Победа над швецией петром 1. Петр Первый. Северная война
Азовские походы.
В конце XVII века возобновились активные военные действия против Турции. Это определялось рядом причин: требовался выход к морю, необходимо было покончить с непрекращавшимися вторжениями Крымского ханства в южнорусские земли и обеспечить возможность большего использования и заселения плодородных земель Юга. При подготовке первого Азовского похода были учтены ошибки Крымских походов Голицына в 1687 и 1689 гг.
Основной удар в 1695 году был направлен на турецкую крепость Азов в устье Дона. Для похода к Азову выделили 31 тысячу человек, отборные русские полки. Осада Азова длилась три месяца и лавров русскому оружию не принесла. Несмотря на тщательную подготовку, первый Азовский поход не принёс успеха. Отсутствовало единое командование, не было опыта осады сильных крепостей, не хватало артиллерии. А главное, у осаждавших не было флота, для того чтобы блокировать Азов со стороны моря и воспрепятствовать доставке подкреплений, боеприпасов и продовольствия осаждённым.
С осени 1695 г. началась подготовка к новому походу. Указ о строительстве флота был издан в январе 1696 г. Петр устраивает верфи в Воронеже и других окрестных местах. Было построено 2 крупных корабля, 23 галеры, 4 брандера и 1300 стругов. Сюда же, к Воронежу, стянули войска - до 40 тысяч солдат и стрельцов. К Азову двинулась армия, вдвое большая, чем в 1695 г., и 19 июля 1696 года Азов был взят.
Это был первый крупный внешнеполитический успех Петра I. Тем не менее, Османская империя продолжала контролировать Керченский пролив и Черное море, овладеть которым можно было только в результате длительной и тяжелой войны, в которой требовались союзники. Их поиски явились одной из причин "Великого посольства" в Западную Европу (1697-1698).
Великое посольство 1697 -1698 гг.
В истории мировой дипломатии трудно найти другое столь значительное предприятие. Великое посольство , состоящее из 250 человек, возглавляемых адмиралом Ф. Я. Лефортом, генералом Ф. А. Головиным и П. Б. Возницыным, отправилось из Москвы 9 марта 1697 года. В его составе находился и сам Пётр I под именем "урядника Преображенского полка Петра Михайлова".
Цели Великого посольства:
1) расширение антитурецкой коалиции за счет включения в нее держав, обладавших мощными военно-морскими силами (Англии, Голландии);
2) знакомство с экономикой и государственным устройством стран Европы, а также с постановкой военного дела (изучение кораблестроения, оружейного производства, фортификации);
3) вербовка иностранных специалистов;
4) закупка вооружения. Посольство посетило Польшу, Пруссию, Францию, Голландию, Англию, Австрию.
В ходе переговоров выяснилось, что шансов на заключение союза в Европе для войны с Турцией нет: европейские державы готовились к войне друг с другом за испанское наследство. Это исключало возможность для России продолжения войны с Турцией, однако в этих условиях можно было начать войну за выход к Балтийскому морю, ибо Швеция в сложившейся обстановке не могла рассчитывать на поддержку ни одной из крупных стран Европы. Борьба за Балтику диктовалась многими обстоятельствами, прежде всего, необходимостью возвращения древних русских земель у Финского залива, а также объективными потребностями развития экономики страны, ее рынка, крайне нуждавшегося в расширении внешних связей.
Россия решила попытаться привлечь на свою сторону Польшу и Данию, у которых были серьёзные противоречия со Швецией в Прибалтике. Особенно важна была позиция Польши, в которой в это время происходила борьба в связи с выборами нового короля. Наибольшие возможности для сближения Польши и России открывала победа кандидатуры саксонского курфюрста Августа. Дипломатическая и военная помощь, оказанная ему Россией, способствовала его победе на выборах и утверждению на польском престоле. В итоге Россия в войне со Швецией имела союзниками Польшу, Саксонию и Данию.
Но начинать войну со Швецией до заключения мира с Турцией было нельзя, так как это создавало реальную угрозу войны на два фронта. Е. И. Украинцев, старый и опытный приказной делец, посланный Петром, после долгих и трудных переговоров заключил с Турцией перемирие на 30 лет. По его условиям Азов и часть азовского побережья, на котором строился Таганрог, отходили к России (было разрешено держать галерный флот в Азовском море). Царь получил известие об этом 8 августа 1700 года, а на следующий день объявил войну Швеции.
Первый этап Северной войны 1700 – 1709 гг.
Битва под Нарвой и ее последствия.
После стабилизации отношений с Турцией Петр I сосредоточился на организации антишведской коалиции с Августом II и Данией.
Осенью 1699 года против Швеции образуется так называемый Северный союз (в составе России, Дании, Польши и Саксонии) и начинается великая Северная война.
Союзники надеялись напасть на Швецию врасплох, пользуясь молодостью её короля Карла XII. Но когда Швеции с трёх сторон стала грозить реальная опасность, Карл решил разбить противников по одиночке с помощью англо-голландского флота. В тот же день, когда была объявлена война, 13 июля, шведская эскадра бомбардировала Копенгаген, высадила десант и вынудила Данию (единственного союзника России, имевшего флот) капитулировать. Затем Карл XII высадился в Прибалтике и заставил польские войска, намеревавшиеся взять Ригу, отступить.
При таких неблагоприятных для союзников обстоятельствах русская армия численностью в 35 тысяч человек начала военные действия с осады Нарвы. Но слабость артиллерии, недостаточная подготовка армии, состоявшей большей частью из новобранцев, низкая боеспособность дворянской конницы, предательство значительной части командования, состоявшего в основном из иностранных офицеров (многие солдаты не только не могли выполнить приказов, но и не понимали их, так как они отдавались на иностранном языке), привели к разобщенности действий. Войска Карла XII нанесли сокрушительное поражение русской армии 20 ноября 1700 года, несмотря на героические действия первых регулярных полков - Преображенского и Семёновского, - которые помогли хоть как-то отступить русской армии и не допустить ее полного уничтожения. Русские потеряли всю артиллерию (потеряно 135 пушек различного калибра), лишились снаряжения и боеприпасов и понесли значительные потери (потери убитыми и утонувшими в реке составляли 6 тыс. человек), большинство наемных офицеров перешли на сторону Швеции.
Поражение под Нарвой резко ухудшило международное положение России и создало угрозу вторжения Швеции на русские земли. Позднее, спустя 24 года, Пётр, собираясь праздновать третью годовщину Ништадтского мира, имел мужество признаться в собственноручной программе торжества, что начал шведскую войну, как слепой, не ведая ни своего состояния, ни сил противника.
Карл XII, вместо того чтобы преследовать русские полки, перенести военные действия на территорию России, заставив ее заключить выгодный для себя мир, повернул на юг, против Августа II, считая Речь Посполитую единственным реальным противником. Петра он явно презирал, недооценив его после легкой нарвской победы. Шведский король переключил все свое внимание на Августа II, Петр же использовал это в полной мере в своих целях.
Неудача вызвала новую, более напряженную и целеустремленную подготовку к предстоящим сражениям с сильным и хорошо обученным противником. В Новгороде и Пскове началось строительство оборонительных сооружений. Велись спешные работы по укреплению Архангельска - важного порта, связывавшего Россию с Западом. В Воронеже продолжалось строительство флота. Создавалась более подготовленная и боеспособная армия, ее людские потери восполнялись новыми повсеместными рекрутскими наборами. Восстанавливался артиллерийский парк. Для литья медных пушек вследствие нехватки меди использовались церковные и монастырские колокола.
Размер нарвской катастрофы сильно преувеличивали и сам Петр, и его русские и иностранные современники, а также некоторые историки. Под Нарвой не произошло разгрома новой петровской армии, потому что он не успел ее еще создать по-настоящему, а офицерский корпус, наспех сколоченный, состоял из наемников европейских армий.
Новые преобразования и первые победы.
Довольно скоро после нарвской неудачи Петр приказал своим генералам активизировать военные действия. Первые победы воодушевляли, как это было, например, летом 1701 года под Архангельском - 7 шведских кораблей напали на укрепления города, но потерпели поражение, потеряв 2 корабля. В конце декабря того же года в Ливонии, у деревни Эрестфер под Дерптом, Шереметев во главе 17-тысячного корпуса напал на 7-тысячный корпус Шлиппенбаха. Шведы потеряли 3 тысячи человек, 350 – попали в плен к русским. В июле 1702 года тот же Шереметев опять разгромил под Гуммельсгофом Шлиппенбаха, который потерял 5 тысяч убитыми, 300 пленными и всю артиллерию. В ту пору и эти победы имели большое значение - они поднимали боевой дух русской армии, помогали ей освободиться от подавленного настроения после Нарвы.
С осени 1702 года русские войска очищали от шведов побережье Невы. Военные действия под предводительством самого Петра начались с осады Нотебурга (старинной русской крепости Орешек), расположенного на острове у выхода Невы из Ладожского озера. Для его осады Петр выделил 14 полков. Непрерывный обстрел крепости продолжался около двух недель, после чего крепость была взята. Нотебург царь переименовал в Шлиссельбург (город-ключ) - он действительно открывал путь в земли неприятеля.
В последних числах апреля 1703 года русские войска лесом по правому берегу Невы вышли к ее устью. Вход в реку охраняла крепость Ниеншанц. После 10-часового обстрела она сдалась. У Ниеншанца состоялся первый в истории русского флота морской бой. Не зная о капитуляции крепости, в устье Невы 5 мая вошли два шведских военных судна, имевших на борту в общей сложности 18 пушек. Петр решил атаковать их на простых лодках, экипажи которых располагали только ружьями и гранатами. 30 лодок были разделены на два отряда, возглавляемые Петром и Меншиковым. Одна группа лодок отрезала кораблям выход к морю, другая напала на них со стороны верхнего течения Невы. Атака была настолько решительной, что увенчалась полным успехом. Эта первая победа на воде особенно обрадовала Петра - он назвал ее “никогда бываемою викториею”.
Заняв Нотебург и Ниеншанц, русские овладели всем течением Невы. Сбылась, наконец, завещанная предками мечта - Россия получила выход к Балтийскому морю. Теперь нужно было надежно закрепиться на этом давно желанном рубеже. На одном из островов, именовавшемся Луст-Эйланд (Веселый остров), 16 мая 1703 г. был заложен деревянный городок-крепость, названный Санкт-Петербургом, ставший позже новой столицей Российской империи. Строительство Санкт-Петербурга началось со строительства Петропавловской крепости, ядра будущего города Санкт-Петербурга, а также флота и базы для него - Кронштадта.
Новый город на Неве стал столицей Русского государства только в 1713 г., когда в Петербург окончательно переехали двор, Сенат и дипломатический корпус. А в первые годы освоения берегов Балтики Петр больше всего думал о том, как защитить этот край от неприятеля. Предметом его особых забот и беспокойства было строительство флота на Балтике и для Балтики. Поэтому уже в 1703 г. на Олонецкой верфи состоялась закладка 43 кораблей. В 1705 г. начала работать Адмиралтейская верфь, в апреле 1706 г. здесь был спущен на воду первый военный корабль. На берегах Невы началось превращение России в морскую державу. Именно здесь Петр прорубил «окно в Европу», о чем через столетие с лишним напишет А. С. Пушкин.
В 1704 году фельдмаршал Шереметев совершил успешные походы в Эстляндию и Лифляндию. Его полки штурмом взяли Копорье и Ям, древние русские города. Затем последовали взятие Дерпта и Нарвы. Захват Нарвы стал веским реваншем за поражение в начале войны, обозначил рубеж на начальном ее этапе.
Осада Нарвы началась в последних числах мая. Вначале она велась безрезультатно, так как не было мощной артиллерии. Крепость подверглась интенсивному обстрелу только после того, как подвезли пушки из Дерпта и Петербурга. Гарнизоном Нарвы командовал генерал Горн, защищавший ее еще в 1700 году и бывший тогда свидетелем поражения русских войск. У него и теперь оставалось прежнее, далеко не лестное представление о боеспособности армии Петра. Поэтому, когда Горну предложили капитулировать на почетных условиях, он с высокомерием отклонил их и напомнил о прошлом позорном бегстве русских. По приказу Петра оскорбительный ответ Горна был зачитан перед всем войском. И очень скоро строптивый шведский генерал был жестоко наказан.
Нарва пала в конце июля после 45-минутного ожесточенного штурма. Сопротивление шведов было отчаянным, но уже бессмысленным. Петр писал в письме: "Где четыре года тому назад господь оскорбил, тут ныне весёлыми победителями учинил, ибо сию преславную крепость шпагою в три четверти часа получили". Успехам русской армии во многом способствовали выступления крестьян Прибалтики, поднявшихся на борьбу против шведского владычества.
В конце лета 1714 года, сразу после взятия Нарвы, Россия подписала с Речью Посполитой союзный договор: стороны обязались вести войну со Швецией, не заключать сепаратного мира.
Карл XII в августе 1706 года с армией вторгся в Саксонию и захватил ее, королевское семейство спаслось бегством, армия не оказала ни малейшего сопротивления. Август II из Польши втайне от Петра послал представителей к шведскому королю, прося о мире. Карл продиктовал свои условия. Август капитулировал. По договору 1706 года королем Польши признавался ставленник шведского короля Станислав Лещинский, Август II, которому Карл оставлял Саксонию, разрывал враждебные Швеции союзы.
Это поставило русские войска в Польше в чрезвычайно тяжёлые условия, и лишь смелый, быстро осуществлённый Петром I манёвр позволил им избежать окружения и разгрома.
Готовя свою армию к предстоящим сражениям, Петр сделал попытку отыскать пути к "доброму" миру со Швецией. Однако этому препятствовал не только категорический отказ Швеции признать за Россией право на выход к Балтике, но и позиция Англии и её союзников. Они опасались, что в случае окончания Северной войны Швеция может вмешаться в войну за испанское наследство на стороне Франции.
Полтавская битва.
Вынудив Августа II к капитуляции, Карл XII начал подготовку к осуществлению решающего удара по России. Его план состоял в том, чтобы силами 16-тысячного корпуса Левенгаупта в Лифляндии, 14-тысячного корпуса Либекера в Финляндии и флота нанести поражение русской армии в Прибалтике, а затем в генеральном сражении разгромить основные силы русской армии.
Пётр распорядился, чтобы в польских владениях не вступать с неприятелем в генеральную битву, так как старался заманить его к русским границам, вредя ему при всяком удобном случае, особенно при переправах через реки. К этому времени общая численность русской армии составляла 100 тыс. человек, армия шведов насчитывала 63 тысячи, но на войне реальные силы определяются не только количеством войска, но и его боевой подготовкой. Карл имел хорошо вымуштрованных солдат и офицеров. На его стороне была стратегическая инициатива. Пётр находился в затруднительном положении, потому что Карл подолгу не останавливался, и неизвестно было, куда он направит путь. Одно время Петр полагал, что Карл пойдет на Петербург, но тот повернул на восток, как будто на Москву. Отступающая русская армия выполняла план, утвержденный царем: шведы на пути своего движения не находили ни хлеба, ни скота, ни корма для лошадей, поэтому продвигались они очень медленно.
В начале июня 1708 г. Карл XII начал вторжение в Россию, форсировал Березину и двинулся к Могилёву. Одновременно шведские войска и флот начали активные действия в районе Невы и Петербурга. Однако планам Карла XII не суждено было осуществиться. Действия шведских войск в районе Петербурга не принесли им успехов. Русское и белорусское население начало партизанскую войну против шведских войск.
