Кто такие герои крут. Как раскручивают Круты. История локального сражения и мифа о нем. Бой под Крутами – кровавое позорище свидомых

Январь – значимый месяц для украинских националистов. 1 января они день рождения Бандеры отмечают, а 29-го – «героев Крут» поминают.

Орали и будут орать лозунги: «Героям Крут — слава, слава, слава!», «Бандера придет — порядок наведет!», «Слава нации — смерть врагам!».

Да если бы одни только отмороженные националисты «героев Крут» славили. Еще Виктор Янукович в своем обращении к украинцам как-то заявил: «Сегодня мы чтим подвиг украинских юношей, погибших, защищая свое государство. Отвага и самопожертвование нескольких сотен военных курсантов, студентов, гимназистов стали настоящим примером для последующих поколений борцов за независимость».

Возникает вопрос – что же такое «славное» произошло 16 (29) января 1918 года на железнодорожной станции около села Круты на 130-м километре в северо-восточном направлении от Киева? Что там за «герои» были?

А там наступающие отряды красных порвали как Шарик тряпку отряд УНР (Украинской Народной Республики), националистического государственного образования.

Боем в полном смысле произошедшее под Крутами назвать было бы очень сложно. «Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их - буквально на убой - навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков.

Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции». В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих…» — вспоминал председатель генерального секретариата Центральной Рады УНР Дмитрий Дорошенко.

Весь этот цирк на крови многие современные деятели Украины с неподражаемой серьезностью сравнивают… с боем трехсот спартанцев в Фермопилах. Вот так, ни больше, ни меньше.

Политическая партия «Русь» (Украина) заявляла в свое время по этому поводу: «Этот праздник, как и многие другие праздники «укранствующих» не несет положительной и объединяющей идеи для населения Украины. Делается акцент на жертвенной гибели молодых ребят, но умалчивается о том, что офицеры, которые должны были вместе с бойцами стоять насмерть, подло убежали с поля боя. Мы скорбим о погибших, но помним о тех, кто необдуманно, ради своих политических интересов бросил неподготовленных юношей на штыки и пули многократно превосходящих сил большевиков. Эпизод с Крутами используется украинскими национал-патриотами для разжигания антирусской истерии. Хотя сам бой происходил между войсками РСФСР и УНР, и большевики не представляли тогда интересы России. На то время на территории Российской империи шла гражданская война, существовало несколько правительств, претендующих на верховную власть. УНР также не представляла интересов украинского населения, поскольку не была всенародно избранна. Говорить об этническом характере конфликта в этом случае - преступно. Бой под Крутами - это локальный конфликт между двумя политическими образованиями и пример подлости украинских властей того времени, превративших свою тактическую военную ошибку в антирусский миф».

Очень уж неудачно выбрано событие для мифологизации. Могли бы украинские националисты поднатужиться и придумать юбилей менее смешного боя. Кому тут «слава»? Офицерам, пьянствовавшим в поезде, пока их неопытных подчиненных красные били, и затем бросившим свой личный состав в беде? Это не слава, это позорище.

В военной истории «самостийщики» далеко не всегда выглядели таким сборищем вооруженных клоунов, как это было под Крутами. Но еще большими клоунами выглядят те, кто славит сейчас героев этого позорного «драпа».

И вооружёнными формированиями Украинской Народной Республики , пытавшимися остановить его продвижение к Киеву.

Бой под Крутами

Основной конфликт: Гражданская война в России

Схема боя под Крутами

Дата

29 января

Место

возле Крут , Украина (51°03′32″ с. ш. 32°06′12″ в. д. H G Я O L )

Причина

Наступление советских войск на территорию УНР .

Итог

Победа советских войск. Временная задержка наступления советских войск.

Противники

Командующие

Силы сторон

Потери

Аудио, фото, видео на Викискладе

Хотя этот бой не сказался на последовавшей военной кампании, события обросли мифами, гипертрофированными оценками и искажениями фактов. В украинской историографии, публицистике, художественной литературе и политике бою приписывают особое значение, представляя его как пример героической борьбы украинской молодёжи, не пощадившей жизни ради независимости своей родины .

Ход событий

Достоверное историческое описание событий боя, произошедшего 29 января 1918 года, отсутствует. Версии сторон, как и самих участников событий, противоречивы. По версии историка Валерия Солдатенко, утром 16 (29) января наступавший на Киев советский отряд в районе железнодорожной станции Круты был обстрелян занявшими оборону киевскими юнкерами и студентами, поддержанными огнём одного (по другим версиям, двух) орудий, что привело к значительным потерям среди наступавших. Через некоторое время часть оборонявшихся отступила, но продвижению наступавших помешало то, что оборонявшиеся разобрали железнодорожные пути.

В связи с начавшейся сильной метелью часть отступавших заблудилась (по другой информации, это был разведывательный отряд оборонявшихся, который вернулся на станцию, не зная, что она уже оставлена украинскими отрядами), была захвачена в плен и расстреляна. Историк Солдатенко писал и о другой группе бойцов, взятых в плен на станции Круты - о восьми раненых, отправленных в Харьков, где они бежали из госпиталей, куда их устроили на лечение .

По информации военного историка Ярослава Тинченко , со стороны УНР в бою участвовали 420 человек: 250 офицеров и юнкеров 1-й Украинской военной школы, 118 студентов и гимназистов из 1-й сотни Студенческого куреня, около 50 местных вольных казаков - офицеров и добровольцев. В ходе боя погибло лишь несколько человек; остальные, забрав с собой тела погибших, отступили к эшелонам и уехали в Киев, и лишь один взвод из студенческой сотни в составе 34 человек по собственной оплошности попал в плен уже после боя. Шестеро из них были ранены. Их посадили в поезд, отправили в Харьков и впоследствии отпустили. 27 оставшихся бойцов студенческого отряда, а также двое обнаруженных на самой станции офицеров были расстреляны наступавшими. Современники были очень поражены тем, что 27 молодых людей были расстреляны большевиками, после того как попали в плен. На похоронах в Киеве глава УНР Михаил Грушевский назвал молодых солдат героями, поэт Павел Тычина посвятил им стихотворение "Памяти тридцати". Найденные останки офицеров свидетельствуют, что перед смертью их подвергали истязаниям .

