Презентация на тему: "симметрия в гармонии соперник мой был шум лесов, иль вихрь буйный иль иволги напев живой, иль ночью моря гул глухой, иль шёпот речки тихострунной. а.с.". скачать бесплатно и без регистрации. Феномен красоты

Книгопродавец

Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова,
Плод новый умственных затей.
Итак, решите; жду я слова:
Назначьте сами цену ей.
Стишки любимца муз и граций
Мы вмиг рублями заменим
И в пук наличных ассигнаций
Листочки ваши обратим…
О чем вздохнули так глубоко?
Нельзя ль узнать?

Поэт

Я был далеко:
Я время то воспоминал,
Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал;
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летали надо мной
В часы ночного вдохновенья!..
Все волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шопот речки тихоструйной.
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом,
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом;
Я был хранитель их скупой:
Так точно, в гордости немой,
От взоров черни лицемерной
Дары любовницы младой
Хранит любовник суеверный.

Книгопродавец

Но слава заменила вам
Мечтанья тайного отрады:
Вы разошлися по рукам,
Меж тем как пыльные громады
Лежалой прозы и стихов
Напрасно ждут себе чтецов
И ветреной ее награды.

Поэт

Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шепот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?

Книгопродавец

Лорд Байрон был того же мненья;
Жуковский то же говорил;
Но свет узнал и раскупил
Их сладкозвучные творенья.
И впрям, завиден ваш удел:
Поэт казнит, поэт венчает;
Злодеев громом вечных стрел
В потомстве дальном поражает;
Героев утешает он;
С Коринной на киферский трон
Свою любовницу возносит.
Хвала для вас докучный звон;
Но сердце женщин славы просит:
Для них пишите; их ушам
Приятна лесть Анакреона:
В младые лета розы нам
Дороже лавров Геликона.

Поэт

Самолюбивые мечты,
Утехи юности безумной!
И я, средь бури жизни шумной,
Искал вниманья красоты.
Глаза прелестные читали
Меня с улыбкою любви;
Уста волшебные шептали
Мне звуки сладкие мои…
Но полно! в жертву им свободы
Мечтатель уж не принесет;
Пускай их юноша поет,
Любезный баловень природы.
Что мне до них? Теперь в глуши
Безмолвно жизнь моя несется;
Стон лиры верной не коснется
Их легкой, ветреной души;
Не чисто в них воображенье:
Не понимает нас оно,
И, признак бога, вдохновенье
Для них и чуждо и смешно.
Когда на память мне невольно
Придет внушенный ими стих,
Я так и вспыхну, сердцу больно:
Мне стыдно идолов моих.
К чему, несчастный, я стремился?
Пред кем унизил гордый ум?
Кого восторгом чистых дум
Боготворить не устыдился?..

Книгопродавец

Люблю ваш гнев. Таков поэт!
Причины ваших огорчений
Мне знать нельзя; но исключений
Для милых дам ужели нет?
Ужели ни одна не стоит
Ни вдохновенья, ни страстей,
И ваших песен не присвоит
Всесильной красоте своей?
Молчите вы?

Поэт

Зачем поэту
Тревожить сердца тяжкий сон?
Бесплодно память мучит он.
И что ж? какое дело свету?
Я всем чужой!.. душа моя
Хранит ли образ незабвенный?
Любви блаженство знал ли я?
Тоскою ль долгой изнуренный,
Таил я слезы в тишине?
Где та была, которой очи,
Как небо, улыбались мне?
Вся жизнь, одна ли, две ли ночи?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И что ж? Докучный стон любви,
Слова покажутся мои
Безумца диким лепетаньем.
Там сердце их поймет одно,
И то с печальным содроганьем:
Судьбою так уж решено.
Ах, мысль о той души завялой
Могла бы юность оживить
И сны поэзии бывалой
Толпою снова возмутить!..
Она одна бы разумела
Стихи неясные мои;
Одна бы в сердце пламенела
Лампадой чистою любви!
Увы, напрасные желанья!
Она отвергла заклинанья,
Мольбы, тоску души моей:
Земных восторгов излиянья,
Как божеству, не нужно ей!..

