Операция «Марс»: единственное поражение маршала Жукова. Операция «Марс»: Министерство обороны Российской Федерации
Одновременно с операцией «Уран» под Сталинградом на московском направлении разворачивалась операция «Марс». Замысел советской операции состоял в том, чтобы разгромить 9-ю немецкую армию, составлявшую основу группы армий «Центр», в районе Ржева, Сычева.
Общая ситуация
8 января - 20 апреля 1942 года была проведена Ржевско-Вяземская операция - наступление войск Калининского фронта под командованием генерал-полковника И. С. Конева и Западного фронтов под началом генерала армии Г. К. Жукова, проведённая при содействии Северо-Западного и Брянского фронтов. Это было продолжение стратегической битвы за Москву. Советские войска отбросили противника на западном направлении на 80 - 250 км, завершили освобождение Московской и Тульской областей, освободили многие районы Калининской и Смоленской областей. Результатом операции стало образование ржевско-вяземского выступа.
Ржевско-Вяземский выступ имел до 160 км в глубину и до 200 км по фронту (у основания). Немецкое командование рассматривало этот выступ как стратегический плацдарм для наступления на Москву. Здесь было кратчайшее направление на Москву - от линии фронта до Москвы по прямой около 150 км. Зимой 1942 - 1943 года на этом участке было сосредоточено около 2⁄3 войск группы армий «Центр». Понятно, что советское командование пыталось всеми силами уничтожить острие, направленное на столицу СССР. Против плацдарма действовали основные силы Калининского и Западного фронтов. Советское командование провело последовательно несколько операций с целью его ликвидации, что разгромить и отбросить войска группы армий «Центр» дальше от Москвы.
30 июля - 1 октября 1942 года состоялась Первая Ржевско-Сычёвская операция (или Второе сражение за Ржев). Наши войска наступали с целью разгрома немецкой 9-й армии под началом генерала В. Моделя, оборонявшейся на ржевско-вяземском выступе, и ликвидации вражеского плацдарма. В ходе операции советские войска продвинулись на запад на 40 - 45 километров, но поставленных целей не достигли.
Советские танки Т-60 и КВ-1 ведут бой в районе Ржева
Стоит отметить, что по накалу, ярости и потерям на ржевском направлении очевидцами с обеих сторон сравнивались с боями в Сталинграде. По воспоминаниям советского военного корреспондента И. Г. Эренбурга: «Мне не удалось побывать у Сталинграда… Но Ржева я не забуду. Может быть, были наступления, стоившие больше человеческих жизней, но не было, кажется, другого, столь печального - неделями шли бои за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома да крохотный бугорок…».
Немецкий военный журналист Ю. Шуддекопф в октябре 1942 года в статье «Засов Ржев» писал: «В двух местах достигло Волги немецкое наступление на Востоке: у стен Сталинграда и у Ржева… То, что разворачивается у Сталинграда происходит в меньших масштабах у Ржева уже почти год. Почти день в день год назад немецкие войска в первый раз достигли Волги… С тех пор три больших сражения развернулись за кусок земли в верхнем течении Волги - и идёт четвёртое, самое ожесточённое, не прекращающееся уже более двух месяцев».
Бои под Ржевом стали одним из самых кровавых эпизодов Великой Отечественной войны. По данным исследования историка А. В. Исаева, проведённого на основе архива Министерства обороны, потери в операциях на дуге, опоясывающей Ржев, протяжённостью 200 - 250 километров, с января 1942 года по март 1943 года составили: безвозвратные - 392 554 человека; санитарные - 768 233 человека.
Планы сторон
Замысел советской операции «Марс» возник в конце сентября 1942 года как продолжение Первой Ржевско-Сычевской операции. 10 октября советские войска получили директиву на продолжение Ржевско-Сычевской операции, которая вновь должна была проводиться силами Калининского и Западного фронтов с целью: окружение и уничтожение 9-й немецкой армии в районе ржевского выступа. Начало наступления намечалось на 23 октября. Затем сроки были сдвинуты на месяц. Общее руководство операцией осуществлял генерал армии Г. К. Жуков.
Из одиннадцати армий Западного фронта под началом генерала Конева в наступлении должны были участвовать 20-я, 31-я и 29-я. Основной удар наносила 20-я армия под командованием генерал-майора Н. И. Кирюхина в составе шести стрелковых дивизий и четырех танковых бригад. После прорыва вражеской обороны в ее полосе планировали ввести в сражение подвижную группу под общим командованием генерал-майора В. В. Крюкова в составе 6-го танкового, 2-го гвардейского кавалерийского корпусов и 1-й самокатно-мотоциклетной бригады.
От Калининского фронта генерал-полковника М. А. Пуркаева выделялись также 3 армии. 41-я армия под командованием генерал-майора Ф. Г. Тарасова и 22-я армия генерал-майора В. А. Юшкевича наносили удар на восток, навстречу частям Западного фронта, а 39-я армия генерал-майора А. И. Зыгина должна была наступать на юг, в направлении Оленино. В полосе 41-й армии для развития успеха планировалось ввести в бой 1-й механизированный корпус генерала М. Д. Соломатина. Корпус Соломатина насчитывал более 15 тыс. бойцов и 224 танка, из них 10 КВ, 119 Т-34 и 95 Т-70. Кроме того, в резерве 41-й армии находились 47-я и 48-я танковые бригады (ещё сотня танков). В полосе 22-й армии, кроме 185-й, 238-й стрелковых дивизий, должен был действовать 3-й мехкорпус под командованием генерал-майора М.Е. Катукова - три механизированные и одна танковая бригада, 13,5 тыс. человек, 175 танков. В резерве командарма имелась 114-я стрелковая бригада и 39-й танковый полк.
Таким образом, разгромить немецкую армию собирались путём нескольких одновременных прорывов на тех участках фронта, где до того не проводилось крупных наступлений: между реками Осуга и Гжать - силами 20-й армии, в районе Молодого Туда - силами 39-й армии, в долине реки Лучеса - силами 22-й армии, южнее города Белый - силами 41-й армии. На последних трёх участках плотность немецкой обороны была 20 - 40 км на пехотную дивизию, что должно было облегчить её прорыв. На участке 20-й армии оборона была гораздо плотнее - 2 дивизии (в том числе 1 танковая) на фронте в 15 км. В случае успеха первого этапа к операции должны были подключиться 5-я и 33-я армии (им противостояла 3-я танковая армия немцев) в направлении на Гжатск, Вязьму. Впоследствии, уже после неудачи первого этапа, Ставка директивой от 8 декабря 1942 года дала новое указание: после перегруппировки войск Калининского и Западного фронтов разгромить к концу января месяца 1943 года группировку противника и выйти на наш старый оборонительный рубеж. То есть предполагался выход к рубежу, на котором в сентябре 1941 года в тылу Западного фронта стояли армии Резервного фронта.
Одновременно на правом крыле Калининского фронта готовилась ещё одна операция - наступление 3-й ударной армии генерал-майора К. Н. Галицкого на Великие Луки и Невель с целью перерезать в районе Новосокольники железную дорогу Ленинград - Витебск. В перспективе советское командование рассчитывало, ликвидировав великолукский плацдарм противника, открыть путь в Прибалтику. В резерве армии находился 2-й механизированный корпус под командованием генерала И. П. Корчагина. Главный удар южнее Великих Лук в обход города с северо-запада наносил 5-й стрелковый корпус генерал-майора А. П. Белобородова. В полосе прорыва главных сил 5-го стрелкового корпуса вводился 2-й мехкорпус. Навстречу Белобородову из района севернее Великих Лук наступала 381-я стрелковая дивизия полковника Б. С. Маслова. С фронта город охватывала 257-я стрелковая дивизия полковника А. А. Дьяконова. Южнее гвардейцев Белобородова наносили вспомогательные удары 21-я гвардейская и 28-я стрелковая дивизии 3-й ударной армии и правофланговая 360-я дивизия 4-й ударной армии.
Немцы здесь не имели достаточно войск, поэтому сосредоточили усилия на защите наиболее важных участков. Район Великих Лук обороняли части 83-й пехотной дивизии и один охранный батальон. Однако сам город был превращен в мощный, подготовленный к круговой обороне узел сопротивления, насыщенный огневыми средствами. Многие здания превратили в долговременные огневые точки, взаимодействовавшие друг с другом и перекрывавшие огнем улицы и перекрестки. Передний край обороны проходил в 5 км от городских окраин. Южнее, в районе Мартьяново, участок прикрывался двумя отдельными батальонами. Между этими двумя гарнизонами и севернее Великих Лук имелись лишь небольшие гарнизоны в отдельных населенных пунктах.
В районе Новосокольников располагалась 3-я горнострелковая дивизия и 55-й полк 6-ствольных минометов. Также немцы подтягивали резервы: северо-восточнее Невеля сосредоточивалась 20-я мотодивизия; в район Опухлики против южного фланга генерала Галицкого подтягивалась 291-я пехотная дивизия; к северо-востоку от Великих Лук, с холмского направления перебрасывалась 8-я танковая дивизия. Прибывший в Новосокольники из Витебска штаб 59-го армейского корпуса должен был объединить все эти соединения. Позднее, уже с целью деблокирования окружённого гарнизона Великих Лук в сражение вступили и другие немецкие соединения.
Советские солдаты осматривают немецкие танки, брошенные в районе Великих Лук
Силы сторон
На московском стратегическом направлении на участке от Холма до Болхова по-прежнему была сосредоточена основная группировка советских войск. В сумме силы двух фронтов и Московской зоны обороны с резервами Ставки насчитывали 1890 тыс. человек, более 24 тыс. орудий и минометов, 3375 танков и 1100 самолетов. Им противостояли почти все войска группы армий «Центр» (кроме пяти дивизий на её крайнем правом фланге), и 2 дивизии группы армий «Север - всего 72 дивизии (кроме 9-ти охранных и учебно-полевых в тылу), из них 10 танковых и 6 моторизованных. Группа армий «Центр» вместе с резервами имела около 1680 тыс. человек, до 3500 танков.
Для проведения операций «Марс» выделялось в общей сложности 545 тыс. человек и 1200 танков. Два советских фронта задействовали в наступлении семь армий из семнадцати: 41-ю, 22-ю, 39-ю, 30-ю, 31-ю, 20-ю и 29-ю. На втором этапе (в начале декабря) к наступлению должны были подключиться 5-я и 33-я армии. Намеченное наступление этих двух армий не состоялось только вследствие неудачи первого этапа операции.
9-я армия генерал-полковника В. Моделя, принявшая основной удар советских войск, имела в своём составе: 6-й армейский корпус (2-я авиаполевая, 7-я воздушно-десантная и 197-я пехотная дивизии); 41-й танковый корпус (330-я и 205-я пехотные дивизии, полк 328-й пехотной дивизии); 23-й армейский корпус (246-я, 86-я, 110-я, 253-я и 206-я пехотные дивизии, полк 87-й пехотной дивизии и полк 10-й моторизованной дивизии); 27-й армейский корпус (95-я, 72-я, 256-я, 129-я, 6-я и 251-я пехотные дивизии, два полка 87-й пехотной дивизии); 39-й танковый корпус (337-я, 102-я и 78-я пехотные, 5-я танковая дивизия). В подчинении штаба 9-й армии находились две моторизованные дивизии (14-я и «Великая Германия»), 1-я и 9-я танковые дивизии, танковый батальон 11-й танковой дивизии (37 танков) и 1-я кавалерийская дивизия. Кроме того, у основания выступа располагались резервы группы армий «Центр» - 12-я, 19-я и 20-я танковые дивизии, которые в критической ситуации могли быть достаточно быстро переброшены на опасное направление.
Непосредственно на ржевско-вяземском выступе перед фронтом 20-й и 31-й советских армий оборону занимал 39-й танковый корпус. Позади него стояли резервы - 9-я танковая и 95-я пехотная дивизии. На западном фасе выступа перед 22-й и 41-й армиями находился немецкий 41-й танковый корпус, позади которого тоже имелись армейские резервы - 1-я танковая дивизия и мотодивизии СС «Великая Германия». Севернее оборону занимал 23-й армейский корпус.
Немецкое командование учло ошибки прежней кампании и подготовилось к зиме (в ходе кампании 1941 года Гитлер планировал одержать победу до наступления зимы, поэтому войска не были готовы с суровой русской зиме). Весь личный состав был снабжен теплым обмундированием. Немецкая оборона непрерывно совершенствовалась в инженерном отношении. На всех направлениях вероятных ударов противника были выставлены минные поля, созданы мощные опорные пункты, система деревоземляных огневых точек т. д.
Генерал-полковник Вальтер Модель говорит с экипажем штурмового орудия StuG III
Начало наступления
Операции войск Западного и Калининского фронтов начались 25 ноября сразу по трем направлениям. Две армии Западного фронта атаковали восточный фас ржевского выступа севернее Зубцова, на 40-километровом участке вдоль рек Вазуза и Осуга. Одновременно 22-я и 41-я армии Калининского фронта нанесли встречный удар с западного фаса выступа.
3-я ударная армия начала наступление против северного крыла группы армий «Центр», пытаясь с двух сторон охватить Великие Луки. 24 ноября в 11 часов после 30-минутной артиллерийской подготовки передовые полки трёх дивизий 5-го гвардейского стрелкового корпуса перешли в атаку. Продвинувшись в глубину на 2-3 км, наши войска к исходу дня вышли к главной полосе обороны противника. В 9 час. 30 мин. 25 ноября началась полуторачасовая артиллерийская подготовка, после неё в наступление перешли главные силы армии. За день боёв войска армии Галицкого продвинулись на глубину от 2 до 12 км, при этом наибольшего успеха добилась 381-я стрелковая дивизия, наступающая с севера. В течение последующих двух дней войска армии с упорными боями, отбивая ожесточённые контратаки противника, медленно продвигались вперёд.
К исходу 27 ноября армейской разведкой было установлено, что противник подтягивает в район сражения резервы: 8-ю танковую дивизию с севера, 291-ю пехотную и 20-ю моторизованную с юга. Командование 3-й ударной армии укрепило фланги наступающей группировки, что позволило парировать вражеские контратаки. Вечером 28 ноября в районе станции Остриань встретились 381-я и 9-я гвардейская дивизии, замкнув кольцо вокруг немецкого гарнизона Великих Лук. Кроме того, часть сил немецкой 83-й пехотной дивизии была окружена юго-западнее города, в районе населённого пункта Ширипино. Наступление советских войск с целью овладения Новосокольниками натолкнулось на сильную оборону противника. 18-я и 34-я механизированные бригады и 381-я стрелковая дивизия не смогли преодолеть сопротивление 3-й горнострелковой дивизии противника и захватить город. Однако к исходу 3 декабря была полностью уничтожена группа противника, окружённого под Ширипино. После этого войска 3-й ударной армии перешли к обороне, отражая попытки прорыва немецких войск к Великим Лукам.
На ржевском выступе наступление развивалось хуже. В ночь перед наступлением погода в полосе 20-й и 31-й армий резко изменилась, повалил снегопад, началась метель. Артиллеристы вели огонь по площадям, что резко снизило эффективность артподготовки, и хотя она длилась полтора часа, результаты её были незначительны. Когда в атаку пошла советская пехота, неподавленные огневые точки противника оказали сильное противодействие. 31-й армии генерал-майора В. С. Поленова прорвать оборону противника не удалось. Её стрелковые дивизии, поддержанные 332-й и 145-й танковыми бригадами, ценой больших потерь добились лишь незначительных успехов. Южнее 20-я армия Кирюхина достигла несколько большего - 247-я стрелковая дивизия, при поддержке 80-й и 140-й танковых бригад, форсировала р. Вазузу и захватила плацдарм на ее западном берегу. Командарм сразу же бросил в бой свой резерв - 331-ю стрелковую дивизию полковника П. Е. Берестова. Под сильным огнем противника части 20-й армии медленно пробивались вперед, расширяя плацдарм. Однако и здесь не удалось прорвать немецкую оборону.
Тогда Жуков и Конев решили бросить вперед резервы и подвижную группу, не дожидаясь, пока пехота взломает вражескую оборону. На рассвете 26 ноября части второго эшелона - 8-й гвардейский стрелковый, 6-й танковый и 2-й гвардейский кавалерийский корпуса начали выдвижение на плацдарм. Однако быстрого массированного удара не получилось. Две сотни танков, тысячи стрелков и кавалеристов длинными колоннами растянулись по двум узким, заспанных снегом дорогам, ведущим через реку на западный берег. В результате подвижные части понесли потери от огня немецкой артиллерии, ещё не вступив в бой. Лишь к середине дня 6-й танковый корпус, которым ввиду болезни генерала Гетмана командовал полковник П. М. Арман, переправился на плацдарм. Кавалерийские дивизии вынуждены были задержаться на восточном берегу реки до следующего дня.
Танкисты рванули вперёд и добились некоторых успехов, освободили несколько населенных пунктов. Однако успех был куплен дорогой ценой: бригады потеряли до половины личного состава и танков, было много раненых, требующих эвакуации, следовало также пополнить запасы горючего и боеприпасов. Танковый корпус перешел к обороне. В это время немецкое командование перебрасывали к участку прорыва части 27-го армейского корпуса из района Ржева и 9-ю танковую дивизию со стороны Сычевки.
Советский танковый десант спешивается с танка КВ-1 на Калининском фронте
Калининский фронт наступал сразу обоими своими флангами и добился более заметных успехов. 41-я армия под командованием Г. Ф. Тарасова, нацеленная на левый фланг ржевской группировки, начала наступление на город Белый, севернее, вдоль реки Лучеса, наносила удар 22-я армия В. А. Юшкевича. Утром 25 ноября ударная группа 41-й армии - 6-й Сибирский добровольческий стрелковый корпус генерала С. И. Поветкина и 1-й механизированный корпус, несмотря на метель и малопригодную для наступления местность, прорвали оборону противника и начали обход Белого, стремясь перерезать шоссе на Духовщину. К вечеру 27 ноября передовые части 65-й и 219-й танковых бригад мехкорпуса Соломатина достигли дороги Белый - Владимирское, прервав одну из двух важнейших коммуникаций немецкого 41-го танкового корпуса.
Таким образом, в немецкой обороне образовался прорыв шириной 20 км и глубиной 30 км. Однако советская пехота и артиллерия в условиях бездорожья далеко отстали от танкистов, ослабив ударную мощь подвижных соединений, что позволило противнику перебросить резервы на опасные участки. Большую роль в этом сыграли ошибки советского командования: управление и взаимодействие войсками были неудовлетворительными, надежная связь с частями отсутствовала.
К тому же вместо того чтобы двигаться вслед за танками и завершить глубокий охват, генерал Тарасов бросил 150-ю стрелковую дивизию на север, на штурм Белого. Однако наши войска не смогли сломить сопротивление 146-й пехотной дивизии противника. А утром 26 ноября подошли немецкие резервы - 113-й моторизованный полк 1-й танковой дивизии и фузилерный полк мотодивизии СС «Великая Германия». Остальная часть 1-й танковой дивизии была брошена на север - против двух танковых бригад Соломатина, оседлавших шоссе Белый - Владимирское. 27 ноября Тарасов бросил в бой резерв - 47-ю и 48-ю танковые бригады. Однако Тарасов и их не направил в прорыв - командарм задумал новый обходной маневр. 47-я бригада полковника И. Ф. Дремова была направлена северо-восточнее Белого, чтобы попытаться замкнуть вокруг города кольцо окружения. 29 ноября Дремову удалось обойти город и выйти на шоссе Белый - Владимирское, но дальше он продвинуться не смог.
Севернее 22-я армия Юшкевича в первый день наступления прорвала немецкую оборону на стыке 86-й пехотной дивизии 41-го танкового корпуса и 110-й пехотной дивизии 23-го армейского корпуса. Сплошной обороны у немцев здесь не было, основным препятствием для наступивших советских войск поначалу являлся глубокий снег и многочисленные минные поля. В следующие 2 дня генерал Юшкевич ввел в сражение мехкорпус Катукова. Вражеские войска выбили из долины реки Лучесы. Дальше наступление застопорилось, так как Модель перебросил в полосу 23-го армейского корпуса последний полк из состава дивизии «Великая Германия». Командование советской армии бросило в бой свои последние резервы - 114-ю стрелковую бригаду и 39-й танковый полк. Однако и это не помогло, продвинуться дальше и выйти на шоссе Оленино - Белый советские части не смогли.