3 июля 1708 года у Головчино в Беларуси корпус Репнина потерпел поражение от шведов - успех для шведов невеликий, но он способствовал дальнейшему ослеплению Карла XII. Нетерпеливый король вышел из Могилева и направился к Смоленску. 30 августа 1708 года у села Доброе произошла более крупная схватка - шведы потерпели полное поражение от напавшего на них русского отряда во главе с князем М. М. Голицыным. Наступательные возможности шведской армии были исчерпаны.
14 сентября 1708 года Карл XII двинулся на Украину с целью получения продовольствия, в котором шведская армия остро нуждалась, и вовлечения в войну против России ее южных соседей – Турции и Крымского ханства, а также украинского казачества.
28 сентября 1708 года у д. Лесной русский корволант под командованием Петра I перехватил шедший из Риги на соединение с Карлом XII корпус А. Левенгаупта с крупным обозом. Шведы потерпели полное поражение. Левенгаупт оставил на поле сражения 8 тысяч убитых, почти всю артиллерию и весь обоз. Победа у д. Лесной - первая значительная победа русских войск над численно превосходящими регулярными силами шведов.
Накануне генерального сражения противоборствующие стороны располагали следующими силами: армия шведов насчитывала около 35 тыс. человек при 39 орудиях; в русской армии было 42 тыс. человек и 102 орудия. 27 июня 1709 г. произошла Полтавская битва, закончившаяся полной победой русской армии. Был великолепно продуман и осуществлен план битвы. Впервые в военной истории русская армия применила систему полевых укреплений - редутов, блестяще оправдавших себя в ходе боя. Шведы потеряли более 8 тыс. убитыми и около 3 тыс. пленными, русские недосчитались 1345 солдат и офицеров. Преследуя разбитую и совершенно деморализованную шведскую армию, конница Меншикова вынудила капитулировать на Днепре еще 16 тысяч шведов. Переправились через Днепр и бежали в Турцию лишь Карл XII и Мазепа.
В результате Полтавской битвы, определившей дальнейший исход войны, сухопутная шведская армия фактически перестала существовать. Полтавская победа в корне изменила ход войны, проложила резкую грань между тем, что было до нее, и последующими событиями на театре военных действий. В Европе пренебрежение к России после Полтавы сменилось потрясением и уважением. Несмотря на новый баланс сил, России пришлось продолжать войну. Северный союз был восстановлен; в его состав вошли Россия, Польша, Дания, Пруссия и Ганновер.
Второй этап Северной войны 1709 – 1721 гг.
Прутский поход против Турции.
Полтавская победа и полный разгром Карла XII не привели к окончанию войны, она продолжалась ещё 12 лет. Основными причинами этого являлись вмешательство других стран, вынужденная война с Турцией, а также то обстоятельство, что Швеция была разбита на суше, но продолжала господствовать на море. Поэтому на втором этапе войны центр военных действий был перенесен на Балтику. Однако этому предшествовали неудачные для России события 1711 года.
Осенью 1710 года Турция под влиянием Карла XII и европейских держав объявила войну России и потребовала возвращения Азова и ликвидации русского флота на Азовском море. 120-тысячная турецкая армия, к которой присоединилось 50 тыс. крымских татар, переправилась через Дунай и в мае 1711 года двинулась к Днестру. Военные действия развёртывались крайне неблагоприятно для России. Хотя война и вызвала подъём национально-освободительного движения молдаван, валахов, болгар, сербов и черногорцев, но ожидавшихся значительных подкреплений русская армия не получила. Ряд генералов действовали нерешительно и не выполняли указаний Петра I. В результате русская армия в 44 тыс. человек была окружена почти 130-тысячной турецкой армией. Хотя русские войска сражались героически, отбив атаку турецких янычар, потерявших только убитыми более 7 тыс. человек, их положение было очень тяжёлым.
Петр созвал военный совет. Было вынесено решение: предложить туркам начать переговоры. 10 июля из стана русских к турецкому визирю был направлен парламентер. Ответа не последовало. Тогда к туркам отправили второго гонца Двое суток в лагере русского царя солдаты, офицеры и генералы не смыкали глаз, ожидая дальнейших событий. 12 июля стороны подписали мирный трактат. Согласно его условиям, Турция получала обратно Азов; кроме того, Россия обещала разрушить крепости Таганрог и Каменный Затон, не держать войска в Польше, не вмешиваться в ее дела, не иметь постоянного дипломатического представительства в Стамбуле, а также не поддерживать донских казаков и запорожцев.
Условия мира нельзя назвать тяжкими и унизительными для России, хотя она и теряла то, что в свое время было завоевано дорогой ценой. Но сохранилась армия, артиллерия, завоевания в Прибалтике.
Морские победы русского флота при Гангуте и при Гренгаме. Подписание Ништадского мира.
Россия одерживала новые, и немалые, успехи в Прибалтике, на этот раз в Померании. Там против шведских войск действовали армии союзников - русская, датская и саксонская. В начале 1712 года союзники, осаждавшие Штральзунд и Висмар, разбили шведов. Однако в дальнейшем союзники действовали плохо, несогласованно. Оба короля за спиной русского царя вели переговоры о сепаратном мире. Петр понимал, что России опять нужно полагаться только на свои силы.
В январе 1713 г. Русская армия наголову разгромила шведов у Фридрихштадта. Несмотря на последний успех, итоги военных действий 1712 года Петра удовлетворить не могли. Он решил развернуть военные действия в Финляндии, принадлежавшей тогда Швеции. Пётр придавал будущему походу немалое значение, потому что из Финляндии шведы получали очень многое, вплоть до продовольствия.
В апреле 1713 г. русский галерный флот высадил на финское побережье 16-тысячный корпус. Пётр командовал авангардом десанта. Шведы без боя сдали Гельсингфорс и Борго. 7 июня, оставив командование Апраксину, Пётр возвратился в Кронштадт и получил там приятное известие от Меньшикова из Померании: более 11 тысяч шведов сдались союзникам под Тонингеном.
Во второй половине года русские войска в Финляндии овладели Або, в Померании - Штеттином. Шведов изгнали из континентальной Европы. Значительная часть Финляндии оказалась в руках Петра. Швеция агонизировала, но из-за упрямства своего короля не могла выйти из войны. Правда, у неё оставался довольно сильный флот, - по словам царя, «последняя надежда» Швеции. Предстояло лишить её этого последнего преимущества.
27 июля 1714 года русский флот разгромил большую шведскую эскадру у мыса Гангут. Она состояла из 16 линейных кораблей, 8 галер и 5 прочих судов. Эта победа, на этот раз морская, да ещё на Балтике, как громом, поразила Европу. В Стокгольме началась паника, королевский двор спешно покинул столицу. Это было первое в истории сражение русского военного флота, закончившееся победой, Петр сравнивал эту победу с Полтавской битвой.
Здесь же, на Балтике, после занятия значительной части Финляндии последовали захват войсками Петра Аландских островов около берегов Швеции, затем, в сентябре того же 1714 года, экпедиция русского военного отряда на побережье самого королевства. Мирные переговоры на Аландских островах окончились безрезультатно. В конце июля 1720 года русская эскадра наголову разгромила большие по численности морские силы Швеции при Гренгаме. После этого Швеция была вынуждена начать переговоры о мире.
Договор, подписанный 30 августа 1721 года в Ништадте, оповещал об установлении вечного мира между Швецией и Россией, переходе к последней в полное и вечное владение Ингерманландии, части Карелии, всей Эстляндии и Лифляндии, в том числе городов: Рига, Ревель, Дерпт, Нарва, Выборг, Корела (Кексгольм), островов Эзель и Даго. За эти земли Россия выплачивала Швеции компенсации (1,5 млн. руб.). Это был выдающийся успех петровской внешней политики, дипломатии, долгожданный исход войны.
Ништадтский мир 1721 года юридически оформил не только победу России в Северной войне, приобретения России в Прибалтике, но и рождение новой империи: очевидна связь между празднованием Ништадтского мира и принятием Петром императорского титула. Возросшую военную мощь царское правительство использовало для усиления влияния на Балтике.
Персидский поход 1722 – 1723 гг.
Рост потребностей русской казны в золоте и серебре вызвал стремление властей к расширению торговли со странами-экспортерами драгоценных металлов (Индией, Хивой, Бухарой, Ираном), к установлению транзитного «моста» между Балтикой и Центральной Азией через территорию России. Россия стремилась также получить колоссальные прибыли от торговли иранским шелком.
В 1715 году в Иран было направлено посольство А. П. Волынского с целью «чрез Персиду учинить торговлю в Индию». Результат посольства - русско-иранский торговый договор.
В 1722 году вождь афганских племен Мир Махмуд сверг иранского шаха Хоссейна. Сын шаха Тохмасси укрепился на севере страны и обратился к России за помощью. Воспользовавшись ослаблением центральной власти, дагестанские феодалы захватили центр шелковой торговли г. Шемаху и разграбили при этом имущество русских купцов. Возникла угроза государственной целостности Ирана, который был необходим России как противовес влиянию Турции на Кавказе (турки поддерживали дагестанских феодалов, перешедших в вассальную зависимость от султана).
Под предлогом возмещения ущерба, нанесенного русским купцам, Петр I в июле 1722 году начал персидский поход, имевший отчетливую анти-турецкую направленность.
Русские войска высадились в устье Терека, разбили турецких вассалов и заняли Дербент. Но вследствие гибели во время шторма судов с провиантом и артиллерией Петр I вернулся в Астрахань, оставив в Дербенте гарнизон. Действия русских войск привели к резкому обострению отношений с Турцией.
Весной 1723 года турки вторглись в Закавказье и взяли Тбилиси.
Летом 1723 года Каспийская флотилия под командованием генерала М. А. Матюшкина выступила в поход.
Под влиянием угрозы со стороны Турции иранский шах Тохмасси II в сентябре 1723 года заключил в Петербурге договор с Россией, по которому Иран уступил России западное и южное побережье Каспийского моря. Между двумя странами установился союз против Турции. Заключение договора сорвало планы турок прорваться к Каспию и способствовало сохранению независимости Иранского государства. Это заставило Турцию пойти на нормализацию отношений с Россией.
В июне 1724 года в Константинополе заключен договор, по которому Турция признавала территориальные приобретения России, закрепленные в Петербургском трактате. Со своей стороны, Россия была вынуждена признать турецкие приобретения в Восточном Закавказье.
В результате политическое влияние России в Закавказье упрочилось, но экономические планы Петра I по развитию восточной торговли не были осуществлены.
Петр I вошел в историю как один из величайших государственных деятелей России. Первый российский император известен не только как автор множества реформ и преобразований, но и как выдающийся полководец. Активная внешняя политика России, направленная на расширение территорий и укрепление границ, под руководством Петра Великого принесла стране звание морской державы. Добившись выхода к Балтийскому морю – что не удавалось его предшественникам, Петр I превратил страну в сильную и экономически развитую империю.
| Дата | Название | Крупнейшие события | Причины | Результат | Особые достижения |
|---|---|---|---|---|---|
Азовские походы | 1695г.- первый Азовский поход | Азовские походы стали логическим продолжением войны России с Османской империи | Неудачный поход | Первый Азовский поход окончился неудачей из-за отсутствия собственного флота и недостаточного снабжения армии |
|
1696 г — второй Азовский поход | Захват крепости Азов | Крепость Азов стала первой точкой выхода России к южным морям. Однако сил продолжать войну с Османской империей, контролировавшей Черное море, у России не было. |
|||
Великая Северная война | Необходимость иметь собственные выходы к северным морским берегам | ||||
1700 г – битва под Нарвой | Первое крупное сражение войны со Швецией | Поражение в битве | Сокрушительное поражение под Нарвой показало полную несостоятельность русской армии и доказало острую необходимость кардинальных реформ. |
||
1703 г – захват устья Невы | Несколько весомых побед дали России полный контроль над устьем реки Невы | Завоевание Шлиссельбурга, крепости Ниеншанц, захват шведских кораблей, охранявших вход в Неву | Продвижение русского войска вдоль Невы стало залогом обретения первой точки выхода к Балтийскому морю. В 1703 г в устье начато строительство Санкт-Петербурга – будущей новой столицы Империи. |
||
1709 г – Полтавская битва | Переломный момент в Северной войне | Победа в битве стала залогом победы в самой войне | С победой в Полтавской битве изменился и сам характер войны: военная инициатива перешла в руки России. |
||
1721 г – подписание Ништадтского мира | Россия стала полноценной европейской морской державой, получив выход к морю и приобретя значительные территории. |
||||
Русско-турецкая война | Обострение старого крымского конфликта | Поражение | Турция объявила войну России, отвлекая Петра I от северного фронта |
||
1711 г – Прутский поход | Неудачный поход стал причиной поражения в войне | ||||
1712 г – сдача Азова | |||||
1713 г – заключение мира между Османской империей и Россией | Завершение русско-турецкой войны на невыгодных для России условиях закрыло выход к Азовскому морю |
||||
Продвижение на восток | 1716 г – расширение сибирских территорий | Продвижение России на восток, на территорию Сибири | Успешное расширение территорий | Освоение городов вдоль течения Иртыша и Оби: Омска, Усть-Каменогорска, Семипалатинска и др. |
|
1717 г – поход в Среднюю Азию | Русский отряд был разбит ханом Хивинским | Первые разведывательные военные экспедиции в Среднюю Азию закончились неудачей |
|||
Каспийский/ Персидский поход | Россия выступила на стороне Персии из-за конфликта с Турцией | Успешное продвижение на запад, приобретение новых территорий вдоль Каспийского побережья | Приобретение западного побережья Каспийского моря укрепляло позиции России в противостоянии с Османской империей. Впоследствии территории были утеряны. |
Крупнейший военный конфликт за период правления Петра I – война со Швецией – завершился полной и абсолютной победой России. Северная война принесла стране долгожданный выход к Балтийскому морю, а вслед за этим – и освоение новых морских путей, расширение внешней торговли, развитие экономики и увеличение веса на европейской политической арене. Кроме того, результатами победы стали и новые земельные территории, и в первую очередь – земли вокруг Невы, где был построен Санкт-Петербург, будущая столица империи.
После подписания Ништадтского мирного договора, в 1721 году два высших законодательных органа страны – Сенат и Синод – предложили Петру принять титул императора. Осенью 1721 года страна получила новое название – Российская империя.
Северная война (русско-шведская) 1700-1721 — затяжной конфликт между Швецией и Северным союзом (коалицией Русского царства, Речи Посполитой, Дании и Саксонии) за обладание прибалтийскими землями. Окончилась поражением Швеции и существенным усилением позиций Русского царства, которое получило выход к Балтийскому морю, вернуло ранее принадлежащие себе земли и было провозглашено Российской империей, а Петр I принял титул Императора Всероссийского
Территории государств на момент начала Северной войны
Причины и предпосылки
- Во время Великого посольства Пётр I нашел союзников для ведения войны со Швецией (Северный союз) — Дания и Саксония стремились ослабить Швецию.
- В 1697 году Швецию возглавил юный Карл XII — пятнадцатилетний король представлялся легкой добычей для государств-конкурентов
- Швеция захватила Ингрию и Карелию во время смутного времени.
- Для Русского царства Балтийское море было важнейшим экономическим каналом по развитию морской торговли с Европой.
- Формальной причиной для объявления войны Пётр I назвал личное оскорбление во время его посещения Риги, где комендант крепости не пустил царя осмотреть укрепления.
