Библиографическое описание:

Нестерова И.А. Формирование культурной идентичности личности в эпоху глобализации [Электронный ресурс] // Образовательная энциклопедия сайт

В современном мире очень быстро происходит развитие глобализационных процессов. Все чаще наблюдается взаимопроникновение культур, что оказывает сильное влияние на развитие личности.

Понятие идентичности в философии

Основополагающим понятием в данной курсовой работе без сомнения является категория идентичности. Сам термин "идентичность" популярен в различных научных дискурсах, как политических, так и теоретических – от социологии и истории, до педагогики и литературоведения. Острая актуальность данного понятия обоснована теми моральными и историческими вызовами, перед которыми ныне стоит Россия.

Философский словарь дает следующее определение понятию идентичность:

Идентичность – соотнесенность чего-либо с самим собой в связности и непрерывности собственной изменчивости и мыслимая в этом качестве. "Соответствие, мыслимое в совершенстве, есть идентичность.

С английского identification переводится как: 1. отождествление. 2. узнавание, опознание. 3. идентификация (со значимым другим лицом). Перевод с английского слова "identical": 1. тождественный; 2. тот же самый (об одном и том же предмете). Перевод с немецкого: die Identitat также означает тождество .

На протяжении всего процесса осмысления понятия "идентичность" в философском дискурсе, прослеживается взаимосвязь с так называемой "проблемой тождества" которое рассматривается как основная характеристики бытия.

Эволюция понятия "идентичность"

В рамках классической философии разработкой проблемы тождества занимались такие античные философы как Парменид, Платон, Аристотель, Плотин, неоплатоники. Не оставлена без внимания данная проблема и в средневековой философии. Так её изучением занимались Августин Блаженный, Фома Аквинский, Николай Кузанский. Кроме того проблему тождества не оставили без внимания представители классической немецкой философии такие как И. Кант, И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель. В неклассической философии проблема идентичности связывается с жизнью и существованием человека. В постнеклассической традиции проблема идентичности отрицается. Так в трудах Т. Адорно, Ж. Делёза, Ж. Деррида на ее место ставится "инаковость", "различие", "множественность".

В философском дискурсе "идентичность" рассматривается с учетом различных подходов и трактовок. Именно исходя из того, что феномен индивидуальной идентичности связан с различными сторонами жизни индивида, формируется понятийный аппарат. На соматическом уровне идентичность основывается на непрерывном существовании пространственной структуры во времени. Исходя из этого, подчеркнем, что идентичность означает, что физическая оболочка, т.е. "тело" является важным, но не абсолютным условием идентификации конкретного человека.

Если обратиться к ментальной стороне понятия "идентичность", то как "чувство когерентной индивидуации" идентичность является ощущением того, что человек является самим собой, обладая памятью, рефлексивным сознанием и способностью осознания, и таким, каким его видят другие люди. На социальном уровне идентичность обусловливается определенными социокультурными условиями .

Для философской категории понятия идентичность характерна универсальность. Другими словами идентичность не привязана к узко-предметным границам познания и не ограничена пространством познавательных отношений, вплетена в мир культурных смыслов и социальных практик.

Так А.А. Легчилин пишет, что "феномен идентичности на самом деле настолько подвижен и историчен, что часто претендует на роль некого маркера в отношении того или иного социально-культурного явления".

Считается, что впервые термин "идентичность" стал использовать в своих работах З.Фрейд, в его работах можно обнаружить применение данного термина в нескольких различных смыслах.

Начиная со второй половины двадцатого столетия проблема понимания термина "идентичность" выходит за рамки философской и научной дисциплинарностей. Так американский психолог Эрик Хомбургер Эриксон предложил междисциплинарный подход, благодаря которому стало возможным сформулировать подход к проблеме идентичности относительно индивидов, коллективов, культуры и общества в целом, применяя социологические, психологические, философские исследования во взаимодействии.

В российской философской мысли изучение проблемы идентичности оставило свой широкий след. И это несмотря на то, что для отечественных исследователей вопросы, связанные с проблематикой идентичности, являются сравнительно новыми. Причиной данного факта является то, что в отечественной философии для обозначения феномена "идентичность" использовались термины "самоопределение", "самосознание".

Отечественный ученый В.А. Ядов дифференциренцирует различные точки зрения на идентичность как понимание идентичности в качестве определенного состояния и как идентификацию идентичности как процесса, который ведет к данному состоянию. В.А. Ядов позиционирует социальную идентификация как обозначение "групповых идентификаций личности, то есть самоопределения индивидов в социально-групповом пространстве относительно многообразных общностей как "своих" и "не своих" .

В современном обществе остро стоит проблема идентичности индивида. Данная необходимость обоснована тем, что каждый человек нуждается в известной упорядоченности своей жизнедеятельности, которую он может получить только в сообществе других людей. Именно с этой целью человек обязан принять господствующие в данном сообществе элементы сознания, вкусы, привычки, нормы, ценности и иные средства общения, принятые у окружающих его людей. Адаптировавшись в специфических культурных и социальных условиях жизни определенной группы человек придает свой жизни упорядоченный характер, а так же становится частью определённой культуры. Отсюда можно сформулировать такое понятие как "культурная идентичность". Суть понятия "культурная идентичность" по мнению Т.Г. Грушевицкой "заключается в понимании своего "я" с позиций тех культурных характеристик, которые приняты в данном обществе, в самоотождествлении себя с культурными образцами именно этого общества".

Культурная идентичность определяет поступки и суждения индивида, встроенного в систему многообразных коллективных связей. Его картина мира формируется на основе концепции "я", представлений о "Своем", "Другом" и "Чужом", из ценностей, идей, иерархий, норм и запретов, получающих отражение в различных символических системах (языках). Перечисленные категории равно обсуждаются в русле социологии, психологии, политологии, философии, лингвистики, искусствоведения, а также культурологии, интегрирующей традиционную номенклатуру гуманитарного знания.

По мнению И.А. Акимовой "под культурной идентичностью, как правило, понимают осознанное принятие личностью культурных норм, правил, стандартов поведения и мышления, традиций, ценностей и языка той культурной общности, с которой человек себя отождествляет. Отождествление себя с определенными культурными группами дает личности возможность сделать свою жизнь более понятной, упорядоченной и предсказуемой".

Согласно мнению М.Е. Попова основа понятия "культурная идентичность" содержится в осознании того, что "члены нации должны разделять общие ценности, выработанные в ходе совместного исторического прошлого. Это приводит к понятию идентификации: человек сам отождествляет себя с большим коллективом людей и воспринимает индивидуальную судьбу в неразрывном единстве с его судьбой".

Важно подчеркнуть демократический потенциал, который изначально заложен в таком определении: стать членом нации можно вне зависимости от расы или религии, но в результате свободного волеизъявления.

Культурная идентичность в современном мире

На формирование культурной идентичности в настоящее время очень сильно влияют современные информационные и коммуникационные технологии, которые являются одними из важных факторов глобализации в культурной сфере.

Наиболее четкое на наш взгляд определение культурной идентичности дает в своем исследовании М.М. Предовская. По её мнению "Культурная идентичность – это один из значимых способов самоаффицирования личности, возникающий из формальной или не формальной принадлежности к группам, которые создают и передают знания, верования, ценности, нормы поведения и способы повседневной жизни".

В современной науке культурная идентичность видится как установление духовных связующих между обществом и человеком, ощущение принадлежности к определенной культуре, принятие ее ценностей вплоть до устройства своей жизни на основе проводимых какой-либо культурой идей, что позволяет определить свое место в социокультурном пространстве и свободно ориентироваться в окружающем мире.

Понятие "культурной идентичности" имеет не-иерархичную структуру, оно переменчиво: в каждом конкретном случае культурная идентичность предстает как фрагментарная.

Будучи многогранным явлением, культурная идентичность продолжает оставаться важной философской проблемой, над которой размышляют ученые во всем мире. Осознание основных признаков культурной идентичности поможет развитию философии в новом прогрессивном направлении.

Глобализация как явление в условиях современной действительности

В современном мире происходит множество процессов направленных на развитие процесса глобализации. Философия как масштабная наука не может не концентрировать своё внимание на процессах и проблемах в рамках глобализации.

