Кыштымская трагедия. Кыштымская авария Последствия аварии на маяке 1957

Когда говорят о ядерных взрывах, то первое, что приходит на ум, - это Чернобыль, потом вспоминают Фукусиму. Но мало кто знает о трагедии на химкомбинате «Маяк» в Челябинской области.

Жертв в момент аварии удалось избежать по счастливой случайности. 29 сентября 1957 года выпало на воскресенье, когда на предприятии работали только дежурные смены. На воздух взлетела «банка», так рабочие называли емкость с радиоактивными отходами. В результате взрыва на «Маяке» радиационное облако накрыло часть Челябинской, Свердловской и Тюменской областей. Общая площадь заражения составила 23 тыс. кв. км с населением около 270 тыс. человек. Сам Челябинск-40 (ныне это Озерск - прим. ТАСС) не пострадал, 90% радиоактивных веществ выпало на территории химкомбината, остальная часть рассеялась дальше.

Спустя неделю, в течение 14 дней, 23 деревни ликвидировали, все строения сровняли с землей, около 12 тыс. человек переселили на новые места, а их имущество и скот сожгли.

Просили мыть полы

Взрыв прогремел в половине пятого вечера. Многие услышали тот громкий хлопок, но не придали ему значение. В то время в закрытом городе Челябинск-40 шла грандиозная стройка, взрывали горную породу. И лишь на следующий день, когда в городе были усилены меры безопасности: мыли дороги, перекладывали асфальт, устанавливали дозиметры во всех общественных местах, а самих жителей просили выбросить все продукты, что были в тот день у них дома, и постоянно мыть полы, руководители комбината и города рассказали, что взлетела на воздух емкость с радиоактивными отходами. И больше никакой информации. Работники комбината, военные, заключенные, которые отбывали свой срок недалеко от «Маяка», в течение первых суток были переброшены на предприятие для устранения аварии.

В докладе комиссии Ефима Славского, тогдашнего министра средней промышленности СССР, о причинах аварии 57 года, который долгое время был под грифом «совершенно секретно», сказано, что «причиной аварии стало нарушение режима охлаждения хранилищ банки №14. Это привело к усушке раствора радиоактивных веществ и нитратов». Взрыв, как докажут потом эксперты, был не атомным, а тепловым, и поэтому не началась цепная реакция. Иначе последствия были бы куда более тяжелыми. Главным виновником аварии объявили директора химкомбината «Маяк» Михаила Демьяновича, который в момент взрыва был в Москве. Его сняли с должности и перевели на другое место работы с понижением. Больше виновных не было.

По оценкам специалистов, выброс радиационных веществ на ядерном комбинате «Маяк» в 1957 году оценивается в 20 млн кюри, в Чернобыле - 50 млн кюри.

Отобрали новые штиблеты

«В тот день я с товарищами смотрел кино в „Деревяшке“, это наш местный клуб, - рассказывает один из первых ликвидаторов, Анатолий Васильевич Дубровский. - И в какой-то момент мы услышали сильный грохот, даже здание начало трясти. Но мы не особо придали ему значение».

Уже на следующий день, это был понедельник 30 сентября, Анатолий Васильевич как обычно отправился на работу. Но через КПП автобус с рабочими пропустили не с первого раза.

Анатолий Дубровский

«Когда нас все-таки пропустили, все отправились по своим местам, а нас, шестерых электриков, сразу повели в административное здание. Только мы зашли туда, нам навстречу вышел человек во всем новом и чистом: новый комбинезон, новые кирзовые сапоги и чепчик на голове. Для нас это было удивительно. Мы никогда не видели на заводе человека во всем новом», - рассказывает Анатолий Дубровский.

Всех шестерых электриков приняли за пополнение. Им выдали резиновые комбинезоны и четыре противогаза, оставшимся двум выдали респираторы «лепестки», похожие на медицинские маски. Анатолию Васильевичу и его товарищу достались те самые маски.

Дозиметрист, который встретил рабочих в административном здании, вывел их на улицу и рукой показал, что нужно сделать. «Нам надо было прихватить инструменты - лопаты, ломы, кирки - и выкопать кустарники, которые росли вдоль фонтанчика. При этом никакого инструктажа, и как себя вести, никто нам не объяснил. Сказали лишь, чтоб противогазы и „лепестки“ не снимали», - рассказал Дубровский.

Во время работы одному стало плохо и он упал. С него быстро сняли противогаз, чтоб он смог дышать. Как вспоминает Дубровский, в нем, видимо, какой-то клапан заел, и когда их товарищу стало немного лучше, тот надел противогаз и продолжил работать. А вот «лепестки» же вышли из строя практически сразу, и мужчины уже работали без них.

Часа через полтора-два они закончили работу и двинулись к месту, где их уже ждал дозиметрист, но приблизиться к себе он не разрешил. Примерно в метрах 50 от себя он крикнул мужчинам остановиться, на расстоянии с помощью прибора измерил уровень радиации и убежал. Как рассказывает Дубровский, человек с прибором, видимо, испугался.

«Через 20–30 минут к нам приехала пожарная машина и начала нас обмывать холодной водой из брандспойта, напор был очень сильный. Я мылся последним. Мытье со спины я еще вытерпел, а вот когда струя начала бить в грудь, было так больно, что я просил прекратить все. Я же работал без „лепестка“…», - говорит Дубровский.

Отмыться от грязи полностью не получилось. На выходе из комбината стояли дозиметристы и выгоняли отмываться повторно всех, кто засветился. Дубровский и его приятель, который тоже работал с маской, покинули комбинат только поздно вечером и сразу же отправились в столовую. Но поужинать друзьям так и не удалось. Их и там в прямом смысле слова отправили в баню. Даже в маленьком магазинчике им отказались продать булку хлеба и кефир, потому что «светились».

Дубровский понял, что его такого «грязного» никуда не пустят и попросил товарища по комнате сходить в магазин, и купить ему еды. Пока ждал его, уснул, и проспал всю ночь, и чуть было не опоздал на следующий день на работу. Еле успел на последний автобус. «На работу я пошел в новых кожаных штиблетах. По тем временам они стояли больших денег. Когда уже моя смена закончилась, возвращаюсь обратно, а с меня их сняли и выбросили в контейнер, а вместо них дали рабочие ботинки», - рассказывает Анатолий Дубровский.

За время работы у фонтана электрики получили пять дневных норм облучения. Такую же дозу облучения получали и те, кто пробегал около здания, где и произошел взрыв. По словам Дубровского, в то время, чтобы быть записанным в список ликвидаторов аварии, надо было получить 100 микрорентген. Но им, шестерым электрикам, фотокассеты, так раньше называли приборы для измерения уровня радиации, не дали, поэтому в список участников ликвидации аварии на «Маяке» они попали не сразу.

Уже летом 58 года на том месте, где электрики выдергивали кустарник, работал трактор, но полностью защищенный свинцом. Он срезал зараженную землю, а вместо нее привозил новый чистый грунт.

Свинцовый танк

О взрыве на комбинате, слесарь 6-го разряда отдела главного механика завода 25 Михаил Кулешов узнал от руководства, когда приехал на работу во вторую смену. Его, как и многих работников предприятия того времени, сразу отправили ликвидировать последствия взрыва. Кулешов «освинцовывал» кабину трактора С-80, обкладывал им пол и стены.

Михаил Кулешов

«Уже на следующий день С-80 весь в свинце поехал на разведку в очаг взрыва. От здания с большой трубой до очага - около 500 метров, но скорость освинцованного трактора составляла 2 км в час. Разведчик вышел из кабины, произвел замеры и обратно в кабину. На все это у нас ушло около двух часов», - говорит Кулешов.

