Граф аракчеев биография. Новое возвышение при Александре I

В 1783 г. отец не без труда сумел устроить Алексея в Петербургский артиллерийский и инженерный шляхетский корпус. (Из-за бюрократической волокиты дело затянулось на полгода; отец и сын в эти месяцы петербургской жизни издержались до последней крайности и принуждены были даже просить милостыню на паперти.) Несмотря на огромные пробелы в своем домашнем образовании Аракчеев, благодаря редкому упорству и прилежанию, очень быстро стал в корпусе одним из первых учеников.

Уже через семь месяцев он был переведен в «верхний» класс, где преподавание велось на иностранных языках. (В дальнейшем Аракчеев очень прилично говорил по-французски и по-немецки.) В 1787 г., по окончании положенного курса наук, он был оставлен в корпусе Преподавателем математики и артиллерии. В 1789 г. граф Салтыков пригласил (Способного юношу преподавать математику у своих сыновей. Это помогло бедному подпоручику артиллерии несколько поправить свои материальные дела. Через два года по протекции Салтыкова он был назначен старшим адъютантом к директору шляхетского корпу-3 са генералу Мелиссино. Одновременно Аракчеев продолжал преподавать в корпусе.

Настоящий переворот в жизни скромного офицера произвело его сближение с наследником престола великим князем Павлом Петровичем. Как известно, отношения Павла с его матерью Екатериной II складывались очень трудно, из-за чего цесаревича держали вдали от всех дел. При жизни императрицы ему так и не разрешили командовать настоящими войсками. Тогда Павел решил создать свою собственную армию, которая, по его мысли, со временем (подобно «потешным» полкам Петра I) должна была стать основой будущей военной мощи России. Для начала он вызвал к себе в Гатчину батальон пехоты и эскадрон кирасир. Впоследствии к ним добавились еще наемные отряды пехоты, кавалерии и артиллерии. Павел придавал своей маленькой армии огромное значение и занимался с ней по нескольку часов в день.

В 1792 г. великий князь Павел Петрович попросил Мелиссино направить в его гатчинские войска толкового артиллериста-практика. Мелиссино откомандировал к нему Аракчеева. Это назначение сыграло огромную роль в судьбе последнего. Командуя артиллерией гатчинских войск, Аракчеев вошел в круг лиц, близких к «малому двору» наследника, и как нельзя лучше вписался в него. Его привычка к точной и безукоризненной самоотверженной исполнительности, его железная воля и крутой нрав очень понравились Павлу, и это способствовало его быстрому продвижению по служебной лестнице. К 1796 г., когда Аракчеев получил чин полковника, в его ведении оказались все гатчинские войска. Кроме того, на него были возложены обязанности коменданта города. Большего наследник не мог ему дать. Но едва Павел стал императором, на Аракчеева посыпались новые милости. Уже 8 ноября 1796 г. он был произведен в генерал-майоры, 9 ноября назначен командиром сводного батальона лейб-гвардии Преображенского полка, а 12 декабря получил богатую вотчину Грузине в Новгородской губернии с 2 тысячами душ крепостных.

В день коронации Павла 5 апреля 1797 г. Аракчееву был пожалован баронский титул. Насколько император доверял ему, видно из того, что Аракчееву были одновременно поручены три ответственные должности: коменданта Петербурга, командира Преображенского полка и генерал-квартирмейстера армии (фактически эта должность соответствовала должности начальника Главного штаба).

Стремительное возвышение нисколько не изменило характера Аракчеева.

Его по-прежнему отличали жесткая требовательность, холодность в обращений с сослуживцами, личное самоограничение и рвение по службе. Не любивший Аракчеева Саблуков так описывал его внешность: «По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире. Он был высок ростом, худощав и жилист; в его складе не было ничего стройного, так как он был очень сутуловат и имел длинную тонкую шею, на которой можно было изучать анатомию жил и мышц. Сверх того, он странным образом морщил подбородок. У него были большие мясистые уши, толстая безобразная голова, всегда наклоненная в сторону. Цвет лица его был нечист, щеки впалые, нос широкий и угловатый, ноздри вздутые, рот огромный, лоб нависший. Наконец у него были впалые серые глаза, и все выражение его лица представляло странную смесь ума и лукавства». Другие современники добавляют, что Аракчеев был вспыльчив, подозрителен и недоверчив. Впрочем, в кругу близких людей он бывал весел, любил шутить, зачастую прибегал к едким словечкам и сарказму.

