О ты харит любовник своевольный. Хариты. Смотреть что такое "хариты" в других словарях

Charites <прелесть, красота. В древнегреческой мифологии - богини, спутницы Афродиты, олицетворяющие изящество, прелесть, радость жизни . БАС-1. Наставники-пииты, О Фебовы жрецы! Вам, вам плетут хариты Бессмертные венцы. К. Н. Батюшков Мои пенаты. // Арзамас 2 211. Под звук свирели плясовой, Среди полей, рука с рукой Кружатся юноши и девы, - Вмешавшись в резвый хоровод, Хариты, ветреный Эрот, Дриады. фавны пляшут с ними. Баратынский Лиде. // РР 1982 4 9. Как? Вы хотите знать, что грации внушали Любимцу аонид? Ужель они вам сказали? Нет тайны меж харит. Гнедич К ***. Кто, строгий стоик, примет хладно Привет харит и красоты? Пушк. Анчар. || О статуях этих богинь . БАС-1. На место праздных урн и мелких пирамид, Безносых гениев, растрепанных харит Стоит широко дуб над важными гробами, Колеблясь и шумя. Пушк.Когда за городом. || перен. О юных красавицах . Кружатся дамы молодые, Вокруг пленительных харит И суетится и кипит Толпа поклонников ревнивых. Баратынский Бал. О ты, харит, любовник своевольный, Приятный льстец, язвительный болтун. Пушк. Послание к кн. Горчакову. - Лекс. Вейсманн 1731: харитес; Толль 1864: хариты; БСЭ-2: хари/ты.

Исторический словарь галлицизмов русского языка. - М.: Словарное издательство ЭТС http://www.ets.ru/pg/r/dict/gall_dict.htm . Николай Иванович Епишкин [email protected] . 2010 .

Смотреть что такое "хариты" в других словарях:

Хариты - или Грации (Χάριτες, Gratiae). Богини красоты, женской прелести и светлой радости. Они были дочери Зевса. Их считалось три: Аглая (блестящая), Эфрозина (веселая) и Фалин (цветущая). Хариты в дружбе с музами и сопровождают Афродиту, которая без… … Энциклопедия мифологии

ХАРИТЫ - (греч.). То же, что грации. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ХАРИТЫ греч. То же, что грации. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней.… … Словарь иностранных слов русского языка

Хариты - в мифах древних греков богини, воплощающие доброе, радостное и вечно юное начало жизни. Хариты (милость, доброта) дочери Зевса, прекрасные видом. Их имена: Аглая (сияющая), Евфросина (благомыслящая) и Талия (цветущая). Им соответствуют римские… … Исторический словарь

ХАРИТЫ - в греческой мифологии три богини красоты и изящества (Аглая, Евфросина, Талия). Им соответствуют римские грации … Большой Энциклопедический словарь

Хариты - (миѳ.) спутницы Венеры, богини миловидности, женской прелести, придающія радостямъ истинную цѣну, безъ которыхъ всѣ пиры обращаются въ вакханаліи и оргіи. Ср. Философъ рѣзвый и піитъ... Харитъ изнѣженный любимецъ, Наперстникъ милыхъ Аонидъ. А. С … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

Хариты - Грации Словарь русских синонимов … Словарь синонимов - (греч.) или ГРАЦИИ (лат.) Три богини красоты, родившиеся от Зевса и Ев риномы, дочери Океана. Обычно называют трех: Аглая («сияющая»), Евфросина («благомыслящая») и Талия («цветущая»). Хариты олицетворяют радостное, вечно юное начало жизни.… … Cловарь-справочник по Древней Греции и Риму, по мифологии

Амур ужели не заглянет
В неосвященный свой приют?
Твоя краса, как роза, вянет;
Минуты юности бегут.
Ужель мольба моя напрасна?
Забудь преступные мечты,
Не вечно будешь ты прекрасна,
Не для себя прекрасна ты.

<Записка к Жуковскому.>

Раевский, молоденец прежний,
А там уже отважный сын,
И Пушкин, школьник неприлежный
Парнасских девственниц-богинь,
К тебе, Жуковский, заезжали,
Но к неописанной печали
Поэта дома не нашли -
И, увенчавшись кипарисом,
С французской повестью Борисом
Домой уныло побрели.
Какой святой, какая сводня
Сведет Жуковского со мной?
Скажи – не будешь ли сегодня
С Карамзиным, с Карамзиной? -
На всякой случай – ожидаю,
Тронися просьбою моей,
Тебя зовет на чашку чаю
Раевский – слава наших дней.