Книгопродавец

Итак, любовью утомленный,
Наскуча лепетом молвы,
Заране отказались вы
От вашей лиры вдохновенной.
Теперь, оставя шумный свет,
И муз, и ветреную моду,
Что ж изберете вы?

Поэт

Книгопродавец

Прекрасно. Вот же вам совет;
Внемлите истине полезной:
Наш век — торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.
Что слава?- Яркая заплата
На ветхом рубище певца.
Нам нужно злата, злата, злата:
Копите злато до конца!
Предвижу ваше возраженье;
Но вас я знаю, господа:
Вам ваше дорого творенье,
Пока на пламени труда
Кипит, бурлит воображенье;
Оно застынет, и тогда
Постыло вам и сочиненье.
Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
Что ж медлить? уж ко мне заходят
Нетерпеливые чтецы;
Вкруг лавки журналисты бродят,
За ними тощие певцы:
Кто просит пищи для сатиры,
Кто для души, кто для пера;
И признаюсь — от вашей лиры
Предвижу много я добра.

Поэт

Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся.

Анализ стихотворения «Разговор книгопродавца с поэтом» Пушкина

Стихотворение «Разговор книгопродавца с поэтом» было написано Пушкиным в 1824 г., а впервые появилось в печати в качестве вступления к . Оно отражает сложную душевную борьбу поэта между земными и духовными идеалами.

Пушкин практически на протяжении всей жизни испытывал финансовые затруднения. Они обострились после отказа поэта от государственной службы. Единственным источником дохода становилась литературная деятельность. Пушкина было неприятно подчинять свое творчество деньгам, но он был вынужден это сделать. В 1824 г. он утверждал в одном из писем, что «поборол в себе отвращение… продавать свои стихи».

В стихотворении «Разговор книгопродавца с поэтом» описан вполне возможный откровенный диалог. Книгопродавец символизирует собой бездушного торгаша, для которого «стишки» — всего лишь товар, способный принести значительную прибыль. В роли поэта выступает сам Пушкин. Он рассказывает о счастливых временах своей молодости, когда впервые познакомился с творческой музой. Весь мир был открыт перед ним, его душу волновали мечты и сладкие надежды. Поэт с благоговением внимал звукам и образам окружающей природы. Он дорожил своим божественным даром и не допускал к нему «чернь лицемерную».

Книгопродавец возражает, что пусть и невольно, но поэт все же достиг славы и известности. Он приводит в пример романтических учителей Пушкина – и . Они не предавали своих идеалов, но и не гнушались известностью. Оба поэта-романтика были достаточно обеспеченными людьми.

Дальнейший диалог все больше напоминает искушение праведника дьяволом-искусителем. На все возвышенные устремления поэта книгопродавец находит практические аргументы. Он утверждает, что любая тема найдет своего покупателя. Последним идеалом поэта остается свобода. Но он мгновенно слышит в ответ: «без денег и свободы нет». Книгопродавец вообще очень искусно выстраивает свою речь. Он не отрицает права поэта на выбор темы и методы ее воплощения и не пытается вмешаться в творческий процесс («не продается вдохновенье»). Но когда произведение уже готово, оно обретает физическое воплощение и определенную цену. Книгопродавец одинаково презирает и «журналистов» и «тощих певцов», но они – реальные покупатели, готовые отдать свои деньги. Поэтому поэт просто обязан вступить с ним в сделку.

В последней прозаической фразе («условимся») поэт признает свое полное поражение перед «веком железным». В реальности Пушкин также начал рассматривать свое творчество в качестве работы, за которую положено достойное вознаграждение.

Книгопродавец

Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова,
Плод новый умственных затей.
Итак, решите; жду я слова:
Назначьте сами цену ей.
Стишки любимца муз и граций
Мы вмиг рублями заменим
И в пук наличных ассигнаций
Листочки ваши обратим…
О чем вздохнули так глубоко?
Нельзя ль узнать?

Я был далеко:
Я время то воспоминал,
Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал;
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летали надо мной
В часы ночного вдохновенья!..
Все волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шопот речки тихоструйной.
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом,
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом;
Я был хранитель их скупой:
Так точно, в гордости немой,
От взоров черни лицемерной
Дары любовницы младой
Хранит любовник суеверный.

