Как помочь близкому человеку, потерявшему зрение? Психологические особенности личности людей с нарушением зрения

Зрение как система восприятия включает в себя две составляющие: во‑первых, собственно органы зрения — глаза, нервные волокна, определенные участки мозга, а во-вторых, процессы расшифровки поступающих в мозг сигналов. И если матчасть этой системы изучена досконально, то как работает декодирование — об этом можно лишь строить гипотезы. Акт видения вполне сопоставим с электрохимической активностью определенных участков нашего мозга, но где, как и в каком внутреннем пространстве человека расположен экран повседневного сериала — этого ученые до сих пор не знают.

Такая двойная организация процесса видения нами окружающего мира сформировала два основных подхода к глазным нарушениям — офтальмологический и психоневрологический. Своего рода спор физиков и лириков в изучении зрительной системы человека.

Офтальмологический подход рассматривает зрение, прежде всего, как оптическую и электрохимическую систему, то есть весьма сложную, но все-таки машину. Соответственно, если в механизме что-то происходит не так, как должно, это подразумевает поломку одной из деталей, нарушение транспортировки технических жидкостей, ненадлежащую эксплуатацию или вообще — изначальный брак при сборке. Другими словами, три кита традиционной офтальмологии: травма, наследственность и длительное напряжение зрения в условиях, сложных для функционирования глаз.

Психологи и неврологи, напротив, допускают, что на наше видение могут влиять психологические травмы и стрессовые состояния. С одной стороны, стресс и нагрузки на психику сказываются непосредственно на органике. Например, пытаясь находиться в рамках, принятых при социальных контактах, мы силой воли« удерживаем лицо», но эмоции все равно найдут выход. В результате повышения артериального или внутричерепного давления поднимется и давление сосудов глазного дна, или долгое время будут перенапряжены мышцы, фокусирующие хрусталик, и т. д. Такие состояния близки к классическим психосоматозам — не удивительно, что к «золотой семерке» психосоматических заболеваний сейчас добавили мигрень, с ее характерными глазными болями, непереносимостью света и иногда аурой(частичной или полной кратковременной потерей зрения). С другой стороны, деструктивная психическая нагрузка может и не нарушить работу органов восприятия, но вполне способна вызвать искажение или блокирование интерпретации зрительной информации.

Глаза б мои не смотрели!

Как система восприятия и переработки информационного потока, зрение не только воспринимает увиденное, но и — при необходимости — вытесняет его. Отказ в доступе к осознанию травмирующей, опасной информации можно сравнить с предохранителями в электронике. При экстремально высоком психологическом напряжении зрение способно просто отключаться — «не желаю видеть», «не могу видеть». В результате организм реализует императив буквально — мы действительно перестаем что-то замечать.

Случаи возникновения слепоты или проблем со зрением из-за психического напряжения или шока известны с глубокой древности.
У Геродота есть описание психогенной слепоты, поразившей афинского воина во время Марафонского сражения: «Афинский воин, Эпицелий, сын Куфагора, храбро сражался на поле брани, когда вдруг утратил зрение. Оба его глаза перестали видеть, хотя он не был поражен ни мечом, ни копьем, ни камнем, выпущенным из пращи. С этого момента и до конца своей жизни он оставался слепым». Высокий эмоциональный накал и внезапное осознание неминуемой гибели заставило психику Эпицелия блокировать зрительную информацию.

Самые распространенные психогенные нарушения зрения — это частичная или полная слепота, туннельное зрение, одно- или двустороннее снижение его остроты, раздвоение и растроение объектов. Природа расстройств, приводящая к подобным результатам, самая разная. Чаще виной всему бессознательное воспроизведение симптомов в попытке решить социальный конфликт. Например, резко теряется или критически ухудшается зрение в строго определенных ситуациях.

При этом« больной» получает и некую выгоду. Первичная заключается в том, что удается избежать разрушающего конфликта межу тем, что человек видит, и базовыми установками его внутренней реальности. Вторичная состоит в приобретении бонусов в межличностных отношениях и социальной жизни. Это и манипуляции близкими людьми, и возможность реализовать определенные поведенческие схемы — например, «отпустить весла», — и шанс получить заботу и постоянное внимание от родственников. Причем симптомы не связаны с какими-либо изменениями в органах: могут внезапно возникать, устойчиво держаться и так же неожиданно пропадать. Недоверчивым наблюдателям это дает повод подозревать больного в симуляции.

В зависимости от психологической школы, процесс трактуется по‑разному, но общая база опирается на классический психоанализ. Например, психогенная слепота указывает на прямое нежелание видеть проблему, близорукость — на отказ от попыток спрогнозировать будущее, дальнозоркость — на неприятие того, что под руками, рутины, ближнего окружения.