Его верность государю была полной и беспредельной. Выискивая даже мелочные упущения по службе, Аракчеев немедленно докладывал о них императору. Это вызывало к нему стойкую ненависть со стороны подчиненных.

Однако в стремлении Аракчеева к порядку была и положительная сторона.

Под властью нового коменданта столица приняла опрятный вид. Солдаты были обеспечены хорошим питанием и обмундированием, казармы ремонтировались и содержались в надлежащей чистоте. К офицерам, допускавшим воровство и беспорядок в своих частях, Аракчеев был неумолимо строг. Но при всем старании он и сам не смог избежать гнева Павла. В начале 1798 г. у Аракчеева произошел конфликт с подполковником Леном. Оскорбленный Аракчеевым, Лен пытался вызвать его на дуэль, но не застал дома. Вернувшись к себе, он застрелился, оставив письмо с объяснением причин самоубийства. Дело это вызвало большой шум. Павел, расследовав его, нашел Аракчеева виноватым и уволил его в чистую отставку с производством в генераллейтенанты.

Эта первая опала продолжалась недолго. Людей подобных Аракчееву было мало, и император вскоре почувствовал, как сильно ему не хватает преданного слуги. Уже в мае он возвратил Аракчеева на службу, восстановил в должности генерал-квартирмейстера, поручив также исполнять обязанности инспектора всей артиллерии. Вскоре Аракчеев был пожалован в графы и получил разрешение включить в свой герб девиз: «Без лести предан». В октябре 1799 г. его постигла вторая опала, на этот раз из-за пустяка. В артиллерийском складе кто-то украл позумент со старинной гвардейской колесницы. По уставу Аракчеев должен был немедленно сообщить о пропаже императору, но караул во время кражи нес батальон его брата Андрея Аракчеева. Стараясь выручить его, Алексей Андреевич солгал императору, что охрана была якобы от полка генерал-лейтенанта Вильде, который и был немедленно отстранен от должности.

Однако обман открылся, и оба брата «за ложное донесение» были отправлены в отставку, причем старшему Аракчееву было запрещено приезжать в столицу.

Четыре года Аракчеев почти безвыездно провел в своем грузинском имении. Только в мае 1803 г. сменивший Павла Александр I вызвал его в столицу, восстановил на службе и вновь назначил инспектором всей артиллерии. Кампанию 1805 г. Аракчеев провел в его свите. В битве при Аустерлице Александр предложил ему командовать одной из колонн, но Аракчеев отказался, сославшись на расстроенные нервы. Это создало ему в среде действующих военных славу патологического труса, но нисколько не уронило в глазах императора. В 1807 г. Александр присвоил Аракчееву чин генерала от артиллерии с назначением состоять при императоре «по артиллерийской части». В январе 1808 г. он стал военным министром и генерал-инспектором всей пехоты и артиллерии.

Находясь на этих постах, Аракчеев сумел провести целый ряд существенных» преобразований. Было значительно улучшено обучение рекрутов, введена дивизионная организация, военная коллегия получила право самостоятельно решать многие вопросы. Особенно много было сделано в артиллерии. Артиллерийские подразделения выделились в отдельный, самостоятельный от армейских полков, род войск и были сведены в роты и бригады. Почти наполовину уменьшились калибры орудий, что привело к уменьшению их веса и увеличению маневренности. Значительные перемены произошли на заводах, выпускавших оружие и боеприпасы. Аракчеев очень интересовался техническими новинками и был всегда в курсе дела по этой части. Он написал несколько статей по вопросам технологии изготовления пороха, селитры и выполнения боевых стрельб. Все это заметно увеличило боеспособность артиллерии.