Цели и задачи
- Получение доступа к Балтийскому морю для развития внешней морской торговли с Европой
- Возвращение Ингрии и Карелии, захват части Прибалтики
- Ослабление господства Швеции
- Повышение международного статуса России
Кратко о сути и содержании русско-шведской войны
1700-1721
1 этап — начало Северной войны
Швеция успешно действовала в начале войны — осада Риги саксонским копусом провалилась, высадка шведского десанта под Копенгаген заставила Данию выйти из Северного союза, а плохо организованным, слабо вооруженным и не имеющим своего офицерского состава русским войскам (командовали саксонские офицеры и генералы) не удалось противостоять шведам под Нарвой 30 ноября 1700 года — молодая армия Петра I была разгромлена.
Это поражение на несколько лет убедило всю Европу в неспособности русской армии к ведению успешных боевых действий, а Карла XII начали называть шведским «Александром Македонским». Одним из главных выводов Пётра I в результате неудачи под Нарвой стало ограничение количества иностранных офицеров в боевых частях. Они могли составлять не более трети от общего числа офицеров подразделения.
Северная война 1700-1721 — общая таблица
1701 год. Пока шведы были заняты сражениями в Речи Посполитой и Саксонии, Пётр I принимает решение вновь наступать в северном направлении.
К началу 1703 года российские войска заняли всё течение Невы. Захваченное поселение Нотебург, (возведенное шведами на месте ранее существовавшей крепости Орешек), Пётр переименовал в Шлиссельбург (ключ-город), а в устье Невы 16 (27) мая 1703 года был основан новый город и будущая столица — Санкт-Петербург.
В 1704 году российские войска продолжили захват территорий — практически вся территория Ингерманландии перешла под контроль Русского царства. Командующий войсками Борис Шереметьев к лету 1704 года вторгся в Ливонию и осадил крепость Дерпт, взятую несколькими месяцами спустя при личном участии Петра I.
Летом 1704 года генерал Огильви со второй группировкой российской армии вторгся в Эстляндию и вновь осадил Нарву — к концу лета эта крепость также была захвачена. Успех в штурмах хорошо укрепленных шведских крепостей продемонстрировал возросшее мастерство и оснащённость русской армии, а также правильность принятых решений относительно реорганизации кадрового состава и сокращения количества калибров артиллерии.
Вторжение шведов в Россию
Разгромив армию Петра Великого под Нарвой в 1700 году, Карл XII обратил все свои силы против другого члена Северного союза — Августа II. За четыре года шведы вытеснили саксонские войска из Польши, в результате чего в 1704 году часть депутатов сейма Речи Посполитой лишили Августа II титула короля, а его место занял шведский ставленник.
В войне со Швецией Русское царство осталось без союзников.
Весной 1707 года появились первые слухи о том, что Карл XII готовит свою главную армию, которая разместилась в капитулировавшей Саксонии, к походу на Россию.
1 сентября 1707 года шведы армия выступили из Саксонии в сторону Польши. За 11 месяцев передышки в Саксонии Карлу XII удалось существенно укрепить свои войска, восполнив понесённые в прошедших сражениях потери.
В июне 1708 года шведы перешли границу и выдвинулись в направлении Смоленска.
3 (14) июля 1708 года Карл разбил российские войска генерала А. И. Репнина в битве при Головчине. Через три дня шведский король занял Могилёв и контролировал переправы через Днепр.
Петр I для задержки наступления шведов применял тактику «выжженной земли» — десятки белорусских селений были уничтожены, и, вынужденные передвигаться по опустошённой местности, шведы испытывали острый дефицит продовольствия. Болезни, отсутствие еды и снабжения, необходимость отдыха после длительного перехода — все это склонило Карла XII к принятию предложения гетмана Мазепы и направления войск на Украину.
28 сентября (9 октября) 1708 года в сражении у деревни Лесной войска Петра I разбили корпус Левенгаупта, двигавшийся из Риги, чтобы объединиться с главной армией Карла XII. Эта победа серьезно подняла боевой дух русской армии — в рамках Северной войны впервые были разбиты превосходящие силы противника, его отборные армейские части. Царь Пётр назвал её «матерью Полтавской баталии».
В октябре 1708 года пришло известие о предательстве гетмана Ивана Мазепы и его переходе на сторону Швеции. Мазепа переписывался с Карлом XII и предлагал ему, в случае прибытия на Украину, 50 тысяч казаков, провизию и удобную зимовку.
Не имеющая возможности пополнять запасы шведская армия к весне 1709 стала испытывать недостаток ручных гранат, пушечных ядер, свинца и пороха. Мазепа сообщил шведам, что военные припасы, подготовленные на случай сражений с Крымом или Турцией, в больших количествах собраны в крепости Полтава.
Полтавская битва — переломный момент Северной войны
Победы под Калишем и Лесной, позволили русской армии создать и закрепить численное преимущество над войсками Карла XII. В армии Петра I насчитывалось около 40-50 тыс. человек и 100 пушек, а у шведов - 20-30 тыс. человек и 34 пушки при острой нехватке пороха. Грамотным выбор поля боя усилил тактическое преимущество (лес мешал широкому охвату русских позиций с фланга, если бы шведы предприняли такую попытку). Шведы вынуждены были штурмовать заранее подготовленные русские укрепления, предоставляя менее мобильным главным силам петровской армии на безопасное боевое развёртывание.
Потерпев поражение под Полтавой шведская армия бежала к Переволочной - месту у впадения Ворсклы в Днепр. Но столкнувшись с невозможностью переправить армию через Днепр, Карл XII вверил остатки войск Левенгаупту, а сам вместе с Мазепой бежал в Очаков.
9 октября 1709 года в Торуни заключён новый союзный договор с Саксонией, 11 октября - подписан новый мирный договор с Данией, по которому она обязалась выступить против Швеции, а Россия - развернуть военные действия в Прибалтике и Финляндии. Победа под Полтавой позволила Петру I восстановить Северный союз.
Карл XII скрылся в Османской империи, где старался уговорить султана Ахмеда III объявить войну против России (Турция стремилась вернуть территории захваченные Петром I в результате Азовских походов)
Турция вступает в войну
В конце 1710 года Пётр получил известия о подготовке турков к войне и решил перехватить инициативу — в начале 1711 года он объявил войну Османской империи и начал Прутский поход. Кампания окончилась полной неудачей: вместе со всеми войсками Петр I попал в окружение и был вынужден вернуть Турции Азов и Запорожье, разрушить укрепления Таганрога и корабли, и, в результате, потерять выход в Азовское море. Лишь на этих условиях Османская империя позволила русским войскам выйти из окружения не вступила в войну на стороне Швеции.
Многочисленные ресурсы потраченные на Прутский поход усложнили положение на шведском фронте — экономика Русского царства не была рассчитана на такую нагрузку.
Боевые действия на территории Финляндии и Норвегии
В 1713 году русские войска вошли в Финляндию, при этом русский флот впервые стал играть существенную роль в боевых действиях. 10 мая после артобстрела с моря был взят Гельсингфорс, после чего без боя сдался Брег. 6 августа - 7 августа 1714 года в Гангутском сражении произошла первая крупная победа русского флота в Балтийском море, а 28 августа десант под командованием Ф. М. Апраксина захватил Або - столицу Финляндии. На суше русские войска под руководством князя М. М. Голицына разбили шведов у р. Пялькане (1713), а позднее — при Лаппола (1714).
В 1716 году Карл XII начал боевые действия в Норвегии. 25 марта его войска взяли Христианию, но при штурме приграничных фортов Фредриксхальда и Фредрикстена потерпели неудачу. В 1718 году во время очередного штурма Карл был убит — шведские войска были вынуждены отступить. Столкновения между Данией и Швецией на границе с Норвегией происходили до 1720 года.
Заключительный этап Северной войны 1718-1721
В мае 1718 года для разработки условий заключения мира между Россией и Швецией начал свою работу Аландский конгресс. Однако шведы затянуть переговоры, в надежде одержать победу, способную смягчить условия грядущего мира.
В июле 1719 года адмирал Апраксин, командующий русским флотом, высадил десанты вблизи Стокгольма и рейды по прилегающим территориям шведской столицы.
В 1720 году бригадир Менгден повторил рейд на шведское побережье, а 27 июля (7 августа) гребной русским флот парусную шведскую флотилию в сражении при Гренгаме.
Под прикрытием английской эскадры, шведы попытались выйти в море для перехвата русских десантных судов. Пустившись в погоню за притворно отступившими русскими кораблями в узкий пролив, шведы были внезапно атакованы более маневренными гребными судами и попытавшись развернуться один за другим сели на мель и были взяты на абордаж. Увидев, как 4 шведских фрегата, имевшие в совокупности 104 пушки, были захвачены русскими, Англичане убедились в слабости своего парусного флота против гребного русского и не пришли на помощь шведам.
8 мая 1721 года начались новые мирные переговоры между Русским царством и Швецией в Ништадте, закончившиеся подписанием Ништадтского мирного договора 10 сентября 1721 года.
Удобная навигация по статье:
Внешняя политика Петра 1
Пётр Первый – великий русский царь-реформатор. Хотя он и был провозглашён правителем в десятилетнем возрасте, его самостоятельный период правления принято отсчитывать с 1689 год по 1725 год. Не уделяющий в детстве политике времени, царь увлёкся ею зимой 1687 года, когда он начал следить за ситуацией, слаживающейся в средиземноморье и странах Европы в результате военных действий с Османской империей. Однако, влияние правителя на внешнюю политику России начинается только после кончины его матери в 1694 году. Именно тогда молодой царь решает открыть своему государству морские пути для его дальнейшего развития.
Азовские походы Петра
Начавшему своё правление Петру пришлось продолжить военные действия против Османской империи, которые были начаты его регентом-сестрой Софьей. При этом, его первый поход в 1695 году на крепость Азов окончился полной неудачей из-за отсутствия поддержки флота и других причин.
Однако, царь не отчаялся и зимой того же года он начинает подготовку к новому военному походу, который состоялся 1696 году в мае. В этот раз Россия одержала победу, а сам монарх вошёл в историю как открывший путь в южные моря.
Великое посольство
Ранней весной 1697 года царь Пётр отправляет Великое посольство в страны Западной Европы. Основной целью этой акции было нахождение сильных союзников, которые бы присоединились к Петру в войне против Османской империи. В составе данного посольства было двести пятьдесят человек. Кроме того, в него входил и сам царь.
В ходе такого европейского путешествия посольство смогло завербовать сотни корабельщиков, а также купить различное оборудование для навигации и кораблестроения. Но основная задача посольства так и не была достигнута. В этот период в Европе шла подготовка к войне за испанское наследие и ввязываться в войну против турок не хотело ни одно государство. Однако, благодаря европейскому опыту Россия смогла начать бороться за выход к Балтике.
Возвратившись на родину после пребывания в Европе, правитель решает переориентировать русскую внешнюю политику, сосредоточившись на подготовке к войне со Швецией. Ведь в случае успеха Россия получит долгожданный выход к Балтийскому морю.
Историки выделяют в качестве одного из самых важных этапов этого периода формирование в 1699 году так называемого Северного союза. Не менее значимым событием стало и заключение мирного договора (пусть и временного) с Османской империей. В конце лета 1700 года царь Пётр Первый начинает военные действия против Швеции. Начало её было довольно неудачным для русских войск, но в 1703-1704 годах царю удалось всё-таки закрепиться в Восточной Прибалтике. Спустя два года шведский король начинает мощное наступление и ему удаётся захватить Минск и Могилев. После этого шведские войска выдвинулись на юг, но получили решительный отпор от Петра.
А двадцать седьмого июня 1709 года состоялась знаменитая Полтавская битва, в результате которой шведские войска были разбиты, а их король был вынужден бежать в Турцию. Уже в следующем году Турция сама вмешалась в войну, но русский царь сумел вовремя договориться о перемирии. В 1713 году война со шведами начинается снова и продолжается около пяти лет. При этом, русским войскам удаётся одержать ряд побед не только на суше, но и в море.
Военные операции заканчиваются полностью лишь в 1721 году при заключении Ништадтского мира, согласно условиям которого Россия сохраняла за собой выход к Балтике, расширив свою территорию взятыми Карелией, Лифляндией, Ингрией и Эстляндией. Осенью 1722 года Пёрт Первый именуется императором.
Русско-турецкая война
В то время когда король Швеции укрывался на территории Турции после поражения в Полтавской битве, царь Пётр начал слать угрозы Турции, угрожая ей военным походом. Но, турецкий султан объявил о начале войны против России только осенью 1710 года. При этом, русским войскам пришлось воевать одновременно на три отдельных фронта и в итоге царь потерял Азов, отдав крепость туркам.
И хотя фактически боевые операции были окончены в конце лета 1711 года, но мирный договор государства заключили лишь в начале лета 1713 года.
Восточное движение
Для присоединения к русскому государству территорий хивинского хана и для того чтобы разведать дороги в Индию Пётр Первый организовывает в 1714 году экспедицию Бухгольца, отряды которой были уничтожены хивинскими воинами.
Персидский поход Петра 1
В начале лета 1722 года сын персидского шаха был вынужден обратиться к императору Петру за военной помощью. В итоге русским войскам удалось взять западный берег Каспийского моря и Дербент. После этого в войну вступает Османская империя, которая захватывает центральное и западное Закавказье.
Осенью 1723 года Россия подписывает с Персией договор, по которому она получила западное и южное побережье Каспийского моря. Спустя некоторое время Турция сама была вынуждена признать условия этого договора и сняла все претензии на территории, принадлежавшие Персии.
(ноябрь 1699 года).
Союзники Петра вскоре начали военные действия против шведов. Но успех
им не сопутствовал. Август II, король польский и курфюрст саксонский, послал
войско во главе с Флемингом к Риге. Но, получив с его жителей полтора
миллиона талеров, снял осаду и отвел свои полки от города. С Данией дело
обстояло еще хуже: молодой шведский король, забияка и рубака, высадился на
ее территории с пятнадцатитысячным корпусом, и Копенгаген оказался под
года) его страна вышла из Северного союза. Петр остался с Августом II,
союзником слабым, коварным, склонным к предательству.
Но Петр и здесь не опускает в бессилии руки. Продолжает вести дело к
схватке с Карлом XII за выход к Балтике.
Подготовить все необходимое для борьбы с первоклассной шведской армией
было не так-то просто. По плану, разработанному Петром и его советниками,
русская армия должна была направиться на Нарву и Нотебург (древний русский
Орешек) - шведские крепости на реках Нарове и Неве. С разведывательными
целями к обеим крепостям был послан офицер-преображенец Василий Корчмин,
который, получив за границей инженерное образование, владел наукой
фортификации. Второго марта 1700 года Петр пишет Ф.А. Головину, что надо
послать Корчмина сначала под Нарву, якобы для покупки шведских орудий для
русских надобностей, а потом - в Нотебург:
"Также, если возможно ему там дело сыскать, чтоб побывал и в Орешке. А
если в него нельзя, хотя возле него. А место зело нужное: проток из
Ладожского озера (посмотри на картах). А детина кажется неглуп и секрет
что Корчмин учен".
Быстрым ходом шло обучение новобранцев. Рождалась на глазах новая
армия. Специалисты давали ей высшую оценку. Гейне, датский посол, даже
восхищался выучкой солдат:
Новые полки чудесны. Они одинаково хороши и на ученье, и на параде.
