Прощание отца и сына болконских. Отъезд князя андрея на войну

Отношение Толстого к Андрею очень сложное наряду со многими положительными качествами в князе Андрее есть нечто такое, что заставляет читателя задуматься о его дальнейшей судьбе. Сцена отъезда князя на войну 1805 года подтверждает это.
Во-первых, князь Андрей идет воевать не потому, что считает Наполеона «антихристом», как отзываются о нем в салоне Анны Павловны Шерер. а из-за того, что ему надоело светское общество, надоела жена, он ищет новых ощущений, он мечтает о славе, то есть он идет воевать не по своим убеждениям. Во-вторых, все его поведение в Лысых Горах, имении его отца, куда он привез жену, ожидающую появления на свет ребенка, свидетельствует о его сложном и во многом противоречивом характере. Несмотря на то, что ему тоже нелегко проститься с близкими, он тщательно скрывает свои чувства, быть может, если бы князь Андрей смог быть более открытым человеком, не таким сдержанным, если бы он проявил немного нежности к жене, он бы не мучался бы впоследствии угрызениями совести. Но даже с сестрой, княжной Марьей, он не делится своими сокровенными переживаниями. Княжна Марья при прощании просит брата обратиться к христианским заветам: призывает быть более снисходительным к жене. Но князь Андрей не хочет даже представить себе положение своей жены, притом, что очень хорошо знает тяжелый характер отца, у которого в имении оставляет жену. Но он ошибается, очень скоро он упрекнет себя, что был недостаточно внимателен к маленькой княгине, что он смеялся над ее страхом умереть родами, что, в конце концов, он практически бросил ее, потому что ему надоела семейная жизнь.
Глубоко уважая свою сестру, князь Андрей, тем не менее, слегка подтрунивает над ней, особенно когда речь заходит об отце. И здесь княжна Марья, замечательно умная и добрая девушка, дает ключ к пониманию образа князя Андрея: «Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая-то гордость мысли, и это большой грех». Княжна Марья понимает брата, может быть, лучше, чем он сам, и видит в нем гордыню, неумение прощать ни себе, ни другим, высокомерие и прямолинейность. Сама же княжна Марья живет по христианским заповедям и пытается приобщить к атому и своих близких. Ей действительно бывает тяжело от самодурства отца, но она не может позволить себе обсуждать и осуждать его. ее тяготит присутствие компаньонки, но она находит в себе силы жалеть ее. В отличие от брата, она умеет прощать. Она просит князя Андрея надеть на шею образок, который надевали на себя все предки Болконских, несмотря на то, что князь Андрей не верит в Бога. Внутренняя красота души княжны Марьи выражается в ее глазах. Сам князь Андрей одновременно и тронут ее просьбой, и насмешлив, но подчиняется ей. Разговор с сестрой благотворно воздействует на князя.
Как подтверждение слов и мыслей князя Андрея, идет описание маленькой княгини: она так вжилась в светское общество, что и а Лысых Горах, перед отъездом мужа на войну, она ведет те же беседы, что и в Петербурге. Княжна Марья все прощает маленькой княгине, а старый князь Болконский прекрасно понимает все мысли и чувства сына по поводу жены, понимает без слое.
В сцене прощания князя Андрея с отцом поражает их взаимопонимание, единство мнений, их глубокая интеллектуальная жизнь. Даже ничего не спрашивая о семейной жизни князя Андрея, старый князь все понимает. Андрей просит отца, чтобы, если он погибнет на войне, а у него родится сын, не отдавать его на воспитание жене, а оставить жить у Болконских. Старый князь понимает, что его сын не хочет, чтобы ребенок воспитывался в лицемерной, лживой и пустой атмосфере светского общества. Он обещает все выполнить. В свою очередь, он считает долгом дать свои наставления сыну, как вести себя на войне, хотя прекрасно знает, что князь Андрей всегда будет достойным фамильной чести. Старик переживает отъезд сына очень тяжело, но в силу своего характера не показывает этого и сердится.
Прощание с женой прошло быстрее: «Ну. - сказал он, обратившись к жене, и это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «Теперь проделывайте вы ваши штуки». Маленькая княгиня падает в обморок, Андрей, Поцеловав сестру и оставив на ев попечение жену, уезжает, а из кабинета старого князя «слышны были.... часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания».
Эпизод отъезда князя Андрея на войну очень многое раскрывает нам в его характере, дает пищу для размышлений над его дальнейшей судьбой, вызывает у читателя восхищение его силой, воли, умом, благородством достоинством, и в то же время показывает причины дальнейших страданий и неудач Андрея, которые кроются в его непомерной гордыне.