Процесс глобализации берет соё начало в XII–XIII вв. в эпоху развития рыночных отношений в Западной Европе. Именно первые шаги к капиталистическому обществу и подтолкнули развитие торговли между странами и соответственно взаимопроникновение культур. Вплоть до начала двадцатого века процесс глобализации развивался поступательно, но медленно. В первые десятилетия XX века процессам глобализации не смогла помешать даже Первая мировая война, а уже после Второй мировой войны развитие глобализации стало набирать обороты с каждым десятилетием.

Всемирно-исторический поворот в 1989 г. стал значимым этапом эволюции глобализации. Основной причиной этого является тот факт, что до 1989 г. само существование двух мировых режимов удерживало процесс глобализации на линии конкретных практических границ. Каждый тщательно отобранный элемент глобализации мог вырваться за пределы системы этих режимов только благодаря исключительным усилиям.

Уже в 1995 году 75 участников GATT образовали Всемирную торговую организацию (ВТО), а затем был образован Европейский Союз, который продолжает расширяться путем включения в свой состав все новых и новых государств.

В настоящее время явным показателем глобализации можно назвать факт приведенный П.Н. Хмылёвым. Он пишет, что "важнейшей глобальной структурой, принадлежащей странам Запада, является международная телекоммуникационная система, объединившая спутники, межконтинентальные кабели и компьютеры. Она связывает все страны и позволяет почти мгновенно передавать информацию в разных формах в любую точку планеты. Вся международная сеть телекоммуникаций контролируется двумя-тремя крупнейшими западными компаниями".

Одной из самых важных и одновременно самых сложных проблем социально-философского исследования глобализации является непрерывное взаимодействие ее функциональных и нефункциональных элементов и аспектов, которые подобны винтикам в машине. Чем больше глобальные процессы реализуют свой общемировой характер, тем очевиднее они проявляют в своей деятельности явно функциональные характеристики.

В современной философии существует множество подходов и трактовок глобализации как необратимого и важнейшего явления в истории человечества.

Несмотря на большое внимание к глобализации, в философии нет единого восприятия данного явления. Существует несколько противоположных взглядов на данное явление в современной философии. Так, для одних ученых глобализация представляет собой явление, направленное на увеличение возможностей для утверждения подлинного, или индивидуального, бытия всех субъектов исторического процесса, таких как отдельные личности, социальные группы, народы, страны и целые регионы. Другие же ученые – философы воспринимают глобализацию как глубоко негативное явление, способное разрушить культуру и самобытность отдельных стран. Кроме этого для них глобализация являет собой процесс, провоцирующий так называемую "потерю корней" и вызывающий типизацию и шаблонность культурного развития современных государств.

Глобальность потому и глобальна, что она не противостоит, а захватывает и охватывает. Если и есть в ней противостояние, то оно историческое (по отношению к предшествующему развитию), т.е. временное, а не пространственное. Но проблема здесь, несомненно, есть. Она – в том, как понимать этот захват или охват. Некоторым глобализация представляется изотропным информационно-технологическим процессом, равномерно, без разрывов и локальных "кристаллизаций" обволакивающим весь земной шарик.

Говоря о понимании термина "глобализация" в науке, отметим, что, по мнению А.А. Белик, термин "глобализация" обладает "размытым" и "неопределенным" содержанием. Он очень важен, и его частое упоминание и употребление "свидетельствуют о новом этапе интегративных процессов, происходящих между странами, регионами, типами культур".

Нельзя обойти вниманием и трактовку понятия глобализации, которое предлагает нам И.В. Новикова. Она формулирует очень ёмкое и понятное определение глобализации, которое наиболее широко раскрывает все грани данного явления. Так по её мнению: "Глобализация – это процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации. Глобализация представляет собой процесс втягивания мирового хозяйства, совсем недавно понимаемого как совокупность национальных хозяйств, связанных друг с другом системой международного разделения труда, экономических и политических отношений, в мировой рынок и тесное переплетение их экономик на основе транснационализации и регионализации" .

Очень интересен и ёмок подход к глобализации в рамках философии Жака Деррида. Задачей философа, по его мнению, является осмысление и объяснение того сложного процесса глобализации, с которым мы имеем дело, и определение его современных возможностей и последствий в будущем. Общественной задачей философа является серьёзный анализ и открытое обсуждение конкретных проблем. В своей статье "Глобализация. Мир. Космополитизм" философ напоминает о призыве Гегеля к философам: "Гегель был прав в том, что напомнил философам своего времени о необходимости читать газеты каждый день. Сегодня, такая же ответственность лежит на нас и заставляет нас узнавать, как делаются газеты, и кто их делает, ежедневные, еженедельные и телевизионные новости. Нам необходимо посмотреть на них с другой стороны: со стороны информационных агентств, а также со стороны редактора". В целом глобализация несет в себе как положительные, так и отрицательные элементы. Так, по мнению ряда ученых, в числе которых можно назвать Л.А. Коробейникову, считают что глобализация – это ступень к новому этапу развития цивилизации. Кроме того, глобализацию можно назвать регулятором баланса социально-экономического и культурного формирования цивилизации. Однако к негативной стороне глобализации можно причислить бурное проявление материального начала, который ведет к разрушению человеческого общества.

Культурной идентичности личности в условиях глобализации в современном мире

Культура и личность тесно взаимосвязаны не только в рамках "бытия" как такового, но и в рамках новейших философских понятий, имеющих место в современной науке. Многие исследователи обращают внимание на взимодействие этих понятий в современной философии. Э.А. Орлова в своей книге "Культурная антропология" пишет, что "Сегодня направление "культура и личность" сконцентрировано на сравнительно-культурных исследованиях таких тем, как:

1. соотношение социально-структурных, а также ценностных устойчивых элементов культуры и стереотипных, модальных образцов социализации, особенно первичной (детский опыт);
2. соотношение культурных стереотипов социализации с характеристиками модальной, базовой структуры личности, проявляемыми в поведении, в социальном взаимодействии;
3. связь базовых черт личности с реализацией социально необходимых функций, с содержанием социокультурных ролей, с прожективными аспектами культуры;
4. соотношение базовых черт личности и культурных образцов с отклонениями поведения от социально приемлемых норм (в любой их трактовке) и психическими нарушениями".

Теория идентичности личности начинает широко разрабатываться в различных областях человекознания в 70-е годы ХХ века в связи с обострением проблемы личностного выбора и меры персональной ответственности во всех сферах жизненного пространства.

Н.А. Евгеньева очень четко дает определение понятию культурная идентичность личности. Она пишет, что: "Культурная идентичность личности определяется в нашем исследовании как осознание и эмоциональное принятие человеком своей личностной целостности и определённости на основе самоотождествления с нормами, ценностями и образцами родной культуры, проявляющееся в реализуемых культурно-специфических моделях поведения".

Опираясь на данное утверждение, отметим, что понятие "культурная идентичность личности" не может существовать отдельно от культуры общества в целом и культуры отдельного социума. Однако в настоящее время очевидна тенденция к слиянию и взаимопроникновению культур, что является элементом глобализации.

Развитие глобализации

Наиболее значимым следствием глобализации культуры является переструктурирование идентичностей. А. Аппадураи рассматривает глобализацию как "детерриториализацию – утрату привязки социальных процессов к физическому пространству", в которой формируется "глобальный культурный поток", распадающийся на пять культурно-символических пространств-потоков. К числу этих "пространств-потоков" ученый называет:

• этнопространство, которое образуется потоком туристов, иммигрантов, беженцев, гастарбайтеров;
• технопространство, образуемое различными технологиями;
• финансовое пространство, которое представляет собой поток капиталов; медиапространство являющееся потоком образов;
• идеопространство – это потоком идеологем.

Рассмотрим проблему влияния глобализации на культурную идентичность на конкретном примере Бельгии. В Бельгии сложилась критическая политическая ситуация, которая может привести к расколу этой страны на две новых – Фландрию и Валлонию. Бельгийский этнический конфликт представляет собой валлно-фламандское противостояние, которое возникло на основе языкового фактора еще в середине XIX веке.

