Диверсионные отряды и группы НКВД в битве за Кавказ

В годы войны мне приходилось принимать участие в разработке решений по военным вопросам. Особенно важными в этом плане были мои контакты с начальником штаба ВМС адмиралом Исаковым и офицерами Оперативного управления Генштаба.

В августе 1942 года Берия и Меркулов (при этом разговоре присутствовал также Маленков) поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылететь из Москвы на Кавказ. Перелет был очень долгий. В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на «С-47», самолетах, полученных из Америки по ленд-лизу. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления. В то же время альпинисты взорвали цистерны с нефтью и уничтожили находившиеся в горах моторизованные части немецкой пехоты.

Наши собственные потери были также велики, потому что альпинисты зачастую были недостаточно подготовлены в военном отношении. Их преимущество было в профессионализме, знании горной местности, а также активной поддержке со стороны горцев. Только в Чечне местное население не оказывало им помощи.

На штабных совещаниях в Тбилиси, проходивших под председательством Берии, главного представителя Ставки, я часто испытывал затруднения и терялся, когда речь шла о чисто военных вопросах. Как-то я попытался переадресовать их Штеменко и сказал, что некомпетентен в военной стратегии и тактике. Берия оборвал меня. «Надо серьезно изучать военные вопросы, товарищ Судоплатов. Не следует говорить, что вы некомпетентны. Вас пошлют на учебу в военную академию после войны». После войны я действительно поступил в академию и в 1953 году, накануне ареста, окончил ее.

Очень тяжелые бои произошли на Северном Кавказе в августе и сентябре 1942 года, когда я там находился. Наше спецподразделение заминировало нефтяные скважины и буровые вышки в районе Моздока и взорвало их в тот момент, когда к ним приблизились немецкие мотоциклисты. Меркулов и я следили за тем, чтобы взрыв произошел строго по приказу, и присоединились к нашей диверсионной группе, отходившей в горы, в последний момент. Позже мы от нашей дешифровальной группы получили сообщение из Швеции: немцы не смогли использовать нефтяные запасы и скважины Северного Кавказа, на которые очень рассчитывали.

Однако разнос, которому мы подверглись за успешные действия, надолго мне запомнился. Когда мы вернулись в Тбилиси, Берия сообщил, что Сталин объявил Меркулову, заместителю Берии, выговор за неоправданный риск при выполнении операции по минированию: он подвергал свою жизнь опасности и мог быть захвачен передовыми частями немцев. Берия обрушился на меня за то, что я допустил это. В ходе немецких налетов несколько офицеров из Ставки, находившихся на Кавказе, были убиты. Член Политбюро Каганович получил во время бомбежки серьезное ранение в голову. Ранен был и адмирал Исаков, а один из наших наиболее опытных грузинских чекистов, Саджая, погиб во время этого налета.

Опасения, что Тбилиси да и весь Кавказ могут быть захвачены врагом, были реальны. В мою задачу входило создание подпольной агентурной сети на случай, если Тбилиси оказался бы под немцами. Профессор Константин Гамсахурдиа (отец Звиада Гамсахурдиа) был одним из кандидатов на пост руководителя агентурной сети в Грузии. Он являлся старейшим осведомителем НКВД. К сотрудничеству его привлек еще Берия после нескольких арестов в связи с инкриминировавшимися ему антисоветскими заявлениями и националистическим сепаратизмом. По иронии судьбы перед войной он был известен своими прогерманскими настроениями: он всем давал понять, что процветание Грузии будет зависеть от сотрудничества с Германией. Мне захотелось проверить эти слухи, и я, заручившись согласием Берии, вместе с Саджая провел в гостинице «Интурист» беседу с профессором Гамсахурдиа. Мне он показался не слишком надежным человеком. К тому же весь его предшествующий опыт осведомителя сводился к тому, чтобы доносить на людей, а не оказывать на них влияние. И еще: он был слишком занят своим творчеством. (Кстати, он написал биографию Сталина на грузинском языке.) В целом это был человек, склонный к интригам и всячески пытавшийся использовать в своих интересах расположение Берии: оба были мегрелы.

Посовещавшись с местными работниками, мы пришли к выводу, что Гамсахурдиа лучше использовать в другой роли. Главная же роль отводилась Мачивариани, драматургу, пользовавшемуся и Тбилиси репутацией солидного человека. Он был известен как безукоризненно честный человек, и мы спокойно доверили ему крупные суммы денег, а также золотые и серебряные изделия, которые в случае надобности можно было использовать на нужды подполья.

Много позже один из моих сокамерников, академик Шария, помощник Берии, отвечавший за партийную пропаганду в Грузии, рассказал мне, что впоследствии Берия потерял к Гамсахурдиа всякий интерес. Тот, однако, оставался в Грузии весьма влиятельной фигурой – своего рода иконой в мире культуры. Известно, что Сталин лично запретил его арестовывать. В 1954 году, когда Берия был уже расстрелян, грузинские власти захотели отделаться от Гамсахурдиа, и местный КГБ обратился в Москву за санкцией на его арест как пособника Берии, который сделал себе политический капитал на личных связях с врагом народа. Как мне рассказывал писатель Кирилл Столяров, изучавший события 1953-1954 годов, Гамсахурдиа хотели обвинить в том, что по указанию Берии он шантажировал представителей грузинской интеллигенции, принуждая их устанавливать тайные связи с немецкой спецслужбой. Именно за это, утверждали его обвинители, он получил в годы войны от Берии и Микояна крупные денежные суммы и американский «виллис».

По словам Шария, в конце концов Гамсахурдиа оставили в покое: насколько мне известно, умер он своей смертью в Тбилиси в 70-х годах. Его сын стал первым президентом независимой Грузии, в 1992 году был свергнут и в конце 1993 года, как сообщалось, покончил жизнь самоубийством.

В 1953 году Берию также обвиняли в том, что он нанес ущерб нашей обороне во время битвы за Кавказ. Тогда же за связь с Берией был уволен из армии Штеменко. Но раскручивать вину Штеменко не стали в интересах правящей верхушки. Маршал Гречко, тогда заместитель министра обороны, во время войны сражался на Кавказе под началом Берии. Понятно, что обвинения в адрес Берии бумерангом ударили бы по высшему военному руководству. Вот почему в сообщении для прессы приговор над Берией не включал обвинений в измене в период битвы за Кавказ.

Саджая погиб во время бомбежки, а Штеменко о хороших отношениях со мной не упомянул, так что я не подвергся допросу в связи с обороной Кавказа по делу Берии. Позднее мои следователи вообще потеряли интерес к этому, хотя мне и приходилось слышать от них замечания, что я незаслуженно получил медаль «За оборону Кавказа», так как вместе с Берией занимался обманом советского правительства.

Немало читателей журнала «Чекиста. ру» порой задумываясь о событиях Великой Отечественной войны, задается вопросом: почему войска НКВД, не предназначенные для ведения боевых действий, оказывались на направлениях главных ударов немецких войск? Где была «несокрушимая и легендарная»? Как получилось, что до 80% пограничников, тоже входивших в наркомат внутренних дел, погибло в приграничных сражениях? Есть и вопросы скептиков: да что могли войска НКВД сделать своими мизерными силами в составе армий, фронтов, когда война была от моря и до моря? Это было на главных направлениях советско-германского фронта в 1941 году. Повторилось под Сталинградом, Ростовом в 1941 и1942.

Особо стоит Северо-Кавказское направление. Его стороной обходят даже сейчас. Хотите убедиться? В 2006-2007 годах отметили 65 лет Битве за Москву, в 2007- 2008 – Сталинградской, в июле и августе этого года – Курской. А где же Битва за Кавказ? Она ведь началась в июле 1942 года и закончилась октябрем 1943. Напрасно вы её будете искать в Календаре дней Воинской славы, составленном людьми далекими от истории. Что же за избирательный подход к славным событиям прошлого?

Напомню, что в советской историографии по Великой Отечественной войне было определено шесть битв: за Москву, Ленинград, Сталинградская, за Днепр, за Кавказ и Курская битва.

Занимаясь историей войск НКВД вот уже восемнадцать лет, пришел к выводу, что довольно много страниц Великой Отечественной войны у нас сильно искажено. В этих выводах далеко не одинок. Можно как угодно относиться к инженеру Юрию Мухину, который сейчас занимается историей Великой Отечественной, и серьезно усомнился в заслугах Г.К. Жукова, как полководца. Анализируя мемуарную общедоступную литературу, как нашу, так и зарубежную, он нашел массу неточностей в оценках событий Великой Отечественной войны в воспоминаниях и размышлениях маршала.

С некоторыми его выводами, анализируя документы войск НКВД, невозможно не согласиться. В качестве доказательства привожу такой факт. Мухин делает вывод о том, что нападение Германии на СССР для высшего политического и военного руководства страны не только не было неожиданным, как это написано сплошь и рядом, а в округа и флоты 19 июня 1941года пошла директива за подписью того же Жукова и Тимошенко о переводе войск, как сейчас принято говорить, в высшую степень боевой готовности и отражению возможного нападения. Он же делает вывод, что эту директиву в хрущевские времена преданный первому секретарю Г.К. Жуков «вычистил» из всех архивов, спасая виновных за её невыполнение и в первую очередь себя и многих других от неприятных вопросов. Всю вину свалил при этом, на Сталина.

В подтверждение его выводов привожу факт, только не мемуарный, а из архивов наших войск: Справочно. 25 пограничный отряд НКВД (Кагульский) Молдавский пограничный округ. Охранял границу с Румынией вдоль р. Прут на участке в 222 км. Весну и лето 1941 активно строил инженерные укрепления. Было построено 75 блокгаузов. Отрабатывались совместно со штабом 9 армии планы прикрытия границы. Согласно приказу начальника Молдавского пограничного округа и командующего 9 армии было проведено совместное учение 13-14 июня: «Уничтожение противника, прорвавшегося через государственную границу в нескольких направлениях». За две недели до войны осуществлен переход на усиленный вариант службы, круглосуточное дежурство офицеров на заставах, комендатурах, отработка взаимодействия с частями Красной Армии. За 4 часа до начала войны совместно со штабом 54 сп 25 сд была проведена боевая тревога с развертыванием полевых командных пунктов отряда и полка, прибыл и занял позиции артиллерийский дивизион дивизии.

Это было на всей молдавско-румынской границе протяженностью около 500 километров. Скептики скажут, частный случай, да направление третьестепенное, да и румыны. Нет, не так. Генерал А.И. Гульев, начальник войск НКВД по охране железных дорог, также поднял по боевой тревоге приграничные дивизии 21 июня 1941 года. А что касается соотношения сил сторон, то оно на участке отряда составило 8:1 в живой силе, в артиллерии 5:1 в пользу противника, а по авиации – безраздельное. Румыны составляли только треть нападавших. Отряд же со средствами усиления успешно боролся и не отошел о границы до… 2 июля 1941 года, да и то по приказу, так как враг уже мог выйти в тыл и во фланг всей группировке. Соседний отряд, 23-й Краснознаменный, вообще перешел границу и бил противника на его территории. Все это говорит в пользу того, что Генеральный штаб, тогда еще Ставки не было, не проконтролировал свои собственные директивы, о чем и пишет Мухин. И приказ Главкома ВМФ Кузнецова о поднятии флота по тревоге накануне войны - не его собственная инициатива, а элементарная исполнительность.

Участие войск НКВД в Битве за Кавказ в общих чертах известно из опубликованных в 1974 году некоторых документов, но их роль, значимость, заслуги показаны далеко не все. Наглядный тому пример 277 стрелковый полк войск НКВД.

Всерьез проверить по документам те далекие события совершенно неожиданно заставил исторический формуляр 277 стрелкового полка войск НКВД, который до этого периода считался не принимавшим непосредственного участия в боях, а лишь только в борьбе с бандитизмом на Западной Украине.

Проверка заняла почти год. Были подняты многие документы, называемой в годы войны «боевой полевой документации», десятки дел. Приказы, распоряжения, боевые донесения, всевозможные справки, рабочие карты командира, отчетные документы. Весь этот, далеко не полный перечень в тысячи пыльных, нередко с трудом читаемых страниц, на обратной стороне карт, оберточной бумаге, нарезанных листах из обоев, чаще всего написанных простым карандашом, пришлось поднять только для того, чтобы с полной уверенностью назвать этот полк ЗАБЫТЫМ. Забытым не по тому, что он был где-то на второстепенном направлении, или проявившем себя в каком-то малозначительном тактическом эпизоде. Чем больше изучались документы Российского государственного военного архива, где хранятся многие сведения о войсках НКВД, тем больше возникало вопросов. Как могло случиться, что об этой весьма заслуженной воинской части нигде не встречается ни строчки? Для того, чтобы показать заслуги этого полка пришлось проверить почти всю научную литературу, относящуюся к битве за Кавказ, перечитать многие мемуарные труды с первых послевоенных лет до наших дней. Чтобы не интриговать читателей дальше: речь идет о том, что этот полк непосредственно освободил село Фанагорийское, Безымянное, станицу Ключевскую и первым вошел в Горячий Ключ Краснодарского края.

Понимая всю ответственность данного заявления, пришлось поднять некоторые документы оперативного планирования штаба 56 армии (командующий генерал-майор А.Гречко, министр обороны СССР во времена Л.И.Брежнева), изучить оборону противника на подступах к данному населенному пункту. Довелось немало поломать голову над некоторыми легендами по обороне советских войск в горах в этих местах, и как ни странно, найти ответы на некоторые вопросы не в архивах, а на местах боев, лазая по горам, обдирая руки и ноги колючками, обливаясь потом в тридцатиградусную жару. Почему не в хранилищах документов? Сейчас ничуть не сомневаюсь, что некоторые важные документы подчищены в эпоху написания мемуаров наших «великих полководцев и стратегов» в хрущевские и брежневские времена, а другие, с которых сейчас хоть и снят гриф секретности, просто не получить под предлогом конфиденциальной информации. Убедился в этом лично при попытке заказать ряд интересующих дел управления войск НКВД охраны тыла Черноморской группы войск Закавказского фронта. Интересовали меня документы охраны тыла 18-й и 56-й армии, материалы 1-й отдельной стрелковой дивизии войск НКВД. В ответ на просьбы по выдаче интересующих дел вежливый отказ по причине того, что они содержат конфиденциальную информацию. Поинтересовался, к кому обратиться. Ответ прост – работала комиссия по рассекречиванию, сделан определенный вывод и всё тут, никто вам этих дел не даст, будь у вас хоть допуск к суперсекретным документам. Пришлось ограничить поиски полковыми документами, но, как говорят, количество рано или поздно переходит в качество, можно найти очень много нужного и в этом звене, а выезд на места боев дает те необходимые звенья, которых нет ни в документах, ни в тех мемуарах, которые писались чуть ли не полвека. Невозможно уничтожить все непродуманные решения в высоких штабах, значительная часть их осела в полковых документах, которые исследователи не всегда почитают вниманием. Сам убедился – зря. К примеру, дословный документ, который позволяет сейчас глазами современника взглянуть на оперативное управление войсками:

Шифровка

Штаб 56 Армии. 12.10. 5.01.1943

Командирам соединений 56 А

Сего числа я, ЧВС (член военного совета) полковник Гольденштейн и начальник штаба генерал-майор Харитонов прибыли и вступили в исполнение своих обязанностей.

Гречко, Гольденштейн, Харитонов

Все дело в том, что А.А. Гречко сам был назначен командующим 56-й армии десять дней назад с должности командарма 18 армии. 11 января 56-й армия должна была перейти в наступление, ей отводилась решающая роль в наступательной операции Черноморской группы Закавказского фронта (командующий генерал-лейтенант И.Е. Петров). Задача данной операции для 56-й армии заключалась в прорыве обороны на участке Горячий Ключ – Крепостная, освобождении Краснодара и выходе на реку Кубань. Задача же Черноморской группы состояла в развитии наступления и соединении с войсками Северо-Кавказского фронта в районе Тихорецка, отсечении немецкой группировки в горах от остальной части войск на Таманском полуострове и в районе Новороссийска. Теперь, надеюсь ясно, что все основные лица командования армии за пять-десять дней до начала операции новые.

Вообще в битве за Кавказ генерал-майор А.А.Гречко командовал 12-й, 18-й, 56-й, снова 56 армиями, с июля 1942 по декабрь 1943 года. Три равнозначных назначения за шесть месяцев! Вы этих выводов не найдете в биографических описаниях, так и в основном военно-историческом труде по Кавказу, написанного коллективом авторов под фамилией А.А. Гречко «Битва за Кавказ» в семидесятые годы до известных всем «Воспоминаний и размышлений» Г.К.Жукова.