Зачастую соматические расстройства поддерживаются лингвистически: многие устойчивые фразеологизмы как бы иллюстрируют происходящее или задают направление реакции на травмирующее событие — «видеть это не хочу», «глаза бы мои тебя не видели», «не показывайся мне на глаза», «потемнело в глазах», «как сквозь туман», «в глазах черно», «дальше носа не видит». Хотя нельзя утверждать, что вытесненные в бессознательное импульсы буквально используют языковые штампы, чтобы проявиться в виде функциональных нарушений.

Использовать очки, глазные капли и хирургическое вмешательство для излечения проблем со зрением как защитной реакции психики — по меньшей мере наивно. Если пациент выбирает такой путь защиты или манифестации непроявленных психических процессов, попытка медикаментозно свести эти знаки на нет только усугубит ситуацию — следующие соматические сигналы могут быть еще изощреннее и жестче. Намного эффективнее в этом случае — психотерапевтические методы в сочетании с седативными средствами и антидепрессантами, а это уже вопрос к специалистам.

ТЕКСТ: Денис Грачев

Психология больного с утратой зрения. Как отмечается в литературе, зрение имеет несколько психологических сторон: а) оно включает в себя круг актуального взаимодействия с непосредственной действительностью; б) отделяет субъекта от окружающей сред («я» – «другие и мир»); в) дает возможность воспринимать других и сравнивать себя с другими; г) позволяет воспринимать вместе с другими те же явления – общие впечатления . Психологические особенности зрения находятся в непосредственной зависимости от органа зрения – глаза, который является орудием познания внешней среды, а его функции лежат в основе трудовой и творческой деятельности [Ерошевский Т. И., Бочкарева А. А., 1977]. Слуховой и зрительный анализаторы обеспечивают не только по­ступление, но и переработку идущей из внешней среды информации.

В психологии любого человека, страдающего заболе­ванием глаз, независимо от степени угрозы потери зрения, всегда выступает опасение и даже страх стать слепым [Николенко Т. М., 1977]. Так, блефароспазм, практически лишая больных зрения, порождает слож­ную систему переживаний, ведущих к нарушению при­вычного жизненного стереотипа, затруднению адаптации. Сила психотравмирующего воздействия в таких случаях определяется индивидуальной значимостью болезни для данного пациента. Типы реагирования раз­личны: истерический, тревожно-депрессивный, фобический, ипохондрический [Вышлов В. Ф., 1977].

У некоторых больных глаукомой после ознакомле­ния их с диагнозом, с серьезностью заболевания, при­водящего иногда к потере зрения, сразу же возникают состояние угнетенности, тревога, страх. Эти психоло­гические сдвиги носят довольно затяжной характер: от нескольких недель до месяцев, 2-3 лет [Вострокнутов Н. Н., Михеева Е. Г., Успенский Б. А., 1973].

Прогрессирующее снижение зрения обычно сопро­вождается глубокими переживаниями. Настроение у больных, как правило, сниженное, нередки жалобы на бесперспективность, одиночество, беспомощность. При подготовке к операции и после нее, при ношении повязки на глазах интенсивность этих переживаний значительно ослабевает, уступая место надежде на благоприятный исход. В случаях же, когда оперативное вмешательство не приводило к улучшению зрения, наблюдалось усиление этих психологических сдвигов [Никитина Г. Ф., 1975]. У некоторых больных с нало­женной повязкой после удаления катаракты на фоне приподнятости настроения с недооценкой тяжести и серьезности заболевания наблюдалось оживление, нарушение режима, стремление снять повязку [Зискинд Ю., 1963], т. е. имеет место проявление гипосоматонозогнозии.

Личностная реакция на внезапную потерю зрения являлась предметом исследования у раненых во время Великой Отечественной войны. Наблюдения в глазных отделениях военных госпиталей показали, что почти каждый раненый с потерей зрения под влиянием внезап­но на него обрушившегося увечья - слепоты - переживает тяжелый «кризис личности» [Мерлин В. С., 1945]. Конечный выход из него - приспособление к сле­поте, примирение с ней, возвращение в семью и включе­ние в трудовую деятельность, иждивенческие установки и проч.- обусловливается в значительной мере преморбидно-личностными особенностями. В подавляющем большинстве случаев этот кризис не выходит за пределы психологических реакций, преимущественно в виде сниженности настроения, ослабления двигательной активности. В отдельных случаях наблюдается «двигатель­ная буря» с суицидальными высказываниями [Ракитина П. А., 1947]. По нашим наблюдениям, дело не ограничивается только высказываниями, иногда такие больные совершают суицидальные действия. Выключение зрения, вызывая полный отказ от прежнего жизненного стереотипа или значительно изменяя его, приводило к «реконструкции» личности [Матвеев В. Ф., Семенов А. И., 1973, 1975].

При оценке качественных параметров психологической реакции на слепоту следует учитывать их зависи­мость не только от преморбидно-личностных особенностей, но и от биологических возможностей организма, его способности компенсировать потерю функции. При­нято считать, что у слепых наступает изменение порога анализаторов слуха, осязания, обоняния, хотя пороги и не выше нормы, но они достигают высокой степени дифференцированности.