Стансы Толстому

Философ ранний, ты бежишь
Пиров и наслаждений жизни,
На игры младости глядишь
С молчаньем хладным укоризны.

Ты милые забавы света
На грусть и скуку променял
И на лампаду Эпиктета
Златой Горациев фиал.

Поверь, мой друг, она придет,
Пора унылых сожалений,
Холодной истины забот
И бесполезных размышлений.

Зевес, балуя смертных чад,
Всем возрастам дает игрушки:
Над сединами не гремят
Безумства резвые гремушки.

Ах, младость не приходит вновь!
Зови же сладкое безделье
И легкокрылую любовь,
И легкокрылое похмелье!

До капли наслажденье пей,
Живи беспечен, равнодушен!
Мгновенью жизни будь послушен.
Будь молод в юности твоей!

<На Колосову.>

Всё пленяет нас в Эсфири:
Упоительная речь,
Поступь важная в порфире,
Кудри черные до плеч,
Голос нежный, взор любови,
Набеленная рука,
Размалеванные брови
И огромная нога!

Возрождение

Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит.

Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой.

Так исчезают заблужденья
С измученной души моей,
И возникают в ней виденья
Первоначальных, чистых дней.

Напрасно, милый друг, я мыслил утаить
Обманутой [души] холодное волненье.
Ты поняла меня – проходит упоенье,
Перестаю тебя любить……
[Исчезли навсегда часы очарованья,]
Пора прекрасная прошла,
Погасли юные желанья,
Надежда в сердце умерла.

"Tien et mien, – dit Lafontaine -
Du monde a rompu le lien". -
Quant àmoi, je n"en crois rien.
Que serait ce, ma Climéne,
Si tu n"étais plus la mienne,
Si je n"étais plus le tien?

Послание к кн. Горчакову

Питомец мод, большого света друг,
Обычаев блестящий наблюдатель,
Ты мне велишь оставить мирный круг,
Где, красоты беспечный обожатель,
Я провожу незнаемый досуг.
Как ты, мой друг, в неопытные лета,
Опасною прельщенный суетой,
Терял я жизнь и чувства и покой;
Но угорел в чаду большого света
И отдохнуть убрался я домой.
И, признаюсь, мне во сто крат милее
Младых повес счастливая семья,
Где ум кипит, где в мыслях волен я,
Где спорю вслух, где чувствую живее,
И где мы все – прекрасного друзья,
Чем вялые, бездушные собранья,
Где ум хранит невольное молчанье,
Где холодом сердца поражены,
Где Бутурлин – невежд законодатель,
Где Шепинг – царь, а скука – председатель,
Где глупостью единой все равны.
Я помню их, детей самолюбивых,
Злых без ума, без гордости спесивых,
И, разглядев тиранов модных зал,
Чуждаюсь их укоров и похвал!..
Когда в кругу Лаис благочестивых
Затянутый невежда-генерал
Красавицам внимательным и сонным
С трудом острит французский мадригал,
Глядя на всех с нахальством благосклонным,
И все вокруг и дремлют, и молчат,
Крутят усы и шпорами бренчат
Да изредка с улыбкою зевают, -
Тогда, мой друг, забытых шалунов
Свобода, Вакх и музы угощают.
Не слышу я бывало-острых слов,
Политики смешного лепетанья,
Не вижу я изношенных глупцов,
Святых невежд, почетных подлецов
B мистики придворного кривлянья!..
И ты на миг оставь своих вельмож
И тесный круг друзей моих умножь.
О ты, харит любовник своевольный,
Приятный льстец, язвительный болтун,
Попрежнему остряк небогомольный,
Попрежнему философ и шалун.

Недавно тихим вечерком
Пришел гулять я в рощу нашу
И там у речки под дубком
Увидел спящую Наташу.
Вы знаете, мои <друзья> ,
К Наташе подкра[вшись]<я>,
Поцеловал два раза <смело>,
Спокойно девица м<оя>
Во сне вздохнула, покраснела;
Я дал и третий <поцелуй>,
[Она проснуться не ж<елала>],
Тогда я ей <нрзб.>
И тут уже затр<епетала>.