Потери сторон

Мемориал

Мемориал памяти героев Крут - мемориальный комплекс , посвящённый бою под Крутами. В его состав входит монумент, символическая могила-курган, часовня, озеро в форме креста, а также музейная экспозиция, расположенная в старинных железнодорожных вагонах. Мемориал находится возле села Памятное Борзнянского района Черниговской области.

Бой под Крутами - отдельная страница украинской истории, выведенная кровавыми чернилами. Героический подвиг юношей, не имевших особой военной подготовки, которые встали грудью на защиту Родины. События 29 января 1918 года, произошедшие на железнодорожной станции Круты (Харьковская область) в 130 км от Киева, обросли мифами и стали выделяться на фоне остальных военных конфликтов того времени.

Историки до сих пор ломают копья, предоставляя свою версию боя. АиФ.ua решил выделить самые яркие событийные моменты по сообщениям прессы того времени. Нашим основным источником стал сборник, изданный Украинским институтом национальной памяти, - «Бій під Крутами в національній пам’яті» . В нем собраны документы и свидетельства современников о вооруженном столкновении между советскими войсками и отрядом из юнкеров юношеской школы им. Б. Хмельницкого и первой сотни Студенческого куреня.

Стоит отметить, что АиФ.ua сохранил стиль, орфографию и пунктуацию газетных материалов. Заметки, написанные на украинском языке, были переведены (слог и манеру написания по максимуму пытались не менять).

19 января

«Киевлянин» о формировании куреня сечевых стрельцов: «Третьего дня состоялось общее собрание студентов Киевского Украинского Народного Университета, на котором обсуждался вопрос о настоящем положении Украины. Собравшиеся студенты, в числе свыше 2000 душ, признали, что наступление більшовиков поставило Украинскую Народную Республику в тяжелое положение. В виду этого студенты признали необходимым, чтобы все без исключения студенты украинского народного университета в ближайший трехдневный срок вступили добровольцами в курінь січових стрельцов. Что касается студентов, проживающих ныне вне Киева, срок зачисления продлен до 14 января (27 января - ред.) ».

22 января

«Киевлянин» о позициях большевиков и их количестве: «Из сведений, поступивших в Киев за вчерашний день, вырисовывается следующая картина операций большевиков, направленных против Украины и в первую очередь - против Киева.

В руках большевиков находятся все железнодорожные пути, ведущие к Киеву с востока, севера и запада. Такая ситуация достигнута ими с момента захвата станций Пятихатка, Верховцево, Користовка, Гомель, Калинковичи и Лунинец.

В данный момент большевики стремятся завладеть станциями Сарны, Коростень, Бахмач и Знаменка, после чего Украина окажется совершенно отрезана от остальной части государства.

По видимому, в распоряжении большевиков имеются значительные силы, ибо отовсюду приходят сообщения о продвижении целого ряда эшелонов, при пулеметах и артиллерии».

24 января

«Вісник УНР» о наступлении большевиков на Киев: « В Смольном получена с подписью Муравьева такая телеграмма из Бахмача (город в Черниговской области - ред.): «После 2-дневного боя революционная армия Егорова при помощи второй армии разбила контрреволюционные войска Рады, во главе которых был Петлюра, у станции Круты. Петроградская красная гвардия и московская гвардия выдержала весь бой на своих плечах.

Войска Петлюры во время боя пустили поезд с безоружными солдатами с фронта навстречу наступающим революционным войскам и открыли по несчастным артиллерийский огонь. Войска Совета состояли из юнкеров, офицеров и студентов, которые кроме зверства с возвращающимися с фронта солдатами, изнасиловали милосердную сестру, которая попалась им во время боя.

Иду на Киев. Крестьяне радостно и с восторгом встречают революционные войска».

25 января

«Нова Рада» об объединении студенчества: «Пришел грозный час для нашей Родины. Как черные грачи обсела нашу Украину российско-большевистская (которая ничего общего не имеет с идейным большевизмом) грабительская орда, которая почти каждый день захватывает у нас новые земли, и Украина, отрезанная отовсюду, может в конце оказаться в очень трудном положении.

Фотодокументы о бое под Крутами Фото: Скриншот электронной версии сборника УИНП «Бій під Крутами в національній пам’яті»

В это время Украинская фракция центра Университета Св. Владимира призывает студентов-украинцев всех вузов немедленно прийти на помощь своему краю и народу, единодушно став под флаг борцов за свободу Украины против захватчиков, которые хотят придушить все, что добыто нами длительным, тяжелым, героическим трудом. Надо любой ценой остановить тот поход, который может привести Украину к страшной руине и долговечному упадку. Пусть каждый студент-украинец помнит, что в это время преступно быть безразличным. Надо бросить на время науку и будничную работу и одной дружественной силой, как было с начала революции, стать на защиту прав украинского народа.

Будем же, товарищи, искренними и внимательными! Оставим тогда руль науки и отважно пойдем к рулю победы! Потому что кому же, как не нам, взяться за него?».

26 января

«Нова Рада» о комплектации сечевого куреня: «Комитет галичан-студентов Украинского Народного университета обращает еще раз внимание на то, что все должны вписаться в «Сечевой курень». Кто в ближайшее время не вступит в «Курень», подлежит после постановления общего собрания бойкоту».

29 января

«Робітнича газета» о записи в курень: «От организации комитета студенческого куреня украинских сечевых стрельцов. Напоминаем и призываем еще раз товарищей немедленно вписываться в курень. Товарищи, которые вписались, должны поскорее появиться в Константиновскую школу, ул. Московская, 1. В противном случае будут считаться не вписанными в курень со всеми вытекающими из этого последствиями».

18 февраля

«Нова Рада» о поиске пропавших без вести: «Объявление семьи Соколовских о розыске сына Андрея, который пропал без вести в бою под Крутами. Родители просят сообщить по адресу - Киев, Фундуклеевская, 61-1 в подробностях все, что известно об их сыне Андрее Соколовском, ученике VI кл. Второй украинской гимназии, который без вести погиб в бою на станции Круты 16-го января с. г. и просят, если он жив, помочь ему, чем можно. Расходы будут возвращены».