Реакция больных на слепоту, по данным А. И. Семе­нова (1974), проходит следующие три этапа. Первый - этап острой реакции, сопровождающийся ситуационно- тревожным состоянием, страхом слепоты, подавленным настроением, ослаблением двигательной активности. Второй - этап снижения настроения, энергии и инициа­тивы с сохранной надеждой на эффективность опера­тивного лечения. Иногда эти психологические проявления могут принимать характер патологической формы реагирования в виде депрессии. Третий - патологи­ческое развитие личности. Обычно же субъективная оценка слепоты в конечном счете ограничивается сохранением идей ущербности, развитием аутистических тенденций, погруженности в мир внутренних пережи­ваний [Лакосина Н. Д., Ушаков Г. К., 1976].

Психологические сдвиги у больных со снижением зрения, слепотой в диагностическом периоде свидетель­ствуют о различной степени выраженности стресса. Нор­мосоматонозогнозии преобладают. Переоценка сим­птомов, как и их игнорирование, встречаются редко В период лечения (как медикаментозного так и хирургического) адаптация к болезни неустойчива. В переживаниях и представлениях больного ведущее место принадлежит надежде на эффективность лечения Нормосоматонозогнозии, занимая главенствующее положение, отличаются известной устойчивостью ослаблением эмоциональной окрашенности. Гиперсоматонозогнозии встречаются редко. В реабилитационно-восстановительном периоде личностные реакции обычно нормосоматонозогнозического типа. Чаще вст­речается переоценка утраты зрения с идеями ущерб­ности. Во всех трех периодах болезни, помимо психоло­гических форм реагирования, наблюдаются и депрес­сивные реакции.

Итак, формирование соматонозогнозий при пора­жениях зрительного и слухового анализаторов определяется в основном затруднениями поступления инфор­мации извне и ее переработки. Они не идентичны при той или иной стадии заболевания. Наступающие при этом нарушения межличностных отношений указывают на предпочтительную заинтересованность социально- психологического уровня в становлении соматонозог­нозий. Утрата слуха и зрения в диагностической стадии болезни всегда сопровождается состоянием стресса. В стадии лечения адаптация к болезни отличается неустойчивостью, незавершенностью в связи с сохране­нием некоторых надежд на благоприятный исход за­болевания. В реабилитационно-восстановительной ста­дии выработка психологических механизмов приспо­собления к изменившимся условиям жизни и деятельности в связи с наличием физических дефектов происходит замедленно. Гиперсоматонозогнозии - не столь уж редкое явление. Значительно реже встречаются гипо- и диссоматонозогнозии. Из патологических форм от­ношения к болезни преобладают депрессивные реакции. При поражении органов зрения и слуха, естественно, страдают отношения с окружающими, что указывает на заинтересованность прежде всего социально-психологического уровня личности больного.

Если человек из-за проблем со зрением перестает узнавать в подъезде своих соседей, не может даже с помощью самой сильной лупы прочесть газету или уследить за перемещениями футболистов на телевизионном экране - он смиряется с этим. Но вот наступает момент: он подходит к зеркалу и… не узнает своего лица. Вместо себя слепнущий видит только странно-размытое, невнятно-туманное изображение, напоминающее картины некоторых «особо продвинутых» современных художников. И ему становится по-настоящему страшно и даже жутко.

У человека, полностью потерявшего зрение, ситуация складывается еще более тяжелая. Тифлологи (специалисты по реабилитации слепых и слабовидящих) говорят в этом случае о психологическом эффекте «исчезновения зеркала». Невозможность взглянуть на собственное отражение - пожалуй, наиболее болезненное последствие слепоты. С этим смириться тяжелее всего.

«Когда пациент теряет зрение, для него эта ситуация является не просто стрессовой, а поистине шоковой. Избежать депрессивного состояния в первые несколько месяцев слепоты почти никому не удается», - рассказывает психолог Санкт-Петербургского центра медико-социальной реабилитации инвалидов по зрению Юлия Ломакина .

«Не сочтите меня за сумасшедшего, но иногда я ловлю себя на мысли, что как бы отделяюсь от собственного тела, становлюсь просто незрячим и незримым духом», - написал в одном из своих очерков ослепший журналист и писатель из Ставрополя Дмитрий Гостищев.

Не только люди, потерявшие зрение, но и, например, узники, помещенные в светонепроницаемый карцер, уже через несколько дней начинают испытывать странные ощущения - как будто бы они растворяются в окружающей темноте. В первые дни, недели и даже месяцы слепота нередко ассоциируется у пациента с собственной смертью.

Дать возможность перестроиться!

«Острая, болезненная реакция на потерю зрения совершенно естественна и нормальна, - поясняет Юлия Ломакина. - Важно, чтобы и сам «потерпевший», и его родственники сохраняли спокойствие и присутствие духа. Необходимо дать организму возможность перестроиться, привыкнуть к «жизни в темноте».

