. Не отправился он и в эмиграцию. Большевики тоже проявили интерес к Куропаткину. Его арестовали и доставили в Петроград. Правда, вскоре генерала отпустили, а вот его сына Алексея, оказавшегося в заложниках, расстреляли. Большевистские власти прислушивались к мнению Куропаткина. Во всяком случае, существует легенда о письме Куропаткина Ленину. В нем содержалась просьба помочь голодающим крестьянам. И говорят, что после этого обращения жителям Шешурина и окрестных сел был отправлен вагон с зерном.

В Шешурино Куропаткин оказался в полном одиночестве. Семья осталась в Петрограде. Но отставной военачальник вовсе не хотел жить в уединении, предаваясь лишь воспоминаниям. Он развернул активную хозяйственную и просветительскую деятельность. Его стараниями на окраине Наговья срубили деревянные корпуса сельской больницы, он же основал в Шешурино почту, сельскохозяйственную школу, где преподавал как простой сельский учитель. «Вполне понятно, - продолжала свой рассказ Елена Николаевна, - что генерал снискал в наших краях всеобщее уважение». Крестьяне вступились за него, когда местные власти попытались выселить Куропаткина из родового гнезда. Генерал оставался в своем доме вплоть до самой смерти в 1925 году.

Простившись с директором школы, мы перешли через дорогу и вскоре оказались возле сельского кладбища, где находится могила генерала Куропаткина. Она не затеряна. Ежегодно, в день смерти над ней проходит панихида. Очистив надгробную плиту от листвы, прочитали надпись. Она не сообщала о военных заслугах Куропаткина. Вот ее текст:

ПАТРИОТУ РОССИИ ГЕНЕРАЛУ
КУРОПАТКИНУ АЛЕКСЕЮ НИКОЛАЕВИЧУ
1848–1925
ОТ ТОРОПЧАН

«основателю сельскохозяйственной школы
высокая честь любить землю
и научно уметь трудиться на ней»

Надгробная надпись, по сути дела, сообщала о тех занятиях, которым генерал посвятил последние годы своей жизни.

Покинув кладбище, мы из Наговья отправились дальше, в сторону Шешурино, надеясь отыскать остатки усадебного дома, а заодно и учрежденной А. Куропаткиным сельскохозяйственной школы. Но прежде остановились возле основанной когда-то генералом сельской больницы. Она по своей планировке чем-то напоминала монашеский скит. В центре стоял срубленный лечебный корпус, а вдоль ограды по периметру вытянулись такие же деревянные хозяйственные постройки. Не скроем, но нам показалось, что вместо врачей увидим монахинь. Однако появление куда-то спешившей медсестры все же убедило, что мы находимся на территории больницы. Сколько лет прошло, а затерянная в сельской глубинке среди дремучих лесов и голубых озер деревенская больница в Наговье продолжает приносить исцеление людям.

Мы продолжили наш путь, дорога становилась все уже, и все с большим трудом приходилось преодолевать крутые ухабы и глубокие лужи. Но вот и Шешурино. Остановились, немного не доехав до деревенских изб, следуя наставлениям директора школы. Оставили машину у обочины и пошли к озеру, пробираясь сквозь гигантские лопухи. Вскоре увидели остатки лишенного крыши некогда великолепного здания в стиле модерн. Невольно представили себя героями фантастического фильма, оказавшимися на далекой планете с еле заметными следами исчезнувшей цивилизации. Оставалось только представить, как здесь, вдали от крупных городов, в одиночестве доживал свой век известный всей России военачальник. Он общался в основном с книгами из своей роскошной библиотеки. Есть версия, что на ее создание генерал израсходовал почти сто тысяч золотых рублей. В библиотеке хранилось около десяти тысяч томов на разных языках - художественная литература, научные труды, книги по сельскому хозяйству. Особую ценность представляли издания, посвященные военному делу. Установлено, что Куропаткин располагал одним из наиболее полных в России собраний военных книг. В местных краях бытует легенда, что в 1914 году американцы предлагали Куропаткину за военный раздел библиотеки около четырех миллионов рублей. Среди военных изданий хранилась вышедшая в 1910 году книга «Русская армия». Ее в 1910 году написал сам Куропаткин. Этот труд содержит глубокие размышления об истории нашей страны. Генералу принадлежат такие сохраняющие и поныне свою актуальность слова: «В России в текущий исторический период необходимо развивать не граждан будущего всесветного мира, а мужественных представителей великой русской нации». Серьезный анализ русско-японской войны содержится в вышедшем в 1906 году четырехтомном «Отчете генерал-адъютанта».

Интересно, что в первые годы Советской власти генерал числился заведующим библиотекой, для которой был выделен отдельный деревянный дом. Псковский губисполком, а Шешурино в 20-е годы входило в состав Псковской губернии, поначалу бесплатно отпускал для библиотеки дрова и даже учредил должность сторожа для ее охраны. Но в 1922 году должность охранника сократили, а дрова давать перестали. Поэтому пришлось Куропаткину перенести библиотеку на второй этаж усадебного дома.

После смерти генерала библиотека стала таять на глазах. Оказавшись без присмотра, она расхищалась стремительными темпами, и значительная часть книг за бесценок продавалась на окрестных базарах. Книги оказались бесхозными, потому что после кончины генерала его родственникам не разрешили поселиться в шешуринской усадьбе. И все же кое-что удалось спасти. Некоторые книги оказались в Псковской губернской библиотеке, откуда затем их передали в различные архивы и книгохранилища. Ныне в Москве, в Военно-историческом архиве, хранится наиболее полный фонд А. Н. Куропаткина.

Покинув Шешурино, мы решили найти место, где находилась основанная Куропаткиным сельскохозяйственная школа. Поиски оказались крайне трудными, потому что школа была построена в стороне от деревни. Почувствовали себя настоящими следопытами, долгое время рыская среди оврагов и вековых деревьев. Сначала обнаружили остатки фундамента какого-то здания. Но от директора школы мы знали, что единственное, что осталось от школы - это лестница. Увидев, наконец, заветные ступеньки, мы были поражены тем, что они ведут прямо в темные воды озера.

Возвращаясь обратно, решили вновь остановиться в Наговье, чтобы зайти в сельскую библиотеку, вместе с клубом разместившуюся в одноэтажном здании из бетонных блоков. Вошли и увидели надпись: «Сельская библиотека имени А. Н. Куропаткина». Наше внимание сразу же привлек стенд, посвященный генералу, с трогательными стихами и публикациями местных краеведов. В одной из них впервые приводится письмо Куропаткина Ленину. Рассказывая о своей просветительской деятельности, об основанном при его содействии уездном народном музее, в конце письма Алексей Николаевич осмеливается спросить пролетарского вождя о судьбе сына.
Библиотека не пустовала. Несколько ребятишек с горящими глазами копались на книжных полках. Выбор книг - небогатый. И подумалось: как бы пригодились здесь книги из собрания Куропаткина... Мы представили, что, наверное, с таким же интересом прадеды этих детей листали книжки, которые выдавал сам генерал Куропаткин.