23 февраля

«Нова Рада» об инициативе перезахоронения тел погибших: «Собрание родственников студентов и школьников, погибших под Крутами, для обсуждения вопроса о перезахоронении тел. Группа родственников обращается ко всем родителям и родственникам студентов, школьников средних классов и других, входивших в состав сечевого студенческого куреня и погибших в бою и расстрелянных после боя у Крут 16 января с. г., и предлагает преподнести общую просьбу о раскопке могил, чтобы перевезти их тела с Крут, а также похоронить их в Киеве. Для обсуждения этого вопроса просят собраться 8 марта этого года в пятницу в 6:00 вечера на Фундуклеевской, 61-1. Туда же обращаться за справками».

8 марта

«Боротьба» о похоронах погибших студентов: «Похороны убитых казаков. 6-го марта в 10 часов на Софиевской площади состоялась панихида по старшине и казакам 1-го отряда гайдамаков, убитых в боях с большевиками.

На площади собрались все гайдамацкие курени с пушками, так и другие украинские части, которые живут в Киеве. Пришло много и частных людей отдать последнее прощание.

Настроение напряженное - все стоят опустив голову и, вероятно, в душе переживают о произошедшем.

Семь дубовых гробов, уложенных на орудиях и засыпанных цветами, под звон колоколов и похоронного марша двинулись к Аскольдовой могиле, а за ними шли казаки, родственники убитых и еще много народу».

10 марта

«Киевская Мысль» о заседании Малой Рады: «Как уже сообщалось, под Бахмачем трагически погибло в боях с большевиками много украинских юношей-гимназистов, студентов... Погибшие погребены возле станции Круты.

Г. Грушевский (Михаила Грушевского называли гетманом, поэтому писали Г. Грушевский - ред.): «Родители этих юношей возбудили перед Радой ходатайство, чтобы тела погибших были перевезены в Киев для похорон на Аскольдовой могиле, на братском кладбище. Предлагаю раде высказаться, чтобы похороны были приняты на государственный счет и состоялись с надлежащими почестями».

Предложение принимается единогласно. Память погибших под Бахмачем юношей Рада почтила вставанием».

13 марта

«Нова Рада» об опознании тел: «Комитет по устройству похорон студентов-сечевиков приглашает родителей и родственников нынче 13-го марта ехать распознать убитых на станции Круты. Оповещение о том, когда и где будет поезд, будет висеть на двери Центральной Рады после 3-х часов дня».

15 марта

«Нова Рада» о пожертвовании на захоронение: «Комитет Всеукраинского фельдшерско-акушерского союза, обсудив 12 марта с. г. вопрос о похоронах товарищей студентов украинского народного университета, постановил: принять в похоронах деятельное участие и открыть подписку пожертвований в честь памяти наших славных защитников свободы Украины...».

16 марта

«Нова Рада» напечатала письмо читателя: «...Такая потеря для культурной нации была бы тяжелой; для нашего народа эта потеря безмерна. Виновата в этой трагедии вся система бессмысленности, все наше правительство, которое после блестящего социального законодательства, после полугодового администрирования оказался брошенным народом и армией, и в таком безнадежном положении решил защититься от хорошо вооруженной большевистской армии несколькими сотнями школьной молодежи. Вооружив на скорую руку эти жертвы правительственного легкомыслия, без всякой военной подготовки отправили их в Круты под командованием капитана Т. и штаба, который составляли два брата Б...».

19 марта

«Киевская Мысль» публикует список убитых: «Сегодня, 19 марта, состоятся похороны 28 казаков-студентов сечевого куреня, погибших при с. Круты. Из убитых опознаны студенты университета св. Владимира:

Владимир Шульгин,
Божко-Божинский,
Попович Александр,
Андриев,
Дмитренко;

студенты украинского народного университета:

Исидор Курик,
Александр Шерстюк,
Емельченко (сотник куреня)
Вороженко-Колончук,
Головощук,
Чижов,
Кирик;

гимназисты укр[аинской] гимн[азии]:

Андрей Соколовский,
М. Ганькевич,
Евгений Тернавский,
Пипский и Гнаткевич.

Президиум центрального представительного органа студентов университета постановил призвать студентов принять участие в похоронах. Тела погибших прибудут на пассажирский вокзал, откуда в 2. ч. д. похоронная процессия направится мимо Владимирского собора на Аскольдову могилу».

20 марта

«Киевская Мысль» о заседании Малой Рады 19 марта: «Г. Грушевский предлагает Раде прервать заседание и принять участие в торжественных похоронах украинской молодежи, погибшей возле ст. Круты. Заседание прерывается. Члени Ради идут навстречу траурной процессии».

20 марта

«На порозі Нової України» публикует речь Михаила Грушевского о героизме убитых: «Речь М. Грушевского под Центральной Радой на похоронах сечевиков студенческого куреня. Dulce et decorum est pro patria mori! Сладко и хорошо умереть за отчизну, - говорит латинский поэт, поэзии которого были школьной книгой тех, которых теперь хороним. Сладко и хорошо! Это запомнили они - и не пропустили той редкой возможности, которую давала им нынешняя величественная волна возрождения нашего государства и охраны вольностей и прав трудового народа. Они стали грудью за свою Родину, и имели счастье погибнуть в этой святой борьбе...».

20 марта

«Нова Рада» публикует письмо врача Сергея Коломийцева о пожертвовании на памятник: «...Добавляя при сем сто рублей, призываю сейчас гонимую украинскую интеллигенцию поставить на могиле сыновей своих крест, который свидетельствовал бы об их искренней не на слове, а на деле, любви к Родине, о безголовье нынешних вершителей судеб Украины в самые важные времена ее существования, и о беспощадном зверстве наших вечных угнетателей с севера».

20 марта

«Шлях» о похоронах убитых студентов: «Стою над свежей могилой юношей и тихо грущу. Первые цветы весны и нежные любовники оранжерей, поставленные любящей рукой, уже успели промерзнуть, сделались от того как бы из промасленной бумаги и бессильно поникли вниз. Просматриваю надписи на ленточках венков...

Сыновьям Украины - борцам за ее волю.

За честь и свободу Украины отдавшим жизнь под Крутами.

И много других надписей.

Еще большей печалью веет от этих слов, правдивых и шаблонных...».