Человеку нередко кажется, что его страдания будут продолжаться вечно, до конца жизни. На самом же деле даже в самых тяжелых случаях период адаптации к слепоте обычно длится не более года. За это время пациент способен не просто привыкнуть к своему новому положению, но и фактически вернуться к прежней жизни. Уже через год незрячие люди способны без посторонней помощи обслуживать себя, следить за чистотой в доме, стирать и гладить свои вещи, пришивать пуговицы, готовить простые блюда на электрической или газовой плите.

Когда человек научился хорошо ориентироваться в собственном жилище, самое время «выходить в большой мир», перемещаться по своему родному городу или селу. Выучить 10-15 маршрутов за год вполне реально.

Домашняя работа - лучшая терапия

Разумно ли показывать ослепшему близкому человеку свое сочувствие? Поможет ли это в процессе реабилитации? Или только вызовет горечь и отчаяние?

Вопрос не простой. В первые дни, недели и даже месяцы слова сопереживания уместны. Но «оплакивать» слепого всю жизнь неверно. Задача родственников, друзей и близких в том, чтобы показать попавшему в беду: он может вести гармоничную, успешную, благополучную и даже счастливую жизнь.

Не нужно путать инвалидность с беспомощностью. Инвалиды по зрению, если слепота не сопряжена с другими тяжелыми заболеваниями или преклонным возрастом, в уходе обычно не нуждаются. Более того, выполнение домашней работы для них - один из эффективных способов реабилитации.

Ослепший человек часто не может продолжать работать по специальности. Это приводит к чувству невостребованности. Проблему можно решить очень просто: необходимо пересмотреть и перераспределить семейные обязанности. При этом не стоит разделять работу на мужскую и женскую.

Часто встает вопрос: нужно ли проводить какую-то перепланировку или реконструкцию жилья, чтобы слепой член семьи чувствовал себя уютно? В этом нет необходимости. Для незрячего человека не нужно создавать какие-то «особые условия». Важно лишь не переставлять мебель и не переносить вещи с места на место, не проинформировав об этом слепого родственника.

Моя жена - самая красивая!

Ослепший человек порой теряет уверенность в собственной привлекательности, в притягательности для противоположного пола. Особенно это касается женщин. В этой ситуации очень важно, чтобы зрячий муж поддержал свою слепую жену, чаще говорил ей: «Ты у меня самая красивая! Ты у меня лучшая!»

Вполне реально без визуального контроля научиться пользоваться косметикой. Незрячий человек при желании может выглядеть не просто опрятно и аккуратно, а нарядно и элегантно. Это тоже важная часть терапии.

В отношениях между людьми очень важен зрительный контакт, возможность «посмотреть в глаза и увидеть душу». В супружестве с незрячим такая возможность отсутствует. Иногда это приводит к досадным недоразумениям. Например, во время разговора слепой может неожиданно начать качать головой или повернуть голову в другую сторону. Зрячему человеку такое поведение кажется проявлением невнимания. Но злого умысла здесь нет. Деликатно попросите своего собеседника всегда держать голову строго по направлению к говорящему - и общение станет более приятным для обеих сторон.

Происходят и другие казусы. Во время посещения общественных мест незрячие люди порой воспринимаются как «бессловесные создания». Например, зрячая жена сопровождает своего слепого мужа к врачу. А эскулап и не думает обращаться непосредственно к пациенту. Он спрашивает у поводыря: «Что случилось с вашим мужем?». Так же часто ведут себя официанты. Им не приходит в голову, что «особенный» посетитель хочет и может сам сделать заказ. В этой ситуации сопровождающему лучше не высказывать недовольства, а вместо этого вежливо, но четко попросить «официальных лиц» обращаться непосредственно к инвалиду по зрению.

Магические прикосновения

Как влияет отсутствие зрения на интимную жизнь? Во время посиделок в Обществе слепых можно услышать немало примечательных историй. Нередко рассказывают о том, что женщины, испытавшие наслаждение в объятиях «слепого рыцаря», уже никогда не смогут встречаться со зрячими мужчинами. Даже если они расстанутся с нынешним возлюбленным, то все равно будут искать нового кавалера только в «слепецкой» среде. Дело, мол, в особых магических прикосновениях, которыми владеют только незрячие.

Верить этому или нет - каждый решает сам. Но факт остается фактом: среди инвалидов по зрению немало успешных донжуанов. Да и незрячие красавицы не отстают. Секрет этой привлекательности прост. Человеческий организм щедро компенсирует недостаток одного из чувств: при отсут-ствии зрения усиливается осязание. С помощью кончиков пальцев слепой мужчина или незрячая женщина доставляют партнеру такое наслаждение, на которое не способен ни один «глазастый» Казанова. Разумеется, «ослепление» одного из супругов является огромным ударом для всей семьи. Но произошедшая трагедия парадоксальным образом помогает супружеской паре по-новому открыть друг друга.