С севера на позиции немецкого 23-го армейского корпуса немцев наступала 39-я армия Зыгина, имевшая в своем составе три стрелковые дивизии, четыре стрелковые и две танковые бригады. Так как армия наносила вспомогательный удар, резервов у неё не было. В итоге прорвать вражескую оборону и выйти на шоссе Оленино - Ржев 39-я армия не смогла. Её части продвинулись всего на несколько километров, а затем были отброшены на исходные позиции.
Продолжение следует…
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Об этой операции у нас заговорили, в общем-то, недавно - в отличие от Запада, где тема обсуждается уже довольно продолжительное время. Кстати, повышению читательского интереса к операции «Марс» способствовали «круглые столы» по истории Великой Отечественной войны, традиционно проводящиеся в редакции «Красной звезды». На военно-исторической конференции «Сталинградская битва: история, значение, уроки», проводившейся в конце минувшего года в Центральном музее Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., многие из выступающих говорили об этой операции и ее значении для победы под Сталинградом. Кандидат же исторических наук Михаил МЯГКОВ, старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук, посвятил ей отдельное выступление. Михаил Юрьевич - наш постоянный автор. Публикуем материал, посвященный именно этой, еще не до конца исследованной странице Великой Отечественной войны.
Михаил Юрьевич МЯГКОВ родился в Москве в 1968 г. Срочную службу проходил в Железнодорожных войсках сержантом. После окончания в 1993 г. Московского государственного историко-архивного института работает в Институте всеобщей истории Российской академии наук, в настоящее время - старший научный сотрудник. Защитил кандидатскую диссертацию по теме «Группа армий «Центр» в битве под Москвой». Автор книг «Вермахт у ворот Москвы. 1941 - 1942», «Война 1941 - 1945 гг. Факты и документы» (в соавторстве), ответственный редактор 4-го тома «Мировые войны ХХ века».
«САМЫМ
большим поражением маршала Г.К. Жукова» назвал американский историк Дэвид Глэнтц операцию «Марс» (или вторую Ржевско-Сычевскую наступательную операцию Западного и Калининского фронтов 25 ноября - 20 декабря 1942 года), осуществленную под руководством нашего прославленного полководца.
По замыслу Ставки ВГК на зимнюю кампанию 1942/43 гг. после окружения и уничтожения основных сил группы армий «Б» под Сталинградом (операция «Уран») намечалось расширить фронт стратегического наступления, разгромить гитлеровские войска на Среднем и Верхнем Дону и, развивая главный удар в общем направлении на Ростов (операция «Сатурн»), выйти в тыл немецкой группировки на Северном Кавказе. Намечался разгром всего южного крыла Восточного фронта вермахта. В районе же Ржева и Белого готовилось наступление, которое имело своей целью не допустить переброску немецких войск с центрального участка советско-германского фронта на его южное крыло, а затем перейти в стратегическое наступление против группы армий «Центр». Замысел операции «Марс» предусматривал также ликвидацию ржевского выступа, который враг мог использовать для организации удара в направлении Москвы. В последнем фундаментальном четырехтомнике о Великой Отечественной войне отмечается, что контрнаступление под Сталинградом стало ядром общего замысла Ставки ВКГ на период кампании 1942/43 гг., в ходе которой планировалось последовательно разгромить вражеские группы армий «Юг», «Центр» и «Север». Однако операции «Марс» в труде посвящено всего лишь несколько строк, и то в разделе о борьбе за Великие Луки. Практически ничего не сказано ни о характере развернувшихся тогда сражений, ни о точных потерях советских войск.
Глэнтц утверждает, что трактовка операции «Марс» в советской (российской) историографии - это якобы «образец неискренности и бесстыдной лжи». Содержание книги американского исследователя, - которая уже вызвала споры среди российских историков, послужило причиной достаточно острых дискуссий. Оно направлено на доказательство того, что осенью 1942 г. Ставка ВГК разработала две стратегические наступательные операции: одну на Западном, а другую - на Южном направлениях. Причем главной из них, которую намечалось проводить силами Западного (И.С. Конев) и Калининского (М.А. Пуркаев) фронтов, была именно операция «Марс». Общая координация действий поручалась
Г.К. Жукову, заместителю Верховного Главнокомандующего. В ходе наступления советским войскам предстояло окружить и уничтожить 9-ю немецкую армию в районе Ржева, Сычевки, Оленино и Белого. В операции были задействованы мощные силы - не меньшие, с точки зрения Глэнтца, чем в операции «Уран»: 6 армий и 7 подвижных корпусов, а еще 4 советские армии обеспечивали фланги наступающих группировок. Непосредственно в этой операции, утверждает американец, принимали участие 668 тыс. чел. и 2 тыс. танков, тогда как в операции «Уран» - 700 тыс. чел. и 1.400 танков. Цифры, касающиеся «Марса», по мнению отечественных историков, сильно преувеличены: в этой операции в действительности участвовали 5 подвижных корпусов - 1-й и 3-й механизированные, 5-й и 6-й танковые, 2-й гвардейский кавалерийский, в общей сложности 362 тыс. человек личного состава и 1.300 танков.
Основными причинами неудачи операции, больших потерь советских войск - а они, по данным Глэнтца, составили около 100 тыс. человек погибшими и пропавшими без вести и 235 тыс. ранеными - были глубокоэшелонированная оборона немцев на этом направлении и перенесение сроков операции на более поздний срок. Дата начала наступления была отложена советским командованием более чем на месяц - с 12 октября на 25 ноября, что полностью устранило фактор внезапности в организации первого удара. Кроме того, советским войскам противостояли под Ржевом и Белым только опытные немецкие соединения, тогда как на южном крыле фронта, под Сталинградом, главный удар пришелся против союзных вермахту румынских и итальянских войск.
О чем говорят архивные документы? С полным основанием можно заключить, что задачи, поставленные перед Западным и Калининским фронтами осенью 1942 г., носили стратегический характер. Так, в отчете штаба Западного фронта говорится, что еще 1 октября 1942 г. 29, 30, 31 и 20-я армии получили приказ о проведении операции по уничтожению совместно с силами Калининского фронта Сычевско-Ржевской группировки противника. Уже к исходу первого дня наступления 20-й армии предстояло выйти на железную дорогу Ржев - Сычевка и овладеть самой Сычевкой. Готовность армий к операции «Марс» согласно директиве штаба Западного фронта № 0289 определялась как 12 октября 1942 года. Однако к указанной дате, как впоследствии отмечало советское командование, армии готовы не были, и сроки наступления были отложены до особого распоряжения.
Причина перенесения сроков становится более понятной из отчета штаба 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. В нем, в частности, говорилось: «Командование Западного фронта наметило удар в октябре месяце, но ввиду дождливой погоды, плохой проходимости дорог было принято решение прорыв отложить до заморозков. Больше месяца проходила подготовка... Все это не осталось незамеченным для противника. Кроме того, были случаи, когда изменники Родины, перебежавшие на сторону врага, сообщали о подготовке прорыва. Зная об этом, немецкое командование укрепило свои оборонительные позиции, причем больше всего там, где намечался прорыв».
Необходимо добавить, что местность в районе, намеченном для проведения операции «Марс», сильно отличалась от приволжских и донских степей, где к окружению 6-й армии Паулюса готовились силы Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов. В районе действия ударных соединений Западного фронта она была пересеченной, с многочисленными лощинами и высотами. Населенные пункты были почти все разрушены, что создавало трудности в ориентировке, особенно ночью. В полосе же Калининского фронта местность изобиловала многочисленными болотами, что служило серьезным препятствием для ударных соединений Красной Армии. В районе Белого в некоторых местах почва буквально начинала ходить под ногами у бойцов, как только они сходили с твердого покрытия дорог. Можно себе представить, во что она превратилась в период осенней распутицы. Поэтому перенесение сроков операции было неизбежным следствием погодных условий.
КАК ЖЕ
реагировали сами немцы на появившиеся сведения о готовящемся советском ударе? Как они оценивали значение занимаемого ими плацдарма в квадрате Ржев - Сычевка - Белый - Оленино? По показаниям пленных германских военнослужащих, командование вермахта начало срочно подтягивать дополнительные силы в район возможного советского удара. Здесь вскоре появились свежие подразделения 9-й и 2-й танковых, 129, 337, 102, 52, 216, 78-й пехотных дивизий. Причем ряд немецких танковых соединений (1, 5 и 19-я танковые дивизии), напротив, были выведены в резерв и заменены пехотными частями. Немецкие танкисты получили задачу в случае необходимости нанести контрудары по прорвавшимся советским войскам. «Лихорадочное и поспешное» укрепление своих позиций красноречиво свидетельствовало о том, какое значение немцы придавали этому участку фронта. Военнопленный обер-ефрейтор О. Шрампель рассказал допрашивавшим его советским офицерам, что немецкие командиры требовали от них «обороняться изо всех сил, поскольку иначе ржевская железная дорога будет захвачена русскими, а немецкой армии придется удирать до Смоленска. Тогда русские солдаты наверняка будут в Берлине».
(Окончание следует.)
| Предыдущий | Когда внезапности уже не было
автор Исаев Алексей Валерьевич | Следующий |
Операция «Марс»
Операция под кодовым наименованием «Марс» менее всего известна широкой публике из серии «наступлений богов». Она стала последним советским наступлением против Ржевского выступа, пятым сражением за «Верден» советско-германского фронта. В основе идеи советского командования провести крупное наступление на центральном участке фронта были следующие соображения. Во-первых, бедность коммуникациями юго-западного и южного театра военных действий советско-германского фронта препятствовала использованию под Сталинградом и на Кавказе всех наличных сил Красной Армии: их попросту невозможно было бы обеспечить адекватным снабжением. Во-вторых, неопределенность планов противника и близость к Москве позиций группы армий «Центр» вынуждала держать на центральном участке фронта значительные силы на случай начала немецкого наступления на Москву. Пассивное ожидание было наихудшим выбором с точки зрения стратегии, поэтому решено было наступать. В случае успеха наступления опасно близкий к Москве Ржевский выступ был бы ликвидирован. Также наступление, даже неудачное, могло привести к срыву планов противника или хотя бы сместить сроки и наряд сил для их реализации. Активные действия также способствовали накоплению боевого опыта командирами всех уровней.
Планы и силы сторон.
Начало работы над планом наступательной операции, впоследствии получившей название «Марс», относится к завершающему периоду Погорело-Городищенской операции. В результате этой операции был сформирован Ржевский выступ в том виде, в котором он существовал всю осень 1942 г. и начало зимы 1943 г. Войска Западного и Калининского фронтов располагались на восточном и западном фасах выступа соответственно. Разграничительная линия между фронтами делила выступ на две примерно равные части. В сентябре 1942 г. войсками Западного фронта была предпринята последняя попытка захватить город Ржев. Несмотря на выход на окраины города и захват нескольких кварталов, овладеть городом не удалось. Советское командование расценивало упорную оборону Ржева как стремление немцев удержать перспективный плацдарм на северном берегу Волги. Такой плацдарм мог им пригодиться для наступления на Москву. Гигантским плацдармом для наступления на Москву представлялся также Ржевский выступ в целом. Все это побуждало работать над планами ликвидации вытянутого к Калинину и Москве трамплина группы армий «Центр».
Поскольку оборона немцев собственно под Ржевом была уплотнена, наиболее логичным следующим ходом было искать другой участок фронта для прорыва и выхода в дальнейшем в тыл ржевской группировке противника. Выбор пал на 20-ю армию. Одновременно было решено не распыляться между различными направлениями и сконцентрировать силы на правом крыле Западного фронта, южнее Ржева. С этой целью 30 сентября командованию 33-й армии было приказано выделенные для Гжатской операции 8-й гвардейский стрелковый корпус передать в 20-ю армию. Точка нанесения удара смещалась к югу от Ржева, в полосу 20-й и 31-й армий. 1 октября командующим 20-й и 31-й армии было приказано готовиться перейти в наступление. Датой готовности было назначено 12 октября. В 31-й армии наряд сил составляли четыре стрелковые дивизии, две танковые бригады, семь артполков РГК и шесть дивизионов РС. В 20-й армии ударная группировка состояла из шести стрелковых дивизий, 8-го гвардейского стрелкового корпуса (26-я гвардейская стрелковая дивизия, 148-я и 150-я стрелковые бригады), девять артполков РГК, шестнадцать дивизионов РС. Эшелоном развития успеха, находившимся в подчинении штаба Западного фронта, должна была стать подвижная группа из 6-го танкового корпуса, 2-го гвардейского кавалерийского корпуса и 1-й мотострелковой бригады.
Парадокс планирования операции заключался в том, что ударами в основание Ржевского выступа никто не собирался срезать весь выступ с окружением немецких войск, в нем находящихся. По своему замыслу, «Марс» ближе всего к контрнаступлению под Москвой в декабре 1941 г., когда вытянувшиеся к столице немецкие танковые группы пытались дробить на части множеством сравнительно небольших по силе ударов. Еще в октябре 1942 г. задача на установление связи с войсками Калининского фронта, наступавшими с западного фаса Ржевского выступа, ставилась только одной (!) кавалерийской дивизии 2-го гвардейского кавалерийского корпуса В.В.Крюкова. Главные силы кавкорпуса после прорыва фронта войсками 20-й армии должны были наступать на север, в тыл ржевской группировке противника. 6-й танковый корпус должен был нанести удар на Сычевку с целью образования внешнего фронта окружения. В окончательном варианте задачу прикрытия фланга наступления ударом в район Сычевки возложили на 8-й гвардейский стрелковый корпус при поддержке трех танковых бригад. Прорыв фронта для ввода в него подвижной группы планировалось провести силами 20-й армии и смежным с ней левым флангом 31-й армии. Правый фланг 31-й армии должен был в случае успешного продвижения группы В.В.Крюкова нанести удар через Ржев навстречу танкистам и кавалеристам. Это было типичное для операции «Марс» решение, когда окружение сравнительно небольшой группы войск противника должно было осуществляться ударами двух смежных армий, одна из которых получала в качестве средства развития успеха танковый или механизированный корпус.
Помимо пары из 20-й и 31-й армий, на Западном фронте создавалась ударная группировка из 5-й и 33-й армий. Пауза в октябре 1942 г. позволила накопить силы и вернуться к плану наступления против Гжатска. В этой паре «подвижной» была 5-я армия, ей придавался 5-й танковый корпус. Помимо него для наступления в 5-й армии выделялись семь стрелковых дивизий и три танковые бригады. Армия должна была прорвать фронт и выйти 5-м танковым корпусом к Гжатску. Правый сосед 5-й армии, 33-я армия, должна была наносить основной удар пятью стрелковыми дивизиями и двумя танковыми бригадами, а вспомогательный - 7-м гвардейским стрелковым корпусом (17-я стрелковая дивизия, 36, 112, 125, 128-я стрелковые бригады) и 256-й танковой бригадой. Целью обеих ударных группировок было Туманово, село на железнодорожной ветке из Гжатска в Вязьму. В окончательном варианте переход в наступление 5-й и 33-й армии планировался на 1 декабря, то есть пять дней спустя после перехода в наступление основных сил 20-й армии.
Наступление в полосе Калининского фронта также планировалось в форме множественных дробящих ударов, наносившихся в нескольких местах. Отличие от планов Западного фронта заключалось в том, что все ударные группировки Калининского фронта начинали наступление одновременно. Их было пять: 39-я армия на «макушке» Ржевского выступа, 22-я армия в долине Лучесы, 41-я армия южнее Белого, и, наконец, смежные фланги 3-й и 4-й ударной армий должны были окружить Великие Луки. Поддержку самостоятельных танковых соединений получали 22-я армия (3-й механизированный корпус), 41-я армия (1-й механизированный корпус) и 4-я ударная армия (2-й механизированный корпус).
Следует заметить, что «Марс» и Великолукская операция были одними из первых сражений, в которых участвовали самостоятельные танковые соединения Красной Армии новой организации - механизированные корпуса. Формирование механизированных корпусов началось в сентябре 1942 г. Первые два таких корпуса (1-й и 2-й) были сформированы согласно директиве НКО от 8 сентября 1942 г. Они имели штатную численность 175 танков, в составе трех механизированных и одной танковой бригады. Но 3-й и 5-й механизированные корпуса вместо одной имели две танковые бригады (в случае 3-го механизированного корпуса М.Е.Катукова это 1 -я гвардейская и 49-я танковая бригады), число танков, соответственно, возрастало до 224 машин. Механизированные корпуса были сильнее танковых корпусов (существовавших с апреля 1941 г. в составе двух танковых и одной мотострелковой бригад) за счет большего числа пехоты и танков.
«Изюминкой» в проведении операции «Марс» войсками Калининского фронта было использование авиации. В состав 3-й воздушной армии, поддерживавшей действия фронта, были включены Ставкой ВГК пять новейших авиакорпусов (один бомбардировочный, два штурмовых и два истребительных), прибывших в конце октября 1942 г. Это были 1-й БАК (129 Пе-2), 1-й ШАК (211 Ил-2 и 37 истребителей), 2-й ШАК (163 Ил-2, прибыл 16 ноября 1942 г.), 1-й ИАК (149 истребителей), 2-й ИАК (186 истребителей). Кроме того, в состав 3-й воздушной армии прибыл 132-й бомбардировочный авиаполк, вооруженный новейшими бомбардировщиками Ту-2. Это были первые серийные Ту-2 с двумя двигателями М-82 (ранее называвшиеся 103ВС). Калининский фронт в очередной раз подтверждал свою репутацию «заповедника авиационных раритетов». Всего к началу операции в составе авиации Калининского фронта насчитывалось 150 бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2, 152 ночных бомбардировщиков У-2 и Р-5, 457 штурмовиков Ил-2, 435 истребителей Як-1, Як-7 и Ла-5, 44 разведчика Пе-2, а всего 1238 боевых самолетов. Мощная авиационная группировка должна была компенсировать разбросанность направлений ударов Калининского фронта и слабую дорожную сеть в намеченных полосах наступления.
Решения на наступление были схожими с решениями Западного фронта: две смежные армии наносят удары по сходящимся направлениям, причем одна из армий усиливается подвижным соединением. Такими парами были соответственно 22-я и 39-я армии и 3-я и 4-я ударные армии. Первоначально 2-й механизированный корпус должен был участвовать в наступлении 41-й армии южнее Белого, но в окончательном варианте плана проведения «Марса» был направлен под Великие Луки. Отказ от использования в наступлении 41-й армии 2-го механизированного корпуса был вызван недооценкой немецких танковых резервов. Еще в октябре 1942 г. в качестве основного резерва противника была названа 9-я танковая дивизия. О прибытии резервов с севера было сказано:
«Использование танков 8-й тд на направлении нашего удара маловероятно».
Никаких других оперативных и стратегических резервов вскрыто не было. К слову сказать, 8-я танковая дивизия все же приняла участие в боевых действиях против Калининского фронта, когда немецкое командование попыталось деблокировать окруженный гарнизон Великих Лук. Борьба правого крыла Калининского фронта за Великие Луки, хотя и проходившая, по многим документам, как часть «Марса», осталась в истории как самостоятельная операция. Для этого были некоторые основания: оперативной связи между боями под Великими Луками и наступлением против Ржевского выступа не просматривается. Поэтому Великолукскую операцию мы рассмотрим отдельно.
По своему замыслу наступление Калининского фронта практически симметрично плану Западного фронта, то есть нацеливалось не на срезание всего Ржевского выступа, а на уничтожение части сил, его обороняющих. Причем ударные группировки войск фронта нацеливались в первую очередь на нанесение поражения войскам противника севернее железной дороги, проходившей по линии Великие Луки - Ржев - Зубцов. Удары по сходящимся направлениям 22-й и 39-й армий должны были привести к окружению оленинской группировки немецких войск. Наступление 41-й армии имело своей целью овладение г. Белый и обеспечение действий 22-й и 39-й армий с юга.