В последние годы все кадровые назначения принято было связывать со Сталиным. По этому поводу известен то ли миф, то ли правда, приводимая многими писателями, когда Мехлис, как представитель ставки прибыл на Крымский фронт в 1942 году и сразу же стал "информировать", что Козлов (командующий) с обязанностями не справляется. На что Сталин с отчаяния зло ему ответил, что Мехлису, видимо, нужен Гинденбург, но у Ставки в резерве гинденбургов нет и нужно обходиться теми, кто есть.

Анализируя первые научные труды (1958 год) по этой теме удалось найти немало интересных фактов, которые остались без внимания в дальнейшем. Один из них - численность 56-й армии к началу наступления в 1943году 36 тысяч человек, четыре дивизии, две бригады. Группировку только планировалось довести до пяти стрелковых дивизий, семи бригад, танковой бригады и т.п., но эти планы остались на бумаге. Это для армии, обороняющейся в горах на участке протяженностью 90-100 км., - просто мизер, а тут следовало наступать. Ведь реальных боевых подразделений там было меньше десяти тысяч. В тылу армии не было дорог, все боеприпасы, продовольствие и другие материальные средства носились теми же солдатами иногда за 30 километров. У артиллерии и минометов запас снарядов составлял 0,5-0,6 боекомплекта, реально в боях могла участвовать только треть артиллерии малого и среднего калибра, большого калибра не было вообще. Высота снежного покрова составляла 2-3 метра. Ничуть не сомневаюсь, что ни командарм, ни начштаба, ни ЧВС не были на КП соединений до наступления, чего говорить про полки. Трудно себе представить, что генерал пешком по сугробам в горах топает два-три десятка километров в одну сторону несколько дней.

Решения принимались по картам Генерального штаба царской армии, изданных в 1907-1909 годах, в которых местность называлась Азово-Черноморским краем. Вот по этим, далеко не полным причинам почти полностью укомплектованный стрелковый полк войск НКВД в полторы тысячи человек, даже без артиллерии, в большей степени из военнослужащих довоенного призыва, имевших опыт боевой службы, прошедших подготовку в нормальных условиях, с командирами, получившими соответствующее тому времени военное образование, имевшими боевой опыт, становился самой значимой боевой единицей. И конечно ему отводилась главная роль.

А потом о нём можно было и забыть, он ведь из другого ведомства, ведь это не его главная задача, в конечном счете. То, что в документах Черноморской группы он есть, сомнений нет. Есть копии приказов командующего армией конкретно командиру полка, который потом за те бои был награжден орденом Красной звезды приказом по группе от 4 марта 1943 года.

Вот таким образом был забыт 277 стрелковый полк НКВД. Полностью. А в книжках написанных после войны он нигде не проходит. Он выполнил свои задачу, был выведен на отдых и снова охранял тыл действующей армии, но уже другого фронта, Северо-Кавказского, второго формирования. Там он начинал, как говорят в таких случаях, военную биографию «с чистого листа». А что касается его заслуг, как и 76-й морской стрелковой бригады, наступавшей также на Горячий Ключ, так их примерили другие. Весь перечень отличившихся в оборонительных боях и освобождении Горячего Ключа состоит только из соединений 12-й, 18-й, 56-й армий. Таков вот список победителей на всех памятниках, монументах.

Существует еще одна причина, почему предан забвению 277 сп НКВД, которая даже сейчас возможно у кого-то вызовет неудовольствие.

С марта 1943 по март 1944 года 277 сп дислоцировался в Майкопе, выполняя задачи по ликвидации бандитизма на территории современной Адыгеи и некоторых районах Краснодарского края, не входивших в автономное образование. Это банды необычные, они из дезертиров Красной Армии. Суть предистории такова. Отход остатков Донской группы армий в июле-августе 1942 года сопровождался потерей управления войсками. Часть из них противником была прижата к горам (части 9-й, 18-й и 37-й армий). Мелкие группы, даже подразделения утратили связь со своими командирами, но не сдались врагу. Может кто-то даже партизанил. Так и остались в предгорьях и горах, поросших лесом. Немецкие войска их присутствие в тылу не особо беспокоило, главной задачей которых стал выход на перевалы Главного Кавказского хребта, а потом к морю. Прошло полгода, противник был вынужден отойти, а эти военнослужащие не торопились вернуться в строй. Слившись в банды от пяти до сорока человек, «усиленные» разным сбродом, вооруженные, они промышляли не столько охотой в лесу, сколько совершением разбойных нападений на магазины, колхозы, местных жителей, транспорт. Много их было или мало, судите сами – полк проводил чекистско-войсковые операции год. В отчетах о служебно-боевой деятельности за это время сотни операций, проводимых совместно с органами НКВД и НКГБ. Количество задержанных – несколько тысяч. Конечно, были и обычные уголовные банды, из полицаев и тех, кто выслуживался перед немцами, даже одна чисто националистическая, попадали и немецкие, словацкие солдаты, но большая часть – дезертиры. Вполне естественно, что в советское время такой «актив» полка на Северном Кавказе никто не решился бы обнародовать.

Аналогично не показана полностью роль 290-го Новороссийского стрелкового полка, 26-го стрелкового полка войск НКВД, 25-го пограничного полка, 26-го пограничного полка и многих, многих других. Все они заслуживают такого же тщательного подхода.

Теперь о главном. 277-го стрелкового полка был сформирован в январе 1942 года в Тбилиси на базе 10 частей войск НКВД по охране железных дорог из Закавказья и Северного Кавказа. Командиром был назначен майор В. Г. Жданов, 1902 года рождения, участник Гражданской войны, дважды раненый, имевший до этого назначения опыт командной и штабной работы. Последняя должность - командир 119-го полка войск НКВД по охране железных дорог. К сожалению, пока не удается найти фотографию, в личном деле нет, все надежды на партийный билет. За время войны награжден орденом Красной Звезды, двумя орденами Красного Знамени, орденом Ленина. Уволен в запас подполковником в 1946 году.

Исследование исторического формуляра полка, журнала боевых действий, распоряжений, приказов и схем, боевых приказов и распоряжений по полку и описаний боевых действий полка и полевой документации за период с 15.12.42 по 31.01.43 г., книги учета боевых и не боевых потерь и мест захоронений позволяет сделать вывод, что 277 стрелкового полка войск НКВД принимал непосредственное участие в оборонительных боях в районе Садового (Туапсинский в район) в долине реки Псек?упс с 12 декабря 1942 года сменив в обороне 255-ю отдельную морскую стрелковую бригаду. Три недели полк вел активную оборону, постоянно посылая в тыл противника разведывательные группы, вскрывая огневые точки врага поражал их огнем стрелкового оружия при поддержке отдельного минометного полка и 1187 артиллерийского полка РВГК.

Анализ документов того времени позволил выявить некоторые довольно интересные детали в отношении к этому полку командира 395-й стрелковой дивизии полковника, потом генерал-майора Сабира Умар Оглы Рахимова. Привожу дословно боевую характеристику за его подписью:

277 стрелковый полк НКВД с 18 декабря 1942 года по 3 января 1943 года находился в оперативном подчинении 395-й стрелковой дивизии. За это время полк боевых действий не вел, (выделено мной) прочно оборонял участок… После отхода противника на рубеж высоты 620,8, полк одним батальоном прочно оборонял южные и юго-восточные скаты высоты 620,8.

Командиру полка и начальнику штаба обратить внимание на организацию разведки и наблюдение в подразделениях полка, усилить контроль штаба за выполнением приказов командира.

А вот строки из другой характеристики, тоже боевой, за подписью взаимодействующего с этим полком командира отдельного минометного полка майора Зильбетберга. Обе характеристики на одном листе исторического формуляра:

«277-й стрелковый полк НКВД за время совместных действий ОМП, показал высокое умение сочетать маневр со всевозможными видами наступательного боя. Снайперы и разведчики немало наделали страха в среде «хваленых и непобедимых» фрицев.

Там, где немцы действовали хитростью, советские чекисты побеждали двойной хитростью.

Славные разведчики проникали в тыл противника, уничтожая его живую силу и технику.

Мы,- бойцы и командиры ОМП надолго запомним имена славных чекистов: майора Жданова, майора Глушенко, капитана Вартаняна, разведчика Соболева и других.

Желаем на новом рубеже - новых успехов!

Надеемся, что славная Армия Советских Гвардейцев пополнится за счет Вашего крепкого спаянного коллектива чекистов».

Более по военному, без патетики, характеризовал 277-й стрелковый полк НКВД командир 1187-го истребительного противотанкового артиллерийского полка РВГК подполковник Харкеевич, поддерживавшего часть внутренних войск:

«За время совместных действий, после рекогносцировки с командиром 277 сп НКВД майором Ждановым, командиры пехоты полка показали твердые знания боевых свойств и боевой мощи использования огневой деятельности 1157 иптап РВГК… Командиры 277 сп показали умение использовать артиллерийский огонь в сочетании со своими огневыми средствами, и на малой глубине обороны противника уничтожали огневые точки своими средствами, а артогонь полка применялся для уничтожения огневых точек, живой силы и разрушения инженерных сооружений в глубине обороны противника.

Активная роль батальонов полка по захвату участков обороны противника во многом обусловливалась правильным пониманием и применением артиллерийского огня командирами пехоты».

Как, видите, очень лестные оценки офицеров-артиллеристов заслужил полк за неполные три недели совместных боев.

27 декабря противник (части 125-ф гренадерской дивизии, перед 1-й стрелковой бригады оборонялась штрафная офицерская рота немцев) был вынужден выровнять свой передний край и отвести боевое охранение на южных скатах высоты 620,8.

Командование 56-й армии сделало вывод, что данный полк является наиболее боеспособной частью и направляет его на новый участок в район Фанагорийского для ведения наступления на направлении главного удара на замену 71-го гвардейского полка 30-й (55-й) Иркутской стрелковой дивизии. Изучение состояния частей Красной Армии в том месте позволяет сделать вывод о том, что они были сильно обескровлены оборонительными боями, испытывали большие трудности в обеспечении боеприпасами, продовольствием, в эвакуации раненых в силу полнейшего бездорожья в горах в тот период.

Наступили драматические события для полка.

Полк поэшелонно тремя колоннами совершает 34-километровый переход по горам по маршруту Садовое, Афанасьевский Постик, Попова Щель, дом лесника. Тылы полка ввиду отсутствия дорог в этом районе выдвигались по маршруту: Челипси, Туапсе, Джубга, Шапсугская, артиллерия ввиду отсутствия тягловой силы оставалась в районе Садовое.

Изучение документов полка позволило установить, что по распоряжению командующего 56-й армии, 395-я стрелковая дивизия должна была обеспечить 277-й стрелковый полк продуктами питания на трое суток. Однако по невыясненным причинам полк продуктов не получил. Под дождем и мокрым снегом, преодолевая двух-трех метровые сугробы, полк без возможности отдыха совершает исключительный по трудности переход. Три горные реки преодолевались по создаваемым переправам, ручьи в брод. Шинели, шапки, обмундирование промокли насквозь, нигде не обогреться, костры разводить нельзя, противник близко, может накрыть огнем артиллерии или минометов, да и не из чего, хоть кругом и лес, но все намокло. Кроме личного оружия и вещмешка с нехитрым солдатским скарбом каждый нес еще какой-то довесок: боеприпасы, узлы пулеметов «Максим», минометы. Хоть и среди погибших не встречаются фамилии молодых новобранцев, в основном 1918-1919 годы призыва, далеко не все смоли выдержать тяжелейший переход. За трое суток пути потери умершими от физических нагрузок и утонувшими при переправе через горные реки составили 20 человек. К установленному сроку 8 января полк вышел в указанный район. Командир полка вынужден был застрелить семь лошадей, которых также было нечем кормить, они сами становились обузой для полка и готовить из них пищу.

Вот еще один весьма любопытный документ, полный цинизма на войне, если это так можно назвать.

16.01.43 г. Командиру 277 сп

(записка написана на листе части плаката по материальной части ППШ)

После сдачи излишков боеприпасов 7 января двух ящиков мин, ящика гранат, двух ящиков винтовочных патронов согласно накладной, красноармейцев Сахно и Аникина в виду полного истощения и так как последние не получали продуктов несколько суток, направил в медсанбат дивизии. (они были оставлены в районе Садового для сдачи излишков боеприпасов, которые полк не мог взять с собой в новое место, а потом догнать его)

Начальник артснабжения 395 сд

Инженер-капитан Богданов

Это подчиненный командира 395-й стрелковой дивизии, того самого, который не выдал продукты 277-го стрелкового полка НКВД накануне. В качестве пояснения только могу добавить, что все части НКВД получали все виды довольствия от тыловых органов Красной Армии, своих не было. Кого же капитан рекомендовал привлечь к ответственности?

Командир 55 стрелковой Иркутской дивизии полковник Б.Н. Аршинцев, как старший начальник, не утвердил предложения майора В.Г. Жданова дать людям день на отдых и приказал в этот же день, «при любых условиях и в любом количестве потерь смену провести 8 января днем», сменить в обороне 71-й гвардейский стрелковый полк, входивший в состав дивизии. (Никакой необходимости в этом не было, активных боевых действий не велось, противник не проявлял никакой активности, просто КД 55 хотел доложить, что части дивизии все выведены во второй эшелон согласно приказу в срок).

Преодолевая последние 10 километров пути от района сосредоточения до оборонительных позиций, 277-й стрелковый полк НКВД потерял еще 26 человек умершими. Чтобы сохранить управление, боеспособность полка при невероятно большой нагрузке, командиру приходилось идти на крайние меры. Командовать голодными, изможденными людьми невероятно трудно, но нужно идти, приказ есть приказ. Об этом свидетельствует тот факт, что в списках погибших значатся две фамилии расстрелянных за невыполнение приказа, оба во второй половине перехода. 40% личного состава оказались с обмороженными, опухшими и с сильно потертыми ногами.

Поступив в оперативное подчинение командиру 76-й морской стрелковой бригады, полк получил задачу на оборону 32 километров горного участка. Перед фронтом полка оборонялись три батальона 421-й пехотный полк 125-й гренадерской дивизии немцев и два батальона словацкой дивизии «Рихло». Следует отметить, что противник также понес большие потери, испытывал трудности обороны зимой в горах. Особенно трудно было словакам, снабжение их продовольствием было хуже немцев. Посчастливилось найти свидетелей тех событий. Местные жители подсказали одного старожила, бабку Васюну, всю жизнь с рождения и до наших дней прожившую на хуторе Старообрядческом, что на северной окраине поселка Безымянное. Прожив девочкой подростком всю оккупацию, она довольно однозначно сказала, что в их деревню первым и единственным из наших войск вошел полк НКВД. Кроме того, продолжила, что дальше он пошел через горы на Горячий Ключ. По воспоминаниям Василисы Максимовны, словаки, которые себя почему-то чаще называли чехами, постоянно грабили местное население. Незадолго до изгнания они выследили единственную кормилицу тридцати укрывавшихся в погребе на окраине Старообрядческого местных жителей: «Забрали они нашу хворобу и съели. Еле-еле мы смогли пережить зиму» - сетует бабушка. А еще она поведала, что часто они заставляли их носить боеприпасы на позиции за Орлову Щель.

В соответствие решения командующего 56-й армии генерал-майора А.А. Гречко, приказа командира 76-й морской стрелковой бригады 277-й стрелковый полк НКВД 23 января должен был перейти в наступление, что противоречит сложившемуся мнению, что наступление по плану «море-горы» (море горя лучше подходит) должно было начаться 11 января. Видно сроки были перенесены.

По научным трудам эта армия к 25 января продвинулась на 20-30 километров на левом фланге, даже вышли наши войска на окраины Краснодара. На этом же участке фронта, Горячеключевском, никуда наши войска не продвинулись. Возможно, это была особая задача по прорыву обороны, а затем развитие наступления на соседних участках 25 января. Скорее всего, все шло не так, как было запланировано.