Позже таким же способом и в кратчайшие сроки слесари «обезопасили» танк Т-34, и отправились на нем в цех, где и произошел взрыв.

«Наша бригада приступила к ликвидации в октябре. Работали с 19 часов до часу ночи. Мы должны были собрать „плеть“ из труб и шлангов и перебросить ее к месту взрыва, где уже работали буровики», - рассказал Кулешов.

К восстановительным работам комбината приступили в 1958 году. Как говорит Кулешов, условия работы были не самые приятные: все помещения были затоплены водой. Строители пробили проходы, а электрики протянули освещение гирляндами из лампочек. В таком полумраке и приходилось работать. И без «приключений» не обходилось.

«Однажды Михальский шел в темноте по доскам, которые мы проложили, испачкал себе голову. Чем только мы не отмывали ее, и шампунями и сильными химикатами, но так и не отмыли, - рассказывает Кулешов. - Даже парикмахер отказалась стричь его. Выручил друг: побрил его налысо. Бывало даже, что кто-то срывался с досок и падал в эту зараженную воду».

Дедушка закрашен черным маркером

Людмила Смирнова родилась уже после той аварии, в 1961 году, в Челябинск-65, это прежнее название Челябинска-40, и прожила там до своего 18-летия.

«О той аварии в городе не говорили, как не принято было говорить и о многих других инцидентах, случавшихся в то время там не только в городе, но и в других местах Советского Союза. А различные происшествия были, хоть об этом не говорят и сейчас», - рассказала дочь ликвидатора.

Памятник ликвидаторам кыштымской аварии в 1957 году

Отец Людмилы был одним из тех, кто помогал справляться с последствиями аварии на «Маяке». Он сгорел от радиации буквально за две недели после очередного такого «инцидента», который случился уже намного позже событий 60-летней давности.

О том, что происходило на комбинате, Фаик (так звали отца Людмилы Смирновой), не говорил даже семье. Разговоры на эту тему были под запретом.

Дочь ликвидатора вспоминает, как в детском саду воспитатели переодели всех детей в другую одежду и в срочном порядке вывезли всех на автобусе на весь день за город. «О том, что происходит и как это влияет на здоровье и экологию, я не думала. Это было мое детство, которое проходило там, и я считала это все нормой. Плюсом было то, что нас, детей, каждое лето отправляли на лечение на юг», - говорит Людмила Смирнова.

Жителей «сороковки», так называли сами жители свой город по первому его названию - Челябинск-40, не эвакуировали. И значит, массовых заболеваний лучевой болезнью в городе быть не должно, но люди продолжали умирать. Настоящую причину смерти никто никогда не писал, ставили - вегетососудистую дистонию второй степени или рак. Даже в медкарте ее сына, который родился 88 году, в описании генеалогического древа наследственных заболеваний дедушка закрашен черным маркером и указано, что он умер от рака.

Молчание длиной 30 лет

Газеты Советского Союза молчали. Лишь спустя неделю после взрыва, 6 октября 1957 года, в местной газете «Челябинский рабочий» написали про взрыв. Правда, столб радиоактивной пыли выдали за северное сияние. «Многие челябинцы наблюдали особое свечение звездного неба. Это довольно редкое в наших широтах свечение имело все признаки полярного сияния. Интенсивное красное, временами переходящее в слабо-розовое и светло-голубое свечение вначале охватывало значительную часть юго-западной и северо-восточной поверхности небосклона».

Теченский каскад водоемов - хранилище жидких радиоактивных отходов производственного объединения «Маяк»

Первым, кто попытался рассказать о случившемся на «Маяке», был диссидент физик-ядерщик Жорес Медведев. В 70-е годы прошлого века он выступил перед иностранными журналистами и рассказал о взрыве на Урале. Поднялся шум, но советские власти отрицали эту информацию.

Об аварии на «Маяке» молчали до событий на Чернобыльской АЭС. Почти 30 лет про взрыв в Челябинской области страна не знала ничего: город был закрытый, работников «Маяка» не отпускали в отпуск около полутора лет, а ликвидаторы подписывали бумаги о неразглашении. И только в 89 году, в самый разгар перестройки, СССР признал очевидный факт - 29 сентября 1957 года на химкомбинате «Маяк» прогремел взрыв.

Алена Филиппова

Химкомбинат «Маяк» построили в 1948 году. Находится он на Южном Урале, в ЗАТО Озёрск (во времена СССР — Челябинск-40), расположенном недалеко от городов Касли и Кыштым. Последний дал название аварии лишь потому, что был ближайшим к месту катастрофы открытым населённым пунктом, обозначенным на карте.

На «Маяке» производили плутоний-239 — радиоактивное вещество, необходимое для изготовления ядерного оружия. В условиях гонки вооружений атомного сырья требовалось все больше и больше каждый год, поэтому к сожалению, больше всего внимания на засекреченном производстве уделяли увеличению выработки, а не безопасному захоронению отходов.

Жидкие радиоактивные отходы (РАО) «Маяк» хранил неподалеку от предприятия: возле озера Карачай была создана бетонная «рубашка» со стенками метровой толщины (сотрудники называли её «банкой»), в которую сливали РАО. От поверхности земли эту ёмкость отделяли два метра грунта. В 1953 году хранилище было обустроено так, чтобы избежать контакта с озером. Атомы в отходах продолжали делиться, повышая температуру жидкости, поэтому вокруг цистерны сделали охлаждающие установки. К сожалению, их строили на скорую руку, а осмотр и ремонт этого оборудования был трудоемким и дорогим, и из-за этого предприятие мирилось с его состоянием, далёким от идеального.

Так продолжалось до 29 сентября 1957 года. В 4 часа дня прогремел взрыв. В городе слышали хлопок, но никто не придал ему значения. В окрестностях взрывали горную породу, и все тревожные звуки списали на эти работы.

Тогда в «банке» находилось 80 м 3 отходов, меньше трети всего объема, составлявшего 300 м 3 . Охлаждающие установки дали сбой, поэтому жидкие РАО перегрелись и начали выделять газ. Ни многотонная крышка «рубашки», ни 2 метра почвы над ней не сдержали мощный взрыв. У него была тепловая природа, поэтому цепную реакцию он не вызвал, и это большая удача, иначе его результаты могли стать еще страшнее.

А последствия были следующие: произошел выброс 20 миллионов Кюри радионуклидов. 90% из них осело в эпицентре аварии, а остальные образовали облако. Именно оно в ближайшую половину суток унесло загрязненные осадки на северо-восток, на расстояние 300−350 км. Так образовался Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС). На его площади оказались земли Челябинской, Свердловской и Тюменской областей, где тогда жили 270 тысяч человек. По международной шкале ядерных событий аварии присвоен шестой уровень из семи возможных. Максимум дан катастрофам на Чернобыльской АЭС и на Фукусиме-1.

Восточно-уральский радиоактивный след. (rg.ru)

Во время самого взрыва никто не погиб, ведь было воскресенье — выходной день. Жертвы катастрофы стали появляться после начала работ по устранению её последствий. Первыми ликвидаторами аварии стали, конечно, сами сотрудники, потом им на помощь привлекли внутренние войска и заключенных, отбывавших наказание недалеко от «Маяка».