По официальной версии отечественной исторической науки, «Марс» - это отвлекающая операция, проводившаяся с целью сковывания немецких резервов на центральном участке фронта и недопущения их переброски под Сталинград. Однако анализ численности армий, задействованных в операции войск Калининского и Западного фронтов, не подтверждает этой версии. Общая численность боевых войск Калининского и Западного фронтов составляла 552 714 и 769 436 человек соответственно. Если просуммировать численность войск армий по периметру Ржевского выступа, то мы получим следующие данные. 5-я (71 249 человек, 73 танка), 20-я (95 602 человека, 301 танк), 22-я (70 275 человек, 272 танка), 29-я (54 073 человека, 93 танка), 30-я (50 199 человек, 63 танка), 31 -я (74 158 человек, 90 танков), 33-я (78 490 человек, 196 танков), 39-я (92 135 человек, 227 танков) и 41-я (116 743 человека, 300 танков) армии двух фронтов объединяли более семисот тысяч солдат и командиров и более тысячи семисот танков, а именно 702 924 человека и 1718 танков. Из вышеперечисленных армий 5-я и 33-я армии не вели наступательных действий в конце ноября и декабре 1942 г., но, как уже было сказано выше, они получили наступательные задачи по «Марсу». 19 ноября, за неделю до начала наступления войск двух фронтов, они получили директиву № 00315 штаба Западного фронта на уничтожение гжатской группировки противника. Намеченное наступление этих двух армий не состоялось только вследствие неудачи первого этапа операции. Поэтому исключение из наряда сил на «Марс» 5-й и 33-й армии неправомерно. Одновременно я намеренно исключаю из расчетов войска правого крыла Калининского фронта, участвовавшие в окружении Великих Лук, чтобы получившаяся оценка была заведомо заниженной. Принимавшие участие в операции «Уран» под Сталинградом Юго-Западный, Донской и Сталинградский фронты насчитывали соответственно 331 948, 192 193 и 258 317 человек. Невооруженным глазом видно, что общая численность войск трех фронтов «Урана» существенно уступает численности двух фронтов, проводивших «Марс». Если просуммировать численность войск 1-й гвардейской армии (142 869 человек, 163 танка), 21-й армии (92 056 человек, 199 танков) и 5-й танковой армии (90 600 человек, 359 танков) Юго-Западного фронта, 24-й (56 409 человек, 48 танков), 65-й (63 187 человек, 49 танков) и 66-й (39 457 человек, 5 танков) армий Донского фронта, 62-й армии (41 667 человек, 23 танка), 64-й армии (40 490 человек, 40 танков), 51-й армии (44 720 человек, 207 танков) и 57-й армии (56 026 человек, 225 танков) Сталинградского фронта, то получим 667 478 человека и 1318 танка. То есть даже самые строгие подсчеты говорят о меньших силах, задействованных под Сталинградом, в сравнении с наступлением, предпринятым против Ржевского выступа. Очевидно, что в «отвлекающей операции» не может быть задействовано сил больше, чем в основном наступлении. Поэтому если оценивать замысел «Марса», то просматривается скорее стремление к захвату территории - ликвидации вытянутого к Москве плацдарма и освобождение железнодорожной магистрали, идущей на Великие Луки.
Одновременно нельзя не отметить, что, несмотря на внушительный наряд сил, в план операции «Марс» с самого начала были заложены предпосылки для ее неуспеха. Впоследствии А.И.Радзиевский, участвовавший в операции в должности начальника штаба 2-го гвардейского кавалерийского фронта, возглавив академию М.В.Фрунзе, писал:
«Замысел операции «Марс» состоял в том, чтобы восемью ударами Западного и четырьмя ударами Калининского фронтов раздробить оборону в районе Ржевского выступа и, уничтожив оборонявшие его силы, выйти в район Смоленска. Одновременно Калининский фронт силами 3-й ударной армии предпринимал наступление на Великие Луки, Новосокольники. В силу того, что в общей сложности создавалось 13 ударных группировок, большинство из них, за исключением зубцовской Западного фронта и оленинской Калининского фронта, оказались небольшого состава - три-четыре дивизии с механизированным или танковым корпусом. Множественность ударов, из которых более половины были сковывающими, привела к распылению огневых средств . Плотности артиллерии в некоторых группировках хотя и достигали 70-85 и даже 100 орудий и минометов на 1 км участка прорыва, но половину из них составляли минометы, которые могли вести огонь только по первой позиции» (Радзиевский А.И. Прорыв. М.: Воениздат, 1979. С. 49-50. - Выделено мной).
Идея множества дробящих ударов, на которой была построена вся операция, сама по себе не нова. Она принадлежит генералу царской армии А.А.Брусилову, применившему такую стратегию против австрийцев летом 1916 г. в наступлении, впоследствии получившем его имя. Смысл такого построения войск в том, что удары на вспомогательных направлениях сковывают резервы противника, не позволяя ему перебрасывать их против наших войск на направлении главного удара. Теоретически интересная идея ограниченно работала против австрийцев в 1916 г., но совершенно не годилась против немецкой армии 1942 г. Разница была в том, что немецкие резервы под Ржевом были моторизованы или получали автотранспорт для перевозок с одного участка фронта на другой. Сковать подвижные соединения было непростой задачей, поскольку в ходе боев они могли последовательно принимать участие в отражении наступления на разных участках. В этих условиях более перспективной формой наступления представляется ограниченное число сильных согласованных ударов с эшелоном развития успеха в лице одного-двух подвижных соединений. Немцы называли Брусиловский прорыв 1916 г. «разведкой на широком фронте без сосредоточения удара». Те же слова можно сказать об операции «Марс». Ни на одном участке (за исключением района Великих Лук) не было нанесено достаточно сильного удара, чтобы его развитие немцы не успели парировать переброской резервов.
Помимо спорной формы операции отрицательную роль сыграл тот факт, что немцам стали известны планы советского командования. Во-первых, первоначально наступление планировалось на середину октября, и к этому сроку были произведены перемещения войск. Однако вследствие плохого состояния дорог в период дождей начало наступления было отложено. Это привело к тому, что авиаразведкой 9-й армии была вскрыта перегруппировка войск и сосредоточение танков, пехоты и артиллерии в полосах назначенных для наступления армий. Во-вторых, эффективно сработала агентурная разведка. Немецкий агент Макс 6 ноября 1942 г. докладывал:
«4 ноября в Москве прошло заседание военного совета под председательством Сталина. Присутствовало 12 маршалов и генералов. На заседании были приняты следующие решения: а) во избежание больших потерь необходима тщательная проработка всех операций... е) провести все запланированные наступательные действия по возможности до 15 ноября, если позволяют погодные условия, а именно: из Грозного [в предгорьях Кавказа]... в районе Дона под Воронежем, под Ржевом, к югу от озера Ильмень и Ленинграда [предположительно - под г. Торопец]. Фронт должен быть усилен резервными войсками» (G I a n t z D. Op.cit. S. 37).
Сочетание информации о готовящемся наступлении под Ржевом и данных разведки о местах сосредоточения советских войск существенно облегчило немецкому командованию подготовку к оборонительной операции.
Противник у советских войск в «Марсе» был тот же, что и в предыдущих сражениях за Ржев, - 9-я армия под командованием генерал-полковника Вальтера Моделя. Периметр Ржевского выступа на 15 ноября 1942 г. обороняли (Kriegstagebuch des OKW. 1.Januar 1942-31 .December 1942. Zweiter Halbband. Band 2. S.1388): VI армейский корпус (2-я авиаполевая, 7-я воздушно-десантная и 197-я пехотная дивизии), XXXXI танковый корпус (330-я и 205-я пехотные дивизии, полк 328-й пехотной дивизии), XXIII армейский корпус (246, 86, 110, 253-я и 206-я пехотные дивизии, полк 87-й пехотной дивизии и полк 10-й моторизованной дивизии), XXVII армейский корпус (95, 72, 256, 129, 6-я и 251-я пехотные дивизии, два полка 87-й пехотной дивизии), XXXIX танковый корпус (337, 102-я и 78-я пехотные, 5-я танковая дивизия). Кроме того, в подчинении штаба 9-й армии находились: две моторизованные дивизии (14-я и «Великая Германия»), 1-я и 9-я танковые дивизии, танковый батальон 11-й танковой дивизии (37 танков), 1 -я кавалерийская дивизия СС. К моменту начала операции «Марс» в первой линии из подвижных соединений в попавших под удар корпусах немцев была только 5-я танковая дивизия. Но и она находилась в процессе смены на 78-ю пехотную дивизию. Это позволило Моделю держать в своих руках достаточно сильный подвижный резерв для парирования советского наступления.
Данные, предоставленные немцам агентом «Максом», были общего характера, поэтому, несмотря на ожидание советского наступления, точных направлений ударов они не знали. В приказе по 9-й армии № 5562 от 16 ноября 1942 г. высказывались предположения о направлении ударов:
«Наступление, возможно, будет осуществляться с двух сторон против северного фланга 9-й армии - с востока на Сычевку и из района юго-западнее Зубцова, а также с запада на Белый».
Поэтому каждому корпусу предписывалось, во-первых, быть в готовности к отражению наступления на своем участке, а во-вторых, подготовить силы для переброски на соседние участки. В роли последних выступали усиленные гренадерские полки, которые предписывалось выделить большинству пехотных дивизий. Общим принципом было закрепление за каждым корпусом танковой или моторизованной дивизии. Больше всего сил выделялось XXXIX танковому корпусу. Он располагал для отражения наступления 5-й и 9-й танковыми дивизиями, а также часть 1-й танковой дивизии. Оборонявший район Ржева XXVII корпус мог использовать 14-ю моторизованную дивизию, а в критической ситуации - части 5-й танковой дивизии. Находившийся на «макушке» Ржевского выступа XXIII корпус мог распоряжаться двумя моторизованными дивизиями - 14-й и «Великая Германия». Направленный на оборону Белого XXXXI танковый корпус мог рассчитывать на помощь полка 10-й моторизованной дивизии, частей «Великой Германии», 1-й танковой дивизии и кавалерийской дивизии СС. 20-я танковая дивизия (переданная из резерва ГА «Центр») находилась в резерве VI корпуса в районе Велижа и Старицы. Как мы увидим позднее, этот наряд сил для большинства корпусов оказался недостаточным.
Почти все танковые соединения 9-й армии участвовали в летних боях в районе Ржева и понесли существенные потери. Танковый полк «Великой Германии» на 18 ноября 1942 г. насчитывал 7 Pz.II, 1 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 7 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 12 Pz.IV с длинноствольной пушкой и 3 командирские машины. Возглавлявшаяся в ходе всех сражений за Ржев генерал-лейтенантом Вальтером Крюгером 1-я танковая дивизия была осенью 1942 г. настоящим «зоопарком» боевых машин, состоявших на тот момент на вооружении немецкой армии. Дивизия отдала перед началом летнего наступления один свой батальон в 16-ю моторизованную дивизию и участвовала в «Марсе» в однобатальонном составе. На 18 ноября 1942 г. она насчитывала боеготовыми: 3 Pz.II, 7 Pz.38(t), 16 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 8 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 6 Pz.III с 75-мм 24-калиберным орудием, 5 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 6 Pz.IV с длинноствольной пушкой и 4 командирские машины. Танки Pz.38(t)) не состояли первоначально на вооружении дивизии и были благоприобретенной на Восточном фронте бронетехникой. Оказавшаяся под ударом 20-й армии 5-я танковая дивизии генерал-майора Эдуарда Меца лишь слегка уступала по разнообразию танкового парка 1-й танковой дивизии. Танковый полк этого соединения никто не прореживал для усиления войск ГА «Юг» и она действовала в двухбатальонном составе. На 18 ноября в 5-й танковой дивизии насчитывалось боеготовыми 15 Pz.II, 23 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 10 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 7 Pz.III с 75-мм 24-калиберным орудием, 10 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 6 Pz.IV с длинноствольной пушкой, 7 командирских машин.
Основным оперативным резервом армии Моделя была 9-я танковая дивизия генерал-майора Вальтера Шеллера, единственное немецкое подвижное соединение с тремя батальонами в танковом полку из участвовавших в «пятом сражении за Ржев». На ту же дату, что и в двух вышеперечисленных соединениях, в ней числилось боеготовыми 26 Pz.II, 30 Pz.III с 50-мм короткоствольной пушкой, 32 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 7 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 5 Pz.IV с длинноствольной пушкой, 2 командирские машины. Одним словом, принявшие наиболее активное участие в боях под Ржевом немецкие танковые соединения не были на тот момент лучшими в вермахте. Основным их преимуществом была подвижность. Фактически танковые соединения стали средством быстрого перемещения пехоты и артиллерии на угрожаемые участки фронта. Помимо танковых соединений в составе 9-й армии были батальоны штурмовых орудий. Это 189-й, 667-й (в подчинении XXXIX танкового корпуса) батальоны САУ StuGIII. Следует отметить, что вермахт к осени 1942 г. во все больших количествах получал противотанковые средства, способные бороться с T-34 и КВ. Возрастала доля танков и САУ, вооруженных длинноствольными орудиями. И без того довольно шаткое преимущество KB и T-34 в бронировании было почти полностью утрачено.
Первая фаза наступления 20-й армии.
Поскольку все наступающие армии в течение всей операции «Марс» вели бои вне оперативной связи друг с другом, имеет смысл последовательно описать развитие событий на каждом участке, двигаясь против часовой стрелки, начиная от наиболее сложного по форме и самого внушительного по задействованным силам наступления в полосе 20-й армии.
Линия фронта, разделявшая советские и немецкие войска на восточном фасе Ржевского выступа образовалась в результате наступления Западного фронта в августе 1942 г. Таким образом, у немцев было несколько месяцев на подготовку обороны. На фронте намеченного командованием участка прорыва немцами были оборудованы два оборонительных рубежа. Первый проходил от русла Осуги до Вазузы и далее по берегу реки Вазуза, а второй находился в 4-5 км от переднего края и опирался на цепочку населенных пунктов (с севера на юг): Большое Кропотово, Малое Кропотово, Подосиновка и Жеребцово. К тому моменту немцы уже практически полностью отказались от «жемчужного ожерелья» обороны опорными пунктами, соединив их сплошной траншеей, через каждые 100-150 м которой строились так называемые «бастионы», способные вести огонь вдоль траншеи.
Группировка 20-й армии состояла из 326, 251, 42-й гвардейской, 247, 331, 20-й гвардейской и 415-й стрелковых дивизий, 8-го гвардейского стрелкового корпуса (26-я гвардейская стрелковая дивизия, 150-я и 148-я стрелковые бригады), 93, 80, 255, 240, 11, 25, 31-й и 18-й танковых бригад. Подвижным резервом армии была 1 -я гвардейская Московская мотострелковая дивизия. Особенностью ударной группировки стрелковых соединений 20-й армии было их разделение на две группы. Первая (326, 42-я гвардейские и 251 -я стрелковая дивизии) располагались на западном берегу Вазузы, и в процессе наступления им не требовалось преодолевать реку. Напротив, 247-я и 331-я стрелковые дивизии должны были в первый день наступления форсировать Вазузу. Ширина реки была 40-70 метров при глубине от 0,8 до 1,5 метра. К началу наступления намерз лед, который, однако, не достиг толщины, позволяющей передвигаться по нему танкам. На второй день операции 326, 42-я гвардейские, 251 и 247-я стрелковые дивизии должны были овладеть железной дорогой Ржев - Сычевка. После достижения линии железной дороги первые три разворачивались фронтом на северо-запад, а последняя - на юго-запад. Такой маневр должен был обеспечить своего рода «ворота» для ввода в прорыв конно-механизированной группы.
Для наступления в полосе 20-й армии к началу операции сформировались две подвижные группы. Первая, конно-механизированная, под командованием генерал-майора В.В.Крюкова, состояла из 6-го танкового корпуса, 2-го гвардейского кавалерийского корпуса и 1-й гвардейской мотострелковой бригады. Подвижная группа Крюкова предназначалась для решения основной задачи наступления: после прорыва немецкой обороны она должна была продвигаться на северо-восток с целью окружения ржевской группировки противника. К началу сражения в 6-м танковом корпусе было 165 танков, объединенных в 22-ю (10 KB, 23 T-34, 12 Т-70, 6 Т-60), 100-ю (8 KB, 18 T-34, 3 Т-70, 25 Т-60) и 200-ю (41 T-34, 15 Т-70, 4 Т-60) танковые бригады. Мотопехоту корпуса составляла 6-я мотострелковая бригада численностью 2186 человек. Артиллерия ограничивалась 11-м отдельным гвардейским минометным дивизионом «катюш». В состав 2-го гвардейского кавалерийского корпуса входили 3-я, 4-я гвардейские кавалерийские, 20-я кавалерийская дивизии, 5-й отдельный конно-артиллерийский дивизион, 2-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 151-й минометный полк. Помимо этого подвижной группе придавалась 1 -я мотострелковая бригада. Всего в конно-механизированную группу генерала Крюкова входило 21011 человек, 16 155 лошадей, 13 906 винтовок и карабинов, 2667 пистолетов-пулеметов (ППШ и ППД), 95 станковых пулеметов, 33 зенитных пулемета (12,7-мм ДШК), 384 противотанковых ружья, 226 ротных минометов (50-мм), 71 батальонный миномет (82-мм), 64 полковых миномета (120-мм), 48 противотанковых пушек калибра 45 мм, 49 полковых и дивизионных 76-мм пушек, 12 автоматических зенитных пушек калибра 37 мм (Сборник материалов по изучению опыта войны. Выпуск № 9. М.: Воениздат, 1944. С. 139). Хорошо видно, что артиллерия подвижной группы ограничивается 76-мм пушками и 120-мм минометами, нет ни одной гаубицы калибром хотя бы 122-мм, не говоря уж об артиллерии калибра 152-мм и выше. Впоследствии это сыграло роковую роль в действиях танкистов и конников в глубине обороны противника.
Вторая подвижная группа, под командованием полковника Н.А.Кропотина, включала 18, 25 и 31-ю танковые бригады. Она должна была развивать успех 8-го гвардейского стрелкового корпуса на юго-восток, в направлении Сычевки, обеспечивая левый фланг наступления группы Крюкова. Фактически такое построение компенсировало отсутствие в ударной группировке 20-й армии второго танкового и механизированного корпуса. Три бригады подвижной группы Кропотина были способны к самостоятельным действиям лишь условно. Кроме того, 25-я танковая бригада была введена в состав подвижной группы Кропотина в последний момент, сменив 80-ю танковую бригаду. Последняя была передана в качестве средства непосредственной поддержки пехоты в 251-ю стрелковую дивизию.
Помимо предназначенных для развития успеха подвижных групп, танковые бригады непосредственной поддержки пехоты получили назначенные для прорыва фронта стрелковые дивизии. Так 326-я стрелковая дивизия получила 93-ю танковую бригаду, 251-я стрелковая дивизия - 80-ю танковую бригаду, 42-я гвардейская стрелковая дивизия - 255-я танковую бригаду, 247-я стрелковая дивизия - 240-ю и 11-ю танковые бригады.
Наконец, после почти двухмесячной подготовки в 7.30 25 ноября 1942 г. загрохотала артиллерия, сквозь равномерные залпы которой периодически прорывались залпы «катюш». В артподготовке участвовали больше 20 артиллерийских полков РГК тяжелого и среднего калибра. Однако еще до рассвета в замыслы Жукова и Конева вмешалась погода: задул резкий юго-западный ветер, принесший с собой тяжелые серые тучи. На поле грядущей битвы посыпались крупные хлопья мокрого снега. Видимость упала до двадцати шагов. Артиллерийские наблюдатели уже ничего не могли рассмотреть, и огонь велся без корректировки. Орудия стреляли по площадям. Авиация также бездействовала вследствие нелетной погоды.
В 9.30 войска 20-й армии перешли в наступление. Как и следовало ожидать, система огня противника подавлена не была, и в течение дня только отдельным частям удалось вклиниться в оборонительные порядки немецких войск. 20-й армии не повезло больше всего: в полосе ее наступления происходила смена 5-й танковой дивизии на 78-ю пехотную и в окопах одновременно находились части обеих дивизий. Наступавшие без форсирования реки Вазузы 326, 251-я и 42-я гвардейские стрелковые дивизии были остановлены огнем неподавленных ДЗОТов и успеха в продвижении не имели. Наилучшего результата, как ни странно, достигла 247-я стрелковая дивизия генерал-майора Г.Д.Мухина. Она успешно форсировала Вазузу и образовала небольшой плацдарм на ее западном берегу. В целом результат первого дня сражения был довольно скромный. Однако командующий 20-й армией генерал-майор Н.И.Кирюхин решил выдвинуть на захваченный частями 247-й дивизии пятачок 8-й гвардейский стрелковый корпус, стремясь развить единственный на тот момент успех. В свою очередь, командование фронтом (которому непосредственно подчинялась конно-механизированная группа) решило ввести на том же участке 247-й стрелковой дивизии и 6-й танковый корпус П.М.Армана, и 2-й гвардейский кавалерийский корпус В.В.Крюкова. К тому моменту 6-й танковый корпус уже переправился на западный берег Вазузы и к 18.00 25 ноября уже был готов к вводу в прорыв по первоначальному плану операции. Однако невыполнение задач правым флангом 20-й армии привело к тому, что корпус оказался разъединенным надвое Вазузой. Теперь часть корпуса должна была переправляться обратно на восточный берег реки и снова ее форсировать выше по течению. Фактически был поломан весь первоначальный план операции. Согласно заранее разработанному плану, подвижная группа должна была сосредоточиться на плацдарме глубиной 4-5 км после выхода стрелковых соединений 20-й армии ко второму рубежу обороны. Вместо этого в первый день операции крупные массы кавалерии и танков вместе с 8-м гвардейским стрелковым корпусом протискивались на маленький плацдарм шириной не более 3 км и глубиной в лучшем случае 1,5 км. Соответственно вместо плановых четырех переправ через р. Вазуза в распоряжении кавалерийского и танкового корпусов были только две переправы, находившиеся в полосе наступления 247-й стрелковой дивизии. Одна переправа была у деревни Зеваловка, вторая, южнее ее, - у деревни Пруды.