Другим важным выводом в ходе исследования стало то, что прославленная в оборонительных боях на этом направлении 30-я (55-я) Иркутско-Пинская гвардейская стрелковая дивизия вопреки сложившемуся мнению, участия в освобождении Горячего Ключа не принимала, и никакого штурма указанного населенного пункта не было, о чем говорится в некоторых мемуарах. По планам командования 56-й армии на Горячий Ключ наступали 76-я морская стрелковая бригада со стороны Пятигорской и 277-й стрелковый полк НКВД со стороны горного массива Кохт и Безымянный, а все части 55-й стрелковой дивизии находились во втором эшелоне. Командир полка организовал подготовку к наступлению, однако 20-21 января прибыли парламентеры от словацкой 1-й механизированной дивизии «Рихло» с предложениями о сдаче дивизии в плен. К установленному сроку, 23 января, на назначенное место перехода линии фронта никто не прибыл. Не исключено, что это была хитрость с целью дать возможность для подготовки к общему отходу противника с занимаемых рубежей, что действительно потом произошло. Нельзя и отрицать того, что были среди словаков готовые сдаться, но этому воспрепятствовала контрразведка. Этот эпизод остается невыясненным.

В документах полка сохранилась схема оборонительных позиций Горячего Ключа по данным воздушной разведки на 3 января 1943 года, из которой можно сделать вывод, что от успешных действий 277-го стрелкового полка НКВД зависел успех боя за данный населенный пункт. Считай, всей 56-й армии. Направление наступления полка приходилось в тыл оборонительных позиций словаков в Горячем Ключе, а на направлении наступления 76-й морской стрелковой бригады была река Псек?упс и на противоположном берегу сплошная линия дзотов и огневых точек через каждые 200 метров.

Выполняя приказ командующего 56-й армии 24 января полк первым батальоном, оставив силы для прикрытия обороняемого участка перешел в наступление в направлении: хребет Кохт, Ключевая и Горячий Ключ с ближайшей задачей: овладеть высотой 192,0 и Безымянным хребтом. Дальнейшая задача – выход к Ключевой и Горячий Ключ. Атака проводилась без артиллерии в виду отсутствия своей и минимального количества снарядов у 76-й морской стрелковой бригады. Противник располагал двумя ярусами круговой обороны. Подразделениям 1-й стрелковой бригады удалось скрытно (копали траншеи в глубоком снегу в сторону противника) приблизиться к переднему краю и ворваться в первую траншею. Однако, не имея поддержки огнем артиллерии и минометов, попав под сильный огонь противника, батальон был вынужден отойти на исходные позиции.

24 июля 2008 года, ротный опорный пункт батальона словацкой дивизии «Рихло», объект атаки батальона 277-го стрелкового полка НКВД 25-26 января 1943 года. Прошло шестьдесят пять лет. С трудом поднимаюсь по склону на отметку 192,0. «Пупок» – так в окружении более высоких гор обычно называют такую высоту, даже высотку. Восточный склон, дубы, некоторые выросли прямо на краю окопов, вероятно почти ровесники тех событий. Где-то здесь братская могила 38 человек. Все сохранилось. Вот стрелковые ячейки позиций боевого охранения, блиндаж. Поднимаюсь выше. Позиция стрелкового подразделения, окопы, ходы сообщения, блиндажи – все можно проследить в мельчайших деталях, здесь мало что изменилось, деревья старые были вырублены, выросла поросль 25-30 сантиметров в диаметре. Где-то далеко на юге в дневном мареве зноя виднеются склоны горы Хребтовой, командный пункт 55-й стрелковой дивизии. Спускаюсь вниз, к рубежу перехода в атаку 277-го стрелкового полка. Где-то вот в этом месте они начали наступление. Нет, не бежать с криками ура, бежать в гору даже сейчас, налегке, летом можно 15-20 метров, склон градусов 30-35, а по снегу вообще нереально, только перебежками или ползти.

Вот и исходный рубеж полка, точнее, район обороны, который перед наступлением оборонял полк. Бросается в глаза, что окопов нет в таком количестве, как у противника, редкие ячейки, без траншей, ходов сообщений. В ранних научных трудах 1958 года писалось, что многие наши командиры недооценивали необходимость создания оборонительных сооружений в горах, ошибочно считали, что можно прятаться от огня противника за деревьями, камнями. А это, между прочим позиции 71-го гвардейского стрелкового полка, который сменил 277-го стрелкового полка НКВД 8 января 1943 года. А в январе окопы уже не выкопать… Вот и причины больших потерь наших войск в обороне, враг бил из минометов по кронам деревьев, и град осколков поражал тех, кто пытался укрыться за деревьями, камнями и считал себя неуязвимым от невидимого противника. Неизменный наш русский авось. Не умели мы тогда воевать.

Командир 76-й морской стрелковой бригады потребовал 25 января атаковать снова, на поддержку выделил 50 снарядов артиллерии малого калибра. 25 января 1-й стрелковой бригады усиленный резервами двух других батальонов повторил попытку наступления. Эффективность артиллерийской подготовки была неэффективной по причине не наблюдаемости цели из-за сильного тумана. В документах сохранился даже этот штрих. Наступление снова было безрезультатным. Командир полка майор Жданов предложил не атаковать высоту в лоб, а обойти ее с востока в направлении Безымянного, на что получил одобрение и приказ от комбрига. С 26 на 27 января полк перешел в наступление в направлении Безымянного. К моменту завершения строительства переправы через Псеку?пс разведчики доложили об отходе противника из Безымянного. Полк преследуя противника к 22 00 28 января 1943 года овладел Безымянным, Ключевой и Горячим Ключем совместно с частями 76-й морской стрелковой бригады. Среди трофеев, захваченных полком, было знамя 416-го гаубичного артиллерийского полка Красной Армии.

Первым военным комендантом Горячего Ключа, станицы Ключевской, Фанагорийского и Безымянного был назначен командир 277-го стрелкового полка войск НКВД майор В.Г. Жданов. Он был первым, кто налаживал мирную жизнь, подчиненные которого ремонтировали дороги, восстанавливали мосты, несли службу по охране порядка, когда кругом еще были мелкие группы противника, бандиты, дезертиры. Потом стали прибывать первые представители местной власти.

В ходе поездки удалось установить основные места захоронений погибших военнослужащих 277-го стрелкового полка войск НКВД на основании списков погибших с указаниями мест захоронений по Горячеключевскому району: Волчьи Ворота (название местное, ни на каких картах не встречается, старожилы утверждают, что перед войной в этом месте волки загрызли почтальона, с тех пор это название), вход в долину реки Псеку?пс около памятного знака 71-го гвардейского стрелкового полка - 40 человек (эпизод гибели относится к августу 1942 года и до конца еще не выяснен. Полк в это время охранял тыл Черноморской группы Закавказского фронта в районе Туапсе. Возможно это был сводный отряд или какое-то подразделение направленное в качестве усиления, что было характерным для этого времени); п. Безымянное, х. Старообрядческий и окрестности - 32 человека; п. Фанагорийское и его окрестности – 17 человек, отм. 192,0 (зап. 1км. от ручья Орлова Щель от дороги на Фанагорийское) – 50 человек. По установлению точного места этого захоронения и изучению возможностей переноса останков в более доступное место к дороге обратился за помощью к заместителю начальника Краснодарской юридической академии МВД по воспитательной работе полковнику И.В. Северину, где есть поисковый отряд «Щит и меч», занимающийся подобной работой. Возможно, курсантам удастся найти останки, все-таки местность там несильно изменилась.

Почему же все-таки был забыт 277-й стрелковый полк войск НКВД?

Одной из причин является то, что полк трижды за полгода передавался из управлений войск НКВД охраны тыла одного фронта в другой. Документы могли утеряться. Кроме того, он некоторое время входил в состав 11-й стрелковой дивизии НКВД, которая сама в это время участвовала в боях на другом направлении, потом Орджоникидзевской дивизии.

Другой причиной, вероятно главной, как установлено в ходе исследования, является «нежелание» во времена пресловутой хрущевской оттепели показывать те войска, главным руководителем которых был Лаврентий Берия. Показать войска НКВД становилось равносильно тому, что навлечь на себя много неприятных вопросов. Создалось бы мнение о том, что те, кто после войны писал мемуары, были далеко не идеальными полководцами и военачальниками, какими им хотелось бы выглядеть в 1941, 1942 и в 1943 годах. Пришлось бы делить с кем-то славу, точнее с тем, кто её был достоин. И искушение победило…

Потом, по прошествии многих лет установился определенный стереотип в подходах к Великой Отечественной войне, когда доминировало мнение Г.К.Жукова, И.В. Тюленева, С.М.Штеменко, А.А. Гречко и других участников тех событий. Оспорить мнение таких авторитетов было проблематично. Так забвению подвергались не только войска НКВД, но и другие части, как это видно на примере той же 76-й морской стрелковой бригады. Ведь про нее в освобождении Горячего Ключа тоже ни слова. Хотя она также была на направлении главного удара. В этих условиях мнение участника боев, даже если он командир полка, вряд ли кто услышал бы.

P.S. Начальником радиостанции в 3-м стрелковом батальоне 277-го стрелкового полка НКВД в эти драматические события был ефрейтор В. Г. Боцман, будущий начальник связи внутренних войск МВД ССС Р. Как близкий товарищ полковника в отставке В. Д. Кривца, уважаемого нашего ветерана, он рассказывал ему, что в сводке Совинформбюро за 30 января 1943 года в числе частей освободивших Горячий Ключ упоминался н-ской полк войск НКВД.

Павел СМИРНОВ, полковник

Москва, Горячий Ключ, Безымянное, Фанагорийское

Размещен материал: 01.07.2014

Последнее изменение материала: 24.02.2018

Глава 3. Заслон на пути к бакинской нефти

3.3 Выход немцев на перевалы

Главный Кавказский хребет вполне проходим, и допускает действие горных частей, а на отдельных направлениях могут действовать войсковые отряды и соединения от батальона до дивизии. Опыт боевых действий на перевалах Главного Кавказского хребта показал, что штабы соединений и частей Закавказского фронта мало занимались вопросами изучения путей проходящих через Главный Кавказский хребет. Там, где считали возможным продвижение отдельных пешеходов-альпинистов, оказалось, прошли отряды силою от роты до полка, подготовленных для действий в высокогорных районах. Главный Кавказский хребет на участке пер.Трусо, селение Хокуч, общей протяженностью 490км, представляет из себя высокогорный район, большая часть которого покрыта вечными снегами и ледниками.

Военно-Сухумская дорога с севера до курорта Теберда (156км), проезжая для автомобильного транспорта, далее еще 34км можно проехать на гужевом транспорте. Затем возможны следующие маршруты:
через перевал Домбай - Ульген (3006м) (покрыт ледником, непроходим для вьючных животных);
через Клухорский перевал (2916м) на Асхара. К перевалу серпантином ведет 13км, местами обрушенная и крутая. Перевал покрыт небольшими снежными полями, летом пастухи гонят отары овец через перевал и он проходим для вьючных животных. После перевала за Асхара дорога пригодна для движения гужевого транспорта
через Нахарский перевал (2865м). С трудом проходим для вьючных животных, на перевале - снежные поля».

Схема Тике Штурм высокогорных перевалов

По директиве 00730/оп командарма 46 от 31.7.42г. один эскадрон 63кд прикрывал перевалы Донгуз-Орун-Баши, Бечо.

После второй мировой войны и в СССР и за рубежом было выпущено немало монографий и мемуаров о боевых действиях на Кавказе, и в частности на перевалах Главного Кавказского хребта. Но описания боев непосредственно в горах часто грешат неточностями. Детали многих событий трактуются по-разному. Даже сейчас неизвестны подробности многих событий, до сих пор не выяснены не только судьбы отдельных людей, но и некоторых подразделений. О боях на Кавказе писал, в частности, генерал Р. Конрад в своей книге «Битва за Кавказ», изданной в 1954 году в Мюнхене. Конрад описывает продвижение сил своего корпуса через Черкесск, Микоян-Шахар, Теберду, Архыз к подступам на перевалы. Говорит о сопротивлении наших разрозненных частей, отходивших по этим же маршрутам, о нарастающих трудностях снабжения войск корпуса, растянувшихся при выходе на перевалы, и особенно в условиях бездорожья на их южных склонах.

Нельзя сказать, что его продвижение на перевалы было беспрепятственным. По ущельям в сторону хребта отходили разрозненные части, отрезанные в предгорьях от основных сил нашей армии. Эти части оказывали сопротивление на наиболее выгодных для обороны участках. Большинство отходивших двигались без карт, причем мало кто знал горы. Большую помощь в выборе правильного пути на перевалы оказывало им местное население и партизаны. Бойцы и командиры, отходившие по основным ущельям и дорогам, достигали перевалов, встречали там наши части и благополучно попадали на побережье, где происходило переформирование. Однако многие отряды постигала печальная участь. Преследуемые врагом, они попадали в боковые ущелья, заканчивающиеся отвесными скалами, крутыми снежными склонами и нагромождениями ледников. Тут могли пройти только опытные альпинисты. И люди гибли от лавин, камнепадов, гибли в бездонных трещинах ледников, гибли от пуль настигавших их гитлеровцев. Много лет прошло с тех пор, но и сейчас еще находят в горах останки бойцов и командиров, пытавшихся прорваться к своим через суровые заоблачные выси гор и погибших здесь, но не сдавшихся врагу.

Подробное исследование боев на перевалах Главного Кавказского хребта представлено в книге Медвенского Н.И. «Боевые операции на перевалах Абхазии в ходе битвы за Кавказ 1942-1943гг.».

Очень подробный и интересный материал по обороне перевалов Главного Кавказского хребта можно найти в книге «Эльбрус в огне», написанной участником боев - ст.лейтенантом Александром Михайловичем Гусевым, заслуженным мастером спорта СССР по альпинизму – после войны доктор наук, профессор, заведующий кафедрой физики Московского государственного университета, который много сил отдал развитию альпинизма в СССР.

В тот период 46А командовал генерал-майор В.Ф.Сергацков, членом Военного совета был бригадный комиссар В. Н. Емельянов, начальником штаба полковник А. П. Рассказов. Полоса обороны 46А была огромной и очень разнообразной по характеру местности (начиналась она от южного побережья Черного моря и тянулась до высокогорных областей). В состав армии входили следующие соединения: 9гсд, 394сд, 20гсд и 51сбр, объединенные в 3ск. Входившие в его состав соединения обороняли районы побережья от Поти до Гудаут и от Гудаут до Лазаревской. Кроме того, 20гсд держала оборону от перевала Белореченского до перевала Аишха, 51сбр вместе с 394сд - от перевала Санчаро до Эльбруса. На участке от Эльбруса до перевала Мамисон оборонялась 63кд, штаб которой расположился в Сванетии. Позже ее сменила 242сд. Оборона Мамисонского перевала была поручена 351сд, а на Военно-Грузинской дороге, в районе Кавбеги, обосновался штаб 267сд, охранявшей Крестовый перевал. Один из полков 351сд находился в Кутаиси в распоряжении штаба армии. (Гусев А. М.

Задачи, возложенные на 46А, были очень серьезны, а сил для их решения было явно недостаточно. В какой-то мере это, видимо, объяснялось недооценкой возможности вторжения противника в Закавказье через перевалы Главного Кавказского хребта. В силу этого обстоятельства, а также в силу того, что многие командиры считали Главный Кавказский хребет непреодолимой преградой для неприятеля, подготовке перевалов к обороне не придавалось должного значения. В основном их обороняли силы от роты до батальона, а некоторые перевалы вообще не были заняты нашими войсками.

Так было, в частности, и на направлениях, где действовал 3ск. Северные склоны перевалов не оборонялись, разведка там не проводилась. Основные силы соединений расположились ближе к морю, а на перевалах находились небольшие отряды, связь с которыми была не очень надежной. Личный состав таких отрядов не был подготовлен к действиям в горах, люди плохо знали горы и потому не могли ни создать надежную оборону, ни предвидеть возможные действия опытного противника. И это происходило в то время, когда весь личный состав 9гсд и значительная часть бойцов и командиров 20гсд уже прошли серьезную горную подготовку. А значит, эти соединения могли сыграть большую роль в обороне перевалов.