Как и прежде, Аракчеев был неумолим к казнокрадам и всяким нарушителям дисциплины. «Приказать и взыскать», - таков был его метод управления военными делами империи. При этом он не принимал никаких возражений - в неумении, незнании или в невозможности выполнить приказание. Среди солдат дисциплина укреплялась с помощью розог, палок, шпицрутенов. Доставалось и проштрафившимся офицерам: аресты, разжалования, увольнения со службы широко практиковались во время министерства Аракчеева. Александр очень ценил его требовательность, но не всегда считал нужным безоговорочно поддерживать своего любимца. В годы, когда император проводил либеральные реформы, Аракчееву приходилось делить свое влияние с другим видным выдвиженцем Александра - Сперанским и даже иногда отступать перед ним. Так, после одного столкновения со Сперанским Аракчеев в 1810 г. уехал в Грузино и послал императору просьбу об отставке. Александр не принял ее, но Аракчеев все равно ушел с поста военного министра. Император поручил ему возглавить департамент военных дел в только что образованном Государственном совете. В мае 1812 г. Аракчеев сопровождал Александра в поездке в Вильно, а после начала Отечественной войны - в укрепленный лагерь при Дриссе. Позже он посетил вместе с ним Москву и вернулся в Петербург. Все это время он находился несколько в тени.

Но начиная с 1814 г. влияние Аракчеева стало неуклонно возрастать. На передний план во внутренней политике выдвинулись тогда охранительные задачи, и Александр искал человека, который мог бы железной рукой подавить освободительный порыв, охвативший русское общество после победы над Наполеоном. В августе 1818 г. Аракчеев был назначен руководителем канцелярии Комитета министров и сделался фактическим руководителем Государственного совета, Комитета министров и императорской канцелярии С каждым годом Александр все более охладевал к верховной власти и отдалялся отдел. Благодаря этому все более безграничным делалось могущество Аракчеева. К 1820 г. в его руках сосредоточились все нити управления страной, так что он стал вторым после императора лицом в государстве. С 1822 г. он был единственным докладчиком по большинству министерств и ведомств, даже по делам Святейшего Синода. Любой министр, генерал или губернатор, добиваясь аудиенции у государя, должен был прежде являться со своей просьбой к Аракчееву, а уже тот докладывал ее Александру. Ни одно существенное дело нельзя было решить без предварительного рассмотрения и одобрения его Аракчеевым. Приемная графа значила тогда больше, чем Сенат, Государственный совет и Комитет министров. Все назначения на высшие военные и государственные посты также проходили только через него.

В памяти потомства Аракчеев остался прежде всего как организатор и руководитель военных поселений. Именно здесь его таланты и пороки проявились наиболее ярко. Создание военных поселений было вызвано суровой необходимостью: после войны экономика разоренной страны оказалась в очень тяжелом положении. Бюджет верстался с большим дефицитом. Между тем военные расходы съедали почти половину всех бюджетных поступлений. Тогда у Александра родилась идея поселить часть войск по примеру казачьих полков вдоль западной границы и возложить на них помимо службы земледельческие работы. Такая система должна была значительно сократить государственные расходы на содержание армии. Разработка этого сложного вопроса была поручена Аракчееву. Уже в 1816 г. в Новгородской губернии в военное поселение была обращена целая волость. Тут же были расквартированы батальоны регулярного войска. Солдатам поручили заниматься землепашеством, а мужиков обрили, надели на них мундиры и заставили учиться строевой службе. В последующие годы сеть поселений расширялась. На Украине в поселяне были зачислены 36 батальонов пехоты и 249 эскадронов кавалерии.

На севере числилось 90 батальонов пехоты. Переход к новой организации проходил не без труда. В 1819 г. в Чугуєве среди военных поселенцев вспыхнул бунт, который Аракчееву пришлось усмирять с помощью жестокой порки.

В 1821 г. все военные поселяне были сведены в отдельный подчиненный Аракчееву корпус.