Русскую артиллерию он же называл "образцовой", пехоту - "отборной",
"высокодисциплинированной". Петр, очевидно, не раз слышал подобные отзывы и
был доволен. С нетерпением он ждал известия из Константинополя о результатах
переговоров с Турцией, чтобы скорее двинуть войска на шведов, присоединиться
к союзникам:
Я человек, на слово которого можно положиться. Я не буду прибегать к
многословию; но мои союзники увидят на деле, как я исполню обязательства и
сделаю больше того, что я обязан.
получает долгожданную весть - договор с Турцией заключен. Развязав себе руки
на юге, на следующий день Россия объявляет войну Швеции "за многие свейские
(шведские. - В Б.) неправды", в том числе - за тяжкое оскорбление,
нанесенное в 1697 году шведами во время пребывания "великого посольства" в
Риге "самой особе царского величества", хотя официально, формально русский
царь в посольстве отсутствовал; имелся, правда, некий урядник Петр Михайлов,
но - кто же тогда в Риге знал об этом? Да если бы и догадались, то ведь Петр
бдительно следил за соблюдением своего инкогнито, не терпел его нарушений,
особенно в начале миссии.
Подобная мотивировка - дань старомосковской дипломатии с ее обидами по
поводу действительных и мнимых оскорблений в адрес московского самодержца,
"порухи" чести его и тем самым России. Дипломаты других стран в те времена
тоже придирчиво относились к подобным вещам.
Двадцать второго августа русская армия выступила в поход. Северная
война началась. Язвительный Ключевский иронизирует над Петром в связи с
итогами южного предприятия: царь "очутился в неловком положении" - флот,
построенный с такими мучениями и издержками, "остался гнить в азовских
гаванях"; укрепиться в Крыму не удалось; канал между Волгой и Доном, который
начали рыть по приказу Петра, забросили; все другое, касающееся "восточного
вопроса" (безопасность от крымских набегов, ожидания балканских христиан),
тоже отложили в сторону; Петр круто повернул с юга на север; "новая
европейская конъюнктура перебросила его, как игрушечный мяч, с устья Дона на
Нарову и Неву, где у него не было ничего заготовлено; сам он, столько
готовившийся в черноморские моряки, со всеми своими переяславскими,
беломорскими, голландскими и английскими навигацкими познаниями принужден
был много лет вести сухопутную войну, чтобы пробиться к новому, чужому
Историк сильно сгустил краски. Не обнаруживает он и сочувствия
лихорадочным мерам и метаниям царя, не оценивает в полной мере их значение.
Но все же в его рассуждениях немало и верного. Сам Петр довольно скоро
отрезвеет от своих надежд той весенне-летней поры 1700 года, когда он почти
по-юношески рвался в бой, грезил о быстрых и ярких победах. Как оказалось,
Нарва - это не Азов и не Казыкермень. Но в ту пору ничего этого он не знал
и, полный замыслов, спешил, чтобы полной грудью вдохнуть соленый воздух
Балтики...
Начало войны со Швецией оказалось неудачным не только для союзников
России, но и для нее самой. Девятнадцатого ноября 1700 года армия Петра,
слепленная из старых стрелецких полков и дворянского ополчения, а также из
плохо еще обученных новобранцев, потерпела поражение от армии Карла XII,
считавшейся тогда одной из лучших в Европе. Только гвардейцы и лефортовцы
показали себя с наилучшей стороны, отбив многие атаки противника. Но они
одни не смогли, естественно, спасти положение. К тому же печальную роль
сыграло доверие Петра к командирам из иностранцев. Кончилось тем, что
капитулировавшее русское воинство, потеряв до шести тысяч солдат, покинуло
западный берег реки Нарвы и перешло на восточную ее сторону, оставив шведам
сто тридцать пять пушек.
Победу под Нарвой над царем "варваром" торжествовали не только в
Швеции, но едва ли не во всей Европе.
От русских представителей при европейских дворах вскоре поступили
депеши с сообщениями о презрении и насмешках тамошних правителей и вельмож
по адресу русской армии, самого царя. А.А.Матвеев, например, писал из Гааги:
"Шведский посол с великими ругательствами, сам ездя по министрам, не
только хулит ваши войска, но и самую Вашу особу злословил, будто Вы,
испугавшись приходу короля его, за два дня (до прихода шведов под Нарву и
сражения. - В.Б.) пошли в Москву из полков".
Шведский король, разгромив Данию и Россию, взялся за Польшу и Саксонию,
имевших одного правителя. Свои чувства к нему он не скрывал:
Поведение его так позорно и гнусно, что заслуживает мщения от Бога и
презрения всех благомыслящих людей.
Шведский король принялся, по словам Ключевского, помогать Петру, как
только мог, гоняясь за Августом II. И царь использовал передышку,
предоставленную Карлом XII, в полной мере. Не в его привычках горевать по
поводу неудач. Он сразу понял корень, суть того, что произошло под Нарвой.
Позднее, в "Истории Свейской войны", об этом написано очень верно:
"Шведы над нашим войском викторию получили, что есть бесспорно. Но
надлежит разуметь - над каким войском оную учинили, ибо только один старый
полк Лефортовский был (который пред тем назывался Шепелева); два полка
гвардии только были на двух атаках у Азова; полевых боев, а наипаче с
регулярными войсками, никогда не видали. Прочие ж полки, кроме некоторых
полковников, как офицеры, так и рядовые, самые были рекруты... К тому ж за
поздним временем великий голод был, понеже за великими грязьми провианта
привозить было невозможно. И, единым словом сказать, все то дело яко
младенческое играние было, а искусство ниже вида. То какое удивление такому
старому, обученному и практикованному войску (шведскому. - В.Б.) над такими
неискусными сыскать викторию?... Но когда сие нещастие (или, лучше сказать,
великое щастие) получили, тогда неволя леность отогнала и ко трудолюбию и
искусству день и ночь принудила".
Таково откровенное и самокритичное, как говорят сейчас суждение царя о
нарвской катастрофе. Ее размер, кстати говоря, сильно преувеличивали и сам
Петр, и его современники, русские и иностранные, а также и нынешние
историки.
Петр, еще больше напрягая силы, делает все возможное чтобы продолжать
войну, взять реванш за поражение. В.О. Ключевский, не упускавший случая
уязвить царя, отдает ему должное: "Предоставляя действовать во фронте своим
генералам и адмиралам, Петр взял на себя менее видную техническую часть
войны: он оставался обычно позади своей армии, устроял ее тыл, набирал
рекрутов, составлял планы военных движений, строил корабли и военные заводы,
заготовлял амуницию, провиант и боевые снаряды, все запасал, всех ободрял,
понукал, бранился, дрался, вешал, скакал из одного конца государства в
другой, был чем-то вроде генерал-фельдцейхмейстера, генерал-провиантмейстера
и корабельного обер-мастера".
Приходилось полагаться прежде всего на свои силы. Союзники, по
существу, вели дело к срыву военных планов Петра, в дружбе к которому
распинался при всяком случае Август II. Отсюда - и измена де Кроа и десятков
других офицеров-иностранцев под Нарвой, и прекращение осады Риги, и
сепаратные переговоры саксонцев со шведами, и прочие интриги. А царь, о
чем-то догадывавшийся, но знавший далеко не все (например, о тайных письмах
де Кроа Августу II, который и заслал его в русскую армию, о соображениях
самого короля и его советника пройдохи Паткуля), продолжал верить так
называемому союзнику. Когда же вместо гарнизона одной крепости неожиданно
пришлось иметь дело с хорошо обученной регулярной армией, - последствия
оказались весьма плачевными для него и радостными для шведов. Недаром их
король торжествовал, недаром он же наградил русского главнокомандующего, так
позорно перебежавшего в его лагерь, полутора тысячами червонцев и сажал его
кушать за королевский стол.
А Петр и его помощники приводят в порядок полки, потрепанные под
Нарвой, формируют новые. Отливают более трехсот орудий - новые уральские
заводы работают на полную мощность; с церквей снимают колокола для
изготовления пушек. Все это дает плоды. В конце января 1701 года, год с
небольшим спустя после неудачи под Нарвой, Плейер, посол империи в Москве,
сообщает своему потентату, что русская армия стала втрое сильнее, чем
прежняя. Но ослепленный Карл окончательно теряет трезвое понимание
обстановки. Петровскую армию он считает недостойной внимания великого
полководца:
Нет никакого удовольствия биться с русскими, потому что они не
сопротивляются, как другие, а бегут.
Но так считали не все. Даже один из его ближайших помощников, генерал
Стенбок, с тревогой следит за своим патроном:
Король ни о чем больше не думает, как только о воине; он уже больше
не слушает чужих советов; он принимает такой вид, что будто бы Бог
непосредственно внушает ему, что он должен делать.
Многие в Европе смотрят на события, связанные с ,
глазами Карла XII. Правители Англии, Голландии, Франции наперебой стараются
сделать короля своим союзником, восторгаются победами, превозносят его
военный гений. В хор дифирамбов вплетают свои голоса герцог Мальборо и
Евгении Савойский, великие полководцы, английский и австрийский. Вспоминают
Густава Адольфа, прадеда шведского короля, победоносного полководца и
ненавистника России.
Руководители шведской и вообще европейской дипломатии считали, что
Россия, разбитая и поверженная, должна чуть ли не упасть на колени перед
победоносным королем. По словам того же Матвеева, сидевшего в Нидерландах,
"здешние господа ждут мира, потому что лучшие Ваши (Петра, - В.Б.) войска
побиты... и солдат таких вскоре обучить невозможно". Петр уже кое-что узнал
о нравах этой дипломатии. "Великое посольство" открыло на многое глаза царю,
тогда еще дипломату неискушенному и доверчивому. Опыт приобретался в
дипломатической борьбе с ее неприкрытыми расчетами, коварством, интригами и
всем прочим. Будучи прагматиком, он усваивает кое-что из этих методов, но
нередко по-прежнему допускает наивную доверчивость и соблюдает элементарные
правила приличия, правовые принципы, нарушаемые другими. Так, когда началась
война со Швецией, Петр позволил ее дипломатическим представителям выехать на
родину. А Карл XII решил по-другому - по его приказу посадили в тюрьму
русского посла Хилкова, сотрудников и слуг, а также всех русских купцов.
Этот факт отмечает Анри Труайя в своей книге, опубликованной во Франции в
Петр продолжает наращивать силы для предстоящих сражений со "шведом". А
король, его противник, колесит с армией к западу от русских границ, в
Польше. Громит саксонцев под Ригой. Подумывает уже, после побед над более
сильными врагами, о походе против русских, которых считает намного более
слабыми, чем датчане, поляки и саксонцы. "Август, - по меткому замечанию
С.М. Соловьева, - был драгоценный союзник для Петра не силою оружия, но тем
что возбудил к себе такую ненависть и такое недоверие шведского короля; он
отвлек этого страшного в то время врага от русских границ и дал время царю
ободрить свои войска и выучить побеждать шведов".
Карл завяз в Польше - на два фронта воевать он не мог. Петр продолжает
укреплять армию, мобилизовывать все ресурсы страны. Ему и России нужна
победа, хотя бы для начала и небольшая, чтобы русские люди, армия в
особенности, воспрянули духом, а Европа изменила свое мнение о восточных
"варварах". О том писали его дипломаты, в частности Голицын из Вены осенью
"Всякими способами надобно домогаться получить над неприятелем
победу... Хотя и вечный мир заключим, а вечный стыд чем загладить?
Непременно нужна нашему государю хотя малая виктория, которой бы имя его
по-прежнему во всей Европе славилось; тогда можно и мир заключить. А то
теперь войскам нашим и войсковому управлению только смеются. Никак не могу
видеть министров, сколько ни ухаживаю за ними: все бегают от меня и не хотят
говорить".
Шведы действуют в Польше вполне успешно. Но не только там - пытаются по
морю прорваться к Архангельску, чтобы сжечь единственный порт, связывающий
Россию с Европой. Там отбили атаку шведских кораблей с немалым для них
уроном. Петр спешит туда, чтобы принять срочные меры, укрепить город, столь
важный для государства.
Одновременно с заботами на севере приходилось думать и о юге - держать
наготове флот, строить новые корабли у Воронежа на случай враждебных
действий со стороны Турции. Но здесь пока было спокойно.
Непрерывно одолевали заботы о добывании денег, которых всегда не
хватало. Однажды он поделился с Ромодановским (по другим источникам, это был
Прозоровский):
В казне нет денег, войскам давать нечего. Нет и артиллерии, а сие
потребно скоро. Что делать? Может быть, убавить в монастырях сокровища в
золоте и серебре и натиснуть из него деньги?
Сие дело щекотно. Должно придумать иное.
Собеседник повел царя в тайную кладовую в Кремле. Там лежали вороха
серебряной и позолоченной сбруи и посуды, мелкой серебряной монеты,
голландских иоахимсталеров (на русский манер их звали ефимками). Потрясенный
царь услышал от князя такой рассказ:
Когда родитель твой, царь Алексей Михайлович, в разные времена
отъезжал в походы, то по доверенности своей ко мне деньги и сокровища
отдавал на сохранение мне. При конце жизни своей, призвав меня к себе,
завещал, чтоб я никому сего из наследников не отдавал до тех пор, разве
воспоследует в деньгах при войне крайняя нужда.
Так или иначе происходило в тот день в потайной кремлевской каморке -
сказать трудно, как и заключить - состоялся ли такой разговор вообще. Во
всяком случае, "крайняя нужда" в деньгах действительно пришла.
Монетный двор делал все, что можно. Уменьшал, в частности, вес
серебряных монет, чеканил сначала сотни тысяч, затем - миллионы рублей.
Появились "прибыльщики" - чиновники, придумывавшие новые налоги. Вскоре
русские полки начали одерживать первые победы. В конце декабря 1701 года в
Ливонии, у деревни Эрестфер под Дерптом, Шереметев во главе
семнадцатитысячного корпуса напал на семитысячный корпус Шлиппенбаха. Шведы
потеряли три тысячи человек. Триста пятьдесят попали в плен к русским. В
Москве отметили победу фейерверком. Награды получили все участники сражения,
вплоть до солдат; Шереметев же - чин генерал-фельдмаршала и орден Андрея
Первозванного. Петр торжествовал:
Мы можем наконец бить шведов!
Шереметев опять громит, на этот раз под Гуммельсгофом, Шлиппенбаха, который
теряет пять тысяч убитыми, триста пленными и всю артиллерию.
С осени того же года Петр лично руководит военными действиями в Ингрии.
Сначала его полки штурмом берут крепость Нотебург у истока Невы из
следующего года Петр и Меншиков на лодках напали на два шведских морских
корабля и выиграли бой. Победа была полностью его заслугой, и он, как и его
любимец Меншиков, получил орден Андрея Первозванного.
В результате победного исхода военной кампании 1701-1703 годов все
земли по Неве, от истоков до устья, оказались в руках победителей-русских. В
этом немалая заслуга царя, хотя он нисколько не выпячивает свою роль, более
того - даже скрывает, затушевывает ее, говорит "мы", "наши войска" и т. д.
Победа, в его мнении, - результат общих усилий армии, от солдат до
фельдмаршала.
В присоединенной земле, где некогда Александр Невский громил
закладывает в устье Невы, на острове Луст-Эйланд (Веселый остров), крепость
Будущую новую столицу России. Деревянная крепость,
построенная солдатами, имела шесть бастионов. Рядом с ней поставили
деревянный домик Петра, который стоит там и поныне, привлекая толпы
туристов.