Прибывший на Кавказ представитель Государственного Комитета Обороны (Берия) категорически противился предложению перебросить на перевалы не только всю 9гсд, но даже отдельные ее части. 121гсп, например, был направлен на Клухорский перевал без его ведома. (Гусев А. М. Эльбрус в огне. - М.: Воениздат, 1980)

8.8.42 приказом штаба 46 армии 63кд поставлена задача к исходу 11.8.42, оставив один полк на прикрытии побережья Черного моря, двумя полками занять оборону Главного Кавказского хребта перевалов: Цанер, Твибери, Местия, Бечо, Донгуз-Орун, Баса и Чипер-Азау и другим полком по долине р.Ненскра выйти на тылы противника, занявшего перевал Клухор, который обороняли части 394сд. Дивизия, двумя полками совершив марш по тяжелым горным дорогам, своевременно выполнила приказ 46А. (ЦАМО, ф.3472, оп.1, д.4, л.147)

К 5 августа передовые отряды 49ГСК вышли к реке Челбас, в ряде мест удалось без боя захватить важные мосты. В тот день командир корпуса генерал Конрад получил новый приказ, который окончательно определил для него направление дальнейшего наступления: «49-му горнострелковому корпусу, имея в своем составе 4-ю горнострелковую дивизию, наступать в юго-восточном направлении на Черкесск. 73-я и 9-я пехотные дивизии немедленно переходят в подчинение 5-го армейского корпуса. Передовой отряд 1-й горнострелковой дивизии после овладения рубежом по реке Тимошевская снова переходит в подчинение 1-й горнострелковой дивизии...»

11 августа авангард 1гсд (на базе 98гсп) занял г.Черкесск и установил контроль над находящимся там мостом через р. Кубань. 2 горнострелковый батальон 98гсп, имевший дополнительное тяжелое вооружение, двинулся на юг, преодолев сопротивление советских войск в районе г.Микоян-Шахар (Карачаевск).

К этому времени гитлеровские войска на западном фланге уже заняли Майкоп и вошли в горно-лесистую местность Западного Кавказа. А на восточном фланге, продвигаясь к бакинской нефти, достигли Георгиевск.

Заняв Армавир, Черкесск, Минеральные Воды, 49ГСК шел маршем к району, предусмотренному для его действий, - на штурм высокогорных перевалов Кавказа. От войск, направлявшихся на Клухор, отделилось несколько подразделений. Они направились в верховье реки Кубань и дальше на перемычку, соединяющую массив Эльбруса с Главным Кавказским хребтом - на перевал Хотю-тау. Через него гитлеровцы надеялись проникнуть в Баксанское ущелье в Кабардино-Балкарии. Требовалось это и для прикрытия левого фланга их войск, наступавших через Клухорский перевал. Все соединения 49 горного корпуса были снабжены специальным горным снаряжением и оружием. На западных отрогах действовал 44АК (97 и 101 егерские дивизии), а на восточном фланге в составе 1 танковой армии две румынские горнострелковые дивизии.

12 августа из ОKB пришел приказ: «49 горнострелковый корпус снова переходит в подчинение командующего 17 армией (временно он находился в составе 1 танковой армии). Румынская 2 горнострелковая дивизия переходит в подчинение 1 танковой армии. В состав 49 горнострелкового корпуса входят 1 и 4 горнострелковые дивизии и эскадрилья дальней разведки B/F 121». Таким образом, действия 49ГСК на перевалах Главного Кавказского хребта управлялись штабом 17 армии.

Генерал Конрад поставил перед своими дивизиями задачи: 4гсд, действующей на правом фланге корпуса, захватить перевалы у истоков р.Большая Лаба; 1гсд, выделив отряд охранения на левом фланге в Баксанское ущелье и на перевалы г.Эльбрус, захватить перевалы в истоках Теберды и Кубани.

После взятия г.Микоян-Шахар генерал-майор Х.Ланц боевым приказом от 12 августа 1942 г. поставил 1гсд следующие задачи: «1-я горнострелковая дивизия сосредотачивается в районе Кардоникская, Черкесск и наступает через перевалы Клухор, Донгуз-Орун в направлении Черного моря. Передовому отряду Лаваля (98гсп), усиленному полубатальоном фон Хиршфельда и альпийской ротой Грота, уничтожить силы противника…, захватить перевалы Клухор, Нахар и удерживать их до подхода дивизии. Особая задача для альпийской роты Грота – см. Приложение». 12 августа боевая группа капитана фон Хиршфельда овладела п.Теберда. К вечеру 13 августа боевая группа фон Хиршфельда вышла к туристическому лагерю «Северный приют», располагавшемуся у подножья Клухорского перевала. 15 августа немцы продолжили наступление, ведя бои с отходящими по Военно-Сухумской дороге советскими частями.

Наряду с передовыми отрядами, сформированными в дивизиях, передовые отряды были самостоятельно созданы в каждом из полков. Разгрузили имущество тыла с грузовиков, погрузили на них горных егерей, вьючных животных и все самое необходимое. Гонка к горам началась. Следуя за 40ТК 1ТА части 49ГСК, не встречая сопротивления, устремился к перевалам Центральной части Главного Кавказского хребта и вскоре передовые отряды были уже у подножья гор. Путь на перевалы от Санчаро до Эльбруса оказался, по существу, открытым.

Центральная часть Главного Кавказского хребта на карте ГШ

Разделившись на четыре группы, войска генерала Конрада устремились по долине реки Большая Лаба в направлении перевалов Санчаро и Псеашха, по долинам рек Марух и Большой Зеленчук - к перевалам Наурский и Марух, а по долине реки Теберда - на перевал Клухорский и перевал Домбай-Ульген. Одна группа направилась по долине реки Кубань к перевалам Нахар, Гондарай, Морды, Чипер-Карачаевский на Главном Кавказском хребте и далее к Хотю-тау. Этому направлению противник придавал большое значение: путь через перевал вел к Эльбрусу и в тыл наших частей, отходивших вверх по Баксанскому ущелью. Именно в этой группе гитлеровцев находился отряд альпинистов капитана Грота, впоследствии занявший «Приют Одиннадцати», метеорологическую станцию на южных склонах Эльбруса и установивший на его вершинах фашистские флаги с эмблемами 1-й и 4-й горнопехотных дивизий. Само восхождение егерей никакого военного значения не имело. Но, заняв горный массив Эльбруса, противник мог господствовать над Баксанским ущельем и ставил под удар пути, ведущие на перевалы Донгуз-Орун и Бечо, а также получал возможность пройти по ущельям рек Ненскрыры и Секена на Ингурскую и Военно-Сухумскую дороги в глубокий тыл наших войск, оборонявших перевалы с юга.

Отряд альпинистов капитана Грота, бывавшего до войны на Кавказе в качестве спортсмена, состоял из альпинистов 99гсп 1гсд «Эдельвейс» и 5 егерей 4гсд.

Схема. Боевые действия 46А на перевалах ГКХ в августе - октябре 1942 года

Движение частей противника происходило по основным путям, ведущим на побережье Черного моря: через Микоян-Шахар по долине р.Учкулан на пер.Нахар (18.8.42г. противник без боя овладел перевалом Нахар (18.9.42 подразделения 121гсп и 220кп с боем овладели перевалом Нахар); по долине р.Теберда на перевалы Клухор (занят без боя 18 августа) и Домбай-Ульген; по долинам рек Марух и Большой Зеленчук на перевалы Марухский (занят противником 5.9 в 17.00, выбив оттуда подразделения 808сп 394сд) и Наур; по долине рек Малая и Большая Лаба на группу перевалов Цагеркер, Санчаро, Акук-Дара, Псеашха. Клухорский и Марухский перевалы противник удерживал до момента ухода с Северного Кавказа. (ЦАМО, ф.47, оп.1063, д.499, л.56)

К моменту подхода противника Клухорский перевал обороняли подразделения 1 батальона 815сп 394сд. Одна рота расположилась на седловине перевала, а две - на его южных склонах. 2 батальон этого же полка находился в селении Ажары в средней части ущелья реки Кадор, 3 батальон - в Сухуми.

Хотя еще 15 августа батальон 815сп 394сд вступил в бой с противником на подступах к Клухорскому перевалу, известно об этом в штабе армии стало только 17 августа и нашло свое отражение в сводке Генерального штаба к 8.00 20 августа: «Два батальона 394сд 46 армии 18.8 вели бои с противником силою до одного горного полка на перевале Клухор. Остатки частей 242сд, преследуемые противником, в беспорядке отходили в направлении перевала Клухор». (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.201-209)

Части 1гпд дивизии «Эдельвейс» наступали несколькими колоннами. С севера шли хорошо обученные тирольцы и баварцы, для которых горы были родным домом. Преодолев скалистые склоны, доступные только для обученных частей, они обошли с флангов наших оборонявшихся бойцов, неожиданно атаковали одну роту, находившуюся на перевале, потеснили ее на южные склоны и захватили перевал.

Перевалы Хотю-тау, Чипер-Азау в этом горном узле никем не охранялись, и поэтому гитлеровцы беспрепятственно вышли на них 15 августа 1942 года.

Связь по ущельям рек Клыч и Кадор от Сухуми до перевала была налажена слабо, и в штабе армии узнали о боях на перевале только 16 августа. В помощь защитникам перевала были посланы 3 батальон 815сп, учебный батальон дивизии, отряд Сухумского пехотного училища и отряд НКВД. В то время автомобильная дорога из Сухуми, проходившая по ущелью, кончалась в Захаровне. Отсюда до перевала нужно было преодолеть еще около 80 километров. Продвижение больших воинских групп шло медленно. А в это время противник продолжал теснить подразделения 815сп. Подкрепление подошло тогда, когда был уже занят участок ущелья реки Клыч до водопада. Немного ниже от него по ущелью, в тринадцати километрах от перевала, находилась промежуточная туристская база «Южная палатка», состоявшая из нескольких небольших деревянных строений. Отсюда передовые отряды противника, используя теперь свое преимущество наступающих сверху, устремились к слиянию Клыча с Гвандрой, в район селения Геицвиш, находившегося в 30 километрах от Клухора по дороге в сторону Сухуми. (Гусев А. М. Эльбрус в огне. - М.: Воениздат, 1980)

В районе перевала Клухор продолжались бои частей 46 армии с противником силою до полка пехоты. По данным, требующим уточнения, бои (815сп 394сд) шли в 5км южнее этого перевала. Разведчики 214кп 63кд, оборонявшие перевал Донгуз-Орун-Паши и Приют Одиннадцати, вели бои с противником в течение 18.8 и 19.8. В результате боя наши подразделения отбросили противника силою до роты пехоты в северном направлении. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.210-221)

Захватив перевалы и базы около Эльбруса, немцы 18 августа 1942 года попытались спуститься в Баксанское ущелье. Отряд егерей напал на селение Терскол, которое обороняли 20 командиров из Бакинского пехотного училища. Пятеро из них погибли в бою. Гитлеровцы, потеряв 12 солдат, отошли на склоны Эльбруса (в послевоенное время на месте боя над братской могилой командиров-бакинцев установлен обелиск). Разведгруппа (10 человек) 214кп 63кд под командованием техника-интенданта 2 ранга М.М.Гроца установила наличие противника в районе «Ледовой базы». Враг продвигался к Баксанскому ущелью. В Терскол были присланы эскадрон кавалеристов ст.лейтенанта М.И.Максимова и два взвода войск НКВД - всего 100 бойцов с 3 минометами и 2 пулеметами. А сам 214кп 63кд срочно приблизился к подступам на перевал Донгуз-Орун с юга. 20 августа в центр Сванетии - село Местиа - прибыл отряд в 100 человек из состава 25 полка внутренних войск. Командовал им младший лейтенант В.Гришилов. Его бойцам совместно с кавалеристами 63кд поручалась охрана района перевалов Местиа, Твибера, Цаннера, троп, ведущих в Ингурское ущелье и дороги на Зугдиди.

Именно в те дни в 63кд прибыли из штаба 46 армии опытные спортсмены-альпинисты младшие лейтенанты Леонид Павлович Кельс и Юрий Николаевич Губанов. Кельса командир дивизии направил в 214кп под перевал Донгуз-Орун, а Губанова - на перевал Бечо. Позднее Кельса перевели в Терскол.

Для восстановления положения на перевале Клухор выбрасываются два батальона 815сп, учебный батальон 394сд, отряд СПУ (две роты), отряд НКВД (300 чел.), 121гсп 9гсд. Руководство оборонительной операцией на Клухорском перевале возглавил командир 3ск генерал-майор Леселидзе.

Частями 46 армии 21.8 наступление противника было остановлено в районе 9км южнее пер.Клухор. Противник в этом районе понес большие потери. Разведка 20гсд выбила до роты противника из района г.Фишт. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.232-241)

В ночь на 17 августа отряд немецких военных альпинистов отправился с перевала Хотю-тау на склоны Эльбруса к «Приюту Одиннадцати» и к метеорологической станции. От «Приюта Одиннадцати» 21 августа группа немецких егерей под командованием капитана Грота поднялась на вершину Эльбруса и водрузила там военный флаг и вымпел дивизии «Эдельвейс». Этот факт преподносился во всех гитлеровских газетах и по Берлинскому радио как «покорение Кавказа и его народов». Военных альпинистов сделали в Германии национальными героями. Их показывали в выпусках кинохроники, их портреты печатали на страницах газет и журналов. Капитан Грот был награжден «Рыцарским крестом», каждый из его подчиненных - «Железным крестом».

Когда на перевале Хотю-тау сосредоточилась значительная часть 101 егерского полка с артиллерией и минометами, противник занял «Ледовую базу», «Кругозор», «Новый Кругозор» и перевалы Чипер-Азау, Чипер-Карачай и Басса. На самом «Приюте Одиннадцати» собралось 120 егерей с минометами и горной артиллерией. На вновь запятых базах и перевалах располагались силы от взвода до одной-двух рот. Эти базы, кроме «Приюта Одиннадцати», находились примерно на одной высоте, но были разделены глубокими ущельями. Перевал Чипер-Азау существенного значения для развивающихся военных действий не имел. Ущелье реки Ненскрыры за перевалом Чипер-Азау вело на ингурскую дорогу, соединяющую Верхнюю Сванетию с побережьем Черного моря. Но это лесистое ущелье не имело сквозных троп, и было трудно проходимо даже для мелких групп. Взятие перевала Чипер-Азау было важно по другой причине. Сразу за ним начинался путь на перевал Басса, расположенный на боковом хребте, разделяющем ущелье Ненскрыры и реки Накры. По ущелью Накры шла хорошая тропа с перевала Донгуз-орун в Сванетию. Овладев же перевалом Басса, фашисты могли угрожать тылам советских войск, оборонявшим Донгуз-Орун, так как основные силы 63кд находились тогда далеко внизу по ущелью Накры. К счастью, противник, видимо, недооценил в то время значение этого перевала. Действия егерей были нерешительными и при наступлении со склонов Эльбруса в верховье Баксанского ущелья. Захвати они его и перевал Басса, сразу были бы закрыты выходы через перевалы Донгуз-Орун и Бечо.

Как впоследствии писал в своей книге Битва за Кавказ Маршал Советского Союза А.А.Гречко: «Ввиду того что большинство командного состава войск фронта не имело опыта боевых действий в горах, оборона и система ее огня организовывались, как правило, только непосредственно на перевале, вместо того чтобы выносить огневые средства на ближние и дальние подступы к нему. Ряд направлений, допускавших подход к перевалам не только отдельных групп, но и целых подразделений противника, не был обнаружен и никем не оборонялся. Это явилось следствием того, что детальная рекогносцировка районов, примыкающих к перевалам, не производилась. Более того, на позициях оставлялось лишь наблюдение, а сами гарнизоны располагались на южных скатах хребта, в населенных пунктах и кочевьях, удаленных от перевалов...» (Гречко А.А. Битва за Кавказ, М. Воениздат, 1967)

Подразделения прикрытия, предназначенные для организации обороны по приказу №00730/оп, фактически перевальных точек в намеченный срок не достигли. Никакой обороны не организовали, сосредоточившись в населенных пунктах и кочевьях на удалении от 5 до 20км от перевалов, что дало возможность противнику не только занять перевалы, но и в дальнейшем безнаказанно обходить фланги и заходить в тыл нашим частям, которые несли от этого немалые потери. (ЦАМО, ф.47, оп.1063, д.499, л.57)

В своей книге «Докладываю в Генеральный штаб» бывший офицер Генерального штаба при штабе 46 армии генерал-майор Салтыков Н.Д. пишет: «Постепенно выявилась реальная, очень неприглядная картина фактического состояния обороны на участке Эльбрусской горной группы. Перевалы оборонялись отнюдь не силами дивизии, как это значилось в оперативных документах, а лишь одним, причем слабым, 214-м кавалерийским полком: два его эскадрона занимали перевалы, а остальные два находились далеко от них, на шоссе Зугдиди - Местиа: один - в Хаиши, другой - в Лахамули. Удаление эскадронов на перевалах от шоссе составляло дневной переход.