Производство на комбинате нельзя было останавливать, поэтому ликвидаторы занимались отмыванием «грязи»: обливали дороги водой из пожарных машин, мыли стены и крыши зданий предприятия. Помимо взорвавшейся «банки» в хранилище было еще несколько, поэтому сотрудники пробурили вокруг них туннели для шлангов с водой, чтобы возобновить охлаждение. По воспоминаниям ликвидаторов, средств защиты не хватало, некоторым приходилось вместо противогазов работать в лёгких респираторах, которые мгновенно выходили из строя. Населению велели мыть полы в домах. Эвакуация началась очень поздно, через 6 дней. Переселить решили несколько деревень Каслинского и Кунашакского районов Челябинской области. Это были населённые пункты, сильнее всего пострадавшие от загрязнения. В общей сложности эвакуировали около 10 тысяч человек. Дома и всё, что принадлежало жителям (в том числе и скот) было уничтожено. Челябинск-40 не попал в зону радиоактивных осадков, поэтому этот город расселять не стали — считалось, что он не пострадал от заражения. Тем не менее, люди стали погибать от лучевой болезни. Точное число умерших от неё неизвестно, ведь ради сохранения секретности пациентам ставили другие, не вызывающие подозрений диагнозы: рак или вегетососудистую дистонию второй степени. Пострадавшие ликвидаторы давали подписки о неразглашении.

Чтобы радиация не распространялась, создали санитарно-защитную зону, которую превратили в Восточно-Уральский заповедник в 1968 году. Природа в нём постепенно излечивается от заражения, но бывать там нельзя — уровень излучения остается очень высоким, радиационный фон сможет понизиться до естественного только через сто лет.

Полярное сияние: как скрывали аварию

Все данные об аварии были немедленно засекречены. Ликвидаторов обязали молчать. Местным жителям не рассказывали об инциденте. Газеты ничего не писали о случившемся. Единственная заметка появилась лишь через неделю в газете «Челябинский рабочий», где говорилось: «Многие челябинцы наблюдали особое свечение звездного неба. Это довольно редкое в наших широтах свечение имело все признаки полярного сияния. Интенсивное красное, временами переходящее в слабо-розовое и светло-голубое свечение вначале охватывало значительную часть юго-западной и северо-восточной поверхности небосклона». Явление, выданное за северное сияние, оказалось облаком радиоактивной пыли и дыма, которое действительно мерцало разными цветами. Больше новостей, связанных с катастрофой под Кыштымом, не было.

За рубежом о взрыве на комбинате тоже долгое время молчали. В апреле 1958 года о нём напечатали в одной из газет Копенгагена. Спецслужбы США тоже знали о катастрофе, но никто не обсуждал её широко — в западном обществе крепло недоверие к ядерной промышленности, вызванное аварией на атомном реакторе в британском Уиндскейле. Она произошла через несколько дней после взрыва в Челябинске-40. Ей присвоен пятый уровень по международной шкале ядерных событий.

Памятник катастрофе 1957 года на территории комбината «Маяк». (rg.ru)

О взрыве на «Маяке» вновь вспомнили только в 1976 году, когда советский биолог-диссидент Жорес Медведев опубликовал в британском журнале «New Scientist» статью о том, что в 1957 году под Кыштымом мог случиться ядерный взрыв. Через три года Медведев выпустил в США книгу «Ядерная катастрофа на Урале». В СССР все результаты его исследований отрицали.

Еще через несколько лет, в 1986 году, проявился страшный эффект этого замалчивания и дезинформации. Взорвался четвёртый энергоблок Чернобыльской АЭС. Причина — проектное испытание, во время которого сотрудники невнимательно и непрофессионально отнеслись к своей работе, пренебрегли нормами безопасности (например, отключили охлаждающие установки). Возможно, они бы учли ошибки коллег тридцатилетней давности, и новой катастрофы удалось бы избежать?

Факт взрыва в Челябинске-40 власти СССР признали лишь на сессии МАГАТЭ в 1989 году. Тем не менее, рассекреченных с тех пор официальных данных мало. Зафиксировано, что среди военнослужащих-ликвидаторов пострадали больше тысячи человек, но точное количество погибших и пострадавших в результате катастрофы неизвестно. Сколько простых жителей зараженных территорий получили опасные дозы радиации и заболели недугами лучевой природы, мы уже никогда не узнаем.

После ликвидации последствий катастрофы, насколько это было возможно, «Маяк» не был закрыт. Предприятие действует до сих пор, и на нём всё-таки извлекли урок из аварии 1957 года. Высокоактивные отходы более не хранят в жидком виде — вместо сливания в бетонную ёмкость проводят процедуру остекловывания, и отходы становятся твёрдыми и компактными. В таком виде они не опасны. К сожалению, нельзя сказать, что комбинат работает без происшествий. За 60 лет на нем произошло около 30 аварий с выбросами и погибшими.

29 сентября 1957 года на химкомбинате в закрытом городе Челябинск-40 (ныне Озёрск) произошла первая в СССР радиоактивная авария. Из-за взрыва в хранилище отходов деревни, леса, сельхозугодия на площади более 20 тысяч квадратных километров оказались заражены радиацией, сотни тысяч человек в значительных дозах облучены. Более 30 лет данные о крупномасштабном загрязнении хранились под грифом «совершенно секретно», и лишь после аварии на Чернобыльской АЭС под гнётом общественного давления о них начали говорить. 74.ru вместе с учёными и ликвидаторами её последствий восстановил хронологию событий, ставших тёмным пятном в истории атомной промышленности страны.

Что взорвалось и почему

Химкомбинат № 817, впоследствии получивший название «Маяк», стал первым в СССР предприятием по получению атомного взрывчатого вещества - плутония-239. Радиоактивные отходы от его производства хранили в ёмкостях из нержавеющей стали - банках, которые помещали в железобетонные каньоны глубоко под землёй. В них постоянно циркулировала холодная вода, уровень и температуру которой контролировали специальные датчики.

Высокорадиоактивный раствор в банку № 14, ставшую причиной трагедии, залили в апреле 1957 года. На момент взрыва активность содержащихся в ней отходов достигала 20 миллионов кюри. Это в два с половиной раза меньше, чем выброс во время катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Что именно заставило отходы сдетонировать, до сих пор неизвестно. Комиссии, экстренно собранной министерством среднего машиностроения для расследования инцидента, пришлось восстанавливать события по показаниям очевидцев. По словам рабочих, которые были в хранилище за 40 минут до взрыва, там ощущалась сильная жара и клубился жёлтый дым.

Комплекс, запущенный за четыре года до этого, толком не ремонтировали из-за высокого уровня радиации в нём. При этом сами банки располагались ниже уровня грунтовых вод, из-за чего их регулярно топило. Ёмкости всплывали и деформировались, в них образовывались свищи, и радиоактивные отходы выливались в бетонные котлованы. Ремонт электроснабжения датчиков также затруднялся из-за того, что кабели в хранилище проходили через сами каньоны, пребывание в которых было опасно для человека.

Фото:

В итоге 29 сентября приборы измерения температуры и уровня воды вышли из строя, подача воды внезапно сократилась или совсем прекратилась, что привело к резкому повышению температуры раствора внутри банки и его выпариванию. Сухой солевой осадок с радионуклидами перегрелся выше 350 градусов Цельсия, и в 16:22 прогремел взрыв. Комиссия определила, что он был химической, а не ядерной природы.

Мощный взрыв больше удивил, чем напугал, - вспоминает бывший директор филиала Южно-Уральского института биофизики Эдуард Любчанский, работавший в то время младшим врачом в войсковой части. - Взрывные работы недалеко от нашего полка велись регулярно, ведь строился новый заводской корпус химкомбината. Но к вечеру стала появляться информация от военных строителей, возвращавшихся с работы на других объектах, что «там что-то рвануло, и одежда у тех, кто там был, звенит». Когда вечером стемнело, я в окно увидел на тёмно-синем звездном небе багровый след в северо-восточном направлении.

