История парагвая в 19 веке. Великая парагвайская война - флегматичный циник

«Великая Парагвайская война» Вячеслава Кондратьева (издательство «Пятый Рим») посвящена одному из самых трагичных эпизодов истории Латинской Америки, который у нас в стране не очень хорошо известен, хотя порой и всплывает в политических полемиках (но об этом позже). Война между Парагваем и Тройственным альянсом (Бразилия, Аргентина, Уругвай) шла с 1866 по 1870 год, опустошила Парагвай и нанесла существенный урон странам-победителям, хотя и не такой страшный, как проигравшей стороне.

Если кратко излагать историю этой войны (хотя лучше, конечно, прочитать книгу или хотя бы Википедию – там изложены основные события, хотя и достаточно тезисно), то получается примерно так. После распада испанской империи в Парагвае утвердился жёсткий диктаторский режим, причём, что необычно для той эпохи, радикально левого толка. С централизованной государственной экономикой, наглухо закрытыми границами, тотальной пропагандой и, кстати, с всеобщим начальным школьным образованием (при полной ликвидации образования высшего). При самом первом диктаторе Парагвай придерживался принципа полной автаркии, «опоры на свои силы», как сказали бы в наши дни, не поддерживал контактов даже с близкими соседями, и не лез ни в какие конфликты, а тихо и очень стабильно жил себе посреди джунглей и болот.

Но первый диктатор умер, а его племянник, взявший власть в свои руки, начал политику модернизации страны. Пригласил иностранных специалистов, построил несколько новых предприятий тяжёлой и лёгкой промышленности, судоверфь для парусно-паровых судов и даже одну ветку железной дороги. И, естественно, как оно обычно водится в диктатурах, особое внимание уделялось обучению и оснащению армии, а также пропаганде среди населения (для этого даже начали печатать первую в Парагвае газету). Второй диктатор правил недолго и умер от болезни, а ему на смену пришёл его молодой сын Франсиско Солано Лопес, и всё заверте…

Юный Лопес был человеком сверхамбициозным, учился в Европе, обожал Наполеона III и в идел в нём пример для подражания (что во многом оказалось пророческим), и положение диктатора мелкого государства, расположенного на задворках двух супердержав местного значения – Бразилии и Аргентины, его не устраивало. Тем более что и геополитическая ситуация, как ныне принято выражаться, на тот момент сложилась довольно интересная. Во-первых, Парагвай не имел прямого выхода к морю, остро необходимого для международной торговли. Во-вторых, после распада испанской колонии так и не была проведена полноценная демаркация территорий, и огромные куски земли по границам Парагвая оставались спорными территориями, предметом раздора с окружающими государствами. В третьих, в соседнем Уругвае шла перманентная гражданская война, в которой одна из сторон пользовалась полной поддержкой Бразилии, а другая сторона, соответственно, отчаянно искала внешней поддержки, и Парагвай решил такую поддержку предоставить. Если бы в Уругвае пришли к власти союзники Лопеса, можно было рассчитывать на образование коалиции против Бразилии, что сразу изменило бы равновесие сил на континенте. Поэтому Лопес начал ещё больше усиливать армию, покупать вооружение, наращивать собственное военное производство и вдобавок заказал в Европе новые современные очень дорогие броненосцы.

Бразильцы быстро поняли, в чью сторону направлена активность Парагвая и, чтобы опередить Лопеса, сами вторглись в Уругвай, по приглашению своих сторонников, разумеется. В ответ Парагвай объявил Бразилии войну, а так как между ним и Уругваем лежали земли, принадлежащие Аргентине, заодно объявил войну и ей. Поначалу парагвайская армия действовала очень успешно, захватила целую бразильскую провинцию, что было не так уж сложно с учётом того, что большая часть бразильской армии в это время исполняла «интернациональный долг» в Уругвае. Ну а дальше начались проблемы. Бразилия объявила мобилизацию, начала переводить экономику на военные рельсы и закупать за границей оружие и снаряжение. В Уругвае благодаря поддержке бразильских войск закончилась гражданская война, после чего Уругвай присоединился к антипарагвайскому союзу. Ну и Аргентина тоже потихоньку отмобилизовала и развернула войска, так что против Парагвая выступила совместная довольно сильная армия.

Тут ещё стоит немного сказать о том, на какой территории разворачивались военные действия. Большей частью это были джунгли и болота с редкими поселениями и ещё более редкими городами. Основными транспортными артериями региона выступали реки, соответственно, стратегический перевес в войне в первую очередь зависел от действий речного флота и крепостей по берегам рек, а уже во вторую от собственно полевых сражений. И в том, что касается флота, бразильцы и аргентинцы имели подавляющее преимущество – у них было больше боевых единиц, более современное оборудование и оснащение, больше пушек и больше опытных моряков. К тому же те современные броненосцы, которые Парагвай заказал в Европе, бразильцы перехватили по пути, выкупили у производителей и присоединили к своему флоту (вот что значит начинать войну, не имея нормального выхода к морю). Поэтому в сражениях на воде Тройственный Альянс без проблем разнёс парагвайский флот, после чего мог спокойно блокировать перемещения грузов и осаждать речные крепости со стороны воды.

Но вот в том, что касается сухопутной части войны, там события разворачивались с переменным успехом. Армия Парагвая, как говорилось выше, была многочисленна, обучена и хорошо вооружена, к тому же обладала очень высокой мотивацией, в том числе и по причине неустанной пропагандистской накачки. Власти Парагвая представляли населению войну как абсолютно справедливую, изображали Парагвай жертвой агрессии со стороны соседей, ну и заодно вовсю эксплуатировали чувство расового превосходства – бразильская армия в значительной степени состояла из негров, а парагвайцы - почти сплошь креолы.

Объединённые силы бразильцев, аргентинцев и уругвайцев в первые месяцы войны представляли собой смесь из немногочисленных профессиональных военных, срочно набранных добровольцев и наёмников, радостно слетевшихся на очередное пиршество смерти. У них имелись проблемы с вооружением, подготовкой, снабжением, координацией совместных действий, тем более что свежеиспечённые союзники не были дружны между собой, и даже перед лицом общего врага продолжались внутренние распри и выяснения, кто тут главный. Тем не менее, силы Тройственного Альянса обладали значительным численным преимуществом, их ряды постоянно пополняли новые рекруты, а промышленность воюющих держав пусть медленно и со скрипом, но переходила на военные рельсы.

После нескольких драматичных и кровавых сухопутных сражений, в которых побеждала то одна, то другая сторона Тройственный Альянс оказался в некотором замешательстве. Быстрой победы им явно не светило – они сумели вытеснить парагвайцев с захваченных территорий, но в самом Парагвае наткнулись на ряд мощных, хорошо укреплённых крепостей, которые не получалось взять с наскока, к тому же парагвайцы начали широко использовать тактику партизанской войны. В армии союзников начались эпидемии, мораль войск заметно снизилась, а в самих Аргентине и Бразилии после первого бурного прилива патриотического энтузиазма начались брожения и сомнения в том, стоит ли вообще продолжать эту войну.

На какое-то время силы Альянса прекратили активные боевые действия и занялись наведением порядка в своих рядах, осознав, что воевать придётся серьёзно – с чувством, толком, расстановкой. И тут Бразилия кинула на стол самый сильный свой козырь - выдвинула на пост главнокомандующего объединёнными силами герцога Кашиаса – военачальника, по-настоящему разбиравшегося в военном деле. Дело в том, что подавляющее большинство полководцев по обе стороны конфликта воевали пафосно, лихо и героично – конными и пешими рейдами, а также лобовыми атаками плотным строем на укрепления, с полным пренебрежением такими низменными для благородного идальго занятиями как разведка, стратегическое планирование, снабжение, обустройство военных лагерей и так далее. А герцог Кашиас воевал уныло, медленно и кропотливо. Начал он свою деятельность с того, что устроил санитарную службу, после чего в армии прекратилась холера и дизентерия. Организовал разведку, в том числе с использованием дирижаблей (что для Латинской Америки того периода было потрясающей инновацией). Разработал вместе со своим штабом подробный и тщательный план будущей кампании. И начал неторопливо, но неотвратимо продвигаться вглубь парагвайской территории. В сражениях Кашиас тоже предпочитал действовать, скажем так, по-уму. Использовать обходные манёвры и долговременные осады, атаковать только при наличии как минимум трёхкратного преимущества и по возможности одновременно с нескольких направлений, отступать для переформирования войск и подтягивания резервов. Ну и стоит добавить немаловажный факт, что одно только назначение не лихого и не героичного герцога главнокомандующим сразу же резко подняло моральную обстановку в армии, и все его последующие действия укрепляли мораль всё больше и больше.