Итак, давая краткую характеристику данному конфликту, во-первых, необходимо отметить сосуществование на территории бельгийского государства двух больших этнических групп: нидерландоговорящих фламандцев и франкоговорящих валлонов. Валлоны – этническая группа общей численностью 4 млн. 100 тыс. человек. Фламандцы – народ германской языковой группы, потомки франков, саксонцев и фризов. Общая численность – 7 млн. 230 тыс.

Языковой конфликт в Бельгии

Разделение Бельгии на географические районы и языковые сообщества объясняется тем, что границы географического и культурного разделения могут не совпадать. Столичный район (Брюссель), находящийся в географической части Фландрии, официально считается двуязычным (французский и голландский), но в результате длительной языковой политики "офранцуживания" превратился фактически во франкоговорящий анклав с более чем 80% населения, говорящего на французском. Немецкое языковое сообщество является частью Валлонского географического района.

Проблема фламандско-валлонского конфликта изучалась множеством европейских ученых. Кроме того, существует ряд широкомасштабных исследований посвященных исключительно Валлонии, но носящих больше описательный, чем исследовательский характер. Например, работа Ф. Дестатта "Валлонская идентичность", которая является важным обобщением эмпирического материала. Работа содержит некоторые оценки институционального развития региона, описание причинно-следственных связей региональных процессов Валлонии.

Особенности бельгийского конфликта

В данном конфликте присутствует попытка подавления культурной идентичности Валлоны. Если рассматривать ситуацию в данном ракурсе, то становится очевидным следующее, что в Бельгии присутствует сложный и многогранный кризис идентичности, характерной чертой которого является обострение проблем национально-культурной идентичности и национального самосознания.

Помимо этого нельзя не отметить, что в современных условиях расширения глобализации проблемы, актуальные для Бельгии постепенно теряют свою важность в рамках мирового сообщества.

Проблемы формирования культурной идентичности в современных условиях

В условиях активного роста глобализации, в условиях проникновения глобализационных процессов во все сферы человеческой жизни культурная идентичность выполняет роль маркера, позволяющего личности самоопределяться в пределах не только отдельного социума, но и мира в целом. Однако сглаживание различий между нациями и культурами, взаимопроникновение знаний и традиций создает барьер для культурной идентичности отдельной личности. Глобализация работает на обезличивание наций и создания единого социума, без идентифицирующих признаков. Именно это и является важной проблемой в современном обществе.

Конечно, нельзя забывать, что, начиная с 18 века, культурная идентичность была наиболее успешным для того времени инструментом объединения нации. При этом Н.Н. Понарина подчеркивает, что "динамика и сложность глобализации такова, что эта форма идентичности не может быть устойчивой бесконечно" .

Процесс глобализации ставит под угрозу способность национальных государств поддерживать эксклюзивность своей идентичности, а также способность независимо управлять своей экономикой на глобальном рынке. Например, сложности и напряженность в отношениях, обусловленные многоэтническим составом обществ и вызванные глобальными народными движениями – постоянная черта всех современных национальных государств – создают проблемы в придании нациям ХХI века последовательной и понятной идентичности.

Прогноз развития культурной идентичности в условиях глобализации

В настоящее время проблема культурной идентичности актуальна не только для "периферийных" стран, уязвимых в условиях глобализации, но и для ведущих держав мира.

Исходя из ряда тенденций, отмеченных в курсовой работе, можно сделать объективный вывод, что дальнейшее сглаживание культурных границ и взаимопроникновение традиций будет иметь место на фоне глобализационных течений, характерных для современного общества. Однако стремительное объединение стран в крупные организации, такие как Европейский Союз, уже спровоцировало рост недовольства среди малых наций, которые могут окончательно потерять свою культурную самобытность на фоне объединения Европы. В будущем это приведет либо к расколу Европы на маленькие государства (например, Каталония), либо глобализационные процессы станут причиной полной потери культурной идентичности и создания новой культурной общеевропейской традиции. Россия не сможет влиться в мировое сообщество, адаптируясь под общемировые традиции, т.к. слишком сильна самобытная сторона национальной культуры. То же самое можно прогнозировать и для Азиатских стран. Их самобытная культура не позволяет проникать чужим традициям и именно благодаря этому таким странам как, например, Япония удается сохранять свою национальную идею, прежде всего в области культуры, в доминирующей системе ценностных ориентаций. Однако в условиях глобализации стало возможным взаимопроникновение традиций в пределах Азии.

На основании выделенных основ культурно идентичности личности в условиях глобализации растет вероятность того, что чем больше будет развиваться обезличивание и технологический прогресс, тем сильнее будет возрастать желание отдельного человека вернуться к основополагающим истокам и культурным традициям.

В целом культурная идентичность в современном мире является проблемой связанной с существование многообразия этнических культур, интеграционных процессов в условиях становления единого мирового рынка, свободного движения товаров, капитала и распространения информации. Процесс глобализации сложен и требует очень грамотного подхода к взаимопрониконвению культур. Необходимо учитывать менталитет каждой нации. Уже сейчас это требует толерантности, взаимопонимания людей, воспитанных в условиях разных национальных культур западной и восточной, северной и южной частей Евразии, христианства, ислама и других религиозных конфессий. Игнорирование таких особенностей чревато усилением напряженности в мире и развитием новых конфликтов. Кроме того, игнорирование интересов малых наций в сфере экономики и политики, культурных интересов, идеологических, ценностных предпочтений и приоритетов в дальнейшем может привести к ослаблению потенциала всей мировой экономики.

Любой человек в условиях современности вынужден соотносить себя с пространствами глобализованного мира, изменением картины мира по ее основным параметрам. Соответственно изменяются и образы социальной идентичности современного человека.

Важное место в рамках изучения глобализации занимает культурная идентичность. Культурная идентичность личности продолжает оставаться важной философской проблемой, над которой размышляют ученые во всем мире. Осознание основных признаков культурной идентичности поможет развитию философии в новом прогрессивном направлении.

В качестве примера нами рассмотрен фламандско-валлонский конфликт, который уже сыграл огромную роль в развитии Бельгии как мультикультурной страны. Данный конфликт помимо отрицательных сторон имеет и положительную роль, а именно: в условиях глобализации не происходит явного сглаживания традиций и остается простор для формирования культурной идентичности отдельной личности. Однако, исходя из того, что глобализационные процессы стремительны и, в большинстве своем, необратимы данный конфликт постепенно теряет свою актуальность в рамках развития мирового сообщества.

Действующие в мире трансформационные процессы в настоящее время нарушают традиционные формы идентичности, ставят под сомнение субъективное ощущение самоидентичности, сформированной в рамках прежней традиции.

Литература

1. Шухно И.В. Роль идентичности в консолидации полиэтнического общества // Социальная интеграция и развитие этнокультур в евразийском пространстве. 2015 С. 25-28
2. Зимина А.И. Идентичность в современных гуманитарных исследованиях: проблемы конструирования // Профессиональная коммуникация: актуальные вопросы лингвистики и методики №8, 2015 г. С. 40-51
3. Смирнова О.Б. Феномен экономической идентичности личности в отечественной и зарубежной психологии // [Электронный ресурс] Режим доступа: http://econf.rae.ru/pdf/2014/01/3091.pdf
4. Ядов, В. А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности // Психология самосознания: хрестоматия. – Самара: БАХРАХ – М., 2003. – С. 597.
5. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации – М.: Юнити, 2005
6. Акимова Ирина Александровна О некоторых проблемах формирования культурной идентичности в современную эпоху // Теория и практика общественного развития № 6, 2012. – С. 156-159
7. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Трансформация российской идентичности в контексте национальной и региональной безопасности // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы II Всероссийской конференции. – М.: Научный эксперт, 2008. – С. 358-366
8. Предовская М. М. Модификация и трансформация культурной идентичности: диссертация кандидата философских наук – Санкт-Петербург, 2009
9. Новикова И. В. Глобализация, государство и рынок: ретроспектива и перспектива взаимодействия. Мн.: Акад. упр. При Президенте Респ. Беларусь, 2009
10. Деррида, Ж. Глобализация. Мир. Космополитизм. Пер. с фр. Д. А. Ольшанского // "Космополис". – 2004. – № 2 (8). – С. 125–140.
11. Орлова Э.А. Культурная антропология – М.: Академический Проект, 2004 г.
12. Понарина Н.Н. Глобализация: проблема влияния на культурную идентичность // Общество, философия, история и культура. – 2011. – № 3-4

В структуре идентичности обычно выделяют два основных компонента - когнитивный и аффективный. Аффективный компонент представляет собой оценку качеств собственной группы, отношение к членству в ней, значимость этого членства. Отношение к собственной этнической общности проявляется в позитивных и негативных этнических аттитюдах (удовлетворенность и неудовлетворенность членством в этнической общности). Когнитивный компонент включает процесс дифференциации (социальное оценочное сравнение) и процесс групповой идентификации (осознание принадлежности к группе). Согласно гипотезе советского историка и социолога Б.Ф. Поршнева, формирование идентичности начинается с самых истоков становления человечества как социальной общности: «только ощущение, что есть «они», рождает желание самоопределиться... обособиться от «них» в качестве «мы» …Бинарная оппозиция «мы -- они» есть «субъективная сторона всякой реально существующей общности людей». Следует отметить, что, отделяя себя от Других, группа определяет границы, которыми она сама себя ограничивает во времени и пространстве. Роль границ состоит в оказании влияния на взаимодействие с другими группами, ограничиваясь конкретными областями и системами ценностей.