В новопостроенную крепость Петр назначил губернатора - все того же
Меншикова. Его не смущают ни болота, ни плохой климат. Более того, он
радуется, что живет в таком раю, как, без тени сомнения или юмора, пишет
своим корреспондентам:
"Истинно, что в раю здесь живем".
"Не могу не писать вам из здешнего парадиза".
"О здешнем поведении сомневаться не изволь, ибо в раю Божием зла быть
не может".
"Парадиз", в который Петр прямо-таки влюблен, должен стать, по его
мысли, воротами в Балтику, в Европу; сюда пойдут со всех сторон нужные
товары. Но не только роль торгового порта уготована Петербургу его
основателем, историей. Год спустя царь в письме к Меншикову называет новую
крепость и порт "столицей". Для ее защиты с моря он приказывает в 1704 году
заложить морскую крепость. Это был Кроншлот (Кронштадт) на острове Котлин, в
тридцати верстах к западу от Петербурга. Часто приплывает сюда, следит за
возведением укреплений.
Теперь в такое приведен состояние, что неприятель в море
близко появиться не смеет. Иначе разобьем корабли в щепы. В Петербурге спать
будет спокойно.
Предмет его особых забот и беспокойства - строительство флота на
Балтике и для Балтики. Без него, он в этом уверен, невозможно защитить,
удержать то, что добыто:
Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку
имеет; а который и флот имеет, обе руки имеет.
На Олонецкой верфи в 1703 году под руководством царя начинают постройку
сорока трех кораблей. Потом, в устье Невы, он закладывает другую верфь -
знаменитую Адмиралтейскую, сыгравшую потом такую большую роль в развитии
флота России. Ее работа начинается в 1705 году, а в апреле следующего со
стапелей сходит первый корабль.
На берегах Невы началось по-настоящему превращение России в морскую
державу. Именно здесь Петр прорубил то "окно в Европу", о чем столетие с
лишним спустя напишет Пушкин. Строил он и для настоящего, и для будущего.
Сохранился рассказ о том, как он сажал желуди в Петербурге. Кто то из
вельмож, находившихся при нем, улыбнулся иронически и тем вызвал гневную
тираду монарха:
Понимаю! Ты мнишь: не доживу я до матерых дубов. Правда! Но ты -
дурак! Я оставляю пример прочим, чтоб делали то же, потомки со временем
будут строить из них корабли. Не для себя тружусь, польза государству
Петр, как никто, может быть, другой, умел смотреть в будущее:
Если Бог продлит жизнь и здравие, Петербург будет другой Амстердам.
Петр радовался любому, самому малому на первых порах, успеху. То же
испытывали его помощники. Когда осенью 1703 года в устье Невы приплыл
иностранный корабль с грузом соли и вина, Меншиков, петербургский
губернатор, одарил всю его команду.
Войска Петра продолжают одерживать верх над шведами. То сам Петр громит
их отряд под Петербургом. То Шереметев штурмом берет Копорье и Ям, древние
русские города (1704). Затем наступает очередь Дерпта - тоже древнерусского
Юрьева, основанного еще Ярославом Мудрым в 1030 году. Наконец, Петр взял
реванш и под Нарвой. Девятого августа 1704 года он взял Нарву в ходе
короткого, но ожесточенного штурма. В ходе сражений шведы потеряли тысячи
солдат, много снаряжения. Петр не упускает случая провести пленных шведов по
улицам Москвы.
Взятие Нарвы, древнего русского Ругодива, стало веским реваншем за
поражение в начале войны, обозначило рубеж в начальном ее этапе. Петр и
Россия быстро оправились от первой неудачи, благодаря энергичным усилиям
одержали ряд побед и закрепились на берегу Балтики. Можно было бы и
передохнуть, но Петр, неудержимый и деятельный, спешит из Нарвы к Дерпту,
сопровождающим его генералам и министрам показывает укрепления, рассказывает
о ходе штурма. Оттуда через Псков и Новгород едет на Олонецкую верфь: как
там строятся корабли? Потом - в Петербург: как здесь, в "парадизе", обстоит
дело с возведением зданий? Снова в Нарву, где дает прощальную аудиенцию
послу Турции, для которого небезынтересно убедиться в том, какие мощные
крепости штурмуют и захватывают русские. Далее, по дороге в Москву,
осматривает в районе Вышнего Волочка место соединения рек Тверцы и Меты,
определяет: здесь рыть Вышневолоцкий канал.
Победы в Прибалтике не только заставили русских поверить в свои силы и
возможности на поле боя, но и привели к освобождению от шведов ряда земель
по восточному и южному побережью Финского залива, активизировали перестройку
армии и госаппарата, создание флота на Балтике. Было положено начало тому
делу, которое обещало принести в будущем, и довольно близком, немалые
успехи - военные, политические, хозяйственные.
Все эти годы Петр и дипломаты стремились добиться посредничества
западных государств, чтобы заключить мир со Швецией. Но там увидели в
подобных попытках признаки слабости России и не хотели помочь ей в
переговорах со шведским королем. Карл XII и слышать не хочет о мире - ни с
Августом, ни тем более с Петром.
Армия Карла, несмотря на легкие победы, изматывалась в Польше, а в
стратегическом плане непрерывно проигрывала. Россия же не только стяжала
успехи в Восточной Прибалтике, но и, что самое существенное, приобретала,
еще было далеко.
По всему чувствовалось, что не за горами новые схватки с армией самого
"шведа" - короля Карла. В начале 1706 года тот чуть было не блокировал
главную русскую армию, которая стояла в Гродно. Ее главнокомандующий
фельдмаршал из немцев Г.Б. Огильви, по существу, саботировал сначала приказы
Петра о выводе армии на восток. И лишь самое энергичное вмешательство царя,
пославшего в Гродно Меншикова, спасло армию, предотвратив гибельные
последствия бездействия Огильви, граничившие с изменой.
Опечалило его и известие об очередном разгроме саксонцев шведами
(первых было тридцать тысяч, вторых - восемь!). Август II к тому же, тайно
договор с Карлом. По сути дела, он капитулировал - Польшу уступил королю С.
Лещинскому, "состряпанному" Карлом (по его же выражению), порвал с
союзниками. Хотя, скрывая свою низость и предательство, незадолго перед тем
участвовал в составе армии Меншикова в разгроме шведской армии Мардефельда
Одновременно Петру приходится решать и множество других дел. Помимо
текущих забот по добыванию денег, снабжению армии всем необходимым, он снова
сталкивается с народным недовольством - бегством измордованных "подлых
людишек" от тяжкого ярма на окраины, волнениями, открытыми, подчас мощными,
восстаниями. Поднимаются на борьбу с насилиями воевод, прибыльщиков, сыщиков
(ловивших беглых и крепостных и др.) жители Поволжья (1704- 1711 годы),
Астрахани (1705-1706 годы), Дона и десятков соседних уездов Южной России,
Поволжья и др. С обычно" жестокостью и беспощадностью Петр подавляет
восстания, шлет против них большую армию и лучших своих полководцев, вплоть
до фельдмаршала Б.П. Шереметева.
В это же время Петр готовится к борьбе с главной армией Карла XII. Со
своими сподвижниками он разрабатывает в Жолкве, близ Львова, стратегический
план войны на случай вторжения Карла.
Петр постоянно заботится о том, чтобы его армию не застал врасплох
неприятель, не навязал бой в неблагоприятных для нее условиях. Об этом он
постоянно твердит в указах письмах, распоряжениях, и именно его мысли легли
в основу Жолквенского стратегического плана. Это был курс на генеральное
сражение, которое следовало тщательно подготовить, дать его тогда, когда
появятся верные шансы на выигрыш. Вынесли решение:
"Положено, чтоб в Польше с неприятелем баталию не давать, понеже, если
б такое нещастие учинилось, то бы трудно иметь ретираду. И для того положено
дать баталию при своих границах, когда того необходимая нужда требовать
будет. А в Польше на переправах и партиями, также оголоженьем провианта и
фуража томить неприятеля, к чему и польские сенаторы многие в том
согласились".
Согласно плану, на пути движения шведов в Россию через Белоруссию или
Украину их встретят укрепленные крепости, оборонительные заграждения, налеты
легкой кавалерии, сопротивление местных жителей (укрытие, уничтожение
съестных припасов и пр.). Изматывание врага, его ослабление должно
закончиться генеральным сражением, которое будет дано на территории России в
подходящий момент, при наличии необходимых военных сил.
Петр снова и снова через своих дипломатов предлагает Швеции мир. Но ее
самонадеянный король отвергает с порога все предложения и, по существу,
загоняет себя в ловушку. Некоторые из современников уже тогда начинали это
понимать. Барон Генрих Гюйсен, тогда русский посол в Вене, честно, кстати
говоря, служивший России, сообщал в Москву в сентябре 1707 года:
"Шведы идут в Россию нехотя и сами говорят, что почти совсем отвыкли от
войны после продолжительного покоя и роскошного житья в Саксонии. Поэтому
некоторые предсказывают победу Петру, если вступит с Карлом в битву".
Французский посол Базенваль делает еще более определенный вывод:
"Кампания против России будет трудной и опасной, ибо шведы
научили московитов военному искусству, и те стали грозным
противником. К тому же невозможно сокрушить такую обширную
могущественную страну".
Карл же в ответ на запрос о возможных условиях мира с Россией велел
передать французскому послу в Стокгольме:
"Король помирится с Россией, только когда он приедет в
Москву, царя с престола свергнет, государство его разделит на
малые княжества, созовет бояр, разделит им царство на
воеводства".
Царь ожидает решительных событий в 1708 году:
Молю Бога, чтобы в этом году он даровал благополучный исход дела
Преследуемый сонмом забот, Петр часто не выдерживает, срывается,
распекает помощников. Так, он с удовлетворением узнал о том, что укрепления
в Кремле и Китай-городе ремонтируются и сооружаются новые. Но, оказывается,
московские власти не выслали из Москвы, как он в свое время приказал,
шведского резидента Книпперкрона, который наблюдал за работами в Москве и
рассматривавших на заседании этот вопрос, не были даже записаны, решение не
запротоколировано. И.А. Мусин-Пушкин, ответственный за ремонт и возведение
укреплений, получил от царя жестокий разнос, а князь-кесарь Ромодановский -
"Изволь объявить всем министрам, чтобы они великие дела, о которых
советуются, записывали, и каждый бы министр подписывался под принятым
решением, что зело надобно; и без того отнюдь никакого дела не определять,
ибо сим всякого дурость явлена будет".
Раздумывая о предстоящем, Петр не исключал возможность своей гибели. На
этот случай он распорядился выдать в случае его кончины три тысячи рублей
Екатерине Василевской, своей фактической супруге. Отдав распоряжения, в ночь
в Дзенциолы, где на зимних квартирах стояла русская армия во главе с
Меншиковым.
Карл XII наконец двинулся со своей армией (шестьдесят три тысячи
солдат) на восток. Русская армия (сто тысяч человек), выполняя Жолквенский
план, отступала. Шведы терпели большие лишения, не находя ни хлеба, ни
скота, ни фуража. Шли поэтому медленно, с частыми и длительными остановками.
Силы армии вторжения таяли. Но все же с королем шли тридцать пять тысяч
опытных, закаленных воинов. За нею из Риги Левенгаупт вел шестнадцать тысяч
солдат и огромный обоз с припасами.
Русская армия прикрывала дороги на Могилев, Шклов, Копысь. На правом
фланге стоял Шереметев с тринадцатью пехотными полками и Меншиков с
одиннадцатью драгунскими полками; в центре - Репнин с десятью полками солдат
и драгун; на левом фланге Голицын с десятью драгунскими полками. Все они
были болотами отрезаны друг от друга. Двадцать пятого июня царь выезжает в
армию. Шлет письма Шереметеву:
"Скоро буду к вам. И прошу, ежели возможно, до меня главной баталии не
Карл XII возобновил движение на восток, имея целью взятие Москвы. Он
по-прежнему планировал свержение Петра, которого должен, по его мысли,
заменить Яков Собеский. Север и северо-запад России, в том числе Новгород и
Псков, отойдут к Швеции; Украина и Смоленщина - Лещинскому, причем в Киеве
будет сидеть вассал последнего "великий князь" Мазепа; русские южные земли
предназначались туркам, крымцам и прочим сторонникам Карла. В России,
говорил Карл Лещинскому, будут отменены все реформы, расформирована новая
армия, воцарятся старые порядки; здесь он непреклонен:
Мощь Москвы, которая так высоко поднялась благодаря введениям
иностранной военной дисциплины, должна быть уничтожена.
Королю грезилось, что Россия будет обращена вспять - ее растащат на
куски, отбросят от Балтики (Петербург - стереть с лица земли!), а сам он
будет верховным судьей во всем, что происходит от Эльбы до Амура.
Речь шла, таким образом, о национальном существовании России как
государства, его жизни или смерти. До сих пор Петр, его полководцы и войска
действовали успешно, осмотрительно, хотя и случались неудачи. Но вот
Репнина напало войско Карла. Сначала открыла ураганный огонь артиллерия
противника. Через два часа пошла в атаку шведская пехота, переправившаяся
вброд через реку Бабич. Воины Репнина сопротивлялись героически, отчаянно,
но превосходящие силы врага сломили их упорство. Не получив помощи, Репнин
отступил, отошли и оба фланга. Пятого июля все русские войска перешли Днепр,
а через три Дня шведы вошли в Могилев. Из восьми тысяч сражавшихся русских
солдат немало осталось на поле боя; шведы, действовавшие более успешно,
потеряли меньше. Репнин отступил, хотя разгрома и не потерпел. Петр вскоре
узнал, что ряд русских полков во время сражения отступил в беспорядке, их
пушки достались шведам. Другие оказывали сопротивление врагу, но вели бой
"казацким, а не солдатским" обычаем. Царь не проявил снисходительности к
своим военачальникам - враг подошел с главными силами к России, и
небрежность, неумение могли обойтись очень дорого. Он распорядился предать
военному суду Репнина и Чамберса - боевых генералов, к которым до сих пор
относился с уважением, считался с их мнением. Лишь отвага, проявленная
Репниным во время сражения, спасла его от смерти - генерала по решению
военного суда разжаловали в солдаты (вскоре, в сражении при Лесной, он снова
покажет себя храбрецом и вернет себе чин и должность). Чемберса отстранили
от должности, но звание генерала ему, человеку престарелому, сохранили.
Сражение под Головчином не было большим успехом для шведов, тоже
понесших большие потери, Но для русской армии это был полезный урок, и Петр
извлек из него все, что только можно. Он устроил показательный суд над
генералами. Затем составил "Правила сражения" - в них речь шла о
взаимодействии разных родов войск в сражении, стойкости и взаимовыручке
"Кто место свое оставит или друг друга выдаст и бесчестный бег учинит,
то оной будет лишен живота и честни".
Несмотря на все свое недовольство, Петр отдавал себе отчет в том, что
происшедшее под Головчином - не такое уж сильное поражение, более того - оно
показало возросшую силу русской армии:
"Я зело благодарю Бога: прежде генеральной баталии виделись с
неприятелем хорошенько и что от сей его армии одна наша треть так выдержала
и отошла".
После этого сражения инициатива полностью переходит к России. Карл же
начинает медлить, проявляет известную осторожность. В Могилеве он стоит
армией короля.
Не выдержав ожидания, Карл все-таки вышел из Могилева. Но пошел не на
север, навстречу своему генералу, а на юг, к Пропойску, потом - на
северо-восток, к Смоленску. Петр внимательно следит за действиями короля,
неожиданными и непредсказуемыми, сообразует с ними маневры своих войск.