Благодаря энергии и практической хватке Аракчеева фантастический проект Александра был воплощен в жизнь. За десять лет в лесистой и болотистой Новгородской губернии появились ухоженные пахотные поля, пересекаемые ровными шоссе и обсаженные по сторонам подстриженными деревьями. Были воздвигнуты вытянутые в прямую линию длиной от двух до трех верст домасвязи для поселян, здания для штабов, школ, гаупвахт, дома для офицеров, новые церкви и плацы. Аракчеев лично следил за ходом строительства, вникал в каждую мелочь. Все постройки были выполнены основательно и даже с большим художественным вкусом. Однако все это достигалось ценой тяжкого изнурительного труда солдат военно-рабочих батальонов и самих военных поселян, которые с весны до поздней осени корчевали леса, рыли канавы в непроходимых новгородских болотах, проводили дороги, копали ямы, валили лес, подвозили строительные материалы и строили здания. Несмотря на хорошую и сытную пищу (Аракчеев тщательно следил за этим) многие не выдерживали суровой жизни. Смертность в одну десятую между работающими батальонами не считалась большой. Огромное внимание уделил Аракчеев органи зации жизни военных поселенцев. Их служба, быт и хозяйственная деятель ность были детальнейшим образом регламентированы" в определенное время хозяйка дома должна была вставать, топить печь, готовить пищу, выгонять скотину на пастбище, а мужчины - идти в поле, на строительные работы, на военные учения. Было подробно предписано, где какая вещь из домашней утвари должна располагаться. Подробно определялся порядок заключения браков, выкармливания младенцев и воспитания детей. За каждое упущение или невыполнение инструкции следовало наказание.

Путем суровых, а часто и жестоких мер, Аракчееву удалось организовать в военных поселениях безубыточное хозяйство; причем он не только возместил все расходы казны на их учреждение, но и составил значительный прибавочный капитал в 26 миллионов рублей Безжалостный, но рачительный хозяин, Аракчеев не терпел бедности и следил, чтобы все поселяне были обеспечены пахотной землей, сенокосами и скотом. В основной своей массе поселяне были зажиточными людьми (так, в южных районах многие из них имели на двор от 36 до 52 десятин земли, 6–9 лошадей и 12–16 коров). В приказном порядке Аракчеев вводил передовые способы хозяйствования: насаждал многополье, занимался селекцией пород скота и семян, применял удобрения, усовершенствованные плуги, молотилки, веялки, строил промышленные заведения и конские заводы. Для торговых нужд поселений Аракчеев завел в 1819 г. на Волхове первый в России пароход. Повсеместно были учреждены госпитали и школы.

Летом 1825 г. на Аракчеева было возложено еще одно важное поручение - провести следствие в связи с появившимися известиями о тайных обществах.

Однако расследованию помешала личная драма фаворита. В сентябре 1825 г. дворовые люди в Грузине убили Минкину - экономку графа, которая более 25 лет была его любовницей. Аракчеев был настолько потрясен ее смертью, что совершенно забросил все государственные дела. Он вернулся к исполнению своих обязанностей только в начале декабря, после неожиданной кончины Александра I. Следствию так и не был дан надлежащий ход, в связи с чем восстание 14 декабря стало полной неожиданностью для правительства.

С новым императором Николаем I отношения у Аракчеева не сложились. 20 декабря он был освобожден от заведования делами Комитета министров и смещен с других постов. За ним сохранилась лишь должность главного начальника военных поселений, но в 1826 г. он был уволен и с нее. После ухода в отставку Аракчеев постоянно жил в Грузине, много занимаясь устройством имения. Крестьяне его были опутаны множеством строгих предписаний и инструкций, однако жили в достатке. Большинство крестьянских домов, по свидетельству современников, были крыты железом, дороги находились в хорошем состоянии. В Грузине был построен госпиталь и учрежден заемный банк, где крестьяне могли брать ссуды.

До последней минуты Аракчеев с чрезвычайным трепетом относился к памяти своего «благодетеля» императора Александра. В господском доме в полной неприкосновенности сохранялась обстановка комнат, в которых когда-то останавливался император. Как ценнейшую святыню Аракчеев хранил под стеклом письма и рескрипты Александра, а также рубашку этого государя (он завещал похоронить себя в ней). Перед собором в Грузине граф на свои деньги соорудил величественный памятник, изображавший Веру, Надежду и Милосердие, венчающих бюст монарха. Он положил в Государственный банк 50 тысяч рублей и завещал потратить их на сочинение, издание и перевод на иностранные языки исторического труда о царствовании Александра. «Теперь я все сделал, - писал он незадолго до смерти одному из своих друзей, - и могу явиться к императору Александру с рапортом».

Умер Аракчеев в апреле 1834 г.

«Советую тому, кому
достанется эта книга после меня, помнить, что
честному человеку всегда тяжело
находиться на ответственных постах в
государстве»
Собственноручная надпись Аракчеева
на Библии из его книжного собрания

Вступление.