Так как город Челябинск-40 не значился на советских картах, случившуюся катастрофу окрестили кыштымской - по ближайшему к ней населённому пункту. Хотя ни Кыштым, ни «сороковку» (так называли город местные жители) радиация не задела.

«Небо побагровело на трое суток»

Взрыв был такой мощности, что круглую бетонную крышку хранилища весом 160 тонн сорвало и отбросило в сторону на 25 метров, а бетонные перекрытия, отделявшие ёмкость банки от соседних каньонов, сдвинуло на метр. На месте взрыва образовалась воронка диаметром 20 метров и глубиной до 10 метров. Металлическую банку, в которой были отходы, разорвало на мелкие кусочки и раскидало на 150 метров от эпицентра взрыва.

Фото: из архива газеты «Челябинский рабочий»

В 800 метрах от эпицентра взрывной волной выбило стёкла в зданиях. А в 200 метрах от хранилища стёкла вылетали вместе с рамами и разрушались кирпичные стены. Заражённые радиацией камни из эпицентра взрыва раскидало в радиусе до 500 метров. Один из загрязнённых камней обнаружили в 900 метрах от хранилища.

Самого взрыва я не слышала, но меня как будто осветило, и всё, что у меня было на столе, улетело через окно на улицу, - вспоминает ветеран ПО «Маяк» Мария Жонкина, работавшая фельдшером на предприятии. - Я вышла, смотрю - перед процедурной нет окон, кругом одни стёкла, все горшки с цветами слетели. Никто не понимал, что произошло. На улице мимо меня пробежал майор с группой солдат и сказал мне вызвать три машины скорой помощи для возможных пострадавших. Машины приехали, но, к счастью, обошлось без жертв. Лишь одной женщине осколком ранило руку, и мужчине на голову упала оконная рама.

Над образовавшейся воронкой в воздух поднялось багрово-оранжевое облако. Высота «гриба» превышала километр. 90% содержавшихся в нём радиоактивных веществ сразу же выпали на территории химкомбината. Остальные 2 миллиона кюри рассеялись в северо-восточном направлении на территории Челябинской, Свердловской, Тюменской и местами Курганской областей. В зоне Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРС) оказались 23 тысячи квадратных километров земель с 217 населёнными пунктами, в которых проживали 270 тысяч человек. Озёрск, как и Челябинск, от радиоактивного заражения спасла роза ветров. На загрязнённой территории спустя десять лет образовали заповедник, большую часть которого на сегодня по-прежнему запрещено использовать.

Фото:

В головной части ВУРС было то же самое, что и в Чернобыле. Повезло, что роза ветров унесла облако туда, где относительно небольшое количество людей проживало, - комментирует доктор медицинских наук, профессор кафедры клинической психологии Университета российской академии образования Владимир Буйков. - Если бы в сторону Челябинска его рассеяло, весь город бы пострадал.

Багровый столб дыма озарял небо ещё несколько дней после аварии. Видно его было и в Челябинске. В выпуске от 6 октября 1957 года газета «Челябинский рабочий» назвала это полярным сиянием, описав его, как «интенсивное красное, временами переходящее в слабо-розовое и светло-голубое свечение», которое «вначале охватывало значительную часть юго-западной и северо-восточной поверхности небосклона».

Зарево держалось всю ночь, - вспоминает Владимир Буйков. - На другой день цветность стала убывать. Но ночью оно по-прежнему ярко светилось и исчезло на третий день.

Приборы зашкаливали, скотина гибла

Уже через пару часов в окрестностях взрыва ходили дозиметристы, которые измеряли уровень радиации. Полученные цифры заставили экстренно принимать решения об эвакуации людей в безопасную зону.

Я включила прибор для измерения уровня радиации и сказала, что он сломался, - рассказывает ветеран Мария Жонкина. - До меня просто не доходило, что стрелка могла так зашкаливать. Незадолго до взрыва мы проходили обучение, как вести себя, если американцы сбросят атомную бомбу. Но у нас не было мыслей, что опасность может возникнуть и без вмешательства иностранцев.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Угрожающая для жизни доза радиации была на территории до 23 километров от эпицентра взрыва. В опасную зону попали три военных части, лагерь заключённых и три деревни. Перевозить их решено было в первые сутки.

Мощность доз на территории нашей воинской части достигала 6 рентген в час (в сотню тысяч раз выше безопасного для человека уровня. - Прим. авт. ), а в помещениях - трёх рентген в час, - вспоминает Эдуард Любчанский. - Всех военнослужащих немедленно завели с улицы в казармы и начали срочно готовитьк эвакуации. На входе поставили часовых. Выходить из казарм разрешали только по нужде и строго в съёмных резиновых сапогах. Тем, кто в том году должен был демобилизоваться, разрешили забрать с собой только упакованные до аварии вещи. Всё остальное уничтожили.

В «чистую» часть солдаты шли пешком. За ворота не пускали, пока они не сходят в баню. Дезактивация всех 600 военнослужащих завершилась лишь к утру.

Когда нас эвакуировали, мы видели, как увозили из загрязнённого лагеря последних заключённых, - вспоминает бывший военный врач. - На старте из лагеря их раздевали догола, и они так бежали метров 150–200. Там их встречали, переодевали, садили в машину, и, когда она заполнялась, везли в безопасное место. Нам так бегать не пришлось, но переодеваться всех заставили.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Сложнее проходило переселение жителей соседних деревень. Техник-конструктор Геннадий Сидоров рассказывает, что многие напрочь отказывались покидать обжитые места.

Мы общались с жителями, замеряли дома, вели учёт построек для оценки имущества, уничтожали дома, - вспоминает ликвидатор. - Начали в ноябре возле Озёрска, а закончили в Свердловской области - там выселили две деревни. Тогда каждый мог выбрать деньги или дом в специально организованных для переселенцев совхозах. Конечно, к нам было недоверие, не обманем ли. Были и угрозы, на нас выходили с ружьём, с топором, чуть не убили. Всё потому, что люди не понимали, почему их выселяют. Нам запретили давать какие-то объяснения. Помню, выходит из дома крепкий дед с длинной седой бородой и говорит: «Сынок, зачем ты меня хочешь выселять, у меня весь род здесь на кладбище лежит». Я объяснил, что здесь для здоровья вредно. Он не поверил, сказал, что здесь якобы найден уран.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Разработка уранового месторождения была одним из самых популярных объяснений масштабного переселения. Люди не видели радиацию, не ощущали её, поэтому опасность казалась далёкой. Именно поэтому, несмотря на запреты, жители загрязненных территорий спокойно продолжали собирать урожай, ловить рыбу, пить заражённое молоко.

По словам Геннадия Сидорова, самым тяжёлым было смотреть, как у людей отбирают урожай и скот. После тщательных проверок, если продукты и животные «фонили» с превышением, их уничтожали.

Люди не хотели уезжать без своей скотины, - рассказывает биофизик Эдуард Любчанский. - На переезд они согласились, лишь когда увидели, что скотина начала умирать. Гибли те животные, что паслись на полях под открытым небом. Они получали значительно большую дозу радиации, у животных развивалась острая лучевая болезнь. Их молоко было опасно для людей. Поэтому в деревнях, которые переселяли, забивали коров и коз, чтобы их не ели и не пили их молоко.

Из-за длительного пребывания на улице у крестьян в части деревней, которые переселили через неделю-полторы после взрыва, появлялись признаки лучевой болезни.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Они знали, что надо укрываться, что не надо выходить на улицу. Но кормить скотину надо. И люди получили больше дозы радиации, - уточняет биофизик.