Тактика герцога Кашиаса принесла плоды отнюдь не сразу. Парагвайцы отчаянно сопротивлялись, несколько раз ощутимо трепали войска Альянса внезапными атаками и партизанскими вылазками, но в тотальной войне на истощение у них не было никаких шансов. Экономика Парагвая по своему масштабу и в мирное время сильно уступала экономике Бразилии и Аргентины, а когда все ресурсы бросили на войну, да ещё вдобавок мобилизовали почти всех взрослых здоровых мужчин, дела пошли просто отвратительно. Начались перебои со всеми товарами первой необходимости, в том числе и с продовольствием, возможности прибегнуть к помощи соседних стран не осталось никакой, потому что война велась почти со всеми соседями сразу, а выход на заморские страны перекрывал бразильский флот. Впрочем, и в этих условиях вдохновлённый парагвайский народ продолжал поддерживать своего лидера и сохранял уверенность в победе. Да и сам Лопес чувствовал себя вполне уверенно и считал, что надо просто перетерпеть и подождать, пока внутренние кризисы стран Альянса (а там практически постоянно шли волнения по разным поводам, и довольно серьёзные) заставят их прекратить военные действия.
Но если Аргентина действительно к тому времени поумерила свой натиск, а Уругвай фактически вышел из войны, то Бразилия оставалась тверда в своём стремлении разгромить Лопеса подчистую (по всей видимости, бразильские власти видели в этой войне блестящую возможность продемонстрировать свою крутизну и показать всем, кто в Латинской Америке главный). После долгой осады войска Альянса взяли главную опору парагвайских сил – крепость Умаиту, потом за счёт сложного обходного манёвра окружили и разгромили то, что осталось от парагвайской армии. Парагвайцы во всех сражениях проявляли чудеса героизма, но войска Альянса значительно превосходили их числом, лучше снабжались и получали постоянные подкрепления.

Параллельно со всеми этими событиями Лопес устроил среди своих подчинённых большой террор. Несколько сотен человек, включая министров, военачальников, священников (в том числе епископа парагвайской церкви) и одного из братьев диктатора, арестовали по обвинению в предательстве, подвергли пыткам, а затем почти всех расстреляли. Такие дела.

После разгрома армии Лопес устроил ещё одну мобилизацию. Мужчины к тому времени в стране закончились, и в армию набирали стариков, подростков 11-14 лет и женщин (из них составили «Легион амазонок»). С оружием и обмундированием дела обстояли просто никак, вооружали новобранцев мачете, копьями и тренировочными ружьями. Впрочем, несмотря на это, подростки горели желанием вступить в бой и умереть за своего вождя. Такая возможность им вскоре представилась – Лопес оставил эту «армию» прикрывать свой отход, и бразильская артиллерия и кавалерия раскатали её в кровавую кашу.
Лопес после этого скрылся в непролазных джунглях, где устроил ещё один сеанс террора среди своих подчинённых, хотя и более скромный по масштабу (впрочем, и людей у него уже было куда меньше). В ходе этого террора подручные диктатора арестовали и пытали мать Лопеса и его второго брата. Они были приговорены к расстрелу, но приговор не успели привести в исполнение, и мать Лопеса осталась жива, а вот брат умер в заключении. В конце концов, один из беглецов из лагеря Лопеса (а бежали оттуда уже сплошным потоком) сообщил бразильцам, где тот находится, и бразильские солдаты атаковали лагерь, разгромили его защитников, а самого Лопеса убили.

Так закончилась эта жуткая война. Парагвай претерпел полный разгром по всем фронтам. Страна лежала в руинах, большинство мужчин зрелого возраста были убиты или покалечены. Про численность потерь по итогам войны среди историков нет единой оценки, сходятся обычно на том, что население Парагвая уменьшилось то ли в два, то ли в три раза. Союзники потеряли примерно 90-100 тысяч человек, что вообще-то тоже немало, но и численность населения у них была куда больше. По итогам войны страны-победители отрезали от побеждённой страны по приличному куску территории и обложили Парагвай огромной контрибуцией. На то, чтобы оправиться от поражения у Парагвая ушло несколько десятилетий, и последующая его история в основном представляла собой диктатуры разной степени жёсткости.

В качестве вишенки на торте стоит добавить, что Фердинандо Лопес считается национальным героем Парагвая, а всю вину за развязывание войны возлагают на Тройственный Альянс. День сражения, в котором Лопес отправил на верную смерть несколько тысяч подростков, празднуется ежегодно как «День детей», а школьника объясняют, что вот так и надо умирать за родину – доблестно и с улыбкой. Правда, по счастью, после Лопеса Парагвай больше не предпринимал попыток утвердить своё военное превосходство над окружающими странами, так что рассказы эти носят всё же скорее теоретический характер.
Что меня заинтересовало в книге и вообще в этой истории:

1. Характерная для Латинской Америки яркость и страстность событий. Все выкладываются по максимуму, идут до конца, никаких компромиссов, никаких полутонов. «Гулять так гулять, стрелять так стрелять». И тоже очень характерное для Латинской Америки массовое увлечение вождём, готовность потерять всё – страну, жизнь, - ради единственного человека, в котором воплощается воля Народа, судьба Родины и все прочие пафосные слова, приносящиеся с большой буквы. И вполне логично вытекающая отсюда политическая история всех стран Латинской Америки – бесконечный парад правых и левых диктатур, мало чем отличных друг от друга. И как результат – продолжающаяся из года в год экономическая и социальная отсталость. Взять хотя бы Аргентину, которая сделалась буквально притчей во языцех – любое научно-популярное изложение идей институционализма непременно включает в себя рассказ о том, как Аргентина в начале XX века считалась перспективной страной с растущей экономикой, будущей супердержавой Южного Полушария, но в результате шараханий от одного вождя к другому так и осталась примерно на том же уровне развития, что и сто лет тому назад.

2. В истории Парагвая удивительным образом проступают черты истории многих стран XX века. Социалистическая экономика, полная автаркия, «железный занавес» и переход власти в рамках одного и того же семейств прямо как в Северной Корее. Милитаристская пропаганда, основанная на расовом и нациоанльном превосходстве, – гитлеровская Германия, имперская Япония и так далее. Чем-то ход той войны напоминает события на Тихоокеанском фронте Второй мировой войны. Одна страна нападает сразу на несколько соседних держав и одерживает ряд быстрых побед, исход войны определяет сражение между флотилиями, но проигравшая сторона не сдаётся, и приходится вести крайне кровавые сухопутные сражения за укреплённые районы, а поражение признаётся только после окончательного и полного разгрома.

Да и в целом история об авторитарной модернизации, которая в какой-то момент перерастает в желание расширить своё «жизненное пространство», отобрать у соседей «спорные территории» или просто укрепить своё «геополитическое влияние», а в результате откатывается в лучшем случае в стагнацию, в худшем – в полноценный кризис, а в совсем плохом – в войну, из которой выходит разгромленной, обычная история для XX века. Да и для XXI, если на то пошло, вот, Российская Федерация, например, последние несколько лет движется по тому же сценарию, и ничего, нормально, все уже привыкли.

3. Интересно, что некоторые российские публицисты обращаются к истории Великой Парагвайской войны как примеру автономной социалистической страны, которая шла по пути прогресса, но была уничтожена соседями-капиталистами, видевшими в ней не просто политического, но идеологического конкурента. И всё это при поддержке (а в некоторых версиях и тайном руководстве) англосаксонского банковского капитала, который в современной конспирологии твёрдо занял место, ранее принадлежавшее масонам и сионистам. В принципе, определённая логика в таких рассуждениях есть. Действительно, Бразилия и Аргентина неприязненно смотрели на Парагвай, но их можно понять и без привлечения идеологических обоснований – когда соседняя страна, с которой имеется давний неразрешённый территориальный спор, начинает спешно вооружаться и проводить мобилизацию, это кого хочешь напряжёт. Да и, кстати, насчёт взаимных территориальных претензий, они ведь возникли как результат распада испанской империи, то есть эту войну можно трактовать и как одну из первых постколониальных войн, которых (см. п. 2) потом хватало и в истории XX века, да и в XXI они бушуют вовсю.