28 апреля

«Нова Рада» об издании книги воспоминаний: «Родительский комитет при укр. Кирилло-Методиевской гимназии, выполняя постановление общего собрания родителей от 14 апреля с. г.. о достойном почтении памяти юношей-учеников гимназии - убитых под Крутами, изданием посвященной их памяти книги, приступает теперь к своей задаче. Желая в упомянутой книге подать подробные сведения о последних днях их жизни, об их героической смерти, как и вообще об этом незабываемо-трагический исторический момент в жизни нашего края, редакционная комиссия родительского комитета обращается ко всем, кто принимал участие в событиях под Крутами, особенно к близким покойных товарищей гимназистов, с искренней просьбой прислать свои воспоминания об этих событиях, а также обо всем подготовительном периоде перед боем. Желая также подать в книге биографические сведения о павших героях-юношах, редакционная комиссия просит их родственников и вообще людей, которые их знали, направить сведения об их жизни, а также фотографические карточки».

12 мая

«Народная Рада» публикует объявление о панихиде: «На Аскольдовой могиле в понедельник, 13 мая будет отпета панихида по казакам студенческого куреня, убитым на Крутах. Просят родителей и товарищей прибыть в 12 часов».

26 мая

«Нова Рада» об увековечении памяти героев Крут: «...На оборону национальной идеи, культуры и права встали все молодые силы народа и во главе их украинская молодежь: школьники и студенты университетов.

В боях под Крутами и Бахмачем погибло много этих молодых героев, ценой крови заплатив за свободу родного края.

Святая обязанность благодарной Родины не забыть этих героев. Надо, чтобы память о них навсегда осталась в Украине. Для этой цели лучше всего подойдет создание им монумента на одной из площадей г. Киева...».

9 июня

«Нова Рада» о деле касательно памятника героям Крут: «По поводу поданного департаментом плястичних искусств министру образования доклада о необходимости создания памятника на одной из площадей г. Киева борцам за независимость Украины, что первыми пали в Киеве, Бахмаче и под Крутами, г. министр образования предложил председателю департамента проф. Павлуцкому выработать устав, по которому должна быть организована специальная комиссия, которая будет проводить работу по созданию памятника. Когда устав будет написан и избрана комиссия, тогда г. министр подаст это дело на утверждение Совету министров.

На образование фонда департаменту плястичних искусств передано уже пятьсот руб. Г. Коваленко (гр. Гетманцем), 10% от продажи его брошюры «К страшным дням в Киеве».

10 июля

«Нова Рада» о прошении по Аскольдовой могиле: «Нас просят отметить, что братскую украинскую могилу стрельцов, которые были убиты под Крутами, совсем забросили. На земле лежат венки, от влаги; ржавчиной берутся...

Надписи на ленточках выцветают. Желательно было бы, чтобы украинская общественность обратилась к заведующему Аскольдовой могилы, а также к архиепископу Димитрию Уманскому, чтобы они дали место для передержки (пока будет построена часовня) венков на могилах».

27 июля

«Нова Рада» о панихиде на Аскольдовой могиле: «Панихида по студентам, погибшим под Крутами, и гимназистам с сечевого студенческого куреня должен состояться 30-го июля н. ст. с. г. на Аскольдовой могиле в 5 ч. дня. Просят всех сочувствующих прибыть».

7 сентября

«Народня Справа» о памятнике героям Крут: «В деле памятника борцам за независимость Украины.

На сделанное главноуправляющим искусств и национальной культуры представление господину гетману о создании на одной из киевских площадей памятника борцам, что первыми пали в борьбе с большевиками в Киеве, под Бахмачем и Крутами, пан гетман отнесся к этой идее благосклонно и предложил создать для этого специальную комиссию, после чего будет объявлено всенародной сбор денег для указанной цели.

Пан гетман заявил, что для осуществления почтения памяти первых борцов за независимость Украинского государства украинское правительство может сделать соответствующую денежную помощь, когда того потребуют обстоятельства.

В распоряжении главного управления искусств и национальной культуры до сих пор имеется собранных денег 849 руб.».

30.01.2018 10:26

Юбилей «подвига героев Крут» на Украине чествуется с размахом. Оно и понятно. Вот уже более четверти века даже некруглые годовщины сего события отмечаются с помпой. А тут – сто лет! Шутка ли ?

Как гласит официальная версия, 29 января 1918 года триста «славных хлопцев-добровольцев» – украинских студентов и гимназистов – на железнодорожной станции Круты храбро вступили в неравный бой с вторгшимися на Украину полчищами большевиков-москалей. И полегли в том бою. Почти все триста. Немногих уцелевших, кровожадные москали взяли в плен, подвергли ужасным пыткам, а затем всё равно расстреляли.

Смерть последние защитники Крут встретили достойно. С пением национального гимна «Щэ нэ вмэрла…», приводившего врагов в бешенство. Погибли, но не покорились! Их тела потом привезли в Киев и с почестями похоронили. Слава героям!

И что тут скажешь? Подвиг? – Безусловно!

Героизм? – Ну, конечно!

Достойны отважные смельчаки вечной памяти и благодарности от потомков? – Ещё бы!

И всё бы хорошо, вот только нет в вышеизложенной официальной версии тех событий правды. Совсем нет. От начала до конца. Начиная от количества «героев» и до их «торжественных похорон».

«Славных хлопцев-добровольцев» было не триста (эту цифру специально нарисовали псевдоисторики, чтоб провести аналогию со знаменитым подвигом трёхсот спартанцев в древней Греции). Примерно 120 (чуть меньше) киевских студентов и гимназистов привезли на станцию Круты под видом «казаков Студенческого куреня».

И добровольцами они не были. В указанный «курень» украинские власти записали их принудительно. Клятвенно пообещав при этом, что на фронт не отправят, будут использовать лишь для патрулирования киевских улиц.

Как водится, обманули. Однажды вечером привели к железной дороге и приказали грузиться в эшелон. Правившая тогда в Киеве Центральная Рада не придумала ничего лучшего, как отправить против продвигавшихся к украинской столице красногвардейцев этих почти детей (среди них были даже четырнадцатилетние мальчики).

Дело в том, что других подразделений в её распоряжении практически уже не было. Киевских юнкеров, доставшихся Раде как бы в наследство от Временного правительства, выслали на гражданскую войну раньше. Туда же послали гайдамаков, навербованных в провинции. Но тех и других было мало. К тому же они требовали подкреплений.

Многочисленные же «украинские полки», которые Центральная Рада формировала, начиная с лета 1917 года, состояли из всякого сброда, не подчинявшегося никаким приказам. Уговорить эти «полки» выступить «на защиту Украины» не представлялось никакой возможности. Если их и удавалось посадить в эшелон, то по дороге все разбегались. А чаще – и в эшелоны не садились. Просто отказывались выполнить приказ – и всё!