Утром 26 ноября погода улучшилась, и артиллерийская подготовка была повторена. Наступавшие на правом фланге соединения 20-й армии продвижения не имели, переправленный на захваченный 247-й стрелковой дивизией плацдарм 8-й гвардейский стрелковый корпус продвинулся всего на 1-2 км. К 13.00 26 ноября 6-й танковый корпус полностью переправился на западный берег Вазузы на все тот же захваченный в первый день плацдарм. В 15.00 6-й танковый корпус перешел в наступление. Вслед за танковым корпусом вечером 26 ноября на плацдарм переправились 18-я и 25-я танковые бригады подвижной группы Н.А.Кропотина. Вечером 26 ноября успела вступить в бой только 18-я танковая бригада, которая совместно со 148-й стрелковой бригадой предприняла попытку расширения плацдарма на юг. Ввод в бой крупной массы танков не мог не привести к качественному изменению обстановки. Корпус П.Армана пробил фронт 5-й танковой дивизии, продвинулся на 2 км и вышел ко второй полосе обороны. Однако система артиллерийского огня противника подавлена не была, и 6-й танковый корпус потерял 50-60% своих танков в отчаянном рывке в глубь немецкой обороны. К исходу дня 26 ноября к переправам подтянулся 2-й гвардейский кавкорпус. Первой к переправе у Зеваловки вышла 20-я кавалерийская дивизия. Переправа была занята тылами 6-го танкового корпуса и 247-й стрелковой дивизии. Начальник оперативного отдела 20-й армии отказался предоставить переправу кавалерии до переправы тылов. Кавалерийская дивизия была вынуждена направиться к переправе у Прудов и во второй половине ночи 27 ноября переправилась на западный берег Вазузы. 3-я гвардейская кавалерийская дивизия, подошедшая к переправе у Прудов ночью, была вынуждена ждать до рассвета 27 ноября.
На третий день наступления, 27 ноября, командование 20-й армии приняло решение расширить захваченный в первый день плацдарм. С этой целью продолжилась накачка плацдарма войсками. 251-я стрелковая дивизия с 80-й танковой бригадой, не добившиеся успеха в прорыве обороны на выделенном им по плану участке, сдали свою полосу соседним соединениям и переправились через Вазузу. На плацдарм также к 15.00 переправилась 1-я гвардейская Московская мотострелковая дивизия и выделенная ей из группы Кропотина 31-я танковая бригада. Они занялись расширением плацдарма на восток, в направлении Малого Кропотова. 8-й гвардейский стрелковый корпус с раннего утра 27 ноября пытался расширять плацдарм на юг и юго-восток, атакуя 26-й гвардейской стрелковой дивизией и 25-й танковой бригадой Жеребцово. Однако все еще не подавленная система огня противника мешала продвижению сосредоточенных на плацдарме и в пробитом танковым корпусом коридоре крупных масс танков. Пехота огнем отсекалась от танков, а танки, оставшись в одиночестве, не могли эффективно вести бой. 27 ноября также было отмечено вступлением в бой переправившейся на плацдарм кавалерии. 20-я кавалерийская дивизия начала наступление в 8.00, 3-я гвардейская кавалерийская дивизия атаковала пункты на второй полосе обороны немцев, Подосиновку и Жеребцово. 4-я гвардейская кавалерийская дивизия переправилась на западный берег Вазузы, но боя не вела, подвергаясь, однако, ударам авиации и артиллерии немцев.
В ночь на 28 ноября была предпринята попытка протолкнуть подвижную группу фронта на запад. 20-я кавалерийская дивизия в конном строю двумя своими полками в первой половине ночи прорвалась по лощине между Большим и Малым Кропотово. Последний, 22-й кавполк, отстал и подошел к лощине к тому моменту, когда она уже была освещена оправившимися от неожиданности немцами, и прорваться подогнем не смог. Попытавшаяся последовать примеру 20-й дивизии 3-я гвардейская кавалерийская дивизия в прорыве по лощине понесла большие потери, прорвался только один 12-й гвардейский кавполк, а 10-й кавполк был почти полностью рассеян и уничтожен. К утру 28 ноября 2-й гвардейский кавалерийский корпус был разорван на две части. Передовой эшелон в лице двух полков 20-й и одного полка 3-й гвардейских кавалерийских дивизий прорвался вперед через железную дорогу. Остальные части корпуса и 4-я гвардейская кавалерийская дивизия остались на плацдарме. В том же духе проходил прорыв за железную дорогу 6-го танкового корпуса. Прорывались начиная с 2.00 ночи 28 ноября, 22-я и 200-я танковые бригады (понесшая большие потери 100-я танковая бригада осталась на месте) вместе с 1-й и 6-й мотострелковыми бригадами и 6-м гвардейским истребительно-противотанковым полком. Двигались они параллельно направлению движения 2-го кавалерийского корпуса, южнее Малого Кропотова. К утру частям корпуса удалось пробиться за железную дорогу и соединиться с прорвавшимися частями 20-й и 3-й гвардейских кавдивизий. Однако в строю к тому моменту осталось только 20 танков (12 танков в 22-й и 8 танков в 200-й танковых бригадах). Такие слабые силы, конечно, не представляли опасности для ржевской группировки противника, но выход танков и кавалерии в глубь обороны дал определенный эффект. Советские танки вышли к позициям немецкой артиллерии, уничтожили артиллерийский штаб и два артиллерийских полка (один на позициях, другой на марше). Также были захвачены и уничтожены ряд складов и подорвана железная дорога Ржев - Сычевка. Но все это уже не могло исправить ситуацию: немецкое командование усиленно стягивало резервы к месту прорыва. Утром 28 ноября из 18-го полка 6-й пехотной дивизии и 3-го дивизиона артиллерийского полка 129-й пехотной дивизии была образована боевая группе Беккера. Она была переброшена из района Ржева к Осуге с целью разгромить прорвавшиеся к железной дороге части корпуса В.В.Крюкова.
Днем 28 ноября 20-я армия продолжала расширять плацдарм на западном берегу Вазузы. Наибольший успех принесло решение генерал-майора Н.И.Кирюхина с рокировкой стрелковой дивизии и танковой бригады с правого фланга армии. 80-я танковая бригада (10 танков) вместе с 251-й стрелковой дивизией вышли в тыл группировке противника, удерживавшей в течение трех дней три стрелковые дивизии 20-й армии. Это позволило завершить преодоление первой полосы обороны по всему фронту армии.
Ситуация на четвертый день наступления сложилась странная. С одной стороны, эшелон развития успеха прорвался дальше второй линии обороны немцев. С другой стороны, связь между ним и основными силами фронта практически отсутствовала - немцы огнем из незанятых наступающими опорных пунктов второй полосы обороны блокировали линии снабжения подвижной группы В.В.Крюкова. Лучше всего ситуацию характеризует предпринятая в ночь на 29 ноября попытка через промежутки между опорными пунктами немцев протолкнуть в прорыв автомашины с горючим и продовольствием для корпуса П.Армана. Были собраны 33 машины в колонне под прикрытием мотоциклетного полка 1-й мотострелковой бригады и 10 танков 200-й танковой бригады. За мотоциклетным полком также следовала оперативная группа штаба 6-го танкового корпуса. Когда ночью 29 ноября колонна двинулась на запад, ее остановил огонь из Малого Кропотова и Подосиновки (деревень по обе стороны от намеченного маршрута движения). На запад через железную дорогу прорвались только 3 танка. Горючее и продовольствие доставить не удалось.
Днем 29 ноября советское командование продолжило переправлять свежие силы на постепенно расширявшийся плацдарм. В оперативное подчинение 20-й армии перешли 20-я гвардейская стрелковая дивизия и 32-я танковая бригада (5 KB, 4 T-34, 1 Т-70 и 1 Т-60) из 31-й армии. В этот же день была предпринята попытка ввести в прорыв 4-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию. Вариант с дерзким прорывом в конном строю, аналогично 20-й кавалерийской дивизии, был отброшен: большие потери 3-й гвардейской кавалерийской дивизии указывали, что второй раз такой номер проделать не удастся. В.В.Крюков решил вначале овладеть торчавшим, словно кость в горле, опорным пунктом противника в Малом Кропотово. Однако подкрепления получали и обороняющиеся. В распоряжение командующего XXXIX танковым корпусом фон Арнима прибыл 430-й полк 129-й пехотной дивизии, который составил боевую группу Вэше, оборонявшую Малое Кропотово. Атаки 20-й гвардейской стрелковой дивизии на деревню оказались безуспешными. Позиции в опорных пунктах второй линии обороны также начали занимать части 9-й танковой дивизии, в частности 31-й танковый полк занял Большое Кропотово. С утра 29 ноября кавалеристы совместно с 1-й гвардейской мотострелковой дивизией пытались овладеть деревней, но результата в течение дня не добились. В истории 1-й гвардейской мотострелковой дивизии эти бои описываются так:
«...атаки оказались безуспешными. Ни огонь артиллерии с закрытых позиций, ни стрельба полковых орудий прямой наводкой подавить многочисленные ДЗОТы и вкопанные в землю танки не смогли. Понеся значительный урон в пехоте и потеряв восемь танков, гвардейские полки зарылись в снег» (Кузнецов П.Г. Пролетарская Московско-Минская. М.: Воениздат, 1975. С. 206).
Случилось самое худшее: из-за медленного развития наступления немецкое командование получило возможность занять вторую полосу обороны переброшенными из резерва соединениями. Если исходить из теоретической достаточности выставить один обороняющийся пехотный полк против одной советской стрелковой дивизии в наступлении, то немецкая оборона достигла необходимой устойчивости. К 29 ноября советское наступление сдерживали 13-й и 14-й мотопехотные полки 5-й танковой дивизии, три полка 78-й пехотной дивизии, полк 102-й пехотной дивизии, а из резерва прибывали по пехотному полку от 129-й и 6-й пехотных дивизий. Наступали на них 326, 251, 247-я стрелковые, 42, 20-я и 26-я гвардейские стрелковые, 1-я гвардейская мотострелковая дивизии, две стрелковые и две мотострелковые бригады.
Тем временем советское командование решило несколько видоизменить тактику. Вследствие неуспеха предприятия с доставкой горючего и боеприпасов передовым частям 6-го танкового корпуса было принято решение развернуть корпус на 180 градусов и атаковать Малое Кропотово с запада. В 8.00 6-й танковый корпус в составе 23 танков T-34 с остатками двух мотострелковых бригад атаковал Малое Кропотово с запада и захваттил его к 9.00, потеряв 18 танков и более 50% личного состава. Наступательный порыв 6-го танкового корпуса иссяк. Оставшиеся несколько танков атаковали на последних литрах горючего и в захваченной деревне сразу же были вкопаны в землю с пустыми баками в качестве неподвижных огневых точек. Уже через 30-40 минут с востока в Малое Кропотово вошел стрелковый полк 20-й гвардейской стрелковой дивизии. Связь между подвижной группой фронта и частями 20-й армии была восстановлена.
Однако обстановка изменилась буквально в течение нескольких часов. К началу дня 30 ноября в сражение вступили выдвинувшиеся резервы в лице батальона 18-го полка 6-й пехотной дивизии, из состава вышеописанной группы Беккера. Помимо этого из Большого Кропотова выдвинулась группа капитана Келера из состава 5-й танковой дивизии с учебной ротой, танковой ротой и четырьмя штурмовыми орудиями. В 10.00 30 ноября эти две боевые группы контратаковали захватившие Малое Кропотово части 6-го танкового корпуса. Части 20-й гвардейской стрелковой дивизии и 6-го танкового корпуса были выбиты из деревни. В ходе боя были уничтожены последние 5 танков атаковавших деревню несколько часов назад частей корпуса П.Армана. В этом бою погиб командир 200-й танковой бригады Герой Советского Союза полковник В.П.Винокуров.
32-я танковая бригада, 1-я гвардейская мотострелковая дивизия и полк 4-й гвардейской кавдивизии, назначенные для совместного с 20-й гвардейской дивизией удержания Малого Кропотова, не успели к решающему бою буквально на несколько часов. Вместо марша и закрепления в деревне части танковой бригады попали под огонь и потеряли два T-34 и один Т-60 сгоревшими и 4 T-34 подбитыми. Попытка 20-й гвардейской стрелковой дивизии и 32-й танковой бригады на следующий день отбить Малое Кропотово успеха не принесла. Потери танков бригады 1 декабря составили 4 KB, 3 T-34, 1 Т-70, повторная атака принесла потерю еще 2 KB и 2 T-34.
30 ноября сделали попытку соединиться с основными силами 20-й армии также кавалеристы 20-й кавдивизии. Они попытались атаковать с запада опорные пункты немцев на второй полосе обороны, но успеха не имели. Оставшиеся в глубине обороны 103-й и 124-й кавалерийские полки 20-й кавалерийской дивизии, 12-й гвардейский полк 3-й гвардейской кавалерийской дивизии, отдельные части двух других полков той же дивизии образовали так называемую группу полковника Курсакова (около 900 сабель). Она перешла к партизанским действиям и вышла к своим только в январе 1943 г.
К моменту разделения подвижной группы фронта под командованием В.В.Крюкова на группу Курсакова и оставшиеся на плацдарме 20-й армии части от 165 танков, с которыми 6-й танковый корпус вступил в бой, остались одни воспоминания. 22-я танковая бригада насчитывала 2 T-34, 3 Т-70, 2 Т-60. 100-я танковая бригада - 2 KB, 5 T-34, 5 Т-60. В 200-й танковой бригаде оставалось 2 T-34, 3 Т-70, 2 Т-60. 30 ноября эти танки были переданы в распоряжение командира 1-й гвардейской мотострелковой дивизии, а штабы и тылы бригад выводились в тыл. Уже тогда была назначена дата начала второй фазы операции. Командующим фронтом И.С.Коневым было приказано укомплектовать 6-й танковый корпус матчастью за счет ремонтируемых и прибывающих с заводов танков к 11 декабря.
После провала первоначального плана операции и почти полного уничтожения эшелона развития успеха в лице группы В.В.Крюкова, соединения 20-й армии продолжили боевые действия в форме последовательного уничтожения опорных пунктов первой полосы обороны противника на участке прорыва. Неуспешность атак даже при наличии артиллерийской поддержки вынуждала командиров искать решения на тактическом уровне. Постепенно все большее распространение получало формирование штурмовых групп пехоты. Характерным примером являются действия 148-й и 150-й стрелковых бригад при штурме деревни Хлепень на левом фланге наступления армии. Бригады подчинялись штабу 8-го гвардейского стрелкового корпуса и по первоначальному плану должны были наступать на Сычевку. Однако в реальности им пришлось решать задачи по расширению плацдарма на западном берегу Вазузы. Хлепень располагался на берегу реки, которая огибала село, образуя высокий крутой берег. Центром обороны была старинная каменная церковь, вокруг которой располагались ДЗОТы и траншеи. Попытки штурма деревни в предыдущие дни успеха не приносили, церковь не была разбита и служила надежной защитой обороняющихся от огня артиллерии. Успех принесло создание двух штурмовых групп, которым удалось ночью скрытно подобраться к церкви и, захватив ее, обеспечить наступление бригад на Хлепень. О силе огня этого опорного пункта дает представление число захваченных там пулеметов - 60 (!!!) штук. Имея шесть десятков пулеметов МГ-34, обороняющиеся в селе Хлепень немцы могли даже после интенсивной артиллерийской обработки позиций создавать достаточную плотность пулеметного огня для воспрещения продвижения нашей пехоты. Усугублялись трудности штурма деревни инженерным оборудованием системы обороны в течение двух месяцев. Артиллерийские плотности образца 1942 г. эффективного решения проблемы подавления огня обороны не давали, и успех приносили только решительные действия на тактическом уровне.
В течение 1 и 2 декабря стрелковые соединения 20-й армии окончательно очистили от противника опорные пункты первой полосы обороны, овладев Холм-Березуйском, Гредякином и Хлепенью. Борьба за вторую полосу обороны успеха по-прежнему не обещала. 1-я гвардейская мотострелковая дивизия и 20-я гвардейская дивизия так и не смогли захватить обороняемые прибывшими резервами немцев Большое и Малое Кропотово. Неуспешное наступление 20-й армии привело к кадровым перестановкам. 3 декабря в 20-ю армию прибыл новый командующий, генерал-лейтенант Хозин, ранее возглавлявший 33-ю армию. 4 декабря 20-й армия, возглавляемая новым командующим, в очередной раз перешла в наступление, но успеха вновь не имела. Советская разведка отмечала прибытие по железной дороге из Сычевки эшелонов с резервами. 5 декабря остававшиеся на плацдарме части 2-го гвардейского кавалерийского корпуса по приказу фронта были выведены на восточный берег Вазузы. 6 декабря для приведения себя в порядок, эвакуации и восстановления подбитых танков были официально выведены из первой линии 93, 11, 25, 80, 31 -я и 32-я танковые бригады. Некоторые бригады к тому моменту уже не имели боеготовых танков. Так, 31-я танковая бригада еще 30 ноября потеряла последние танки в ходе боя за Большое Кропотово. 25-я танковая бригада была выведена в тыл 29 ноября, насчитывая боеготовыми 1 KB и 3 Т-60.
7 декабря в состав 20-й армии по распоряжению командования фронта вошли 30-я гвардейская и 248-я стрелковые дивизии. 8 декабря были выведены в тыл 1-я гвардейская мотострелковая и 20-я гвардейская стрелковая дивизии, смененные 336-й стрелковой дивизией, рокированной из 31-й армии. Решение на продолжение наступления было принято, поздно вечером 8 декабря 1942 г. появилась на свет директива Ставки ВГК № 170700, в которой Западному фронту предписывалось:
«...в течение 10-11.12 прорвать оборону противника на участке Бол. Кропотово - Ярыгино и не позже 15.12 овладеть Сычевкой, 20.12. вывести в р-н Андреевское не менее двух стрелковых дивизий для организации замыкания совместно с 41-й армией Калининского фронта окруженного противника»; (Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 г... С.462).
Из директивы видно, что участок прорыва 20-й армии сужался, но одновременно ставилась наступательная задача войскам соседней 29-й армии (Ярыгино - это деревня на берегу Гжати примерно в 15 км южнее разделительной линии между двумя армиями).
9 и 10 декабря прошли в отдельных стычках частного значения. Советские войска готовились к наступлению, вновь прибывшие немецкие части - к обороне.
Вторая фаза операции 20-й армии.
С одной стороны, планирование операции в форме нескольких дробящих ударов не способствовало эффективному прорыву обороны и развитию наступления. С другой, даже в условиях, когда было нанесено поражение войскам 41-й армии, операция в целом не теряла смысла. Одновременно оставалось актуальным продолжение наступления 20-й армии и ввод в прорыв подвижной группы. Задача соединения с войсками Калининского фронта с самого начала была вспомогательной, а выход в тыл ржевской группировке немцев мог быть осуществлен без взаимодействия с 41-й армией. Более того, сковывание окруженными южнее Белого стрелковым и механизированным корпусами трех танковых дивизий противника сулило надежду на успех как в наступлении 22-й и 39-й армий против оленинской группировки противника, так и в наступлении 20-й армии.