Первый день пребывания в Зугдиди клонился к вечеру, когда было получено тревожное донесение о том, что 27 августа начались бои за перевал Басса, о котором начальник штаба дивизии не сказал мне ни слова. Смотрю на карту и вижу, что в случае захвата этого горного прохода противник в состоянии создать реальную угрозу обороне подразделений, занимающих перевал Дунгуз-Орун. К тому же, овладев перевалом Басса, противник получил бы контроль над ущельем реки Ненскрыра, откуда можно выйти к селению Хаиши на автомобильной дороге Местиа - Зугдиди. Отсюда менее 50 км до Черного моря». (Салтыков Н.Д. Докладываю в Генеральный штаб. М. Воениздат, 1983, с.91-92)

14 августа передовой отряд 4гсд через Лабинская вышел к поселку Опорная, расположенному у подножья гор и далее, преследуя отступавшие советские части вдоль р.Большая Лаба, вышел к селению Губский. Тем временем второй эшелон 4гсд с 13гсп двигался маршем на юг восточнее - по Зеленчукской долине. Обе ударные группы шли вдоль рек, истоки которых отстоят друг от друга на 15 километров.

4гсд, выбросив группы для охранения перевалов Пшиш и Марух на левом фланге дивизии, главными силами обеих боевых групп соединилась южнее селения Коши на р.Большой Зеленчук. Выйдя к перевалам, немцы обнаружили, что многие переходы через Кавказский хребет таковыми не являются. Большинство из нанесенных на карты дорог на самом деле были непроходимыми даже для гужевой повозки и часто оказывались лишь тропами.

Командир корпуса поставил 4гсд новую задачу: отправить группу через Умпырский перевал в долины р.Малая Лаба и р.Уруштен с задачей овладеть перевалами Псешхо и Айшхо, которые наряду с обеспечением правого фланга 49ГСК планируются в качестве исходного района для наступления на Адлер. Только значительно позже в Ставке стал известен немецкий план, по которому 49 горнострелковый корпус должен был в районе Сухуми открыть Черноморское побережье для корпусов, воевавших западнее, и освободить для них дорогу в Закавказье. 23.8.42 один отряд 4гсд без боя занял труднодоступный перевал Адзапш, находящийся на высоте 2579 метров, а другой немногим позже захватил обороняемый перевал Санчаро (2592м). 25.8.42 отряд дивизии занял перевал Алистраху (2726м) и два батальона 4гсд устремились к долине реки Бзыбь.

Воспользовавшись отсутствием организованного прикрытия путей и проходов через Главный Кавказский хребет, на плечах отходящих частей и подразделений Северо-Кавказского фронта, противнику удалось овладеть основными перевалами и просочиться на юг, находясь местами в 30-40км от районных центров Сванетии (с.Местиа), Абхазии (с.Чхалта) и побережья Черного моря (южные скаты перевала Доу, перевал Ачавчар).

Штарм 46 и штабы соединений армии не организовали контроля выполнения отданных частям распоряжений и приказов по организации обороны перевалов Главного Кавказского хребта и доносили ложь о выдвижении своих частей на северные скаты Главного Кавказского хребта. Совершенно не обеспечили связи с отрядами, вследствие чего донесения получали с большим запозданием (на 3-4 дня). (ЦАМО, ф.47, оп.1063, д.499, л.58)

46 армия продолжала занимать прежние позиции, укрепляла их и частью сил вела бои с противником в районе южнее перевала Клухор. Наши части к 8.00 26.8 продвинулись на 2км в направлении перевала Клухор. Дальнейшее наступление было приостановлено сильным минометным и ружейным огнем противника. Противник продолжал подтягивать к перевалу новые силы по дороге от Микоян-Шахар на Теберда. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.274-285)

На Санчарском направлении предпринятые командованием 46А контрмеры оказались недостаточными и запоздавшими. Лишь в середине августа 1942 г. было принято решение о создании сводного отряда «Псху» в составе 1сб 808сп 394сд (командир батальона – капитан Бакрадзе) и оперативной группы, состоящей из бойцов истребительных батальонов г.Сухуми и Сухумского районов. Отряд был направлен в горы для минирования проходов, перекрытия троп и обороны перевалов от Цегеркера до Аджра. Основной его состав, однако, не успел прибыть к месту назначения в назначенный срок. Подойдя к перевалу Санчаро 20 августа, 1ср 1сб 808сп закреплялась на нем в течение четырех суток. Бойцы роты имели возможность наблюдать, как из Карачаево-Черкессии в Абхазию отходили беженцы, разрозненные группы выходивших из окружения советских солдат, а также воинские подразделения, сумевшие сохранить относительную боеспособность. Так, 23 августа через перевал Санчаро перешел 25 пограничный полк НКВД (командир – подполковник Василий Борисович Архипов, комиссар – А. Курбатов), а вслед за ним – 2 сводный стрелковый полк (командир – капитан Владимир Исаакович Ройзман, комиссар – старший политрук Леонов). В ходе отступления оба полка понесли значительные потери и насчитывали менее половины от своей штатной численности (25пп НКВД - около 600 чел., 2ссп - около 400 чел.). Несмотря на критическую обстановку, сложившуюся в связи с угрозой захвата перевала немцами, подполковник В.Архипов и капитан В.Ройзман приняли решение спуститься в долину р.Бзыбь и продолжить отход в г.Сухуми. Таким образом, находившееся на перевале Санчаро слабое советское прикрытие лишалось последней возможности не только удержать занимаемые позиции, но и вообще сохранить себя как боевую единицу. Перевал Цегеркер (2265м) оборонял 1стрелковый взвод 1ср 2сб 808сп, пулеметное и минометное отделения. Перевал Чамашха (2052м) обороняла 2ср 1сб 808сп. Перевал Доу (1390м) оборонял 1сб 808сп (без одного взвода), насчитывающий 410 чел. Перевалы Адзапш, Аллаштраху и Гудаутский не оборонялись вообще.

23 августа части 2гсб 13гсп 4гсд заняли перевал Адзапш и вышли на его южные склоны. 25 августа 3гсб 91гсп 4гсд занял перевалы Аллаштраху и Санчаро, после непродолжительного боя сбив с последнего 1ср 1сб 808сп 394сд. Выход противника на перевал Санчаро (в этом районе наши части находились в районе перевала Доу) не был обнаружен до конца августа. Затем оба немецких батальона по южным склонам западнее перевала Санчаро устремились в долину р.Бзыбь. К утру 27 августа они заняли с.Псху, а 29 августа, усилив свою группировку авиадесантом, подошли к перевалам Доу и Ачавчар.

27 августа около 15.00 бойцы сводного отряда из состава истребительных батальонов г.Сухуми и Сухумского района, а также 1сб 808сп 394сд, занявших оборону на правом берегу р.Бзыбь, у хутора Решевье завязали бой с немцами, но были вынуждены отойти на левый берег к подножию перевала Доу.

26 августа от оз.Рица к с.Псху в пешем строю выступили курсанты 1 Тбилисского военно-пехотного училища. Они заняли перевалы Ахукдара и Чмахара, и 29 августа в 19.00 вошли в огневой контакт альпийскими стрелками на северной окраине с.Псху. После непродолжительного, но интенсивного боестолкновения отряд отошел на перевал Анчхо, организовав оборону и закрыв тропу по хребту.

28 августа командующий группой войск Санчарского направления полковник И.Пияшев в сопровождении штаба и охраны выехал из г.Сухуми в район перевала Доу, откуда уже поступали сообщения о появлении разведывательных групп противника на южных склонах Бзыбского хребта. Во второй половине того же дня в районе Двуречья он встретил отступавшие с перевала Доу 25пп НКВД и 2ссп. Ознакомив командиров обоих подразделений со своими полномочиями, И.Пияшев сообщил об их переходе в оперативное подчинение группы войск Санчарского направления. Под угрозой применения высшей меры наказания за самовольное оставление позиций и невыполнение приказа он потребовал от подполковника В.Б. Архипова и капитана В.И.Ройзмана немедленно вернуть оба полка на линию фронта. Отправив в Сухуми лишь больных и раненых, полки двинулись назад. (Абхазия в период Великой Отечественной войны Советского Союза (1941–1945 гг.). Сборник документов. Сухуми, 1978. С.117-118)

В.Б.Архипов и В.И.Ройзман за бои на перевалах награждены орденами Красного Знамени. 16 сентября части Санчарского направления овладели перевалом Чемашхо, а 16 октября, после многочисленных боев подразделения 307сп овладели перевалом Санчаро.

28 августа силами до двух батальонов 4гсд, усиленных большим количеством минометов, противник перешел в наступление, пытаясь захватить перевал Умпырский. 31.8.42 противник, потеряв свыше 500 человек, выбил с Умпырского перевала подразделения 172гсп (174гсп 20гсд по Гречко), а оставил его только в январе 1943г. Понеся большие потери, враг так и не смог овладеть перевалами Псеашка и Аишха.

46 армия. В районе перевала Клухор до 100 автоматчиков противника, обойдя фланги наших частей, к 06.00 27.8 вышли в район моста через р.Клыдж (1,5км севернее слияния рек Клыдж и Гвандра). Большинство автоматчиков противника уничтожено. Захвачено 4 пленных принадлежащих 98пп 1гсд немцев. Наш отряд, следовавший на перевал Домбай-Ульген, был обстрелян противником на южных скатах этого перевала. Данных о положении в районе перевала Санчаро не поступало. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.286-296)

На Белореченском направлении выходы со стороны Майкопа через Белореченский перевал к Черноморскому побережью обороняли части 379сп 20гсд. Против них вели наступление части 97лпд и несколько эскадронов конницы. Активные боевые действия здесь начались с конца августа. С 20 по 25 августа шли упорные бои в ущелье восточнее горы Фишта. С подходом 25 августа 23 погранполка и 33сп НКВД удалось преодолеть сопротивление частей 97лпд и к 10 октября отбросить врага от перевалов ГКХ, угроза выхода противника к побережью Черного моря через Белореченский перевал была устренена.

День 27 августа стал переломным в ходе боев на Клухорском направлении. Именно тогда у селения Генцвиш наши подразделения сорвали попытку трех отрядов егерей разгромить штаб 394сд, окружить наши части под Клухором и поставить в тяжелое положение советские войска на Марухском перевале. Если бы врагу удалось выполнить задуманное, он получил бы возможность осуществить основными силами прорыв к морю, к Сухуми.

Планы противника были сорваны благодаря решительным действиям бойцов 121гсп, отряда курсантов Сухумского пехотного училища и штабной роты. Егеря, прорвавшиеся к штабу, были почти полностью уничтожены или пленены. Избежать этой участи удалось немногим, но и их судьба оказалась плачевной. Позже несколько десятков оборванных, голодных, полуживых гитлеровцев, отчаявшись прорваться к своим, вышли из леса на тропы и сдались в плен. (Гусев А. М. Эльбрус в огне. - М.: Воениздат, 1980)

К 9.00 27 августа 2 батальон 98гсп вышел в тыл советских войск в районе моста у слияния рек Клыч и Гвандра, перерезал связь между штабами 815сп и 394сд, создав угрозу их захвата. В связи со сложившейся ситуацией советское командование ввело в бой, недавно подошедший на линию фронта 121гсп 9гсд. В ходе двухдневных боев он окружил, контратаковал, а затем рассеял прорвавшегося противника. Потери немцев составили 110 чел. убитыми и ранеными, при этом несколько десятков горных стрелков попало в плен. Благодаря решительным действиям 121гсп, отряда курсантов СВПУ и штабной роты 394сд немецкое наступление на Клухорском направлении потерпело неудачу.

46 армия. Подразделения 815сп заканчивали уничтожение остатков роты автоматчиков противника, вышедшей в район слияния рек Клыджи и р.Гвандра (12км южнее перевала Клухор). Данных о положении в районе перевала Санчаро не поступало. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.297-306)

27.8.42г. командующий войсками Закавказского фронта генерал армии Тюленев и прибывший из Москвы Л.П.Берия выезжают на ВПУ штарма 46 – Сухуми, где ими был обнаружен ряд безобразий и выявлена полная растеренность и незнание обстановки со стороны командующего 46 армии генерал-майора Сергацкого и его штаба. По результатам проверки генерал-майор Сергацков был снят с командования армией и назначен командиром 351сд. Командующим 46А был назначен генерал-майор К.Н.Леселидзе, до этого командовавший 3ск, членами Военного совета армии – председатель СНК Грузинской ССР В.М.Бакрадзе и нарком внутренних дел Абхазской АССР И.А.Гагуа. 351сд была поручена оборона Военно-Осетинской дороги, в том числе одним полком перевала Мамисонский.

46 армия. Части 20гсд в 17.00 28.8 отбили атаку противника в районе г.Туба. Подошедший 23 полк НКВД отбросил противника из района г.Фишт и двумя батальонами вышел к г.Абадзеш. Наступление продолжалось. Противник продолжал подтягивать войска к перевалам Клухор и Санчаро. Батальон пехоты противника мелкими группами вышел к Приют Одиннадцати, перевал Хотю-Тау, перевал Басса. На перевале Клухор, в результате боя с автоматчиками противника, действовавшими в нашем тылу, к исходу 29.8 уничтожен 101 человек, захвачено 2 рации и 100 мешков с горным снаряжением для солдат. Севернее 15км перевала Марухский, наша разведка вошла в соприкосновение с противником. Сводный отряд полковника Пияшева, численностью 200 штыков, вел бой на перевале Санчаро в районе северные скаты г.Ачавчара. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.307-318)

29 августа немцы предприняли очередную попытку пробиться на юг по ущелью р.Клыч. Чтобы не допустить выхода противника к ущелью р. Гвандра, в бой был введен 220кп 63кд (командир – майор Р.Ракипов). 815сп (без 6 и 8 стрелковых рот) продолжал оборонять занимаемые рубежи по левому берегу р.Клыч. Их поддерживала артиллерийская батарея и батарея 107мм минометов. 121гсп с 6 и 8 стрелковыми ротами 815сп обороняли рубеж по правому берегу р.Клыч на линии Водопада и г.Хутия (3513м). В тот же день 29 августа в 1.00 1 рота 2 высокогорного батальона 1гсд при поддержке минометов овладела г.Домбай-Ульген (4046м).

46 армия. 214кп (63кд) овладел перевалом Басса и продолжал наступать в направлении перевалов Чинер-Азау, Хотю-Тау. Для ликвидации отдельных групп противника, обошедших к исходу дня 29.8 с запада перевал Умпырский, выдвинуты подразделения 63кд и 174сп (20гсд). (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481ж, л.319-327)

46 армия (31 августа). 23сп и батальон 31 полка НКВД вели упорный бой с противником силою до полка пехоты в районе г.Абадзеш и г.Туба. Наши части отбили вторичную попытку противника овладеть перевалом Доу. Группа автоматчиков противника численностью до 60 человек просочилась в ущелье Гвандра. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481з, л.1-10)

46 армия (1 сентября). 4 батальон 155сбр вел упорный бой с противником силою до полка пехоты в районе ур.Гунурква (7км юго-западнее перевала Доу). Отряд 666сп 61сд вышел в район оз.Рица. 23сп НКВД и подразделения 379гсп 20гсд вели огневой бой с противником в районе г.Туба и г.Абадзеш. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481з, л.11-18)

46 армия (2 сентября). Подразделения 214кп на Главном Кавказском хребте продолжали наступательные бои в направлении перевалов Чипер-Азау и Хотю-Тау, противник отходил от перевалов на север. Сводный отряд, наступавший в направлении перевала Санчаро, с боем переправился через р.Бзыбь, продвинувшись на 1,5км. данных о боевых действиях наших войск на других перевалах не поступало. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481з, л.19-30)

Второго сентября 1942 года генерал-фельдмаршал Лист, генерал-полковник Руофф и генерал Конрад встретились в Краснодаре. В ходе совещания стало ясно, что наступление 49 горнострелкового корпуса через перевалы потерпело неудачу. У него было слишком мало сил для преодоления усиливавшегося сопротивления в прибрежных районах Черного моря. Продолжение наступления имеющимися силами могло бы привести к гибели горнострелкового корпуса, поскольку 44 егерский корпус тоже был вынужден остановиться под Туапсе и не мог оказать ему помощь.

Советское командование, исходя из сложившейся обстановки, приняло решение провести на Клухорском направлении масштабное контрнаступление и отбросить противника из долины р.Клыч к перевалам Клухор и Нахар. Операцию возглавил командир 394сд полковник П.Велехов. Атака советских войск началась утром 3 сентября. Наступавший по левому берегу р.Клыч 815сп продвинулся вперед на 900м, а действующий по правому берегу р.Клыч 121гсп – на 400м. На 400м удалось продвинуться взводу отдельного учебно-стрелкового батальона 394сд и взводу СВПУ, действовавшим на левом фланге. Подошедший 220кп 63кд и отряд альпинистов А.Гусева, прикрывая хребет Клыч, стремились выйти на ведущую в тыл противника Клухорскую тропу и перерезать ему пути отхода.