Как утверждает магистр гуманитарных наук Е.А. Спирина, на сегодняшний день не выработано единой концепции идентичности. Некоторые исследователи (П. Ван ден Берг, Ю. Бромлей) полагают, что осознание человеком своего членства в группе заложено генетически и является «следствием предрасположенности человека к родственному отбору и общности территории (примордиализм)», другие (Н. Чебоксаров и С. Арутюнов) считают, что «идентичность построена на этнических ценностных константах, а также общности потребностей и интересов (инструментализм)». Следует отметить, что все эти концепции не всегда подтверждаются на практике. Это было доказано опросами, проведенными группой российских исследователей. В 2002-2003 гг. более половины из числа ответивших респондентов указали культуру и язык в качестве внутренних, неотъемлемых атрибутов культурной идентичности. Также большинство опрошенных (55,8 %) отметили в качестве важнейших атрибутов культурной идентичности основополагающие компоненты картины мира (ценности, символы, образы). Поэтому, по мнению Е.А. Спириной, наиболее целесообразно рассматривать идентичность, построенную на картине мира, так как она является основополагающей характеристикой группы и оказывает непосредственное влияние на формирование её норм, ценностей, интересов и представлений.

Филолог Белая Е.Н. выделила два наиболее важных вопроса для языковой личности в контексте проблемы культурной идентичности. Эти вопросы: «Кто я?» и «Как я впишусь в этот мир?».

Белая Е.Н. отметила также факторы, составляющие идентичность языковой личности:

• - самоценность собственного «Я», самовосприятие и самооценка;
• - самоотождествление с определенными группами других личностей;
• - идентификация личности со стороны окружающих;
• - соотношение между самоидентификацией и идентификацией со стороны окружающих.

Человек становится личностью под воздействием родной культуры, «бессознательно или сознательно впитывая все то, что обозначается понятиями «ментальность», «менталитет», «дух народа».

Индивидуальная идентичность и коллективная неразрывно связаны в процессе жизнедеятельности. Понятие коллективной идентичности- широкое, оно включает в себя географический, исторический, культурный компоненты, и каждый из вышеперечисленных компонентов оказывает влияние на формирование и становление языковой личности.

По мнению культуролога B.C. Ерасова, личностное начало формируется посредством выбора того или иного типа поведения, ценностей в существующей системе общественных отношений, где находится человек в процессе социализации. Таким образом, свобода выбора личности ограничена системой правил и норм, существующих в обществе, в которое попадает личность в силу сложившихся обстоятельств.

Согласно доктору философских наук А.А. Шесгакову, одним из аспектов личностной идентичности является отношение человека к самому себе.

Белая Е.Н отмечает также, что в индивидуалистских культурах личностная идентичность ценится в большей степени, нежели в коллективистских культурах.

Средствами идентичности могут служить «ключевые символы»: эмблемы, флаги, одежда, жесты, артефакты и т.д. Важнейшее место принадлежит языку, так как он отражает этническую, национальную, географическую и прочую принадлежность личности.

Поэтому, когда человек оказывается в ином лингвокультурном пространстве, ему следует быть готовым к тому, что его идентичность может быть воспринята не так, как в родной культуре, и причины могут быть обусловлены как языковыми, так и поведенческими факторами. Белая Е.Н выделила основные причины кризиса идентичности, который имеет место в процессе межкультурной коммуникации:

• - неспособность адекватно выразить свое «Я» на иностранном языке;
• - неспособность собеседников, общающихся с коммуникантом на его родном языке, адекватно оценить его «Я»;
• - неумение извлечь культурно-специфическую информацию из речевых сообщений друг друга;
• - неготовность правильно определить свое место в инокультурном социуме.

Доктор филологических наук Е.П. Матузкова, проведя ряд исследований, пришла к выводу, что идентичность и культура неразрывно связаны. Е.П. Матузкова считает, что «культура как системное явление высшей степени абстракции имеет сложную специфику актуализации в реально существующих культурных системах, что характеризуется ее диалогичностью: с одной стороны, культура универсальна, с другой,- локальна». Каждая конкретная культура имеет 2 формы бытия: объективную и субъективную, которые непрерывно взаимодействуют друг с другом. И самобытность конкретных культур обусловлена именно взаимодействием объективной и субъективной форм бытия культуры. Идентичность в данной концепции предстает в форме осмысления культурно-ценностных установок, без которых развитие общества невозможно. Идентичность и есть то, что является результатом диалога отдельно взятой культуры с другими культурами и метакультурой в целом.

Понятие об идентичности

Теории идентичности

Национальная идентичность

Идентичность государства

Понятие об идентичности

В последнее время во многих работах в области международного туризма и международных отношений все чаще встречается термин «идентичность». Ведущий аналитик идентичности Эрик Эриксон называл ее «всепроникающая», «туманная», «непостижимая». Еврейский писатель Леон Вильзитер в 1996 году выпустил книгу «Против идентичности», в которой высмеял это понятие. Однако в 1998 году в книге «Кадеш» – откровенном признании собственной еврейской идентичности – он писал: «Идентичность – как грех: сколько бы мы ей не противились, избежать ее мы не в силах». Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что часто, используя это понятие, авторы просто отдают дань моде и не всегда четко представляют себе понятийное поле, этимологию и теоретические основания идентичности. В стабильных международных отношениях вопроса об идентичности не возникает, поскольку каждый актор знает и ощущает свою принадлежность. Однако в смутные времена перемен и потрясений, когда прошлое невыносимо, а будущее неопределенно, вопрос об идентичности выходит на первый план. Она задает направление развитию, позволяет четко определить национальные интересы, отличить друзей от врагов. Морская пословица гласит: «Корабль, не знающий, куда плыть, никогда не будет иметь попутного ветра». В настоящей главе предпринята попытка системно проанализировать отечественные и зарубежные источники по проблеме идентичности, дать определение этого понятия, рассмотреть этимологию термина, обобщить и систематизировать имеющиеся в социологии и психологии теории, раскрыть влияние на международный туризм национальной и государственной идентичностей.

Понятие «идентичность» используется в психологии, социологии, политологии и других науках применительно к человеку, гражданину, нации государству и т.п. Мы чувствуем идентичность в моменты глубоких личностных контактов, касаясь материй глубокой и непреходящей для нас важности. C. Хантингтон определяет идентичность как самосознание индивида или группы. Психологи определяют идентичность как осознание принадлежности объекта (субъекта) другому объекту (субъекту) как части и целого, особенного и всеобщего. Термин «идентичность» происходит от латинского понятия identifico – отождествляю. В разных языках понимание этого термина отличается. Для английского identity характерен свойственный этому языку широкий диапазон значений. Наиболее часто употребляются identification – отождествление, узнавание, опознание; identical – тождественный, тот же самый (об одном и том же предмете); personal identity – тождество личности; I-identity – тождество Я; sense of identity – чувство самотождественности; self-feeling – чувство себя; I-feeling – чувство Я. Наибольшей конкретностью и определенностью обладают немецкие термины Die Identitat – тождество и Ich-identitat – тождество Я. В Германии уже в 1970-1980 годы появилось большое количество литературы по теории идентичности. Немцы понимают под идентичностью «историческую индивидуальность», подчеркивая исторический характер идентичности. Обращение к французскому identite вновь сталкивает нас с расширенным толкованием термина, при этом набор смыслов несколько отличается от смыслового наполнения английского identity . В научной литературе термин «идентичность» пересекается с такими понятиями, как самосознание, соответствие, самобытность, целостность, единство, тождественность, самость, подлинность. Антонимы понятия «идентичность»: неустойчивость, противоречивость, неопределенность, разрыв преемственности. В понятии «идентичность» есть элементы тождественности, определенности, единства в многообразии, защитной функции и динамики.