25 глава часть 1 том 1

Толстой в целом относится к князю Андрею положительно, однако некоторые качества героя позволяют нам задуматься о том, как сложится его судьба в дальнейшем. Это подтверждает и сцена отъезда Болконского на войну 1805 года.

С одной стороны, князь Андрей отправляется на войну совсем не по той причине, что видит в Наполеоне “антихриста”, как его называют в салоне Анны Павловны Шерер. Истинной причиной является то, что ему нужны новые ощущения. Ему наскучило светское общество, опостылела нелюбимая жена, он полон мечтаний о славе.

А это значит, что его политические убеждения здесь ни при чем.

С другой стороны, его сдержанное поведение в родовом имении Лысых Горах, куда он привез свою жену Лизу, ожидающую ребенка, говорит о довольно сложном и достаточно противоречивом характере. Князю Андрею тяжело расставаться с близкими, однако он сдерживает свои чувства, не показывает их.

В этой сдержанности заключается то, что не совсем нравится нам в Андрее. Немного открытости, немного нежности к жене сделали бы его более живым героем, и ему самому было бы

Слова и мысли князя Андрея подтверждает характеристика маленькой княгини. Она настолько привыкла к светскому обществу, что даже в Лысых Горах, провожая мужа на войну, Лиза ведет себя так же, как и в Петербурге. Старый князь Болконский хорошо понимает сына, его чувства по отношению к жене, а княжна Марья жалеет ее и все прощает.

Прощание князя Андрея с отцом демонстрирует их полное взаимопонимание, они одинаково мыслят, они оба живут глубокой интеллектуальной жизнью. У Андрея к отцу одна просьба: если ему суждено погибнуть на войне, когда на свет появится сын, оставить его жить у Болконских, а не отдавать на воспитание супруге. Старый князь Болконский понимает мысли Андрея, с Лизой мальчик будет воспитываться в лицемерной атмосфере светского общества, полной лжи. Поэтому старый князь дает обещание сыну выполнить его просьбу. При этом он дает наставления Андрею о том, как следует вести себя на войне, о том, что главное – не собственная жизнь, а честь, хотя он был уверен в том, что его сын не опорочит фамильную честь. Отец тяжело переживает отъезд сына на войну, но его характер не позволяет ему показать свои чувства. Однако мы хорошо их понимаем, как понимает их и Андрей.

С женой Болконский попрощался быстрее. Он сказал всего лишь: “Ну…”, прозвучавшее как холодная насмешка. Лиза падает в обморок, князь Андрей целует сестру, попросив заботиться о жене и уезжает. Лишь из кабинета старого князя доносятся сердитые звуки сморкания.

Сцена отъезда Андрея Болконского на войну позволяет нам глубже понять его характер, задуматься о его последующей судьбе. Мы восхищаемся его умом, силой воли, достоинством и благородством. Но в то же время нам становятся понятны причины будущих неудач и страданий Андрея, скрывающихся в его излишней гордыне.

Другие работы по этой теме:

1. Князь Андрей – один из главных героев романа “Война и мир”, на примере которого автор показывает нам жизнь и искания передовой части дворянства первой половины...
2. В романе Л. Н. Толстого “Война и мир” изображены два сражения, имеющие основополагающее значение для раскрытия образов героев через “войну” – это Шенграбенское и Аустерлицкое...
3. Андрей Болконский один из главных героев произведения Л. Н. Толстого “Война и Мир” – образ сложный и неопределенный. Этот человек ищет смысл жизни, пытается понять...

Отношение Толстого к Андрею очень сложное наряду со многими положительными качествами в князе Андрее есть нечто такое, что заставляет читателя напрячься о его дальнейшей судьбе. Сцена отъезда князя на войну 1805 года подтверждает это.

Во-первых, князь Андрей идет сражаться не потому, что считает Наполеона "антихристом", как отзываются о нем в салоне Анны Павловны Шерер. а из-за того, что ему надоело светское общество, надоела супруга, он ищет новых ощущений, он мечтает о славе, то есть он идет сражаться не по своим убеждениям. Во-вторых, все его поведение в Лысых Горах, имении его отца, куда он привез жену, ожидающую появления на свет ребенка, свидетельствует о его сложном и во многом противоречивом характере. Несмотря на то, что ему тоже нелегко проститься с близкими, он тщательно скрывает свои чувства, быть может, если бы князь Андрей смог быть более открытым человеком, не таким сдержанным, если бы он проявил немного нежности к жене, он бы не мучался бы потом угрызениями совести. Но более того с сестрой, княжной Марьей, он не делится своими сокровенными переживаниями. Княжна Марья при прощании просит брата обратиться к христианским заветам: призывает быть более снисходительным к жене. Но князь Андрей не хочет более того представить себе положение своей жены, притом, что очень хорошо знает тяжелый характер отца, у которого в имении оставляет жену. Но он ошибается, очень скоро он упрекнет себя, что был недостаточно внимателен к маленькой княгине, что он смеялся над ее страхом умереть родами, что, в конце концов, он практически бросил ее, потому что ему надоела семейная жизнь.