Выполняются пункты Жолквенского плана - русские полки отступают, заманивают
врага, истощают его. Затем начинают уничтожать его по частям.
Царь в августе приказывает:
Смотреть на неприятельские обороты: и куды обратится - к Смоленску
или к Украине, - трудиться его упреждать. Неприятель отошел от Могилева миль
с пять, против которого мы тоже продвинулись. И обретаетца наша авангардия
от неприятеля в трех милях. А куды их намерение, Бог знает, а больше гадают
на Украину.
Карл о своих намерениях нередко не извещал даже самых близких своих
помощников. Тем не менее продвижение армии, его общее направление Петр и
другие военачальники угадывали верно. На военном совете, проведенном еще 6
июля во Шклове, они предусмотрели возможные варианты движения шведской
Русская армия по-прежнему идет перед шведской, все уничтожает по пути.
"Провиант и фураж, тако ж хлеб стоячий на поле и в гумнах или в
житницах по деревням... жечь, не жалея и строенья".
Везде он приказывает разрушать мосты, мельницы. Жители, забирая с собой
скот, перебирались в леса. Меры, строгие, но необходимые, приносили успех.
Петру докладывали:
Рядовые солдаты к королю приступили, прося, чтоб им хлеба промыслил,
Люди же от голода и болезни тако опухли, что едва маршировать могут.
Шведские солдаты, голодные и ободранные, шарили по деревням в поисках
еды, дезертировали. Поблизости от армии короля русские драгунские полки и
иррегулярная конница досаждали непрерывными нападениями, стычками;
действовал приказ Петра:
Главное войско обжиганием и разорением утомлять.
Тридцатого августа у села Доброго происходит схватка более крупная -
пять полков "природных шведов" потерпели полное поражение от напавшего на
них русского отряда во главе с князем М.М. Голицыным. Шведы потеряли три
тысячи человек убитыми, русские - триста семьдесят пять человек. После
победы русские отошли, выполнив полностью свою задачу. Но Карлу,
наблюдавшему за ходом боя, неблагоприятный для шведов исход не помешал
изобразить сражение как свою новую победу. Петр же искренне радовался:
Сей танец в глазах горячего Карлуса изрядно станцевали. Я как и почал
служить, такого огня и порядочного действа от наших солдат не слыхал и не
видал (дай, Боже, и впредь так!). И такого еще в сей войне король швецкий ни
от кого сам не видал.
Карл, несмотря на все свое фарфаронство, был очень расстроен. Еще бы -
разгром был полным, только болота спасли его воинство от окончательной
гибели. Он уже начинает задумываться о судьбе русского похода, советоваться
с генералами. В начале сентября приглашает к себе и спрашивает их мнение:
замечает: чтобы им, генералам, дать ответ, нужно ведь знать, что
намеревается сделать король. Ответ Карла, вероятно, не мог не ошеломить его
помощников и советников:
У меня нет никаких намерений.
Король не удосужился разработать план войны, обсудить его вместе с
генералами. Ему казалось, что разгромить Россию будет делом более легким,
чем разбить Саксонию. На этот раз, после Доброго, он соизволил узнать мнение
своих генералов. На совете решили: идти не на Москву, а на Украину. Смысл
этого крутого поворота в движении шведской армии хорошо объяснил Матвеев из
Гааги, где он сумел выведать шведский "секрет":
"Из секрета здешнего шведского министра сообщено мне от друзей, что
швед, усмотри осторожность царских войск и невозможность пройти к Смоленску,
также по причине недостатка в провианте и кормах, принял намерение идти на
Украину, во-первых, потому, что эта страна многолюдная и обильная и никаких
регулярных фортеций с сильными гарнизонами не имеет; во-вторых, швед
надеется в вольном казацком народе собрать много людей, которые проводят его
прямыми и безопасными дорогами к Москве; в-третьих, поблизости может иметь
удобную пересылку с ханом крымским для призыву его в союз и с поляками,
которые держат сторону Лещинского; в-четвертых, наконец, будет иметь
возможность посылать казаков к Москве для возмущения народного".
Десятого сентября полк шведской кавалерии во главе с самим королем у
деревни Раевки потерпел новое и сильное поражение. Под ним была убита
лошадь, и Карл едва не попал в плен. Все это происходило на глазах Петра,
участвовавшего в сражении. Король после очередного афронта решил не ждать
Левенгаупта, который спешил к нему от Риги: быстро пошел на юг - этот шаг,
необъяснимый и нелепый, позволил русским одержать еще одну победу, на этот
раз гораздо более внушительную и серьезную, такую, что Петр назовет ее
"матерью" Полтавской виктории.
Царь, получив известия о намерениях Карла и марше Левенгаупта, созвал
совет. Согласно его решению, главные силы русской армии во главе с
Шереметевым должны идти на Украину, "сопровождая" Карла; а корволант
(летучий отряд) из одиннадцати с половиной тысяч человек с Петром во главе
должен был нанести удар Левенгаупту. Последний вел войско из шестнадцати
тысяч солдат и обоз с провиантом и фуражом. Двадцать восьмого сентября утром
Петр настиг его у деревни Лесной. Появление корволанта было для шведов
полной неожиданностью - кругом тянулись густые леса, труднопроходимые
болота. Сражение длилось несколько часов. Солдаты с обеих сторон так устали,
что повалились на землю (шведы - у своего обоза, русские - на боевой
позиции) и "довольное время отдыхали", причем на расстоянии половины
пушечного выстрела друг от друга. Потом битва возобновилась. К ее концу
появление русской кавалерии Боура решило дело в пользу нападавших. Шведы
потерпели полное поражение, только ночь и вьюга спасли остатки их войска,
бежавшие в темноте. Левенгаупт оставил на поле сражения восемь тысяч убитых
и весь обоз, так необходимый изголодавшейся армии Карла. Король узнал о
привел к нему шесть тысяч семьсот голодных и оборванных солдат - все, что
осталось от "шестнадцатитысячного войска. При первой вести король не спал
всю ночь, ходил грустный и молчаливый; теперь же, после рассказа
побежденного генерала, послал в Стокгольм донесение о новой шведской победе
и продолжил марш на Украину. Правда, с этих пор он начинает сомневаться в
своей окончательной победе, но тщательно это скрывает.
Победа при Лесной вдохнула уверенность в русскую армию, и об этом
хорошо говорит сам Петр, выигравший это сражение:
Сия у нас победа может первая назваться, понеже над регулярным
войском никогда такой не бывало; к тому же еще гораздо меньшим числом будучи
перед неприятелем. И поистине оная виною благополучных последований России,
понеже тут первая проба солдатская была и людей конечно ободрила; и мать
Полтавской баталии, как ободрением людей, так и временем, ибо по
девятимесячном времени младенца счастья произвела.
Известие о блестящем успехе произвело впечатление в России и за
рубежом. Петр мог быть доволен - одержана победа, причем меньшим числом
солдат, над закаленным войском шведов; главная армия Карла оказалась теперь
отрезанной от тыловых баз снабжения, в стратегическом окружении. В сражении
при Лесной Петр проявил себя смелым новатором, незаурядным полководцем -
организовал корволант из солдат-пехотинцев, посаженных на коней; местом
избрал не открытое поле, а закрытую пересеченную местность; наконец,
построил свое войско не в одну линию, как тогда было принято, а в две.
Вскоре после Лесной, в октябре, шведы потерпели еще одно поражение:
тринадцатитысячный корпус Любекера подошел к Петербургу со стороны
Финляндии. Адмирал Апраксин с гарнизоном разгромил шведов, потерявших до
трети своего личного состава, шесть тысяч лошадей. После такого афронта
неприятель ни разу не делал попыток приблизиться к петровскому "парадизу". В
честь победы по приказу Петра выбили медаль; на одной ее стороне - портрет
победителя и надпись: "Царского величества адмирал Ф.М. Апраксин"; на
другой - корабли, построившиеся в линию, и слова по окружности; "Храня сие,
не спит; лучше смерть, а не неверность. 1708".
Находясь в Смоленске, где его по прибытии встретили пальбой из пушек и
ружей, в ореоле успеха и славы, Петр испытал сильный удар - ему сообщили об
измене украинского гетмана Мазепы, переметнувшегося к Карлу XII. Петр,
доверявший гетману, был поражен и принял срочные меры. В Батурин, ставку
гетмана, спешит Меншиков с войском, а с другой стороны движется Мазепа со
шведскими полками. Поспешность вполне объяснимая; в гетманской столице
хранятся огромные запасы продовольствия, пороха, припасов для артиллерии.
Меншиков опередил врага, и из Батурина вывезли все, что можно, остальное
предали огню, крепость разрушили.
Для Мазепы это был тяжелый удар, но не единственный и не главный. За
ним последовали другие. Началось с того, что за гетманом-изменником не пошли
украинские казаки, в стан к Карлу он привел не большое казацкое войско, как
обещал и на что надеялся король, а жалкие две-три тысячи человек. Да и те не
знали его истинных целей, ожидая, что они идут в армию Шереметева; когда же
все выяснилось, тайно начали покидать шведский лагерь. Далее, на Украине,
которая узнала из петровских указов, что Мазепа хочет вернуть мать-отчизну
польским панам, началась народная война против мазепинцев и шведов.
Между тем в Европе после Лесной страх перед Швецией с ее
неуравновешенным властителем сменяется боязнью перед мощью крепнущей России
во главе с энергичным, храбрым и мудрым, как теперь начинают считать,
государем. Изменение ситуации сказывается, среди прочего, и в том, что Петр,
ранее ставивший вопрос о вступлении России в Великий союз, теперь снимает
его. Об этом осенью 1708 года публично заявляет его посол в Нидерландах
Матвеев. А в начале зимы он же заявляет своему сюзерену, что датский король
Фредерик IV собирается вести переговоры с саксонским курфюрстом Августом II
о возобновлении военных действий против Швеции. И переговоры действительно
начались, к ним потом присоединился прусский король. Тем самым усиливалась
внешнеполитическая изоляция Швеции. Дело шло к возрождению Северного союза.
Таково было влияние того, что произошло при Лесной.
А положение Карла становилось все более плачевным (морозы, голод,
враждебное отношение украинцев и пр.). Правда, блеснул какой-то просвет, луч
надежды - кошевой Гордиенко со своими запорожскими казаками тоже, по примеру
Мазепы, выступил против русских, начал нападения на их военные отряды. Петр
действует решительно и круто - весной 1709 года его войско берет штурмом и
дотла разоряет Запорожскую Сечь. Казаки Гордиенко переходят к Карлу, но
приобретение это - не из серьезных. Это, в частности, понимает Мазепа и
мечется в поисках выхода: то предлагает Карлу совершить, по примеру
Александра Македонского, поход на восток, в Азию (то есть в глубь России),
то объединиться с Булавиным (на юге России, в районе Дона и Придонья,
ширится народное восстание), то посылает к Петру своих друзей - полковников
Апостола и Галагана - с предложением выдать ему шведского короля и его
высших военачальников.
Мечется и Карл - и не только по враждебной ему Украине в поисках еды и
квартир, но и по столицам держав-союзников, просит у них помощи если не
войсками, то деньгами, пытается завязать отношения с Турцией и Крымом, но те
выжидают, боятся. На Украине городки и крепости, встречавшиеся на пути
шведов, оборонялись героически, наносили им немалый урон. Украинские жители
и русские военные отряды лишали их не только провианта, но и отдыха, жилья.
Однажды (дело было в феврале 1709 года) король с войском находился в
Коломаке, в пределах Слободской Украины. Мазепа, ехавший рядом с ним на
лошади, льстил ему, говорил о несуществующих военных успехах шведов. Затем
от Азии. Шведский кандидат в Александры Македонские тут же повелел своему
секретарю де Гилленкроку узнать о дорогах в Азию. Тот ответил, что до Азии,
мол, еще далеко. Карл не согласился:
Но Мазепа мне сказал, что граница отсюда недалеко; мы должны туда
пройти, чтоб иметь возможность сказать, что мы были также и в Азии.
Ваше величество изволите шутить, и, конечно, Вы не Думаете о подобных
вещах серьезно.
Я вовсе не шучу. Поэтому немедленно туда отправляйтесь и осведомитесь
Гилленкрок направился, но не по направлению к Азии, а к Мазепе. Сделал
ему выговор:
Ваше превосходительство отсюда можете видеть, как опасно шутить таким
образом с нашим королем. Ведь это господин, который любит славу больше всего
на свете, и его легко побудить двинуться дальше, чем было бы целесообразно.
На шведскую армию продолжали нападать русские отряды и украинские
партизаны. Как и раньше, не хватало провианта, одолевали болезни. Но
закончилась зима, и с началом весны возродились надежды шведов.
Первого апреля Карл с армией подошел к Полтаве, решил штурмовать -
опять Мазепа нашептал ему, что с ее взятием Украина перейдет под его высокую
руку. Из Полтавы шли дороги на юг, к Крыму. А с ханом и султаном король как
раз в это время вел переговоры о совместных действиях против России. Но
трехмесячная осада города успеха не принесла. Его четырехтысячный гарнизон
бесстрашно отбил все штурмы.
Петр сразу же понял стратегическое значение , которую так упорно
стремился взять Карл. В письме к Меншикову, который стоял с войском
нагрянул на Опошню, где засели шведы, перебил их. Туда поспешил Карл, но
русские спокойно и организованно отошли на другой берег Ворсклы. А в ночь на
Четвертого июня к Полтаве, около которой стояла вся шведская армия,
приехал Петр. Через три дня, оценив на месте обстановку, соотношение сил
(русские войска тоже подходили сюда), он сообщает Апраксину о своем решении:
Сошлись близко с соседьми, с помощью Божиею будем конечно в сем
месяце главное дело со оными иметь.
Шведская армия оказалась под Полтавой в стратегическом окружении, была
сильно ослаблена поражениями, осадами, маршами, голодом. Русская же армия,
наоборот, стала намного сильней, боеспособней. Двадцатого мая она
переправилась через Ворсклу, и сразу же начались работы по возведению
полевых укреплений на позиции, избранной Петром для будущего генерального
сражения. Как и при Лесной, русские войска стояли на закрытой местности, ее
фланги упирались в леса, позади - высокий берег реки, через которую
построили мосты. Перед фронтом лежала открытая равнина, откуда должны были
наступать шведы; там подготовили шесть редутов, где засели стрелки.
Двадцать пятого июня Петр проводит военный совет, разработавший
диспозицию битвы. Делает смотр войскам. Распределяет генералов по дивизиям,
кавалерию подчиняет Меншикову, артиллерию - Брюсу. Фельдмаршал и
генералитет, согласно "Истории Свейской войны", просили его царское
величество, чтоб в баталию не приобщаться, на что государь изволил сказать,
чтоб о том ему более не говорили. Для Петра личное участие в сражении, как
видим, подразумевалось само собой.
На следующий день ему доложили, что к шведам перебежал унтер-офицер из
Семеновского полка. Изменник наверняка сообщил врагу о слабых местах русской
позиции, в частности об одном из полков, состоявшем из необстрелянных
новобранцев. Петр тут же приказал снять с них форму и обрядить в нее солдат
Новгородского полка, бывалых и храбрых воинов. Он снова и снова объезжал
полки на позициях, принимал последние меры, ободрял. Офицеры гвардейских
полков услышали от него призыв:
Вам известно, что кичливый и прозорливый их король войску своему
расписал уже в Москве квартиры; генерала своего Шпарра пожаловал уже
губернатором московским и любезное наше Отечество определил разделить на
малые княжества и, введя в оное еретическую веру, совсем истребить. Оставим
ли такие ругательства и презрение наше без отмщения?