А еще психологи говорят об «эффекте человека-невидимки». При общении со слепым «глазастик» может видеть своего собеседника, а противоположная сторона лишена этой возможности. В психологическом плане такая ситуация очень комфортна для зрячих людей. Она помогает им расслабиться, раскрыться, чувствовать себя увереннее, избавиться от комплексов и внутренних страхов, поэтому общение получается более доверительным и душевным.

Для решения задачи изучения психологии психологических особенностей незрячих и слабовидящих людей необходимо подробнее остановиться на некоторых психофизиологических аспектах. Психика слепых и слабовидящих является, как и в норме, единством субъективного и объективного, т.е. в ней отражается объективная действительность, специфически преломляющаяся в сознании каждого индивида. Изучение психики незрячих и слабовидящих осложняется по сравнению с изучением психики нормально видящих следующими особенностями: На общечеловеческие проявления психики слепых и слабовидящих оказывают существенное влияние разнообразные аномальные факторы (нарушения зрения), которые маскируют и зачастую искажают проявления основных закономерностей психических процессов, состоянии и свойств личности. Особенно осложняется процесс выявления общих закономерностей и специфических особенностей психики слепых и слабовидящих при осложнении дефектов зрения патологическими изменениями в других частях организма. Сложность изучения психики незрячих и слабовидящих заключается также и в том, что контингент лиц, попадающих под данное определение, очень разнообразен как по характеру заболеваний, так и по степени нарушения основных зрительных функций. Большое значение для развития психики имеет время наступления слепоты:

1. слепорожденные - к этой группе относят людей, потерявших зрение до становления речи, т.е. примерно до трех лет, и не имеющих зрительных представлений.

2. ослепшие - потерявшие зрение в последующие периоды жизни и сохранившие в той или иной мере зрительные образы памяти. Совершенно очевидно, что, чем позже нарушаются функции зрения, тем меньшим оказывается влияние аномального фактора на развитие и проявление различных сторон психики. Но вместе с тем изменяются, ограничиваются в связи с возрастным снижением пластичности и динамичности центральной нервной системы возможности компенсаторного приспособления. Далее рассмотрим суть понятия "дефект" и содержание процесса компенсации.

Дефект - это физический или психологический недостаток, влекущий за собой отклонения от нормального развития. По своему происхождению дефекты разделяются на врожденные, которые могут быть обусловлены неблагоприятными генетическими факторами, хромосомой патологией, различными отрицательными воздействиями на плод в период внутриутробного развития и в момент рождения, и приобретенные, которые могут быть следствием перенесенных в постнатальный период интоксикации, травм и главным образом инфекционных заболевании (менингит, энцефалит, грипп, туберкулез и др.). Врожденные и приобретенные дефекты зрения относятся к первичным соматическим дефектам. Эти аномалии в свою очередь вызывают вторичные функции отклонения (снижение остроты зрения, сужение или выпадение частей поля зрения и пр.), которые оказывают негативное влияние на развитие ряда психологических процессов. Таким образом, можно сделать вывод о том, что между соматическим дефектом и аномалиями в развитии психики имеются сложные и функциональные связи. Впервые сущность дефекта и обусловленное им аномальное развитие было проанализированы Л.С.Выготским. О структуре дефекта, соотношении первичных и вторичных дефектов, неоднозначности влияния различных соматических дефектов на развитие структурных компонентов психики аномальных людей мы знаем также благодаря научным работам Л.С.Выготского. Наиболее значимым для психологии слепых и слабовидящих явилось положение этого выдающегося ученого о дивергенции культурного и биологического в процессе развития аномального человека и возможности ее преодоления путем создания и использования "обходных путей культурного развития ненормального человека". Вот, как об этом пишет Л.С.Выготский: " Основной отличительной чертой психического развития ненормального человека является дивергенция, несовпадение, расхождение, обоих планов развития, слияние которых характерно для развития нормальной личности. Оба ряда не совпадают, расходятся, не образуют слитного, единого процесса. Пробелы и пропуски в одном ряду вызывают в другом ряду иные пробелы и в иных местах. Обходные пути культурного развития создают особые, как бы нарочно построенные в экспериментальных целях формы поведения". Говоря об обходных путях культурного развития слепого человека, Л.С.Выготским приводит в качестве примера такого пути точечный шрифт Брайля, который, заменив обычную оптическую азбуку, сделал доступными для слепых чтение и письмо. Важность рассмотренного принципа обходных путей культурного развития, на наш взгляд, можно обосновать тем, что ":дефект, создавая отклонение от устойчивого биологического типа человека, вызывая выпадение отдельных функций, недостаток или повреждение органов, более или менее существенную перестройку всего развития на новых основаниях, по новому типу, естественно, нарушает тем самым нормальное течение процесса врастания человека в культуру", при этом "высшего выражения это затруднение... достигает в той области, которую мы выше обозначили как собственную сферу культурно-психологического развития человека: в области высших психических функции и овладения культурными приемами и способами поведения".