И насчёт английских банков тоже верно – Бразилия воевала за счёт огромных займов, а потом с огромным трудом расплачивалась по ним много лет, и это не лучшим образом отразилось на её развитии. Да и Парагвай был вынужден влезть в международные долги, чтобы восстановить экономику. Но это тоже обычное дело для многих войн – когда пыль оседает, оказывается, что больше всего от конфликта приобрели внешние стороны - торговцы оружием и банкиры.

Впрочем, как бы то ни было, насколько я заметил, более всего российские публицисты превозносят Парагвай за централизованное устройство экономики, железный занавес и стремление к полной экономической самостоятельности, причём подают это всё как некий общественный идеал. При том, что история более чем ясно показала: все эти три явления ведут общество к отставанию от других стран и ухудшению условий жизни населения. Да что там говорить, и в самом Парагвае той эпохи для модернизации пришлось привлекать иностранных специалистов и закупать за границей оборудование, просто потому что в автономной экономике Парагвая ничего этого не было и появиться не могло.

4. Но вот ещё что интересно: почему именно Парагвай и вообще история Латинской Америки привлекают внимание российских публицистов и так часто всплывают в обсуждениях наших отечественных проблем и способов их решения. Да, понятно, что, как я говорил выше, латиноамериканские истории яркие и запоминающиеся, а персонажи, в них участвующие, – величественные и героичные. Но, мне кажется, тут ещё дело в том, что и правые, и левые диктатуры Латинской Америки с одинаковой лёгкостью применяли насилие для утверждения своих принципов и представлений об идеальном общественном устройстве. А для российских дискуссий вопрос насилия в политике очень болезненный, и по этому вопросу существует широкий диапазон позиций от «слезинки ребёнка» до «только массовые расстрелы спасут родину». Так что примеры Латинской Америки оказываются вполне уместны и украшают спор, в котором отечественные примеры уже слишком сильно навязли на зубах. Другое дело, что все стороны очень уж стремятся к радикальным и взаимоисключающим примерам; и я не могу понять, почему при разговоре о правильном устройстве общества надо обязательно выбирать между, например, Пиночетом и Кастро (если уж надо обязательно кого-то выбрать из латиноамериканской история, я бы и вовсе предпочёл архиепископа Ромеро). Но, с другой стороны, есть у меня такое нехорошее предчувствием, что чем дольше над Россией нависает то душное безвременье, в котором мы живём, тем уже и уже становится коридор возможностей, тем сильнее радикализуется выбор. Вполне возможно, что в какой-то момент времени нашей стране действительно выбирать придётся между левой и правой диктатурой, между красным и белым террором (чего, конечно, очень бы не хотелось). Впрочем, это уже совсем другая история, и к тому, что творилось в сердце латиноамериканского континента сто с лишним лет тому назад, она имеет весьма отдалённое отношение.

В связи с агрессией НАТО в Ливии в последнее время нередко вспоминают другую страну, Парагвай. Вспомним и мы, с чего все начиналось.

Уничтожение первого в мире социалистического государства закончилось самым чудовищным геноцидом за всю историю человечества.

Для начала перечислим факты и попробуем догадаться, о какой стране идет речь:

Вся власть в стране принадлежит государству, которое последовательно проводит курс на построение полностью самостоятельной, самодостаточной экономики , опирающейся исключительно на собственные ресурсы при минимальном импорте.

Вытеснив национальную буржуазию из экономической и политической сфер, государство взяло на себя исключительную роль формирования и развития нации, распределения национальных доходов.

Страна не имеет внешних долгов. Вся внешняя торговля находится в государственной монополии. При этом экспорт стабильно превышает импорт, что позволяет делать крупные капиталовложения в промышленность и сельское хозяйство, не прибегая к иностранным займам.

Вместо иностранных капиталов государство привлекает зарубежных (европейских) специалистов, которые получают хорошую зарплату и помогают налаживать передовые, высокотехнологичные производства, транспортную и коммуникационную инфраструктуры.

Государство проводит жесткую протекционистскую политику, поддерживая отечественных производителей (путем введения высоких импортных пошлин и одновременного снижения экспортных пошлин).

Национальная валюта полностью стабильна.

В стране налажена современная телеграфная связь, железнодорожное сообщение, речной транспорт.

Благодаря государственной поддержке в стране происходит мощный экономический подъем, строятся новые производства сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской промышленности, кораблестроения.

Ирригационные работы, строительство плотин и каналов, новых мостов и дорог способствуют подъему сельскохозяйственного производства.

В стране полностью побеждена неграмотность - практически все население страны умеет читать и писать. Бесплатное образование (всеобщее обязательное начальное образование), бесплатная медицина .

98% территории страны составляет общественную собственность: государство предоставляет крестьянам наделы земли в бессрочное пользование за символическую арендную плату в обмен на обязательство обрабатывать эти участки, без права продажи.

Наряду с частными сельхозпроизводителями действуют крупные государственные сельскохозяйственные и скотоводческие хозяйства - «поместья Родины».

В стране установлен потолок цен на основные продукты питания.
Это единственная страна на континенте, не знающая нищеты, голода, коррупции. Практически отсутствует преступность.

Ну что же, нормальный социализм образца СССР 1930-х годов.

Казалось бы, ничего особенного. Но удивительно другое, а именно, историческая эпоха - все это происходит в начале 1860-х годов!

О Господи, что же это за страна, обогнавшая на семьдесят лет даже Россию, где подобное стало возможным только в эпоху Сталинских пятилеток, не говоря уже об остальном мире! Где это?

В Южной Америке. Да, да, в Южной Америке. И страна эта - Парагвай.
Неужели тот самый Парагвай, одна из самых отсталых, нищих и убогих стран мира, начисто вычеркнутая из мировой политики, где-то на задворках мира, о которой никто не знает ничего толком!
Не знает. А напрасно. В середине 19-го века Парагвай - самое обеспеченное, передовое и успешное государство Латинской Америки. И добавим, самое независимое.

Хосе Франсия, первый президент Парагвая, пришедший к власти в 1814 году, и последующие президенты Карлос Антонио Лопес и Франсиско Солано Лопес (1862 - 1870) подарили нации мечту, и эта мечта стала сбываться на глазах!

Было от чего всполошиться Британии.
Ведь тем самым Парагвай противопоставил себя мировому империализму, в первую очередь, английскому капиталу.

Мало того, Франсиско Солано Лопес запретил английским торговым судам вход в реку Парагвай, а это уже прямое покушение на святая святых - Мировой порядок, установленный Британской империей, согласно которому все обязаны были покупать английские товары.

А если нет, то война (как было, например, в Китае, вспомним «опиумные войны»)!

Все социальные и экономические завоевания Парагвая были достигнуты без участия мирового капитала, с опорой только на собственные, национальные ресурсы . Это был пример.
Пример для подражания.

Такой же пример представлял собой Советский Союз. И поэтому должен был быть уничтожен.
В наши дни такой же пример являла миру Ливийская Джамахирия. И поэтому должна была быть уничтожена.
С тем же остервенением сегодня пытаются уничтожить и Белоруссию, а завтра будут уничтожать Иран.

И Британия принимается за дело. Механизм интриг бешено заработал.

Надо сказать, что политика Бразилии и Аргентины в то время вполне контролировалась Великобританией.

Об английском влиянии в Бразилии говорят хотя бы недвусмысленные инструкции министра иностранных дел, лорда Каннинга послу Британской империи, лорду Стренгфорду: «Превратить Бразилию в основную базу для реализации продукции английских мануфактур в Латинской Америке».

Аргентину же и вовсе называли «британским доминионом». Накануне войны английский министр Эдвард Торнтон открыто присутствовал в качестве советника на заседаниях правительственного кабинета в Буэнос-Айресе, восседая рядом с президентом Бартоломе Митре.

Время от времени Британия стравливала эти две страны между собой по принципу «разделяй и властвуй», но на этот раз потребовалось объединить все силы региона Ла-Платы, чтобы уничтожить страшного врага - социализм .

Итак, в 1864 году Бразилия, заручившись поддержкой Аргентины, вторгается в Уругвай и смещает правительство этой страны. Столица Уругвая Монтевидео - единственный выход для Парагвая к океану, без которого смерть. Замок защелкнулся.

Единственный козырь в руках Солано Лопеса - армия. Ничего не остается, как использовать его.

И Франсиско Солано Лопес объявляет войну всему миру - Бразилии и Аргентине. В Уругвае, на помощь которому бросился Солано, уже посажено марионеточное правительство, которое в общей упряжке объявляет войну Парагваю.

По существу Солано Лопес объявляет войну только одной стране - Англии и в ее лице всей мировой системе капитализма. И не потому что надеется на победу, а потому что ничего другого у него не остается. У него есть только армия, лучшая на континенте.