Генерал- лейтенант князь М.М. Голицын от имени всех отвечал ему,
приведя пример со сражением под Лесной:
Ты видел труд и верность нашу, когда чрез целый день в огне стояли,
шеренг не помешали и пяди места неприятелю не уступили; четыре раза от
стрельбы ружья разгоралися, четыре раза сумы и карманы патронами наполняли.
Ныне же войска те же, и мы, рабы твои, те же. Уповаем иметь подвиг ныне, как
Карл за несколько дней до сражения получил сведения о том, что Турция
не собирается начинать войну с Россией, а войска Крассау и Лещинского не
могут прийти к нему на помощь, так как кавалерия Гольца, генерала русской
армии, непрерывно не дает им покоя. Кроме того, к русскому царю, по
сообщению перебежчика, идет на помощь иррегулярная конница числом в
генеральное сражение. За несколько дней до этого он во время кавалерийской
рекогносцировки наткнулся на русских казаков у костра. Король был ранен
пулей в ногу. Врач в лагере вырезал пулю, но Карл не мог ходить.
армии. В своей речи к солдатам и офицерам он призывал к завоеванию России,
овладению ее богатствами. Офицеров пригласил на обед в шатры русского царя:
Он приготовил нам много кушанья. Идите же завтра туда, куда ведет вас
Петр, в отличие от соперника, в речи к солдатам говорил о другом - о
защите Отечества, "народа всероссийского".
Воины! Вот пришел час, который решит судьбу Отечества! Итак, не
должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру
порученное, за род свой, за Отечество... Не должна вас также смущать слава
неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами своими победами над
ним неоднократно доказали. Имейте в сражении пред очами вашими правду... А о
Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в
блаженстве и в славе для благосостояния вашего.
кавалерию встретила контратакой кавалерия Меншикова. Несколько потеснив
русских, шведы попали под страшный огонь артиллерии и отступили. Реншильд,
командовавший армией из-за ранения Карла, направил свою кавалерию на левом
фланге в обход русского правого фланга. Но ее отбросили Меншиков и Брюс; на
поле боя превосходство русской артиллерии было подавляющим.
По приказу Петра Меншиков отвел свою кавалерию. Шведы, приняв маневр за
отступление, бросились следом, но снова попали под огонь орудий и ружей.
Спасались от него в лесу, но и здесь их ожидала смерть от русских полков.
Основные силы Петр все еще держал в лагере, около 8 часов утра он вывел
их оттуда. Оттянул с передовой шесть драгунских полков Шереметева и поставил
их в стороне вместе с казаками Скоропадского, велел ожидать указаний о
вступлении в битву. Шереметев и Репнин убеждали царя не отводить их части:
Надежнее иметь баталию с превосходным числом, нежели с равным.
Больше побеждает разум и искусство, нежели множество.
Петр был, конечно, прав. Он построил армию в боевые порядки: пехоту в
центре, между ее полками - артиллерию, по флангам - кавалерию. Шведы ударили
в самый центр построения русских, где стоял Новгородский полк. Первый его
батальон начал отступать, не выдержав мощный натиск врага. Петр во главе
второго батальона пошел в атаку и отбросил шведов. В это время русская
конница в ходе атаки оттеснила шведскую кавалерию.
Картечь и огонь русских орудий несли огромные потери шведам:
"Первый залп, по словам современника, учинен от царского величества так
сильно, что в неприятельском войске от падших тел на землю и ружья из рук
убиенных громкий звук учинился, который внушал, якобы огромные здания
рушились".
Русские полки по сигналу царя начали общую атаку. Шведы побежали, их
ряды охватила паника. Они не слушали призывы короля, которого подняли на
руки, и он безуспешно кричал, убеждал свое разгромленное воинство.
Победа была полной. Петр, не знавший усталости все эти дни, тут же
пишет в Москву, сообщает о "зело превеликой и нечаемой виктории". К нему в
шатер привели пленных генералов и министров Швеции. Царь спросил:
Неужели не увижу сегодня брата моего Карла?
Короля не нашли ни живого, ни мертвого. Шведская армия спасалась
бегством на запад, к Днепру. Кавалерия Петра ее преследовала, но вскоре
уставшие кони остановились. Вечером того же дня царь отправил в погоню полки
гвардейцев и драгун. А до этого, в середине дня, он устроил в своих шатрах
обед для победителей. Пригласили и пленных генералов, министров. Случай этот
весьма показателен - Петр, как истинно русский человек, бывал беспощаден с
врагом в ходе борьбы с ним, но к поверженному проявлял рыцарское
великодушие, фельдмаршала Реншильда даже похвалил за храбрость. Все
присутствующие услышали примечательную речь русского царя-полководца:
Вчерашнего числа брат мой король Карл просил вас в шатры мои на обед,
и вы по обещанию в шатры мои прибыли, а брат мой Карл ко мне с вами в шатер
не пожаловал, в чем пароля (слова, обещания. - В.Б.) своего не сдержал. Я
его весьма ожидал и сердечно желал, чтоб он в шатрах моих обедал. Но когда
его величество не изволил пожаловать ко мне на обед, то прошу вас в шатрах
моих отобедать.
На обеде Петр предложил свой знаменитый тост:
За здоровье учителей, за шведов!
Хорошо же Ваше величество, - тут же ответил Пипер, - отблагодарили
своих учителей!
Разговаривая с пленными, Петр услышал от тех же Пипера и Реншильда, что
они давно убеждали короля пойти на мир с Россией, и заявил:
Мир мне паче всех побед, любезнейшие.
В ходе сражения шведы потеряли более восьми тысяч Убитыми, три тысячи
пленными, русские - тысячу триста сорок пять убитыми. В руки победителей
Переволочны Карл, Мазепа и небольшое число их спутников переправились на
западный берег и бежали в сторону турецких владений. Оба они в конце июля
примчались в Бендеры, где вскоре предатель Мазепа умер - то ли своей
смертью, то ли отравился. Брошенная же королем армия - от нее осталось более
шестнадцати тысяч солдат, голодных и деморализованных, во главе их Карл
оставил Левенгаупта, - сдалась девятитысячному корпусу Меншикова. По этому
случаю Петр приказывает своему фельдмаршалу:
Изволь прислать к нам, не мешкав, пятьсот лошадей с телегами, на
которых довезть до обозу неприятельское ружье и амуницию.
Войско Карла XII перестало существовать. Позиции России сразу же
заметно укрепились, и Петр прекрасно это понимает. Торопит своих генералов,
требует, чтобы они выбивали шведов из городов, крепостей Прибалтики.
Сообщает Августу II о своем предстоящем прибытии с армией в Польшу. С
Апраксиным обсуждает план "промысла" под Выборгом, взятие Ревеля (Таллина).
Князь-кесарь радуется:
Ныне уже без сумнения желание Вашего величества, я же резиденцию Вам
иметь в Петербурхе, совершилось чрез сей конечной упадок неприятеля.
За победу под Полтавой все ее участники награждены медалями -
серебряными (солдаты) или золотыми (офицеры); всем солдатам выдали награду в
размере месячного или полуторамесячного жалованья. Чины, ордена, земли
получили генералы и офицеры. Меншиков стал фельдмаршалом, Головкин -
канцлером, Шафиров - подканцлером, князь Г. Долгорукий - тайным советником.
Пять месяцев спустя по предложению Курбатова, обер-прибылыцика, указом Петра
списали недоимки с крестьян за все прошлые годы, исключая два последних.
Наконец, Петр подает Шереметеву прошение с просьбой отметить и его
заслуги, к слову сказать, немалые:
обоим о моей службе, чтоб за оную пожалован был чин рыр- (контр. - В.Б.)
адмиралом, или шаунбейнахтом, а здесь, в войске, ранг, а не чин старшего
генерал-лейтенанта. И о первом, как к Вам с Москвы указ послан будет, тогда
б и к адмиралу о том моем чине указ послан был же от их величества.
За шутливой формой обращения, за упоминаниями о "государях", "их
величествах" (князе-кесаре Ф.Ю. Ромодановском и начальнике Приказа земских
дел И.И. Бутурлине) скрывается представление Петра о своей службе Отечеству,
своих неусыпных трудах на поле брани. Ромодановский сообщает ему о повышении
в чинах за "храбрые кавалерийские подвиги и в делах воинских мужественное
искусство" - царь действительно во время Полтавского сражения проявил
высокое мастерство как полководец, подвергался опасности как солдат: одна
вражеская пуля попала в луку его седла, другая в шляпу. Князю-кесарю царь
отвечает с благодарностью:
И хотя я еще не заслужил, но точию ради единого Вашего благоутробия
сие мне даровано, в чем молю Бога сил, дабы мог Вашу такую милость впредь
заслужить.
Вскоре Петр приезжает в Киев и здесь слышит проповедь префекта Киевской
академии Феофана Прокоповича, блестяще образованного человека (учился в
Киеве, Львове, Кракове, Риме), прекрасного оратора и публициста. Она
посвящена Полтавской виктории, Петру, ее организатору, полководцу:
Ты не только посылал полки на брань, но сам стал противно супостата,
сам на первые мечи и копия устремился.
Петр с удовольствием слушал проповедника, и в мыслях у него, вероятно,
проходили картины прошедших баталий, особенно только что отгремевшей,
достославной и уже ставшей достоянием истории Отечества.
Полтавская победа в корне изменила ход войны, положила резкую грань
между тем, что было до нее, и последующими событиями на театре военных
действий. И Петр, как все русские люди, очень хорошо это понимал. Как и
повелось в пору успехов русского оружия, новую и такую блистательную
викторию отпраздновали пышно и торжественно, с выдумкой, на что был великий
мастер сам царь. Согласно замыслу его, по улицам и площадям Москвы прошли
войска победителей, провели более двадцати двух тысяч пленных шведов (взятых
под Лесной и Полтавой) и бесчисленные трофеи. В числе пленных шествовал
первый министр короля граф Пипер, а среди трофеев везли и носилки, на
которых находился Карл во время сражения. На новый 1710 год жители Москвы
увидели другое, не менее пышное действо - после торжественного молебна в
Успенском соборе Кремля зажгли огромный фейрверк по случаю той же Полтавской
виктории.
В Европе пренебрежение к России сменилось потрясением, уважением,
смешанным со страхом перед ее мощью.
Петр по- прежнему готов заключить мир, но, конечно, на приемлемых для
России условиях. Однако Карл опять отвергает разумные предложения.
Правитель, разоривший страну и погубивший армию, сам оказавшийся в положении
нахлебника в чужой стране (в турецких Бендерах), держится самоуверенно, чуть
ли не как победитель. В Швецию он шлет одно за другим распоряжения о наборе
солдат для продолжения войны, хотя его полуторамиллионный народ уже стонет
от истощения. Но король не хочет ничего слышать; просьбы и донесения из
Стокгольма он просто не принимает во внимание, приказывает их вообще ему не
присылать. И стокгольмские власти слепо следуют его приказам, благодарят
Господа за спасение короля; что же касается происшедшего под Полтавой, то
распространяют нелепую версию: там -де двадцать тысяч шведов потерпели
поражение от двухсот тысяч русских!
Правда, Швеция сохраняла некоторые надежды - у нее имелся сильный флот
на Балтике, ее территория оставалась незатронутой войной, а шведские войска,
помимо самой Швеции, находились в Прибалтике и Финляндии, Померании и
Норвегии. Кроме того, имелись основания ожидать военной помощи от государств
Западной Европы, например Англии, Голландии, Австрии с одной стороны,
Франции - с другой. Их правители, исходя из своих интересов, рассчитывали
привлечь Швецию на свою сторону. Теперь эти замыслы рушились. Пришлось
срочно перестраивать внешнеполитические комбинации. По словам Роберта Мэсси,
американского историка, Полтава стала "грозным предупреждением" для всего
мира, и "европейские политики, которые раньше уделяли делам царя немногим
больше внимания, чем шаху Персии или моголу Индии, научились отныне
тщательно учитывать русские интересы. Новый баланс сил, установленный тем
утром пехотой Шереметева, конницей Меншикова и артиллерией Брюса,
руководимых их двухметровым властелином, сохранится и разовьется в XVIII,
XIX и XX веках".
Прямой результат Полтавы - возрождение Северного союза России, Дании,
Речи Посполитой. Но союзники Петра снова терпят поражение от шведов. Россия
же, наоборот, одерживает новые победы - Шереметев в Прибалтике, Меншиков - в
Польше: в 1710 году русские войска взяли Ригу, Выборг, Ревель, Кексгольм
(Корела) и другие города. Поход на Выборг возглавил сам Петр. Он же составил
план его осады. В 1710 году повел к нему двести пятьдесят транспортных судов
с солдатами, артиллерией, припасами. Поход проходил в очень трудных
условиях - море еще не освободилось от льда, мощная крепость имела сильный
гарнизон, артиллерию. Чтобы обмануть осажденных, царь приказал матросам
надеть шведскую форму, а на кораблях поднять шведские флаги. Он подробно
осмотрел крепость с моря и суши, наметил план действий. Апраксину приказал:
Как бреши и протчее по моей диспозиции готовы будут, и с которых
стрелять надлежит не менее недели и штурмовать.
следующий день в крепость во главе Преображенского полка вошел Петр. Три дня
он изучает крепостные сооружения. Победу отметил сначала здесь, потом в
Петербурге, где царь-полковник и его гвардейцы несли по улицам трофеи -
шведские знамена.
Петр имел все основания выразить чувства радости и удовлетворения по
поводу успешной кампании 1710 года:
"И тако Лифляндия и Эстляндия весьма от неприятеля
очищена, и, единым словом изрещи, что неприятель на левой
стороне сего Восточного (Балтийского. - В.Б.) моря не точию
городов, но ниже степени земли не имеет".
Таким образом, русские войска очистили от шведов Восточную Прибалтику.
По случаю этого в Петербурге три дня стреляли из пушек, звонили в колокола;
на кораблях, стоявших на невском рейде, устроили иллюминацию.
Казалось, ничто не могло помешать России в ее победной поступи против
"шведа". Но, как однажды не так уж давно (летом 1704 года) царь мудро
предостерегал своего первого фельдмаршала: "Всегдашняя удача много людей
ввела в пагубу", так и теперь, всего каких-нибудь семь лет спустя после
этого поучения, то же случилось с ним самим. Неожиданно объявила войну
России Оттоманская Порта. В 1711 году П.А. Толстой, много лет сидевший
послом в Стамбуле, извещал своего начальника в Посольском приказе:
"Не изволь удивляться, что я прежде, как король шведский, был в великой
силе, доносил о миролюбии Порты, а теперь, когда шведы разбиты, сомневаюсь!
Причина моего сомнения та: турки видят, что царское величество теперь
победитель сильного народа шведского и желает вскоре устроить все по своему
желанию в Польше, а потом, не имея уже никакого препятствия, может начать
войну и с ними, турками. Так они думают и отнюдь не верят, чтоб его
величество не начал с ними войны, когда будет от других войн свободен".
В ход идут интриги европейских дипломатов в Стамбуле, Карла XII и его
советников, деньги Мазепы. Турция, мечтавшая вернуть Азов, возобновить
отношения с Россией.
Такой поворот событий означал перспективу войны на два фронта. Но Петра
это, как видно, не смущало, особенно после Лесной и Полтавы. Трудности, как
всегда, его только подстегивают. Апраксину, азовскому губернатору, он шлет
распоряжения: готовить флот к сражениям, струги и лодки - для донских
казаков, а для борьбы с крымцами пригласить калмыков и кубанских татар.