Любой дефект, т.е. физический или психический недостаток, следствием которого является нарушение нормального развития, приводит к автоматическому включению биологических компенсаторных функций организма. В этом смысле компенсацию можно определить как универсальную способность организма в той или иной степени возмещать нарушения или утрату определенных функций. Однако при наличии таких тяжелых дефектов как слепота и слабовидение компенсаторное приспособление не может расцениваться как полное, восстанавливающее нормальную жизнедеятельность человека, если оно протекает только в биологическом плане. Таким образом, компенсацию слепоты и слабовидения следует рассматривать как явление биосоциальное, синтез действия биологических и социальных факторов. С исследованием физиологических механизмов компенсации связаны такие всемирно-известные имена, как И.И.Павлов и П.К.Анохин. Необходимо отметить, что три основных принципа рефлекторной теории - причинность, единство анализа и синтеза, структурность, сформулированные И.П.Павловым, явились основополагающими для теории компенсации. Однако исследования П.К.Анохина показали следующее: 1. Рефлекторный характер возникновения и протекания компенсаторных перестроек основан на принципах, общих для возмещения любого дефекта; 2. Независимо от характера и локализации дефекта компенсаторные приспособления осуществляются по одной схеме и подчиняются единым принципами. Как уже отмечалось выше, психика слепых и слабовидящих существенно не отличается от психики нормально видящих людей, однако имеет некоторые особенности, в связи с той огромной ролью, которую играет зрение в процессах отражения и контроля за деятельностью. Выпадение или глубокое нарушение функции зрения, прежде всего, сказываются на фундаментальном свойстве отражательной деятельности человека - активности. Особенно существенно нарушения зрения затрудняют ориентировочно-поисковую деятельность. А.Г. Литвак объясняет это явление тем, что развитие активности зависит не только от возможности удовлетворить потребность узнать, что окружает индивида, но и от внешних воздействий, которые способствуют возникновению мотива ориентировочной деятельности. Количество же таких воздействий на слабовидящих и особенно слепых детей резко снижается в связи с нарушениями зрительных функций и обусловленной этим ограниченной возможностью перемещения в пространстве. Наиболее отчетливо снижение активности наблюдается в преддошкольном и дошкольном возрасте. Л.И.Солнцева, отмечая особенности развития незрячего ребенка, пишет: " Несколько замедленное общее развитие слепого ребенка вызвано меньшим и бедным запасом представлений, недостаточной упражняемостью двигательной сферы, ограниченностью освоенного пространства, а самое главное - меньшей активностью при познании окружающего мира". У учащихся начальной школы снижение активности наблюдается также достаточно отчетливо. Однако, принимая во внимание положение Л.С.Выготского о том, что основой компенсаций дефекта должна стать конвергенция (сведение) созревания и развития на основе использования обходных путей, можно с уверенностью говорить о реальной возможности нейтрализовать действия этих неблагоприятных факторов на развитие человека. Стимулируя в процессе специально организованного воспитания и обучения активность, перцептивные потребности, включая в деятельность сохранные анализаторные системы, можно дать развитию психики слепых и слабовидящих детей направление, максимально приближающее к развитию нормально видящих людей. Но все-таки, в тифлопедагогической литературе отмечаются определенные отличия психического развития незрячего человека от зрячего. В общих чертах они сводятся к тому, что ряд психических процессов (ощущение, восприятие, представление) оказываются в прямой зависимости от глубины дефекта, а некоторые психические функции (цветоощущение, скорость восприятия и др.) зависят также от характера патологии. Отмечается также и то, что такие структурные компоненты, как мировоззрение, убеждения, моральные черты характера и т.п., оказывается независимыми от глубины дефекта и характера патологии зрения. При этом зависимость развития психики от состояния зрительных функций проявляется не столько в конечных результатах этого процесса, сколько в его динамике. Таким образом, дефект представляет собой физический или психологический недостаток, который влечет за собой отклонения от нормального развития. Врожденные и приобретенные дефекты относятся к первичным соматическим дефектам, вызывающим вторичные функциональные нарушения, которые в свою очередь оказывают негативное влияние на развитие ряда психологических процессов. Следовательно, можно сделать вывод о наличии сложных структурных и функциональных связей между соматическим дефектом и аномалиями в развитии психики. Любой дефект, следствием которого явилось нарушение нормального развития, приводит к автоматическому включению компенсаторных функций организма. В контексте слепоты и слабовидения, компенсацию следует рассматривать как явление биосоциальное, т.е. синтез действия биологических и социальных факторов. Особенно существенно дефект зрительных функций сказывается на фундаментальном свойстве отражательной функции человека - активности, что частично объясняется снижением количества внешних воздействий, способствующих развитию мотива ориентировочной деятельности, на слабовидящего или незрячего человека. Однако, анализируя научные исследования Л.С.Выготского, а также тифлопедагогический опыт других специалистов, мы приходим к выводу о том, что, реализуя обходные пути культурного развития незрячего человека, включая в деятельность сохранные анализаторные системы, можно минимизировать действие неблагоприятных факторов на развитие психики такого человека.