В 1908 в журнале «Старые годы» была опубликована статья «Аракчеев и искусство» . Начиналась она со слов «Писать о нем надо не чернилами, а кровью. Он походил на большую обезьяну в мундире ». Далее шел обзор коллекции предметов искусства Аракчеева в его усадьбе Грузина. Несмотря на то, что в каждом абзаце вместе с фамилией графа присутствовало нелестное слово, авторов обзора - Н. Врангеля , С. Маковского и А. Трубникова обвинили в сочувствии тирану, в обществе разразился нешуточный скандал.

Слова «изящное искусство» и Аракчеев как не сосчитались в одном предложении и резали слух русскому обществу. И сейчас, спустя век после этой статьи, 188 лет после его смерти, ЖЖ полон сальными историями о убийстве Минкиной, которая даже в статье WiKi именуется не иначе как наложница Аракчеева. Любой школьник знает о «бесе преданном лести» , а я с удивлением, готовя этот материал обнаружил, что присоединению Финляндии к Российской империи мы обязаны Алексею Андреевичу.

Миниатюра из «Виды села Грузина». Общий вид Села Грузина с приезда от Санкт-Петербурга 1822 г. Рис<овал> на кам<не> Г... Каношенкин.

Боясь навлечь на себя гнев своих читателей, скажу, Аракчеев был библиофилом. А ведь как обратил внимание В. Лавров «…библиофилы - народ разнообразный. Среди них встречаются щедрые до расточительности и патологические скупердяи, люди высокой нравственности и отъявленные мошенники, рассудительные и те, о которых тоскует психдиспансер. Но это, может быть единственный род занятий, где не бывает дураков. Никогда! ».

Книги, которые мы читаем, библиотека какую мы собираем, гораздо больше отражают нас, чем что либо. Ведь общение с книгой момент интимный, не требующий фальши, идя в книжный магазин, прицениваясь в лавке букиниста, мы не работаем на публику. Это очень важно, у меня сложилось впечатление, что Аракчеев всю свою жизнь пытался создать образ преданного туповатого артиллериста. Этот человек, прекрасно владевший нескольким языками, большинство книг, из библиотеки которого составляли издания на французском и немецком, говорил: «Вы ничего не добьетесь, говоря на изысканном французском ».

Описание библиотеки.

2 варианта экслибриса библиотеки и эмблема Типографии штаба военных поселений

Библиотека графа была огромной по тем временам, и насчитывала около 12 тысяч книг. Я не включаю сюда многочисленный архив рукописей, хранимый Аракчеевым (как мне кажется, хранение обширной переписки с императорами и высокопоставленными чинами больше относится не к коллекционированию, а собиранию компромата).

Представление о ее количестве нам дает Ведомость книгам и бумагам, находящимся в грузинской библиотеке, в запечатанных шкафах под №№ 11, 12, 18 и 19 . (рукопись на 7 стр. писчей бумаги), упоминаемая Н. Ф. Бокачевым .

Книжное собрание можно условно разделить на несколько частей: книги, подаренные Б. Б. Кампенгаузеным; поднесенные авторами и издателями (в экземплярах на особенной бумаге, с их автографами), и самое интересная для нас часть - самостоятельно купленные графом книги.

Судя по всему, Аракчеев начал серьезно собирать около 1797 года , именно к этому периоду У. Г. Иваск относит первый экслибрис его собрания, на котором изображен герб Аракчеевых (см. Общ. Гербовник, т. ІІІ л. 7; Удо Георгиевич установил период исходя из того, что Аракчеев был пожалован в бароны 5-го апреля 1797 года, а в графы - 5-го мая 1799 года).

До этого момента Алексей Андреевич не имел возможности серьезно заниматься коллекционированием. Напомню, он - выходец из беднейшей дворянской семьи, и мечта его родителей была, что бы Алеша сумел дослужиться до майора и получить пенсион . Хотя к книгам он относился трепетно с детства: «Азбука письменная » (по которой граф учился грамоте) дошла до нашего времени с двумя записями, сделанными Аракчеевым лично.

Другая книга, с которой А. А. никогда не расставался - это Библия , на которой он написал слова, которые я вынес в эпиграф. К сожалению, я не нашел сведений какое это было издание (а ведь 1821 году выходит перевод нового завета с греческого, вызвавший большой переполох).