46 армия (3 сентября). 214кп вел бой за овладение базой «Кругозор» и перевалами Чипер-Азау и Хотю-Тау. База «Кругозор» занята противником силою до роты пехоты с двумя орудиями и двумя станковыми пулеметами. Подразделения 815сп и 121гсп с 06.00 3.9 вели наступательные бои в районе южнее перевала Клухор и к 09.00 потеснила противника на 500 метров к северу. Нашими подразделениями в районе перевала Санчаро занято селение Резайя. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481з, л.31-42)

46 армия (4 сентября) - в районах Эльбрус, Клухорский перевал и перевал Санчаро. В районе перевала Санчаро наши части продвинулись по обоим берегам р.Бзыбь, отрезав пути отхода противника с Гадаутского и Ачвагарского перевалов. В районе перевал Умпырский противник продолжал накапливание свежих сил в долинах реки Малая Лаба и реки Луга. 63кд подразделениями 214кп вела наступательные бои по захвату перевалов Чипер-Азау и Хотю-Тау. Противник оказывал упорное сопротивление. Части 394сд, полк 9гсд, подразделения 155сбр и другие мелкие отряды в течение 4.9 вели наступательные бои в районах южнее перевалов Нахар и Клухор в обход флангов противника, но успеха не имели. От 20гсд на хребет Кочерга выслана засада с целью уничтожения мелких групп противника, продвигающихся по этому хребту. На остальных перевалах части армии продолжали оборонять прежние позиции. (ЦАМО, ф.28(16), оп.1072, д.481з, л.43-52)

4 сентября действовавшая на Клухорском направлении в первом эшелоне с правого фланга рота 121гсп продвинулась на 600м и подошла к так называемой Желтой сопке. В результате наступления советских войск и создавшейся угрозы окружения немецкой группировки, в случае выхода 220кп 63кд на Клухорскую тропу, командир 99гсп 1гсд полковник Кресс был вынужден в ночь с 6 на 7 сентября отвести главные силы из ущелья р.Клыч к перевалам Клухор и Нахар, предварительно заминировав подходы к ним.

Боевые действия на участке от Марухского перевала в сторону Туапсе до перевала Псеашха совпадали по срокам с боевыми действиями на Клухорском направлении и были сходны в общих чертах по характеру происходивших событий. Здесь оборону на перевалах Наур и Марух держали бойцы 808сп и 810сп 394сд. 28 августа отряд 810сп под командованием майора В.Смирнова спустился через г.Кара-Кая (3893 м) в долину р.Аксаут и продолжил движение по северному склону г.Кара-Кая, не встретив противника. Пройдя днем и ночью более 10км, к утру 29 августа бойцы отряда завязали встречный бой с подразделениями 1гсд на рубеже восточнее г.Кара-Кая. В течение дня немцы были полностью разбиты, захвачены пленные, снаряжение, продовольствие, боеприпасы и вооружение. Советский прорыв на Марухском направлении явился для немецкого командования полной неожиданностью. Немцы, чтобы обезопасить фланг и тыл 1гсд, выдвинули из низовий р.Аксаут 1гсб 98гсп и прибывший в район п.Теберда 2 высокогорный батальон. Общее командование захватом перевалом Марух принял подполковник К.Айсгрубер.

5 сентября, понеся большие потери в результате упорных четырехдневных боев (более 300 убитых и 557 пленных, 19 станковых пулеметов, 13 минометов, 17 ПТР, а также большое количество ручного стрелкового оружия и боеприпасов, части 808сп 394сп оставили Марухский перевал. Командование 46 армии было вынуждено предпринять ряд экстренных мер для исправления сложившейся ситуации. В район боевых действий дополнительно были направлены три стрелковых батальона из состава 107сбр, 155осбр и 2 Тбилисского военно-пехотного училища, подразделения Сухумского военно-пехотного училища, 11-й и 12-й отдельные горнострелковые отряды, минометная батарея 956ап, 844 отдельная рота связи. Вместе с 810сп эти части вошли в состав группы войск Марухского направления (командир - полковник С.Тронин, начальник штаба - подполковник А.Малышев).

С середины до конца сентября натиск советских войск на занятые немцами перевалы Главного хребта постоянно возрастал. Егеря, остановленные нашими войсками на южных склонах высокогорных перевалов, отказались от дальнейших попыток прорваться в районе Сухуми к морю. Вместе с тем, после многих дождливых и туманных дней пришла горная зима. Боевые действия сковал снег и лед. Это привело к изменению плана немецких войск, так как главный хребет могут удерживать небольшие силы. В связи с этим часть войск 49ГСК было решено использовать для участия в прорыве на Туапсе через перевалы Западного Кавказа, где зима наступает пятью неделями позже. Весь высокогорный фронт корпуса продолжали удерживать только два горнострелковых полка. 180км участок Главного Кавказского хребта оставались удерживать (с запада на восток): 91гсп, 2 дивизион 94 горного артиллерийского полка, 1 дивизион 79 горного артиллерийского полка, 94 горный артиллерийский дивизион, 2 высокогорный батальон, 94 полевой резервный батальон, 99гсп (без 1гсб, выделенного в состав 1ТА). Командование остатками 1гсд принял полковник фон Ле-Сюр, а 4гсд – генерал-майор Кресс. Остальные, выделенные из 49ГСК части были собраны под командованием генерала Ланца и отправлены под Туапсе. Об этом свидетельствуют и мемуары генерала Р. Конрада: «...18 сентября я поставил задачу командиру 4-й горнопехотной дивизии генерал-лейтенанту Эгельзееру на оборону западного нагорья Кавказа (район Туапсе). Дивизия под командованием Ланца, скомплектованная из солдат и офицеров 1-й и 4-й горпопехотных дивизий, продвигалась несколькими походными колоннами и 19 сентября вышла в район Майкопа...»

Перейдя хребет и подойдя к ущелью реки Туапсинка, фашисты оказались в 30 километрах от Туапсе. Но были здесь остановлены, а затем и изгнаны за пределы хребта на север. Итак, эта последняя попытка гитлеровцев прорваться через Кавказский хребет к морю также закончилась неудачей.

Немало сделали в тот период партизаны Кубани, Ставрополья, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечено-Ингушетии. Взаимодействия с частями и подразделениями регулярных войск, партизаны Северного Кавказа нарушали вражеские коммуникации, срывали подвоз боеприпасов и продовольствия, уничтожали живую силу и технику врага, добывали для войск ценные разведывательные сведения.

Командование группы армий «А» вынуждено было сообщить своему верховному командованию: «Мы потеряли около 5000 солдат и офицеров, сотни машин. Нам придется держать большие гарнизоны в каждом ущелье, бросать крупные силы для охраны дорог и троп… Борьбу за перевалы можно будет развернуть в полную меру только после подавления партизанского движения в горах». (Р.Г.Саренц Непокоренный край, Ставрополь, 1962, с.123-124)

Несмотря на тяжелые условия, в какие попала конница, попав на перевалы – части 63кд успешно отбивали попытки лучших альпийских частей противника овладеть перевалами. 220кп своими действиями во фланг способствовал частям 394сд успешно продвинуться и занять перевал Клухор. Дивизия двумя полками обороняла перевалы Главного Кавказского хребта до 20 сентября 1942г, после чего была сменена частями 242сд (командир – полковник Курашвили Г.Г.). С 20.9 до 18.10.42 дивизия приводила себя в порядок, вновь приступила к боевой подготовке, приведению в порядок Хобской укрепительной позиции. (ЦАМО, ф.3472, оп.1, д.4, л.148)

Части 63кд на перевале Бечо сменили подразделения вновь сформированной стрелковой бригады, а дивизия была сосредоточена в район Гоборы в резерв армии.

Как отмечалось в приказе: «21 августа текущего года по приказу 46А из Хапши на пер.Клухор в пешем строю вышел 220кп 63кд. Полк был снабжен продовольствием только на три дня. Между тем, полк до сего дня к месту назначения не прибыл и, так как командование дивизии не удосужилось организовать связь с полком, местонахождение его не было известно в течение 7 суток, и это не единственный случай.

Неправильным является и посылка кавалерийских частей в конном строю на оборону перевалов в Сванетии, где лошади являются обузой для бойцов, и значительное количество личного состава частей отрывается для обслуживания коней, не говоря уже о затруднениях, связанных с доставкой фуража…»

В первой половине августа 1942г. отборным горным немецким частям (1гпд) удалось выйти на Эльбрус и захватить перевалы Чипер-Азау и Хотью-Тау, а также овладеть туристскими базами «Кругозор» и «Приют одиннадцати». Попытка немцев спуститься в Баксанское ущелье, а также верховья р.Ингур, натолкнулись на упорное сопротивление подразделений 214кп 63кд и 8 полка НКВД, которые, перейдя к активным действиям, захватили инициативу в свои руки и отбросили противника с восточных и южных склонов г.Эльбрус, заставили его перейти к обороне. Сменившие 18 сентября 63 кавдивизию части 242гсд продолжали также вести активные действия на этом направлении, но добиться каких либо реальных результатов им не удалось. Немцы оставили Эльбрус лишь в январе 1943г. по выходе войск Северной группы в район Пятигорск. (ЦАМО, ф.47, оп.1063, д.499, л.104)

4 января 1943г. советские войска освободили г.Нальчик. Под ударами Красной Армии фашистские войска начали поспешно отходить из ущелий, вливаясь в общий поток отступавших на Северном Кавказе вражеских соединений.

17 февраля 1943г. А.М.Гусев с группой 14 человек совершил восхождение на восточную вершину Эльбруса и на смену обрывков фашистского флага у геодезического знака на высоте свыше 5500 метров установил алый стяг Родины.

За время боевых действий на перевалах Главного Кавказского хребта войска 46 армии потеряли 2639 человек убитыми, 5499 человек ранеными, 2401 больными и обмороженными, 1402 без вести пропавшими, 59 человек пленными, 271 – по другим причинам. Итого потерь 12280 человек, в том числе начальствующего состава – 801, младшего начальствующего состава – 1789, рядового состава – 9683. Потери противника – только убитыми около 8000 человек. (ЦАМО, ф.47, оп.1063, д.499, л.107)

Миф был порождён преступными антигосударственными действиями Хрущёва и Жукова, незаконно уничтожившими Лаврентия Павловича Берия, а затем сфальсифицировавшими якобы имевший место судебный процесс над ним. Вот материалами этой многотомной фальшивки, ныне хранящейся в Главной военной прокуратуре, и был порожден упомянутый в названии миф. Однако в действительности все было ровным счетом наоборот. Потому как ни генералы, ни маршалы, ни тем более Хрущев вовсе не желали признавать, что если бы не Берия, то гитлеровцы точно захватили бы Кавказ. Материалов о подлинном вкладе Берия в оборону Кавказа чрезвычайно мало. Более того. Они очень скудные. До сих пор господствует стереотип о некоем монстре по фамилии Берия. И под этот стереотип подгоняют даже те крохи объективной информации, которые иногда появляются. Именно поэтому позвольте предложить вашему вниманию основные положения уникальной по своему объективному содержанию статьи начальника кафедры внутренних войск Военного университета, кандидата исторических наук, полковника Павла Смирнова, которая инсталлирована на сайте Чекист. ру 14 марта 2007 г.

Итак, полковник Смирнов, в частности, указывает на следующее: «В энциклопедических изданиях после смерти (не смерти, а подлого убийства. - А.М. ) Л. П. Берия страницы с его именем (а также с именами его ближайших соратников. - А.М. ) были просто уничтожены. Лишь после ухода с политической сцены Н. С. Хрущёва и его команды, впервые в 1965 г. появляется фамилия генерала И. И. Масленникова. В изданном к 30-летию Победы многотомнике „История второй мировой войны 1939–1945“ перечисляются некоторые дивизии войск НКВД, пограничные полки, принимавшие участие в битве за Кавказ. Однако в этом солидном научном труде нет ни слова о Л. П. Берия, генерале И. И. Пияшеве и других командирах войск НКВД, а роль генерала И. И. Масленникова сильно принижена. В известном труде Н. Ф. Некрасова „Тринадцать „железных“ наркомов“ о военных делах Берия также нет ни слова. Впервые же в российских энциклопедических изданиях фамилия бывшего всесильного наркома появилась в 1997 г. Относительно его деятельности в годы Великой Отечественной войны приводятся неоспоримые заслуги по эвакуации промышленности, сооружению объектов оборонного значения. О военных же заслугах умалчивается и в этом издании. В некоторых публикациях последних лет факт участия Л. П. Берия в военных действиях продолжает оставаться незамеченным». П. Смирнов обращает внимание также и на неоднократные попытки многих, с позволения сказать, «исследователей», которые все время пытаются оклеветать роль Берия в войне такими фразами, как, например, следующая: «Кстати, он ни разу не был на фронте, однако, не постеснялся представить себя в 1944 г. к полководческому ордену Суворова 1 степени…» Попытка показать Л. П. Берия как представителя Ставки предпринималась в ходе Лубянских исторических чтений в 2004 г. доктором исторических наук В. П. Сидоренко. Исследование причин принижения военных заслуг Л. П. Берия на Кавказе сводится во многом к тому, что научных трудов в этом направлении довольно мало, в основном преобладает мемуарная литература, принадлежащая перу таких известных военных деятелей, как А. А. Гречко, И. В. Тюленев, С. М. Штеменко и другим. Все эти военачальники в той или иной степени связаны с битвой за Кавказ, а они, как показал анализ различных научных трудов, не всегда объективны, особенно в части, касающейся личных их ошибок и просчетов или коллективов, где они служили. Другой крайностью является то, что фамилию Берия, как правило, связывают только с депортацией народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны и преподносят весьма односторонне, обвиняя в организации ложных доносов на партийных, государственных и военных деятелей, грубейших нарушениях закона.

В некоторых трудах утверждается, что Л. П. Берия вмешивался в решения командующих, мешал централизованному управлению войсками. Так, в мемуарах А. А. Гречко приводится фраза: «Большой вред боевым действиям 46-й армии на перевалах Главного Кавказского хребта нанес Берия. 23 августа он прибыл в штаб армии в качестве члена Государственного Комитета Обороны. Вместо оказания конкретной помощи командованию в организации прочной обороны Берия фактически внес нервозность и дезорганизацию в работу штаба, что приводило к нарушению управления войсками». Эта фраза, как и другая, по смыслу явно выпадают из предыдущего текста. Заметно, что ее кто-то вписал не из коллектива авторов. В более позднем издании это утверждение уже подкорректировано: «Значительно усложнилась работа управления фронта и штаба 46-й армии по усилению обороны Главного Кавказского хребта в связи с приездом в Сухуми 23 августа в качестве члена Государственного Комитета Обороны Берия. Вместо конкретной помощи, в которой нуждалось командование и штаб 46-й армии, Берия заменил целый ряд ответственных работников армейского и фронтового аппарата, в том числе и командующего армией генерал-майора В. Ф. Сергацкова». Данные обвинения абсурдны хотя бы по той причине, что это противоречит другим страницам в этих же книгах, где приводится масса фактов, свидетельствующих о том, что командование этой армии не выполнило директивы Закавказского фронта от 24 июня 1942 г. по организации обороны перевалов, проявляло медлительность. П. Смирнов справедливо замечает, что согласиться с авторами этого труда можно лишь в одном. После посещения Берия 46-й армии приказом от 28 августа командующий генерал-майор В. Ф. Сергацков был назначен с понижением - командиром дивизии, а вместо него был назначен генерал-майор К. Н. Леселидзе, что вполне отвечало сложившейся ситуации. Известно, что Л. П. Берия, как член ГКО, был направлен на Кавказ в самый трагический период - в августе 1942 г., а потом - в марте 1943 г. В планах немецко-фашистского командования на лето 1942 г. кавказскому направлению отводилось решающее место. Стремясь захватить Кавказ, противник рассчитывал овладеть огромными богатствами этой экономически важной части Советского Союза, лишив Красную Армию источников важнейших видов промышленной продукции и стратегического сырья, в первую очередь нефти. Захватом Кавказа немецко-фашистское руководство рассчитывало решить и внешнеполитическую задачу - заставить Турцию выступить против стран антигитлеровской коалиции на стороне Германии. Для этой цели враг сосредоточил на кавказском направлении мощную ударную группировку в составе 22 дивизий, 9 (41 %) из которых были танковыми и моторизованными. Вполне естественно, что на начало операции превосходство врага в технике и личном составе было выше, чем на Сталинградском направлении. Ситуация усугублялась тем, что основная группировка Северо-Кавказского фронта имела задачу оборонять побережья Азовского моря, Керченского пролива и Черного моря до Лазаревской (командующий - маршал Советского Союза С. М. Будённый). От Лазаревской вдоль черноморского побережья начиналась полоса обороны Закавказского фронта (командующий - генерал армии И. В. Тюленев). Значительное удаление Кавказа от западных границ страны давало основание советскому командованию предполагать вторжение противника на Кавказ, вероятнее всего посредством морских и воздушных десантов. Поэтому обороне Кавказа с севера, то есть со стороны Дона, внимания уделялось мало. Основная часть группировки двух фронтов была предназначена к противодесантной и приграничной (с Турцией и Ираном) обороне. По сути, выход немецких армий от Ростова на юг приходился в неприкрытый тыл и фланг этих фронтов, в чем и был самый крупный стратегический просчёт Ставки и Генерального штаба в летней кампании 1941 г., а в дальнейшем - и 1942 г. Ожесточенные бои за Ростов в конце 1941 г., как за «ворота Кавказа», по всей вероятности, не дали советскому командованию уверенности в истинных намерениях врага. После поражения наших войск в районе Донбасса летом 1942 г. времени на оперативное и стратегическое перестроение враг не оставил, путь ему на Кавказ был открыт.