На протяжении многих веков в обыденном сознании людей складывалось представление о слепом человеке, как о глубоко ущербной и неполноценной личности. Слепым людям приписывались разнообразные отрицательные личностные свойства, такие как гипертрофированные биологические потребности, дурные привычки, отсутствие духовных интересов, наличие отрицательных черт характера и прочие. Все эти особенности рассматривались как прямое следствие нарушение зрения.

Наряду с подобными воззрениями имели место и прямо противоположные концепции, утверждавшие абсолютную независимость личности и ее устойчивых свойств от соматического состояния и условий жизни. Утверждалось, что личность формируется спонтанно, а слепота, ограничивающая контакты человека с внешним миром, способствует его самопознанию и самосовершенствованию. А.А.Крогиус, рассматривая влияние слепоты на психологическое развитие, писал: ": она кладет глубокий отпечаток на всю личность. Но также, как одно впечатление может вызывать самые разнообразные реакции, так и слепота может привести к самым различным проявлениям и к образованию самых различных особенностей. Очень многое в этом отношении зависит от социальных условий, от влияния наследственности, от собственных усилий, от работы над самим собой".

Тифлопсихологами отмечается тот факт, что дефекты зрения могут приводить к развитию негативных черт характера, таких как негативизм, агрессивность, внушаемость, ленивость, конформность и другие. Однако при правильной организации воспитания и обучения слепого человека формирование позитивных свойств личности, мотивации общения и обучения оказывается практически независимым от состояния зрительного анализатора. Таким образом, очевидно, что в формировании основных свойств личности на первый план выступают социальные факторы, действие которых оказывается относительно или полностью независимым от времени возникновения и глубины патологии зрения. Нарушения зрения оказывают влияние на диапазон избирательного отношения аномального ребенка к окружающей действительности, сужая его в зависимости от глубины патологии. Однако интересы к определенным видам деятельности, успешно осуществляющейся без зрительного контроля, оказываются такими же глубокими, устойчивыми и действенными, как и у нормально видящих людей. Таким образом, содержательная сторона психики при развивающем обучении оказывается независимой от дефектов зрения.

Следовательно, между зрячими и слепыми людьми, а тем более между зрячими и слабовидящими людьми различия могут наблюдаться только в динамике становления различных свойств личности.

Подчеркивая большую роль социально-психологического сопровождения людей с нарушениями в психике, Л.С. Выготский писал, что наступит время, когда аномальные люди, оставаясь слепыми, "перестанут быть дефектными, потому что дефектность есть понятие социальное, а дефект есть нарост на слепоте... Социальное воспитание победит дефективность". Эмоциональная сфера незрячих людей является наименее изученной в тифлопсихологии, поэтому предоставляет большой исследовательский интерес. По свидетельству А.Г.Литвака этот пробел в знаниях тифлопсихологии главным образом связан с трудностями объективного изучения эмоции и чувств. Однако, на мой взгляд, другой причиной недостаточного изучения эмоциональной сферы незрячих людей является недооценка значимости эмоциональных переживаний в развитии личности незрячих людей. По данным наблюдений тифлопсихологов нарушение зрения и его крайняя форма - слепота, значительно сужая сферу чувственного познания, не может повлиять на общие качества эмоций и чувств, их номенклатуру и значение для жизнедеятельности. Слепота может повлиять лишь на степень проявления отдельных эмоций, их внешнее выражение и на уровень развития отдельных видов чувств. Тифлопсихологами подчеркивается, что основная причина возникновения аномалии развития эмоций и чувств (отсутствие чувства долга, эгоизм, отсутствие чувства нового, чувство враждебности, агрессивности, негативизм) заключается в неадекватном воспитании (гиперопека) и отношений к незрячему человеку. Многие исследователи отмечали, что слепота влечет за собой изменения в характере эмоциональных состояний в сторону преобладания астенических, подавляющих активность индивида настроений грусти, тоски либо повышенной раздражительности, аффективности. Подобные выводы обычно делались в ходе исследований поздно ослепших людей, тяжело переживающих утрату зрения, но распространялись также и на слепорожденных и рано ослепших людей. Современные тифлопсихологи изучая особенности развития незрячих и слабовидящих людей, приходят к выводу о том, что компенсаторные процессы, а также адекватное, специально организованное воспитание и обучение детей с нарушениями зрения и слепотой способны минимизировать негативное влияние нарушений развития на эмоциональную сферу.

Внезапно возникающая слепота или даже значительное снижение зрения, нарушающее привычную жизнедеятельность, являются для человека одним из самых тяжелых психических потрясений. Как мы уже указывали, орган зрения является одним из основных, генеральных анализаторов, обеспечивающих всю визуальную информацию о внешнем мире и возможность соответствующей адаптации в окружающей среде. На определенный отрезок времени, пока не наступит компенсация, внезапно ослепший человек становится беспомощным, что нередко приводит к острым психотическим реакциям, в ряде случаев затягивающимся на длительное время.