По рассказам местных жителей, в водоёмах вблизи завода погибла вся рыба - после взрыва она всплыла кверху брюхом.

Урок «Маяка» в чём-то помог Чернобылю после аварии на атомной электростанции, - рассуждает Любчанский. - Именно тогда филиал биофизики придумал глубокое вспахивание земли, благодаря которому на порядок менялась её активность.

«Звенело всё подряд»

Вместе с переселением в населённых пунктах и на химкомбинате активно велась ликвидация последствий радиоактивного взрыва. В работах задействовали всех, кого можно. Сотрудникам предприятия помогали тысячи военнослужащих, заключенных и гражданских лиц.

На территории предприятия выпало 18 миллионов кюри активных веществ, - рассказывает Эдуард Любчанский. - Естественно, его необходимо было чистить. Это была опасная работа, если не соблюдать правила. В строительстве нового завода на загрязнённой территории участвовали и военно-строительные части, и заключённые. Но до определённой дозы - 20–25 рентген. Если выше - людей выводили. Этот принцип применялся потом и в Чернобыле.

Каждый день у ликвидаторов брали анализы крови для определения степени радиационного поражения.

Мы не знали, что происходит, - рассказывает ликвидатор Нина Георгиевна. - В 18 лет я устроилась токарем на химкомбинат. В момент взрыва как раз была на работе. Нас тут же погрузили в автобусы и увезли в город. Работу возобновили где-то через неделю. И сразу же изменился график: 30 минут работали, потом на два часа спускались в подвальное помещение, где нам оборудовали что-то типа спортзала. Переодеваться заставляли по несколько раз - постоянно проверяли. На выходе из цеха, на проходной. Одежда постоянно «звенела». Халат выдавали голубого цвета, а пока до дома доедешь, он коричневым становился. И домой дозиметристы приезжали измерять. У нас полностью всё «фонило». Меняли постельное, но это было бесполезно. Потому что дозиметристы уезжают, а у нас всё «звенит». Проверяли и тротуары, и дома. Помню, как мы вокруг школы по соседству тряпками отмывали тротуар. Им не хватало вёдер, и все соседи выносили вёдра с водой и помогали мыть.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Облучённых людей работникам химкомбината приходилось видеть и до аварии 1957 года. По некоторым данным, с момента запуска предприятия опасные дозы получили более трёх тысяч сотрудников.

У некоторых были ожоги, которые никак не заживали, - рассказывает Мария Жонкина. - Пациентов отправляли в московскую клинику. У нас даже по городу ездили машины, которые поливали дороги марганцовкой. Мы настолько привыкли оберегать себя, и детей учили ничего с земли не подбирать.

Заражённых радиацией людей с КПП отправляли в медпункт, где их обрабатывали марганцовкой, щавелевой кислотой и нашатырём и отправляли в душ. Если загрязнение оставалось, сотрудника на три дня переводили в «чистые» условия.

По словам местных жителей, к работам привлекали даже детей, которым приходилось закапывать на полях заражённый радиацией урожай.

Уборкой урожая занимались все классы нашей школы до 29 сентября, - вспоминает жительница Русской Караболки Раиса Низамовна. - Я тогда училась в первом классе. В последний день нас всех снова вызвали на поля. Мы увидели глубокие траншеи. Туда нам без объяснения причин сказали зарыть весь собранный урожай. А во втором классе школьников отправляли на лесопосадки на зараженной территории. На протяжении двух лет к нам каждый месяц приезжали врачи, проводившие полное обследование. В пятом классе у меня увеличился зоб из-за нехватки йода. О том, что произошло тогда на «Маяке», мы узнали только 40 лет спустя.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

По словам ещё одной жительницы села Марии Куликовой, в 1958 году она работала в Тюбукском лесничестве и участвовала во всех мероприятиях по лесопосадкам.

О том, чем мы занимались, узнали только в 1993 году, - говорит Мария Куликова. - Проблемы со здоровьем начались сразу после аварии на ПО «Маяк»: начали болеть ноги, рано выпали зубы.

Многие, кто ликвидировал последствия аварии, погибли, - делится с 74.ru ещё одна собеседница. - Наш знакомый поступил в Озёрске в техникум и пошёл работать на химкомбинат. Он тут же погиб, как только начал на заводе работать.

А уехать из города не думали? - поинтересовались мы в ответ.

А куда мы могли поехать?! - лишь посетовала она. - Никто же ничего не знал, что происходит. Аппарат к телу подносят, он звенит. А что это звенит-то, я не понимала. Всё же было засекречено. И за разглашение чуть ли не расстрел.

Одолела усталость и депрессия

Естественно, всё это не могло не сказываться на эмоциональном и физическом состоянии людей. Как отмечали медики, у проживавших на территории ВУРС людей из-за воздействия радионуклидов часто развивался рак желудочно-кишечного тракта.

Психологически многие в нашей части боялись, что они станут бесплодными, - рассказывает Эдуард Любчанский. - Приходилось разъяснять, что за время, что мы были на заражённой территории, мы могли получить какую-то дозу, но она однозначно не должна влиять на репродуктивные функции.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Впрочем, некоторых опасности радиации в зоне ВУРС не пугали. Так, железнодорожник Алексей Бакуров специально приехал на ликвидацию последствий аварии сразу после окончания университета в Новосибирске.

Мне как лучшему студенту с безупречной анкетой вручили путёвку от министерства машиностроения, - поделился Алексей Бакуров. - На какое предприятие ехать - не говорили. Но знакомый челябинец рассказал, что в районе Кыштыма был какой-то опасный взрыв. Потом на месте мне уже по-тихому рассказали, что у них произошло.

По словам Бакурова, радиофобия из-за этого у него не развилась.

Да, я видел, что некоторые умирали, но такие случаи были редкостью, - признаётся он. - Я интуитивно чувствовал, что надо вести здоровый образ жизни. И мои догадки подтвердил потом врач. Ведь порой люди погибали не столько от радиации, сколько от алкоголя. В наше время говорили, что алкоголь вымывает радиацию, поэтому спирта было сколько угодно.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Марии Жонкиной в плане здоровья не повезло. До аварии на «Маяке» она родила сына, а после уже не смогла иметь детей из-за болезней. На сегодня она уже не раз прошла облучение, избавлялась от опухоли.

- «Маяк» сегодня является самым чистым в экологическом плане предприятием в Челябинской области, выполняющим жесточайшие нормы радиационной безопасности, - подчёркивает главврач Челябинского областного центра онкологии и ядерной медицины Андрей Важенин. - Авария 1957 года на ограниченной территории повлияла на структуру и количество онкологических заболеваний, но сейчас это всё нивелировано. И сейчас заболеваемость на территории Восточно-Уральского радиоактивного следа существенно уступает тому, что мы имеем в мегаполисах - Челябинске, Магнитогорске. По структуре она не отличается: в Озёрске и Снежинске заболеваемость связана с возрастными факторами, но не с проживанием на этой территории.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Свой след радиационный взрыв в Челябинской области оставил и в головах пострадавших. По словам доктора медицинских наук, профессора кафедры клинической психологии Университета российской академии образования Владимира Буйкова , посвятившего последствиям взрыва на химкомбинате «Маяк» главный научный труд своей жизни, катастрофа спровоцировала неврологические, психосоматические и психиатрические расстройства у облучённого населения.

Изучив истории болезней более тысячи человек, проживавших на территории ВУРС и на , куда раньше сливали опасные отходы, Буйков выяснил, что у многих из них спустя годы проявилось влияние радиации.