Ударная группировка 20-й армии по новому плану наступления состояла из семи стрелковых дивизий (326, 251, 336, 243, 247-я стрелковые дивизии, 30-я и 42-я гвардейские стрелковые дивизии), 8-го гвардейского стрелкового корпуса (26-я гвардейская стрелковая дивизия, 148-я и 150-я стрелковые бригады). Действовавшие на направлении главного удара соединения получали поддержку танков. Получившая задачу овладеть злополучным Малым Кропотово 30-я гвардейская стрелковая дивизия поддерживалась 9-й гвардейской танковой бригадой (2 KB, 3 T-34 и 9 Т-60). Наступавшая южнее ее 243-я стрелковая дивизия получила 20-ю танковую бригаду (1 KB, 8 T-34, 3 Т-70 и 9 Т-60). Нацеленная на Жеребцово 247-я стрелковая дивизия - 18-ю танковую бригаду (11 T-34, 3 Т-70 и 10 Т-60). 9-я гвардейская и 20-я танковая бригады были рокированы из 29-й армии и эпизодически участвовали в боях еще 4-6 декабря. Подвижную группу составляли теперь 2-й гвардейский кавалерийский корпус, 6-й и 5-й танковые корпуса.
Выведенный из боя 6-й танковый корпус получил нового командира - полковника И.И.Ющука, отличившегося при прорыве из окружения в конце ноября. В первой декаде декабря корпус был пополнен людьми и техникой. К 11 декабря 1942 г. танки 6-го танкового корпуса объединялись в две танковые бригады: 22-ю (7 KB, 31 T-34, 7 Т-70, 10 Т-60, а всего 55 танков) и 100-ю (33 T-34, 5 Т-70 и 8 Т-60, а всего 46 танков). Таким образом, общая численность 6-го танкового корпуса к началу второго этапа операции составляла 101 танк. 200-я танковая бригада 6-го танкового корпуса была введена в бой не сразу, ожидая пополнения с ремонтных баз фронта. Пополненный танковый корпус должен был во взаимодействии с 30-й гвардейской стрелковой дивизией наступать с «макушки» плацдарма, прорываясь между Большим и Малым Кропотово. После прорыва обороны в него должны были войти остатки 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. В состав наступающих войск также был введен из резерва Западного фронта 5-й танковый корпус генерал-майора танковых войск К.А.Семенченко. Первоначально корпус предназначался для второго этапа операции «Марс». Теперь, по мысли советского командования, соединение К.А.Семенченко должно было стать тем «последним батальоном», удар которого обрушит оборону 9-й армии. В состав 5-го танкового корпуса входили 5-я мотострелковая бригада и три танковые бригады:
«24-я (21 танк KB, 27 Т-30 и Т-60), 41-я (19 Т-34, 12 Т-70, 21 Т-30 и Т-60) и 70-я (27 T-34, 13 Т-70 и 20 Т-60). 5-я мотострелковая бригада и мотострелковые батальоны танковых бригад «были полностью укомплектованы по штату» (ЦАМО Ф.208, оп.50660сс, д.7, л.109).
Однако если в начальной фазе операции удар двух танковых корпусов мог бы привести к прорыву обороны на восточном фасе Ржевского выступа, то в декабре 1942 г. ситуация существенно изменилась. Произошло то же, что происходило в ходе «мясорубок» Первой мировой войны, когда обороняющийся подтягивал к месту прорыва части и соединения с соседних участков фронта, уплотняя выявленное направление главного удара. Против вазузского плацдарма в декабре оборонялись 78-я пехотная и 9-я танковая дивизии, а в ближайшем тылу находилась выведенная из первой линии 5-я танковая дивизия. Кроме того, в резерв 9-й армии прибывает 2-я танковая дивизия из состава 3-й танковой армии. 3-я танковая армия и ее соединения никак не были скованы советским наступлением, и поэтому из ее состава могли быть беспрепятственно переброшены силы на выручку армии Моделя. На 18 ноября 1942 г. в составе 2-й танковой дивизии насчитывалось 11 Pz.II, 10 Pz.III с 50-мм короткой пушкой, 8 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 12 Pz.III с 75-мм 24-калиберным орудием, 4 Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 8 Pz.IV с длинноствольным орудием, один командирский танк. Немецкую сторону также не миновали кадровые перестановки. Вместо фон Арнима пост командующего XXXIX танковым корпусом занял генерал-лейтенант Роберт Мартинек. Ввод свежих сил советским командованием был в значительной степени парирован вводом 9-й танковой дивизии, которая заняла оборону в Малом и Большом Кропотово, узлах сопротивления, остановивших советское наступления в первой фазе операции. Южнее ее занимала оборону 78-я пехотная дивизия.
Наступление началось 11 декабря 1942 г. в 10.10 с артиллерийской подготовки, длившейся 50 минут. Отказавшись от использования 5-го и 6-го танковых корпусов в качестве эшелона развития успеха, оба танковых корпуса были введены в бой в качестве средства поддержки пехоты на направлении главного удара. 6-й танковый корпус нацеливался на совместное с 30-й гвардейской стрелковой дивизией овладение ненавистным узлом сопротивления в Малом Кропотово. Корпус К.А.Семенченко придавался 243-й стрелковой дивизии. Он должен был выполнить задачу, которую не решила подвижная группа полковника Н.А.Кропотина в первой фазе операции: нанести обеспечивающий левый фланг наступления подвижной группы Крюкова удар в направлении Сычевки. Помимо этого наступление двух танковых корпусов окаймляли наступательные действия стрелковых дивизий. На северном фланге 336-я стрелковая дивизия с 20-й танковой бригадой должна была наступать на Большое Кропотово. На южном фланге 247-я стрелковая дивизия с 9-й гвардейской и 18-й танковыми бригадами должна была наступать на Жеребцово и Юровку.
Сравнительно короткая артиллерийская подготовка не привела к подавлению системы огня немцев по всему фронту наступления, и решительных результатов перешедшие в 11.00 в наступление соединения не добились. Атаки 30-й гвардейской стрелковой дивизии и построенного в два эшелона 6-го танкового корпуса на Малое Кропотово были отбиты. Плотно построенные узлы сопротивления немцев активно поддерживали друг друга огнем. Все три бригады наступавшего на Подосиновку 5-го танкового корпуса попали под фланговый огонь из Жеребцово. Потери 5-го танкового корпуса за первый день наступления составили 17 танков KB, 20 танков T-34 и 11 танков Т-70, 5-я мотострелковая бригада потеряла более 50% своего личного состава. Однако результативная поддержка соседей не лучшим образом сказалась на судьбе немецкого гарнизона Жеребцово: к вечеру первого дня наступления 247-я стрелковая дивизия и 18-я танковая бригада ворвались в деревню ценой потери 2 T-34, 3 Т-70 и 5 Т-60.
Захват Жеребцово позволил на второй день наступления 243-й стрелковой дивизией и 5-м танковым корпусом овладеть Подосиновкой. Но в результате нескольких немецких контратак она была потеряна. Корпус К.А.Семенченко постепенно таял, за день 12 декабря он потерял 4 KB, 9 T-34 и 10 Т-70. Действовавший в составе трех бригад (11 декабря 200-я танковая бригада получила 23 T-34 из ремонта, 12 декабря - еще столько же) 6-й танковый корпус успеха в овладении «сердцем» немецкой обороны - Малым Кропотово - не добился. Неподавленная система огня прижимала пехоту к земле, а вырвавшиеся вперед танки без поддержки пехоты уничтожались. Все это превращало укрепленные колючей проволокой и ДЗОТами русские деревни в подобие фортов Дуомон и Во французской крепости Верден времен Первой мировой войны.
Уже на третий день наступления командование было вынуждено объединить оставшиеся танки 5-го и 6-го танковых корпусов в две сводные бригады - 22-ю и 41-ю. Первая имела в своем составе 2 KB, 19 T-34, 6 Т-60 и Т-70 (всего 27 штук), вторая - 1 KB, 6 T-34, 9 Т-70 и 22 Т-60 (всего 38 штук). Такую же операцию пришлось проделать с танковыми бригадами поддержки пехоты. 20-я и 9-я гвардейские танковые бригады передали свои исправные танки 18-й танковой бригаде и выводились в тыл. Первая передала 3 T-34, 1 Т-70 и 5 Т-60, вторая - 1 KB и 3 Т-60. 18-я танковая бригада вместе с 247-й стрелковой дивизией обороняла Жеребцово, охраняя южный фланг наступления. В ходе наступления 13 декабря повторился сценарий развития событий в предыдущие дни: неподавленная система огня немецких «фортов Дуомон и Во» - Подосиновки и Малого Кропотова препятствовала продвижению пехоты. От сводной 22-й танковой бригады к вечеру осталось 6 T-34 и 2 Т-60. Атака на Подосиновку развивалась в том же духе, от сводной 41-й танковой бригады осталось 24 танка.
14 декабря подчиненные 20-й армии соединения получили приказ, подписанный начальником штаба армии Вашкевичем. Вторым абзацем в нем шло указание искать решение на тактическом уровне:
«Для решения задач по частным боевым приказам №№ 079, 080 - создать штурмовые отряды, включив в них стрелков, минометчиков, пулеметчиков, ружья ПТР, саперов со взрывчаткой, один или два танка и орудия сопровождения для захвата отдельных ДЗОТов, а также для блокировки отдельных узлов сопротивления».
В тот же день была введена в бой 379-я стрелковая дивизия (рокированная из 5-й армии), сменившая 243-ю стрелковую дивизию, безуспешно наступавшую на Подосиновку. Вновь прибывшей дивизии были переданы 24 танка, оставшихся от 5-го танкового корпуса. Попытки частей 379-й стрелковой дивизии в последующие дни овладеть Подосиновкой штурмовыми группами успеха не имели. Такой результат удивления не вызывает, если учитывать отсутствие времени на подготовку и ознакомление с противником у частей 379-й стрелковой дивизии, а также весьма условную поддержку танками.
Наконец 18 декабря командующий 20-й армией в приказе № 079 поставил в наступлении жирную точку словами:
«Всем соединениям в оперативных границах на рубеже, достигнутом частями первого эшелона, отрыть сплошную траншею полной профили».
Сражение завершилось. Во второй половине декабря И.С.Конев направлял в Ставку ВГК предложения о продолжении операции с переносом главного удара на город Ржев (который безуспешно штурмовали в августе и сентябре 1942 г.). Однако эти предложения остались без ответа. Западный фронт перешел к обороне. Впрочем, И.С.Конев сохранил пост командующего фронтом и в дальнейшем командовал фронтами на различных участках советско-германского фронта. Однозначно отрицательно сказался «Марс» на карьере Н.И.Кирюхина, который до конца войны поста командующего армией не занимал. Также не были оценены положительно действия П.М.Армана, который к моменту своей гибели в августе 1943 г. командовал танковой бригадой.
Наступление 20-й армии стало классическим позиционным тупиком, сражением за «избушку лесника», которыми была богата история Первой мировой войны. За 25 суток боев было израсходовано (в выстрелах): 82-мм мин - 182,3 тыс. штук, 120-мм мин - 68,0 тыс. штук, 76-мм полковых - 55,7 тыс. штук, 76-мм дивизионных - 139,2 тыс. штук, 122-мм гаубичных - 68,3 тыс. штук, 122-мм пушечных - 18,0 тыс. штук, 152-мм гаубичных - 18,1 тыс. штук, 152-мм пушечных - 31,9 тыс. штук. По данным штаба Западного фронта, потери войск фронта за 25 суток боев составили 15 753 человека убитыми, 43 874 человека ранеными. При этом продвижение войск армии было более чем скромным.
Наступление 39-й армии в районе Молодой Туд.
События ноября-декабря 1942 г. западнее Ржева словно зеркало отражают основные проблемы нанесения сковывающих ударов. С одной стороны, на второстепенном участке фронта силы противника ограничены, что благоприятствует наступающему. С другой стороны, для сковывающего удара на второстепенном направлении невозможно выделить силы, хотя бы сравнимые с направлением главного удара. Как правило, на участке вспомогательного удара нет эшелона развития успеха в виде танкового или механизированного корпуса, а использование танковых войск ограничивается непосредственной поддержкой пехоты.
Первоочередной задачей 39-й армии Зыгина было сковывание немецких резервов и содействие наступлению 22-й армии. Разумеется, столь абстрактно задача войскам не ставилась, и в привязанном к местности виде она заключалась в «овладении большаком Молодой Туд - Ржев на участке Урдом, Зайцево и потом во взаимодействии с 22-й армией и ударной группой Западного фронта - населенным пунктом Оленино». Наступление 39-й армии предполагалось провести четырьмя стрелковыми дивизиями, действующими на широком фронте. В первом эшелоне должны были наступать 135-я стрелковая дивизия полковника В.Г.Коваленко, 158-я стрелковая дивизия полковника М.М.Бусарова и 373-я - полковника К.И.Сазонова. После прорыва первой полосы обороны в бой должна была быть введена 348-я стрелковая дивизия полковника И.А.Ильичева. Поддержку наступающим стрелковым дивизиям должны были оказывать 81-я танковая бригада полковника К.А.Малыгина и 28-я танковая бригада полковника Д.И.Кузьмина. Идея сковывающих ударов пронизывала всю Красную Армию, и наступление армии Зыгина представляло собой «Марс» в миниатюре. Помимо главного удара предполагалось нанесение двух вспомогательных ударов на правом и на левом флангах армии. Для первого назначались 100-я стрелковая бригада и полк 186-й стрелковой дивизии, для второго - 136-я стрелковая бригада при поддержке двух полков 178-й стрелковой дивизии.
Вместе с тем необходимо отметить, что техника ведения операций к осени 1942 г. заметно выросла в сравнении с предыдущими наступлениями. Например, в 879-м полку 158-й стрелковой дивизии 1-й батальон был подготовлен как штурмовой. Солдаты старших возрастов были заменены молодежью, батальон еще в октябре был выведен в тыл для интенсивной боевой подготовки. Особое внимание уделялось взаимодействию с танками. Полк должны были поддерживать 10 танков T-34 и 14 танков Т-70 29-го танкового полка бригады К.А.Малыгина. Тренировки производились на местности, похожей по своему рельефу на полосу предстоящего наступления. На импровизированном полигоне были построены ДЗОТы, опорные пункты, установлены проволочные заграждения, имитированы минные поля. Рота автоматчиков полка проводила тренировки в роли танкового десанта. Были приняты соответствующие меры для обеспечения внезапности удара. Вышеупомянутая 158-я стрелковая дивизия сдала свой участок 135-й стрелковой дивизии и вышла на позиции предстоящего наступления только в ночь на 24 ноября, сменив 386-й стрелковый полк 178-й стрелковой дивизии. В эту же ночь саперы сняли свои минные поля, а в ночь на 25 ноября проделали проходы в минных полях противника.
Основным противником 39-й армии была растянутая на 42-километровом фронте 206-я пехотная дивизия. Такая плотность построения не обеспечивала эффективной обороны. Фактически оборона дивизии представляла собой цепочку оборонных пунктов, промежутки между которыми достигали нескольких километров. Одновременно полоса советского наступления затрагивала фланги соседей 206-й пехотной дивизии - 251-й и 253-й пехотных дивизий. Однако в тылу XXIII корпуса располагались сильные подвижные резервы: моторизованная дивизия «Великая Германия» и 14-я моторизованная дивизия. Они могли в случае необходимости быстро выдвинуться к участкам прорыва и «запечатать» их обороной или контратаками.
Артиллерийская подготовка в полосе наступления армии Зыгина началась несколько позже, чем на других участках Ржевского выступа. Орудия загрохотали только в 9.15 утра 25 ноября. Обработка немецких позиций артиллерией продлилась всего час. Учитывая, что плотность артиллерии была довольно низкой - чуть более 50 стволов на километр фронта, - основную работу предстояло сделать пехоте и танкам. Танки довольно быстро сумели преодолеть замерзшую речку Тудовку и вместе с пехотинцами устремились в атаку.
Глубже всего, пройдя 5 км за день, продвинулась в глубину немецкой обороны 100-я стрелковая бригада. На направлении главного удара особенно успешно продвигался 879-й полк 158-й дивизии, первый эшелон которого составлял подготовленный штурмовой батальон. В дальнейшем практика подготовки 1-го батальона стрелковых полков как штурмового стала типовой для наступлений Красной Армии второго периода войны. Соседний 881-й полк той же дивизии действовал хуже, не в последнюю очередь потому, что в нем не были созданы штурмовые группы. Тактика штурмовых групп проходила проверку боем, получая все большее распространение в «Вердене» на Ржевском выступе, но еще не стала стандартной для наступающих частей и соединений.
Уже к 18.00 первого дня наступления на выручку 206-й пехотной дивизии стали прибывать части «Великой Германии» и 14-й моторизованной дивизии. Первыми, что стало типичным для «Марса», прибыли мотоциклисты, в данном случае мотоциклетный батальон «Великой Германии». Вводить в бой всю 14-ю моторизованную дивизию командующий XXIII армейским корпусом генерал Гильперт не спешил, поскольку еще не был уверен, что участок 206-й пехотной дивизии является единственным местом наступления советских войск. Полностью дивизия была введена в бой только на следующий день. На поле боя выдвинулся также танковый полк «Великой Германии». Фактически вместо одной растянутой по фронту дивизии наступающим советским войскам противостояли почти три дивизии, поддержанные танками.
Днем 27 ноября подошедшими моторизованными частями было проведено несколько контратак, которые не привели к резкому изменению обстановки. В ночь на 28 ноября немцы были вынуждены отвести фронт на линию Зайцево - Урдом - Брюханово. Теперь основным опорным пунктом немецкой обороны стал город Урдом.
В бой была введена 348-й стрелковая дивизия. Вскоре Урдом пал. Однако появление на участке наступления 39-й армии резервов немцев сделало ситуацию близкой к патовой. Подпертые частями «Великой Германии» и 14-й моторизованной дивизии полки 206-й пехотной дивизии стали оказывать существенное сопротивление продвижению 39-й армии. Наиболее логичным решением в данной ситуации было сменить направление удара. Именно по такому пути пошел координировавший операцию «Марс» Г.К.Жуков, сместив участок прорыва ближе к Ржеву. К назначенному на 7 декабря наступлению должна была присоединиться 30-я армия Западного фронта. Советская сторона в «Марсе» владела инициативой, и поэтому командование могло совершенно безнаказанно перемещать части и соединения между различными участками фронта. Оборонявшиеся под Ржевом немцы могли лишь с досадой наблюдать, за снимающимися с позиций частями. Они сменялись с расширением полос обороны своими соседями и убывали в неизвестном направлении. Так на новый участок прорыва были переброшены 16-я гвардейская, 375-я и 220-я стрелковые дивизии. Рокировка производилась также внутри 39-й армии. На левый фланг армии перемещались 135-я стрелковая дивизия, 130-я и 136-я стрелковые бригады.
Вторая фаза наступления 39-й армии началась немного раньше, чем наступление 20-й армии в районе Сычевки. 7 декабря перегруппировавшиеся советские войска нанесли мощный удар по немецким укреплениям у Трушково на левом фланге старой полосы наступления. Удар пришелся по стыку между 14-й моторизованной и 251-й пехотной дивизиями. Наступление развивалось успешно, побитые в предыдущих боях части 14-й моторизованной дивизии начали отступать, и к полудню наступающие захватили деревню Гончуки в глубине немецкой обороны, в трех километрах к югу от Трушково. В последующие два дня под ударами 39-й армии немцы были вынуждены отвести свои части назад справа и слева от Гончуков во избежание обхода флангов. 10 декабря Зыгин ввел в бой остатки 81-й и 28-й танковых бригад, вооруженные отремонтированными танками. И снова 14-я моторизованная дивизия оказалась «слабым звеном» - оборона у Гончуков была прорвана, и наступающие продвинулись к лесам юго-западнее деревни.
Однако успех был мимолетным: на участок 14-й моторизованной дивизии прибыла «пожарная команда» обороны Ржевского выступа - боевая группа Беккера. Она во время всего советского наступления металась между различными участками, вступая в бой в решающие моменты сражения. Посаженные на автомашины пехотинцы могли за считанные часы переместиться от одного участка к другому, и сама идея сковывающих ударов во многом теряла свой смысл. Первой акцией группы Беккера стал перехват коммуникаций прорвавшихся к югу от Гончуков танков.