Книгопродавец

Но слава заменила вам
Мечтанья тайного отрады:
Вы разошлися по рукам,
Меж тем как пыльные громады
Лежалой прозы и стихов
Напрасно ждут себе чтецов
И ветреной ее награды.

Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шепот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?

Книгопродавец

Лорд Байрон был того же мненья;
Жуковский то же говорил;
Но свет узнал и раскупил
Их сладкозвучные творенья.
И впрям, завиден ваш удел:
Поэт казнит, поэт венчает;
Злодеев громом вечных стрел
В потомстве дальном поражает;
Героев утешает он;
С Коринной на киферский трон
Свою любовницу возносит.
Хвала для вас докучный звон;
Но сердце женщин славы просит:
Для них пишите; их ушам
Приятна лесть Анакреона:
В младые лета розы нам
Дороже лавров Геликона.

Самолюбивые мечты,
Утехи юности безумной!
И я, средь бури жизни шумной,
Искал вниманья красоты.
Глаза прелестные читали
Меня с улыбкою любви;
Уста волшебные шептали
Мне звуки сладкие мои…
Но полно! в жертву им свободы
Мечтатель уж не принесет;
Пускай их юноша поет,
Любезный баловень природы.
Что мне до них? Теперь в глуши
Безмолвно жизнь моя несется;
Стон лиры верной не коснется
Их легкой, ветреной души;
Не чисто в них воображенье:
Не понимает нас оно,
И, признак бога, вдохновенье
Для них и чуждо и смешно.
Когда на память мне невольно
Придет внушенный ими стих,
Я так и вспыхну, сердцу больно:
Мне стыдно идолов моих.
К чему, несчастный, я стремился?
Пред кем унизил гордый ум?
Кого восторгом чистых дум
Боготворить не устыдился?..

Книгопродавец

Люблю ваш гнев. Таков поэт!
Причины ваших огорчений
Мне знать нельзя; но исключений
Для милых дам ужели нет?
Ужели ни одна не стоит
Ни вдохновенья, ни страстей,
И ваших песен не присвоит
Всесильной красоте своей?
Молчите вы?

Зачем поэту
Тревожить сердца тяжкий сон?
Бесплодно память мучит он.
И что ж? какое дело свету?
Я всем чужой!.. душа моя
Хранит ли образ незабвенный?
Любви блаженство знал ли я?
Тоскою ль долгой изнуренный,
Таил я слезы в тишине?
Где та была, которой очи,
Как небо, улыбались мне?
Вся жизнь, одна ли, две ли ночи?
. . . . . . . . . .
И что ж? Докучный стон любви,
Слова покажутся мои
Безумца диким лепетаньем.
Там сердце их поймет одно,
И то с печальным содроганьем:
Судьбою так уж решено.
Ах, мысль о той души завялой
Могла бы юность оживить
И сны поэзии бывалой
Толпою снова возмутить!..
Она одна бы разумела
Стихи неясные мои;
Одна бы в сердце пламенела
Лампадой чистою любви!
Увы, напрасные желанья!
Она отвергла заклинанья,
Мольбы, тоску души моей:
Земных восторгов излиянья,
Как божеству, не нужно ей!..

Книгопродавец

Итак, любовью утомленный,
Наскуча лепетом молвы,
Заране отказались вы
От вашей лиры вдохновенной.
Теперь, оставя шумный свет,
И муз, и ветреную моду,
Что ж изберете вы?

Книгопродавец

Прекрасно. Вот же вам совет;
Внемлите истине полезной:
Наш век - торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.
Что слава?- Яркая заплата
На ветхом рубище певца.
Нам нужно злата, злата, злата:
Копите злато до конца!
Предвижу ваше возраженье;
Но вас я знаю, господа:
Вам ваше дорого творенье,
Пока на пламени труда
Кипит, бурлит воображенье;
Оно застынет, и тогда
Постыло вам и сочиненье.
Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
Что ж медлить? уж ко мне заходят
Нетерпеливые чтецы;
Вкруг лавки журналисты бродят,
За ними тощие певцы:
Кто просит пищи для сатиры,
Кто для души, кто для пера;
И признаюсь - от вашей лиры
Предвижу много я добра.

Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся.

Пушкин, 1824

Стихотворение, написанное 26 сентября 1824 г., вскоре по приезде в Михайловское, появилось в печати в качестве предисловия к первой главе «Евгения Онегина ». В стихотворении в поэтической форме выражена мысль, высказанная Пушкиным особенно отчетливо в письме к Казначееву от июня 1824 г.

Лорд Байрон был того же мненья - мысль о суетности славы многократно встречается у Байрона, особенно сильно выражена она в «Дон-Жуане »:

В чем слава? В том, чтоб именем своим
Столбцы газет заполнить поплотнее.
Что слава? Просто холм, а мы спешим
Добраться до вершины поскорее.
Мы пишем, поучаем, говорим,
Ломаем копья и ломаем шеи,
Чтоб после смерти нашей помнил свет
Фамилию и плохонький портрет!

Жуковский то же говорил - в следующих словах из «Светланы »:

Слава, нас учили - дым;
Свет - судья лукавый.

В. Г. Белинский

Стихотворения Александра Пушкина. Часть четвертая...

Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах. Т. 1. Статьи, рецензии и заметки 1834--1836. Дмитрий Калинин. Вступит. статья к собр. соч. Н. К. Гея. Статья и примеч. к первому тому Ю. В. Манна. Подготовка текста В. Э. Бограда. М., "Художественная литература", 1976 СТИХОТВОРЕНИЯ АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА. Часть четвертая. Санкт-Петербург. Печатано в типографии императорской Российской академии. 1835. 189. (8). Четвертая часть стихотворений Пушкина заключает в себе двадцать шесть пиес, и в числе их известный всеми наизусть "Разговор книгопродавца с поэтом", напечатанный, вместо предисловия, при первой главе "Евгения Онегина" первого издания; потом, три большие сказки и, наконец, шестнадцать песен западных славян, переведенных или переделанных с французского (история этого перевода известна). Вообще очень мало утешительного можно сказать об этой четвертой части стихотворений Пушкина. Конечно, в ней виден закат таланта, но таланта Пушкина; в этом закате есть еще какой-то блеск, хотя слабый и бледный... Так, например, всем известно, что Пушкин перевел шестнадцать сербских песен с французского, а самые эти песни подложные, выдуманные двумя французскими шарлатанами, - и что ж?.. Пушкин умел придать этим песням колорит славянский, так что, если бы его ошибка не открылась, никто и не подумал бы, что это песни подложные 1 . Кто что ни говори - а это мог сделать только один Пушкин! - Самые его сказки 2 - они, конечно, решительно дурны, конечно, поэзия и не касалась их; {Впрочем, сказка "О рыбаке и рыбке" заслуживает внимание по крайней простоте и естественности рассказа, а более всего по своему размеру чисто русскому. Кажется, наш поэт хотел именно сделать попытку в этом размере и для того нарочно написал эту сказку.