Торопит Шереметева - тот из Прибалтики должен был идти на юг, к новому
театру военных действий. Фельдмаршал отличается, как обычно,
медлительностью, и царь торопит его, высказывает в письмах явное нетерпение:
"Ити с поспешением".
"Дабы Вы немедленно отправили полки в марш в назначенные места".
"А маршировать весьма нужно, понеже ежели пехота не поспевает,
неприятель на одну конницу нападет, то не без Великова страху".
"Учить драгун огнем как конных, так и пеших, палашам покой дать, ибо с
турками зело инако надлежит воевать и больше пехотою утверждатца с
рогатками".
Шестого марта царь выезжает в действующую армию. За несколько дней до
государстве; по словам учредителя-царя, Сенат создавался на время его
отсутствия:
"Определили быть для отлучек наших Правительствующий Сенат для
управления".
Созданный как временный орган, Сенат просуществовал более двух
столетий. Царь оставил строгие распоряжения относительно обязанностей,
пределов власти нового учреждения:
"Всякий их (сенаторов, список которых, из девяти человек, он тоже
составил. - В.В.) указам да будет послушен так, как нам самому, под жестоким
наказанием или и смертию, по вине смотря".
Петр Алексеевич поручил Сенату высший надзор за судебными делами и
расходованием средств, их умножением, ибо, как он написал, "деньги суть
артерия войны".
Тогда же, в день отъезда, царь объявил своей законной супругой
Екатерину, бывшую служанку пастора , с которой, в отличие
от первой жены, у него сложились самые добрые отношения, имелись и дети -
дочери Анна и Елизавета. Брак в церкви совершили еще в феврале. Его заботит
будущее жены и детей. Меншикову он признается о причинах оформления брака:
"Еже я учинить принужден для безвестного сего пути, дабы, ежели сироты
останутся, лучше бы могли свое житие иметь".
Русская и турецкая армии встретились на реке Прут в начале июля.
Страшная жара, жажда обессиливали петровских солдат - многие сходили с ума,
кончали с собой.
армию. Везир имел сто тридцать пять тысяч (а вместе с татарами - сто
восемьдесят тысяч). Атаку начали янычары. Их жестокий натиск описал
Понятовский, выступающий в роли военного советника везира:
"Янычары... продолжали наступать, не ожидая приказов. Испуская дикие
вопли, взывая по своему обычаю к Богу многократными "алла", "алла", они
бросались на неприятеля с саблями в руках и, конечно, прорвали бы фронт в
этой первой мощной атаке, если бы не рогатки, которые неприятель бросил
перед ними. В то же время сильный огонь почти в упор не только охладил пыл
янычар, но и привел их в замешательство и принудил к поспешному отступлению.
Кегая (то есть помошник великого везира) и начальник янычар рубили саблями
беглецов и старались остановить их и привести в порядок. Наиболее храбрые
возобновили свои крики и атаковали во второй раз. Вторая атака была не такой
сильной, как первая, и турки снова были вынуждены отступить".
Противник, потерявший до семи тысяч убитыми, был ошеломлен стойкостью
русских, потери которых были гораздо меньше. Более того, в момент
отступления врага, по словам составителей "Истории Свейской войны", Петр мог
одержать "полную викторию", если бы сумел как следует организовать
преследование. Но он и его генералы опасались, и не без оснований: русский
обоз не успели даже окопать, солдаты были истощены жаждой, жарой, голодом.
Не лучшим было и состояние турок, хотя Петр и не знал об этом. На
следующий день янычары отказались повторить атаки, несмотря на приказ
везира. Саттон, английский посол, в донесении сообщал в связи с этим своему
начальству:
"Здравомыслящие люди, очевидцы этого сражения, говорили, что, если бы
русские знали о том ужасе и оцепенении, которое охватило турок, и смогли бы
воспользоваться своим преимуществом, продолжая артиллерийский обстрел и
сделав вылазку, турки, конечно, были бы разбиты".
Петру положение его самого и армии казалось безвыходым. Десятого июля
царь пишет письмо Сенату:
"Господа Сенат! Извещаю вам, что я со всем своим войском
без вины и погрешности нашей, но единственно только по ложным
известиям, в семь крат сильнейшею турецкою силою так окружен,
что все пути к пресечению провианта пресечены и что я без
особливые Божий помощи ничего иного предвидеть не могу, кроме
совершенного поражения или что я впаду в турецкий плен. Если
случится сие последнее, то вы должны меня почитать своим царем
и государем и ничего не исполнять, что мною, хотя бы то по
собственному повелению от нас, было требуемо, покамест я сам не
явлюся между вами в лице моем. Но если я погибну и вы верные
известия получите о моей смерти, то выберите между собой
достойнейшего мне в наследники".
переговоры; если они не согласятся, то сжечь обоз и атаковать врага.
После некоторых проволочек начались переговоры, и Петр бросается в
другую крайность: если раньше он явно недооценил силы противника и
переоценил свои, то теперь, наоборот, преувеличивает мощь турок, готов идти
на максимальные уступки, чтобы вырвать мир даже очень дорогой ценой.
Везир, человек в военном деле неопытный, склонялся к миру по многим
причинам. Прежде всего, турки испугались русских солдат, регулярная армия
Петра выглядела несравнимо лучше той толпы, хотя бы и огромной, которую
представляла собой турецкая армия. На Пруте стояли отнюдь не все русские
силы, и противник это знал - действия Ренне у Браилова произвели на него
сильное впечатление; да и на Пруте он не рассматривал свои захлебнувшиеся
атаки как победу. Более того, турки боялись какой-нибудь военной хитрости
русских - не верили, что они всерьез хотят мира, на заключение которого,
кстати говоря, везир получил санкцию султана.
Петр, посылая на переговоры П.П. Шафирова, хитрого и осторожного
дипломата, соглашался пожертвовать всем на юге и на севере, лишь бы уйти от
позорного плена и рабства.
Но до крайних условий дело не дошло. Везир и султан не были склонны,
как оказалось, ратовать за интересы Швеции. Относительно же своих требований
тоже проявили умеренность, исходя из сложившейся ситуации (они в данном
случае учитывали мощь России даже в большей степени, чем Петр).
Двенадцатого июля Шафиров и М.Б. Шереметев (генерал, сын фельдмаршала)
подписали мирный трактат с великим везиром Балтаджи Мехмед-пашой. По нему
Турция получила обратно Азов, Россия обещала разрушить крепости Таганрог на
Азовском море и Каменный Затон на Днепре, не держать войска в Польше, не
вмешиваться в ее дела, "отнять руку" от запорожцев, то есть не поддерживать
их, не иметь с ними связи.
Условия мира нельзя назвать тяжкими и унизительными для России, хотя
она и теряла то, что в свое время завоевала дорогой ценой. Но сохранялись
армия, артиллерия (туркам отдавали лишь те пушки, которые имелись в Каменном
Затоне), завоевания в Прибалтике (о них даже речь не заходила во время
переговоров). Требования Девлет-Гирея о возобновлении выплаты Москвой дани
Крыму остались втуне.
Обе стороны были довольны заключенным миром. Недоволен остался Карл
XII, мечтавший взять с помощью Турции реванш над Россией.
Чувство горечи долго не покидало Петра после Прута. По прибытии в
Варшаву в ответ на поздравление в связи со счастливым избавлением на Пруте
царь откровенно признал:
"Мое счастье в том, что я должен был получить сто палочных ударов, а
получил только пятьдесят".
Петр получил на Пруте предметный и памятный урок - потеря чувства
осторожности, осмотрительности, расчетливости чуть было не обернулась
катастрофой для него и страны. Недаром он переживал свою неудачу, проводил в
думах о бесславном походе бессонные ночи.
Но Петра зовут все новые дела, не терпящие отлагательства. Он руководит
укреплением армии, строительством флота, боевыми действиями, составлением
новых гражданских законов. Продолжаются преобразования административные:
уточнение функций Сената и учреждение губерний, строительство мануфактур и
печатание книг, упрощение шрифта и благоустройства "парадиза", постройка
кораблей и обучение матросов и многое другое.
в Лейпциге (1713 год) брошюру "Описание Санкт-Петербурга и Кронштадта в 1710
и 1711 годах", не скрывает своего удивления и восхищения:
"День свой он проводит, избегая всякой праздности, в беспрестанном
труде. Утром его величество встает очень рано, и я не однажды встречал его в
самую раннюю пору на набережной идущим к князю Меншикову, или к адмиралам,
или в Адмиралтейство и на канатный двор. Обедает он около полудня, все равно
где и у кого, но охотнее всего у министров- генералов или посланников...
После обеда, отдохнув по русскому обычаю с час времени, царь снова
принимается за работу и уже поздно ночью отходит к покою. Карточной игры,
охоты и тому подобного не жалует, и единственную его потеху, которою он
резко отличается от всех других монархов, составляет плавание по воде. Вода,
кажется, настоящая его стихия, и он нередко катается по целым дням на буере
или шлюпке... Эта страсть доходит в царе до того, что его от прогулок по
реке не удерживает никакая погода: ни дождь, ни снег, ни ветер. Однажды,
когда река Нева уже стала и только перед дворцом оставалась еще полынья
окружностью не более сотни шагов, он и по ней катался взад и вперед на
крошечной гичке".
Даже зимой Петр продолжал свои маневры на лодках, поставив их на коньки
и полозья, приговаривая:
Мы плаваем по льду, чтобы зимою не забыть морских экзерциций!
В этот же и следующий год Петр много внимания уделяет отношениям с
Турцией, которая настаивает на строгом выполнении условий Прутского
договора, с Польшей, где местным жителям сильно досаждали саксонцы Августа
II. Царь добился, чтобы его ненадежный союзник увел из Польши своих
солдат-мародеров в Саксонию (1716 год).
Между тем в эти годы русские войска бьют шведов в Померании, по южному
побережью Балтийского моря. Петра угнетает несогласованность действий
союзников. Более того, датский и польский короли в который уже раз ведут за
его спиной предательские сепаратные переговоры со шведами о мире.
В сердцах Петр заявляет, что выведет свои войска из Померании. Потом
остывает - как-никак, но войну со Швецией доводить до конца надо; что
делать, если имеешь таких союзников. Снова шлет письмо в Копенгаген,
излагает королю план военных действий, уверяет его:
"Мне ни в том, ни в другом месте собственного интереса нет; но что
здесь делаю, то для Вашего величества делаю".
Но все равно орудий из Дании нет, войска бесплодно топчутся на месте.
Петру ясно, что России опять нужно полагаться на свои силы, и он скоро
сделает для этого все, что нужно. Он скрывает раздражение, недовольство
союзниками. Меншикова, который под Штеттином наговорил ему, несомненно,
немало нелестного в адрес датчан, он успокаивает, остужает:
С датским двором, как возможно, ласкою поступать, ибо, хотя и правду
станешь говорить без уклонности, на зло примут. Правда, зело их поступки
неладны, да что же делать, а раздражать их ненадобно для шведов, а наипаче
на море. Ежели б мы имели довольство на море, то б иное дело; а когда не
имеем, - нужда оных флантировать (льстить датчанам. - В.В.), хотя что и
противное видеть, чтоб не отогнать.
Царь, давая светлейшему князю уроки дипломатической тонкости и
сдержанности, надеялся, как видно, на датский флот.
В 1713 году русские войска совершили успешные походы в Финляндию,
принадлежавшую тогда Швеции, взяли Гельсингфорс, Борго, Або и др. В
Померании под Тонингеном союзникам сдались одиннадцать тысяч шведов генерала
Стенбока. Но у Швеции оставался еще очень сильный флот - ее последняя
надежда", по словам Петра. Хотя усилиями его самого и многих его помощников
из года в год строили все новые суда Балтийского флота, царь до поры до
царь сообщает Шафирову в Стамбул:
"Флот наш, слава Богу, множитца, мы уже ныне тринадцать линейных
кораблей от 50 пушек и выше имеем, а еще ждем довольного числа к себе".
Успехи - налицо, но царю этого мало:
"А мы большими кораблями не сильны".
И здесь Петр в конце концов добивается своего. Помимо постройки
кораблей на русских верфях, закупает их за границей. Сам обучает офицеров и
матросов вождению судов в Кронштадте. Организует и возглавляет флотилии в
походах к финским берегам. Постоянные усилия приносят плоды. Двадцать
седьмого июля 1714 года русский флот разгромил большую шведскую эскадру у
мыса . Она состояла из шестнадцати линейных кораблей, восьми галер и
пяти прочих судов. Сначала на фрегат "Элефант" и девять более меньших
кораблей напал русский авангард во главе с шаутбейнахтом Петром Михайловым.
Несмотря на преимущество шведов в орудиях (сто шестнадцать против двадцати
трех русских), русские корабли смело пошли в атаку, которая закончилась
абордажем. Петр потом восхищался мужеством своих моряков:
"Воистину нельзя описать мужество наших, как начальных, так и рядовых,
понеже абордированье так жестоко чинено, что от неприятельских пушек
несколько солдат не ядрами, но духом пороховым от пушек разорваны".
Весь отряд во главе с вице-адмиралом Эреншильдом попал в плен к
русским. Остальные корабли эскадры из-за полного штиля не смогли оказать ему
Эта победа, на сей раз морская, да еще на Балтике, как громом поразила
Европу; в Стокгольме началась паника - королевский двор спешно покидает
захваченные шведские корабли. А по улицам города прошли счастливые
победители с трофеями и пленными, среди которых был и Эреншильд.
В Сенате князь-кесарь Ромодановский приветствовал Петра:
"Здравствуй, вице-адмирал!"
Так Петр получил новый чин и тем самым повышение в окладе, который он
аккуратно забирал, расписываясь в ведомости. Новый вице-адмирал с полным
основанием сравнивал Гангутское сражение с Полтавской победой, Действительно
слава русского оружия гремела не только на суше, но и на море, на той самой
Балтике, которая издавна грезилась Петру.
Однажды Петр словами, обращенными к Екатерине, кратко и метко определил
круг и суть своих обязанностей:
"Мы, слава Богу, здоровы, только зело тяжело жить, ибо я левшою не умею
владеть, а в одной правой руке принужден держать шпагу и перо; а помочников
сколько, сама знаешь".
То же, но в других словах, внушает он нерадивому сыну:
"...Сия (воинское дело. - В.В.) есть едина из двух необходимых к
правлению, еже распорядок и оборона".
Итак - внутреннее управление ("распорядок"), для чего годно "перо"
(составление указов, регламентов, инструкций), и внешняя политика, тем
самым - воинское дело ("оборона"), здесь уже нужна шпага. Две ипостаси;
государя-"законодателя" и полководца-дипломата, и в обеих Петр сделал очень
Петр сам трудился дни и ночи, не зная усталости, - как говорили древние
летописцы, утер поту за Русскую землю и сумел поднять всю Россию, чтобы
добыть выход к Балтике, необходимый растущему государству, чтобы наконец
отстоять национальную независимость страны.
Петровская шпага, действия которой опирались на мощь русской армии и
флота, привела страну к блистательным победам на суше и на море. Русский
Андреевский флаг утвердил себя на полях и водах сражений. Он же стал
символом внутренних преобразований, успехов в том "распорядке", к которому
Петр приучал Россию.
Термодинамические потенциалы
«Дифференциация парных согласных
Сочинение мой первый учитель Как написать рассказ о первой учительнице