Отметим основные характеристики идентичности.

Идентичностью обладают как индивиды, так и группы. Индивид может быть членом сразу многих групп и поэтому имеет возможность переключать идентичности. Групповая же идентичность менее гибкая.

Индивиды, также как и группы, обладают множественными идентичностями, например, семейной, половой, профессиональной, этнической, национальной. Значимость этих идентичностей меняется с течением времени, при этом они или дополняют, или конфликтуют друг с другом. Только во время тяжких испытаний на первое место выходит одна из них, заслоняя другие. К.Либкинд писала: «Лишь экстремальные социальные ситуации, подобные военным сражениям, временно устраняют все идентичности, кроме одной, самой важной».

В международных отношениях главную роль играют национальная и государственная идентичности.

На идентичность огромное влияние оказывает восприятие ее другими. Если при попадании в новую среду человек оказывается в положении чужака, изгоя, то он сам начнет считать себя чужаком. Если большинство населения страны считает меньшинство отсталым и невежественным, то члены этого меньшинства воспримут это отношение, и оно превратится в часть их идентичности.

Люди могут стремиться к идентичности, но достигнут ее лишь тогда, когда их примут в свой круг те, кто эту идентичность уже приобрел. Люди, которых вы желаете видеть своими друзьями, станут таковыми, только если они сами захотят видеть вас своим другом. После окончания холодной войны поляки, чехи и венгры напряженно ожидали, признает ли Запад их притязания на принадлежность к Западной Европе. Им это удалось, но не все народы встречают такой радушный прием. Европа не замечает Турции, чья элита мечтает о вестернизации страны. В итоге турки никак не могут ответить себе, кто они такие - европейцы или азиаты – и к какой геополитической сфере – Европа, Запад, Ближний Восток, исламский мир, центральная Азия – они относятся.

Идентичности представляют собой конструкты. Мы сами конструируем свои идентичности по желанию, необходимости или принуждению. Идентичности – воображаемые сущности – то, что мы думаем о себе, к чему мы стремимся.

Идентичность ситуационна. Русскими мы чувствуем себя, когда выезжаем за рубеж. Чтобы подчеркнуть независимость Пакистана от Индии, основатели Пакистана выпячивали исламскую идентичность. Мусульманская Бангладеш, обосновывая независимость от Пакистана, делала упор на особенности языка и культуры.

«Ширина» идентичности может изменяться. Для французов и немцев европейская идентичность становится важнее в случае противоречий с Японией или США. Арабы говорят: «Мы с моим братом против ваших братьев, мы с вашими братьями против всего мира».

Важнейшей для понимания идентичности концепцией является концепция «значимого другого». Люди интерпретируют окружающий мир и свое место в нем с помощью базового процесса категоризации. Категоризация протекает в соответствии с принципом биполярности. Понятия обычно рождались парами - понятие света появилось одновременно с понятием тьмы, покоя - с движением, жизни - со смертью. В соответствии с этим принципом происходит и категоризация общностей, членами которых люди себя воспринимают («Мы»), и тех, которые они не воспринимают своими («Они»). Например, в древнерусском языке словом немец обозначали и человека, говорящего неясно, непонятно, и иностранца: чужестранцы, не говорящие по-русски, воспринимались почти немыми. Для России «значимым Другим» является Запад, но и для Запада «значимым Другим» всегда была Россия. Нации могут взаимодействовать со своими «значимыми Другими» различными способами. Например, это могут быть война или сотрудничество.

Основными функциями идентичности являются адаптивная функция, оберегающая целостность и индивидуальность собственного опыта, и организующая функция, которая организует прошлый опыт в индивидуальное «Я».

Отметим некоторые виды идентичности, проявляющиеся в международных отношениях. Позитивная идентичность дает ощущение безопасности и стабильности. Негативная идентичность может сопровождаться ощущением неполноценности и даже стыда за представителей своего народа. Приписываемые идентичности направляются внешними структурами общества, как это было в Средневековье, когда идентичность сопровождала человека с рожде­ния в форме религиозной и сословной принадлежности, профессии и экономического статуса. Приобретаемые идентичности являются предметом самостоятельного выбора ее «обладателя», что характерно для современного постиндустриального общества. Монокультурная идентичность характерна для тех, кто отождествляет себя с одной культурой. Бикультурной идентичностью обладают люди, имеющие двойное гражданство. У населения наднациональных общностей, таких как Евросоюз, начинает складываться космополитическая идентичность.

Идентичности человека или государства носят достаточно постоянный характер. Честный человек всегда говорит правду, принципиальный проявляет принципиальность даже во вред себе, умный склонен поступать разумно во всех ситуациях. Однако неординарные ситуации могут «выбить человека из седла». Человек меняется при переезде на новое место жительства, женитьбе, внезапном обогащении. Нечто подобное можно наблюдать и в сфере международных отношений. Государства также сохраняют преемственность идентичности и стараются придерживаться одной линии поведения. Китай несколько тысячелетий сохраняет конфуцианские традиции, а мусульманские страны не изменяют исламу. Вместе с тем известны примеры, когда в результате социальных потрясений страны меняли свою идентичность. В нашей стране кардинальные смены идентичностей произошли в начале и конце прошлого века. Дважды на протяжении ХХ столетия русский народ отвергал то, что было создано предыдущими поколениями с упорством, достойным лучшего применения, и начинал строить жизнь заново. Поражение Японии во Второй мировой войне оказало настолько сильное воздействие на идентичность этой страны, что в традиционно милитаристской стране усилия из военной области были направлены на развитие экономики. Национальным героем вместо самурая стал бизнесмен-экспортер. Уйти от чувства вины за нацистское прошлое немцы пытаются, растворив собственную идентичность в общеевропейской. Это одна из причин, почему современная Германия является главным локомотивом Евросоюза.

Стабильность идентичности могут нарушить внешние события. Американский экономист Т. Шеллинг говорил о существовании двух типов изменений: единичных и каскадных. Обычно эти два типа следуют один за другим. Редкие единичные случаи изменений вдруг приобретают лавинообразный характер. Для обозначения перехода от единичных изменений к каскадным Шеллинг ввел понятие фокус­ная точка. В качестве примера можно привести распространение волны протеста в конце 1980-х годов в Восточной Европе, приведшей к падению коммунистических режимов. В государствах, где всеобщих акций протеста еще не было, возникали единичные демонстрации, которые быстро подавлялись властями. Внезапно протест достиг буквально революционного уровня. Ранее совершенно беспомощное и демобилизованное общество вдруг активизировалось и мобилизовалось. То, что в 1988 году казалось практически невозможным, в 1989 году стало обычным явлением. Причиной таких каскадных изменений является то, что люди основывают свой выбор на предположениях относительно действий других людей в подобных ситуациях. Если человек предполагает, что никто не пойдет пикетировать улицы, то и он вряд ли решиться на это. Но если человек уверен, что другие также примут участие в акциях протеста, он, скорее всего, присоединиться к протестующим.

В основе межэтнического, как и любого другого межгруппового, восприятия лежат когнитивные процессы категоризации (на «мы» и «они»), социальной идентификации и социальной дифференциации, если использовать категориальную сетку британских исследователей А. Тэшфела и Дж. Тернера, получившую широкое распространение в мировой социальной психологии (Tajfel, Turner, 1986). Они выдвинули общий психологический принцип, согласно которому дифференциация (или оценочное сравнение) категоризуемых групп неразрывно связана с другим когнитивным процессом - групповой идентификацией. Или, по меткому выражению Б.Ф. Поршнева - «всякое противопоставление объединяет, всякое объединение противопоставляет, мера противопоставления есть мера объединения» (Поршнев, 1973. - С. 14).