Да, да, страна, не позаимствовавшая ни единого пенни у мирового капитала, опираясь исключительно на собственные силы, сумела не только создать передовую экономику и социальную защиту, почти на столетие опередившую свое время, но и создать и содержать лучшую армию на континенте!

Поначалу военный успех на стороне Парагвая. Но со временем сказывается недостаток ресурсов, в первую очередь людских.

Между тем армия «демократизаторов» непрерывным потоком снабжалась из Европы самым современным вооружением и техникой. Парагвай же был отрезан от моря и не мог получить даже собственное, заказанное в Европе накануне войны вооружение (которое тут же перепродали Бразилии!).

Народ Парагвая был готов вместе со своим президентом до конца защищать свою родину. Но в армии, как водится (как было и в сталинскую эпоху, мы знаем) не обошлось без заговора. Генерал Эстигаррибия оказался изменником (попросту был подкуплен), завел лучшую часть армии в окружение и сдался без боя.

В 1866 году оккупанты вторглись в пределы Парагвая. И завязли в героическом сопротивлении всего народа.

Мучительно медленно они продвигались к столице страны Асунсьону, не взламывая оборону, а именно продавливая ее, уничтожая все на своем пути. Парагвайцы не сдавались в плен и не оставляли свои позиции, которые можно было захватить только после того как все до одного защитники будут убиты.

Не меньшее сопротивление оказали мирные жители, массово взявшиеся за оружие. Каждую деревню, каждый населенный пункт приходилось брать штурмом, после чего всех оставшихся жителей вырезали, включая детей.

В 1870 году все было кончено. Президент Франсиско Солано Лопес погиб в бою, сражаясь с последним отрядом своей армии.

Итоги. Парагвайская нация практически полностью уничтожена. Истреблено более 90% мужского населения , включая детей и стариков.
По другим данным, картина еще более чудовищная. Истреблено почти 90% ВСЕГО НАСЕЛЕНИЯ, сократившегося с 1 млн. 400 тысяч до 200 тысяч человек, из которых мужчин осталось не более 28 тысяч!

Таких масштабов геноцида никогда не было, ни в одной стране, за всю историю человечества.

Практически все население Парагвая уничтожено (убивали всех поголовно, чтобы не осталось даже памяти о социализме !). Разрушена промышленность, ликвидированы все социальные блага. Страна отдана на бесконтрольное и ничем не ограниченное разграбление.

С тех пор прошло сто пятьдесят лет, и ничто не изменилось и не изменится уже. Парагвай навсегда попал в разряд стран-изгоев.
А был самой передовой, экономически развитой и успешной страной на континенте, провозвестником Сталинского Советского Союза (разумеется, в миниатюре, и все же!).

Впрочем «победители» ничего не выиграли от своих преступлений. Территориальные приобретения Аргентины и Бразилии не смогли компенсировать и малую толику тех гигантских долгов, в которые им пришлось влезть для ведения этой первой в истории ТОТАЛЬНОЙ ВОЙНЫ.

Война против Парагвая от начала до конца финансировалась английским еврейским банковским капиталом (кто бы сомневался!) - Лондонским банком, банкирским домом «Бэринг бразерс» и банками Ротшильда на условиях, которые почти на сто лет закабалили страны-«победительницы».
Все. Мышеловка захлопнулась.

Одна страна уничтожена полностью, со всей населявшей ее нацией, две другие страны оказались в рабстве у английских (еврейских) банкиров, ну, а об Уругвае никто уже больше не вспоминал. Теперь Уругвай, ставший поводом для уничтожения социализма Солано Лопеса - такое же никчемное пятно на глобусе, как и нынешний Парагвай.

Парагвай сегодня.

Парагвайская война была первым опытом общечеловеков по наведению демократии в отдельно взятом независимом государстве. Со всеми атрибутами, которые они используют и по сей день - информационная война, демагогия, геноцид.

Но это был и первый опыт невиданного по накалу и ярости сопротивления захватчикам. Ни в одной стране мира до этого ТАК не воевали.
Отсюда и столько погибших.

За тиранов так не сражаются. Так сражаются ЗА ИДЕЮ, ЗА МЕЧТУ.
С таким же ожесточением сражались советские солдаты, поднимаясь в атаку «За Родину! За Сталина!»
Это с одной стороны.
А с другой - методичное уничтожение ВСЕГО НАСЕЛЕНИЯ по принципу выжженной земли, через восемьдесят лет примененному нацистами в России.
Чтобы даже памяти не оставить.

Там о Солано, здесь о Сталине (со Сталиным, правда, не получилось!)

В итоге первое на Земле социалистическое государство было уничтожено. Чтобы другим не повадно было.
Причем не просто уничтожено, а буквально стерто с лица земли. Две другие страны - Бразилия и Аргентина - почти на столетие попали в долговое рабство к Британии. Они и так находились в полной экономической и политической зависимости, но теперь их удалось закабалить еще более надежно и тем самым многократно увеличить эксплуатацию этих полуколоний .
Бразилия смогла рассчитаться с долгами за Парагвайскую войну только при Жетулио Варгасе в 1940-х, а в Аргентине покончить с безраздельным господством англичан удалось только Хуану Доминго Перону в тех же 40-х годах ХХ века.

Последняя фотография Франсиско
Солано Лопеса. 1870 г.

Для мирового капитализма в лице Британии все получилось как нельзя лучше. Правда, для этого пришлось почти полностью вырезать целую нацию - население целой страны. Но для английского капитала это сущие пустяки!

Но память не уничтожить!

А значит, жива и надежда и Продолжение следует !

Латинской Америки имеет немало тёмных историй, одна из самых страшных и кровавых – это убийство целой страны, «сердца Америки» (Парагвая). Это убийство вошло в историю как Парагвайская война, продолжавшаяся с 13 декабря 1864 года по 1 марта 1870 года. В этой войне против Парагвая выступил союз Бразилии, Аргентины и Уругвая, поддержанный тогдашним «мировым сообществом» (Западом).

Немного из предыстории

Первый европеец побывал на земле будущего Парагвая в 1525 году, а началом истории этой латиноамериканской страны принято считать 15 августа 1537 года, когда испанские колонисты основали Асунсьон. Эту территорию населяли племена индейцев гуарани.

Постепенно испанцы основали ещё несколько опорных пунктов, с 1542 года в Парагвай (в переводе с языка индейцев гуарани «парагвай» означает «от великой реки» - имеется ввиду река Парана) стали назначать специальных управленцев. С начала 17 столетия на этой территории стали создавать свои поселения испанские иезуиты («Общество Иисуса» - мужской монашеский орден).

Они создают в Парагвае уникальное теократически-патриархальное царство (Иезуитские редукции - индейские резервации иезуитов). Его основой стали первобытнообщинный родоплеменной уклад местных индейцев, институты Империи Инков (Тауантинсуйу) и идеи христианства. Фактически иезуиты и индейцы создали первой социалистическое государство (с местной спецификой). Это был первая масштабная попытка построения справедливого общества, основанного на отказе от личной собственности, приоритете общественного блага, главенстве коллектива над личностью. Отцы-иезуиты весьма хорошо изучили опыт управления в Империи Инков и творчески его развили.

Индейцев перевели от кочевого образа жизни к оседлому, основой хозяйства было земледелие и скотоводство, ремесло. Монахи прививали индейцам основы материальной и духовной культуры Европы, причём ненасильственным путём. В случае необходимости, общины выставляли ополчения, отбивая атаки работорговцев и их наёмников. Под руководством монашеской братии индейцы достигли высокой степени автономии от Испанской и Португальской империй. Поселения процветали, труд индейцев был довольно успешным.

В итоге независимая политика монахов привела к тому, что их решили изгнать. В 1750 году испанская и португальская короны заключили соглашение, по которому 7 иезуитских поселений, в том числе Асунсьон, должны были перейти под португальский контроль. Иезуиты отказались подчиниться этому решению; в результате кровопролитной войны, длившейся 4 года (1754-1758), испано-португальские войска победили. Последовало полное изгнание Ордена иезуитов из всех испанских владений в Америке (оно завершилось в 1768 году). Индейцы стали возвращаться к прежнему образу жизни. К концу 18 столетия примерно треть населения состояла из метисов (потомков белых и индейцев), и две трети были индейцами.

Независимость

В процессе развала Испанской империи, в котором приняли активное участие молодые хищники – англичане, независимым стал Буэнос-Айрес (1810 год). Аргентинцы попробовали начать восстание в Парагвае, в ходе т. н. «Парагвайской экспедиции», но ополчения парагвайцев разбили их войска.