Люди стали отмечать пониженную работоспособность, утомляемость, усталость, головокружение и головные боли, повышенную раздражительность, вспыльчивость, конфликтность, - рассказывает Владимир Буйков. - К этой симптоматике присоединялись депрессия, тревожность. Люди вспоминали, что были облучены, что выздоровления никогда не будет. Тревога выражалась в панических атаках. С течением времени у них формировался психоорганический синдром. Радионуклиды воздействовали на кости, делая их ломкими, на костный мозг и центральную нервную систему. У людей начинала страдать память, нарушалось внимание.

С развитием болезни облучённые когда-то люди не могли выполнять элементарные задания. Например, собрать дом из кубиков.

Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

В 55–65 лет у них начинали страдать мышление и речь. Они не понимали смысл элементарных пословиц или крылатых выражений, воспринимали их буквально, - комментирует врач. - В ущерб абстрактному мышлению у них начинало превалировать конкретное мышление. Они не могли анализировать происходящее. Нарушалось чувство такта, появлялась какая-то расторможенность. Развивалось слабоумие, и люди переставали следить за собой.

Уже в 40–45 лет жители загрязнённых радиацией территорий выглядели и чувствовали себя на 70 лет и старше. Как у мужчин, так и у женщин выпадали волосы. Из-за хронической усталости многие из них вынуждены были оставлять прежнюю работу.

При этом, как подчёркивает Владимир Буйков, когда-то облучённая женщина передаёт содержащиеся в её организме радионуклиды своим детям «по наследству». А если радиационному облучению подверглись оба родителя, то у их ребёнка будет высокая вероятность развития рака. Ведь не случайно, как акцентирует врач, в онкологических центрах сегодня можно встретить уже поколение детей и внуков тех, кто оказался в зоне заражения Восточно-Уральского радиационного следа в сентябре 1957 года.

В августе 2007 года фотографы Алла Слаповская и Алиса Никулина объехали загрязнённые радиацией деревни в Челябинской области, чтобы рассказать о судьбах людей, пострадавших в одной из крупнейших и наименее известных радиационных катастроф в мире. Свои работы они продемонстрировали на выставке, посвящённой последствиям аварии 1957 года.

Кыштымская авария 1957 г. (фото современного состояния местности, на которой она произошла, представлено далее) - чрезвычайная ситуация, случившаяся на химкомбинате "Маяк", в г. Челябинске-40. В настоящее время этот город называется Озерском. Прежнее наименование использовалось раньше только в секретных документах. В этой связи катастрофу стали называть "кыштымской". Это наименование пошло от ближайшего к Челябинску-40 городу, обозначенному на картах.

Кыштымская авария: фото, масштабы

Взрыв на химзаводе произошел в емкости, сооруженной в 1950 гг. Мероприятия по ее строительству осуществлялись под руководством гл. механика Аркадия Казутова. В то время главным инженером был В. Сапрыкин. Емкости для хранения радиоактивных отходов представляли собой цилиндры, выполненные из нержавеющей стали и помещенные в бетонные "рубашки". Сомнений в прочности конструкции не было никаких. 29 сентября 1957 г. вышла из строя система охлаждения. Это повлекло взрыв емкости, в которой присутствовало порядка 80 м 3 ядерных отходов. Конструкция была полностью разрушена. Перекрытие из бетона, толщина которого составляла 1 м, а вес - 160 тонн, было отброшено в сторону. В результате в атмосферу попало порядка 20 млн кюри радиоактивных соединений. Часть из них поднялась на высоту около 2 км. Образовалось облако из твердых и жидких аэрозолей. За 10-12 часов с того момента, как произошла Кыштымская авария, ядовитые вещества выпали на протяжении 300-350 километров на северо-восток. В зону загрязнения попало несколько предприятий химзавода, военный городок, колония заключенных, пожарная часть, а также территория, площадью 23 тыс. кв. км с населением 270 тыс. чел. в 217 поселениях трех областей: Тюменской, Свердловской, Челябинской. Непосредственно сам Озерск не пострадал. 90% соединений выпало на территории "Маяка". Оставшиеся вещества рассеялись дальше.

Ликвидация

Учитывая масштабы, в которых произошла Кыштымская авария 1957 г., последствия были очень серьезными. 23 деревни с самых загрязненных участков территории с населением 10-12 человек были сразу же отселены. Скот, имущество, сооружения были уничтожены. Чтобы предотвратить распространение радиации, в 1959 г. была создана санитарно-защитная зона. Она была установлена на самой загрязненной части, где запрещалась любая хозяйственная деятельность. В 1968 г. на этом участке был образован Восточно-Уральский заповедник. Сегодня эта зона получила специфическое наименование. Она называется Восточно-Уральским ядерным следом. После того как произошла Кыштымская авария, последствия ликвидировали сотни тысяч служащих и гражданских лиц. Все они получили облучение в значительных дозах.

Кыштымская авария: кратко о хронологии событий

Основное распространение соединений происходило в сентябре. 29 числа был зафиксирован взрыв емкости №14 в комплексе С-3. Около семи часов вечера воздушные массы от района химкомбината перемещались к селу Багаряк и г. Каменск-Уральский. Около 22-00 ч. облако достигло Тюмени. В 23 часа в небе было замечено свечение. Его основными цветами были светло-голубой и розовый. Свечение охватило сначала большую часть северо-восточной и юго-западной части неба. Впоследствии явление наблюдалось и на северо-западе. В 3 ч. 30 сентября радиоактивный след полностью завершил формирование. В 4 утра на промплощадке была выполнена грубая оценка уровня заражения. 30 сентября начато исследование радиационной ситуации за пределами химзавода и Челябинска-40.

Октябрь

На третий день после того, как произошла Кыштымская авария 1957 , из Москвы приехала комиссия. Ее главой был назначен министр Славский. Прибыв на место, комиссия знала примерный ущерб, который причинила Кыштымская авария. Причины , по которым она произошла, были основной целью работы группы. Однако на месте стало ясно, что ситуация со взрывом банок была очень непростой. Необходимо было изучить множество аспектов проблемы. С 6 по 13 октября, на основании предварительной оценки дозы облучения, было решено эвакуировать 1100 чел. из деревень Галикаево, Салтыково и Бердяниш. Отселение людей проводилось с существенным опозданием - спустя 1-2 недели после катастрофы. 11 октября была сформирована специальная комиссия. Перед ней были поставлены задачи выяснить причины аварии. В составе комиссии присутствовало 11 человек. В качестве председателя назначили Фомина. Он являлся членом-корреспондентом АН СССР.

Итоги

Комиссия, созданная сразу после того, как произошла Кыштымская авария 1957 г., провела обследование местности и установила населенные пункты, находящиеся в зоне интенсивного загрязнения. Из Русской Караболки, Юго-Конево, Алабуги и поселка вольфрамового рудника было отселено более 4.5 тыс. человек. Кроме этого, порядка 25 тыс. га земли было запахано. В 1958-1959 годах проводилось захоронение и ликвидация фуража, имущества людей, строений, продовольствия. После катастрофы в зоне загрязнения был введен временный запрет на ведение хозяйственной деятельности. Ущерб от Кыштымской аварии 1957 года был очень значительным. Огромное количество людей было вынуждено покинуть места постоянного проживания. Многие люди не захотели уезжать. Ситуация осложнялась тем, что Кыштымская радиоактивная авария нанесла огромный экологический вред местности. Опасные вещества попали в водоемы, землю, были загрязнены леса и пашни.