Ночью 11 декабря прибыло подкрепление из 30-й армии, переброшенные из района Ржева 16-я гвардейская и 220-я стрелковая дивизии. Однако обороняющиеся также получили резервы. Помимо группы Беккера прибыл мотоциклетный батальон 2-й танковой дивизии. Общее наступление 39-й армии началось в полдень 13 декабря с интенсивной четырехчасовой артподготовки. Основной удар приняла на себя группа Беккера и собранная из надерганных из разных соединений частей боевая группа Рекума 251-й пехотной дивизии. Прорыва обороны достигнуть не удалось, но были деблокированы временно окруженные остатки двух танковых бригад. Атаки и контрудары непрерывно сменяли друг друга. Наступающим советским войскам противостояла мозаика из пехотных, мотопехотных, танковых, мотоциклетных частей и самоходных орудий нескольких немецких дивизий.
Бои продолжались с неослабевающим напряжением до 17 декабря, а затем начали утихать по мере снижения боеспособности атакующих советских войск.
Наступление 22-й армии в долине Лучесы.
Определенные трудности использования танков севернее Белого, в долине реки Лучесы отмечались командованием Калининского фронта еще на начальных этапах подготовки операции. Однако сомнения были разрешены в пользу использования в труднодоступной местности в полосе 22-й армии генерал-майора В.А.Юшкевича крупного подвижного соединения - 3-го механизированного корпуса М.Е.Катукова. Объяснение такого решения может быть одно: командование Калининского фронта упорно нащупывало слабые места в немецкой обороне и резонно предполагало слабость цепочки опорных пунктов в труднодоступной местности. Было довольно удачно выбрано место для удара - на стыке 86-й и 110-й пехотных дивизий. Для прорыва немецкой обороны было сосредоточено 80 тысяч человек, 270 танков, 7 артиллерийских полков и 3 противотанковых полка. Отдельные бригады поддержки пехоты в 22-й армии отсутствовали. Армия Юшкевича должна была наступать по узкой извилистой речной долине, которую с обеих сторон обступали густые леса. Двадцать километров до шоссе Оленино - Белый нужно было пройти по узкому коридору, не имея возможности для маневра.
В соответствии с принятыми в Красной Армии принципами ведения операций в первый день в бой пошли пехотинцы, задачей которых было взломать фронт обороны немцев и открыть дорогу вглубь 3-му механизированному корпусу. Артиллерийская подготовка атаки началась в 7.30 25 ноября. Через полтора часа пехотинцы 238-й стрелковой дивизии полковника И.В.Карпова и 185-й стрелковой дивизии полковника М.Ф.Андрющенко поднялись в атаку. Во второй половине дня к стрелковым дивизиям присоединились танковые бригады корпуса М.Е.Катукова. В отличие от мясорубки в полосе наступления 20-й армии прорыв фронта в долине Лучесы произошел уже в первый день операции: оборона на правом фланге 86-й пехотной дивизии была прорвана. Севернее Белого образовалась 4-километровая брешь, в которую двинулись ничем пока не сдерживаемые две стрелковые дивизии и 3-й механизированный корпус 22-й армии В.А.Юшкевича.
Реакция штаба 9-й армии на возникший кризис была типичной для парирования наступлений Калининского фронта: в район прорыва спешно выбрасывались боевые группы подвижных соединений. Уже вечером 25 ноября по тревоге был поднят батальон мотопехоты моторизованной дивизии «Великая Германия», который выдвинулся в долину Лучесы и перегородил ее в районе деревни Старухи. Наступление 22-й армии в засыпанном снегом лесу и долине реки развивалось крайне медленно.
Проигрыш в темпе продвижения играл на руку немцам. Участок прорыва был выявлен, и вскоре помимо подвижных резервов в бой вступили отдельные батальоны и полки, изъятые из состава пехотных дивизий на неатакованных участках Ржевского выступа. Причем, поскольку направление удара определилось, появилась возможность изымать части из растянутых по фронту соединений: возможность удара по ним теперь была более чем призрачной. Первым прибыл батальон из соседней, растянутой по фронту на 30 км, 110-й пехотной дивизии. Затем в долину Лучесы были направлены по батальону из 253-й и 216-й пехотных дивизий. Против наступающих советских войск выстраивался заслон из частей четырех различных соединений. После двух дней неуспешных попыток пробиться вперед вдоль Лучесы вечером 27 ноября командующий 22-й армией решил перенести направление главного удара южнее. 49-я танковая бригада корпуса М.Е.Катукова рокировалась на правый фланг наступления.
Несмотря на то что в ходе ночной перегруппировки советские танковые части потратили много времени на блуждания в лесу, смещение акцентов наступления принесло положительный результат. Во второй половине дня 28 ноября 49-я танковая и 10-я механизированная бригады прорвали оборону немецких резервов и двинулись на восток, к шоссе Оленино - Белый. Немцам удалось избежать катастрофы только благодаря прибытию боевой группы Келлера (два оставшихся батальона гренадерского полка моторизованной дивизии «Великая Германия»). Она заняла оборону на пути наступающих советских войск и остановила их продвижение. В разгоревшемся на следующий день сражении рокированные Юшкевичем на правый фланг части сумели оттеснить Келлера еще дальше и к вечеру стояли всего в 8 км от желанного шоссе. Разрыв в построении немецких войск, измеряемый между группой Келлера и загнутым флангом 86-й пехотной дивизии, составил уже 12 км. 30 ноября бои продолжились с прежним ожесточением. Наступающим противостоял уже полный полк «Великой Германии» и два батальона (две трети полка) двух пехотных дивизий. Для восстановления численности обороняющихся «прочесывались» тылы, на выручку группе Келлера бросили дивизион САУ StuGIII. Обе стороны понесли большие потери. Из 270 танков 3-го механизированного корпуса уже почти половина превратилась в обездвиженные обугленные остовы на изрытых воронками берегах Лучесы.
Сражение перешло в фазу борьбы на измор. В резерве у Юшкевича еще оставались свежий танковый полк (30 танков) и стрелковая бригада. С их помощью он рассчитывал добить переброшенные немцами резервы и прорваться к шоссе. Вновь была предпринята перегруппировка 49-й танковой бригады: основной идеей наступления было использование открытого фланга обороняющихся. Юшкевич планировал отбросить его к северу и открыть своим войскам путь к шоссе. Весомость атаке должны были придать свежие 39-й отдельный танковый полк майора А.Ф.Бурды и 114-я стрелковая бригада.
1 декабря стало, по мнению немцев, самым тяжелым днем битвы в долине Лучесы. Сильная метель мешала советской артиллерии, но одновременно лишала немцев возможности использовать самое маневренное средство борьбы - авиацию. Ход с обходом «висящего в воздухе» фланга удался, и наступающие продвинулись к шоссе еще на четыре километра, одновременно расширив прорыв к северу. Группа Келлера была отброшена на северо-восток, ее командир был смертельно ранен. Для парирования кризиса к Лучесе были отправлены еще один батальон 253-й пехотной дивизии из XXIII корпуса и батальон САУ StuGIII «Великой Германии» из района Белого. На следующий день продвижение советской пехоты и танков к шоссе продолжилось, и оно оказалось на дистанции, позволяющей вести минометный обстрел, - всего два километра. Расширение прорыва позволило Юшкевичу высвободить дополнительные силы, рокировать их на правый фланг ударной группы 22-й армии и повторить успешный маневр по давлению на открытый фланг. Теперь немцы уже «чувствовали спинами» шоссе Оленино - Белый. Однако этот результат дорого обошелся 22-й армии: из 270 танков 200 уже были потеряны, потери в стрелковых соединениях достигали 60% численности. Юшкевич решил пойти ва-банк и изъял из состава 155-й стрелковой дивизии один полк с задачей вновь обойти открытый фланг немцев при поддержке остатков танков корпуса М.Е.Катукова. Перегруппировка войск должна была занять несколько дней, и начало очередной фазы наступление было назначено на 9.00 7 декабря.
Тем временем наступило затишье в районе Сычевки: 20-я армия производила перегруппировку сил и восстановление подбитых танков. Это позволило немцам перебросить к Лучесе тот последний батальон, который решает судьбу сражения. В роли последней соломинки выступила «пожарная команда 9-й армии» - боевая группа Беккера, уже показавшая себя с лучшей стороны в сражении на Вазузе. Группа Беккера была усилена 2-м мотоциклетным батальоном 2-й танковой дивизии, дивизионом артиллерии «Великой Германии», 3 танками и 2 самоходными орудиями. Начатая 4 декабря переброска осуществлялась частично по железной дороге, частично автотранспортом дивизии «Великая Германия». Уже ранним утром 6 декабря группа Беккера заняла исходное положение для контрудара. Они опередили советское наступление ровно на сутки. Предпринятая группой Беккера контратака оказалась совершенно неожиданной и нарушила подготовку советского наступления. Юшкевич все же решил не менять своих планов, и утром 7 декабря 22-я армия попыталась реализовать задуманный ранее маневр, но натолкнулась на усилившуюся оборону противника и, потеряв остатки танков, остановилась. Попытки вернуть инициативу в последующие дни успехом не увенчались, и 12 декабря Юшкевич получил приказ вывести 3-й механизированный корпус из боя для отдыха и пополнения. За неудачу наступления он поплатился своей должностью: его место во главе 22-й армии занял генерал-майор М.Д.Селезнев. Одновременно была выведена из боя и направлена в район Молодой Туд боевая группа Беккера. Ее место должны были занять куда более сильные резервы, высвободившиеся после ликвидации «котла» южнее Белого. Это была группа фон дер Медена 1-й танковой дивизии, группа Прауна 129-й пехотной дивизии, 12-я и 20-я танковые дивизии. Однако срезать вбитый в немецкую оборону клин не получилось. Окружавшие долину Лучесы леса, ранее замедлявшие наступление 22-й армии, теперь мешали контратаке крупных сил пехоты и танков немцев. Попытки в 20-х числах декабря пробиться на запад вдоль долины Лучесы, повторяя маршрут советского наступления, также потерпели фиаско. 1 января Модель приказал прекратить атаки против выступа в районе Лучесы. Вытянувшийся к шоссе Оленино - Белый «аппендикс», заставленный остовами танков и орудий, вплоть до эвакуации 9-й армии из Ржевского выступа был своего рода памятником сложностям в наступлении на закрытой местности.
Неудача наступления в долине Лучесы не повлияла на высокую оценку М.Е.Катукова как танкового командира. Более того, по директиве Ставки ВГК от 30 января 1943 г. он получил повышение. М.Е.Катуков был назначен командующим вновь формируемой 1-й танковой армией. В состав армии вошли участвовавший в наступлении 22-й армии 3-й механизированный корпус и многострадальный 6-й танковый корпус, переданный из 20-й армии Западного фронта.
Прорыв 41-й армии южнее Белого.
Если на Западном фронте И.С.Конева удары 20-й, 31-й, 33-й и 5-й армий разделялись по времени, то все три (не считая наступающих на Великие Луки 3-й и 4-й ударных армий) ударные группировки Калининского фронта должны были перейти в наступление одновременно. Множественность ударов командованием фронтом оправдывалась необходимостью сковывания резервов противника:
«Использование танков оленинского направления будет невозможно в силу сковывания их действиями частей 39-й армии».
Наиболее сильной из наступающих армий была 41-я армия генерал-майора Г.Ф.Тарасова. Поскольку 2-й механизированный корпус был исключен из армии Тарасова, подвижная группа создавалась всего одна. В нее входили 1-й механизированный корпус М.Д.Соломатина и 6-й сталинский стрелковый корпус генерал-майора С.И.Поветкина. Последний состоял из одной стрелковой дивизии (150-й полковника Н.О. Груза) и четырех стрелковых бригад (74, 75, 78-й и 91-й). Никаких попыток создать из танковых и стрелковых соединений подобие группы Н.А.Кропотина в 20-й армии для защиты правого фланга сделано не было. Направленные в 41-ю армию по требованию Г.К.Жукова две дополнительные механизированные бригады (47-я и 48-я) оставались в армейском подчинении и четких задач по прикрытию фланга не получали.
Серьезной проблемой всех советских ударных группировок в «Марсе» было отсутствие крупных коммуникаций по оси наступления. Не стала исключением из этого правила 41-я армия. Местность в полосе наступления была лесистая, более того, в процессе наступления нужно было форсировать реки Вишенка, Вена и Нача.
К числу благоприятствующих наступлению факторов относился состав оборонявшихся южнее Белого войск. В полосе наступления 41-й армии оборону занимала 2-я авиаполевая дивизия, подготовленная намного хуже линейных частей вермахта. Вместе с тем получение информации о советском наступлении побудило немцев принять целый ряд мер по подготовке мобильных резервов и выдвижению их на вероятные направления атаки. Еще 31 октября была образована из двух мотопехотных батальонов дивизии «Великая Германия» боевая группа Кассница. Она была переброшена в район северо-восточнее Белого. 1-я танковая дивизия 19 ноября снялась со своей позиции восточнее Сычевки (то есть в полосе Западного фронта) и направилась в район Белого, на западный фас Ржевского выступа. Так на горизонте появился первый немецкий резерв, наличие которого не предусматривалось расчетами штаба Калининского фронта.
Формально Калининский фронт начал наступление раньше всех в «Марсе»: артиллерийская подготовка началась на участке прорыва 41-й армии в 6.00 25 ноября 1942 г. Канонада гремела до 9.00 утра, когда после последнего залпа «катюш» пехота 6-го стрелкового корпуса и назначенных для прорыва дивизий поднялась в атаку. Вскоре два полка 2-й авиаполевой дивизии и полк 246-й пехотной дивизии были смяты. Их остатки откатились назад, открывая дорогу на восток для советского эшелона развития успеха.
Перед началом операции 1-й механизированный корпус М.Д.Соломатина насчитывал 15 200 человек личного состава, 10 танков KB, 119 T-34, 95 Т-70, 44 орудия калибром 76 мм, 56 орудий калибром 45 мм, 102 миномета калибром 82 мм, 18 минометов калибром 120 мм, 8 установок М-13. Хорошо видно, что подвижное соединение Красной Армии новейшей формации по-прежнему несло все те недостатки, которые были характерны для танковых корпусов 1942 г. В составе корпуса было довольно много артиллерии 45-мм и 76-мм калибра, что практически полностью компенсировало потребности самостоятельного танкового соединения в противотанковой, батальонной и полковой артиллерии. Однако в корпусе отсутствовала артиллерия калибром 122-мм и выше. Это существенно снижало возможности корпуса М.Д.Соломатина к взлому даже наспех организованной обороны в глубине построения противника, уже после ввода в прорыв.
В 15.30 25 ноября 1-й механизированный корпус начал выдвижение для ввода в прорыв. В отличие от наступления 20-й армии в данном случае никакой ломки первоначальных планов не было. Корпус входил в полноценный прорыв, ему не требовалось вести сражение за вторую полосу обороны. С самого начала операции части 41-й армии и левый фланг эшелона развития успеха втянулись в пожиравшие резервы позиционные бои за г. Белый. Так, уже в первый день наступления 150-я стрелковая дивизия 6-го стрелкового корпуса увязла в боях южнее Белого. К вечеру 25 ноября к ней присоединилась 219-я танковая бригада корпуса М.Д.Соломатина. Фактически армия Тарасова вела два различных по характеру, но связанных друг с другом сражения: одно - за город Белый, второе - поединок с постепенно подходящими резервами противника в глубине построения немецких войск. Город Белый находился в руках немцев с осени 1941 г. и был важным узлом сопротивления 9-й армии. Это понимало и немецкое, и советское командование. Задача наступления 41-й армии формулировалась как «разгромить бельскую группировку противника и овладеть г. Белый».
Немецким командованием обстановка была сразу оценена как критическая. Прорыв фронта заставил выстраивать фронт обороны южнее Белого и сдерживать распространение советских танков в глубь обороны. Ответственный за оборону города командующий XXXXI танковым корпусом Гарпе потребовал передачи в свое распоряжение всех танковых резервов 9-й армии. Понимая всю серьезность положения, Модель отдал приказы 12, 19-й и 20-й танковым дивизиям начать переброску в район Белого. Однако прибытие трех танковых дивизий ожидалось не ранее чем через несколько дней. Первой должна была прибыть 30 ноября 12-я танковая дивизия. Оборонять Белый и сдерживать продвижение войск двух советских корпусов на восток предстояло силами уже втянутых в бои соединений XXXXI танкового корпуса. Задача обороны собственно г. Белый была возложена Гарпе на командира 1-й танковой дивизии Вальтера Крюгера. Ему были подчинены остатки 352-го полка 246-й пехотной дивизии, 41-й моторизованный полк 10-й моторизованной дивизии, а также прибывающая боевая группа Кассница «Великой Германии». Из состава собственной дивизии Крюгер мог быстрее всего использовать боевую группу фон Виттерсгейма в составе II батальона 113-го танко-гренадерского полка и I батальон 33-го танкового полка при поддержке дивизиона 73-го артиллерийского полка. Задача сдерживания наступления корпуса М.Д.Соломатина возлагалась на боевую группу фон дер Медена из мотоциклетного батальона и 1-го мотопехотного полка дивизии Крюгера. Одновременно на рубеж реки Нача, лежавшей на пути советского наступления, выдвигался мотоциклетный батальон (К-1) 1-й танковой дивизии. Его задачей было продержаться до подхода танковых и мотопехотных полков.
К берегам скованной льдом Начи части 1 -го механизированного корпуса вышли к 20.00 27 ноября. 35, 37 и 65-я механизированные бригады захватили переправы и вступили в бой с мотоциклистами 1-й танковой дивизии и боевой группой фон дер Медена.
Как и следовало ожидать, две механизированные бригады, переданные Г.К.Жуковым в качестве замены второго механизированного корпуса, были использованы командованием 41-й армии не для защиты фланга. Точнее, в этом качестве была использована только одна из бригад. Вечером 27 ноября 48-я механизированная бригада была поставлена в качестве мобильного резерва за фронтом 74-й стрелковой бригады. 47-я механизированная бригада полковника И.Ф.Дремова была направлена командующим 41-й армией в обход Белого вместе с 91-й стрелковой бригадой. Распыление сил подвижной группы между фланговым прикрытием и штурмом Белого одновременно привело к ослаблению острия главного удара. Правофланговая 37-я механизированная бригада корпуса М.Д.Соломатина двигалась вперед на широком фронте без всякой пехотной поддержки, рассчитывая только на свою мотопехоту.
28 ноября каждая из сторон ввела в бой свежие силы с целью добиться перелома в сражении. Оборонявшие Белый части немцев предприняли контратаку в основание вбитого в их оборону клина, но заметных результатов не добились. Напротив, советское командование предприняло «ход конем», серьезно изменивший оперативную обстановку вокруг Белого. Командующий 41-й армией Тарасов решил воспользоваться продвижением корпуса М.Д.Соломатина в глубину и обойти фланг оборонявших Белый войск. Утром 91-я стрелковая бригада отбросила левый фланг 41-го моторизованного полка юго-восточнее Белого, и после нескольких часов боев в снежную метель в бой была введена 47-я механизированная бригада. Бригада И.Ф.Дремова довольно быстро смогла продвигаться на север, в обход Белого. Наметившийся успех было решено использовать и перебросить на тот же участок 19-ю механизированную и 219-ю танковую бригады. Атака Белого с тыла представлялась наиболее перспективным решением задачи овладения этим важным опорным пунктом немцев.
Наступление 1-го механизированного корпуса на восток 28 ноября продолжалось, но сил на острие удара оставалось все меньше. Вперед продвигалась только 37-я механизированная бригада, наступавшая на юго-восток, в обход занятого мотоциклистами 1-й танковой дивизии рубежа Начи. Две другие вышедшие к Наче бригады вели бои за плацдармы на восточном берегу реки. Не получив от Тарасова обещанных механизированных бригад, М.Д.Соломатин приостановил наступление. Предполагалось, что сбор всех сил для удара в глубину обороны будет возможен после падения Белого и высвобождения задействованных для его захвата бригад и дивизий. Наступление 1-го механизированного корпуса замерло в ожидании решительного сражения за Белый, которое должно было состояться 29-30 ноября. Вопрос был в том, успеют советские войска захватить город до прибытия спешащих со всех сторон резервов или же будут оттеснены от него контрударами многочисленных «боевых групп».
С утра 29 ноября 47-я механизированная бригада продолжила наступление на север, практически не встречая сопротивления. К вечеру танкисты Дремова вышли на реку Обша и захватили ведущую в Белый дорогу, лишив немецкий гарнизон основной линии коммуникаций. Город был полуокружен, с внешним миром его связывал только лесистый участок местности без каких-либо дорог шириной менее 10 км. Войска в Белом могли теперь получать боеприпасы и продовольствие только по воздуху. Однако атаки советской пехоты с юга и юго-востока на Белый пока не приносили желаемого результата, хотя силы защитников были уже на исходе. Уже в 13.30 генерал Модель указал Гарпе на главную задачу дня:
«Форпост Белый удержать любой ценой».