Но процесс был запущен, в 1811 году Парагвай провозгласил независимость. Страну возглавил адвокат Хосе Франсия, народ его признал лидером. Конгресс, избранный всеобщим голосованием, признал его диктатором с неограниченными полномочиями сначала на 3 года (в 1814 году), а затем пожизненным диктатором (в 1817 году). Франсия правил страной до самой смерти в 1840 году. В стране была введена автаркия (экономический режим предполагающий самообеспечение страны), иностранцев редко пускали в Парагвай. Режим Хосе Франсия не был либеральным: мятежников, шпионов, заговорщиков беспощадно уничтожали, арестовывали. Хотя нельзя сказать, что режим отличался чудовищностью, - за все время правления диктатора казнили около 70 человек и около 1 тыс. было брошено в тюрьмы.

Франсия провёл секуляризацию (изъятие церковного и монастырского имущества, земли), беспощадно ликвидировал преступные шайки, в результате чего через несколько лет люди забыли о преступности. Франсия частично возродил идеи иезуитов, хотя и «без перегибов». В Парагвае возникло особенное народное хозяйство, основанное на общественном труде и частном мелком предпринимательстве. Кроме того, в стране возникли такие удивительные явления (на дворе была первая половина XIX века!), как бесплатное образование, бесплатная медицина, низкие налоги и общественные продовольственные фонды. В результате в Парагвае, особенно учитывая его довольно изолированное положение относительно мировых экономических центров, была создана крепкая государственная промышленность. Это позволило быть экономически самостоятельным государством. К середине 19 столетия Парагвай стал самым быстрорастущим и наиболее обеспеченным государством Латинской Америки. Надо отметить, что это было уникальное государство, где бедность отсутствовала как явление, хотя и богатых в Парагвае хватало (богатая прослойка была вполне мирно интегрирована в общество).

После смерти Франсио, которая стала трагедией для всей нации, по решению Конгресса, страну возглавил его племянник Карлос Антонио Лопес (до 1844 года правил вместе с консулом Мариано Роке Алонсо). Это был такой же жесткий и последовательный человек. Он провёл ряд либеральных реформ, страна была готова к «открытию» - в 1845 году открыт доступ в Парагвай иностранцам, в 1846 году прежний охранительный таможенный тариф заменён более либеральным, гавань Пилар (на реке Паране) открыта для внешней торговли. Лопес реорганизовал армию по европейским стандартам, довёл её численность с 5тыс. до 8 тыс. человек. Было построено несколько крепостей, создан речной флот. Страна выдержала семилетнюю войну с Аргентиной (1845-1852), аргентинцы были вынуждены признать независимость Парагвая.

Продолжалась работа по развитию образования, открывались научные общества, улучшались возможности путей сообщения, судоходства, совершенствовалось судостроение. Страна в целом сохранила своё своеобразие, так в Парагвае почти все земли принадлежали государству.

В 1862 году Лопес умер, оставив страну на своего сына Франсиско Солано Лопеса. Новый народный конгресс утвердил его полномочия на 10 лет. В это время страна достигла пика своего развития (затем страну просто убили, не дав идти по весьма перспективному пути). Численность её населения достигла 1,3 млн. человек, государственных долгов не было (страна не брала внешних займов). В начале правления второго Лопеса построили первую железную дорогу длиной в 72 км. В Парагвай пригласили более 200 иностранных специалистов, которые прокладывали телеграфные линии и железные дороги. Это помогало в развитии сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской отраслей промышленности, производстве пороха и судостроении. Парагвай создал собственную оборонную промышленность, производили не только порох и другие боеприпасы, но пушки и мортиры (литейная мастерская в Ибикуи, построенная в 1850 году), строили корабли на верфях Асунсьона.

Повод к войне и её начало

К успешному опыту Парагвая присматривался соседний Уругвай, а после него эксперимент мог победно пройти по всему континенту. Возможное объединение Парагвая и Уругвая бросало вызов интересам Великобритании, местным региональным державам – Аргентине и Бразилии. Естественно, это вызывало недовольство и опасения англичан и латиноамериканских правящих кланов. Кроме того, с Аргентиной у Парагвая были территориальные споры. Нужен был повод к войне и его быстро нашли.

Весной 1864 года бразильцы отправили в Уругвай дипломатическую миссию и потребовали компенсацию за убытки, причинённые бразильским фермерам в приграничных конфликтах с уругвайскими фермерами. Глава Уругвая Атанасио Агирре (от Национальной партии, которая стояла за союз с Парагваем) отверг бразильские притязания. Парагвайский лидер Солано Лопес предложил себя в качестве посредника на переговорах Бразилии и Уругвая, но Рио-де-Жанейро выступило против этого предложения. В августе 1864 года парагвайское правительство разорвало дипломатические отношения с Бразилией, и объявило, что интервенция бразильцев и оккупация Уругвая будет нарушением равновесия в регионе.

В октябре бразильские войска вторглись в Уругвай. Сторонники партии Колорадо (пробразильская партия), поддержанные Аргентиной, вступили в союз с бразильцами, и свергли правительство Агирре.

Уругвай был для Парагвая стратегически важным партнёром, так как через его столицу (г.Монтевидео), шла практически вся парагвайская торговля. А бразильцы оккупировали этот порт. Парагвай вынудили вступить в войну, в стране провели мобилизацию, доведя численность армии до 38 тыс. человек (при резерве в 60 тыс., фактически это было народное ополчение). 13 декабря 1864 года парагвайское правительство объявило войну Бразилии, а 18 марта 1865 года - Аргентине. Уругвай, уже под управлением пробразильского политика Венансио Флореса, вошёл в союз с Бразилией и Аргентиной. 1 мая 1865 года в аргентинской столице три страны подписали Договор о Тройственном союзе. Мировое сообщество (в первую очередь Великобритания) поддержали Тройственный союз. «Просвещённые европейцы» оказали существенную помощь союзу боеприпасами, военными советниками, давали кредиты на войну.

Армия Парагвая на начальном этапе была более мощной, как численно (у аргентинцев в начале войны было примерно 8,5 тыс. человек, у бразильцев – 16 тыс., уругвайцев – 2 тыс.), так и в плане мотивации, организации. К тому же была хорошо вооружена, у парагвайской армии было до 400 орудий. Основа военных сил Тройственного союза – бразильские вооруженные части состояли главным образом из отрядов местных политиков и некоторых частей Национальной гвардии, часто это были рабы, которым обещали свободу. Затем в части коалиции хлынули разного рода добровольцы, авантюристы со всего континента, которые хотели поучаствовать в ограблении богатой страны. Считалось, что война будет недолгой, слишком разные были показатели у Парагвая и трех стран – численность населения, мощь экономик, помощь «мирового сообщества». Война фактически спонсировалась займами Лондонского Банка и банкирскими домами братьев Бэринг и «Н. М. Ротшильд и сыновья».

Но воевать пришлось с вооруженным народом. На начальном этапе парагвайская армия одержала ряд побед. На северном направлении захвачен бразильский форт Нова Коимбра, в январе 1865 года взяли города Альбукерке и Корумба. На южном направлении парагвайские части успешно действовали в южной части штата Мата-Гросу.

В марте 1865 года парагвайское правительство обратилось к аргентинскому президенту Бартоломе Митре с просьбой пропустить через провинцию Коррьентес 25 тыс. армию, для вторжения в бразильскую провинцию Риу-Гранди-ду-Сул. Но Буэнос-Айрес отказался, 18 марта 1865 года Парагвай объявил Аргентине войну. Парагвайская эскадра (в начале войны у Парагвая было 23 небольших парохода и ряд мелких судов, а флагманом канонерская лодка «Такуари», большинство из них были переделками из гражданских судов) спустившись по реке Паране, блокировала порт Коррьентеса, а затем сухопутные силы его взяли. В это же время парагвайские части пересекли аргентинскую границу, и через территорию Аргентины ударили по бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул, 12 июня 1865 года взят город Сан-Боржа, 5 августа Уругваяна.

Продолжение войны

Ситуация осложнилась из-за поражения парагвайской эскадры 11 июня 1865 года в битве при Риачуэло. Тройственный союз с этого момента стал контролировать реки бассейна Ла-Платы. Постепенно перевес в силах стал сказываться, к концу 1865 года парагвайские войска были выбиты из ранее захваченных территорий, коалиция сосредоточила 50 тыс. армию и стала готовиться к вторжению в Парагвай.