Единый процесс дифференциации/идентификации приводит к формированию социальной идентичности, которая в самом общем смысле есть результат процесса сравнения своей группы с другими социальными объектами. По определению А. Тэшфела, социальная идентичность - «это та часть Я-концепции индивида, которая возникает из осознания своего членства в социальной группе (или группах) вместе с ценностным и эмоциональным значением, придаваемым этому членству» (Tajfel, 1981 а, р. 255). Именно в поисках позитивной социальной идентичности индивид или группа стремятся самоопределиться, обособиться от других, утвердить свою автономность.

Этническая идентичность - составная часть социальной идентичности личности, психологическая категория, которая относится к осознанию своей принадлежности к определенной этнической общности. При этом, во-первых, необходимо разводить понятия этнической идентичности и этничности - социологической категории, относящейся к определению этнической принадлежности по ряду объективных признаков: этнической принадлежности родителей, месту рождения, языку, культуре, - и иметь в виду, что в реальной жизни этническая идентичность далеко не всегда совпадает с официальной этничностью. Во-вторых, следует помнить, что этническая идентичность не сводится и может не совпадать с декларируемой идентичностью (причислением себя к этнической общности), которая проявляется в самоназвании и во многом зависит от социальной ситуации. В повседневной жизни индивид может эффективно пользоваться переключением этнических кодов, которое не затрагивает его подлинной идентичности. Как отмечают П. Вайль и А. Генис, в советское время, характеризовавшееся государственным и бытовым антисемитизмом, евреям постоянно приходилось выбирать - «где, когда и с кем быть евреем» (Вайль, Генис, 1998. - С. 298): «В обыденной жизни это означало сменить ветхозаветное имя Авраам на Аркадий, записаться в паспорте украинцем, говорить без акцента, но вспоминать о своей национальности каждый раз, когда надо сдавать экзамен преподавателю-еврею, покупать дефицитный товар у директора-еврея и танцевать фрейлахс на еврейской свадьбе» (там же. - С. 299).

Этническая идентичность - это, в первую очередь, результат когнитивно-эмоционального процесса осознания себя представителем этноса, определенная степень отождествления себя с ним и обособления от других этносов. Представляется, что смысл данного понятия хорошо отражает термин, предложенный русским философом и этнопсихологом Г. Г. Шпетом (1996), рассматривавшим этническую идентичность как переживание своего тождества с одной этнической общностью и отделения от других. В настоящее время все большее внимание исследователей привлекает также идея о том, что этническая идентичность содержит в себе, кроме поверхностного осознаваемого, более глубокий неосознаваемый слой.

Считая этническую идентичность составной частью социальной идентичности, современные исследователи в то же время предпринимают попытки выделить присущие только ей особенности. Так, американский этнолог Ж. Девос рассматривает этническую идентичность как форму идентичности, воплощенную в культурной традиции и обращенную в прошлое в отличие от других форм, ориентированных на настоящее или будущее. Можно согласиться с Г.У. Солдатовой, что еще одной особенностью этнической идентичности является мифологичность, так как «ее главная опора - идея или миф об общих культуре, происхождении, истории» (Солдатова, 1998. - С. 48).

В том случае, когда изучается состояние этнической идентичности, т.е. идентификация индивида в данный момент и в данном социальном контексте, в ее структуре обычно выделяют два основных компонента - когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознание себя ее членом на основе этнодифференцирующих признаков) и аффективный (оценка качеств собственной группы, отношение к членству в ней, значимость этого членства). Некоторые авторы выделяют еще и ее поведенческий компонент, понимая его как реальный механизм не только осознания, но и проявления себя членом определенного этноса, вовлеченность в его социальную жизнь, «построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях» (Дробижева и др., 1996. - С. 296).

На наш взгляд, выделение поведенческого компонента этнической идентичности ведет к излишнему расширению этого понятия. Вовлеченность в социальную жизнь и культурную практику этнической группы (использование языка, конфессиональная принадлежность, участие в социальных и политических организациях, поддержание культурных традиций) достаточно часто рассматривается в качестве индикатора этнической идентичности индивида. Однако до сих пор под вопросом остается наличие связи между тем, кем себя считают индивиды и как они действуют в реальной жизни, т.е. между этнической самоидентификацией и этнической вовлеченностью. Результаты многих эмпирических исследований (индийских подростков, проживающих в Англии, американцев армянского, еврейского и китайского происхождения и т.п.) показали независимость двух измерений - представлений о себе как о члене этнической группы и использования типичных для нее моделей поведения. А в некоторых случаях связь между идентичностью и предпочтением некоторых видов этнической практики оказалась отрицательной: человек может идентифицироваться с этнической общностью, но не иметь никакого желания сохранять этнический язык или обычаи (Phinney, 1990).

Кроме того, следует различать установки на этническую культуру, представляющие собой своеобразные этнические прототипы или образцы, достойные подражания, и реальную в нее вовлеченность. Так, при опросе московских подростков-евреев, посещавших национальную школу, обнаружилась их слабая вовлеченность в еврейскую культуру: из всех значимых для них лиц только с одним общение происходит на иврите, лишь 11,7% респондентов посещают синагогу раз в месяц или чаще, а 39,5% - не бывают там вообще, 60,2% - не читают национальные газеты, 76,7% - не участвуют в работе национальных обществ. И в то же время респонденты продемонстрировали ориентацию на этническую культуру, во всяком случае уровень установки на еврейскую культуру оказался более чем в два раза выше реальной в нее вовлеченности (Баклушинский, Орлова, 1998).

В моделях, предложенных разными исследователями, используются самые разные термины для обозначения составных частей когнитивного компонента этнической идентичности - этнические ориентации, групповые концепции и др. Но самыми важными признаются, во-первых, этническое самоназвание, во-вторых, этническая осведомленность, которая включает знания об этнических группах - своей и чужих, их истории, обычаях, особенностях культуры.

На основе знаний о своей и чужих этнических группах формируется комплекс представлений, образующих систему этнодифференцирующих признаков. Как уже отмечалось, в качестве этнодифференцирующих могут выступать самые разные признаки: язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство и т.д. и т.п.

Первой формой этнической идентичности, возникшей у охотников и собирателей предэтнических общин, историки первобытного общества считают «сознание родства по крови и по браку» (История первобытного общества, 1986. - С. 466). Эти два вида родства в ту эпоху не различались, фактическое родство не обособлялось от фиктивного, широко распространен был обычай усыновления - не только детей, но и взрослых. Превалировали представления о единстве людей в настоящем времени, т.е. представления о горизонтальном родстве. Этническая идентичность была диффузной, этнические самоназвания не имели большого значения и могли время от времени меняться.

С переходом к оседлости и производящему хозяйству, появлением такой формы недвижимой собственности, как обработанная земля, общины стали все больше отличаться по образу жизни и уровню социально-экономического развития, что привело к их обособлению. В процессе межгруппового сравнения у некоторых племен просыпалась более четкая этническая идентичность. На смену представлений о горизонтальном родстве пришла вторая форма идентичности - осознание общности происхождения. Иными словами, формируется идея вертикального родства, которая проявляется: а) в мифах о происхождении народа в мифические времена от прародителей - культурных героев 9 ; б) в культе предков - духов умерших в реальные времена представителей племени. Генеалогии в родоплеменном обществе могли состоять из десятков реальных поколений, как у полинезийцев, и восходить к мифическим первопредкам.

Укрупнение общностей, развитие связей между ними приводят к появлению все новых этнодифференцирующих признаков. Например, разделение этносов на «мы» - «они» может быть зафиксировано в границах, отделяющих родину от территории «варваров»: этническая идентичность выражается через идею территориальной общности, родной земли, родиноцентризма, как у китайцев, которые, по их представлениям, жили в срединном царстве. В настоящее время тесная связь этнической идентичности с чувством родины характерна для титульных этносов независимых государств, образовавшихся на руинах советской империи. Эти народы, как и титульные народы республик России, рассматривают территорию этноконсолидирующим фактором и связывают становление государственной целостности с родной землей.