Мальчики и юноши из «Студенческого куреня» ослушаться не посмели. Их и повезли на фронт. Правда, в эшелоне командиры уверяли юнцов, что воевать те не будут, отсидятся в тылу, за спинами настоящих солдат. Да и как могло быть иначе? Этих студентов и гимназистов даже стрелять не научили! Какое там участие в боевых действиях?!

Но на станции Круты их высадили и приказали рыть окопы – красные были уже близко. Потом в те же окопы и усадили, лишь теперь объяснив, как надо стрелять из винтовки. Выдали каждому патроны (раньше не выдавали во избежание несчастных случаев). Показали – откуда будут наступать враги.

На станции к тому времени находилось несколько сотен юнкеров и гайдамаков. Но «Студенческий курень» расположили от них отдельно, по другую сторону высокой железнодорожной насыпи. Как объяснял позднее сотник Аверкий Гончаренко, распоряжавшийся украинскими войсками под Крутами, сделал он это специально. Чтобы, когда необстрелянные новобранцы побегут (а в этом сотник не сомневался), паника не передалась остальному воинству.

Сам же Гончаренко, вместе с другими украинскими офицерами, уютно расположился в штабном вагоне. Там они занялись банальным пьянством. Тем временем, подошли красные…

Штурмовать позиции противника «в лоб» красногвардейцы не стали. Затеяли перестрелку, а основные силы направили в обход и вышли к станции с другой стороны.

Юнкера заметили их вовремя. Сообщили в штаб. А командиры… О сопротивлении они и не думали – тут же приказали эшелону уезжать, не позаботившись о подчиненных.

Те из юнкеров, кто находился ближе к поезду, запрыгивали в вагоны на ходу. Остальным пришлось удирать «на своих двоих». «Бежали как бешенные», – признался потом один из удиравших. А про «Студенческий курень» просто забыли.

Его «казаки» за высокой насыпью не видели, что происходит на станции. Они старательно стреляли в ту сторону, где, как им объяснили, находился враг. Быстро расстреляли все патроны. Новых же почему-то не подвозили. И приказов из штаба не было…

Прошло какое-то время, пока «казаки Студенческого куреня» обнаружили, что ни юнкеров, ни гайдамаков рядом нет. Ещё не совсем понимая, что случилось, новобранцы побрели к станции. Тот взвод, что находился к ней ближе, добрёл первым. И тут же был окружён красными.

Юнцы растерялись. С перепуга попробовали вырваться, размахивая штыками. Но штыковому бою, как и стрельбе, их тоже не научили…

Схватка была недолгой. Взвод перекололи и перестреляли почти моментально. Лишь семеро раненых попали в плен. Никто их не пытал и не расстреливал. Отправили в Харьков, в госпиталь. Вылечили, потом отпустили.

Зато своим безрассудством погибшие спасли остальную часть «куреня». Услыхав выстрелы на станции, новобранцы, наконец-то, поняли, что произошло и бросились наутёк. Их не преследовали…

Спустя полтора месяца разразился скандал. За это время Центральная Рада успела сбежать из Киева, а затем вернуться в обозе германских войск. Неприглядная история со «Студенческим куренём» всплыла наружу. Родители погибших мальчиков обвиняли в их смерти центральнорадовских вождей. Подключилась пресса.

«Виноваты в этой трагедии вся система бестолковости, все наше правительство, которое… после полугодового управления оказалось покинутым народом и армией, и в таком безнадежном положении решило защититься от хорошо вооруженной большевистской армии несколькими сотнями школьной молодежи», – писали газеты.

Власти вынуждены были оправдываться. Чтобы хоть как-то успокоить общественное мнение, они решили устроить торжественные похороны жертв. Создали комиссию для розыска тел. Отправили ее под Круты.

Торопились сильно (скандал надо было гасить). Смогли найти и опознать только пять тел. Но выход из положения комиссия нашла – в Киев привезли 27 трупов. Чьих – неизвестно. Людей тогда гибло много, в том числе и под Крутами.

На фотографии похорон «героев» не сложно увидеть, что количество могил не превышает нескольких десятков

Как раз за несколько дней до описанной трагедии у той же станции гайдамаки обстреляли поезд с возвращавшимися с фронта демобилизованными (и уже безоружными) русскими солдатами. Погибло несколько человек, которых возле Крут и похоронили. А в марте 1918 года там же произошёл бой между германскими войсками и красногвардейцами. Жертвы были с обеих сторон. В общем, тела могли принадлежать кому угодно, но их привели в Киев под видом «погибших за Украину».

На траурной церемонии рекой лились торжественные речи. Председатель Центральной Рады Михаил Грушевский рассказывал родителям погибших, какое это счастье – умереть за Родину (кстати, сам он этим счастьем почему-то не воспользовался, хотя возможность предоставлялась неоднократно). Так же говорилось, что Украина погибших «не забудет вовек», что их могила – «наш храм, вторая святая могила над Днепром».

Не прошло и четырёх месяцев…

«Братскую украинскую могилу стрельцов, которые были убиты под Крутами, почти совсем забросили. На земле лежат венки, от влажности ржавчиной разъедаются», – сообщала газета «Нова Рада» 10 июля того же 1918 года.

Обычная, в общем-то, история. Кто будет ухаживать за не понятно чьей могилой?

И ещё одно. Во время упомянутого скандала видный деятель украинского движения Сергей Ефремов высказал уверенность, что трагедия под Крутами навсегда отвратит будущих вождей украинства от желания пускаться в кровавые авантюры. Увы, не отвратила…

Тяжело рожать миф на пустом месте

29 января каждого года в «незалэжной» Украине националистами празднуется день памяти «героев Крут», - одного из тысяч сражений Гражданской войны, во время которого силы свiдомых потерпели очередное поражение. Выдаётся это боестолкновение за масштабное сражение «русско-украинской войны», отряды УНР сравниваются не иначе как с 300-ми спартанцами в битве при Фермопилах.

Что было в реальности?
В реальности войска УНР представляли из себя жалкое зрелище, и желающих защищать незалэжность Украины от «азиатов» было почти ноль:
из 300 тысяч войска ВС УНР, сформированных из демобилизованных частей русской армии, - на которые расчитывала Рада летом 1917-го, к февралю 1918 осталось 15 тысяч.