Упоминаемый Бокачевым, дар от барона Кампенгаузена - явно не был взяткой или передачей собственной коллекции. Сенатор, великий государственный деятель, не лишенный писательского таланта Балтазар Балтазарович не был бедным человеком и вошел в историю России как честнейший чиновник. Они с Алексеем Андреевичем дружили много лет, и, скорее всего, это был подарок к «новоселью» (12 декабря 1796 года Павел I подарил А. А. имение Грузино ).

Большинство книг библиотеки - роскошные издания в зеленых и красных сафьяновых переплетах , отмечает спустя век, профессор-книговед Горьковской областной библиотеки имени Ленина, Дмитрий Андреевич Балика (1894–1971) , изучая собрание графа в военный 1942 год.

В ней имелись древние манускрипты и 192 наименования книг по живописи и архитектуре. Книги по философии (Дидро, Даламбер, Кондильяк и др.), по истории, по географии и по инженерным наукам. Особое место занимали книги по военно-инженерному делу и по артиллерии. Кстати, русская артиллерия того времени, чертежи которой обнаружены в аракчеевской библиотеке, сыграла решающую роль в разгроме французской армии.

В это же время другой артиллерист также удачно сделал себе карьеру во властных структурах. Я, конечно, про Наполеона. Чтение ему также не было чуждо - его, впрочем, как и у миллионов французов, любимой книгой была «Павел и Виргиния» Бернардена де Сен-Пьера . С изданием Дидо 1806 года этой повести (наш аналог: очень редкое издание книгопродавца Василия Логинова 1825 года ) прошел всю Европу. Извиняюсь, отвлекся - об этом поговорим в другой заметке.

Иллюстрации И. И. Теребенева из книги Подарок детям в память 1812 года. 1. Французский вояжер (Наполеон на свинье) и 2. Русский Сцевола. (Крестьянин замахивается топором, чтобы отрубить заклейменную французами руку)

Ну, и профессионально-полезную часть библиотеки закрывала рукопись (собственноручная?) - перевод книги Р. А. Реомюра: «Искусство обращать ковкое железо в сталь и искусство умягчать чугун» с французского издания 1722 года.

Интересную информацию нам дает «Реестр российским книгам... продающимся … у Ивана Глазунова в книжных лавках», и ряд других документов, связанных с книгопродавцем И. И. Глазуновым: согласно ним граф лично приобрел у Глазунова следующее:

• «Русский вестник» за 1815 год;
• «Душенька» И. Ф. Богдановича ;
• Собрание сочинений В. А. Жуковского;
• Оперные либретто А. А. Шаховского: «Иван Сусанин», «Казак-стихотворец», «Крестьяне, или встреча незваных»;
• Комедия «Молодые супруги» А. С. Грибоедова и П. А. Катенина;
• Подарок детям в память 1812 года . СПб: В типографии В. Плавильщикова, . с рисунками И. И. Теребенева . Это, наверное лучшее иллюстрированное издание того периода ;
• «Правила гармонические» и «Гитарная школа». Видимо купил для своих музыкантов в усадьбе. У А. А. была личная капелла из 20 музыкантов под руководством С. Алексеева и капельмейстера Калливода;
• многочисленные календари и две книге по ботанике.

При этом оплата ряда книг произошла спустя только 3 года. Аналогичная ситуация была с гонораром с С. И. Гальбергу , исполнившим для Грузино статую Александра I (Прижимистость очень частый спутник коллекционера, вспомним того же ).

Я нашел упоминание счета на оплату услуг переплетчика от 22 декабря 1815 года. Но ни имя переплетчика, ни списка книг исследователем не называется.

Интересно почитать заметки П. П. Свиньина . Если его «Поездка в Грузино» , написанная в расцвет могущества графа, это сплошной гимн Аракчееву и упоминается только издания, выпущенные его типографией штаба военных поселений (она размещалась по адресу: Литейный пр., д. 18 ). То уже после смерти влиятельного чиновника, Павел Петрович доверительно делится с нами:

«Отборная часть оной [библиотеки] состояла из творений, касающихся до Военного Искусства. Были также сочинения и духовно-нравственного содержания, и руководства для всевозможных гаданий, и модные эротические романы: «Поход Суворова », «Стихи на случай выросшей ветки на монументе Румянцева Задунайского », «Астролог или новый оракул с приобщением науки гадать картами, бобами и кофеем », «Похождение дикого африканца », «Атала или любовь двух диких в пустыне », «Молодой дикой или опасное стремление первых страстей », «Нежные объятья в браке и потехи с любовницами », «Любовники и супруги или мужчины и женщины, и то и се, читай, смекай и может слюбится и прочая тому подобные ».