} но все-таки они целою головою выше всех попыток в этом роде других наших поэтов. Мы не можем понять, что за странная мысль овладела им и заставила тратить свой талант на эти поддельные цветы. Русская сказка имеет свой смысл, но только в таком виде, как создала ее народная фантазия; переделанная же и прикрашенная, она не имеет решительно никакого смысла. "Гусар", "Будрыс и его сыновья", "Воевода" - все эти пьесы не без достоинства, а последняя решительно хороша: такие стихи, как, например, эти, теперь очень редки: Говорит он: "Все пропало, Чем лишь только я, бывало, Наслаждался, что любил: Белой груди воздыханье, Нежной ручки пожиманье - Воевода всё купил. Сколько лет тобой страдал я. Сколько лет тебя искал я - От меня ты отперлась. Не искал он, не страдал он, Серебром лишь побряцал он, И ему ты отдалась. Я скакал во мраке ночи Милой панны видеть очи, Руку нежную пожать; Пожелать для новоселья Много лет ей и веселья, И потом навек бежать. Здесь есть чувство; но прочее по большей части показывает одно уменье владеть языком и рифмою, уменье, иногда уже изменяющее, потому что нередко попадаются стихи, вставленные для рифмы, особенно в сказках, стихи, в которых отсутствует даже вкус, видно одно savoir-faire {уменье {франц.). - Ред. }, и то нередко с промахами!.. "Разговор книгопродавца с поэтом" привел нас в грустное расположение духа: он напомнил нам золотое время поэзии Пушкина, то время, когда - как говорит он сам о себе в этой пьесе - Все волновало нежный ум: Цветущий луг, луны блистанье, В часовне ветхой бури шум, Старушки чудное преданье. Какой-то демон обладал Моими играми, досугом; За мною всюду он летал, Мне звуки чудные шептал, И тяжким, пламенным недугом Была полна моя глава; В ней грезы чудные рождались; В размеры стройные стекались Мои послушные слова И звонкой рифмой замыкались. В гармонии соперник мой Был шум лесов, иль вихорь буйной, Иль иволги напев живой, Иль ночью моря гул глухой, Иль шепот речки тихоструйной 3 . Да, прекрасное было то время! Но что нам до времени? оно прошло, а прекрасные плоды его остались, и они все так же свежи, так же благоуханны!.. В том же "Разговоре книгопродавца с поэтом" поразило нас грустным чувством еще одно обстоятельство: помните ли вы место, где поэт, разочарованный в женщинах, отказывается, в своем благородном негодовании, воспевать их? В первом издании "Евгения Онегина", при котором был приложен и этот поэтический "Разговор", поэт говорит: Пускай их Шаликов поет, Любезный баловень природы! Теперь эти стихи напечатаны так: Пускай их юноша поет, Любезный баловень природы! Увы!.. Sic transit gloria mundi!.. {Так проходит слава мирская!.. (лат). - Ред. } Но в четвертой части стихотворений Пушкина есть одно драгоценное перло, напомнившее нам его былую поэзию, напомнившее нам былого поэта: это "Элегия". Вот она: Безумных лет угасшее веселье Мне тяжело, как смутное похмелье, Но как вино, печаль минувших дней В моей душе чем старей, тем сильней. Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе Грядущего волнуемое море. Но не хочу, о други, умирать: Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать. И ведаю: мне будут наслажденья Меж горестей, забот и треволненья: Порой опять гармонией упьюсь, Над вымыслом слезами обольюсь, И может быть - на мой закат печальный Блеснет любовь улыбкою прощальной! 4 Да! такая элегия может выкупить не только несколько сказок, даже целую часть стихотворений!..