R. Sussmann , врач-психиатр, указывал, что офтальмология является близкой «сестринской» дисциплиной по отношению к психиатрии. Мы полностью разделяем эту точку зрения и убеждены, что в структуре крупного офтальмологического отделения должна быть предусмотрена ставка врача-психиатра, а в штате офтальмологического института - группа врачей-психиатров, которые бы не только изучали особенности нервно-психических нарушений при различных офтальмологических заболеваниях, но и занимались разработкой лечебно-профилактических мероприятий для этого контингента больных.

Следует отметить , что как при той или иной патологии со стороны офтальмологической сферы развиваются тяжелые нервно-психические нарушения, так и различные расстройства функции этой сферы типа амблиопии, амавроза, птоза, блефароспазма и др. возникают при многих заболеваниях психогенной природы (неврозы, реактивные состояния, декомпенсации, психопатии).
Kalxthoff , обследовав около 7000 больных с психогенной амблиопией, отмечал, что у детей моложе 15 лет указанная патология встречается в 5 раз чаще, чем у взрослых.

Несомненно, что у лиц , внезапно ослепших в зрелом возрасте, органическая симптоматика, обусловленная основным заболеванием, приведшим к слепоте, усложняется функциональными психогенными нарушениями и самим фактом снижения или потери зрения. Здесь немалую роль в оформлении патологических расстройств играет структура личности заболевшего. Так, L. Cholden считает, что психическая реакция на слепоту тесно связана с особенностями структуры личности до возникновения слепоты. Чем больше обнаруживалась зависимость человека от окружающих до потери зрения, тем выраженнее и острее у него реакция на слепоту.

L. Cholden , G. Adams, I. Pearlmen указывают, что, помимо невротических реакций на потерю зрения, нередко у ослепших развивается тревожная депрессия, иногда с упорными суицидальными мыслями и действиями. Потеря зрения, по мнению F. Deutsch, приводит к эмоциональному конфликту и развитию тревоги.

Как мы указывали в предыдущих статьях на нашем сайте, у слепорожденных отмечается определенное своеобразие психических функций: восприятий, представлений, памяти, эмоционально-волевых реакций. У этих лиц развитие и формирование психики происходят в условиях зрительной депривации - выключения зрения, приводящего к нарушению адаптационно-приспособительной функции организма. Адаптация у слепорожденных наступает медленно, постепенно, по мере роста ребенка и расширения объема его жизненно-социальных функций.

У лиц, ослепших в зрелом возрасте , процесс формирования психики практически уже завершился, сложилась определенная личностная структура; кроме того, до потери зрения они уже были в той или иной степени адаптированы в окружающей обстановке. Поэтому потеря зрения для них - не исходное состояние, как это имеет место у слепорожденных или ослепших в раннем детстве, а полный крах всех жизненных планов и надежд.

Как известно, «пластичность » адаптационно-компенсаторных функций в зрелом возрасте значительно ниже, чем в детском, и приспособление при утраченной функции происходит медленнее. Внезапно возникшая слепота в зрелом возрасте - не очень распространенное, но все же и не такое редкое явление. В то же время о клинических проявлениях и динамике невротических реакций у этих больных и особенностях их адаптации из литературных источников известно довольно мало, причем имеющиеся сведения разрозненны и противоречивы.

Начиная с 1970 г. нами (совместно с А. И. Семеновым) изучались психопатологические нарушения у лиц , внезапно ослепших в зрелом возрасте (до 45 лет). В условиях офтальмологического стационара и амбулатор-но были обследованы 133 человека, преимущественно мужчины (75%). Основным методом исследования явился клинико-динамический с использованием экспериментально-психологических методик (ассоциативно-словесный эксперимент, антонимический ряд, заучивание 10 слов и Др.). Одновременно проводилось неврологическое и электроэнцефалографическое обследование.

Из числа подвергшихся изучению были исключены лица с психическими заболеваниями , органическим поражением головного мозга с психическими нарушениями, а также с выраженными психопатическими чертами.

Причиной слепоты в основном были травматическое поражение глаз , химический ожог и отслойка длительность слепоты колебалась от 2 до 5 лет. Боле 60% больных потеряли зрение в возрасте до 35 лет. Дл обследования отбирались лица не старше 45 лет с то целью, чтобы исключить возможность влияния на кли ническую картину проявлений церебрального атероскле роза.
У 30% обследованных наблюдалось остаточное зрение в виде светоощущения.

В профессионально-социальном плане до потери зрения больные распределялись следующим образом: рабочие и крестьяне - 64%, служащие и учащиеся - 36% и 56% обследованных состояли в браке.
А. И. Семенов выделяет три этапа невротической реакции, возникшей в ответ на слепоту: первый этап - острый реактивный; второй - переходный, длящийся до 3 лет, во время которого наступает либо практическая адаптация к слепоте, либо постепенно нарастают патохарактерологические, преимущественно невротические, изменения в структуре личности; третий этап характеризуется формированием стойких патохарактерологических черт (психопатизация личности).