Официальная версия происшествия

Следует сказать, что достаточно продолжительное время Кыштымская авария держалась в секрете. Только в 1989-м факт катастрофы был подтвержден на сессии ВС СССР. В официальной версии происшествия приводились следующие данные. Комплекс, к которому относилась взорвавшаяся банка, был возведен в виде бетонного сооружения с ячейками. Последние были каньонами для емкостей объемом 300 куб. м. В них складировались высокорадиоактивные жидкие отходы комбината "Маяк". Эти соединения обладают способностью интенсивно выделять тепло. В этой связи емкости постоянно должны охлаждаться. Выход системы из строя, как заключила комиссия, произошел вследствие коррозии. В результате охлаждение было прекращено. Это обусловило самостоятельный разогрев соединений, находившихся в емкости. В банке присутствовали отходы нитратно-ацетатной формы. Кыштымская авария произошла вследствие испарения воды, осушения остатка и разогрева соединений до температуры около 330-350 град. Мощность взрыва была оценена в 70-100 т. тринитротолуола.

Другая версия

По другим источникам, Кыштымская авария случилась вследствие добавления в бак-испаритель, в котором находился горячий раствор нитрата плутония, оксалата плутония. При окислении последнего выделилась энергия в большом количестве. Это привело к перегреву емкости и ее взрыву. Находившаяся на заглублении (около 8 метров) банка полностью разрушилась, бетонная плита была отброшена на 25 м. В радиусе километра в сооружениях вылетели стекла. Другие разрушения зафиксированы не были. Непосредственно от самого взрыва никто не погиб. Если говорить о выбросах, то Кыштымская авария имела, конечно, не такой масштаб, как Чернобыльская. Для сравнения, в последнем случае в воздух попало приблизительно 380 млн кюри, что примерно в 19 раз выше, чем в Озерске.

Дезинформация

Как выше было сказано, факт катастрофы советским правительством достаточно должно удерживался в тайне. Однако населению нужно было что-то сказать. Поэтому почти сразу после катастрофы в "Челябинском рабочем" (местной газете) была опубликована заметка. В ней говорилось об особом свечении на небе как о явлении, имеющем признаки северного сияния. В публикации, собственно, был описан этот феномен. Завершалась статья словами о том, что такое явление возможно и в будущем на Южно-Уральских широтах.

Публикации за рубежом

Несмотря на все попытки советского правительства скрыть факт катастрофы, о нем все-таки стало известно. В первую очередь это было обусловлено огромными масштабами загрязнения. Кроме того, к ликвидации последствий было привлечено множество людей, которые потом разъехались по разным регионам страны. Что касается других стран, то им факт катастрофы стал известен довольно скоро. Первой об аварии написала копенгагенская газета в 1958 г. Однако в публикации были представлены неточные данные. В статье говорилось о том, что авария произошла во время ядерных испытаний. Неточной была и дата катастрофы. Газета называла март 1958-го. Природа катастрофы за рубежом не была известна. Однако в копенгагенской газете говорилось, что авария привела к выпадению радиоактивных осадков на территории СССР и ближних стран. Чуть позже в докладе американской Национальной лаборатории было выдвинуто предположение, что в ходе военных учений в Советском Союзе случился ядерный взрыв. Через 20 лет, в 1976 г., Жорес Медведев опубликовал краткое сообщение в "Нью-Сайентист" (английском журнале), которое вызвало широкий резонанс на Западе. Спустя 3 года после этого он выпустил книгу, в которой приводились некоторые достоверные факты о происшествии. В 1980 г. появилась публикация ученых из Оук-Риджа (американского атомного центра). Специалисты впервые после Медведева признали, что в Советском Союзе действительно произошла катастрофа. Следует отметить, что происшествие на "Маяке" является первой радиационной аварией в СССР. Специалисты Оук-Риджа проанализировали информацию географических карт до и после происшествия. Ученые установили, что наименования некоторых населенных пунктов исчезли. Кроме этого, они заметили, что в нижнем течении р. Течи были сооружены каналы и водохранилища.

Признание происшествия властью

Как выше уже говорилось, впервые официально факт катастрофы был подтвержден на заседании Верховного Совета в 1989 г. Впоследствии по этому вопросу Комитеты по экологии и здравоохранению провели совместные слушания. На заседании выступил замминистра промышленности и атомной энергетики Никипелов. В ноябре 1989 г. мировое научное сообщество было ознакомлено с информацией об обстоятельствах, характеристиках, последствиях аварии на симпозиуме МАГАТЭ. На заседаниях выступали специалисты самого химкомбината "Маяк".

Дополнительно

Среди комментариев очевидцев интерес представляют слова ветерана ПО "Маяк" В. Шевченко. Он говорил о том, что в течение продолжительного времени о катастрофе достоверно мало кому было известно в стране, а тем более за рубежом. Шевченко опровергает какую-либо связь с г. Кыштымом. Он говорит о том, что катастрофа не имела к городу никакого отношения. Публикации содержание сведения о том, что произошла авария на Кыштымской АЭС , недостоверны. Стоит сказать, что в этом городе был сооружен обелиск, посвященный катастрофе.

Действия администрации Челябинской области

Летом 2011 г. руководство региона разместило запрос котировок по оказанию услуг. Он включал довольно специфичное требование. В соответствии с ним, по первым десяти ссылкам в поисковых системах "Яндекс" и "Гугл" по запросам, касающимся Кыштымской катастрофы и экологическим проблемам Карабаша, должны присутствовать материалы, включающие или положительные, или нейтральные сведения и оценки ситуации. Представители администрации области, комментируя свои действия, говорили о необходимости избавляться от имиджа, навязанного "радиофобами", ставшего уже давно неактуальным и не соответствующим действительности. Кроме этого, руководство региона сообщало, что не планировало искажать информацию об экологической ситуации. Специалисты, занятые вопросами поисковой оптимизации, посчитали метод, выбранный областной властью, неэффективным. К весне 2012 г. администрация региона вовсе от него отказалась. Вместо него областная власть решила использовать такие традиционные инструменты, как опубликование статей и рекламных сообщений в местных печатных изданиях.

Создание заповедника

Для предотвращения опасного воздействия загрязненной территории на население, проживающее в непосредственной близости от места катастрофы, в 1959 г. советское правительство решило образовать в границах Восточно-Уральского радиоактивного следа санитарно-защитную зону, в которой действовал специальный режим. В нее была включена местность, ограниченная изолинией в 2-4 кюри на 1 кв. км по стронцию-90. Ее площадь составила порядка 700 кв. км. Земля в пределах этой зоны были отнесены к категории временно непригодных для ведения сельскохозяйственной деятельности. На территории запрещено пользоваться лесными и земельными угодьями, водоемами, рубить насаждения, распахивать участки, косить траву, пасти скот, собирать ягоды и грибы, ловить рыбу. Чтобы попасть в эту зону, необходимо получить специальное разрешение. В 1968 г. на этой части территории был сформирован заповедник. Вследствие радиоактивного распада соединений, выпавших в результате Кыштымской аварии, площадь загрязнения на территории сокращается. Сегодня посещение заповедника запрещено. На его территории все еще высок уровень радиоактивного загрязнения, и пребывание там очень опасно для человека. Между тем, атомный заповедник имеет большое практическое значение. На его территории проводятся различные исследования. Сегодня лица, пострадавшие в результате аварии, граждане, участвовавшие в ликвидации ее последствий, имеют разные социальные льготы.