ПРИМЕЧАНИЯ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

В тексте примечаний приняты следующие сокращения: Анненков - П. В. Анненков. Литературные воспоминания. Гослитиздат, 1960. Белинский, АН СССР - В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I-XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953-1959. "Белинский и корреспонденты" - В. Г. Белинский и его корреспонденты. М., Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, 1948. "Воспоминания" - В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. Гослитиздат, 1962. ГБЛ - Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина. Григорьев - Аполлон Григорьев. Литературная критика. М., "Художественная литература", 1967. Гриц - Т. С. Гриц, М. С. Щепкин. Летопись жизни и творчества. М., "Наука", 1966. ИРЛИ - Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. КСсБ - В. Г. Белинский. Сочинения, ч. I-XII. М., Изд-во К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1859-1862 (составление и редактирование издания осуществлено Н. X. Кетчером). КСсБ, Список I, II... - Приложенный к каждой из первых десяти частей список рецензий Белинского, не вошедших в данное изд. "по незначительности своей". ЛН - "Литературное наследство". М., Изд-во АН СССР. Надеждин - Н. И. Надеждин. Литературная критика. Эстетика. М., "Художественная литература", 1972. Полевой - Николай Полевой. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. Изд-во писателей в Ленинграде, 1934. Пушкин - А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10-ти томах. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1949. Станкевич - Переписка Николая Владимировича Станкевича, 1830-1840. М., 1914. ЦГАОР - Центральный государственный архив Октябрьской революции. Чернышевский - Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч. в 16-ти томах. М., Гослитиздат, 1939-1953. Стихотворения Александра Пушкина... (с. 469-471). Впервые - "Молва", 1836, ч. XI, N 3, "Библиография", с. 83-87 (ц. р. 5 марта). Общая подпись в конце отдела: (В. Б.). Вошло в КСсБ, ч. II, с. 188-190. 1 "Песни западных славян" были опубликованы вначале в "Библиотеке для чтения", 1835, т. IX, отд. I. Одно стихотворение "Сербская песня" (позднейшее название - "Конь") было напечатано ранее, в том же журнале, в т. VIII, отд. I. Полностью цикл "песен" перепечатан в рецензируемом Белинским издании, где также впервые опубликованы "Предисловие" и "Примечания". В "Предисловии" Пушкин сообщал, что "большая часть этих песен" взята им из книги "La Cuzla...", изданной П. Мериме в Париже в 1827 г., и привел письмо французского писателя к С. Соболевскому. Мериме рассказал о том, как вместе с одним из друзей они решили мистифицировать публику описанием воображаемого путешествия по южной Европе; на себя Мериме "взял собирание народных песен и перевод их". (Именно этим объясняется упоминание Белинским двух французских шарлатанов.) Но не все стихотворения из пушкинского цикла были подражанием песням Мериме. Два стихотворения - "Соловей" и "Сестра и братья" - переведены из сборника сербских песен Вука Караджича; три стихотворения-"Песня о Георгии Черном", "Воевода Милош" и "Яныш Королевич" - были сочинены самим Пушкиным. 2 В рецензируемой Белинским книге были опубликованы "Сказка о рыбаке и рыбке", "Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях", "Сказка о золотом петушке", первоначально напечатанные в "Библиотеке для чтения" (соответственно: в 1835, т. X, отд. I; 1834, т. II, отд. I; 1835, т. IX, отд. I). 3 Цитата приведена с небольшими неточностями. 4 Белинский цитирует "Элегию" с небольшими неточностями.

Книгопродавец.
Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова,
Плод новый умственных затей.
Итак, решите: жду я слова:
Назначьте сами цену ей.
Стишки любимца муз и граций
Мы вмиг рублями заменим
И в пук наличных ассигнаций
Листочки ваши обратим...
О чем вздохнули так глубоко?
Не льзя ль узнать?

Поэт.
Я был далеко:
Я время то воспоминал,
Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал:
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летали надо мной
В часы ночного вдохновенья!..
Всё волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шопот речки тихоструйной.
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом,
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом;
Я был хранитель их скупой:
Так точно, в гордости немой,
От взоров черни лицемерной
Дары любовницы младой
Хранит любовник суеверный.

Книгопродавец.
Но слава заменила вам
Мечтанья тайного отрады:
Вы разошлися по рукам.
Меж тем как пыльные громады
Лежалой прозы и стихов
Напрасно ждут себе чтецов
И ветреной ее награды.

Поэт.
Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шопот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?

Книгопродавец.
Лорд Байрон был того же мненья;
Жуковский то же говорил;
Но свет узнал и раскупил
Их сладкозвучные творенья.
И впрям, завиден ваш удел:
Поэт казнит, поэт венчает;
Злодеев громом вечных стрел
В потомстве дальном поражает;
Героев утешает он;
С Коринной на киферской трон
Свою любовницу возносит.
Хвала для вас докучный звон;
Но сердце женщин славы просит:
Для них пишите; их ушам
Приятна лесть Анакреона:
В младые лета розы нам
Дороже лавров Геликона.

Поэт.
Самолюбивые мечты,
Утехи юности безумной!
И я, средь бури жизни шумной
Искал вниманья красоты.
Глаза прелестные читали
Меня с улыбкою любви:
Уста волшебные шептали
Мне звуки сладкие мои...
Но полно! в жертву им свободы
Мечтатель уж не принесет;
Пускай их юноша поет.
Любезный баловень природы.
Что мне до них? Теперь в глуши
Безмолвно жизнь моя несется;
Стон лиры верной не коснется
Их легкой, ветреной души:
Не чисто в них воображенье:
Не понимает нас оно,
И, признак бога, вдохновенье
Для них и чуждо и смешно.
Когда на память мне невольно
Придет внушенный ими стих,
Я так и вспыхну, сердцу больно:
Мне стыдно идолов моих.
К чему, несчастный, я стремился?
Пред кем унизил гордый ум?
Кого восторгом чистых дум
Боготворить не устыдился?.....