Глубоко уважая свою сестру, князь Андрей, тем не менее, слегка подтрунивает над ней, особенно когда речь заходит об отце. И тут княжна Марья, замечательно умная и добрая барышня, дает ключ к пониманию образа князя Андрея: "Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая-то гордыня мысли, и это большой грех". Княжна Марья понимает брата, может быть, лучше, чем он сам, и видит в нем гордыню, неумение прощать ни себе, ни другим, высокомерие и прямолинейность. Сама же княжна Марья живет по христианским заповедям и пытается приобщить к атому и своих близких. Ей реально бывает тяжело от самодурства отца, но она не может позволить себе обсуждать и осуждать его. ее тяготит присутствие компаньонки, но она находит в себе силы сочувствовать ее. В отличие от брата, она умеет прощать. Она просит князя Андрея надеть на шею образок, который надевали на себя все предки Болконских, несмотря на то, что князь Андрей не верит в Бога. Внутренняя красота души княжны Марьи выражается в ее глазах. Сам князь Андрей одновременно и тронут ее просьбой, и насмешлив, но подчиняется ей. Разговор с сестрой благотворно воздействует на князя.

Как подтверждение слов и мыслей князя Андрея, идет описание маленькой княгини: она так вжилась в светское общество, что и а Лысых Горах, перед отъездом мужа на войну, она ведет те же беседы, что и в Петербурге. Княжна Марья все прощает маленькой княгине, а старый князь Болконский прекрасно понимает все мысли и чувства сына по поводу жены, понимает без слое.

В сцене прощания князя Андрея с отцом поражает их взаимопонимание, единство мнений, их глубокая интеллектуальная жизнь. Даже ничего не спрашивая о семейной жизни князя Андрея, старый князь все понимает. Андрей просит отца, чтобы, если он погибнет на войне, а у него родится сын, не отдавать его на воспитание жене, а оставить существовать у Болконских. Старый князь понимает, что его сын не хочет, чтобы ребенок воспитывался в лицемерной, лживой и пустой атмосфере светского общества. Он обещает все осуществить. В свою очередь, он считает долгом вручить свои наставления сыну, как вести себя на войне, хотя прекрасно знает, что князь Андрей постоянно будет достойным фамильной чести. Старик переживает отъезд сына очень тяжело, но в силу своего характера не показывает этого и сердится.

Прощание с женой прошло быстрее: "Ну. - сказал он, обратившись к жене, и это "ну" звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: "Теперь проделывайте вы ваши штуки". Маленькая княгиня падает в обморок, Андрей, Поцеловав сестру и оставив на ев попечение жену, уезжает, а из кабинета старого князя "слышны были.... часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания".

Эпизод отъезда князя Андрея на войну очень многое раскрывает нам в его характере, дает пищу для размышлений над его дальнейшей судьбой, вызывает у читателя упоение его силой, воли, умом, благородством достоинством, и в то же час показывает причины дальнейших страданий и неудач Андрея, которые кроются в его непомерной гордыне.