Родиноцентризму нередко сопутствует этническая эндогамия - запрещение вступать в брак с представителями чужого народа. Этническая эндогамия может быть относительной: у горных народов Вьетнама нет абсолютного запрета жениться на девушках из соседней общности, но существуют представления об их лени и дурном характере.

К XVIII веку сложилось этнолингвистическое и культурное единство многих европейских общностей, поэтому в Новое время важнейшими этнодифференцирующими признаками стали восприниматься родной язык и культура. В обыденном сознании часто происходит фактическое отождествление языка и народа: так, поданным этносоциологических исследований в 70-80-е гг. нашего века свыше 70% эстонцев, грузин, узбеков, молдаван определяли свою этническую идентичность по языку (Арутюнян, Дробижева, Сусоколов, 1998).

Язык для современного человека действительно является одним из важнейших этнодифференцирующих признаков. Но в последние десятилетия исследователи многих стран все больше внимания уделяют тому неоспоримому факту, что в некоторых исторических ситуациях этническая идентичность связана не столько с реальным использованием языка всеми членами этноса, сколько с его символической ролью в процессах формирования чувства принадлежности к общности.

В ситуации этнической мобилизации подобные тенденции были выявлены А.Р. Аклаевым у части греков-туркофонов в Грузии, указавших в качестве родного языка греческий и тем самым продемонстрировавших несовпадение языкового предпочтения с реальным языковым поведением (Аклаев, 1990). Еще более однозначные результаты были получены в Казахстане, где в начале 90-х гг. наступил новый период языкового развития - был принят Закон о языке и созданы условия для приоритетного положения и развития казахского языка как государственного. Привязанность студентов-казахов к этническому языку как символу единства народа наглядно проявилась в том, что 98,1% респондентов считают его родным, хотя у 25% опрошенных доминантным является русский язык, а 8% практически не владеют казахским. В ответах на многие вопросы русскоязычные казахи продемонстрировали не реальное использование этнического языка, а желаемое языковое поведение. Так, почти половина из них уверяла, что общается в семье преимущественно по-казахски, хотя это не соответствует их языковой компетентности. Можно предположить высокую степень предпочтения этнического языка у этих респондентов: обычно именно дома люди говорят на том языке, на котором хотят, ведь выбор семейного языка регулируется самостоятельно, а не определяется социальными правилами и нормами.

Показательны и ответы респондентов на вопрос об эмоциональном отношении к беседе двух казахов, разговаривающих по-казахски, по-русски и на двух языках. Если билингвы эмоционально нейтральны по отношению ко всем трем вариантам общения, то у трети русскоязычных респондентов раздражение вызывает беседа двух казахов на русском языке - единственно возможная для них самих. Почти половину из них раздражает и беседа на двух языках, а общение на казахском; языке вызывает чувство горечи и зависти. Иными словами, радикальными в отношении использования этнического языка оказались не владеющие им студенты, которые продемонстрировали неудовлетворенные воинственные аттитюды. А толерантными к использованию русского языка - при общем предпочтении казахского - оказались студенты, свободно владеющие двумя языками (Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).

Стоит добавить, что в этом исследовании респонденты высоко оценили еще один символический признак этнической идентичности - общность исторической судьбы. В этом случае прослеживалась несомненная связь с компетентностью в казахском языке: чем в меньшей степени респонденты им владели, тем более значимой среди этнодифференцирующих признаков они считали общность исторической судьбы. Эти результаты подтверждают давно отмеченный исследователями факт, что в современных условиях унификации этнических культур наряду с неуклонным сокращением количества этнодифференцирующих признаков возрастает роль общности исторической судьбы как символа единства народа. Это проявляется, в частности, в интересе к исторической литературе. Так, отечественные этносоциологи еще в 70-е гг. обнаружили, что наиболее популярным литературным жанром у грузин и узбеков является исторический роман (Дробижева, 1991). У русских в те годы историческая память не была столь остро актуализирована, но уже в следующем десятилетии волна интереса к собственному прошлому докатилась и до них, а исторические романы В. Пикуля - за неимением других - зачитывались до дыр.

Этническая идентичность это не только осознание своей тождественности с этнической общностью, но и ее оценка, значимость членства в ней, разделяемые этнические чувства, т.е. ее аффективный компонент. Как совершенно справедливо отмечает Г.У. Солдатова, «достоинство, гордость, обиды, страхи являются важнейшими критериями межэтнического сравнения. Эти чувства опираются на глубокие эмоциональные связи с этнической общностью и моральные обязательства по отношению к ней, формирующиеся в процессе социализации индивида» (Солдатова, 1998. - С. 49).

Отношение к собственной этнической общности проявляется в этнических аттитюдах. Позитивные аттитюды включают удовлетворенность членством в этнической общности, желание принадлежать ей, гордость за достижения своего народа. В англоязычной литературе для характеристики позитивных аттитюдов часто используется термин «принятие». Так, принятие своей группы афроамериканцами включает такие утверждения: «Я чувствую волнение и радость, находясь в окружении черных. Я верю, что силу придает мне то, что я черный» (Phinney, 1990).

При исследовании чувств, испытываемых представителями титульных народов республик России - татарами, якутами, тувинцами - по отношению к собственным этническим общностям, было обнаружено, что за последние десять лет все они стали воспринимать свою группу как более привлекательную. Повышение этносоциального статуса этих народов в новой социальной реальности сопряжено с ростом чувства самоуважения, что проявляется в усилении чувства гордости и в снижении чувства стыда за свой народ (Солдатова, 1998).

Наличие негативных аттитюдов к собственной этнической общности включает неудовлетворенность своей этничностью, чувство униженности или даже отрицание собственной этнической идентичности, желание ее спрятать, предпочтение других групп в качестве референтных. В том же исследовании Солдатовой было обнаружено, что русских, проживающих в республиках России, характеризует снижение привлекательности своей этнической группы: «За последние годы они испытали немало разочарований, связанных с их исторической судьбой. Преобладание в целом чувства стыда за свой народ над чувством гордости отражает рост среди русских противоположных солидаризации процессов отчуждения от своей этнической группы» (Солдатова, 1998. - С. 30-31).

Утрата позитивного восприятия своей этнической общности была обнаружена Н.М. Лебедевой (1997 а), после распада СССР и у русских, проживающих в странах нового зарубежья: многие из них переживают негативные чувства, связанные с этнической принадлежностью,- стыд, обиду, ущемленность, униженность (от 6,3% опрошенных в Казахстане до 71,4% - в Эстонии).

Введение

В современной научной литературе все чаще встречается понятие «личностная идентичность». Это не случайно: в контексте последних социальных изменений усиливается интерес к проблеме выбора, самовыражения. В западной культуре свобода самовыражения и выбора традиционно ассоциируется с проблемой личностной идентичности.

В философии XVII в. личностная идентичность определялась как осознание индивидом непрерывности, тождественности во времени собственной личности. Два столетия спустя американский философ и психолог У. Джемс выразил установившееся к тому времени представление о личностной идентичности как о последовательности, непротиворечивости личности .

Данная курсовая работа посвящена исследованию формирования идентичности в подростковом возрасте. В ней проанализированы концепции идентичности в рамках психоаналитического подхода, рассмотрена возрастная динамика идентичности, подробно описаны особенности формирования идентичности в подростковом возрасте и проведено сравнительное исследование структуры идентичности студентов-психологов и студентов-географов.

Понятие идентичности

Традиционно появление термина «идентичность» в психологии связывают с именем Э. Эриксона, который определил идентичность как внутреннюю непрерывность и тождественность личности .

Иными словами, понятие идентичности означает твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру, чувство адекватности и стабильного владения личностью собственным «я» независимо от изменений «я» и ситуации, способность личности к полноценному решению задач, возникающих перед ней на каждом этапе ее развития. Понятие идентичности помимо личностной тождественности подразумевает также и групповую, то есть осознание себя членом той или иной социальной общности.

Формирование идентичности - это процесс одновременного отражения и наблюдения, происходящий на всех уровнях психической деятельности. Эриксон утверждает, что он протекает большей частью подсознательно, за исключением тех случаев, когда внутренние условия и внешние обстоятельства усиливают болезненное или восторженное «сознание идентичности».