Книгопродавец.
Люблю ваш гнев. Таков поэт!
Причины ваших огорчений
Мне знать не льзя: но исключений
Для милых дам ужели нет?
Ужели ни одна не стоит
Ни вдохновенья, ни страстей,
И ваших песен не присвоит
Всесильной красоте своей?
Молчите вы?

Поэт.
Зачем поэту
Тревожить сердца тяжкой сон?
Бесплодно память мучит он.
И что ж? какое д

ЧТО ПРИВЛЕКАЕТ МЕНЯ В ПОЭЗИИ ПУШКИНА

Для меня А. С. Пушкин - идеал. Идеал куль­туры, нравственности, высоких чувств, жизнен­ных принципов, взглядов, позиций. Его поэзия - это сама жизнь со всеми ее сложностями, пережи­ваниями, проблемами и противоречиями. И в то же время - со всеми радостями, с упоением от счастья, любви, красоты, надежды. «О, если б го­лос мой умел сердца тревожить», - восклицал юный поэт. Сегодня его голос, как и десять, и пять­десят, и сто лет назад волнует, тревожит и пробуж­дает наши сердца.

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал…

Эти слова великого поэта оказались пророче­скими. Его творчество действительно пробужда­ет в наших душах самые светлые, самые добрые, самые возвышенные чувства.

Стихи поэта сопровождают нас всю жизнь, начиная с самого раннего детства. Кто из нас не помнит замечательного вступления к первой гла­ве поэмы «Руслан и Людмила», которое погружа­ет нас в таинственный сказочный мир:

У лукоморья дуб зеленый;

Златая цепь на дубе том:

И днем и ночью кот ученый Все ходит по цепи кругом;

Идет направо - песнь заводит,

Налево - сказку говорит.

А знаменитые сказки Пушкина: «Сказка о зо­лотом петушке», «Сказка о царе Салтане…», «Сказка о рыбаке и рыбке». Волшебные и по­учительные, мудрые и веселые - сколько в них добра, народной мудрости, юмора, лукавства. А каким удивительным по своей красоте поэтичес­ким языком написаны они!

На всю жизнь привили мне любовь к природе, к грустной, но прекрасной поре года услышанные еще в детстве строки из стихотворения «Осень»:

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса -

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса,

В их сенях ветра шум и свежее дыханье,

И мглой волнистою покрыты небеса,

И редкий солнца луч, и первые морозы,

И отдаленные седой зимы угрозы.

Сколько нежности, теплоты, сколько настоя­щего волшебства, дивного очарования заключе­но в этих строках! Тот, кто способен так писать о природе, не может не любить ее - искренне, всем сердцем, сливаясь с ней и растворяясь в ее гар­монии и красоте. И любой, кто читает эти стро­ки, не может устоять перед силой чувства поэта, не может не полюбить окружающий мир так же преданно, так же нежно и самозабвенно, как лю­бил его Александр Пушкин.

Природа для поэта составляла все: в ней он находил ответы на многие жизненные вопросы, в ней искал гармонии, которой так не хватало ему в реальной жизни, в ней черпал образы и слова, чтобы выразить свои чувства, с ней сравнивал даже само поэтическое вдохновение, как в сти­хотворении «Разговор книгопродавца с поэтом».

В гармонии соперник мой

Был шум лесов, иль вихорь буйный,

Иль иволги напев живой,

Иль ночью моря гул глухой,

Иль шепот речки тихоструйной…

Автор находит в природе самые большие цен­ности: волю, гармонию и красоту. Именно эти ценности составляли основу нравственных кри­териев самого Пушкина. Идеалы свободы, воли, справедливости поэт всегда ставил превыше все­го. Особенно обострилось его чувство свободы во время ссылки. Воля для поэта - это не только свобода народа от угнетателей, это также свобо­да от «цепей судьбы», от собственных страстей. Так, свободолюбивый герой «Кавказского плен­ника» бежит из тесных городов на волю, ища пол­ного раскрепощения, устав от духоты и замкну­тости городской жизни:

…Когда б ты знала,

Когда бы ты воображала Неволю душных городов!