Князь Андрей - один из главных героев романа «Война и мир», на примере которого автор показывает нам жизнь и искания передовой части дворянства первой половины XIX века. Отношение Толстого к своему герою очень сложное: наряду со многими положительными качествами в князе Андрее есть нечто такое, что заставляет читателя задуматься о его дальнейшей судьбе. Сцена отъезда князя на войну 1805 года подтверждает это.
Во-первых, князь Андрей идет воевать не потому, что считает Наполеона «антихристом», как отзываются о нем в салоне Анны Павловны Шерер, а из-за того, что ему надоело светское общество, надоела жена, он ищет новых ощущений, он мечтает о славе, то есть он идет воевать не по своим убеждениям. Во-вторых, все его поведение в Лысых Горах, имении его отца, куда он привез жену, ожидающую появления на свет ребенка, свидетельствует о его сложном и во многом противоречивом характере. Несмотря на то, что ему тоже нелегко проститься с близкими, он тщательно скрывает свои чувства: «Лицо князя Андрея было задумчиво и нежно... Страшно ли ему было идти на войну, грустно ли бросить жену, - может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее спокойное и непроницаемое выражение». Быть может, если бы князь Андрей смог быть более открытым человеком, не таким сдержанным, если бы он проявил немного нежности к жене, он бы не мучился впоследствии угрызениями совести. Но даже с сестрой, княжной Марьей, он не делится своими сокровенными переживаниями. Княжна Марья при прощании просит брата обратиться к христианским заветам: призывает быть более снисходительным к жене: «Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в се положении? Это очень тяжело». Но князь Андрей не хочет даже представить себе положение своей жены, при том, что очень хорошо знает тяжелый характер отца, у которого в имении оставляет жену: «Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда гак будет, в каких бы я ни был обстоятельствах». Но он ошибается, очень скоро он упрекнет себя, что был недостаточно внимателен к маленькой княгине, что он смеялся над ее страхом умереть родами, что, в конце концов, он практически бросил ее, потому что ему надоела семейная жизнь.
Глубоко уважая свою сестру, князь Андрей, тем не менее, слегка подтрунивает над ней, особенно когда речь заходит об отце: «...Тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца?.. Он и всегда был круг, а теперь тяжел становится, я думаю». И, отвечая на его вопрос, княжна Марья, замечательно умная и добрая девушка, дает ключ к пониманию образа князя Андрея: «Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая-то гордость мысли, и это большой грех». Княжна Марья понимает брата, может быть, лучше, чем он сам, и видит в нем гордыню, неумение прощать ни себе, ни другим, высокомерие и прямолинейность. Сама же княжна Марья живет по христианским заповедям и пытается приобщить к этому и своих близких. Ей действительно бывает тяжело от самодурства отца, но она не может позволить себе обсуждать и осуждать его, ее тяготит присутствие компаньонки, но она находит в себе силы жалеть ее. В отличие от брата, она умеет прощать. Она просит князя Андрея надеть на шею образок, который надевали на себя все предки Болконских, несмотря на то, что князь Андрей не верит в Бога. В этот момент «из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали все болезненное, худое лицо и делали его прекрасным». Внутренняя красота души княжны Марьи выражается в ее глазах. Сам князь Андрей одновременно и тронут ее просьбой, и насмешлив, но подчиняется ей. Разговор с сестрой благотворно воздействует на князя: «Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском».
Как подтверждение слов и мыслей князя Андрея идет описание маленькой княгини: она так вжилась в светское общество, что и в Лысых Горах, перед отъездом мужа на войну, она ведет те же беседы, что и в Петербурге: «Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время... Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены». Княжна Марья все прощает маленькой княгине, а старый князь Болконский прекрасно понимает все мысли и чувства сына по поводу жены, понимает без слов.
В сцене прощания князя Андрея с отцом поражает их взаимопонимание, единство мнений, их глубокая интеллектуальная жизнь. Даже ничего не спрашивая о семейной жизни князя Андрея, старый князь все понимает: «Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью; потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом. Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его». Андрей просит отца, чтобы, если он погибнет на войне, а у него родится сын, не отдавать его на воспитание жене, а оставить жить у Болконских. Старый князь понимает, что его сын не хочет, чтобы ребенок воспитывался в лицемерной, лживой и пустой атмосфере светского общества. Он обещает все выполнить. В свою очередь, он считает долгом дать свои наставления сыну, как вести себя на войне, хотя прекрасно знает, что князь Андрей всегда будет достойным фамильной чести: «Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне, старику, больно будет... А коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет... стыдно!» Старик переживает отъезд сына очень тяжело, но в силу своего характера не показывает этого и сердится: «Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что-то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
- Простились... ступай! - вдруг сказал он. - Ступай! - закричал он сердитым и громким голосом».
Прощание с женой прошло быстрее: «Ну, - сказал он, обратившись к жене, и это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «Теперь проделывайте вы ваши штуки». Маленькая княгиня падает в обморок, Андрей, поцеловав сестру и оставив на ее попечение жену, уезжает, а из кабинета старого князя «слышны были... часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания».
Эпизод отъезда князя Андрея на войну очень многое раскрывает нам в его характере, дает пищу для размышлений над его дальнейшей судьбой, вызывает у читателя восхищение его силой воли, умом, благородством, достоинством, и в то же время показывает причины дальнейших страданий и неудач Андрея, которые кроются в его непомерной гордыне.

Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка — подарок отца, привезенный из-под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: все было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками. В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было идти на войну, грустно ли бросить жену, — может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи. — Мне сказали, что ты велел закладывать, — сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), — а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, — прибавила она как бы в объяснение такого вопроса. Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства. — А где Lise? — спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос. — Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. — Ах, André! Quel trésor de femme vous avez, — сказала она, усаживаясь на диван против брата. — Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила. Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице. — Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, André! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c"est tout pardonner. Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело. Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим. — Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, — сказал он. — Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, André, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я... ты меня знаешь... как я бедна en ressources, для женщины, привыкшей к лучшему обществу. Mademoiselle Bourienne одна... — Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, — сказал князь Андрей. — О нет! Она очень милая и добрая, а главное — жалкая девушка. У нее никого, никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я, ты знаешь, и всегда была дикарка, а теперь еще больше! Я люблю быть одна... Mon père ее очень любит. Она и Михаил Иваныч — два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «Мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon père взял ее сиротой sur le pavé, и она очень добрая. И mon père любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает. — Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? — вдруг спросил князь Андрей. — Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса. — Мне?.. Мне?! Мне тяжело?! — сказала она. Он и всегда был крут, а теперь тяжел становится, я думаю, — сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце. — Ты всем хорош, André, но у тебя есть какая-то гордость мысли, — сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, — и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме vénération, может возбудить такой человек, как mon père? И я так довольна и счастлива с ним! Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я. Брат недоверчиво покачал головой. — Одно, что тяжело для меня, — я тебе по правде скажу, André, — это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним. — Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, — насмешливо, но ласково сказал князь Андрей. — Ah, mon ami. Я только молюсь Богу и надеюсь, что он услышит меня. André, — сказала она робко после минуты молчания, — у меня к тебе есть большая просьба. — Что, мой друг? — Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебе в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, — сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что-то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что-то. Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата. — Ежели бы это и стоило мне большого труда... — как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей. — Ты что хочешь думай! Я знаю, ты такой же, как и mon père. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах... — Она все еще не доставала того, что держала, из ридикюля. — Так ты обещаешь мне? — Конечно, в чем дело? — André, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать... Обещаешь? — Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет... Чтобы тебе сделать удовольствие... — сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. — Очень рад, право, очень рад, мой друг, — прибавил он. — Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, — сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом, в серебряной ризе, на серебряной цепочке мелкой работы. Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею. — Пожалуйста, André, для меня... Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали все болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо. — Merci, mon ami. Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали. — Так я тебе говорила, André, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, — начала она. — Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь. — Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем-нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты все это говоришь мне? Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою. — Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили. И мне это грустно. Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что-то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слез она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру. — Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду... хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю... Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову. — Пойдем к ней, надо проститься! Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! — крикнул он камердинеру. — Поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону. Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась: — André, si vous avez la foi, vous vous seriez adressé à Dieu, pour qu"il vous donne l"amour que vous ne sentez pas, et votre prière aurait été exaucée. — Да — разве это! — сказал князь Андрей. — Иди, Маша, я сейчас приду. По дороге к комнате сестры, в галерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m-lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах. — Ah! je vous croyais chez vous, — сказала она, почему-то краснея и опуская глаза. Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав. Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время. — Non, mais figurez-vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait défier les années... Xa, xa, xa, Marie! Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены. Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор. Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m-lle Bourienne, княжна Марья и княгиня. Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода. Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь, в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся. — Едешь? — И он опять стал писать. — Пришел проститься. — Целуй сюда, — он показал щеку, — спасибо, спасибо! — За что вы меня благодарите? — За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! — И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. — Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, — прибавил он. — О жене... Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю... — Что врешь? Говори, что нужно. — Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером... Чтоб он тут был. Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына. — Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, — говорил князь Андрей, видимо смущенный. — Я согласен, что из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится. — Гм... гм... — проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. — Сделаю. Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся. — Плохо дело, а? — Что плохо, батюшка? — Жена! — коротко и значительно сказал старый князь. — Я не понимаю, — сказал князь Андрей. — Да нечего делать, дружок, — сказал князь, — они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь. Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом. Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу. — Что делать? Красива! Я все сделаю. Ты будь покоен, — говорил он отрывисто во время печатания. Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну. — Слушай, — сказал он, — о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреевича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда. Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь. — Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу. Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно — Все исполню, батюшка, — сказал он. — Ну, теперь прощай! — Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. — Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне, старику, больно будет... — Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: — А коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет... стыдно! — взвизгнул он. — Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, — улыбаясь, сказал сын. Старик замолчал. — Еще я хотел просить вас, — продолжал князь Андрей, — ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас... пожалуйста. — Жене не отдавать? — сказал старик и засмеялся. Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что-то дрогнуло в нижней части лица старого князя. — Простились... ступай! — вдруг сказал он. — Ступай! — закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета. — Что такое, что? — спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках. Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил. — Ну, — сказал он, обратившись к жене, и это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «Теперь проделывайте вы ваши штуки». — André, déjà?