Стихотворения 1817 – апрель 1820 гг

Лиле

Лила, Лила! я страдаю
Безотрадною тоской,
Я томлюсь, я умираю,
Гасну пламенной душой;
Но любовь моя напрасна:
Ты смеешься надо мной.
Смейся, Лила: ты прекрасна
И бесчувственной красой.

История стихотворца

Внимает он привычным ухом
Свист;
Марает он единым духом
Лист;
Потом всему терзает свету
Слух;
Потом печатает – и в Лету
Бух!

Мадригал м…ой

О вы, которые любовью не горели,
Взгляните на нее – узнаете любовь.
О вы, которые уж сердцем охладели,
Взгляните на нее: полюбите вы вновь.

Имянины

Умножайте шум и радость;
Пойте песни в добрый час:
Дружба, Грация и Младость
Имянинницы у нас.
Между тем дитя крылато,
Вас приветствуя, друзья,
Втайне думает: когда-то
Имянинник буду я!

К. А. Б***

Что можем на скоро стихами молвить ей?
Мне истина всего дороже.
Подумать не успев, скажу: ты всех милей;
Подумав, я скажу всё то же.

<В альбом Сосницкой.>

Вы съединять могли с холодностью сердечной
Чудесный жар пленительных очей.
Кто любит вас, тот очень глуп, конечно;
Но кто не любит вас, тот во сто раз глупей.

<Бакуниной.>

Напрасно воспевать мне ваши имянины
При всем усердии послушности моей;
Вы не милее в день святой Екатерины
За тем, что никогда не льзя быть вас милей.

<На Аракчеева>

Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета он учитель,
А царю он – друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести,
Б<– > грошевой солдат.

<На кн. А. Н. Голицына.>

Вот Хвостовой покровитель,
Вот холопская душа,
Просвещения губитель,
Покровитель Бантыша!
Напирайте, бога ради,
На него со всех сторон!
Не попробовать ли сзади?
Там всего слабее он.

<Нимфодоре Семеновой.>

Желал бы быть твоим, Семенова, покровом,
Или собачкою постельною твоей, -
Или поручиком Барковым. -
Ах, он поручик! ах, злодей!

Давайте пить и веселиться,
Давайте жизнию играть,
Пусть чернь слепая суетится,
Не нам безумной подражать.
Пусть наша ветреная младость
Потонет в неге и в вине,
Пусть изменяющая радость
Нам улыбнется хоть во сне.
Когда же юность легким дымом
Умчит веселья юных дней,
Тогда у старости отымем
Всё, что отымется у ней.

Ты и я

Ты богат, я очень беден;
Ты прозаик, я поэт;
Ты румян, как маков цвет,
Я как смерть и тощ, и бледен.
Не имея в век забот,
Ты живешь в огромном доме;
Я ж средь горя и хлопот
Провожу дни на соломе.
Ешь ты сладко всякой день,
Тянешь вины на свободе,
И тебе не редко лень
Нужный долг отдать природе;
Я же с черствого куска,
От воды сырой и пресной,
Сажен за сто с чердака
За нуждой бегу известной.
Окружен рабов толпой.
С грозным деспотизма взором,
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;
Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.

<Записка к Жуковскому.>

Штабс-капитану, Гете, Грею,
Томсону, Шиллеру привет!
Им поклониться честь имею,
Но сердцем истинно жалею,
Что никогда их дома нет.

Добрый человек

Ты прав – несносен Фирс ученый,
Педант надутый и мудреный -
Он важно судит обо всем,
Всего он знает по немногу.
Люблю тебя, сосед Пахом -
Ты просто глуп, и слава богу.

<К портрету Дельвига.>

Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил,
Что, коль судьбой ему даны б Нерон и Тит,
То не в Нерона меч, но в Тита сей вонзил -
Нерон же без него правдиву смерть узрит.

Сергеевич Пушкин и Александр Михайлович Горчаков – два великих имени, составившие славу первого выпуска императорского Царскосельского лицея. О том, как складывались отношения между ними, до сих пор ожесточённо спорят историки и исследователи литературы. Кем же были Француз (Пушкин) и Франт (Горчаков)? Лицейскими друзьями? Или завистливыми конкурентами? По словам лицеиста Модеста Корфа, Горчаков «в душе завидовал Пушкину за его гений и то и дело хвастался пред ним своей красотой и знатностью рода», а Пушкина привлекали в юном князе его незаурядные способности, но ближайшими друзьями лицеисты никогда не были.