Там люди в кучах, за оградой,

Не дышат утренней прохладой,

Ни вешним запахом лугов,

Любви стыдятся, мысли гонят,

Торгуют волею своей,

Главы под идолами клонят И просят денег да цепей.

Таким стремлением к абсолютной свободе - и физической и духовной - проникнуты образы практически всех положительных героев лири­ки Пушкина. Эта тяга к освобождению от любых оков, тяга к независимости очень близка моему сердцу.

Мне глубоко симпатичен лирический герой А. С. Пушкина тем, что всегда это - гордая, само­стоятельная личность, знающая себе цену, имею­щая высокие цели и идеалы, обладающая внут­ренней силой, силой духа, наделенная поэтиче­ской, возвышенной душой. Эта личность не может жить в неволе, точно так же, как не может жить и в одиночестве - потому стремится не просто убе­жать, а найти родственную душу, найти свое сча­стье среди людей.

Герой Пушкина не может жить без дружбы, без любви - тех чувств и отношений, которые обла­гораживают, возвышают душу человека. Именно из его стихотворений я узнала, какой должна быть настоящая любовь, - я научилась любить искрен­не, открыто, всем сердцем:

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Поэт говорит о любви словами, наполненны­ми силой, искренностью и чистотой. Конечно, любовь изменчива и преходяща, но сердце чело­века пустеет без нее и даже в страдании остается возвышенно-прекрасным. Только Пушкин мог так написать:

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою…

Герой стихотворений А. С. Пушкина - чело­век высоких нравственных качеств, чистой души, искренних чувств. Любя женщину, он мо­жет желать ей только счастья - поэтому даже при расставании говорит:

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам бог любимой быть другим.

«Что составляет содержание мелких пьес Пуш­кина? Почти всегда любовь и дружба, как чувства, наиболее обладающие поэтом и бывшие непосред­ственным источником счастья и горя всей его жиз­ни», - писал известный русский критик В. Г. Бе­линский. Любовь делает человека глубже и бла­городнее, помогает ему увидеть истинную красо­ту человека и человеческих чувств, обогащает его внутренний мир, внося отраду и блаженство в его душу. Лирическому герою А.С. Пушкина неведо­мо чувство одиночества, потому что любовь посто­янно живет в его душе:

И сердце вновь горит и любит - оттого,

Что не любить оно не может.

И больше не нужно слов - все понятно, все чувства поэта тотчас же отзываются в сердце каж­дого, кто читает эти строки.

Поэзия Пушкина близка и дорога мне тем, что она заставляет задуматься о смысле жизни, о том, как нужно жить, чтобы оставить след на Земле, остаться в памяти грядущих поколений. Его сти­хи учат правильному, оптимистическому отно­шению к жизни, что бывает так необходимо в минуты душевных тревог, сомнений и разочаро­ваний. В такие минуты я всегда открываю сбор­ник стихотворений великого поэта, со страниц которого звучат искренние уверенные слова:

Если жизнь тебя обманет,

Не печалься, не сердись!

В день уныния смирись:

День веселья, верь, настанет.

Живость, впечатлительность, способность ув­лекаться и увлекать, горячее сердце, всегда жаж­дущее любви и дружбы, способность привязывать­ся к человеку всеми силами души, горячий тем­перамент - вот отличительные черты лирическо­го героя в произведениях Пушкина, то, что помо­гало ему сохранить вкус к жизни, несмотря на ра­зочарования и сложности творческого пути само­го поэта. Этому учимся и мы, читая его произве­дения, направленные на воспитание и восхвале­ние всего прекрасного, что есть в человеке. Лири­ка А. С. Пушкина - прекрасная «школа жизни», потому что в ней «И божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь».

На этой странице искали:

• что для меня значат сказки пушкина
• текст на тему что для меня значат сказки пушкина
• сочинение на тему что для меня значат сказки пушкина
• что для меня значат сказки пушкина сочинение
• что для меня пушкин сочинение