Обратили внимание, что в азарте откровений, Свиньин к эротическим романам приписал: «Поход Суворова», «Стихи на случай выросшей ветки на монументе Румянцева Задунайского» и ряд других.

Библиотека графа и Императорская семья.

Прежде, чем перейти к рассмотрению судьбы библиотеки после смерти графа. Я хотел остановиться на одном результате его издательской деятельности, напрямую связанным с его библиотекой и архивом.

У графа, можно сказать, была персональная типография - Типография штаба военных поселений . Единственное издательство на территории Российской империи неподконтрольное цензуре. Шлепало оно в основном «служебную» литературу на злобу дня. Особого внимания заслуживают следующие издания, предпринятые графом. «Виды села Грузина» - одна из самых дорогих книг на антикварном рынке, про нее я расскажу в . И 3 книги, посвященные Романовым «Notice sur la pendule représentant le comte Araktschéeff au tombeau de l’Empereur Alexandre. Imprimerie de Firmin Didot (Paris)» . [Описание столовых часов, изображающих графа Аракчеева, стоящего у могилы Императора Александра І]. Без обозначения года печатания. 8°. 10 стр. Русский перевод Пашкевича помешен в журнале «Русский Архив» за 1869 г., стр. 1183. Рескрипты и записки Государя Императора Павла I к гр. Аракчееву . Без обозначения места и года печатания. 8°, 55 рекриптов. (10 экз.) и Рескрипты и письма императора Александра I к графу Аракчееву , 2 тома. 8° (30 экз.)

Как я отмечал, в библиотеке графа хранился архив многочисленных писем императоров: Павла І и Александра І. И в этой книге наш герой, в 1827 году опубликовал факсимиле писем Александра І, адресованных к нему. У исследователей нет однозначной версии места издания: кто указывает: Париж (так и было написано на титуле), кто склоняется к тому, что книга была отпечатана на Литейном, 18, в собственной типографии.

Тираж Рескриптов Александра I был небольшой - 30 экз., так скажем, для близкого круга друзей. Но эффект книга вызвала подобно атомной бомбе. Император Николай І и Аракчеев вступили в переписку по данному поводу. В результате в усадьбу Грузино по личному приказу императора приехал генерал Чернышев , чтобы изъять печатные экземпляры, находившиеся у него.

«Поверишь ли , – писал впоследствии император Николай брату Константину, – Чернышев привез восемнадцать копий и заверения Аракчеева, что он был не прав, но что его спросили только о том, не знает ли он чего-либо о подобных книгах, которые ходили бы среди публики, и он не думал, что лгал, когда сказал, что ничего об этом не слышал. Он начал плакать, утверждая, что напечатал их с ведома императора и что император часто спрашивал его, как продвигается издание ».

Император Николай I уничтожил все экземпляры, кроме двух. Один хранил в библиотеке, другой послал Константину. Однако постоянно ходили слухи, что Аракчеев сохранил последние копии и спрятал их в Грузине. «Двенадцать копий были спрятаны под каждой из колонн величественной башни в Грузине , чтобы этот труд мог бы остаться потомству », – писал Николай Константину.

Судьба библиотеки

После смерти Аракчеева была создана специальная комиссия для разбора и продажи вещей, оставшихся после его смерти. Во главе ее был поставлен граф Клейнмихель Пётр Андреевич , к тому времени доверенное лицо Николая І, ранее адъютант самого Аракчеева.

«По Высочайшему повелению, переданному 17 июня 1834 г. комиссии… все книги и бумаги были, со всевозможною бережливостью, доставлены особым фельдъегерем в Санкт-Петербург, к графу Клейнмихелю. По окончании разборки Аракчеевской библиотеки, значительная часть ее передана новгородскому кадетскому корпусу».