Продержаться требовалось уже не дни, а часы: 12-я танковая дивизия находилась в 30 км от Белого и готовилась вступить в бой на рубеже Начи.
Последний обещавший успех штурм Белого состоялся 30 ноября. 150-я стрелковая дивизия и 91 -я стрелковая бригада при поддержке 19-й механизированной бригады возобновили атаки на южный и юго-восточный секторы обороны города. Однако противостояли им четыре полка пехоты и мотопехоты немцев (352-й пехотный, 113-й танко-гренадерский, фузилерный «Великой Германии» и 41-й мотопехотный полки), и сломить их сопротивление по-прежнему не удавалось. В тот же день в бой вступил передовой отряд 12-й танковой дивизии, мотоциклетный батальон соединения (К-22). Мотоциклисты обычно неслись впереди в период «блицкригов». Теперь они же первыми достигали рубежей обороны. В 15.00 30 ноября мотоциклисты начали смену частей фон дер Медена на Наче. К вечеру подтянулись основные силы 12-й танковой дивизии, сменив почти полностью разгромленный (он даже потерял в боях своего командира) мотоциклетный батальон 1-й танковой дивизии. Еще один мотоциклетный батальон - мотоциклисты «Великой Германии» - выдвинулся к реке Обща с целью блокировать наступление 47-й механизированной бригады или даже освободить линии снабжения войск в Белом.
Последующие четыре дня прошли в непрерывных контратаках немцев, которые им позволило провести прибытие резервов. Однако эти контратаки, как и ответные выпады советских войск, пока не принесли ни одной из сторон решительного результата. Например, для удара во фланг охватившей Белый 47-й механизированной бригаде в 1-й танковой дивизии была создана боевая группа Гупперта. Днем 3 декабря она попыталась перерезать коммуникации бригады, но натолкнулась на ожесточенное сопротивление. Утром 4 декабря атака была повторена, но успеха немцам не принесла. Мотострелки Дремова и пехотинцы 91-й стрелковой бригады полковника Ф.И.Лобанова заняли располагавшиеся в том районе бетонные оборонительные сооружения Ржевско-Вяземского рубежа постройки 1941 г., обеспечившие большую устойчивость их позициям.
Только 6 декабря встречными ударами от Белого и Начи оборона стрелковой и механизированной бригад была взломана и большая часть бригады Дремова была окружена. Так была потеряна одна из двух механизированных бригад, которые должны были оборонять южный фланг наступления корпуса М.Д.Соломатина. Вторая, 48-я отдельная механизированная бригада полковника Шещубакова к 5-6 декабря заняла оборону совместно с 75, 76-й и 78-й стрелковыми бригадами вдоль правого фланга вбитого в немецкую оборону танкового клина 1-го механизированного корпуса. Выдвижение 48-й бригады из резерва было более чем своевременным: на фланге сгущались тучи, немецкий контрудар должен был начаться со дня на день.
Контрнаступление не заставило себя ждать. Для координации назначенных для контрудара дивизий из группы армий «Север» прибыло управление XXX армейского корпуса, возглавляемое генералом Фреттер-Пико. Основной ударной силой контрнаступления была 19-я танковая дивизии, правый фланг которой прикрывался частями 20-й танковой дивизии. На 18 ноября 1942 г. 19-я танковая дивизия насчитывала боеготовыми 7 танков Pz.Kpfw.II, 37 танков Pz.Kpfw.38(t), 8 танков Pz.Kpfw.III с короткоствольным орудием, 3 танка Pz.Kpfw.IV с короткоствольной пушкой, 10 танков Pz.Kpfw.IV с длинноствольным орудием и 3 вооруженных только пулеметами командирских танка. Таким образом, подавляющее большинство танков дивизии (за исключением десяти Pz.Kpfw.IV с длинноствольными орудиями) было устаревших типов. Однако в отсутствие серьезного заслона на фланге корпуса М.Д.Соломатина даже масса легких танков несла смертельную опасность. В намеченной немцами полосе наступления оборонялась 78-я стрелковая бригада на фронте почти 5 км. 7 декабря по снегу глубиной 40 см 19-я танковая дивизия начала свое наступление. С целью обеспечения внезапности атака началась без артиллерийской подготовки. Обходя немногочисленные узлы сопротивления, дивизия быстро продвигалась вперед. На второй день наступления она перерезала основную дорогу снабжения подвижной группы 41-й армии, а на третий день - вступила в контакт с наступающими из района Белого частями 1-й танковой дивизии. Реакция советского командования, выразившаяся в отводе с Начи на фланг 65-й танковой бригады, запоздала. Кольцо окружения вокруг частей 6-го стрелкового и 1-го механизированного корпусов замкнулось. Если быть точным, то ударом XXX корпуса войска Поветкина и Соломатина были разрезаны надвое. Вне «котла», на фронте реки Вишенка собрались 75-я и 78-я стрелковые бригады, 65-й и 219-я танковые бригады и большая часть 150-й стрелковой дивизии. В кольце окружения оказались 19, 35, 37-я и 48-я механизированные бригады, 74-я и остатки 91-й стрелковой бригады. С целью сокращения фронта бригады корпуса Соломатина отступили от рубежа Начи на запад, собравшись компактной группой южнее Белого. Вскоре генерал-майор Тарасов был отстранен от командования 41-й армией, и армию возглавил лично Г.К.Жуков.
Первая попытка прорвать окружение была предпринята утром 8 декабря. Успеха она не принесла, и до 14 декабря по периметру «котла» шла ожесточенная борьба между несколькими окруженными бригадами и четырьмя танковыми дивизиями немцев. Наконец вечером 14 декабря М.Д.Соломатин получил от Г.К.Жукова разрешение на прорыв, то есть возможность пробиваться к своим без задачи удержания захваченной в ходе ноябрьского наступления территории. Вечером 15 декабря находившиеся на западном фасе «котла» части начали прорыв, и к рассвету 16 декабря потрепанные части 6-го стрелкового и 1-го механизированного корпусов были выведены из окружения. Согласно составленному по итогам операции отчету командира 1 -го механизированного корпуса, потери корпуса за 20 дней боев составили 2280 человек убитыми и 5900 ранеными. Из этого числа в окружении убито 1300 человек, ранено около 3500 человек. Только около 4000 из 15 200 человек, насчитывавшихся в корпусе к началу боев, сумели вернуться в расположение 41-й армии. Потери 6-го стрелкового корпуса были как минимум сравнимы с этими цифрами.
Неудача наступлений трех армий Калининского фронта стала фатальной для карьеры М.А.Пуркаева. Старый соратник Г.К.Жукова был сослан на Дальний Восток. Отстраненному командующему 41-й армии генералу Г.Ф.Тарасову была дана возможность себя реабилитировать: в феврале - марте 1943 г. он возглавлял 70-ю армию в наступлении К.К.Рокоссовского. Однако наступление было в целом неудачным, Тарасов вновь был смещен и погиб в Венгрии осенью 1944 г. в должности заместителя командующего 53-й армии. Управление 41-й армии было расформировано, и больше армии с таким номером в составе Красной Армии до конца войны не появилось. Действия М.Д.Соломатина были признаны адекватными обстановке, и он сохранил пост командира механизированного корпуса до конца войны.
Итоги операции.
«Марс» является одним из ярких примеров возникновения позиционного кризиса на качественно новом уровне развития военной техники и оперативного искусства. Танки, которые в Первую мировую войну стали одним из инструментов решения проблемы прорыва фронта, во Второй мировой войне сами часто оказывались жертвами новых средств борьбы. Противотанковые пушки выкашивали наступающие танки с той же ужасающей быстротой и эффективностью, как пулеметы и скорострельные орудия останавливали пехотинцев на Марне. Поздней осенью 1942 г. танки все чаще стали сталкиваться с противотанковой артиллерией в самом ее опасном варианте - с целиком защищенными противоснарядным бронированием САУ. В дневнике немецкого лейтенанта Бурк, захваченного в боях за Подосиновку и цитируемого в отчете о боевых действиях 20-й армии, написано:
«Мы думали, что уже погибли, но нас спасло длинное штурмовое орудие. Этот день я никогда не забуду. Наконец, атака отбита».
«Длинное штурмовое орудие» - это САУ StuGIII с длинноствольным 75-мм орудием. Всего одна САУ могла решить судьбу опорного пункта обороны. В разделе «Выводы» отчета штаба 20-й армии об участии САУ этого типа в «Марсе», в частности, говорится:
«Следует как можно скорее организовать надежную борьбу с самоходными пушками противника, часто срывавшими наш наступательный порыв».
Обороняющийся получил в свое распоряжение мощные, маневренные и дальнобойные средства борьбы с танками наступающего. Массированная танковая атака, сокрушавшая оборону Первой мировой войны, четверть века спустя легко могла захлебнуться. Сотни танков, которыми оказались заставлены поля сражений «Марса», свидетельствуют об этом более чем красноречиво.
В оперативной плоскости «Марс» демонстрирует нам возникновение позиционного кризиса вследствие появления в составе воюющих армий подвижных соединений. Задача обороны протяженного фронта сама по себе весьма сложная задача вследствие неопределенности планов противника. Обороняющийся заранее не знает, по какой точке нанесут удар, и поэтому успешность или неуспешность оборонительной операции в значительной степени зависит от возможностей быстрого маневра резервами. Эффективно обороняться возможно, обладая значительным числом подвижных соединений. Ярче всего этот фактор проявился в боях на западном фасе Ржевского выступа, в полосе Калининского фронта. Войска фронта в целом успешно решали проблему прорыва фронта, но после взлома обороны пехотных дивизий сталкивались в глубине обороны с подвижными резервами немцев. Передвигавшиеся на автомашинах и мотоциклах части танковых и моторизованных дивизий немцев образовывали новый фронт на пути прорвавшихся в глубину советских танков и пехоты, а также наносили контрудары. На два механизированных корпуса Калининского фронта обрушились силы шести подвижных соединений немцев: 1, 12, 19 и 20-й танковых дивизий, моторизованной дивизии «Великая Германия» и 1-й кавалерийской дивизии СС. В районе Молодой Туд участвовали в отражении советского наступления 14-я моторизованная дивизия и части «Великой Германии». Помимо изначально моторизованных соединений, автотранспорт использовался для переброски обычно пехоты, например, группы Беккера. Сковать подвижные резервы обороняющегося, находящиеся в большинстве случаев в глубине обороны, было затруднительно. Поэтому альтернативой сомнительной стратегии «брусиловского прорыва», то есть сковыванию части сил противника вспомогательными ударами, было планирование операции с учетом наряда сил на борьбу с оперативными резервами.
Планирование борьбы с оперативными резервами было основной проблемой Красной Армии в «Марсе», следствием которой является провал всей операции. Причиной этого была неудовлетворительная работа разведки всех уровней. Разведчиками не были вскрыты оперативные и стратегические резервы немецкого командования. Особенно ярко это проявилось в наступлении 41-й армии Калининского фронта. 1-й механизированный и 6-й стрелковый корпуса наступали так, как будто на их правом фланге не было вообще никаких угроз. Однако именно по правому флангу наступающих корпусов был нанесен сильный удар танковыми соединениями противника в лице 19-й и 20-й танковых дивизий. Также не были ориентированы на появление резервов противника войска 20-й армии Западного фронта. В отчете разведки ОКХ от 3 декабря 1942 г. отмечалось:
«Сравнение задействованных противником сил с оперативными целями наглядно свидетельствует о том, что противник недооценил прочность нашей обороны; в особенности, как подтверждает дезертировавший начальник штаба 20-й кавалерийской дивизии, он был изумлен появлением «надежных немецких резервов» в решающие моменты атаки. На эти силы противник не рассчитывал. На картах, попавших к нам, никаких немецких резервов не отмечено» (Glantz D. Op. cit., S. 230).
Адекватная реальности информация о резервах противника могла повлиять на форму и методы ведения операции. В частности, это могло заставить командование Калининского фронта отказаться от распыления сил и сконцентрировать в полосе 41-й армии два механизированных корпуса. Один корпус мог продвигаться в глубину, а второй выполнять задачу прикрытия правого фланга наступления.
Но даже если мы предположим, что разведка выявила немецкие резервы, а командование фронтами соответствующим образом построило танковые и механизированные соединения, надежда на успех «Марса» все равно остается призрачной. В конце 1942 г. советское командование хотя и довольно далеко продвинулось в деле создания самостоятельных механизированных соединений, но по-прежнему не обладало полноценным формированием класса немецкой танковой дивизии. Даже новейшие механизированные корпуса были бедны артиллерией и в глубине немецкой обороны могли рассчитывать только на 76-мм пушки, пригодные больше для борьбы с танками противника, нежели для сокрушения его даже наспех построенной обороны. Авиационная поддержка, которая могла бы теоретически заменить недостаток гаубичной артиллерии, была слаба вследствие тяжелых погодных условий. Под Сталинградом советские танковые и механизированные корпуса смогли избежать столкновения с крупными оперативными резервами противника в начальной фазе операции. В «Марсе» оперативная обстановка была сложнее, и недостатки советских танковых войск проявились ярче, став фатальными для развития операции в целом.
Недооценка резервов была усугублена промахами в ведении операции. Одним из серьезнейших просчетов командующего Западным фронтом И.С.Конева была спешка с вводом в прорыв эшелона развития успеха фронта, несмотря на то что задача первого дня операции не была выполнена и войска 20-й армии не вышли ко второй полосе обороны. Фактически прорыва образовано не было, и эшелон развития успеха в лице 6-го танкового корпуса и 2-го гвардейского корпуса вводился не в прорыв, а в бой. Переправлявшиеся кавалеристы и танкисты заняли переправы, которые могли быть использованы для выдвижения на плацдарм артиллерии. Причем переправ было вместо четырех по первоначальному плану всего две. Если бы И.С.Конев повременил с вводом в прорыв подвижной группы фронта, то к 28 ноября обстановка была бы вполне созревшей для нормальной переправы подвижных соединений. Вследствие удачного хода с фланговым ударом 251-й стрелковой дивизии и 80-й танковой бригады войска 20-й армии к исходу 28 ноября образовали плацдарм, почти соответствовавший плановому. Это позволило бы использовать для выдвижения вперед все четыре подготовленные саперами переправы через Вазузу для группы Крюкова, а не протискивать кавалерийский корпус гуськом по одной переправе. Спешка с вводом в прорыв подвижной группы также воспрепятствовала переброске на плацдарм артиллерии. Переправы были заняты танками и кавалерией, и артиллерийские полки приняли участие в боях за вторую линию обороны только во второй фазе наступления 20-й армии.
В целом сражение развивалось по законам жанра позиционных «мясорубок» Западного фронта в Первой мировой войне. Момент внезапности действовал в лучшем случае первые несколько дней наступления. В дальнейшем на вскрытые направления ударов обороняющийся перебрасывал полки и дивизии с соседних участков фронта и из резерва и уплотнял оборону в наметившихся полосах наступления. Столкнувшись с возрастающим сопротивлением, наступающий тоже вводил в бой резервы и снятые из соседних армий соединения. Обе стороны бросали в бой все новые части. Наступающий надеялся, что новый введенный в сражение «последний батальон» станет соломинкой, ломающей спину верблюда. Обороняющийся всеми силами старался это предотвратить. В результате на сравнительно небольшом участке местности скапливались крупные силы обеих сторон, обильно поливавшие землю своей кровью под градом снарядов и пуль.
Вместе с тем нельзя не отметить положительные моменты в действиях советских войск, проявившиеся в ходе операции «Марс». К ним относится, например, возросшая эффективность ремонтно-восстановительных служб Красной Армии. В 20-й армии за счет централизации ремонтных служб был создан своего рода танкоремонтный комбинат, способный ремонтировать танки всех типов и работающий по единому плану. В течение 25 суток операции этот комбинат отремонтировал 270 танков из 300 эвакуированных. При другой организации ремонтных служб такую массу танков пришлось бы ремонтировать втрое дольше. Фактически один и тот же танк «прокручивался» несколько раз. Так под влиянием опыта войны создавалась система восполнения потерь ремонтом, создававшая у противника впечатление многоголового дракона, у которого на месте срубленных голов немедленно вырастали новые.
Также все большее распространение в Красной Армии получала тактика штурмовых групп. Практика показала, что никакая артиллерийская и танковая поддержка не в состоянии полностью разрушить систему огня обороняющегося. Наступающие стрелковые батальоны и полки должны были самостоятельно подавлять оживавшие пулеметные гнезда силой своего оружия. Система «артиллерия разрушает, пехота занимает» не работала в условиях Второй мировой войны. Ключом к победе становились небольшие, но хорошо подготовленные группы бойцов, уничтожавшие узлы сопротивления и открывавшие дорогу танкам и основной массе пехоты.
Наступление Калининского и Западного фронтов в районе Ржева дорого обошлось Красной Армии. Согласно официальным отечественным статистическим данным по потерям, советские войска в «Марсе» потеряли 70 374 человек убитыми и пропавшими без вести, 145 300 ранеными. Для сравнения, потери за два с половиной месяца боев с момента начала контрнаступления под Сталинградом составляли 485 тыс. убитых и раненых, но принесли при этом победу стратегического значения. «Марс» же оказался только вложением в будущие победы. Цепочка сражений за Ржев существенно ослабила немецкую 9-ю армию. Один из главных героев сражения, 1-я танковая дивизия, была выведена из состава армии и направлена на переукомплектование на Запад. На Восточном фронте она появилась вновь только осенью 1943 г. и в переломном сражении на Курской дуге попросту не участвовала. Все остальные участвовавшие в отражении советского наступления под Ржевом и Сычевкой соединения понесли существенные потери. Так, уже в середине декабря 78-я пехотная дивизия оценивалась как «малобоеспособная», хотя это была одна из лучших дивизий вермахта. Понесенные соединениями 9-й армии потери стали существенным фактором в планировании и ведении немецким командованием летней кампании 1943 г. Но об этом в январе 1943 г. еще не знали ни Жуков, ни Модель.
К ноябрю 1942 г. на западном направлении советско-германского фронта, в полосе шириной 1050 км, от Холма до Болхова, находилось 30 % имевшихся в Красной армии стрелковых, кавалерийских, танковых и механизированных соединений. Со стороны врага здесь были развернуты свыше 26 % пехотных и 42 % танковых дивизий. В соответствии с замыслом предстоявшей кампании, сформулированном А. Гитлером 14 октября в оперативном приказе № 1, от немецких войск требовалось «во что бы то ни стало удерживать достигнутые рубежи от всякой попытки противника прорвать их». При этом основные усилия в обороне планировалось сосредоточить в полосе группы армий «Центр». По мнению Генерального штаба сухопутных войск вермахта, именно против нее следовало ожидать главный удар Красной армии. Поэтому на ржевско-вяземском выступе были заранее подготовлены хорошо развитые в инженерном отношении рубежи, глубина эшелонирования которых достигала 80–100 км.
Что касается руководства СССР, то оно видело общую военно-политическую цель предстоявшей кампании в том, чтобы перехватить стратегическую инициативу в вооруженной борьбе и тем самым добиться перелома в войне. На первом этапе планировалось разгромить врага в районе Сталинграда, после чего, нанеся удар на Ростов, выйти в тыл его северокавказской группировки и предотвратить ее отход в Донбасс. Одновременно намечалось развернуть наступление в районе Верхнего Дона с последующим его развитием на Курс, Брянск и Харьков. На западном направлении, в свою очередь, предстояло провести наступательную операцию, получившую кодовое наименование «Марс».
К ней привлекались войска Калининского и правого крыла Западного фронтов. В соответствии с окончательным замыслом представителя Ставки ВГК генерала армии Г.К. Жукова главный удар планировалось нанести группировками двух фронтов по сходящимся направлениям. Оборону противника намечалось прорвать в первый день наступления, после чего ввести в сражение подвижные группы. К исходу третьего – четвертого дня они должны были соединиться в районе юго-западнее Сычевки и тем самым завершить окружение немецкой 9-й армии. Для одновременного рассечения ее на части предусматривался целый ряд других ударов.
Так, в полосе Калининского фронта, войска которого возглавлял генерал-лейтенант М.А. Пуркаев, 3-я ударная армия должна была вести наступление на Великие Луки и Новосокольники (Великолукская операция). Его 41-я армия наносила удар с запада ржевско-вяземского выступа, южнее г. Белый, а 22-я армия – вдоль долины р. Лучеса. 39-я армия вводилась в сражение у вершины выступа.