Согласно Эриксону, идентичность последовательно формируется на протяжении всей жизни, переживая несколько кризисных периодов, наиболее значимый из которых проходит в подростковом возрасте.

Эриксон выделяет восемь стадий развития идентичности, на каждой из которых человек делает выбор между двумя альтернативными фазами решения возрастных и ситуативных задач развития. Характер выбора сказывается на всей последующей жизни в смысле ее успешности и неуспешности.

На первой стадии (от рождения до 18 месяцев) младенец решает фундаментальный вопрос всей своей последующей жизни -- доверяет он окружающему его миру или не доверяет. Решается этот вопрос о базовом доверии к миру в общении ребенка со взрослым и контакте со средой своего обитания через впитывание звуков, цветов, света, тепла и холода, пищи, улыбок и жестов и т.д. Эриксон указывает на ключевую роль матери в положительном решении задачи возраста (формировании базового доверия к миру).

Прогрессирующая автономность младенца (прежде всего способность передвигаться -- ползком, а позже -- шагом, и развитие речи, манипулятивных способностей и пр.) позволяет ребенку перейти к решению второй жизненной задачи (от 18 месяцев -- до 4 лет) -- обретению самостоятельности (альтернативный/негативный вариант -- неуверенность в себе, стыдливость, непрерывные сомнения). Если взрослые сверхтребовательны к ребенку или, напротив, спешат сделать за него то, что ему под силу сделать самому, то у него развиваются стыдливость и нерешительность. Когда ребенка ругают за запачканные штаны или разбитую чашку, то это также вклад в развитие чувства стыда и неуверенности в себе. В этом возрасте ребенок интериоризирует то, что видят в нем люди.

На третьей стадии (от 4 до 6 лет) решается альтернатива между инициативой и чувством вины. В этом возрасте расширяется пространство жизнедеятельности ребенка, он начинает сам себе ставить цели, придумывать занятия, проявлять изобретательность в речи, фантазировать. Это возраст игры, антиципации ролей, овладения реальностью посредством экспериментирования и планирования. В пространстве ребенка появляется все больше людей. Уже не только отец и мать, но и другие взрослые являются предметом идентификации ребенком себя со взрослыми как основы становления новой ступени идентичности.

Четвертая стадия (6-11 лет) связана с овладением ребенком различными умениями, в том числе и умением учиться. Ребенок активно овладевает символами культуры. Этот возраст -- оптимальное время для учения -- готовность к тяготам дисциплины, усвоению знаний, стремление делать все хорошо, заряженность на дух соревнования. Здесь формируется чувство умелости, компетентности, а при негативном протекании возраста -- неполноценности. Овладевая основами знаний, дети начинают идентифицировать себя с представителями отдельных профессий, для них важным становится общественное одобрение их деятельности.

Пятая стадия (11-20 лет) -- ключевая для приобретения чувства идентичности. Молодые люди становятся зрелыми людьми. Происходят изменения в физическом, половом развитии, в восприятии общества. В это время подросток колеблется между положительным полюсом идентификации «я» и отрицательным полюсом спутанной идентичности. Более подробно эта стадия рассмотрена во второй главе.

Шестая стадия (21-25 лет), по Эриксону, знаменует переход к решению уже собственно взрослых задач на базе сформировавшейся психосоциальной идентичности. Молодые люди вступают в дружеские отношения, в брак, появляются дети. Решается глобальный вопрос о принципиальном выборе между этим широким полем установления дружеских и семейных связей с перспективой воспитания нового поколения и изоляционизмом, свойственным людям со спутанной идентичностью и другими, еще более ранними ошибками в линии развития.

Седьмая стадия (25-50/60 лет), занимающая львиную долю человеческой жизни, связана с противоречием между способностью человека к развитию, которую он получает на основании благоприобретенного на предыдущих стадиях, и личностным застоем, медленным регрессом личности в процессе обыденной жизни. Наградой за овладение способностью к саморазвитию является формирование человеческой индивидуальности, неповторимости. Поднимаясь над уровнем идентичности, человек обретает редкостную способность быть самим собой.

Восьмая стадия (после 60 лет) завершает жизненный путь, и здесь, пожиная плоды прожитой жизни, человек либо обретает покой и уравновешенность как следствие целостности своей личности, либо оказывается обречен на безысходное отчаяние как итог путаной жизни.

Также Эриксон вводит термин «психологический мораторий» для обозначения кризисного периода между юностью и взрослостью, в течение которого в личности происходят сложные процессы обретения взрослой идентичности и нового отношения к миру. Согласно Эриксону, психический мораторий может, при определенных условиях, принимать затяжной характер и длиться годами, что особенно характерно для наиболее одаренных людей. Непреодоленный кризис влечет состояние «диффузии идентичности», которая составляет основу специфической патологии юношеского возраста .

Э. Эриксон в своих работах не прибегал к эмпирическим исследованиям, ограничиваясь теоретическим анализом проблемы идентичности. Когда же его последователи попытались обосновать его идеи эмпирически, оказалось, что приведенные определения идентичности метафоричны и широки; это не позволяло выделить переменные эмпирического исследования. Появились попытки дать более строгое и операциональное определение идентичности. Наиболее известным и плодотворным оказался подход Дж. Марсиа. Для исследования идентичности Марсиа разработал метод полуструктурированного интервью. На основе анализа магнитофонной записи интервью группа экспертов приписывала индивиду один из следующих статусов идентичности. Его статусная модель идентичности широко применяется в исследованиях подростков .

Джеймс Марсиа развил теорию Эриксона и определил четыре различных состояния, или вида формирования, идентичности. К видам, или «статусам идентичности», относятся: преждевременная идентичность (предрешенность), диффузия, мораторий и достижение идентичности. При этом учитывается, прошел ли индивидуум через период принятия решения, называемый кризисом идентичности, и принял ли он обязательства по отношению к определенному ряду выборов, таких как система ценностей или план будущего профессионального пути .

Преждевременная идентичность или предрешенность - приписывается человеку, который никогда не переживал состояния кризиса идентичности, но тем не менее обладает определенным набором целей, ценностей и убеждений. Содержание и сила этих элементов идентичности могут быть такими же, как у достигших идентичности, различен же процесс их формирования. У людей с преждевременной идентичностью элементы формируются относительно рано в жизни не в результате самостоятельного поиска и выбора, а в основном вследствие идентификации с родителями или другими значимыми людьми. Принятые таким образом цели, ценности и убеждения могут быть сходными с родительскими или отражать ожидания родителей.

Диффузная идентичность характерна для людей, которые не имеют прочных целей, ценностей и убеждений и которые не пытаются активно сформировать их. Они или никогда не находились в состоянии кризиса идентичности, или оказались неспособными решить возникшие проблемы. При отсутствии ясного чувства идентичности люди переживают ряд негативных состояний, включая пессимизм, апатию, тоску, ненаправленную злобу, отчуждение, тревогу, чувства беспомощности и безнадежности.

Мораторий. Этот термин вслед за Э. Эриксоном Дж. Марсиа использует по отношению к человеку, находящемуся в состоянии кризиса идентичности и активно пытающемуся разрешить его, пробуя различные варианты. Такой человек постоянно находится в состоянии поиска информации, полезной для разрешения кризиса (чтение литературы о различных возможностях, беседы с друзьями, родителями, реальное экспериментирование со стилями жизни). На ранних стадиях такого поиска человек переживает чувства радостного ожидания, любопытства.

Достигнутая идентичность. Этим статусом обладает человек, прошедший период кризиса и самоисследований и сформировавший определенную совокупность личностно значимых для него целей, ценностей и убеждений. Такой человек знает, кто он и чего он хочет, и соответственно структурирует свою жизнь. Таким людям свойственно чувство доверия, стабильности, оптимизм в отношении будущего. Осознание трудностей не уменьшает стремления придерживаться избранного направления. Свои цели, ценности и убеждения такой человек переживает как личностно значимые и обеспечивающие ему чувство направленности и осмысленности жизни .

Чувство идентичности не всегда является осознанным. Оптимальное чувство идентичности переживается просто как чувство психосоциального благополучия. Это ощущение «себя в своей тарелке» и внутренней уверенности в признании со стороны авторитетов .