Армия вторжения не смогла сразу прорваться в страну, их задержали укрепления вблизи места слияния рек Парагвай и Парана, там сражения шли более чем два года. Так крепость Умайта стала настоящим парагвайским Севастополем и задержала врага на 30 месяцев, она пала только 25 июля 1868 года.

После этого Парагвай был обречён. Интервенты, находясь на содержании «мирового сообщества», медленно и с большими потерями просто продавливали оборону парагвайцев, фактически перемалывая ее, платя за это многочисленными потерями. Причём не только от пуль, но и от дизентирии, холеры и прочих прелестей тропического климата. В ряде битв декабря 1868 года были практически уничтожены остатки войск Парагвая.

Франсиско Солано Лопес отказался сдаваться и отступил в горы. В январе 1969 года пал Асунсьон. Надо сказать, что народ Парагвая защищал свою страну практически поголовно, воевали даже женщины и дети. Лопес продолжал войну в горах на северо-востоке от Асунсьона, люди уходили в горы, сельву, в партизанские отряды. В течение года шла партизанская война, но в итоге остатки парагвайских сил были разгромлены. 1 марта 1870 года отряд Солано Лопеса был окружён и уничтожен, глава Парагвая погиб со словами: «Я умираю за Родину!»

Итоги

Парагвайский народ бился до последнего, даже враги отмечали массовый героизм населения, бразильский историк Роше Помбу писал: «Множество женщин, одни с пиками и кольями, другие с малыми детьми на руках яростно швыряли в атакующих песок, камни и бутылки. Настоятели приходов Перибебуи и Валенсуэла бились с ружьями в руках. Мальчики 8-10 лет лежали мертвые, и рядом с ними валялось их оружие, другие раненые проявляли стоическое спокойствие, не издавая ни единого стона».

В битве при Акоста-Нью (16 августа 1869 года) сражались 3,5 тыс. детей 9- 15 лет, а отряде парагвайцев всего было 6 тыс. человек. В память об их героизме 16 августа в современном Парагвае отмечается День ребёнка.

В сражениях, схватках, актах геноцида полегло 90% мужского населения Парагвая. Из более чем 1,3 млн. населения страны, к 1871 году осталось около 220 тыс. человек. Парагвай был полностью опустошён и отброшён на обочину мирового развития.

Территория Парагвая урезана в пользу Аргентины и Бразилии. Аргентинцы вообще предлагали полностью расчленить Парагвай и разделить «по братски», но Рио-де-Жанейро не согласился. Бразильцы хотели иметь буфер между Аргентиной и Бразилией.

Выиграла от войны Британия и стоящие за ней банки. Главные державы Латинской Америки - Аргентина и Бразилия оказались в финансовой зависимости, взяв в долг огромные суммы. Возможности, которые открывал парагвайский эксперимент, были уничтожены.

Парагвайская промышленность была ликвидирована, большая часть парагвайских деревень была опустошена и покинута, оставшиеся люди переселились в окрестности Асунсьона. Люди перешли к натуральному хозяйству, значительная часть земель была скуплена иностранцами, в основном аргентинцами, и превратилась в частные поместья. Рынок страны был открыт для английских товаров, а новое правительство впервые взяло иностранный кредит на 1 млн. фунтов стерлингов.

Эта история учит тому, что если народ един и защищает свою Родину, идею, победить его можно только с помощью тотального геноцида.

ПАРАГВАЙСКАЯ ВОЙНА 1864-1870 годов - вой-на Бра-зи-лии, Уруг-вая и Ар-ген-ти-ны (так называемого Трой-ст-вен-но-го сою-за) про-тив Па-ра-гвая .

Её на-ча-лу пред-ше-ст-во-ва-ло втор-же-ние бразильской ар-мии в Уруг-вай с це-лью по-лу-чить ком-пен-са-цию за ущерб, яко-бы при-чи-нён-ный бразильским под-дан-ным в 1850-х годах во вре-мя гражданской вой-ны в стра-не. Пра-ви-тель-ст-во Уруг-вая об-ра-ти-лось за по-мо-щью к па-рагвайскому пре-зи-ден-ту Ф.С. Ло-пе-су.

Па-ра-гвай, за-ин-те-ре-со-ван-ный в со-хра-не-нии государственного су-ве-ре-ни-те-та Уруг-вая, че-рез тер-ри-то-рию ко-то-ро-го он имел вы-ход к Ат-лан-ти-че-ско-му океану, зая-вил о сво-ей под-держ-ке Уруг-вая. Бразильская ар-мия ок-ку-пи-ро-ва-ла Уруг-вай и вы-ну-ди-ла его при-сое-ди-нить-ся к ан-ти-па-ра-гвай-ской коа-ли-ции, в ко-то-рую так-же вхо-ди-ла Ар-ген-ти-на. Коа-ли-ция пла-ни-ро-ва-ла сверг-нуть пра-ви-тель-ст-во Ло-пе-са и от-торг-нуть часть тер-ри-то-рии Па-ра-гвая. В декабре 1864 года Ло-пес, уз-нав о го-то-вя-щем-ся втор-же-нии коа-лиционных войск, дви-нул 10-ты-сяч-ную (по другим дан-ным, 7,5-ты-сяч-ную) ар-мию че-рез па-рагвайско-бразильскую гра-ни-цу и за-нял южные рай-оны бразильской провинции Ма-ту-Гро-су, обезо-па-сив таким образом се-вер стра-ны от втор-же-ния. Од-на-ко в ре-зуль-та-те по-ра-же-ния па-рагвйской эс-кад-ры от бразильского фло-та на реке Па-ра-на в ию-ле 1865 года Па-ра-гвай ока-зал-ся от-ре-зан-ным от внеш-не-го ми-ра.

В августе 1865 года па-ра-гвай-цы ов-ла-де-ли бразильским городом Уруг-вая-на, но к сентябрю 8-ты-сяч-ная па-рагвайская ар-мия бы-ла ок-ру-же-на 30-ты-сяч-ной ар-ми-ей про-тив-ни-ка и по-сле ожес-то-чён-ных бо-ёв ка-пи-ту-ли-ро-ва-ла (в плен по-па-ло около 5 тысяч человек). В мае 1866 года коа-лиционные вой-ска (50 тысяч человек) вторг-лись на тер-ри-то-рию Па-ра-гвая и оса-ди-ли кре-пость Умаи-та, ко-то-рая па-ла в августе 1868 года. От-сту-пав-шая па-рагвайская ар-мия в декабре 1868 года по-тер-пе-ла по-ра-же-ние на реке Пи-ки-си-ри, а в январе 1869 года вой-ска коа-ли-ции за-хва-ти-ли сто-ли-цу Па-ра-гвая город Асун-сь-он. Ло-пес от-вёл ос-тат-ки сво-их войск в гор-ные рай-оны Кор-диль-ер и раз-вер-нул пар-ти-зан-ские дей-ст-вия. К середине 1869 года он уве-ли-чил чис-лен-ность ар-мии до 13 тысяч человек, по-пол-нив её 12-15-лет-ни-ми под-ро-ст-ка-ми и ин-дей-ца-ми, од-на-ко в ав-гу-сте она бы-ла раз-гром-ле-на близ Куру-гу-ати. Пар-ти-зан-ский пе-ри-од вой-ны про-дол-жал-ся до 1870 года. Люд-ские ре-сур-сы стра-ны ис-то-щи-лись. Не-боль-шой от-ряд Ло-пе-са 1 марта 1870 года был на-стиг-нут бразильскими вой-ска-ми в го-рах Сер-ро-Ко-ра и раз-бит на бе-ре-гу реки Аки-да-ба-на, Ло-пес по-гиб.