* * *

Небольшой комментарий. 1. Прежде всего, следует отметить, почему вообще Берия был направлен на Кавказ в 1942 г. Дело в том, что и в 1942 г. генералы организовывали оборону Кавказа из рук вон плохо. На Кавказе они практически полностью проецировали ситуацию, приведшую к невероятной трагедии 22 июня, то есть опять вытягивали свои дивизии в тонкие линии. Проще говоря, проецировали вариант статического фронта «узкой лентой», не понимая и не принимая в расчет сути специфики Кавказа. И если бы не Берия, «человек поистине броневой воли и могучего интеллекта» , то Кавказ действительно был бы захвачен гитлеровцами. Естественно, что ни генералы, ни маршалы признавать свои ошибки, многие из которых были на грани преступлений (если не вообще за этой гранью), категорически не желали. Тем более в сравнении с подлинными и выдающимися заслугами Л. П. Берия.

2. Насчёт самого крупного стратегического просчёта Ставки и Генерального штаба согласиться трудно. Должен отметить, что положением дел на этом, ещё только будущем, участке советско-германского фронта и Ставка, то есть прежде всего сам Сталин, озаботилась еще до начала битвы под Москвой. Еще 2 октября 1941 г. Ибо именно тогда командованию Северо-Кавказским фронтом была направлена первая соответствующая директива Ставки о необходимости принятия соответствующих мер для укрепления. Чтобы не быть голословным ещё раз укажу координаты архивного хранения - РГВА. Ф. 48а. Оп. 1554. Д. 91. Л. 314. Выше этот документ уже приводился. И в дальнейшем Ставка уделяла громадное внимание этому же направлению. А вот то, что генералы напортачили уже по собственной инициативе, - это, как правило, даже и не рассматривается. «Правильным» считается во всем винить Сталина, Берия, Ставку, Верховного, Генштаб.

* * *

Далее коллега Смирнов указывает, что, прибыв на фронт, Л. П. Берия с присущей ему энергией довольно быстро разобрался в сложной ситуации. Более того, направляясь туда, он добился назначения на ключевые должности своих надежных и проверенных генералов и офицеров, что не могло не породить недовольства со стороны некоторых армейских военачальников и тогда, и после войны. Кстати говоря, это вечная склока между органами госбезопасности и армейскими, в том числе и на генеральском уровне. По представлению Л. П. Берия не у дел остались маршал С. М. Будённый и член Военного совета фронта Л. М. Каганович. Генерал-майор В. Ф. Сергацков был освобожден от должности командующего 46-й армией и назначен с понижением командиром дивизии. Не нашлось места на этом направлении и генерал-лейтенанту Р. Я. Малиновскому, который с декабря 1941 по июль 1942 г. командовал Южным фронтом, а затем Донской группой Северо-Кавказского, сформированной из трех армий этого же фронта. 8–11 августа Донская группа была расформирована, а вместо нее была создана Северная группа Закавказского фронта. Её возглавил генерал войск НКВД, протеже Берия. Малиновский же был направлен командующим 66-й армии под Сталинград, на другой фронт, что стало вторым его понижением менее чем за две недели. Данный эпизод руководства Донской группой в самый тяжелый и неприятный период для страны в биографии будущего маршала, министра обороны СССР отсутствует. В мемуарной литературе он сильно искажен в пользу Малиновского. К примеру, в воспоминаниях И. В. Тюленева части генерала Р. Малиновского во второй половине августа вынуждены были отойти в район Пятигорск - Прохладный - Нальчик. Это противоречит приказу о расформировании Донской группы от 11 августа 1942 г. То есть он там просто не мог быть.

Говоря о непосредственной роли Л. П. Берия в оборонительных операциях на Кавказе, Смирнов указывает, что именно Лаврентий Павлович предпринял самые активные меры по организации обороны горных перевалов. По его распоряжению в срочном порядке были изучены 175 горных перевалов и организованы их охрана и оборона. В кратчайшие сроки было организовано строительство оборонительных сооружений на Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогах, создан особый режим в районах этих коммуникаций. Кроме этого, в целях устойчивого управления при штабе Закавказского фронта была сформирована оперативная группа НКВД по обороне Главного Кавказского хребта. В некоторых мемуарах приводятся утверждения о ненужности этой структуры. Но это неверно. Хотя бы потому, что командующий Закавказским фронтом вынужден был постоянно метаться между Орджоникидзе, Баку, Тбилиси, Сухуми и Новороссийском, и создание структуры, занимавшейся исключительно обороной перевалов, все-таки повышало устойчивость в управлении.

Известно, что за оборону некоторых перевалов отвечали сотрудники местных органов внутренних дел, поскольку одних войск для решения этой задачи было мало. Вблизи перевалов создавались режимные зоны, отселялись нежелательные элементы, что вообще являлось функцией органов внутренних дел и госбезопасности. К обороне привлекались местные истребительные и партизанские отряды. Малоизвестным фактом остается активное участие Берия в организации противовоздушной обороны Бакинского нефтепромыслового района. В этом эпизоде он проявил себя как руководитель, разбирающийся в тонкостях военного дела. Вокруг столицы Азербайджана ранее был создан Бакинский фронт ПВО. Из-за нехватки противотанковых средств тогда стали снимать зенитные орудия и направлять их на фронт. Берия категорически запретил командованию Закавказского фронта направлять на фронт 100-миллиметровые зенитные пушки, способные поражать самолеты противника на больших высотах. Свое мнение он обосновывал тем, что после того, как враг не добьется своих целей сухопутной группировкой, то попытается просто уничтожить нефтепромыслы массированными налетами авиации с больших высот. Весь характер боевых действий доказал его правоту. В дальнейшем не случайно именно ему поручили после войны организацию войск ПВО страны на базе МПВО (местной противовоздушной обороны) НКВД СССР. Данный исторический эпизод известен в основном ветеранам войск ПВО страны.

По справедливому замечанию П. Смирнова, в этой поездке на фронт Берия показал очень хорошее видение ситуации, присущую военным руководителям крупного масштаба способность предвидеть действия противника и принимать эффективные меры по упреждению его замыслов. В подтверждение этого может служить факт, что, прибыв на фронт, он сразу же обратил внимание на отсутствие планов обороны перевалов. Произошло это, вероятно, вследствие общих просчётов Ставки, Генерального штаба, так как в силу оперативного построения группировок фронтов за них никто отвечать не мог. В данном случае принцип ответственности за стык с соседом справа не совсем подходил, особенно к Закавказскому фронту. Более целесообразным был бы конкретный приказ, предписывающий заблаговременную подготовку обороны перевалов, который появился с большим опозданием. Не случайно почти одновременно с прибытием Берия на Кавказ родилась директива Ставки № 170579 от 20 августа 1942 г., в которой говорилось: «Глубоко ошибаются те командиры, которые думают, что Кавказский хребет сам по себе является непроходимой преградой для противника. Надо крепко запомнить - непроходимым является только тот рубеж, который умело подготовлен и упорно защищается. Все остальные преграды, в том числе и перевалы Кавказского хребта, если их прочно не оборонять, легко проходимы, особенно в данное время года».

* * *

Небольшой комментарий А. Б. Мартиросяна . В данном случае необходимо внести ясность. Дело не в просчетах Ставки или Генерального штаба, а в генеральском подходе к организации обороны Кавказа едва ли не на грани преступления - в форме так называемого пассивного открытия фронта врагу. Только этим можно объяснить то обстоятельство, что ни один из генералов до прибытия Берия на Кавказ не удосужился разработать планы обороны перевалов. Ведь это же была их прямая обязанность, не говоря уже о том, что это альфа и омега обороны в горной местности. И приплетать сюда ответственность Ставки и Генштаба просто неуместно. Хоть за что-то генералы на местах должны же были отвечать?! А то все Ставка да Ставка, Генштаб да Генштаб. И лучшее подтверждение точности данного комментария вышеприведенные слова из директивы Ставки.

* * *

По мнению П. Смирнова, изучение оперативного построения Северной группы Закавказского фронта на конец октября 1942 г. позволяет сделать вывод о том, что к этому времени предполагалось отражение противника не только с западного направления, но и с севера, со стороны Астрахани, для чего предназначались 44-я и 58-я армии. Все оборонительные работы, организованные Берия в кратчайшие сроки, налаживание производства оружия и боеприпасов в регионе, категорический отказ передавать полностью в оперативное подчинение командующим фронтами и армиями Грозненскую, Махачкалинскую, Орджоникидзевскую, Сухумскую дивизии войск НКВД и другие части, свидетельствуют о том, что этим наращивалась оперативная глубина построения, фактически создавалась вторая линия обороны. Кроме того, создание особых районов обороны, где основу составляли дивизии войск НКВД, предполагало особый режим, который не позволил агентуре врага осуществить задуманные акции в нашем тылу. О бандитизме в тылу ни в одном из упоминавшихся мемуаров вообще нет ни слова. А ведь это была серьезнейшая проблема, решение которой целиком и полностью лежало на плечах НКВД. Даже когда приводятся примеры активного участия в обороне бронепоездов, никогда не указывается то обстоятельство, что все они в тот период принадлежали войскам НКВД. Приводятся одни и те же факты участия 46-го отдельного бронепоезда войск НКВД в отражении передовых отрядов немцев в районе Червленной - Терек - Наурской - Ищерской, снова без указания его ведомственной принадлежности.

Примером, подтверждающим необходимость создания Берия особых оборонительных районов, является оборона Орджоникидзе, где противнику, создавшему мощную ударную группировку, удалось прорвать фронт на узком направлении, но он был остановлен именно частями Орджоникидзевской дивизии НКВД, входившей в особый оборонительный район на самом важном рубеже, в нескольких километрах от города. Передача в оперативное подчинение фронтам и армиям частей и соединений войск НКВД свидетельствует о некоторых существенных проблемах, о которых ранее не принято было говорить. От войск НКВД армейское командование только и знало, что требовать выполнения задач любой ценой. Оно прекрасно знало об их высочайшей, тем более в сравнении с регулярной армией, боевой выучке, боеспособности, исключительной стойкости в обороне, самоотверженности при осуществлении боевых операций и беспримерной дисциплине. А вот общее отношение к ним со стороны армейских начальников, в чье оперативное распоряжение они поступали, было как к «чужим». Их даже снабжали только боеприпасами, а обеспечение всеми остальными видами довольствия обстояло значительно хуже, очень часто про них попросту забывали. Смирнов прямо указывает, что на примере той же Орджоникидзевской дивизии можно убедиться, что после того, как она с трудом выполнила оборонительную задачу, командующий 9-й армией тут же поспешил поставить ей задачу на контрнаступление без учетов прежнего боевого порядка дивизии в обороне в горах.

Как отмечает П. Смирнов, обвинения в адрес Берия по поводу создания параллельных штабов и управленческих звеньев из состава НКВД не состоятельны. Потому что никто не хочет принимать во внимание то обстоятельство, что ато было продиктовано рядом специфических особенностей. Прежде всего следует иметь в виду, что обороне подлежали пространства на больших расстояниях. А из-за наличия малых сил, непонимания специфики горной местности и разобщенности группировок войск горами армейское командование того периода довольно часто теряло управление соединениям, армиями и фронтами. Хуже того. Общевойсковые командиры в основном уклонялись от контроля за положением дел в своем тылу. В итоге получалось, что войсковое командование с трудом следило за обстановкой, что не могло не отразиться и на управлении войсками. Так что были немалые основания не доверять полностью прежнему командованию. Следует учитывать также, что еще свежим оставался в памяти разгром советских войск на Украине, под Ростовом летом 1942 г. Фактически только наличие в тылу Южного и Юго-Западного фронтов естественного водного препятствия - р. Дон - спасло их от окружения и полного уничтожения. Подтверждением служит потеря управления после выхода противника на левый берег Дона, в боях на Кубани и в Ставрополье, потеря управления 51-й армией и как следствие её передача Сталинградскому фронту.

Исследование причин отказа передачи Берия в полное оперативное подчинение войск НКВД в прифронтовой полосе в первый период Великой Отечественной войны позволяет выявить ряд основных закономерностей. Во-первых , на эти войска была возложена задача охраны тыла, в первую очередь борьба с диверсионно-разведывательными силами врага и обеспечение режима прифронтовой полосы. Соответственно наличие артиллерии, тяжелого оружия было минимальным, или оно вовсе отсутствовало. Непосредственно для ведения боевых действий по аналогии с действующей армией войска НКВД не предназначались. Во-вторых , как перед войной, так и тем более после ее начала Берия предъявлял более высокие требования к подготовке войск НКВД. Более того. Он больше дорожил ими, чем это было принято в РККА. К примеру, несмотря на то что войска перед войной в подавляющем своем большинстве выполняли возложенные на них служебно-боевые задачи, уровень их обученности, боеспособности оставался выше, чем в Красной Армии. Именно Берия на правительственном уровне добился укомплектования войск НКВД по охране объектов промышленности и на железных дорогах, конвойных из расчета 14 человек на один суточный пост, против 9,5 сейчас. Аналогичной ситуация была и в пограничных войсках. В период с 1938 г. до начала войны такой подход позволил подготовить пограничные войска в военном отношении значительно лучше, чем РККА. Это доказали все приграничные сражения и впоследствии вся война. Так, ни одна из 435 пограничных застав на западных границах не отошла без приказа. Гитлеровцы рассчитывали за полчаса справиться с пограничниками, однако практически во всех случаях борьба с ними растянулась на дни и недели. Урон, который гитлеровцы понесли от самоотверженных действий пограничников, привёл их буквально в шок. А командовал пограничниками Лаврентий Павлович Берия, о чём постоянно забывают.

Л. П. Берия открыто шёл на конфликт со всеми должностными лицами, вплоть до И. В. Сталина, если речь шла о подчинении его войск командованию Красной Армии. Несмотря на сложнейшую ситуацию на фронтах, к концу первого периода войны он добился того, чтобы войска НКВД в прифронтовой полосе привлекались к участию непосредственно в боевых действиях только с разрешения наркомата внутренних дел, лично его и Ставки. Основой для утверждения такого порядка явилось утвержденное наркомом и Генеральным штабом еще 28 апреля 1942 г. «Положение о войсках НКВД СССР, охраняющих тыл Действующей Красной армии». Организационно-штатная структура, кадровые вопросы, а также использование этих частей для выполнения других задач находились в ведении наркомата. При этом войска подчинялись Военным советам фронтов только в оперативном отношении, в остальном - управлению войск НКВД по охране тыла фронта. Без разрешения наркомата внутренних дел командующий фронтом не имел права передислоцировать ни одну воинскую часть НКВД. Это стало итогом первого периода войны, хотя проекты и положения разрабатывались ранее, но не было согласования именно в этом принципиальном вопросе. В дальнейшем при разработке планов применения внутренних войск в военное время вопрос их оперативного подчинения всегда оставался ключевым. На Кавказе войска НКВД привлекались к участию в боях в самых трудных, чаще всего безвыходных ситуациях. Они обеспечивали охрану и оборону переправы через Манычское водохранилище. При возникновении реальной угрозы захвата ключевых объектов, от удержания которых зависели судьбы армий и в целом всей оборонительной операции, именно войска НКВД уничтожали прорвавшиеся части противника, в том числе и в горах.