Премьер-министр УНР Владимир Винниченко так описывал расклад сил на Украине:

«... Это была война идей, влияния... Наше влияние было меньшим. Оно был настолько мало, что мы с большим трудом могли составлять какие-то небольшие более или менее дисциплинированные части и высылать их против большевиков. Большевики, правда, тоже не имели больших дисциплинированных частей, но их преимущество было в том, что все наши широкие массы солдатства не ставили им никакого сопротивления или даже переходили на их сторону, почти все рабочие каждого города становилось за ними; в селах сельская беднота явно была большевистская; словом, огромное большинство самого украинского населения было против нас».

По сути, кроме небольшого отряда незалэжных, включавшего в себя чуть более сотни студентов-галичан, некого было выставить на защиту независимости от «ордынско-большевистского ига».

Министр иностранных дел при гетмане Скоропадском Дмитрий Дорошенко , находившийся во время событий в Киеве, так передал суть «битвы под Крутами»:

«Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их - буквально на убой - навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на "позиции". В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт».

***
Подробно эти события хорошо описал Олесь Бузина в статье «Круты без выкрутасов» 2011 года, её и предлагаю к прочтению.

... Историю нужно рассказывать так, как она была. Невзирая на политические симпатии и личные пристрастия. Это касается в том числе и боя под Крутами. Хотя бы потому, что множество его участников уцелело и оставило воспоминания об этом событии...

Я уже писал однажды, что Круты стали поводом для создания политического мифа, потому что среди убитых там оказался племянник министра иностранных дел Центральной Рады Александра Шульгина — Владимир. Вернувшимся в Киев вместе с немцами после проигранных январских боев за город членам Центральной Рады было совестно перед своим коллегой. Все они были живы и здоровы. Все во главе с Грушевским и Винниченко благополучно бежали под защиту германского оружия. И только в одной из семей, волей революционных событий вознесенных в тогдашнюю украинскую "элиту", случилась трагедия. Ну как было не сделать "приятное" своему же брату-министру?

Но были и другие причины. Вместе с Владимиром Шульгиным погибло еще почти три десятка совсем молодых мальчишек — студентов и гимназистов. Привыкшее за время Мировой войны к жестокости общество было трудно чем-либо поразить. То, что взрослые гибнут на фронтах даже не тысячами, а миллионами, уже стало привычным. Листавший газеты за 1914—1917 годы вспомнит множество фотографий погибших офицеров. Но отмеченные похоронными крестиками лица взрослых усатых мужчин в погонах уже, простите, не трогали. Нервы публики огрубели. Общество нуждалось в чем-то особенно сентиментальном. И это понятно. Люди в массе своей эгоистичны и жестоки. Только сыграв на самых уязвимых точках их психики, можно вызвать интерес. А что может быть более уязвимым, чем родительский инстинкт?

Именно поэтому символом эпохи стала песня киевлянина Александра Вертинского "Я не знаю, зачем и кому это нужно..." — о юнкерах, погибших в ноябре 1917-го в московских боях с Красной гвардией, и стихотворение будущего советского классика Павла Тычины "На Аскольдовій могилі поховали їх" — о тридцати "мучнях", сложивших головы под Крутами.

Старый, хитрый, горячо любящий свою единственную дочь Катю, которую не нужно было посылать в армию, председатель Центральной Рады и большой специалист по сочинению различных "историй" Михаил Грушевский безошибочно выбрал тему для очередной народной "сказки". Перезахоронение "крутян" стало, извините за прямоту, первым "праздником" украинской власти, за которым и доныне "верхи" любят скрывать свою трусость и непрофессионализм. Культ официального государственного мазохизма начался именно с Крут. "Детьми" в гробах отвлекали внимание от своих лукавых лиц и вертлявых политических спин. Хотя бой под Крутами был отнюдь не детским делом, а немногочисленные "дети" попали туда по своему почину, никто из взрослых дядь в Центральной Раде даже не попытался их задержать.

Гимназист Лоський: "Солдатські штани, зав’язані в долині мотузком, і згори шинеля, в якій бракувало поли"

СТУДЕНЧЕСКАЯ ИМПРОВИЗАЦИЯ .
Участник боя под Крутами Игорь Лоський — в 1918 г. ученик Киевской Кирилло-Мефодиевской гимназии — вспоминал: "Тодішній український уряд безнадійно прогавив момент національного підйому, який охопив маси українського вояцтва, коли можна було створити дійсну українську армію… Щоправда, було багато полків з більш чи менш голосними назвами, але ж на той час від них залишилися лише жменьки старшин. Ті ж з них, які залишилися в більш повному складі, були вже цілковито збільшовичені. І лише в останній момент, коли катастрофа була вже неминуча, дехто з державних українських мужів схаменувся і почали наспіх творити нові частини, але було вже запізно".

Так среди прочих импровизированных частей буквально за три недели до боя под Крутами возник и Студенческий курень Сечевых стрельцов.

Подразделение считалось добровольным. Но фактически в него зачисляли добровольно-принудительно. По словам Лоського, решение о формировании куреня приняло студенческое вече Университета св. Владимира и только что образованного Украинского народного университета. На него собрались те учащиеся, которые считали себя украинцами. Но так как желающих вступить в курень было совсем немного, то "вече" постановило, что "дезертиры" будут подвергнуты бойкоту и исключены из "української студентської сім’ї".

Тем не менее ушлый украинский студент в курень шел плохо. Третьего января 1918 г. газета "Нова рада", которую редактировал заместитель Грушевского Сергей Ефремов, опубликовала душераздирающее постановление студентов-галичан: "Всі товариші, які вклоняються з під дисципліни і не вступають в курінь, підлягають загальнотовариському бойкотові ". В этом же номере было опубликовано еще и такое объявление: "Гусі копчені. Продаються 100 крб. ул. Хрещатик, 27 УКРІНБАНК, товарний відділ ".

Как видим, "Нова рада" удачно совмещала украинский патриотизм с коммерцией. Такое совмещение несовместимого, возможно, послужило одной из причин, почему в студенческий курень записалось всего чуть больше сотни человек. Да и то, только потому, что помогла Кирилло-Мефодиевская гимназия. Директор ее согласился объявить официальный перерыв в учебе для двух старших классов — 7-го и 8-го — "на час перебування учнів у війську". По словам Лоського, директор только просил, "аби не спокушати до вступу до куреня учнів молодших класів. Правда, це помогло мало, бо кілька учнів 6-го класу таки до куреня вступило".