Основной при-чи-ной по-ра-же-ния Па-ра-гвая бы-ло чис-лен-ное и тех-ническое пре-вос-ход-ство коа-лиционной ар-мии (че-му спо-соб-ст-во-ва-ла фи-нан-со-вая и тех-ническая по-мощь Ве-ли-ко-бри-та-нии). В со-от-вет-ст-вии с мир-ны-ми до-го-во-ра-ми с Бра-зи-ли-ей (1872 год) и Ар-ген-ти-ной (1876 год) от Па-ра-гвая бы-ла от-торг-ну-та поч-ти 1/2 тер-ри-то-рии, бразильские ок-ку-пационные вой-ска на-хо-ди-лись в стра-не до 1876 года. Вой-на име-ла ка-та-ст-ро-фические по-след-ст-вия для Па-ра-гвая: по-гиб-ло бо-лее по-ло-ви-ны на-се-ле-ния и до 90% муж-чин в воз-рас-те стар-ше 16 лет (ос-та-лись главным образом жен-щи-ны и де-ти), до-ход-ная часть бюд-же-та со-кра-ти-лась до 2 миллионов гуа-ра-ни (в 1857 году - 13 миллионов), промышленность бы-ла унич-то-же-на, зна-чительная часть зе-мель (большая часть па-рагвайских де-ре-вень бы-ла по-ки-ну-та) ску-п-ле-на ино-стран-ца-ми (главным образом ар-ген-тин-ца-ми) и другими. Об-щие по-те-ри ар-мии ан-ти-па-ра-гвай-ской коа-ли-ции со-ста-ви-ли свыше 190 тысяч человек. В Бра-зи-лии и Ар-ген-ти-не в ито-ге Парагвайской войны воз-ник-ли ог-ром-ные государственные дол-ги иностранным (в основном бри-тан-ским) бан-кам, ко-то-рые вы-пла-че-ны толь-ко в середине XX века.

Самой кровавой и убийственной войной второй половины XIX века были вовсе не война Севера против Юга в США 1861-1865 гг., франко-прусская 1870-1871 гг. или русско-турецкая 1877-1878 гг., а война Тройственного Альянса (Бразилии, Аргентины, Уругвая) против Парагвая в 1864-1870 гг.

В ходе этой войны взрослое мужское население Парагвая - наиболее экономически развитой страны Южной Америки того времени - подверглось почти тотальному уничтожению . Экономика Парагвая оказалась тогда отброшенной на 100 лет назад, а промышленность полностью исчезла.

Развязавший войну парагвайский диктатор Франсиско Лопес Солано за годы своего правления поднял свою страну на небывало высокий уровень развития , и фактически пытался построить там - в середине XIX столетия (!) - некое подобие «социалистического» общества.

Франсиско Солано Лопес (1827-1870) .

Довоенное развитие Парагвая значительно отличалось от развития соседних государств. В правление Хосе Франсии и Карлоса Антонио Лопеса страна развивалась практически в изоляции от остальных стран региона. Руководство Парагвая поддерживало курс на построение самодостаточной, автономной экономики. Режим Лопесов (в 1862 г. Карлоса Антонио Лопеса сменил на посту президента его сын Франсиско Солано Лопес) характеризовался жёсткой централизацией, не оставлявшей места для развития гражданского общества.

Большая часть земель (около 98 %) находилась в руках государства . Создавались так называемые «поместья Родины» - 64 управляемых правительством хозяйства, фактически «совхоза». Более 200 иностранных специалистов, приглашённых в страну, прокладывали телеграфные линии и железные дороги, что способствовало развитию сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской промышленности, кораблестроения и производства пороха.

Правительство полностью контролировало экспорт . Основными вывозимыми из страны товарами являлись ценные породы древесины квебрахо и чая мате. Политика государства была жёстко протекционистской ; импорт фактически перекрывался высокими таможенными пошлинами. В отличие от соседних государств, Парагвай не брал внешних займов.

Франсиско Солано Лопес также начал планомерное перевооружение армии Парагвая , между прочим, при поддержке тогдашнего президента США Авраама Линкольна . Последний обещал ему массу современного вооружения, в частности, знаменитые многоствольные митральезы , известные российскому зрителю по костюмно-приключенческому фильму Эдварда Цвига «Последний самурай» (2003). Выстроенный в 1851 г. артиллерийский завод массово производил пушки и мортиры. Во Франции правительством Лопеса заказано было несколько современных речных артиллерийских мониторов - специально для действий на реках Паране, Парагваю и пр.

Непосредственным поводом для войны явилась агрессия Бразилии против соседнего Уругвая в октябре 1864 г . Воспользовашись этим, Франсиско Лопес Солано решил удолетворить свои территориальные претензии к Бразилии, а также получить выход к океану. И в конце 1864 г. объявил Бразилии войну . Последней удалось в следующем году втянуть в конфликт Аргентину и практически подконтрольный ей Уругвай.

В ходе первого года военных действий парагвайцам, боевой дух и воинская выучка которых превосходили противника, удалось захватить у Бразилии и Аргентины обширные территории: провинции Мату-Гросу и Корриентес.

Однако планы Фр. Лопеса вступили в противоречие с интересами влиятельного банкирского дома Ротшильдов , профинансировавших бразильские вооруженные силы и фактически спонсировавших вторжение армии Тройственного Альянса (в реальности - в основном бразильской и аргентинской) в маленький Парагвай.

А теперь предоставим слово профессиональным историкам:

«12 ноября 1864 года парагвайское судно «Tacuari» недалеко от Асунсьона захватило в качестве приза бразильское торговое судно «Marques de Olinda», направлявшееся в бразильскую провинцию Мату-Гросу с новым губернатором, грузом золота и военного снаряжения на борту. «Tacuari» еще недавно он был в Европе. Это было одно из двух судов парагвайского флота, переоборудованных для военных цепей, однако до сих пор корабль использовался исключительно как торговое судно, перевозя товары в Европу и обратно.

Ряд источников оценивают население Парагвая в 1 400 000 человек , более вероятной кажется цифра 1 350 000 . Население Уругвая было приблизительно в два раза меньше. Аргентина и Бразилия к моменту начала войны, имели соответственно 1 800 000 и 2 500 000 человек населения. Парагвай поставил под ружье 100 000 человек , и, по-видимому, до 300 000 мужчин и женщин были задействованы во вспомогательных службах. Позднее многие женщины были вынуждены также принять участие в боях.

Бразилия начала войну с армией приблизительно в 30 000, под конец войны доведя эту цифру до 90.000 . Сильно ослабленная длительными гражданскими войнами, Аргентина имела маленькую армию, имевшую в наилучшие времена численность приблизительно до 30 000 человек. Войска Уругвая составляли максимум 3 000.

Кроме того, приблизительно 10 000 парагвайцев приняли участие в войне против Лопеса. Это были неблагонадежные элементы , высланные из страны, а также дезертиры и освобожденные союзниками узники парагвайских тюрем . Все они также внесли свой вклад в победу над Лопесом .

Лопес построил две сильные крепости: Юмаита на реке Парагвай и Пасо-де-Патрия на реке Парана. Но их многочисленное вооружение было по большей части устаревшим, состоящим из дульнозарядных орудий. Парагвай заказал в Европе большие партии новейшего оружия, но до начала войны получить удалось лишь немногое из того.

В то время, как кадровая армия была хорошо оснащена современными ружьями, новобранцы более поздних призывов зачастую были вооружены лишь дубинами, ножами или луками со стрелами . Флот Парагвая был небольшой и также плохо вооруженный. Он насчитывал а своем составе 12-20 речных винтовых или колесных пароходов . Но, конечном счете, комплектуясь в основном парусными судами, баржами или чатосами (без какого-либо механического привода) и зачастую военным могло считаться даже каноэ - их цель состояла в причаливании к неприятельскому кораблю, чтобы сокрушитъ его своим экипажем в ходе абордажной схватки .

Лопес заказал также в Европе пять броненосцев: три башенных и два батарейных. После объявления блокады Парагвая судостроители стали энергично искать нового заказчика, в роли которого выступила Бразилия ... Так, не желая того, Лопес значительно усилил ВМС своего врага...»

После первых успехов парагвайских войск на суше и на море, они стали терпеть поражения от сильно превосходившего численностью противника. 11 июня 1865 г. между флотами сторон произошла битва при Риачуэло (на реке Ла-Плата), в ходе которой парагвайская флотилия была полностью уничтожена бразильцами. Лишившись речного флота, Лопес потерял основные каналы для подвоза боеприпасов и продовольствия для армии , что в еще большей степени усугубило его положение.

Сражение при Риачуэлло. Картина В. Мейреллиса.

Является бесспорным фактом, что убийство американского президента Линкольна , поддерживавшего Франсиско Лопеса Солано, 15 апреля 1865 г. подозрительным образом совпало с переломом в Парагвайской войне в пользу Тройственного Союза . Кстати, заказанные в Европе речные мониторы также не были доставлены в Парагвай, и большая их часть была перекуплена бразильцами.

Планомерное вторжение Тройственного Альянса в Парагвай началось в 1866 гг., и сразу же встретило ожесточенное сопротивление со стороны не только военных, но и местного населения. 24 мая 1866 г. на болотах Туйюти произошло самое крупное в истории Южной Америки XIX в. генеральное сражение , в котором ценою огромных потерь союзникам удалось разбить парагвайцев и начать наступление на их столицу Асунсьон.