Такое трепетное отношение императора Николая I к разбору библиотеки объясняется вышеописанной историей.

Официально вся библиотека была передана Нижегородскому графа Аракчеева кадетскому корпусу . Де факто современники отмечали, что множество книг с экслибрисом графа появились в продаже у букинистов.

Библиотека кадетского корпуса в 1924 году на основании постановления Губоно от 8 февраля 1924 г. № 32 была передана губернской центральной общественно-научной библиотеки им. В. И. Ленина.

В настоящий момент из 12 тысяч книг библиотеки графа Аракчеева на хранении у Нижегородской государственной областной универсальной научной библиотеки им. Ленина находится 1000 экз.

Вот и всё, что осталось от библиотеки великого временщика.

P.S. Условия завещания Аракчеева также интересны. Все имущество он завещал государству (кадетскому корпусу и др. организациям). «Государство дало, к государству уйдет », - сказал Аракчеев.

В нем он оставил 50 тысяч рублей лучшему автору жизнеописания Александра I в столетнюю годовщину смерти императора. Одна русская газета в 1901 г. подсчитала, что к 1925 г. эта сумма могла бы достичь 2 миллионов рублей , и предположила, что Академии наук стоило бы организовать коллективную монографию о жизни Александра, прежде чем какой-либо предприимчивый издатель закажет огромный труд, чтобы сорвать этот куш. Конечно, эти деньги были присвоены советским правительством, вступившим в свои права в 1917 г.

Мне кажется, что и сам граф Аракчеев достроен объективного историка и книги о нем

P.S.S. Заметка далась очень трудно. И даже не потому, что библиотека графа нигде не описана и пришлось за эту неделю прочитать множество источников. А по причине - все очень интересно, трудно оторваться. Если интересно мое мнение, то я бы порекомендовал бы прочесть Дженкинс М. Аракчеев. Реформатор-реакционер (ссылку на электронное издание я даю). Мне данный труд понравился своей легкостью и беспристрастностью.

Возможно Вас заинтересуют следующие мои заметки:

Источники:

• Иваск, У.Г. Частные библиотеки в России. // Русский библиофил 1911 № 3. стр. 61 № 57
• Иваск, У.Г. Частные библиотеки в России. // Русский библиофил 1911 № 7. стр. 90 № 508
• Иваск, У.Г. Описание русских книжных знаков (Ex-libris): М., 1905. стр. 55.
• Иваск, У.Г. Описание русских книжных знаков (Ex-libris): М., 1910. стр. 34.
• Андерсон В. Граф Аракчеев и его издания // Русский библиофил. 1911. № 4. С. 8
• Иконников В. С., Опыт русской историографии, Киев 1892 г., т. І, кн. II, стр. 1176–77 (об издании писем Павла I); стр. 1321 (о библиотеки).
• Бокачев, Н. Описи русских библиотек и библиографические издания, находящиеся в исторической и археологической библиотеке Н. Бокачева. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1890. стр. 111. №342
• Богомолов С. И. Российский книжный знак. 1700-1918. М.: Минувшее, 2010. 960 с. С. 52. № 558–571а
• В книгохранилище областной библиотеки имени Ленина // Горьк. коммуна. - 1942. - 2 июля. - С. 2. О фондах библиотеки. (URL: http://www.nounb.sci-nnov.ru/vExp/31/161.jpg)
• Врангель Н., Маковский С., Трубников А. Аракчеев и искусство // Журнал «Старые годы», 1908. № 7. Стр. 439–471.
• Дженкинс М. Аракчеев. Реформатор-реакционер / Пер с англ. М., 2004. (URL: http://litbook.net/book/16451/arakcheev-reformator-reakcioner/page-1/).
• Островский О. Б. Эстетические приоритеты Александра І // Клио. СПб., 2004. № 4 (27). С. 290–296.
• Письма графа Аракчеева к И. А. Пукалову 1813-14 // Русский Архив. 1891, I, стр. 130–144.
• [Гальберг С. И.] Скульптор Самуил Иванович Гальберг в его заграничных письмах и записках. 1818–1828. Собрал В. Ф. Эвальд. СПб., 1884. С. 158, 161, 163.
• Отто Н. К. Черты из жизни графа Аракчеева // Древняя и Новая Россия. СПб., 1875.
Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».