Курень разместили в пустовавшем Константиновском пехотном училище — его юнкера, сторонники Временного правительства, после киевских боев с большевиками осенью 1917 года уехали почти в полном составе на Дон. Это здание на Печерске сохранилось до сих пор. Сегодня тут Военный институт связи.

РВАНЫЕ ШИНЕЛИ, РЖАВЫЕ РУЖЬЯ.

Хотя киевские склады ломились от снаряжения и обмундирования, правительство одело студентов, видимо, предчувствуя их скорую смерть, как бомжей. Курень получил рваные шинели, солдатские штаны и арестантские шапки вместо головного убора. "Можна собі уявити , — пишет Лоський, — як гротесково виглядала сотня. Пересічний вигляд був такий: власні черевики, солдатські штани, зав’язані в долині мотузком (обвивачів не було), гімназійна чи студентська куртка або цивільна камізелька і згори шинеля, в якій найменше бракувало однієї поли". Этот воинственный вид дополнили "старі поржавілі рушниці… І це все в той час, як місяць після того більшовики, захопивши помешкання школи, знайшли там повні склади новеньких чобіт, одягу, не кажучи вже про амуніцію і зброю ".
(Можно себе представить, как гротесково выглядела сотня. Рядовой вид был такой: собственные ботинки, солдатские штаны, завязанные в долине веревкой (обвивачів не было), гимназическая или студенческая куртка или гражданская камізелька и сверху шинеля, в которой меньше всего недоставало одной полы". Этот воинственный вид дополнили "старые заржавленные ружья... И это все в то время, как месяц после того большевики, захватив помещение школы, нашли там полные склады новеньких сапог, одежды, не говоря уже о амуницию и оружие)

Официально после отъезда юнкеров-константиновцев на Дон здание училища принадлежало I Украинской военной школе им. Богдана Хмельницкого, организованной Центральной Радой. Уже больше месяца ее учащиеся (по украинской терминологии, "юнаки") находились на фронте возле Бахмача, пытаясь остановить большевиков. Их было около 200 человек, и они послали в Киев за подмогой. Чтобы передохнуть, посланцы зашли в свою казарму в Константиновском училище и

обнаружили там Студенческий курень. Это был единственный "резерв", которым располагало украинское правительство . "Юнаки" подбили студентов ехать под Круты. Те радостно согласились и отправились в путь.

БЕЗ СВЯЗИ И ПАТРОНОВ.

Станция Круты располагается в 120 км от Киева по направлению к Бахмачу. Ее оборону возглавлял бывший кадровый офицер русской армии Аверклий Гончаренко , на момент знаменитого боя — командир куреня I военной школы. Свои силы он выдвинул на два километра впереди станции. "Юнаков" расположили справа от железнодорожной насыпи, студентов — слева. Насыпь была высокая. Поэтому правый и левый фланги не видели друг друга. Приказы передавали устно по цепи.

На самой станции расположился еще и штаб обороны района вместе с эшелоном боеприпасов. А впереди эшелона между флангами украинской позиции курсировала самодельная платформа с одним орудием, которую по своему почину пригнал офицер Богдановского полка сотник Семен Лощенко . Его щегольскую сине-желтую фуражку запомнили почти все участники боя. По-видимому, эта деталь особенно бросалась в глаза студентам в арестантских шапках.

Отрывок из воспоминаний шестиклассника Кирилло-Мефодиевской гимназии Левка Лукасевича : "Кожен з нас, учасників бою під Крутами, напевно, добре пам’ятає старшину-гарматчика Богданівського полку в синьо-жовтому кашкеті, який, ще з одним вояком на нашему панцеровому потязі, під сильним обстрілом ворога нищив картеччю спроби більшовиків зіпсувати зв’язок поміж двома відтинками нашої лінії, обабіч високого залізничного насипу ". Но чтобы стрелять, артиллеристу Лощенко пришлось взять в помощь одного из студентов — чтобы было, кому подавать снаряды.

В общей сложности, по свидетельству Аверклия Гончаренко, оборону Крут составляли при 18 пулеметах "500 молодих вояків і 20 старшин. Одні вояки місячними боями перемучені, інші — військово невивчені ". В составе этих сил Студенческий курень насчитывал, как пишет тот же Гончаренко, 115—130 человек.

Им противостояли бронепоезд красных и несколько отрядов красногвардейцев и матросов в 3000 человек во главе с бывшим полковником царской армии Муравьевым . Как вспоминает Гончаренко: "В ніч з 26 на 27 січня я мав розмову по прямому дроту з Муравйовим. Його вимога у формі наказу звучала так: "Приготовиться к встрече победоносной Красной Армии, приготовить обед. Заблуждения юнкеров прощаю, а офицеров все равно расстреляю". Я відповів, що до зустрічі все готове ". В своих мемуарах Гончаренко расписывает свое умелое руководство боем — то, как замечательно косили красных расставленные им пулеметы.

Участник боя Иван Шарый : "Штаб з усім ешелоном утік верстов на 6 від Крут"

Но автор первых мемуаров о Крутах, опубликованных еще в 1918 году, — студент Университета св. Владимира Иван Шарый — нарисовал совсем другую картину. В статье "Січовики під Крутами" он писал:
"Штаб, як тільки почали рватися ворожі шрапнелі, переполохався, переніс канцелярію з вокзалу у вагон і з усім ешелоном утік верстов на 6 від Крут, зоставивши керувати битвою офіцера Гончаренка, який весь час стояв у тилу і, певно, с переляку абсолютно не знав, що йому робити… Тікаючи, штаб захопив і вагони з патронами та набоями до гармат, що добило нашу справу під Крутами. З позиції раз за разом передають, щоб дали патронів, а тут огляділись — нема вагонів з патронами. Тоді офіцер Гончаренко кида битву і біжить сам з голими руками за патронами навздогінці штабові. Пробіг версти дві, побачив — далеко, і вернувся назад. Нарешті козаки з правого крила, примітивши недостачу патронів, а також те, що ешелони поїхали геть на другу станцію, почали одступати. Власне, одступати звелів і командир, але цей наказ був пізно переданий січовикам (то есть, Студенческому куреню сечевых стрелков, который лежал слева от железнодорожной насыпи. — Авт.) и вони бились до того часу, коли вже з правого крила станція була зайнята більшовиками… Битва була програна ".
(Штаб, как только начали рваться вражеские шрапнели, переполошился, перенес канцелярию с вокзала в вагон и со всем эшелоном убежал верст за 6 от Крут, оставив руководить битвой офицера Гончаренко, который все время стоял в тылу и, наверное, с перепугу совершенно не знал, что ему делать... Убегая, захватил штаб и вагоны с патронами и патронами к пушкам, что добило наше дело под Крутами. С позиции раз за разом передают, чтобы дали патронов, а здесь огляделись — нет вагонов с патронами. Тогда офицер Гончаренко кида битву и бежит сам с голыми руками за патронами навздогінці штабу. Пробежал версты две, увидел — далеко, и вернулся назад. Наконец казаки из правого крыла, приметив недостачу патронов, а также то, что эшелоны уехали на вторую станцию, начали отступать. Собственно, отступать велел командир, но этот приказ был поздно передан сечевикам (то есть, Студенческому курене сечевых стрелков, который лежал слева от железнодорожной насыпи. — Авт.) и они бились до того времени, когда уже с правого крыла станция была занята большевиками... Битва была проиграна)