В учебники военной истории вошла удачная оборона артиллерийской батареи Курупайти на подступах к парагвайской крепости Умайте 22 сентября 1866 г., когда из 20 000 наступавших бразильских и аргентинских солдат погибло около 5 000 чел.

Оборона Курупайти. Картина Кандидо Лопеса.

Однако длительное время не получавший никакой помощи извне Парагвай был обескровлен, и к концу 1869 г. не способен оказывать серьезного сопротивления постоянно наращиваемым силам союзников. В битве при Аваи 11 декабря 1869 г. регуляная армия Парагвая фактически перестала существовать.

После гибели значительного числа взрослых мужчин-парагвайцев, в армию Парагвая призывались даже женщины и дети. 16 августа 1869 г. в битве при Акоста-Нью сражались 3 500 детей и подростков от 9 до 15 лет - из общего количества парагвайских сил 6 000 человек. Очевидцы - бразильские офицеры и журналисты - описывают яростные атаки парагвайских женщин и подростков, вооруженных одними пиками и мачете, на ряды регулярной бразильской армии. В память героизма парагвайских детей-ополченцев каждый год 16 августа в Парагвае отмечается День ребёнка.

Эпизод сражения при Акоста-Нью.

Героическое сопротивление местного населения привело к массовым карательным операциях бразильцев и их союзников, в ходе которых большинство населенных пунктов страны просто обезлюдело. Несколько тысяч правительственных солдат, ополченцев и беженцев продолжало партизанскую войну в горах.

Местом последнего столкновения парагвайцев с союзными армиями Аргентины, Бразилии и Уругвая 1 мая 1870 г . стала река Аквидабан . Франсиско Лопес Солано с небольшим отрядом парагвайцев в 200 чел. и 5000 местных индейцев встретил союзников под командованием бразильского генерала Камеры и после кровопролитного сражения, в котором погибли и сам Лопес, и вице-президент Санчес, его армия была полностью уничтожена.

«Бразильцы хотели поймать Лопеса живым, пока наконец его отряд не был прижат к узкой полосе суши у реки Аквидабан .

«Ненавистный тиран» Франсиско Солано Лопес повел себя героически и выражал народную волю, призывая к защите родины; парагвайский народ, полвека не знавший войн, боролся под его знаменами не на жизнь, а на смерть. Мужчины и женщины, дети и старики - все сражались как львы.

15 марта 1870 г. Лопес повел свое войско (около 5 000-7 000 человек), похожее уже на сонмище призраков, - стариков и мальчишек, надевавших фальшивые бороды, чтобы издали казаться врагам старше, - в глубь сельвы. Захватчики, готовые всех вырезать, штурмовали развалины Асунсьона. Лопес попробовал форсировать ее, но берега реки оказались настолько заболоченными, что его лошадь оказалась бессильна. Тогда он бросился назад, на правый берег, где уже стояли части бразильского генерала Камарры (Camarra).

Отказавшись сдаться, при попытке выстрелить в Камарру, Лопес был ранен пикой ближайшего бразильского солдата. Ранение было не смертельно - пика попала в колено. Но в это время раздался неожиданный выстрел с бразильской стороны, но более вероятно, с парагвайской , который и прикончил его на месте...

Перед смертью он воскликнул: «Я умираю вместе с моей родиной!» Это была чистая правда. Парагвай умирал вместе с ним. Незадолго до этого Лопес приказал расстрелять собственного брата и епископа, которые шли с ним в этом караване смерти, лишь бы они не попали в руки врагов.

Примерно в это же самое время Элиза Линч и ее отряд был также окружен бразильцами. Ее старший сын Панчо (от Лопеса) оказал сопротивление, бросившись в атаку, и был убит. Взятая под защиту бразильцами, она смогла безопасно выехать в изгнание в Европу, несмотря на требование нового парагвайского правительства, сформированного из эмигрантов, выдать ее ».

Памятник Элизабет Линч (1835-1886), ирландской подруге Франсиско Лопеса в Асунсьоне.

Таким образом, Франсиско Лопес Солано героически погиб в сражении , так и не сдавшись противнику. Его гибель сильно напоминает смерть ливийского лидера , который, подобно нему, тоже пытался построить в своей стране высокоразвитую и независимую от иностранных держав экономику.

Результатом войны стало полное поражение Парагвая и потеря 90% взрослого мужского населения. Последнее с 1 350 000 человек накануне войны (называется также более «научная» цифра 525 000 чел.) уменьшилось до 221 000 после неё (1871), причем лишь 28 000 из числа последних были взрослыми мужчинами .

Парагвайская война 1864-1870 гг. интересна также тем, что она практически осталась «неизвестной» цивилизованным европейцам . Даже российские газеты писали о ней крайне скупо. Сразу же появляется вопрос, не Ротшильды ли финансировали тогда европейскую прессу , занятую преимущественно освещением Гражданской войны в США 1861-1865 гг. и Польского восстания 1863-1864 гг.?

Французское капсюльное ружье середины XIX века - наиболее совершенное оружие бразильское армии. Парагвайцы обходились в основном кремневками...

Ну, а теперь вновь предоставлю слово специалисту-историку :

«Бразилия дорого заплатила за победу. Война фактически финансировалась займами Лондонского Банка и банкирскими домами братьев Бэринг и «Н. М. Ротшильд и сыновья» .

За пять лет Бразилия потратила вдвое больше средств, чем получила, что вызвало финансовый кризис . Выплата значительно выросшего государственного долга негативно влияла на экономику страны еще в течение нескольких десятилетий .

Существует мнение, что длительная война в перспективе способствовала падению монархии в Бразилии ; кроме того, высказываются и предположения о том, что она была одной из причин отмены рабства (в 1888 году).

Бразильская армия получила новое значение в качестве политической силы; объединенная войной и опиравшаяся на появившиеся традиции, она будет играть в позднейшей истории страны значительную роль.

В Аргентине война привела к модернизации экономики; на несколько десятков лет она превратилась в самую процветающую страну Латинской Америки, а присоединенные территории сделали ее сильнейшим государством бассейна Ла-Платы.

Британия - была фактически, единственной страной, выигравшей от Парагвайской войны . У Великобритании, и Бразилия, и Аргентина взяли в долг огромные суммы , выплата некоторых из которых продолжается и по сей день (Бразилия расплатилась за все британские ссуды в эпоху правления Жетулиу Варгаса).

Что же касается Уругвая, то ни Аргентина, ни Бразилия более не вмешивались в его политику столь активно. Уругвайская Партия Колорадо получила власть в стране и правила до 1958 года...

Большая часть парагвайских деревень, разоренных войной, была покинута, а их оставшиеся в живых жители переселились в окрестности Асунсьона. Эти поселения в центральной части страны практически перешли к ведению натурального хозяйства ; значительная часть земель была скуплена иностранцами , главным образом аргентинцами , и превратилась в поместья .

Парагвайская промышленность была уничтожена , рынок страны был открыт для британских товаров , а правительство (впервые в истории Парагвая) взяло внешний займ в 1 миллион фунтов стерлингов .

Также Парагвай должен был выплатить контрибуцию (она так и не была выплачена), и до 1876 года оставался оккупирован.

До сих пор война остается спорной темой - особенно в Парагвае, где она воспринимается как бесстрашная попытка маленького народа отстоять свои права - либо как самоубийственная, обреченная на неудачу борьба против превосходящего противника , практически до основания уничтожившая нацию...

В современной российской публицистике Парагвайская война также воспринимается крайне неоднозначно . При этом ключевую роль играют воззрения авторов статей , в то время как события войны используются для иллюстрации этих воззрений .

Так, Парагвай того времени может быть представлен как предшественник тоталитарных режимов XX века , а война - как преступное следствие агрессивной политики этого режима .

В другой, прямо противоположной версии, режим Франсии и Лопесов выглядит как успешная попытка создания экономики, не зависящей от соседей и тогдашнего мирового лидера - Великобритании . Война же, согласно подобной точке зрения - не что иное, как осознанный геноцид маленького народа , посмевшего бросить вызов самой сильной державе мира и империалистической системе мира в целом.

Итоги войны на долгое время вычеркнули Парагвай из числа государств, имеющих хоть какой-нибудь вес в международных делах. На то, чтобы оправиться от хаоса и демографического дисбаланса, стране потребовались десятки лет. Даже сегодня последствия войны не преодолены полностью - Парагвай по-прежнему остается одним из беднейших государств Латинской Америки ...»