Во многих книгах о битве за Кавказ обойден вниманием заместитель командующего 46-й армией, малоизвестный тогда офицер - полковник И. И. Пияшев. До этого он командовал 7-й дивизией войск НКВД в Воронеже, имел богатый опыт оборонительных боев с первых дней войны в Прибалтике, вначале в войсках НКВД по охране железнодорожных сооружений, где был командиром полка, затем - командиром 34-го мсп войск НКВД. Несомненно, что его назначение состоялось при участии Берия. В биографии этого талантливого офицера много малоизвестных страниц. За войну он командовал различными частями, соединениями, награжден десятью орденами. Судьба его, как и генерала И. И. Масленникова, была тесно связана с Берия, и жизнь его оборвалась в 1956 г.

Именно Пияшеву была поставлена задача остановить немцев на гудаутском и сухумском направлениях. В тот период немецкие горнострелковые части, преодолев хребет, не дошли до моря около двадцати километров. Сводной группе из внутренних и пограничных войск, стрелковых подразделений Красной Армии, курсантов Сухумского и Тбилисского пехотных училищ, истребительных отрядов НКВД удалось не только остановить немецкую группировку, но и отбросить её на северные склоны Санчарских перевалов к 20 октября. Остальные перевалы, захваченные немцами, отбить так и не удалось до их общего отхода. По приказу Берия на Кавказ в срочном порядке были переброшены две стрелковые бригады, 5 стрелковых и два мотострелковых полка и другие части НКВД. Это позволило в августе - сентябре 1942 г. сосредоточить на Кавказе до 9 дивизий внутренних войск. К этому времени в регионе было сосредоточено около 80 тысяч солдат и офицеров войск НКВД, в том числе резерв не менее 10 тысяч человек. В дальнейшем численность была доведена до 120 тысяч военнослужащих. Во взаимодействии с частями Красной Армии на перевалах действовало 8 полков внутренних войск, 7 отдельных батальонов, 14 горнострелковых отрядов войск НКВД, более 70 разведывательных и партизанских групп. В составе войск НКВД находились сформированные из горцев добровольческие отряды. Среди них был Сванский отряд во главе с офицером внутренних войск Н. Лукашевым, бойцы которого героически сражались с противником. Таким образом, вся территория Северного Кавказа и Закавказья оказалась под контролем войск НКВД. В качестве вывода следует отметить, что, как член ГКО, Л. П. Берия в период своего руководства оборонительной операцией на Кавказе внес существенный вклад в оборону этого стратегического направления.

Что же касается попыток бросить тень на воинское звание Л. П. Берия «Маршал Советского Союза», то здесь следует прежде всего иметь в виду, что в 1945 г. все специальные звания для Лубянки были упразднены, а вместо них введены воинские. Соответственно прежнее звание Берия - «генеральный комиссар государственной безопасности» - было равнозначно воинскому званию маршала. Более того. Присвоение ему звания маршала более чем соответствовало и его реальным заслугам в военное время. Блестящий природный ум, высокая эрудиция, исключительная способность быстро вникать в суть происходящих событий, мыслить по-военному масштабно, полководческие способности и талант великолепного организатора позволяли ему в кратчайшие сроки и исключительно эффективно решать практически любые возлагавшиеся на него руководством страны огромные задачи.

Естественно, что как человек, располагавший подробной и полной информацией о настоящем вкладе всех партийных и военных деятелей в дело победы в высших эшелонах власти, после войны, особенно после убийства Сталина, он стал одинаково опасен как для политиков, так и для военных. Тем более в сравнении с выдающимися личными заслугами Л. П. Берия в годы войны, в том числе и в обороне Кавказа, не говоря уже об организации высокоэффективной военной промышленности и обеспечении безопасности Советского Союза, его роли в создании атомного и ракетного щита СССР, о чем было хорошо известно. Потому и уничтожили его зверски, без суда и следствия, чтобы облив затем его самой черной краской, возведя на него самую немыслимую хулу, обелить себя и оправдать собственные, нередко непосредственно граничившие с натуральным предательством (а то и вовсе свидетельствовавшие о прямом предательстве) бездарные действия! Сколько же раз в истории России происходило подобное?! Едва ли кто-либо сможет посчитать…

Такова подлинная правда о заслугах Лаврентия Павловича Берия в обороне Кавказа.

Диверсионные отряды и группы НКВД в битве за Кавказ

В годы войны мне приходилось принимать участие в разработке решений по военным вопросам. Особенно важными в этом плане были мои контакты с начальником штаба ВМС адмиралом Исаковым и офицерами Оперативного управления Генштаба.

В августе 1942 года Берия и Меркулов (при этом разговоре присутствовал также Маленков) поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылететь из Москвы на Кавказ. Перелет был очень долгий. В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на «С-47», самолетах, полученных из Америки по ленд-лизу. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления. В то же время альпинисты взорвали цистерны с нефтью и уничтожили находившиеся в горах моторизованные части немецкой пехоты.

Наши собственные потери были также велики, потому что альпинисты зачастую были недостаточно подготовлены в военном отношении. Их преимущество было в профессионализме, знании горной местности, а также активной поддержке со стороны горцев. Только в Чечне местное население не оказывало им помощи.

На штабных совещаниях в Тбилиси, проходивших под председательством Берии, главного представителя Ставки, я часто испытывал затруднения и терялся, когда речь шла о чисто военных вопросах. Как-то я попытался переадресовать их Штеменко и сказал, что некомпетентен в военной стратегии и тактике. Берия оборвал меня. «Надо серьезно изучать военные вопросы, товарищ Судоплатов. Не следует говорить, что вы некомпетентны. Вас пошлют на учебу в военную академию после войны». После войны я действительно поступил в академию и в 1953 году, накануне ареста, окончил ее.

Очень тяжелые бои произошли на Северном Кавказе в августе и сентябре 1942 года, когда я там находился. Наше спецподразделение заминировало нефтяные скважины и буровые вышки в районе Моздока и взорвало их в тот момент, когда к ним приблизились немецкие мотоциклисты. Меркулов и я следили за тем, чтобы взрыв произошел строго по приказу, и присоединились к нашей диверсионной группе, отходившей в горы, в последний момент. Позже мы от нашей дешифровальной группы получили сообщение из Швеции: немцы не смогли использовать нефтяные запасы и скважины Северного Кавказа, на которые очень рассчитывали.

Однако разнос, которому мы подверглись за успешные действия, надолго мне запомнился. Когда мы вернулись в Тбилиси, Берия сообщил, что Сталин объявил Меркулову, заместителю Берии, выговор за неоправданный риск при выполнении операции по минированию: он подвергал свою жизнь опасности и мог быть захвачен передовыми частями немцев. Берия обрушился на меня за то, что я допустил это. В ходе немецких налетов несколько офицеров из Ставки, находившихся на Кавказе, были убиты. Член Политбюро Каганович получил во время бомбежки серьезное ранение в голову. Ранен был и адмирал Исаков, а один из наших наиболее опытных грузинских чекистов, Саджая, погиб во время этого налета.

Опасения, что Тбилиси да и весь Кавказ могут быть захвачены врагом, были реальны. В мою задачу входило создание подпольной агентурной сети на случай, если Тбилиси оказался бы под немцами. Профессор Константин Гамсахурдиа (отец Звиада Гамсахурдиа) был одним из кандидатов на пост руководителя агентурной сети в Грузии. Он являлся старейшим осведомителем НКВД. К сотрудничеству его привлек еще Берия после нескольких арестов в связи с инкриминировавшимися ему антисоветскими заявлениями и националистическим сепаратизмом. По иронии судьбы перед войной он был известен своими прогерманскими настроениями: он всем давал понять, что процветание Грузии будет зависеть от сотрудничества с Германией. Мне захотелось проверить эти слухи, и я, заручившись согласием Берии, вместе с Саджая провел в гостинице «Интурист» беседу с профессором Гамсахурдиа. Мне он показался не слишком надежным человеком. К тому же весь его предшествующий опыт осведомителя сводился к тому, чтобы доносить на людей, а не оказывать на них влияние. И еще: он был слишком занят своим творчеством. (Кстати, он написал биографию Сталина на грузинском языке.) В целом это был человек, склонный к интригам и всячески пытавшийся использовать в своих интересах расположение Берии: оба были мегрелы.

Посовещавшись с местными работниками, мы пришли к выводу, что Гамсахурдиа лучше использовать в другой роли. Главная же роль отводилась Мачивариани, драматургу, пользовавшемуся и Тбилиси репутацией солидного человека. Он был известен как безукоризненно честный человек, и мы спокойно доверили ему крупные суммы денег, а также золотые и серебряные изделия, которые в случае надобности можно было использовать на нужды подполья.

Много позже один из моих сокамерников, академик Шария, помощник Берии, отвечавший за партийную пропаганду в Грузии, рассказал мне, что впоследствии Берия потерял к Гамсахурдиа всякий интерес. Тот, однако, оставался в Грузии весьма влиятельной фигурой - своего рода иконой в мире культуры. Известно, что Сталин лично запретил его арестовывать. В 1954 году, когда Берия был уже расстрелян, грузинские власти захотели отделаться от Гамсахурдиа, и местный КГБ обратился в Москву за санкцией на его арест как пособника Берии, который сделал себе политический капитал на личных связях с врагом народа. Как мне рассказывал писатель Кирилл Столяров, изучавший события 1953-1954 годов, Гамсахурдиа хотели обвинить в том, что по указанию Берии он шантажировал представителей грузинской интеллигенции, принуждая их устанавливать тайные связи с немецкой спецслужбой. Именно за это, утверждали его обвинители, он получил в годы войны от Берии и Микояна крупные денежные суммы и американский «виллис».

По словам Шария, в конце концов Гамсахурдиа оставили в покое: насколько мне известно, умер он своей смертью в Тбилиси в 70-х годах. Его сын стал первым президентом независимой Грузии, в 1992 году был свергнут и в конце 1993 года, как сообщалось, покончил жизнь самоубийством.

В 1953 году Берию также обвиняли в том, что он нанес ущерб нашей обороне во время битвы за Кавказ. Тогда же за связь с Берией был уволен из армии Штеменко. Но раскручивать вину Штеменко не стали в интересах правящей верхушки. Маршал Гречко, тогда заместитель министра обороны, во время войны сражался на Кавказе под началом Берии. Понятно, что обвинения в адрес Берии бумерангом ударили бы по высшему военному руководству. Вот почему в сообщении для прессы приговор над Берией не включал обвинений в измене в период битвы за Кавказ.

Саджая погиб во время бомбежки, а Штеменко о хороших отношениях со мной не упомянул, так что я не подвергся допросу в связи с обороной Кавказа по делу Берии. Позднее мои следователи вообще потеряли интерес к этому, хотя мне и приходилось слышать от них замечания, что я незаслуженно получил медаль «За оборону Кавказа», так как вместе с Берией занимался обманом советского правительства.

Из книги Спецоперации автора Судоплатов Павел Анатольевич

Интриги между руководством СМЕРШ и НКВД, трагическая судьба начальника секретно-политического отдела НКВД Ильина Потом начались бюрократические интриги между военной контрразведкой (СМЕРШ), НКВД и руководством военной разведки. Возглавлявший СМЕРШ Абакумов

Из книги Диверсанты Третьего рейха автора Мадер Юлиус

Сергей Чуев ДИВЕРСИОННЫЕ СЛУЖБЫ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА ПРОТИВ СССР Вступление Документальная и художественная литература, выходившая в СССР, не содержала информации о той системе специальных служб Третьего рейха, чья разведывательно-диверсионная деятельность была

Из книги «Поход на Сталинград» автора Дёрр Ганс

II. Задачи и планы группы армий «Дон» и армейской группы Гота Задача, которую группа армий «Дон» поставила перед армейской группой Гота, заключалась в том, чтобы «наступая восточнее р. Дон на север, пробиться к 6-й армии». 6-й армии командование группы армий «Дон» приказало:

Из книги Грязь. M?tley Cr?e. Откровения самой скандальной рок-группы в мире автора Страусс Нейл

Глава 4 «Биография группы, разосланная по почте, с указанием возраста, правописанием имён и мест рождения членов группы, выпущенная в надежде на улучшение скудной перспективы успеха; полнейшее отсутствие дружеских отношений в музыкальном бизнесе; и с участниками группы,

Из книги Фредерик Жолио-Кюри автора Шаскольская Марианна Петровна

ГЛАВА VII В БИТВЕ ЗА МИР «НАУКУ НАДО ЗАЩИЩАТЬ»Оглядываясь на пройденный путь, Фредерик Жолио-Кюри однажды сказал:- У меня был соблазн замкнуться в своей лаборатории. Но я задал себе вопрос: «А - кто воспользуется открытием, которое я сделал?» И тогда я понял, что для того,

Из книги По ту сторону фронта автора Бринский Антон Петрович

Местные отряды Совещание у Свентицы Руководимое Центральным Комитетом Коммунистической партии Белоруссии, партизанское движение развернулось очень широко, охватив всю территорию республики. Мы видели это на каждом шагу, почти в каждом районе встречаясь с отрядами и

Из книги Дальняя бомбардировочная... автора Голованов Александр Евгеньевич

Отряды Пронягина и Картухина Первое впечатление не обмануло меня. Черный, несмотря на молодость, оказался дельным работником и энергичным руководителем. Я привык к Бате; у него за спиной богатый опыт бойца и организатора, он видел еще царскую Россию, участвовал в

Из книги Юность уходит в бой. автора Давыдов Илья Юльевич

Отряды Крука и Макса Рано утром мы выехали из лагеря - я, Насекин, Анищенко и Яковлев верхами, а несколько бойцов на двух подводах. Нам, вновь прибывшим, надо было познакомиться с новыми местами и с новыми соседями. Солнце встало над лесом ясное, как и вчера. Таял туман по

Из книги Одна жизнь - два мира автора Алексеева Нина Ивановна

В битве за Москву К октябрю 1941 года германское военное командование сосредоточило крупные силы пехоты, танков и авиации в районах Белый, Ярцево, Рославль, Трубчевск и Шостка. 30 сентября - 2 октября эти силы перешли в наступление с задачей обойти Москву с севера и юга,

Из книги Восставшие из пепла [Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы] автора Гланц Дэвид М

Отряды идут за линию фронта Мир этот твой - не иди ж обратно... Твой это лес... Это твой овраг... Э. Багрицкий Наступление наших войск продолжалось. На центральном участке Западного фронта мы овладели несколькими городами, в том числе Козельском и Калугой... Однако к середине

Из книги Записки секретаря военного трибунала. автора Айзенштат Яков Исаакович

Красногвардейские отряды на Украине Декрет об организации Красной армии на Украине был издан только 20 января 1918 г.Но на защиту Донецкого бассейна и ликвидацию мятежа Каледина были быстро мобилизованы красногвардейские рабочие отряды Донбасса, красногвардейские и

Из книги Солдаты без формы автора Пеше Джованни

Заградительные отряды Вдобавок к использованию штрафных частей для наведения дисциплины в рядах Красной Армии, НКО также санкционировал создание и применение так называемых заградительных отрядов для предотвращения бегства солдат Красной Армии и целых частей при

Из книги Лазо автора Губельман Моисей Израилевич

Фиктивно-провокационные партизанские отряды Когда Вторая мировая война приближалась к концу, я стал просить командование перевести меня в Москву, где жили мои родители, ибо я стремился к демобилизации из армии и поступлению в аспирантуру. Я не смог добиться сразу

Из книги У стен недвижного Китая автора Янчевецкий Дмитрий Григорьевич

V. Отряды ГАП действуют Утром 18 марта я отправляюсь к нашему технику, чтобы помочь ему в изготовлении мин. В 19 часов 45 минут Нучча и Инес должны принести их в условленное место, на улицу Вольто, 5, в дом, поврежденный воздушной бомбардировкой.В назначенный час мы все уже были

Из книги автора

Из книги автора

Иностранные отряды Наш отряд в Пекине, после беспорядков и осады, еще не оправился. Помещение было плохое, тогда как иностранные отлично устроились и возвели казармы и дома, похожие на дворцы. Надо сказать, что, пользуясь последними военными беспорядками, все посольства, в