Заключение

Безусловно, любая деятельность, связанная с радиоактивными соединениями, несет в себе высокий риск. Перед катастрофой никто не думал о том, что может произойти непоправимое. Правила работы на объектах повышенной опасности требуют постоянного контроля над состоянием оборудования, ответственных конструкций. Однако полностью исключить риск даже при самом тщательном надзоре удается далеко не всегда. Кыштымская авария нанесла огромный ущерб сельскому хозяйству области. Большие площади пахотных земель до сих пор непригодны к обработке. Многие лишились жилья, имущества, были уничтожены животные, продуктовые запасы, корма. Эта катастрофа, несомненно, должна заставить всех лиц, связанных с деятельностью на опасных объектах, проявлять еще больше бдительности. Ведь никакие штрафы для виновных или льгиоты для пострадавших не смогут вернуть здоровье, потерянное вследствие техногенных катастроф, или восстановить состояние экосистем, нарушенное из-за отравляющего воздействия выбросов.

Предполагается, что самой страшной катастрофой, связанной с атомом, была авария на Чернобыльской АЭС . Однако первая радиационная чрезвычайная ситуация в СССР произошла в городе Озёрск (на тот момент Челябинск-40 ). 29 сентября 1957 года на химическом комбинате «Маяк» случилась техногенная авария, сопровождавшаяся ядерным взрывом.

Документы об аварии долгое время были засекречены и лишь совсем недавно архив рассекретил материалы по трагедии на атомном объекте. В Советском Союзе факт взрыва на химкомбинате «Маяк» впервые подтвердили только в июле 1989 года на сессии Верховного Совета СССР .

Авария на химкомбинате «Маяк»

Химкомбинат «Маяк» был строго засекреченным производством. На химкомбинате было три секретных объекта: реактор и два завода, на первом из урана получали плутоний, а на втором плутоний очищали и создавали ядерное оружие.

До катастрофы 195 года на «Маяке» уже случались аварии, но носили они только локальный характер: в 1953 году произошло переоблучение сотрудников, а в 1955 произошла авария, в результате которой рухнула часть здания. Однако, самое ужасное случилось как раз в сентябрьское воскресенье 1957 года.

29 сентября 1957 года из-за выхода из строя системы охлаждения произошёл взрыв ёмкости, где содержалось около 80 м³ высокорадиоактивных ядерных отходов. Взрывом, оцениваемым в десятки тонн в тротиловом эквиваленте, ёмкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной 1 метр весом 160 тонн отброшено в сторону, в атмосферу было выброшено около 20 млн кюри радиоактивных веществ. Как утверждают очевидцы, весь день после взрыва с неба падала чёрная сажа, покрывая всё вокруг толстым слоем.

В зоне радиационного загрязнения оказалась территория нескольких предприятий комбината «Маяк» , военный городок, пожарная часть, колония заключённых и далее территория с населением 270 000 человек в 217 населённых пунктах трёх областей: Челябинской , Свердловской и Тюменской . Сам Челябинск-40 не пострадал. 90% радиационных загрязнений выпали на территории химкомбината «Маяк» , а остальная часть рассеялась дальше.

Версии произошедшего

Официальная версия причины взрыва такова: из-за высокой радиоактивности отходов выделяется тепло, и по технологии ёмкости постоянно охлаждаются циркулирющей водой. В 1956 году в одном из контейнеров охлаждающие трубки стали подтекать и были отключены. Повреждения не исправлялись, отходы стали подсыхать, при этом сильновзрывчатые нитратные и ацетатные соли собирались на поверхности. От случайной искры произошла детонация солей.

Другая версия гласит, что в бак-испаритель с горячим раствором нитрата плутония по ошибке добавили раствор оксалата плутония. При окислении выделилось большое количество энергии, что привело к перегреву и взрыву ёмкости, содержащей радиоактивную смесь.

Ликвидация аварии

В течение первых суток после взрыва из зоны поражения были выведены военнослужащие и заключённые. Эвакуация населения из наиболее пострадавших деревень началась только через 7-14 дней после аварии. В ходе ликвидации последствий аварии 23 деревни из наиболее загрязнённых районов с населением от 10 до 12 тысяч человек были отселены, а строения, имущество и скот уничтожены. Очистка территории проводилась круглые сутки.

Точное количество погибших после Кыштымской катастрофы неизвестно. Непосредственно от взрыва никто не пострадал, однако огромное количество людей получило существенную долю радиации. Кроме того, для ликвидации были задействованы военные, заключенные и гражданские, которые также получили вред своему здоровью. В некоторых данных упоминается, что количество пострадавших от облучения в результате катастрофы на комбинате «Маяк» составило около 90 тысяч человек .

Последствия аварии

Саму аварию назвали «Кыштымской» — по названию ближайшего к засекреченному Челябинску-40 населённого пункта. В самом Кыштыме по этому случаю даже недавно был установлен обелиск, хотя этот город к данному событию не имеет никакого отношения. Да и Восточно-Уральский радиоактивный след не коснулся Кыштыма и его жителей.

Сама катастрофа была засекречена. Так например, после взрыва поднялся столб дыма и пыли высотой до километра, который мерцал оранжево-красным светом. Это создавало иллюзию северного сияния. 6 октября 1957 года в газете «Челябинский рабочий» появилась заметка, которая подтвердила эту информацию. Так что о самой катастрофе в СССР на тот момент было известно только со слов ликвидаторов аварии, которые разъехались по всей стране.

Восточно-Уральский радиоактивный след

Для предотвращения разноса радиации в 1959 году решением правительства была образована санитарно-защитная зона на наиболее загрязнённой части радиоактивного следа, где всякая хозяйственная деятельность была запрещена, а с 1968 года на этой территории образован Восточно-Уральский государственный заповедник . Земли этой зоны признаны временно непригодными для ведения сельского хозяйства. Здесь запрещается использовать земельные и лесные угодья, водоёмы, пахать и сеять, рубить лес, косить сено и пасти скот, охотиться, ловить рыбу, собирать грибы и ягоды. Без специального разрешения сюда никто не допускается. В настоящий момент зона заражения именуется Восточно-Уральским радиоактивным следом .

Река Теча и озеро Карачай

Вспоминая химкомбинат «Маяк» нельзя умолчать о реке Теча и озере Карачай . К сожалению, они были также подверглись радиоактивному загрязнению, но не по причине катастрофы 1957 года, а из-за сброса отходов в их воды.

Река Теча

Первое загрязнение реки Теча произошло в 1949 году. Стальные подземные ёмкости, построенные для хранения упаренных высокоактивных жидких отходов, не могли вместить большие объёмы неупаренных отходов. Чтобы избежать остановки завода руководство в 1949 году приняло решение сливать высокоактивные отходы предприятия прямо в реку Течу . За период с 1949 по 1956 годы в экосистему реки Теча попало порядка 76 млн м³ сточных радиоактивных вод.

Озеро Карачай

Озеро Карачай было расположено на территории промплощадки химкомбината «Маяк» . С октября 1951 года использовалось для хранения радиоактивных отходов. Из-за осушения озера и появления угрозы распространения радиоактивных материалов. С 1986 года начались работы по засыпке водоёма. И только 26 ноября 2015 года работы по консервации озера объявлены завершёнными.

Видеосюжет

Инцидент 2017 года

21 ноября Росгидромет сообщил о том, что с 25 сентября по 1 октября в Челябинской области фиксировался неестественно высокий уровень радиоактивного изотопа рутения-106. По версии «Гринпис России» , именно ПО «Маяк» могло стать источником выброса. В ПО «Маяк» 21 ноября заявили, что загрязнение атмосферы, о котором сообщает Росгидромет , не связано с деятельностью предприятия.