По решению командующего войсками Западного фронта генерал-полковника И.С. Конева 31-я и 20-я армии наносили главный удар южнее г. Зубцов. На правом фланге ударной группировки в наступление переходила 30-я армия, а на левом – часть сил (один стрелковый полк) 29-й армии. Через неделю после начала операции намечался ввод в сражение 5-й и 33-й армий с задачей разгромить гжатскую группировку врага и выйти на ближние подступы к Вязьме.
Противостоявшая советским войскам немецкая 9-я армия генерал-полковника В. Моделя в своем составе объединяла три армейских и два танковых корпуса (всего 18 пехотных, 1 авиаполевая, 1 воздушно-десантная, 1 танковая дивизии, два батальона штурмовых орудий). В армейском резерве находились две танковые, две моторизованные, одна кавалерийская дивизии и танковый батальон. К тому же в тылу ржевско-вяземского выступа были сосредоточены три танковые дивизии из резерва группы армий «Центр» (12, 19-я и 20-я).
Своевременно выявив подготовку Калининского и Западного фронтов к наступлению, В. Модель в приказе от 16 ноября 1942 г. потребовал, помимо поддержания постоянной боевой готовности, создать в каждом корпусе и пехотной дивизии мобильные группы, предназначенные для переброски на угрожаемые направления. Кроме того, заранее был спланирован маневр на них армейских подвижных резервов. Для решения этой задачи по состоянию на 20 ноября имелось 302 исправных танка самых различных модификаций.
Главный удар в полосе Калининского фронта наносила 41-я армия генерал-майора Г.Ф. Тарасова. В нее входили пять стрелковых дивизий, 1-й механизированный корпус генерал-майора М.Д. Соломатина, 47-я и 48-я механизированные бригады и 6-й сталинский добровольческий стрелковый корпус генерал-майора С.И. Поветкина (одна стрелковая дивизия и четыре стрелковые бригады) – всего 116 тыс. человек и 300 танков. Ей приказывалось прорвать оборону противника южнее г. Белый, расширить прорыв в западном и северном направлениях и соединиться с 20-й армией Западного фронта. Действовать предстояло в лесистой местности при ограниченном количестве дорог. При этом требовалось форсировать реки Вишенка, Вена и Нача.
В полосе наступления армии занимали оборону часть сил 246-й пехотной дивизии и 2-я авиаполевая дивизия, боевой потенциал и уровень подготовки которой значительно уступали другим соединениям. Учитывая это, командование врага сосредоточило в районе г. Белый сильный резерв – 1-ю танковую дивизию и боевую группу в составе двух мотопехотных батальонов моторизованной дивизии «Великая Германия».
С утра 25 ноября стрелковые соединения после трехчасовой артиллерийской подготовки атаковали передний край обороны противника, с ходу прорвали его и устремились в долину р. Вишенка. Но здесь они встретили мощное сопротивление расположенных на ее крутом западном берегу опорных пунктов, а также подверглись контратакам дивизионных резервов. В обстановке, когда создалась угроза срыва начатого наступления, генерал-майор Г.Ф. Тарасов приказал ввести в сражение 1-й механизированный корпус (224 танка, из них КВ – 10 и Т-34 – 119).
В течение 26 ноября его бригады завершили прорыв вражеской обороны и приступили к развитию успеха. К исходу третьего дня наступления глубина вклинения армейской подвижной группы составила 33 км. При этом группа действовала в отрыве от остальных войск, имея значительные разрывы в боевом порядке и открытые фланги.
К 1 декабря в сражение были введены все резервы 41-й армии, однако решительного перелома в ходе операции не произошло. Противник, упорно обороняясь в блокированных советскими войсками опорных пунктах, не только привлек к себе и распылил их силы в широкой полосе, но и, выиграв время, создал условия для нанесения контрудара. Его сильные группировки, перейдя в наступление 6-7 декабря, вскоре окружили 6-й стрелковый и 1-й механизированный корпуса. В течение недели те отражали удары частей четырех немецких танковых дивизий и завершили прорыв из окружения только к рассвету 16 декабря, потеряв большое количество людей, орудий, минометов и почти все танки.
Командующий 22-й армией (80 тыс. человек и 270 танков) фронта генерал-майора В.А. Юшкевича решил прорвать оборону врага силами 238-й и 185-й стрелковых дивизий без привлечения танков непосредственной поддержки пехоты, после чего ввести в сражение 3-й механизированный корпус генерал-майора М.Е. Катукова. К исходу третьего дня он должен был, преодолев 20 км, перерезать шоссе Оленино – Белый, в дальнейшем частью сил вести наступление на север, навстречу 39-й армии, и частью – на юг, к Белому, для соединения с 41-й армией. В резерве находились одна стрелковая бригада и отдельный танковый полк. Действовать предстояло в узком коридоре, который ограничивался долиной р. Лучеса. С обеих сторон ее обступали густые леса, что крайне затрудняло маневр силами и средствами.
Ударная группировка армии перешла в наступление 25 ноября после полуторачасовой артиллерийской подготовки. За день боя стрелковые дивизии при поддержке двух бригад 3-го механизированного корпуса смогли на отдельных участках вклиниться в оборону противника на 1–2 км. Тем не менее его командование уже вечером того же дня начало выдвигать на угрожаемые направления тактические резервы. Их прибытие предопределило то, что в течение 26 ноября продвижение советских войск не превысило 1 км.
На следующий день в сражение были введены все бригады 3-го механизированного корпуса, но и они не смогли преодолеть упорного сопротивления врага. Генерал-майор В.А. Юшкевич решил изменить направление главного удара и в течение ночи перегруппировать главные силы корпуса с левого фланга на правый. Однако к тому времени сюда была выдвинута часть сил немецкой дивизии «Великая Германия». Не привело к решительному успеху и применение армейских резервов, которые ценой больших потерь лишь незначительно продвинулись вперед.
30 ноября и 1 декабря упорные бои велись во всей полосе наступления армии. К 3 декабря ее передовые части находились всего в 2–5 км от шоссе Оленино – Белый. Но к тому времени уже было потеряно более 200 из 270 танков. Танковые и механизированные бригады, действуя на разобщенных направлениях, в лесистой местности не смогли в полной мере использовать свои ударные и маневренные возможности, в короткие сроки прорваться в глубину обороны противника и развить успех. Все это позволило немецкому командованию, так же как и в полосе 41-й армии, выиграть время и совершить своевременный маневр резервами. Все последующие попытки 22-й армии выйти на шоссе Оленино – Белый, продолжавшиеся вплоть до 12 декабря, оказались безрезультатными.
Цель наступления 39-й армии (более 92 тыс. человек, 227 танков) фронта заключалась в привлечении к себе резервов врага и не допущении их переброски на другие направления. Она достигалась выполнением двух последовательных задач: вначале овладение большаком Молодой Туд – Ржев на участке Урдом, Зайцево и потом во взаимодействии с 22-й армией и ударной группой Западного фронта – населенным пунктом Оленино.
Командующий армией генерал-майор А.И. Зыгин планировал главный удар нанести в центре полосы силами 158, 135-й и 373-й стрелковых дивизий при поддержке 28-й и 81-й танковых бригад. Во второй эшелон выделялась 348-я стрелковая дивизия, а в резерв – 101-я стрелковая и 46-я механизированная бригады. Другие удары наносили: на правом фланге – 100-я стрелковая бригада и полк 186-й стрелковой дивизии, на левом – 136-я стрелковая бригада, два полка 178-й стрелковой дивизии и три танковых полка.
В полосе предстоявшего наступления армии шириной 42 км занимали оборону немецкие 206-я и часть сил 251-й и 253-й пехотных дивизий. Они сосредоточивали усилия на удержании отдельных опорных пунктов, промежутки между которыми достигали нескольких километров. Однако этот недостаток компенсировался наличием в тылу сильных подвижных резервов – двух моторизованных дивизий (14-я и «Великая Германия»).
Как и в других объединениях Калининского фронта, наступление в полосе 39-й армии началось 25 ноября с проведения артиллерийской подготовки продолжительностью 1 час. Так как плотность орудий и минометов была невысокой (50 единиц на 1 км), подавить противника на переднем крае и, особенно, в тактической глубине, не удалось. Форсировавшие с ходу р. Молодой Туд стрелковые роты, поддержанные 28-й и 81-й танковыми бригадами, попали под сильный огонь минометов и пулеметов и отошли в исходное положение.
Но успех был достигнут на направлениях других ударов: на правом фланге продвижение советских войск составило 5, а на левом – 4 км. Генерал-майор А.И. Зыгин планировал развить наступление, усилив фланговые группировки за счет сил и средств, развернутых в центре полосы. Однако командующий войсками фронта потребовал следовать первоначальному плану операции и «сковать» здесь максимальные силы врага, чтобы облегчить 41-й и 22-й армиям выполнение возложенных на них задач.
В течение 26 ноября главные силы 39-й армии вновь форсировали р. Молодой Туд и к вечеру продвинулись с боями на 2 км. На следующий день в сражение были введены полки вторых эшелонов трех стрелковых дивизий, но перелома в ход боевых действий это не внесло. В то же время фланговые группировки, не получив дополнительного усиления, не смогли развить первоначально достигнутый успех и втянулись в тяжелые бои с противником. Вскоре они подверглись его сильным контратакам, часть их сил была окружена, а другая – отброшена в исходное положение.
Не обращая внимания на сложившееся на флангах положение, командующий армией решил продолжать наступление в центре, в направлении населенного пункта Урдом. Последовавшие за этим бои продолжались без перерывов два дня. В их ходе стрелковые соединения потеряли до 50 % людей, а танковые бригады – более половины бронетехники. В конце концов, Урдом удалось освободить, но при этом главная ударная группировка армии потеряла почти все остававшиеся к тому времени танки. После этого она полностью утратила свои наступательные возможности.
В такой обстановке Г.К. Жуков приказал сместить участок прорыва на левый фланг армии, ближе к Ржеву. Второй этап ее наступления начался 7 декабря. Вначале оно развивалось успешно: стрелковые части прорвали вражескую оборону и создали условия для ввода в сражение получивших новые танки 28-й и 81-й танковых бригад. Но последние, вырвавшись вперед, были окружены подошедшими резервами противника. Тяжелые бои продолжались до 17 декабря, а затем начали утихать по мере снижения боеспособности войск. Вскоре армия получила приказ на переход к обороне.
Наиболее сильная группировка сил и средств в операции «Марс» создавалась в полосах наступления 31-й и 20-й армий Западного фронта. Здесь на одном участке прорыва сосредоточивалось 14 стрелковых дивизий. При этом плотности сил и средств составляли: орудий и минометов – до 100, а танков – до 20 единиц на 1 км. Главная роль в наступлении отводилась 20-й армии генерал-майора Н.И. Кирюхина, которая включала семь стрелковых дивизий, 1-ю гвардейскую Московскую мотострелковую дивизию, 8-й гвардейский стрелковый корпус (одна стрелковая дивизия и две стрелковые бригады), восемь танковых бригад, 53 артиллерийских полка – всего 114 тыс. человек, 1310 орудий и минометов, 151 танк. Армия имела задачу прорвать оборону немецких войск, перерезать железную дорогу Сычевка – Осуга, овладеть Сычевкой и соединиться с передовыми частями Калининского фронта.
В первый эшелон выделялись четыре стрелковые дивизии и пять танковых бригад, во второй – 8-й гвардейский стрелковой корпус, в резерв – 1-я гвардейская мотострелковая дивизия. Подвижную группу составили три танковые бригады. Она предназначалась для развития наступления на юго-восток, в направлении Сычевки. Кроме того, в полосе армии планировался ввод в сражение фронтовой конно-механизированной группы (КМГ) под командованием генерал-майора В.В. Крюкова. В нее вошли 2-й гвардейский кавалерийский корпус, 1-я гвардейская мотострелковая бригада и 6-й танковый корпус (166 танков, из них КВ – 18, Т-34 – 85, Т-70 – 30, Т-60 – 33). КМГ должна была продвигаться на северо-восток с целью окружения ржевской группировки врага.
На направлении наступления ударной группировки Западного фронта занимали оборону части 102-й пехотной и 5-й танковой дивизий противника. Буквально за несколько дней до перехода советских войск в наступление сюда также прибыла 78-я пехотная дивизия, которая должна была сменить на переднем крае 5-ю танковую дивизию. Наиболее прочные укрепления были созданы на узком четырехкилометровом участке между реками Осуга и Вазуза. Немецкие подразделения располагались в ряде опорных пунктов в окрестностях крупных деревень. Между ними размещались деревоземляные огневые точки (дзот) с плотностью 10-15 на кв. км. На расстоянии 4-5 км от переднего края находился второй оборонительный рубеж. Его основу составляли батальонные районы в населенных пунктах Малое Петраково, Большое и Малое Кропотово, Подосиновка и Жеребцово. Подходы к ним прикрывались полосами препятствий, противотанковыми и противопехотными минными заграждениями.
Наступление 31-й и 20-й армий началось 25 ноября в 7 часов 50 минут проведением артиллерийской подготовки. Однако еще до рассвета подул сильный ветер и начался снегопад, что полностью исключило корректировку огня. Он перестал быть прицельным и велся по площадям. Авиация и вовсе бездействовала вследствие нелетной погоды. Как отмечалось в оперативной сводке фронта: «Снежный буран в первый день наступления свел почти на нет артподготовку, так как видимость была от 100 до 200 метров. Ввиду этого огневая система противника в необходимой мере нарушена не была…».
Через полтора часа в полосе 31-й армии (генерал-майор В.С. Поленов) на равнине между реками Осуга и Вазуза позиции врага атаковали 88, 239, 336-я стрелковые дивизии, 32-я и 145-я танковые бригады. Они были встречены сильным огнем неподавленных опорных пунктов и к полудню потеряли 50 % людей и почти все танки. Последующие попытки прорвать передний край обороны 102-й пехотной дивизии оказались тщетными, и играть активную роль в операции армия прекратила в первый же день.
Не достигли каких-либо ощутимых результатов и правофланговые соединения 20-й армии. И только действия одной 247-й стрелковой дивизии, которая при поддержке 240-й танковой бригады вела наступление в центре армейской полосы, оказались результативными. Она с ходу форсировала по льду Вазузу и захватила на ее западном берегу небольшой плацдарм. Стремясь развить успех, генерал-майор Н.И. Кирюхин в ночь на 26 ноября начал выдвижение на него второго эшелона, резерва и подвижной группы – 8-го гвардейского стрелкового корпуса, 1-й гвардейской мотострелковой дивизии и трех танковых бригад соответственно.
Но неудача на правом фланге 20-й армии ставила под угрозу срыва весь план операции, так как потеря времени позволяла немецкому командованию перебросить резервы из глубины. Поэтому командующий войсками фронта генерал-полковник И.С. Конев принял решение использовать для ввода в прорыв конно-механизированной группы плацдарм (шириной 3 км и глубиной до 1,5 км), захваченный 247-й дивизией. Однако быстро ввести с него в сражение такое количество войск было невозможно. К тому же к нему вели всего две дороги, находившиеся, под постоянным воздействием артиллерии и авиации противника.
Во второй половине 26 ноября бригады 6-го танкового корпуса начали наступление с плацдарма на абсолютно незнакомой местности, без разведки и артиллерийской поддержки. К исходу дня они потеряли от огня противотанковой артиллерии врага до 60 % танков, а за железную дорогу Ржев – Сычевка сумел прорваться только один танковый батальон. В течение трех дней он овладел рядом населенных пунктов, но вскоре остался почти без горючего. Попытка ввести в прорыв 2-й гвардейский кавалерийский корпус с целью наращивания силы удара окончилась, по сути, разгромом его главных сил. Действуя в ночное время на незнакомой местности, кавалерийские части попали в подготовленные врагом огневые мешки и в большинстве своем были уничтожены артиллерийско-минометным и пулеметным огнем. Не смогла прорваться за полотно железной дороги и специально созданная танковая группа, сопровождавшая транспортные машины с горючим и боеприпасами.
Стрелковые части, отдельные кавалерийские и танковые подразделения продолжали бесплодные атаки немецких опорных пунктов вплоть до 5 декабря. Тогда из сражения были выведены остатки 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, а также все отдельные танковые бригады, осуществлявшие непосредственную поддержку пехоты. В них почти не осталось боеготовых танков. Так, в 25-й танковой бригаде после ее отвода в тыл имелись один KB и три Т-60.
8 декабря Западный фронт получил директиву Ставки ВГК на продолжение наступления. На этот раз ему ставилась задача «в течение 10-11 декабря прорвать оборону противника на участке Большое Кропотово, Ярыгино и не позже 15 декабря овладеть Сычевкой, 20 декабря вывести в район Андреевское не менее двух стрелковых дивизий для организации замыкания совместно с 41-й армией Калининского фронта окруженного противника».
В соответствии с решением командующего войсками Западного фронта главный удар, как и прежде, наносила 20-я армия, в командование которой вместо генерал-майора Н.И. Кирюхина вступил генерал-лейтенант М.С. Хозин. Она усиливалась шестью стрелковыми дивизиями, частями и подразделениями различных родов войск. Кроме того, теперь к наступлению привлекались правофланговые соединения 29-й армии.
В подвижную группу фронта вошли 6-й и 5-й танковые и 2-й гвардейский кавалерийский корпуса. 6-й танковый корпус, который возглавил полковник И.И. Ющук, успел получить 101 танк, из них КВ – 7 и Т-34 – 67. Его планировалось ввести в сражение для совместного со стрелковыми дивизиями прорыва обороны и последующего проникновения в ее глубину между Большим и Малым Кропотово. Вслед за ним должен был выдвигаться ослабленный в предыдущих боях 2-й гвардейский кавалерийский корпус. 5-му танковому корпусу генерал-майора К.А. Семенченко (160 танков, в том числе КВ – 21, Т-34 – 46) предстояло развивать наступление на Сычевку.
Сделав выводы из неудачного опыта прорыва вражеской обороны на первом этапе операции, командование Западного фронта уменьшило полосы наступления стрелковых дивизий до 1-1,5 км и довело плотность орудий и минометов до 130 единиц на 1 км участка прорыва. До начала артиллерийской подготовки была проведена разведка боем силами штурмовых групп и отрядов с целью уничтожения огневых точек противника. Однако она не оправдала возлагаемых на нее надежд, как и последовавшие после этого огневые налеты артиллерии. Их эффективность против хорошо укрепленных опорных пунктов оказалась низкой.
Второй этап наступления на Вазузе начался 11 декабря. Но отсутствие внезапности повторного удара в условиях, когда боеспособность войск была ослаблена из-за неудачи первого наступления, не позволило добиться успеха. Стрелковые и танковые соединения и части втянулись в бои за укрепленные населенные пункты, и действовали на разобщенных направлениях, решая отдельные тактические задачи. Все это вело к большим потерям в людях и технике. Уже на третий день наступления командование Западного фронта было вынуждено объединить оставшиеся танки 5-го и 6-го танковых корпусов в две сводные бригады. Но к 20 декабря и они остались без боевых машин.
Обелиск в честь освобождения Ржева от немецко-фашистских захватчиков. Курган Славы, город Ржев Тверской области. Архитекторы А. Усачёв и Т. Шульгина, скульпторы В. Мухин, В. Федченко и И. Чумак. Открыт 1 августа 1963 г.
Освободив территорию в 11 км шириной и 6 км в глубину, 20-я армия так и не выполнила поставленную задачу. При этом ее потери составили 57 524 человека, из них 13 929 убитыми и 1596 пропавшими без вести. 2-й гвардейский кавалерийский корпус потерял 6617 человек (убитыми, ранеными и пропавшими без вести), 6-й танковый корпус – два штатных состава танков, 5-й танковый корпус – почти всю боевую технику всего за три дня боев. А, в целом, потери Калининского и Западного фронтов в операции «Марс» составили более 215 тыс. человек, в том числе 70 400 – безвозвратно, а также 1363 танка. К положительным итогам операции можно отнести лишь то, что участвовавшие в ней советские войска привлекли к себе значительные силы врага, лишили немецкое командование свободы маневра резервами, которые необходимы были ему для усиления своей группировки, наносившей в декабре 1942 г. деблокирующий удар на сталинградском направлении.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Education in Great Britain - Образование в Великобритании (5), устная тема по английскому языку с переводом
Иван петрович павлов, открытия
Мария значение имени - характер и судьба