Если отбросить патетику, то главной причиной проигранного боя стало банальное бегство штабного поезда вместе с патронами. На это намекает и Гончаренко:
"Тут би дуже придався штаб сотника Тимченка, що мав тепер у себе активних бійців"… Увы, не "придався" — дал деру. Остальное довершила плохая организация связи украинских войск, которая не позволила им даже нормально выйти из боя. Кадровый офицер Гончаренко мог переговариваться по станционному телефону со своим противником Муравьевым по другую линию фронта. Но никто в украинском отряде, растянутом по фронту на 3 км и разделенном насыпью, не позволявшей левому флангу видеть правый, не догадался прихватить полевые телефоны, которые обеспечили бы мгновенную передачу приказов.

А. Гончаренко, 1912. Еще подпоручик Русской императорской армии

К примеру, для связи со студенческой сотней, по словам Гончаренко, были назначены три студента. В результате приказ об отходе, переданный устно, перепутали. Левый фланг, где были студенты, вместо того чтобы отступать, перешел в атаку. Во время нее погиб командир студенческой сотни Омельченко. Это, по словам участника боя Игоря Лоського, только "збільшило загальне безладдя".

Между тем Гончаренко мог бы и позаботиться о телефонах. Еще по штату 1910 года в каждом русском полку полагалась команда связи, в которую входил 21 телефонист. Гончаренко служил офицером с 1912 года, два первых года Мировой войны провел на фронте, дослужился до командира батальона. Но приказы предпочитал посылать, как во времена Наполеона, — с помощью обычных ординарцев. А его старшие товарищи, сбежавшие в поезде, увы, были не предусмотрительнее чем он.

В результате беспорядочного отступления один студенческий взвод с перепугу забежал на станцию Круты, уже занятую большевиками, и был переколот штыками. Именно в этом взводе служил племянник министра иностранных дел Шульгина. Левко Лукасевич вспоминал, что пулеметы "майже не працювали із-за браку амуніції". "Амуніція", по украинской военной терминологии, это те самые боеприпасы, которые увез сбежавший штаб. Несколько километров отступления показались Лукасевичу "вечностью": "Десь біля п’ятої години вечора купка відступивших і врятованих поранених, згідно з наказом старшин, сіла до потягу… Рештки нашого куреня вже не уявляли жодної сили з військового погляду".

УТОНУВШИЕ И ЗАБЫТЫЕ.

Когда поезд прибыл в Дарницу, командиры отдали приказ студентам разойтись по домам малыми группами. Мост через Днепр контролировали части, сочувствовавшие красным. Как пишет Лукасевич: "Всі ми, що ще були в Дарниці, дістали наказ перейти невеликими групами через Дніпро, який у 1918 році був досить слабо замерзлий… Ще й тут невблаганна доля забрала з-поміж нас кількох товаришів, які трагічно загинули під непевним льодом Дніпра… Деміївка була захоплена прихильниками більшовиків — робітниками місцевих фабрик. Ми знищили свої військові документи і всі зовнішні відзнаки, відкинули зброю і кожен зосібна пішов далі, умовившись попередньо, що будемо удавати демобілізованих вояків російської армії "…
(Все мы, что еще были в Дарнице, получили приказ перейти небольшими группами через Днепр, который в 1918 году был довольно слабо замерзший... Еще и здесь неумолимая судьба забрала среди нас нескольких товарищей, которые трагически погибли под зыбким льдом Днепра... Демеевка была захвачена сторонниками большевиков — рабочими местных фабрик. Мы уничтожили свои военные документы и все внешние отличия, отбросили оружие и каждый порознь пошел дальше, условившись предварительно, что будем изображать демобилизованных воинов российской армии)

План боя. Составлен сотником Гончаренко, командовавшим украинцами

Аверклий Гончаренко после Крут тоже не стремился воевать. В армии УНР в том же 1918 г. он устроился на теплое местечко казначея Главной школьной управы при Военном министерстве. Потом служил Летичевским уездным комендантом и штаб-офицером для поручений при военном министре УНР. Последняя должность Гончаренко в украинской армии — курсовой офицер Каменец-Подольской военной школы. Никакого стремления к службе в строю его послужной список не обнаруживает — главный "герой Крут" всегда искал тихую тыловую должность. Даже в дивизии СС "Галичина ", где он оказался в сентябре 1944 года, 54-летний Гончаренко устроился при штабе одного из полков.

И уж совсем никто не помнит, что присланный из Киева на подмогу украинским юнкерам и студентам под Круты Первый автоброневой дивизион подполковника Черного в составе 4 бронеавтомобилей просто отказался разгружаться с поезда, мотивируя это тем, что местность — не подходящая для атаки. По словам подполковника армии УНР Степана Самойленко, "вся обслуга автопанцерників (я стояв на платформі коло тяжкого автопанцерника "Хортиця") була бездіяльними свідками бою під Крутами".

Участник этого боя Игорь Лоський свои воспоминания, опубликованные во Львове в 1929 г., завершил так: "Спомин про крутську трагедію мусить лишити як грізне memento нашого українського невміння організувати ті моральні сили, які в українстві є".

Эта оценка особенно важна, если учесть, что ее дал один из уцелевших в том действе, которое он сам назвал "трагедией".